Текст книги "Попала! Проверка на истинность (СИ)"

Автор книги: Мария Минц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Глава 11

Я сидела на своей первой в жизни лекции в магической академии. Находясь в первом в жизни параллельном мире. Слушая преподавателя… хотя больше я слушала собственные мысли.

В голове был полнейший сумбур и неразбериха.

Как только я заселилась, Ханна немедленно вцепилась в меня и в первые же полчаса выпытала всю мою подноготную. Кто я такая? Откуда? Ах, из другого мира! Очень интересно! Расскажи о нём! И прочее, прочее.

О себе Ханна тоже выболтала кучу всего. Ей было девятнадцать, она была младшей дочкой мелкого феодала, вассала местного короля (имён я не запомнила, даже не силилась), в Академию Чернолесья не поступила, зато хоть сюда взяли. Инквизиция была Ханне до фонаря, её больше интересовали красивые и перспективные мальчики с факультета Заклинателей. Особенно ей глянулись «те двое одинаковых блондинчиков» – тут я подавила нервный смешок. К концу обучения она была твёрдо намерена выйти замуж, осесть дома и нянчить детей – как минимум, троих (тут нервный смешок у меня едва не перерос в нервный хохот).

В отличие от Ханны Эстер была немногословной. Она сухо поздоровалась со мной и отправилась на свою кровать – читать какую-то увесистую книгу при мягком свете магического кристалла. Такие стояли на прикроватных столиках у каждой из нас, и у каждого был цвет того факультета, на котором мы учились. Красный – у меня, синий – у Ханны и жёлтый – у Эстер, она была на факультете Алхимиков.

Пока мы болтали с Ханной, я то и дело ловила на себе цепкий, изучающий взгляд Эстер. В этом взгляде не читалось ничего хорошего. Я ей не нравилась. Это чувствовалось. На все мои попытки заговорить девушка отвечала односложно или вовсе отмалчивалась.

Интересно, это её мать так против меня настроила? И когда только успела?

– Несомненно, госпожа Громова расскажет нам, что ввергло её в такую глубокую задумчивость, – услышала я певучий баритон, и в панике вылетела из собственных воспоминаний.

– А… что… – судорожно захлопала глазами. Преподаватель пристально смотрел прямо на меня, и в полумраке комнаты его глаза горели двумя ярко-голубыми огнями. Все мои новоиспечённые одногруппники притихли, и в этой тишине мне почудилось какое-то затаённое злорадство.

– Простите, – промямлила я, – отвлеклась. Такого больше не повторится.

– Прощаю, – царственно кивнул препод, и я скептически хмыкнула про себя: откуда столько пафоса, интересно? – но при одном условии.

Я напряглась.

– Вы назовёте моё имя и предмет, на котором сейчас находитесь.

Я перевела дух. Это было легко. В нашем универе преподы обожали такие вопросы, и я быстро научилась вычленять и запоминать нужную информацию.

– Вас зовут Артур ди Грегуар, а ведёте вы Призыв духов и работу с ними…

– То есть, ваш профильный предмет, – мягко закончил вместо меня Грегуар, – всё верно. Больше не отвлекайтесь. Итак, вернёмся к теме нашей лекции. В старых домах можно найти…

Тишина аудитории наполнилась скрипом перьев по бумаге. Я тоже начала послушно записывать. Благо, тетрадями и самопишущим пером я разжилась в библиотеке. Но мысли опять принялись своевольно скакать.

Как я поняла, Академия начала работать совсем недавно – всего лишь два с половиной года назад, и сейчас обучение заканчивал её первый выпуск. Три года длилась учёба на степень аларкезуса – то бишь, бакалавра, по-нашему. Дальше можно было либо идти работать по распределению, либо учиться дальше – в магистериум, либо отправляться на вольные хлеба. Ну, а мне предстояло освоить трёхлетнюю программу за год…

При мысли об этом я тихо застонала.

Вчера у себя на столе я нашла своё расписание и едва не поседела. Почти на каждый день мне выпадало по три-четыре лекции за первый курс – обучение на нём началось два месяца назад – плюс я должна была параллельно самостоятельно учить и предметы за половину второго курса, гася задолженности по коллоквиумам, зачётам и экзаменам.

Стипендию, кстати, мне назначили – пятьдесят золотых за семестр. Комендант, заглянув, выдал авансом тридцать. «По личному распоряжению господина ректора», – пояснил он, и я просияла.

Но, видимо, чтобы жизнь мне не показалась совсем уж малиной, первый же зачёт – по Артефакторике – мне предстояло сдать уже через месяц.

Я подавила тяжёлый вздох. Помни о своей цели, Василиса, напомнила я себе. Помни о маме.

Эта мысль придала мне сил, и я с удвоенным усердием начала записывать всё, что говорил магистр ди Грегуар.

И почему в аудитории такие потёмки, а пишем мы при свете магических светильников? Неужели нельзя сделать свет поярче, как в других классах?

Около меня раздался шелест, и я вздрогнула. Словно летучая мышь скользнула. Магистр прошёл мимо, не переставая диктовать.

– … Духа-двойника можно отличить по характерному…

Какой у него певучий голос, словно у менестреля, подумалось мне, и я невольно покосилась на магистра. Потом в голову и вовсе полезла какая-то дичь. Есть в Иштване и ди Грегуаре что-то похожее: оба темноволосые, с проницательными глазами и тонкими аристократическими чертами лица… только глаза у магистра ярко-синие, а кожа намного бледнее, чем у Алдериана…

При мысли об Иштване сердце заколотилось часто-часто, и я подавила мечтательный вздох.

– На сегодня всё! – вдруг громко объявил преподаватель. Я встрепенулась, а тишина резко сменилась оживлёнными голосами и шуршанием вещей, – до встречи на следующей лекции.

Когда я выходила из аудитории, меня окружили одногруппники – такие же будущие заклинатели духов. Среди них и впрямь было много парней, но и девушек хватало.

– А ты правда из другого мира? Расскажи о себе! Там есть магия? Что у нас делаешь? – понеслись расспросы со всех сторон. Я вздохнула и приготовилась отвечать всем по второму кругу, как вдруг из толпы вынырнула Ханна и решительно встала рядом.

– Так-так-так, спокойно! – звонким голоском объявила она, – сейчас мы пойдём в столовую, и Василиса нам всё расскажет! Верно?

– Да! – обрадовалась я, – есть, ужасно хочется!

Оживлённо гомоня, одногруппники с Ханной во главе увлекли меня за собой, и я только мельком успела заметить стоящую чуть поодаль Эстер. Она пристально наблюдала за мной. Перехватив мой взгляд, тут же отвернулась и исчезла в ближайшем коридоре.

***

День подошёл к концу, и я, совершенно обессиленная, повалилась на кровать.

– Кошмар, – со вкусом выдохнула я.

– Поддерживаю, – подхватила Ханна. Она сидела на соседней кровати и грызла яблоко, – и до каникул ещё далеко. Кстати, – она хитро посмотрела на меня, – как тебе магистр Грегуар?

– Вроде, нормальный препод, – пожала я плечами, – только почему у него в аудитории такие потёмки? Это немного напрягает.

– А ты не знаешь? – удивилась Ханна.

– О чём?

– Во-первых, Артур ди Грегуар – красавчик, – с видом знатока сказала она, мечтательно закатив глаза, – а во-вторых, он – вампир.

– Чего?! – я закашлялась, подавившись воздухом. Потрясающе. Просто чудесно. Ректор – дракон, препод – вампир… дальше что? Уборщица – умертвие?

– Да не переживай ты так, – хмыкнула Ханна, – он тебя не покусает. У нас тут вампиры людей не трогают, договор с ними такой. Просто яркий свет не любят и кровь раз в три дня пьют. Не человеческую, – уточнила она, увидев моё изменившееся лицо.

– Уж лучше дракон, – пробормотала я, чувствуя, как голова идёт кругом.

– А, ты про ректора? – глаза Ханны засверкали, как два бриллианта, – он тоже красавчик. Но я его боюсь. И тебе советую держаться от него подальше.

– Это ещё почему? – напряглась я.

– Потому что он убил свою жену, – вдруг донёсся до меня ледяной голос Эстер. Оказывается, она внимательно слушала нас, приподнявшись на локте.

Я уставилась на неё, чувствуя, как от шока коченеют кончики пальцев.

Эстер растянула губы в зловещей улыбке.

– Просто слухи, – вкрадчиво пояснила она, внимательно наблюдая за моим лицом.

Глава 12

– Убил свою жену? – эхом повторила я и запнулась. Слова с трудом срывались с языка и звучали, как чистейшей воды бессмыслица, – Иштван… в смысле, ректор Алдериан? Но это невозможно. Я видела её портрет в её кабинете, видела, как он на неё смотрит… нет! Я не верю в эту чушь!

Под конец своей пламенной речи я сама не заметила, как сорвалась на крик, и вздрогнула, когда Ханна успокаивающе положила мне руку на плечо.

– Тише, тише, Василиса, всё нормально, не шуми так. А то придёт комендант Миклош и по головке не погладит.

Я досадливо дёрнула плечом, вырываясь. Эстер не проронила ни слова, пристально наблюдая за мной. На её тонких губах блуждала лёгкая улыбка. Метнув на неё уничтожающий взгляд, я с жаром напустилась на Ханну:

– Ну? А ты? Надеюсь, ты в этот бред не веришь?

И тут случилось страшное: Ханна стыдливо отвела взгляд. Сердце у меня захолонуло.

– Ну… знаешь… – промямлила она, – я тоже слышала… болтают всякое… было какое-то тёмное дело лет пять назад… его поймали на каком-то преступлении и изгнали… в общем, что-то было, но всех деталей я не знаю.

– А я уверена, что всё это – чушь собачья! – прошипела я, чувствуя, как яростно колотится сердце, – Будь он в чём-то замешан, его бы не сделали ректором!

– Да-да-да! – с энтузиазмом подхватила Ханна, – и не назначили бы Верховным Инквизитором! Точно! Я тоже об этом подумала. Василиса, ты права.

И схватила меня за руку. Я с благодарностью сжала её ладонь и торжествующе взглянула на Эстер.

– Видишь! Поменьше верь всякой ерунде.

Глаза Эстер сверкнули синим льдом, но лицо осталось невозмутимым.

– То, что вину не доказали, ещё не значит, что он невиновен полностью, – пожала она острыми плечиками, – впрочем, не буду лезть со своими грязными подозрениями в твои розовые мечты.

И отвернулась к стенке, накрывшись с головой одеялом. Я так и осталась сидеть, тяжело дыша. На душе был полный раздрай.

Конечно, это ложь, истошно вопило всё внутри. Иштван бы никогда... да нет, я даже мысли такой допустить не могу!

И всё же мерзкий крохотный червячок сомнения подтачивал уверенность. Я с ожесточением затаптывала его, но он поднимал голову вновь и вновь. Вкрадчиво шептал:

«А что, если…»

***

Утро выдалось тяжёлым. На завтрак пришлось пить противный холодный кофе: что-то случилось с кристаллами подогрева воды, и теперь призраки радушно предлагали нам омлет, кофе и сдобные булочки – и все температуры замерзшей лягушки.

Первой лекцией у нас стояла Теория и практика экзорцизмов, и это тоже не добавило мне настроения. Магистр Граймс, будто нарочно, говорила особенно въедливым высоким голосом, который ввинчивался в висок, как ржавый болт, отчего я постоянно теряла нить её объяснений. Хорошо, что это занятие мы делили вместе с Клириками, я сидела рядом с Ханной, и она наложила мне на голову простенькую руну избавления от боли. В голове прояснилось.

Я повеселела и очень вовремя: магистр Граймс вызвала меня и Петера Мольнара, тоже из Заклинателей, чтобы продемонстрировать с нашей помощью типичные признаки одержимых первого – самого низкого – уровня.

***

– Ну, ты даёшь, Василиса! – с восторгом сказал мне Петер после лекции. Мы – я, он и Ханна – стояли около подоконника, болтая в ожидании следующей лекции. В расписании стояла Трансмутация.

Вообще-то мне надо было в библиотеку – за методичкой по Артефакторике, но я решила, что она никуда не убежит и что потусоваться с новыми приятелями разочек можно.

– А что? – хихикнула я, – хорошая из меня вышла одержимая?

– Да вообще! – с уважением протянул Мольнар, – я и правда перепугался, когда ты глаза закатила! Так натурально получилось.

– Да ладно, – с притворной небрежностью отмахнулась я, – просто хорошее воображение!

«И любовь к ужастикам», – мысленно добавила про себя. Одержимую мне хорошо помог изобразить образ жуткой монашки из одного фильма. Фильм был так себе, но монашка корчилась там вполне себе впечатляюще, и я радостно вдохновилась ей.

– Кстати, – вдруг сказал Петер, – а вы слышали про Чёрную комнату в восточной башне Академии?

Это прозвучало так таинственно, что я мигом навострила уши. По нашей компании прокатилась волна недоумённых перешёптываний и мотаний головами.

– Точно не слышала, – ответила Ханна, – а что там?

Я подавила неуместный смешок. На ум сразу пришёл детский стишок про чёрную-чёрную руку и гроб на колёсиках, но вряд ли Ханна имела в виду что-то такое.

– Говорят, – понизив голос до таинственного шёпота, сказал парень, и мы невольно пододвинулись к нему, – там лежит Браслет Трансформации. Его когда-то изобрёл один учёный, чтобы продать гвардейцам, но Браслет сработал неправильно. Учёный превратился в какой-то предмет и так и остался в Чёрной комнате. С тех пор никто не заходит туда, чтобы не потревожить его дух, а дверь в комнату охраняется заклинанием. А Браслет всё ещё лежит где-то там, в Чёрной комнате…

Последнюю фразу он произнёс свистящим шёпотом, для убедительности выпучив глаза.

– Ерунда! – заявила Ханна дрожащим голосом, – сказки для детей!

– Причём, глупые, – подхватила я, – как звали учёного? Как давно это было? Где детали?

– А я бы проверил! – вдруг заявил Петер и добавил, чуть смутившись:

– Я недавно проходил по восточной башне… меня магистр Граймс посылала за реактивами для зелья… и чёрная дверь там какая-то была…

***

– Ты уверен, что это она? – спросила я у Мольнара. Он рьяно закивал.

Мы стояли у небольшой чёрной двери в каменной стене в восточной башне Академии. Кроме нас в коридоре никого не было, только неярко мерцали светильники на стенах и едва заметно колыхались гобелены, украшающие их. После того, что сообщил Петер, любопытно стало уже мне, и мы вдвоём насели на отчаянно сопротивляющуюся Ханну и притащили сюда. Благо, идти было недалеко – нужная нам аудитория располагалась буквально в нескольких шагах от лестницы в восточную башню.

Мы уставились на дверь. Она была самой обычной, но посередине неё висела грозная надпись: «ПРОХОД ВСЕМ, КРОМЕ ПРЕПОДАВАТЕЛЕЙ, СТРОГО ЗАПРЕЩЁН! ОХРАНЯЕТСЯ ЗАКЛИНАНИЕМ!»

– Значит, это не сказка, – робко пискнула Ханна. Она с опаской глядела на дверь, выглядывая из-за моей спины.

– Выходит, что нет, – отозвалась я и поёжилась. Мне не понравилось здесь находиться. Слишком уж пустой и холодный был коридор, даже какой-то зловещий. Весь былой азарт растворился, и я негромко предложила:

– А и правда, давайте вернёмся в аудиторию. Заглянули сюда – и хватит. Объявление не просто так повесили.

Петер обиженно посмотрел на меня.

– Ну вот, – протянул он, – сначала согласилась, а теперь – всё?

– Я согласна с Василисой! – перебила его Ханна, – давайте лучше уйдём.

Я с благодарностью посмотрела на неё. Ну вот и всё, почесала своё любопытство – и хватит…

Внезапно мне померещился какой-то шорох. Словно что-то сидело там, за закрытой дверью. Я вздрогнула и машинально обернулась к ней. В ту же секунду чья-то рука с силой толкнула меня в спину, я пошатнулась и, чтобы не упасть, схватилась за дверь.

Она неожиданно легко поддалась вперёд, со скрипом открыв чёрный проём. Я тут же отдёрнула руку и замерла на месте. Что? Она была открыта? А как же заклинание?

Беспомощно обернулась на остальных и увидела, что ребята стоят, не менее ошарашенные, чем я.

– Магии нет, – вдруг пискнула Ханна.

– Чего? – удивилась я.

– Я хорошо чувствую магический фон, – пролепетала она, – его тут нет. Заклинание как будто сняли. Ой, не нравится мне это!

Меня охватило нехорошее предчувствие. Что-то тут было не так.

– Бежим! – взвизгнула я и, захлопнув дверь, первая кинулась прочь, к лестнице. Остальные побежали за мной; перепрыгивая через ступеньки, мы вихрем промчались вниз и влетели в аудиторию магистра Отто Галя.

– Ещё минута, и я бы зачёл вам опоздание, – сухо сказал он, поправив очки, – итак, записывайте. В основе трансмутации неодушевлённых предметов лежит…

***

Успокоиться после произошедшего мне удалось только к концу дня. Когда прозвенели мелодичные колокольчики, ознаменовавшие конец последней лекции, я с наслаждением вскочила и первая направилась к выходу, мечтая как можно скорее что-нибудь съесть…

…И с размаху врезалась в Иштвана, появившегося в этот момент в дверях.

– Простите, – обмирая, ахнула я. Алдериан отстранил меня, бережно взяв за плечи, деловито кивнул в знак приветствия и сухо сказал:

– Вы-то мне и нужны, Василиса-тар.

Сердце ёкнуло и сладко запело, но Иштван безжалостно продолжил:

– А так же Саланне-тар и Мольнар-тар. Всех, кого я назвал, прошу пройти в мой кабинет.

Нехорошее чувство, посетившее меня у злополучной чёрной комнаты, вспыхнуло с новой силой.

***

– Мне стало известно, – негромко, но веско сказал Иштван, когда мы все зашли в его кабинет и встали перед его столом, – что вы побывали в восточной башне. Конечно, само по себе это не преступление. Однако, Мольнар-тар, прошу, просветите нас, что было там написано на чёрной двери?

Запинаясь и отчаянно коверкая слова, Петер кое-как повторил надпись и съёжился, втянув голову в плечи. На фоне Иштвана, возвышающегося прямо напротив него, он казался тщедушным и низким. Я мрачно молчала, переминаясь с ноги на ногу. Сердце не просто ныло – оно набатом колотилось от ощущения надвигающейся беды.

– Табличку там повесили не просто так, – сухо сказал Иштван, и его глаза скользнули по нам. Меня обдало огнём и сразу же бросило в морозный холод, – там хранятся опасные предметы. Но сегодня кто-то снял охранное заклинание с входа, а один из таких предметов пропал.

Он замолчал. В повисшей тишине был слышен далёкий радостный гомон – студенты торопились в столовую. Иштван обвёл нас тяжёлым взглядом и произнёс то, от чего у меня немедленно заледенели руки:

– Инквизитор должен всегда помнить о том, что правила безопасности написаны кровью тех, кто пережил – или не пережил беду. Именно поэтому Правила моей Академии гласят, что подобное нарушение запрета карается самым суровым образом. Нарушитель немедленно исключается без права восстановления.

Повисла звенящая тишина. Я вспомнила чернильную тьму за дверью и странный шорох. Сглотнула. Сердце колотилось, как бешеное, а щёки залила предательская краска. Мы не сделали ничего такого, в отчаянии утешала я сама себя. Я просто дотронулась до двери. Заклинание-то было снято до нас!

Но это работало слабо. Мне уже казалось, что глаза Иштвана видят всё, проникают в самые потайные уголки наших душ.

– Один из вас сделал это. Больше никого сегодня в восточной башне не было, – сухо продолжил Алдериан, и я, несмотря на серьёзность момента, невольно засмотрелась на его лицо. Скрытый гнев придавал особенный блеск его глазам, и мне вдруг захотелось дотронуться до его скул, – если он или она признается сам, я готов выслушать.

Никто не шелохнулся. Я стояла в полном оцепенении, будто опять схватила заклятие от близнецов Кирай. Краем глаза увидела, что у Ханны запрыгала нижняя губа.

– Ну что ж, – вздохнул Иштван, – тогда я сам выявлю преступника.

Он быстро начертил в воздухе пару символов. Над нашими головами вспыхнула яркая искра, воздух сгустился. По плечам словно прокатилась обжигающая волна… и послышался звон.

Из-под моей пелерины выскользнул и упал на пол красивый браслет из лиловых камней, перевитых серебряной цепью. Я уставилась на него, чувствуя, как пол уходит у меня из-под ног. Медленно подняла взгляд на Алдериана и не увидела в его глазах ничего хорошего.

– Что ж, все свободны, – ничего не выражающим голосом произнёс Иштван. И жёстко добавил, не спуская с меня взгляда:

– Кроме Василисы. Я хочу поговорить с ней наедине.

Глава 13

Бросая на меня осторожные взгляды, Петер и Ханна вышли из кабинета Иштвана. В их глазах светилось сочувствие, но, в то же время – и это больно резануло меня по сердцу – облегчение.

Дверь мягко закрылась, отсекая меня от внешнего мира. Мы с Алдерианом остались одни.

– Присаживайтесь, Василиса-тар, – сухо сказал Иштван, кивком указывая на кресло напротив. Сам он садиться не торопился, прислонившись к столу и внимательно наблюдая за мной.

Злополучный браслет посверкивал на столешнице прямо за его спиной. Я упорно старалась не смотреть, но получалось плохо. Глаза то и дело норовили метнуться к нему.

И весь сыр-бор из-за какой-то побрякушки? Она даже не выглядит особо ценной. Может, обойдётся, мелькнула безумная надежда, и я уцепилась за неё.

– Спасибо, я постою, – хриплым от волнения голосом сказала я. Садиться не хотелось; я боялась, что стоит мне усесться, как встать уже не смогу.

– Как знаете, – бесстрастно ответил Иштван.

Он обошёл свой стол, опёрся на него костяшками пальцев и в упор взглянул на меня. Его глаза сверкнули каким-то потусторонним светом, и я невольно поёжилась. Это выглядело жутковато.

– Итак, Василиса-тар, – начал он, – как вы объясните всё произошедшее? Как объясните это?

И подтолкнул в мою сторону браслет.

Я кашлянула, пытаясь собраться с мыслями. И что мне ему сказать?..

– Советую сразу говорить правду, – холодно сказал Иштван, и я потрясённо уставилась на него. Он что, ещё и мысли читает? Да нет, просто совпадение…

Наверное.

– Я… мы… э… в общем, мы решили наведаться в восточную башню и посмотреть на чёрную дверь, – промямлила я, судорожно прикидывая, как бы пройти между струйками и а) сказать правду, б) никого не подставить и в) не выглядеть идиоткой.

Иштван поднял бровь.

– Зачем? – сухо уточнил он.

И что ему сказать?

– Из любопытства, – выпалила я, заранее чувствуя, как по-дурацки это прозвучало, – про эту комнату ходили всякие слухи, и мы решили проверить.

– Слухи, – вкрадчиво повторил Иштван, – дайте-ка угадаю, какие. Про Браслет Трансформации и пропавшего учёного?

Мне показалось, что он немного оттаял, в его голос просочилось чуть больше тепла, и я радостно закивала:

– Да-да! Именно про него! История звучала интересно, и Пет… и я предложила ребятам её проверить. Мы как раз находились рядом с восточной башней. Ну, и отправились туда, посмотреть. Увидели табличку, уже хотели уходить, но тут меня что-то толкнуло в спину, и я ухватилась за дверь. А она открылась, и никакого заклинания на ней не было…

Я тараторила, захлёбываясь словами, торопясь рассказать всё, как было. До меня не сразу дошло, что в кабинете повисла давящая тишина, а Иштван слушает меня, не перебивая, только неотрывно наблюдая за моим лицом.

Стоило мне это осознать, как я немедленно почувствовала себя очень неуютно. Как на допросе. Силы тут же иссякли, запал утих, и весь мой рассказ медленно сошёл на нет.

– Толкнуло в спину? – уточнил Иштван, – и что же вас толкнуло, позвольте спросить?

– Я… – я смешалась. Ответа на этот вопрос у меня не было. Весь день я перебирала в уме возможные варианты, но везде выходила какая-то бессмыслица. Петер и Ханна стояли слишком далеко от меня. Хотя кто-то из них мог неслышно подкрасться… но думать об этом и огульно обвинять ребят совсем не хотелось.

– А ещё там шуршало за дверью. Может, там был ещё кто-то? – пискнула я и осеклась, чувствуя, как по-дурацки это прозвучало. Иштван скептически поднял брови.

– Кто?

– Не знаю! – в отчаянии выпалила я. Его лицо вновь стало непроницаемым, как маска, и робкий луч надежды начал угасать, – не имею никакого понятия!

– Кроме вас троих там никого больше не было, – безжалостно отрезал Алдериан, – кроме вас никто к двери не прикасался. Пропавшая вещь, – он кивнул на браслет, – найдена при вас. Всё указывает на вашу виновность.

– Я даже не знаю, что это такое, – в отчаянии сказала я. К горлу подкатил комок, а голос задрожал от ощущения, что я бьюсь головой об каменную стену.

Алдериан поднял браслет повыше.

– Это талисман Рвения, Василиса-тар. Он позволяет тому, кто наденет его, за одну секунду запоминать текст любого объёма. Очень полезная штука для вас, не правда ли? Учитывая ваше положение, он бы заметно облегчил вашу учёбу.

– И правда, – мрачно выдавила я, сумрачно глядя на браслет. На миг я представила себе, как быстро пролистываю учебники, готовясь к экзаменам за считанные минуты, а потом за полгода осваиваю все нужные знания, – какое совпадение.

Моргнула, осознав, что своим сарказмом могу закопать себя ещё глубже. Тряхнула головой и сердито заявила:

– Тем не менее, я его не брала! Да я его вообще впервые увидела, когда вы его у меня нашли!

Иштван молчал. Он переводил взгляд с браслета на меня и обратно. Меня пробила нервная дрожь.

– Послушайте, – дрожащим голосом произнесла я. Глубоко вздохнула и часто заморгала, гася слёзы, навернувшиеся на глаза. Только бы не расплакаться. Только бы не расплакаться! Иштван и так наверняка думает обо мне фиг знает, что, а если я ещё и разревусь у него в кабинете, совсем сочтёт истеричкой, – послушайте, может, можно как-то замять это дело? Об этом происшествии знаем только мы вчетвером, я никому не скажу, Петера и Ханну можно попросить молчать…

Иштван нахмурился и полоснул воздух ладонью. Я ойкнула и испуганно умолкла.

– Как ректор Академии, – веско сказал он, – и тот, кто несёт полную ответственность жизни и безопасность студентов, я не имею права идти на такой шаг. Равно, как, – он в упор взглянул мне в лицо, и я чуть было не утонула в его глазах, – равно как и делать поблажки кому бы то ни было.

Под ногами будто разверзлась бездна.

– Значит, мне приготовиться к отчислению? – глухо спросила я.