Текст книги "Попаданка в Сильфиду во главе орков (СИ)"

Автор книги: Мария Максонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

Глава 41

– Надо было просто сжечь этого гада на месте, – тихонько произнес Кирим, вновь подтягивая меня к себе поближе. – Не бойся, я смогу тебя защитить, даже если они нападут все вместе.

Я оглянулась на него, собираясь сказать, что это не решит проблему… но слова застряли у меня в горле. Он говорил искренне и с опаской смотрел на окружающих орков. Это было не «я говорю, что защищу тебя, но на деле верю, что опасности нет». Нет, он действительно ожидал нападения в любой момент, словно мы находились в окружении стаи псов, которая притихла только в ожидании слова «фас».

Но я не хотела этого, я должна была как-то остановить их до того, как все произойдет.

– Они не смогут определить, что он лжет.

– Но почему они СакрКрушу-то не верят? Он же тоже орк.

Я оглядела толпу:

– Они просто не хотят верить, племя не хочет лишаться шамана, не имея ему замены, а заодно и вождя, которому уже нет доверия. А другие шаманы и вожди не хотят признавать, что под действием их заклятья можно соврать. Легче поверить, что я заморочила СакрКруша, чем в то, что обманывает Шаман.

– Если придется прорываться с боем…

– Нужно найти вещественные доказательства, которые они не смогут отбросить. Сделать так, чтобы у них не осталось выбора, – задумчиво произнесла я.

– И что же это может быть?

А я подняла взгляд на головы животных, вырубленные из камня на вершинах столпов. Прямо на меня, как мне показалось, смотрела голова Сокола.

– Мне нужно подумать, – пробормотала я.

Мне нужен был источник достоверной информации и возможность обработать ее. Я подняла голову к небу и увидела, что поглотивший камни воздушной стихии сокол все также парит над нашими головами на такой высоте, чтобы его странности было оттуда не разглядеть.

«Сокол, – позвала я мысленно, но не почувствовала отклика, – сокол!»

В ответ я ощутила что-то вроде слабой обиды за невнимание.

«Хороший мой, золотистый, легкокрылый, – поспешила умаслить я его. – Золотце».

Я ощутила восторг и радость в ответ.

«Имя? Хозяйка дала мне новое имя⁈» – меня буквально обдало эмоцией любви.

«Да… – растерялась я, а потом продолжила уверенно. – Да, Золотце. Помоги мне пожалуйста, мой хороший».

«Принести зайца? Я вижу зайца в степи, сейчас поймаю…»

«Нет-нет. Одолжи мне пожалуйста несколько золотых кристаллов, которые ты проглотил».

В ответ донеслось возмущение и нежелание делиться, почти что «моя прелесть».

«Я верну! – поспешила уверить я, – обещаю. У тебя есть мое слово».

Когда я вынырнула из своих мыслей, то увидела, что орки принялись спорить, пытаясь выяснить, кто же прав и как вершить суд, не зная точно, кто врет или кто обманут. На меня и защищающего меня Кирима косились со все большей неприязнью – СакрКруша как-то легко записали в одураченного и околдованного, так что виноватой осталась я одна.

Я закусила испуганно губу, понимая, что мой план может полететь к черту не потому, что мне не удастся ничего выяснить, а потому что мне не дадут даже попытаться.

И тут в круг упал, сияя золотыми перьями, сокол. Ахнули удивленно орки, большинство отпрянуло, а вот те, что принадлежали к одноименному племени, попытались шагнуть ближе. Золотце дернулся возмущенно, оглядел их с горделивым взглядом, а на Вождя, который протянул к нему руку, даже зашипел и попытался клюнуть.

– Это невозможно! Это подделка! Колдовство! – возмущенно закричал Шаман Соколов.

Я не сразу сообразила, что для местных светящееся оперенье и слишком большой размер птицы мог означать не одержимость, как для Кирима, а благословение тотема. Я шагнула вперед, и Золотце, подпрыгивая и пуша возмущенно перья, приблизился ко мне. Дернув горлом несколько раз он, быстро выдал мне несколько кристаллов. Я ожидала, что после птичьего желудка они будут все в слизи и прочем, но нет, они были совершенно сухими. Магия. Рисунки, нанесенные Шаманом, с них стерлись, а еще камни, как ни странно, поменяли форму – стали обтекаемыми и похожими на застывшие капли смолы. Я опасливо прикоснулась к первому, но ничего дурного не почувствовала. Камни не пытались обессилить меня или утянуть в прошлое. Я быстро подобрала пять камней и нерешительно погладила по перьям на грудке сокола, который вырос так, что доставал мне, сидя на земле, выше коленей, как крупная собака.

– Благословение Золотого Сокола в ее руках, – зашептались орки из нашего племени. Остальные, верно, и не знали, что думать. – Он благословил ее. Золотой сокол.

– Вы не желаете слушать правду от одного из своих собратьев, тогда я добуду для вас доказательства, – заявила я спокойно.

Я решительно пошла к Шаману.

– Не прикасайся! Она попытается околдовать меня! Уберите ее от меня! Ведьма! – заверещал он, дергаясь в разные стороны.

Я выбрала пару камней размером с ладони и встала за его спиной. Орк был крупным, так что, даже несмотря на то, что он стоял на коленях, мне не пришлось сильно наклоняться.

– Я открою правду, – произнесла я и прижала камни к его вискам.

Я ощутила, как засветились золотом мои глаза и, наверное, крылья. Ахнули удивленно орки, кто-то попытался выхватить саблю, но Кирим был на страже, одно движение его руки, и орк, подвывая, роняет раскаленное оружие. Я с благодарностью улыбнулась магу, кивнула и прикрыла глаза, погружаясь в чужие воспоминания.

Глава 42

Воспоминания Шамана были похожи на черную непроглядную муть, среди которой нужно было отыскивать нужное. Сперва я растерялась, пытаясь сориентироваться. Все было перепутано. Вот всплыли из темноты какие-то детские воспоминания о том, как его воспитывал предыдущий Шаман Соколов. После какой-то заразной болезни мальчишка остался единственным выжившим из семьи, талантливый сильный маг, способности которого смог разглядеть Шаман. Но методы у того были странные: то делился знаниями и рассказывал самые сокровенные тайны, включая свой сговор с людьми. То в приступах бессмысленной агрессии наказывал его с чрезмерной жестокостью, выращивая из ребенка агрессивного зверька. Дрессировал, будто волчонка. Неудивительно, что в мыслях Шамана того времени частенько появлялось желание убить наставника. Останавливало только одно – жадность, желание узнать больше, получить все знания, всю власть в свои руки.

Я судорожно рванулась, выскальзывая из этих воспоминаний. Отвратительно. Но… надо бы об этом тоже подумать. Вот бы записать эти воспоминания. Не личный опыт, конечно, а знания старого шамана… и тут я ощутила, как на мои мысли откликнулись кристаллы. Верно, ведь сильфиды их для того и использовали. Я смогла ощутить, что в камнях будто есть место, как свободное пространство на флешке, и пожелала, чтобы туда записались все знания Шамана о том, как проводить какие ритуалы и прочее.

Боль пронзила тело от кончиков пальцев на руках, через голову и отдаваясь в ноги. По лицу потекли слезы. Черт, жадность сильфиду сгубила. Я замахнулась на слишком высокий уровень работы с камнями, силы буквально истаивали, меня пошатнуло, но я с трудом удержалась на ногах. Ощутила, как тускнеет свет в моих крыльях. Ощущение, что каждый маленький эпизод знаний, записанный на камень – это крошка моей силы и молния, прознающая мое тело. Хотелось отказаться от этой идеи, бросить, но…

Это же знания. Нельзя их просто выбросить, нельзя отказаться. Перед глазами быстро-быстро пролетали эпизоды обучения Шамана: нужные камни, находимые в степи травы, наполненные магией ритуалы, песни и ритмы, которые он отрабатывал не часами, а сутками. Все несистемно, вперемешку, без теории голая практика. Часть ритуалов совершенно бессмысленная и лишенная магической основы. Наверное, дело в искажениях. А часть – сокровища прошлого, прошедшие через века, ключи к работе с Капищем. Сохранить, не опустить.

К сожалению, как это часто бывает, Шаман умер прежде, чем смог рассказать ученику все, что знал. Он и взял-то его только боясь уйти в иной мир без приемника, тоже берег свою власть. Но я выдохнула с облегчением. Еще поискала немного, пробегая по жизни Шамана, записывая то, как он на практике применял свои знания, какие-то наработки даже создал сам, но в основном – ничего в них хорошего не было. Когда дошло до экспериментов на людях, я старалась не смотреть, только записывала на отдельный кристалл. «Даже результаты экспериментов нацистов были не полностью уничтожены, кое-какие их научные данные были использованы для развития науки», – всплыло в голове, хотя гадливое ощущение не покидало меня.

Наконец, выудив все про магию, я выдохнула и приступила к поискам всех следов его преступлений. К этому времени я стояла только благодаря тому, что навалилась сзади на толстые стебли, держащие Шамана на месте:

– Степь по приказу Шамана подожгли четверо орков в четырех точках, чтобы пожар перекрыл дорогу от озера. Их имена: ФуркНазу, ДериЦык, МаруЖат и… ГладРида, – орки ахнули удивленно. – Их можно допросить с помощью магии истины, если вы не верите мне. У шамана в его палатке лежит рисунок с картой озера и теми точками, где следовало пожечь траву. Он спрятан в кожаной сумке черного цвета с красной бахромой…

– Откуда нам знать, что не она заколдовала этих несчастных орков, чтобы те оговорили себя? И, может, она еще и сумку в дом Шамана подкинула! – попытались выгородить главы родов своих потомков.

Но истории уже лились из меня рекой:

– ШурфаКрум, твой младший сын болеет, потому что жена дает ему зелье, которое создал Шаман. За это она рассказывает ему все, что ты делаешь. Жена надеется укрепить здоровье сына, но на деле это зелье – яд для него. У мальчика проявился дар Воды. Пытаясь вытравить его, Шаман его убивает, потому он так немощен. Спросите женщину, она все расскажет. ГурТерн, твой средний сын разозлился на старшего и в отместку подрезал подпругу у его любимой лошади. Старший упал и сломал ногу. Шаман узнал об этом и с тех пор шантажирует среднего, заставляя его делать разные мелкие пакости другим оркам. Вскоре Шаман планировал приспособить его к более серьезным делам. ФарДэз, твоя новая жена не бесплодна. Шаман дал твоей матери зелье, которое та подливает невестке. Мать надеется, что ты выгонишь любимую жену, поверив, что она бесплодна. За это она делает все, что велит Шаман. Например, однажды, когда ты должен был участвовать в суде, она подмешала тебе в еду слабительное, чтобы ты его пропустил, а на твою замену был отправлен лояльный Шаману орк…

Орки шептались и удивленно переглядывались. Мелкие пакости перемежались с серьезными преступлениями и даже убийствами. Кто-то побежал в становище, притащили свидетелей, а из меня все лились и лились эти сведенья. Я наблюдала, как манипуляциями и запугиваниями Шаман опутал все племя, втягивая все новых и новых орков в свои интриги, ловя их на мелких проступках, запугивая и заставляя делать все более и более серьезные вещи.

В конце концов, перед глазами окончательно потемнело, и я ощутила, что камни выскользнули из моих ладоней. Я бы упала на землю, но кто-то подхватил меня на руки.

– О, пустынные духи, Оксана, что ты наделала! – ахнул над моей головой голос Кирима. – Твои руки… скорее к ЗалиКруне.

Глава 43

Проснувшись, я открыла глаза и увидела над собой пологую крышу шатра. В центре у нее было отверстие для выхода дыма и там на перекладине сидел огромный сокол. Несколько минут я тупо пялилась на его золотистое оперение, поблескивающее в свете солнце. Сам сокол спал, спрятав голову под крыло.

Постепенно и другие чувства возвращались ко мне. Я услышала шум за стенками шатра: ругань, крики, что-то падало, кто-то ссорился, стучали, что-то роняли, лаяли псы.

«Переехав, я совсем забыла о мясе, которое заквасила по просьбе Вождя», – неожиданно пролетело в голове. Мысль была странной и глупой. Столько всего случилось, что у меня даже и мыслей не возникло о том мясе, вторую порцию которого я поставила в день степного пожара.

Я тихо хихикнула, но замерла испугавшись своего странного голоса: хриплого, чужого, пересохшее горло заболело. Но сдержаться оказалось слишком сложно, я хихикнула вновь, игнорируя боль, а потом уже захохотала в голос, захлебываясь, икая и продолжая смеяться до боли в мышцах живота. По лицу полились слезы к вискам, тело было слабым, руки не поднимались, а где-то на заднем плане крутилась мысль, что это истерика, но остановиться никак не получалось.

– Ой! – в мой шатер заглянула Аня, но тут же бросилась прочь.

Потом появилась ЗалиКруна с кружкой:

– Что ж ты так, девонька. Ох, и делов-то вы наворотили! Ну-ка, попей-попей, – мягко приговаривая, она помогла мне подняться немного и поднесла чашку к губам.

Я моментально узнала сильфийское зелье для восстановления сил с кисловатым привкусом, и с радостью выпила все до последней капли. Когда ЗалиКруна помогла мне улечься обратно и вытерла чистой тряпицей несколько пролитых капель с подбородка, в желудке сытно булькало.

– А что?.. – попыталась сформулировать я вопрос, но мысли разбежались.

– Поспи-поспи, девонька, не сейчас, не нужно тебе беспокоиться, – ЗалиКруна по-матерински погладила меня по голое, расправляя волосы. – Бой только завтра. У тебя есть время выспаться.

«Какой еще бой⁈» – мелькнуло в голове, но глаза сами собой закрылись, и я не успела спросить об этом.

К вечеру я проснулась от желания сходить в туалет. Тело уже не ощущалось такой слабой тряпочкой, и я смогла сесть на лежанке, хоть меня и пошатывало. Удивленно оглядела свои перебинтованные ладони и выше чуть не по локоть руки, но другое было важнее, и я медленно поплелась на выход. АнлиФаркуда подбежала, стоило мне только тронуть полог, предложила выпить еще отвара, но я отказалась, помня, что им нельзя слишком злоупотреблять. Она помогла мне одеться и дойти до нужника.

В голове в этот момент было пусто и гулко, даже вопросы задавать сил не было. Когда я вернулась, мне предложили поесть, и я неожиданно даже для себя согласилась: сперва с трудом жевала кашу, а потом так разохотилась, что смолотила тройную порцию мяса и овощей с лепешками. ЗалиКруна смотрела на это как добрая бабушка на внучка с хорошим аппетитом.

– Долго я спала? – наконец, спросила, поняв, что больше в меня не поместится ни кусочка, даже лепешки с медом диких пчел – очень дорогое и редкое лакомство в степи.

– Двое суток, – вздохнула тяжело ЗалиКруна. – Завтра на рассвете состоится бой за звание Вождя.

– Вот как? – удивилась я. – И кто сражается?

Постепенно слово за слово они рассказали мне последние новости. Мое выступление не могло остаться без последствий. Старый Шаман был признан виновным, а, поняв это, он и не отпирался: принялся орать, что с орками только и надо, что тупым его соплеменникам нужна твердая рука для руководства и так далее. Его-то, понятно, быстро казнили, о способе я предпочитала не спрашивать.

Но на этом история не кончилась. Племя пошло в разнос, в каждом роду нашлись люди, которые делали что-то плохое, со многих сняли показания под магией истины, из-за чего разразились ужасные конфликты. Главы родов кричали, что откажутся от сыновей и дочерей, мужья – от жен и так далее. Но фактически сделать это было невозможно – нельзя же изгнать из племени четверть его членов, это просто нереально. Всю ночь и следующее утро творилась форменная неразбериха: скандалы и драки, всплывало разное грязное белье, виновные тоже не оставались в долгу и припоминали разнообразные старые обиды.

Воспользовавшись этой ситуацией, СакрКруш предъявил Вождю претензии. Он заявил, что именно Вождь был ответственным за происходящее в племени и не следил за Шаманом, из-за чего тот заколдовал членов племени. Таким образом СакрКруш убил одним ударом двух зайцев: дал всем отговорку, что творили они всякое только из-за злобного колдовства Шамана, и в то же время предъявил вотум недоверия Вождю. Первая часть его речи многим понравилась, ну, а СакрКруш, получается, герой, который раскрыл ужасные преступления Шамана, поэтому его претензии на власть были поддержаны.

Вождь мог бы, конечно, сражаться за свой статус, но он был мудрым и опытным политиком, поэтому признал свою вину и снял с себя полномочия. Однако, всего через несколько часов его старший сын ВажДар, чье имя означало «рожденный быть вождем», оспорил притязания СакрКруша. Рода, что прежде поддерживали Вождя, поддержали его сына.

– Больше претендентов не нашлось, – вздохнула ЗалиКруна, – значит бой состоится завтра. ВожДар очень силен и ловок.

– Посмотрим еще, кто победит, – нахмурилась я.

Глава 44

– А что у меня с руками? – вспоминал я когда ЗалиКруна уже закончила свой рассказ, а я наелась и меня начало немного клонить в сон.

ЗалиКруна и АнлиФаркуда странно переглянулись.

– Не время сейчас, идем-ка в постель, – ворчливо отозвалась орчанка и, подхватив меня под руку, потащила обратно в комнату, приговаривая, что мне нужно хорошенько выспаться.

Я ее слушала и кивала, спать действительно хотелось очень сильно, особенно после еды, но все равно, оставшись в одиночестве в своем шатре, я не сдержала любопытства и быстро размотала бинт на левой руке. Я ожидала ожога или чего-то подобного, но выглядело это хуже: черное пятно на ладони было будто выжжено, в стороны от него расходились неровные лучи. Края у пятна буро-фиолетовые, постепенно светлеющие через коричневый, зеленый и желтый. Между большим и указательным пальцем пара лучей переходили даже на тыльную сторону ладони, но большая их часть стремилась вверх по запястью, самый длинный доходил почти до локтя.

Я смотрела на свою изуродованную руку в легком шоке, не представляя, что с этим делать и как лечить. Больно не было, скорее рисунок напоминал диковинную временную татуировку, но было понятно, что это все не просто так, я очень сильно накосячила. Нужно узнать, что все это значит.

Превозмогая слабость и желание заснуть, я нашла свой мешочек с камнями воздушной стихии. Покосилась на сокола, но он так и продолжал дремать на крыше. Аккуратно высыпала несколько кристаллов на пол. Вообще, мне бы сейчас к ним не прикасаться и восстановиться, но любопытство подталкивало руку. Ведь я же уже научилась считывать информацию, это уже не так сильно меня истощает.

Решившись, я коснулась выбранного камня и прикрыла глаза… и ничего не произошло. Я нахмурилась, вновь мысленно повторила запрос, коснулась камня… пустота. Рыкнув, высыпала уже все камни на пол, принялась хватать то один, то другой…

«Черт-черт-черт», – билось в голове.

Неужели, я окончательно выжгла в себе те магические каналы, по которым могла поглощать информацию? Бесповоротно и неизлечимо? Не может же быть такого!

Не выдержав, размотала бинт и с правой руки, принялась касаться камней…

– Что ты наделал⁈ – перед моими глазами мелькнуло заплаканное лицо незнакомой женщины, судя по светлым волосам и золотистым крыльям за ее спиной – сильфиды.

Она судорожно сжимала руку мужчины, чьими глазами я смотрела на эту картину, и на его руке красовался подобный черный рисунок, только еще крупнее – лучи солнца, нарисованного на ладони, прорастали во все пальцы, охватывали тыльную сторону ладони, обхватывали запястье почти полностью, не оставляя чистой кожи, и стремились выше по руке.

– Так было нужно, – хрипло ответил мужчина. – Я должен был записать все свои знания, пока мы не лишились и этой способности. Возможно, когда-нибудь сильфиды возродятся, и тогда…

– Ты безумец, просто безумец! Мир никогда не будет прежде, никому не нужны твои труды по теории взаимодействия разных стихий! – зарыдала женщина. – Ты сумасшедший, стихии никогда не смогут возродиться, их силы не будут взаимодействовать после этой войны… Ты выжег свои магические каналы ради безумной мечты!

– Все проходит, – тяжело вздохнул мужчина. – и это пройдет.

Я судорожно отдернула руки от камней и прижала их к груди. Я выжгла свои каналы, как он? Так же безвозвратно? Я неверяще посмотрела на свои ладони. Кажется, на правой руке черное солнце было чуть меньше и не касалось мизинца. Поэтому я и смогла прочесть это сообщение? Но надолго ли меня хватит? Вытянуть и записать знания шамана, чтобы потом быть не в состоянии их считать? Какая глупость!

– Какая же я дура! – из груди против воли вырвался всхлип, и я упала локтями на кровать, разрешая себе в волю нареветься. Как-то вдруг на меня обрушилось все произошедшее, прежде неосознанное. Почему-то выходило, что, чем больше я барахтаюсь, тем сильнее погружаюсь в пучину, будто в болото. Ни одно из моих действий не приводит к успеху.

Вдруг что-то невесомое коснулось моей спины, рядом послышалось кудахтанье, а в голове обеспокоенный голос затараторил:

«Хозяйке плохо? Хозяйка расстроено? Что сделать Золотцу, чтобы порадовать хозяйку? Дать еще раз золотых камешков?»

Я сперва хотела прогнать птицу, но его курлыканье и кудахтанье, мягкие прикосновения заставили меня вынырнуть из пучины самобичевания. Я повернула голову и увидела, что сокол, будто котенок, ластится ко мне, потираясь головой и щекоча перьями. Каждое перышко переливалось на солнце, будто золотая пластинка, создавая впечатление, что они сделаны из металла, но на ощупь были очень мягкими и нежными. Я погладила птицу по голове и заглянула в крупные карие глаза.

– Ты забрал камешки после того, как я ими воспользовалась? Прости, я потеряла сознание и не смогла вернуть их тебе сама.

«Да, – кивнул Золотце, – они стали даже больше», – и он радостно закурлыкал.

Вот значит как, я помогла одному из камней стать больше, записав знания шамана. Вот значит как древние сильфиды их создавали, поняла я.

«Я могу попросить тебя? Возьми пожалуйста и эти камни на хранение», – предложила я, чтобы больше не поддаваться соблазну заглянуть в чужие знания. Как-то вдруг я остро поняла, что держаться от них подальше мне слишком сложно, будто любопытство для меня подобно зависимости, которой тяжело противостоять.

«Спасибо, курлык, много-много силы для Золотца. Золотце будет служить и оберегать, охранять свою Хозяйку», – по шатру прошелся легкий ветерок.

– Ты почему не спишь, отдыхать надо!.. – в мой шатер ворвалась ЗалиКруна, но, увидев Золотце, запнулась на полуслове и замерла, глядя на Сокола со священным благоговением в глазах.

Сокол же, не теряя времени, быстрыми движениями заглотил все кристаллы и, хлопнув крыльями, взмыл в воздух. Я растерялась, потому что мне показалось, что отверстие в крыше намного уже, чем размах его крыльев, но он легко проскользнул через него и, сделав круг над шатром, опять обосновался на одной из перекладин, держащих палатку.

– Благословение Золотого Сокола, – выдохнула АнлиФаркуда, вместе с ЗалиКруной огромными глазами наблюдающая за действиями птицы. – Орки все мимо ходят и посматривают, чтобы удостовериться, что действительно на ведьме благословение Золотого Сокола… ой! – запнулась она и виновато покосилась на ЗалиКруну и на меня.

– Ведьма так ведьма, как хотите зовите, лишь сжечь не пытайтесь, – пробормотала я тихонько на четвереньках забираясь обратно в кровать.

– Ты зачем же бинты-то сорвала? Ох, куда же это годится! – запричитала ЗалиКруна, пытаясь опять забинтовать мои руки, но я от нее лишь отмахнулась.

– Это так не лечится. Это не раны физические, – пробормотала я, прежде чем провалиться в сон.