Текст книги "Попала! Проверка на истинность (СИ)"

Автор книги: Мария Минц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Глава 22

Тивадай продолжал бесноваться. Деревянная фигура навернула ещё несколько кругов по аудитории; когда она проносилась в опасной близости к партам, оттуда немедленно доносился массовый визг. Я бегала следом, продолжая в отчаянии слать Паппу мысленные сигналы:

«Перестань! Пожалуйста, перестань!»

– Ещё чего! – весело отзывался он, – давно я так не веселился!

Интересно, могут ли охрипнуть мысли?

Когда фигура вылетела в центр аудитории и начала опять плясать что-то непристойное, с парты спрыгнул кто-то и, подскочив ко мне, решительно оттёр меня плечом и бросил:

– Отойди! Я сам разберусь.

– Эй! – возмутилась я, мигом опознав Роланда Моравецки, – это мой тест! Вали отсюда!

Он на секунду повернулся ко мне и, сердито сдув чёлку со лба, гневно заявил:

– Ты уже битый час ничего сделать не можешь, всё только ухудшаешь! Я решил помочь!

– Эй, Моравецки, – гаркнул Альварес, очутившийся совсем близко. Оказывается, он подобрался незаметно и теперь стоял и внимательно слушал наш разговор, – утихомирь эту штуку, живо! Покажи Василисе своё мастерство!

– Слушаюсь, Альварес-тар! – с готовностью отреагировал парень и резко развернулся к беснующейся фигуре. Поднял обе руки раскрытыми ладонями вверх и направил к ней.

Да щас! Не дам отобрать у меня всю славу!

Я тут же вцепилась в его пелерину сзади и повисла на ней, пытаясь оттащить парня подальше от Тивадая. Учитывая, что я едва доставала носом до плеча парня, повиснуть было несложно. А вот сдвинуть с места – куда труднее, но я очень старалась и изо всех сил дрыгала ногами.

– Отстань! – рявкнул на меня Роланд, на секунду метнув в мою сторону гневный взгляд. Я ответила ему тем же и прошипела:

– Ни за что! Это мой тест, так что вали отсюда по-хорошему!

– Это ты тут всё устроила! – гневно отпарировал парень, пытаясь отцепить мои пальцы от пелерины, – Просто отойди, пока цела, и не лезь!

Я открыла рот, чтобы достойно ответить ему, но тут раздался такой грохот, что мы оба подпрыгнули и замерли. Пока мы цапались, Тивадай выволок на середину ещё одну пустую парту, поднял её в воздух и с размаху швырнул на пол. Удар был такой силы, что деревянная столешница покрылась трещинами, а Папп радостно вскочил на неё и начал отплясывать что-то уж совсем неприличное.

Студенты замерли, прижавшись к стенам. Альварес со свирепым видом воззрился на меня и начал недвусмысленно закатывать рукава.

Моё терпение лопнуло. Отпихнув от себя Роланда, я решительно подошла к кривляющейся фигуре и рявкнула:

– Хватит!

И спиной почувствовала, как напряглись все остальные. Повисла такая густая тишина, что её можно было отрезать ножом и мазать на хлеб вместо масла.

– А не пойти ли тебе подальше! – нагло ответил мне в голове Тивадай, – Ты мне всё равно ничего не сделаешь!

И затряс нижней частью фигуры, будто нарочно подскочив ко мне поближе. Отпрыгнув от него, я я краем глаза увидела, как Иштван поднял руки и теперь держал их на уровне груди. Хочет разобраться с Тивадаем? Надо действовать быстро, пока могу! Иначе все лавры по утихомириванию вредного духа уплывут из рук и прости-прощай, Академия!

Глядя на выходки Тивадая, я вспомнила Кирюшку – пятилетнего сына моей тёти. Он рос хорошим, но хулиганистыми и любил повредничать. Меня часто оставляли с ним посидеть, и как-то так вышло, что мы быстро нашли общий язык. Когда Кирюшка начинал хулиганить, я применяла одну хитрость, которой сейчас и собиралась воспользоваться.

Только бы никто не помешал!

На всякий случай выставив раскрытую ладонь в знак того, что прошу никого не влезать, я вкрадчиво обратилась мысленно к духу:

«Ну хорошо. Что ты хочешь взамен того, чтобы перестать всё крушить?»

Этот вопрос всегда действовал на Кирюшку безотказно. Обычно в ответном требовании фигурировала новая игрушка или какие-нибудь сладости, но что ещё может попросить ребёнок? А тут дело другое – древний бесплотный дух, как-никак! Эх, надеюсь, он захочет что-то выполнимое…

Фигура замерла и со скрипом повернула ко мне голову. Я уставилась в её пустые глаза, вырезанные в дереве, и с содроганием ждала.

А если он луну с неба потребует? Или власть над всем миром? Ой-ой-ой, кажется, я поторопилась!

– Я давно не бывал в мире живых, – наконец ответил Тивадай, и я с удивлением почувствовала, что голос у него из вредного превратился в задумчивый, – я так соскучился по тому, что могу вновь почувствовать себя хоть капельку живым… а ты отбираешь у меня это так скоро!

«Так ты поэтому начал буянить?» – дошло до меня.

– Ещё и потому, что хотел насолить Альваресу, – самодовольно признался Тивадай, – и у меня получилось! Видела его морду?

М-да. Что пятилетний Кирюшка, что многолетний дух – разницы никакой.

И тут меня осенило. Значит…

«Значит, ты хочешь подольше побыть в мире живых,» – уточнила я.

– Ну да, – как-то смущённо подтвердил Тивадай, – но вы же все хотите, чтобы я прямо сейчас ушёл…

В воображении тут же нарисовался призрак, похожий на простыню с глазками, несмело ковыряющий ножкой пол. Сердце кольнула жалость, и я решилась:

«А что, если я предложу тебе остаться здесь, а ты прекратишь всё крушить?»

– Но я хочу, чтобы у меня было тело! – поспешно заявил дух, – не хочу болтаться в воздухе, как туман над водой!

Ишь ты. Какой хитрый. Ладно.

«Я знаю, как решить этот вопрос, – быстро ответила я, прикинув в уме кое-что, – будет тебе тело. Даже лучше, чем эта деревянная чушка».

– Не врёшь? – с недоверием уточнил призрак.

– Чтобы мне на месте провалиться, – уверенно сказала я и осеклась, поняв, что нечаянно сболтнула это вслух. Куча нетерпеливых глаз тут же уставилась на меня, и я замахала руками, показывая, что всё под контролем.

– Ну ладно, – недоверчиво протянул дух, – но учти: обманешь – я тебя и из мира мёртвых достану.

«Не обману, – поспешила я его успокоить, – всё будет по-честному. Просто повиси пока в воздухе, и я тебя чуть попозже вызову, чтобы вселить в новое тело».

А вот это была уже полная импровизация. «Повиси в воздухе»? Неужели нельзя было сморозить что-то поумнее? С другой стороны, фиг знает этих духов, как у них всё устроено…

Но Тивадай не удивился моим словам. Я услышала лёгкий вздох, похожий на шелест ветра в опавших листьях, и деревянная фигура осыпалась на пол кучей деревянных чушек.

«Смотри, не обмани, – услышала я предостерегающий шёпот Тивадая, – я тут, за твоим правым плечом. Сбежать не получится.»

Я кивнула и повернулась к Альваресу с торжествующим видом. Для полноты картины даже наступила на кучу чушек, как охотник – на поверженную добычу, и небрежно сказала:

– Я выполнила ваш приказ командор. Ну что, я принята?

Глава 23

На лице Альвареса, когда я задала этот вопрос, отразилась странная смесь эмоций – от удивления до гнева.

– Василиса-тар права. Она выполнила свою часть уговора, пришёл ваш черёд исполнить свою, – раздался спокойный, чуть насмешливый голос Иштвана рядом со мной, и я едва не рухнула на пол, поняв, что он подошёл и встал совсем близко. И как только умудрился так бесшумно подойти?

Краем глаза я и впрямь увидела его и немедленно обхватила себя руками, чтобы заглушить бешеный стук сердца. От лёгкого аромата корицы и сандала, который повеял от него, голова отчаянно закружилась.

Судя по тяжёлому взгляду, которым командор одарил Иштвана, Альварес был бы очень рад, если бы Алдериан убрался куда подальше.

– Я помню про своё обещание, – процедил он, – и отступать от него не собираюсь. Поздравляю, Василиса, вы приняты в мой класс…

– Ура! – вырвалось у меня, и на душе стало легко-легко. Вот, что значит «гора с плеч свалилась»! – Спаси…

– Но! – рыкнул командор, и я испуганно осеклась под его яростным взглядом, – посмотрите, что вы натворили!

Он коротким кивком указал на студентов за собой, и меня хватило только на короткое:

– Блин!

Мои новоиспечённые однокурсники по-прежнему жались к стенкам, забравшись с ногами на парты. Один, правда, залез под свою, и теперь оттуда только сверкали его настороженные глаза. Эрнест Караш, про существование которого я и думать забыла, стоял у противоположной стены, но вся его напряжённая фигура говорила о том, что он готов в любой момент сорваться с места и ринуться в бой. Меж тем, конструкция из студентов и столов выглядела такой ненадёжной, что…

Бабах!

– А-а-а!

Я взвизгнула и подпрыгнула на месте; Иштван молча положил мне руку на плечо, успокаивая.

Две парты разъехались, и сидящие на них свалились на пол, образовав копошащуюся и отчаянно ругающуюся кучу малу.

– Встать! – рявкнул командор и повернулся ко мне. Его ярко-синие глаза метали молнии, а волосы были вздыблены, словно слепящее алое зарево вокруг головы.

– Сейчас все пойдут на следующую лекцию, а вы останетесь здесь, – прорычал Альварес, – и уберёте здесь всё, что наворотили!

Вот тебе и боевое крещение. Я с тоской обозрела расшвырянные по аудитории парты, стулья и книги. Над всем этим пейзажем задумчиво, как большие белые птицы, фланировали и не торопились спускаться, исписанные листы бумаги.

Сглотнула, представив себе масштаб работы. Ну, спасибо, Тивадай, удружил! Мстительно пнула воздух позади, надеясь, что хоть как-нибудь задену призрака, но тот даже не отозвался. То ли прикинулся валенком, то ли полетел по своим призрачным делам.

Со стороны студентов донеслось злорадное хихиканье и шепотки, а мою спину опять обжёг тот самый, уже знакомый, взгляд. Я почувствовала, как щёки заалели от обиды, и, выпрямившись, вздёрнула подбородок.

– Есть, Ваше благородие! – по-военному отсалютовала Альваресу, – приказано убрать – уберу!

И стрельнула победоносным взглядом в сторону хихикающих, демонстрируя, что все эти насмешки мне до лампочки. Командор ничего не ответил, только на скулах у него чётче обозначились желваки.

Смешки немного стихли, и студенты разочарованно, как мне показалось, принялись спускаться с парт, подбирать с пола свои книги и запихивать в сумки.

– А вы молодец, Василиса-тар, – негромко сказал Иштван, заставив меня вздрогнуть и вновь залиться краской, только уже от смущения, – не побоялись, показали характер. Теперь я за вас спокоен. Вы себя в обиду не дади…

Его вдруг прервал истошный вопль, словно стадо бешеных свиней решило, что сейчас самый подходящий момент, чтобы как следует проораться. Я взвизгнула от неожиданности и метнулась к Алдериану в поисках защиты; тот обхватил меня за талию и прижал к себе.

– Что-то вы поторопились хвалить вашу студентку, – насмешливый голос Альвареса перекрыл дикие вопли, – как же она тут собирается учиться, если испугалась обычного звонка?

Словно по мановению волшебной палочки свиньи умолкли, а мы с Иштваном уставились друг на друга. Потом синхронно посмотрели вниз: он всё ещё держал меня за талию, а я – цеплялась за его широкие плечи.

Пробормотав сбивчивое «простите», я отпрянула от него и отвернулась, не зная, куда деть глаза от смущения.

– Интересные у вас звонки, командор Альварес, – услышала я спокойный голос Иштвана, – это нововведение? Раньше не слышал. Испытываете студентов на прочность?

– Это всего лишь вопль банши, – отпарировал Альварес, – на прошлой неделе велел организовать. Им полезно будет уметь различать его… эй, Моравецки, а ты куда собрался?

Я посмотрела на дверь, за которой уже исчезали последние студенты, и увидела в их числе Роланда. Услышав оклик командора, он замер, обернулся и недоумённо ответил:

– На лекцию по Целительству, командор Альварес.

– Останешься здесь и вместе с Василисой разгребёте завалы, – распорядился командор, – ты тоже приложил руку к этому беспорядку!

– Чего?! – возмутился Роланд, – да я просто помочь хотел…

Что ему ответил Альварес, я не услышала, потому что меня кто-то тронул за плечо. Обернувшись, я едва не столкнулась с Иштваном. Язык у меня тут же прирос к пересохшему нёбу, и я не смогла выдавить ни звука.

– Вы хорошо справились, – повторил Алдериан, внимательно глядя на меня и явно не подозревая, что под взглядом его прозрачных глаз у меня начинается нервная дрожь пополам с бешеным сердцебиением, – я думаю, что могу быть спокоен за вас. Не волнуйтесь ни о чём и спокойно учитесь. Если что – помните, я всегда рядом.

По его тону я поняла, что он, похоже, собирается уходить, оставив меня один на один с новыми однокурсниками и командором Альваресом… но не буду же я требовать, чтобы он постоянно был рядом!

Я подавила горестный вздох. Не буду. А так хочется!

Иштван молча наблюдал за мной, и на его губах играла лёгкая улыбка. Не позволив себе утонуть в её созерцании, я выдохнула и преувеличенно бодро сказала:

– Всё будет в порядке! Спасибо, Арделиан-тар!

Иштван кивнул и вдруг спросил:

– Последний вопрос. Почему вы постоянно упоминаете блины? Неужели так хотите есть? Если что, можете отправиться в столовую, там можно…

– Нет-нет-нет, – замахала я руками, нервно хихикнув, – это так, присказка из моего мира. Слово-паразит. Не обращайте внимания.

Бровь Иштвана дёрнулась, но он понимающе кивнул и, сделав прощальный жест, удалился. Я печально уставилась на закрывшуюся за ним дверь, но долго мне грустить не дали. Краем глаза я заметила движение в аудитории, повернулась и обнаружила, что Альварес тоже удалился, а оставшийся тут же Роланд задумчиво смотрел на перевёрнутую парту, скрестив руки на груди.

– Тебя всё-таки запрягли убираться, – не спросила, но констатировала я. Это обстоятельство меня даже порадовало: наводить порядок одной было бы совсем тоскливо.

– Нет, – упрямо сверкнул глазами он, – я сам согласился. Подождёшь пока? Я возьму кое-что в своей сумке и вернусь.

– Ага, и сбежишь, – хмыкнула я. Роланд выпрямился и гневно взглянул на меня.

– За кого ты меня принимаешь? Наследники рода Моравецки никогда не бегут…

– Ой, иди уже! – замахала я на него руками, – верю-верю, только поменьше пафоса. Только побыстрее, а то я не выдержу и всё уберу к твоему приходу.

Роланд озадаченно посмотрел на меня, буркнул что-то вроде “странная ты” и ушёл. Пожав плечами, я принялась бесцельно бродить среди того, что наворотил Тивадай, прикидывая, как бы побыстрее со всем разделаться. Наличие Роланда облегчало задачу, но сама перспектива уборки навевала такую тоску, что хотелось просто закатиться в уголок и уснуть.

За спиной хлопнула дверь. Повеяло холодком.

– Быстро ты, – бодро заявила я, обернувшись, – ты… ой!

Это был не Роланд. У двери стояла какая-то девица с ярко-белыми волосами, забранными в высокий хвост, и пухлыми губами, накрашенными истошно-красной помадой. Её глаза горели такой ненавистью, что я сразу поняла, что вижу перед собой хозяйку того пронзительного взгляда, что не давал мне покоя.

– Здрасьте, – пробормотала я, не понимая, что ей от меня понадобилось. Девица поджала губы и с ненавистью прошипела:

– Ты, тварь! Сейчас ты пожалеешь, что посмела приблизиться к ректору Алдериану!

Глава 24

Внезапная агрессия незнакомки так удивила меня, что все слова немедленно разбежались, как мыши по углам.

– Э-э-э, – вырвалось у меня, – а вы кто?

Девица взглянула на меня с отвращением, как повар – на внезапно забежавшего на кухню таракана.

– Азалия Фернбах, – выплюнула она и, приосанившись, добавила, – первая наследница древнего графского рода Фернбахов, между прочим!

Хм. Судя по её горделивой позе и презрению, которое вылилось на меня из её тона, я должна была немедленно задрожать и упасть ей в ноги с криком «не вели казнить, о прекраснейшая!»

Только вот незадача. Для меня её титул был пустым звуком, поэтому я пожала плечами и ограничилась небрежным:

– Поздравляю. Ты пришла, чтобы мне об этом рассказать?

В голубых, как ледышки, глазах блеснула обжигающая ярость. Азалия явно не ожидала такой реакции.

– Ты! – прошипела она, скривившись, будто я подкинула ей под нос что-то тухлое, – ты хоть знаешь, насколько могущественному роду я принадлежу?!

Её тонкий голосок сорвался на визг, но меня это не впечатлило.

– Если честно, – доверительно сообщила я ей, – мне все эти твои титулы и звания до фонаря. Если человек прикрывается величием рода, значит, он сам ничего из себя не представляет, как личность. Я так думаю.

Азалия побледнела так, что её кожа стала похожа на перезрелый сыр с уклоном в зеленеву.

– Ты пожалеешь о своих словах! – её голос взвился до потолка и сорвался. Она закашлялась. Я с тоской покосилась на кавардак в кабинете, который так и лежал нетронутым. Блин, куда провалился Роланд? Неужели всё-таки слинял?

– Слушай, – обратилась я к шипящей, как змея, девице, – может, не будешь просто стоять, а поможешь мне? Я не хочу тут до ночи торчать, хотелось бы ещё на какую-нибудь лекцию сходить для разнообразия.

Азалия резко умолкла и пошла такими яркими красными пятнами, что я не на шутку испугалась, что ей сейчас потребуется врач.

– Ты смееш-шь предлагат-ть м-мне убир-раться? Коп-паться в г-грязи, как какой-то п-простолюд-динке?? – она даже заикаться от ярости начала, да так, что я буквально услышала стук её зубов, – т-ты, яв-вилась из ниот-ткуд-да, пытаеш-шься отнять у м-меня рек-ктора…

– Да что за бред! – перебила я её, не выдержав, – никого я не пытаюсь отнять! Если ты про Иштвана, то, думаю, не тебе решать за него, с кем ему быть.

Произнесённое имя отозвалось приятным томлением в сердце. Азалия вперилась в меня диким взглядом.

– То есть, ты хочешь сказать, что тебе он не нужен? – ехидно уточнила она, – ну да, ври больше, никогда в такое не поверю! Я своими глазами видела, как ты к нему прижималась! И до этого к нему в кабинет постоянно бегала!

– Ты что, следила за мной? – удивилась я, – вроде, учишься в отдельном от Академии корпусе.

– Заткнись! – рявкнула Азалия. Её пятна запылали ещё ярче, отчего она стала похожа на белую скатерть, на которую опрокинули вишневый компот, – я давно люблю ректора, и это я стану его женой! Я давно это знаю! Ещё когда увидела его на Весеннем балу в прошлом году, и он так на меня посмотрел… так посмотрел… что я сразу всё поняла! Я стану его! А потом бабка Карола сделала расклад на картах и сказала, что мне предстоит выйти замуж за высокого брюнета с серыми глазами! Какие тебе ещё нужны доказательства, что наши судьбы с ректором связаны!

– Ну да, бабка Карола – это, конечно, всем аргументам аргумент, – пробормотала я, чувствуя себя странно. С одной стороны, было неприятно оказаться под огнём такой бушующей ненависти Азалии, которая, очевидно, была по уши влюблена в Иштвана, а с другой – мне её было даже жалко. Кажется, она искала доказательства ответных чувств повсюду и была готова поверить даже самым невероятным вещам.

Внезапно мне в плечо больно вонзились тонкие пальчики Азалии. Рывком приблизившись ко мне, она прошипела мне в лицо:

– Убирайся отсюда, тварь, поняла?! Чтобы завтра я тебя здесь не видела!

Вся жалость к Азалии немедленно испарилась. Холёная аристкратка превратилась в обыкновенную истеричку, да ещё и сыплющую угрозами.

– И что же ты мне сделаешь? – осведомилась я. Азалию я не боялась. Она напомнила мне любимую болонку моей соседки по лестничной клетке. Та тоже вечно визгливо тявкала, но никогда не отваживалась укусить.

Глаза девицы хищно сузились.

– Я велю бабке Кароле наслать на тебя порчу, – прошипела она мерзким голосом, – если завтра увижу тебя здесь!

– Какая многофункциональная бабка, – пробормотала я под нос, – и карты раскладывает, и порчу наводит….

Азалия продолжала бесноваться, и мне этот балаган начал надоедать.

– Если что, – вклинилась я в поток её проклятий, – я и сама кое-что умею. Ты же уже в курсе, что я из другого мира? А у нас там такая магия, что закачаешься. Будешь угрожать, почувствуешь её на себе! Видела, как я испытание командора прошла? Это только цветочки!

Она резко захлопнула пухлые губки и недоверчиво уставилась на меня. Я ответила ей спокойным взглядом, чуть улыбаясь и чувствуя прилив какого-то необъяснимого куража. Азалия мне не нравилась.

– Не верю! – фыркнула она, – чтобы какая-то простолюдинка смогла сделать что-то мне! Самой наследнице рода…

Разговор пошёл по кругу. Я окинула взглядом комнату, ища хоть что-то, что можно было выдать за «магию другого мира», но в моём распоряжении были только парты и груда деревянных чушек. Я задумчиво посмотрела на них, и меня осенило.

«Тивадай!» – позвала я, надеясь, что он всё ещё здесь, а не усвистел куда-нибудь.

– Чего? – ворчливо раздалось в голове, – уже нашла для меня вместилище?

«Почти. Можешь припугнуть как-нибудь Азалию? Которая сейчас ругается? Я ей обещала продемонстрировать свою магию…»

– А! – обрадовался Тивадай, – могу!

Мне очень не понравилось его воодушевление, и я поспешила его осадить:

«Только сделай что-то неопасное! Иначе не получишь вместилища!»

– Зануда ты, – обиженно сообщил мне дух, – ладно. Сейчас.

– Ты меня не слушаешь! – завизжала Азалия, – как ты смеешь?! Я сейчас тебя…

И ринулась ко мне, с явным намерением вцепиться в волосы. Я отшатнулась, как вдруг, невесть откуда, прилетела мокрая тряпка, которой явно стирали мел с доски, и впечаталась прямо в лицо девице, плотно облепив его.

Азалия подавилась собственным визгом, а я выдохнула.

«Спасибо, Тивадай»

– Уж пожалуйста, – отозвался он, – погоди, сейчас я её выпровожу!

Азалия отодрала тряпку от лица, и перевела на меня абсолютно бешеные глаза. Её макияж размазался, отчего аристократка стала смахивать на клоуна, попавшего под ливень.

– Ах, ты… – только и смогла выдавить она срывающимся от ненависти голосом, как тряпка вырвалась из её рук и принялась охаживать по щекам и причёске, меча во все стороны грязные белёсые брызги.

Клоун превратился в мокрую кошку, и Азалия, выплёвывая проклятия, ринулась прочь. В дверях она столкнулась с Роландом, отпихнула его и умчалась. Тряпка безжизненно упала на порог.

Парень озадаченно посмотрел на меня.

– Чем ты так насолила Азалии? – поинтересовался он. Я неопределённо пожала плечами и расплывчато ответила:

– Просто не понравилась ей. Сама не знаю, почему.

Не буду же рассказывать про Иштвана!

Роланд поднял бровь.

– Не завидую я тебе, – мрачно сказал он, и выражение его лица мне очень не понравилось, – ты сама пока не понимаешь, во что вляпалась.