Текст книги "Неспортивное поведение (СИ)"
Автор книги: Мария Киселёва
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
ГЛАВА 11
РОЛАНД
Я собираюсь переночевать в специальной комнате на двадцать девятом этаже, но когда понимаю, что не способен на более чем двухчасовой сон вне виллы, поднимаюсь в кабинет. Стратегия доведена до совершенства настолько, что доволен даже Филипп. Кабинет для заседания совета в готовности с вычетом нескольких кресел.
Никто не смеется высказывать свои подозрения насчет исключения членов в последние две недели. Была бы здесь Луиза, уверен, не избежал бы пощечины. Я действительно думал, что мне удастся от нее все скрыть, но слухи и жизнь под одной крышей внесли свои коррективы. К тому же, что бы не говорила Жемчужина, она ожидала от меня этого, похвально.
Меня сутки трясет от количества кофеина и нервов, не помогает разговор с Леви, снотворное в следующую ночь. Я остаюсь в офисе Chicago Bulls, чтобы держать руку на пульсе, и мой ускоряется. Чувствую, что где-то налажал, это врожденная предпринимательская интуиция, но дело не в должности и активах. Отключаю личный сотовый, чтобы не видеть заставку с Луизой и Симбой.
– Выглядишь средне, сынок. – хлопает по предплечью Филипп.
– Стоило пригласить гримера? – изгибаю бровь, понимая, что дед намекает на круги под глазами, но мне доводилось обходится и меньшими часами сна.
– Не ерничай, тебя ждет лекция, так что соберись.
Это так. Совет с обсуждением кандидата на должность нового гендиректора превратиться в разговоры о том, какой он должен быть, уговоры Филиппа остаться еще на несколько лет.
– Это будет хороший день. Единогласно. – ухмыляется, произносит последнее тихим голосом.
Волноваться действительно не о чем, все в мою пользу. Но если все-таки меня не изберут сейчас, сохранят голос за дедом или иным представителем вне Chicago Bulls, а всего-то профессиональным управленцем без амбиций – ловить здесь станет нечего.
Наконец все шесть человек вместе с Филиппом, юристами и мной устраиваются в зале переговоров.
Лоббизм, охота, ставки – вот, что происходит в данный момент.
Chicago Bulls не то, к чему привязано большинство денег Прайсов. Здесь чистых шесть миллиардов без прямой стоимости клуба, в отелях – восемь, зарубежных акциях – два с лишним, и восемнадцать в энергетических точках. И все же я волнуюсь именно за организацию NBA, вспоминаю баскетболистов: того же капитана команды Фелтона или Кристиана, с непослушным духом которого борется Луиза.
Через полтора часа Филипп оглашает решение, и я подписываю бумаги, которые составлял собственноручно, но об этом не знает даже дед. Не успеваю встать из-за стола и пожать всем руки, как в переговорную влетает секретарша.
Члены совета в негодовании, но я уверен в профессионализме Виолетты, так что принимаю из ее рук планшет. На нем беззвучно идут новости с быстро сменяющимися субтитрами.
– Благодарю всех за доверие и оказанную честь. Получить управление Chicago Bulls не просто огромная ответственность, но и достижение. – пытаюсь говорить в приемлемом темпе – Я достаточно изучил внутренности компании, ее главные человеческие активы, так что мы готовы к положительным переменам. Я преступлю к выполнению своих обязанностей незамедлительно. – как только исправлю откровенно трагедию.
Влетаю в своей кабинет, созываю достаточно людей для видеозвонков, здешних юристов и главное – команду профессионалов по связи с общественностью.
– Energy-Price обвинили в инсайдерской торговле.
– Падение на семнадцать и два пункта. – сообщают с одного из экранов.
– Кто слил информацию? – так мы сможем понять, с каким компроматом бороться.
– С этим разбираются. Информация о судебных разбирательствах с пострадавшими на последних точках.
За последний год произошло два несчастных случая.
– И порядке выплат дивидендов.
Это как раз последнее, что мне сообщали по закрытому каналу, и какие бумаги я имею на руках, но под замком.
Позволяю себе минуту нецензуры, пока подчиненные по связи делают вид, что не слышат меня.
– Буду в Вашингтонском офисе через три часа.
– Мистер Прайс, нам нужно решить, что делать с SEC (комиссией по ценным бумагам и биржам)?
– Как скоро они до нас доберутся?
– Информация поступила напрямую к ним.
Все понимают, что никого не лишат свободы. Важным является то, насколько упадут акции Energy-Price, и какую компенсацию запросит рынок.
По пути на аэродром, в самолете и офисе компании изучаю документы, которые предоставили SEC. Это скан, который могли снять в офисе, либо сделать новую распечатку, либо…
– Оливер. Мне нужно, чтобы проверили каждый миллиметр моего кабинета и комнаты. В спальне у левой верхней ножки кровати тайник – осмотреть досконально.
– Используя шестую команду?
– Да.
У меня есть несколько подразделений, которым доверяет Оливер, а я ему за пару раз спасений жизни.
Нужно было заехать на виллу и проверить наличие документов, но это в крайнем случае. Дома не могло быть посторонних, моими пространствами занимается Фрида, запирает двери при клининге. К тому же взломать сейф нереально не только из-за материала. Пароль – не комбинация цифр, а слово, что усложняет задачу. Блять. Жемчужина. Я не настроен к ее сообщениям.
«Я слышала, что произошло. Ты в порядке?»
Через две минуты второе сообщение
«Ответь да или нет. Пожалуйста»
Отправляю поднятый вверх палец, а затем возвращаю внимание сотому из юристов. Я теряю по миллиону в минуту, а он говорит, словно в замедлении 0.5.
– Нагоняй темп, я не в настроении сдерживать агрессию. – бью по столу.
Готов сказать то же самое Оливеру, но в три ночи он сам меня набирает по закрытому каналу.
– Давай.
– Нашли отпечатки на сейве. Не ваши.
– Оливер… – рычу, но одновременно с этим удивлен заминкой солдата.
– Луиза. Это похожи на отпечатки Луизы.
– Похожи⁈
– Это они.
Кажется, мои челюсти заклинило, как бывает у бульдогов.
– Кабинет и другое пространство чистое, насколько это возможно, только двое отпечаток: ваши и мисс Беннет, как и на конструкционной стали сейфа. Я был и в ее комнате, пока она была в офисе – все чисто, мои парни проверили каждый угол. – он ждет, что я скажу хоть что-то – Мы будем искать и в других местах. Мистер Прайс, если позволите, я не думаю…
– Думать, блять, ни разу ни твоя задача. Не позволяй ей быть где-либо помимо офиса и виллы.
– Так точно, сэр.
Я съезжаю по стене в Вашингтонской квартире. До боли закрываю ладонями глаза, словно вдавливая их. Идиотизм думать, что это невозможно. Девушка была в моей спальне десяток раз, может догадаться насчет пароля. Луиза помнит о шантаже, знает о манипуляциях с советом и наконец-то усвоила урок. Она ненавидит меня. Стоило ожидать, что рано или поздно ее рассудок проясниться, как и мой, но последнего нахрен не происходит. Был бы это кто-либо другой…
Я всегда хотел поглотить Жемчужину, сделать все, чтобы она оказалась рядом, но теперь думаю о том, как просто будет ее уничтожить. Гипотетически. Сломать глупую маленькую девочку, не умеющую заметать следы. Я возвращаюсь в Чикаго.
* * *
ЛУИЗА
Я слишком нервничаю по поводу ситуации с компанией Роланда, пускай и должна признать, что понимаю не более того, что в Energy-Price есть крыса, и теперь Прайса ждут серьезные разбирательства и штрафы, но вроде как не уничтожение компании.
Остаюсь на своем этаже дольше обычного, заканчивая монтировать видео с участием Мэта и проверять интервью его жены. Скарлетт недавно ушла, бросив ключ от нашего лифта и командной части.
Мне безумно не хочется в дом, где нет Роланда, так что последние трое суток я возвращалась туда только для сна, смены одежды и впервые не заглядывала на кухню.
Смотрю на запечатанный бургер, бумага которого пропиталась жиром. Невозможный запах. Беру его, чтобы выбросить в мусорку в коридоре, когда открывается заблокированный на этаже лифт.
– Привет. – я слышу свой голос со стороны, он почти неуверенный.
Тяжело быть радостной, когда к тебе идет практически пылающий от ярости Роланд, с которым ты хотела поговорить в абсолютно другом ключе.
– Как дела в Вашингтоне? Ты давно спал?
Хочу дотронуться до его отросшей щетины, но мою руку перехватываю так сильно, что я вскрикиваю.
– Дела просто отлично.
– Роланд, ты меня пугаешь. Мне больно.
– Так и должно быть. – его взгляд блуждает по моему лицу – Я нашел инсайдера.
Чувствую, как бледнею, не лучший момент для обморока. Меня более чем настораживает этот тон.
– И кто же?
– Блять. – отталкивает и сам делает несколько шагов назад – Ты далеко не дура, так что не разыгрывай сцену.
– Я не понимаю…
– Прекращай, нахрен!
Вздрагиваю, инстинктивно кладу руку на живот.
Даже в первые дни нашего знакомства-сотрудничества я всерьез не боялась Роланда, что происходит сейчас. Когда он подходит, пытаюсь вжаться в стену.
– Скажи. Пожалуйста, просто скажи, о чем ты думаешь.
– Это ты, – усмехается – Жемчужина.
– Что?..Ты…кажется видишь то, что хочешь, как и я… – голос дрожит.
– На сейфе твои отпечатки, пароль – ты, как и единственный человек в доме, который меня ненавидит!
– Ты не понимаешь, что говоришь! Это не я, клянусь! И какие отпечатки⁈
Вдыхаю его отвращение, и оно тошнотворнее любой еды за последнее время…как и тишина.
– Я не ненавижу тебя, Роланд.
Он ударяет по стене левее моей головы.
– Скажи, мать твою, правду! Признай, что презираешь меня, чтобы хоть раз в своей несчастной жизни вести себя достойно.
– Я никому и ничего не сливала о твоей компании. – обещаю себе, что говорю в последний раз.
Мне хочется кричать.
Почему он мне не доверяет? О каких уликах говорит?
Я хватаю Роланда за ворот и прижимаю его губы к своим, чтобы доказать, что на них нет лжи. Но Прайс не двигается, даже когда притягиваю его за шею. Под пальцами не мой мужчина, а айсберг. Роланд делает шаг назад.
– Извини, что рушу планы, но то, что ты позволишь себя трахнуть, не исправит ситуацию. – слова застревают в горле – Тебе повезло, что у меня, очевидно, и вправду скудное мышление. – я упрекала его в этом – Но не смей допускать и мысли, что достойна прощения.
Он уходит, оставляя меня с самой сильной болью, которую мне когда-либо доводилось испытать.
– Не уверена, что смогу простить тебя… – даже шепот дается с трудом.
Сомневаюсь, что он дошел до Роланда, заходящего в лифт.
* * *
ЛУИЗА
Я провожу две ночи у Микки, которой не говорю ничего больше, чем о том, что мы с Роландом поссорились. Только и всего.
Но вечно прятаться у подруги или проводить по десять часов в офисе не получится, так что в четверг приезжаю на виллу, зная, что Прайс в офисе. Все шепчутся о нем, его прямых указаниях нижним этажам и сокращениям. Одно его имя способно меня уничтожить, но я держусь ради кое-кого маленького и беззащитного, к этому набору прибавляется Симба.
Фрида с грустной улыбкой открывает мне дверь. Я хочу забрать хотя бы часть вещей, переболеть в гостинице, а уже потом, когда обрету способность думать, составить план.
Когда захожу в комнату, то замечаю одно – стерильную чистоту. Распахиваю дверь гардеробной, чтобы увидеть пустые плечики, полки и ящики. Выхожу, держась за стену, и иду к трюмо, на котором что-то блестит. Перед этим успеваю добежать до унитаза, переждать, пока внутри перестанет пульсировать.
На столешнице лежат знакомые ключи – от пентхауса и прямоугольный лист. Это чек на сто тысяч долларов. Именно столько я должна получить за эти недели по контракту, который Прайс предлагал в начале.
Рыдания переполняют грудь, разрывают, но не слетают с губ. С меня хватит. Во мне достаточно гордости, чтобы не брать чек, но больше практичности. Я забираю его и ключи с мыслями о новой жизни с новой семьей.
Оставляю ожерелье и кольцо на месте его прощальных «подарков». В сумке лежит и положительный тест, с которым…я без понятия, что делать, но хотела, чтобы его увидел Роланд, но думаю, не стоит.
Я не планировала этого ребенка, как бы сильно ни хотела настоящую семью. И вот я снова одна с парой близких людей. И все же я знаю, что мой малыш никогда не будет чувствовать себя брошенным, не позволю ему такой мысли, задушу объятиями, своим присутствием. Он или она еще в подростковом возрасте будут отталкивать свою маму, чтобы та не целовала их щеки при друзьях. От картины собственного воображения капают крупные слезы. От этого, а не от «подарков» Роланда, означающих одно – он больше не желает меня видеть.
С Симбой на руках спускаюсь к выходу, когда меня перехватывает Фрида.
– В этом доме всегда было пусто, даже ни одного призрака. Видимо, теперь им станете вы, Лу. – женщина, которую я изначально пугалась, дарит мне теплую улыбку, сжимает руку – Любовь определенно останется в этом доме.
– Пусть так и будет. Она останется здесь как ошибка.
Кто бы знал, что это больно. Но людям удается ко всему привыкнуть.
У входа с парковки слышится шорох и звон. Вижу через стеклянные элементы в двери машину, от чего ускоряется пульс.
– Мне пора уходить.
– Всего хорошего, Лу.
Не могу даже под страхом быть застигнутой не потратить несколько секунд на объятья с экономкой. Ухожу к такси, ожидающему меня более четверти часа.
Следующие дни я опять мучаю подруг. Без просьб они сами каждый день приходят в пентхаус, пока я не могу сделать и шагу наружу.
– Я хочу уехать в Сан-Франциско.
– Моя Лу не сбегает. – поправляет мою сальную прядь волос Анна.
– Это его город.
Рассказала об инсайдере, обвинения Роланда.
– Он может захватить каждый. У него дохрена власти. Тебе нужно решить, что делать дальше, но точно не думать о другом конце страны из-за всего этого. Твоя семья здесь, детка.
Даже не улыбаюсь на подмигивание Микки, у меня совсем нет сил. Только сегодня Анне удается затащить меня в ванну, где меня застает новый приступ рыданий. Знаю, что должна быть чертовски сильной ради ребенка, но не могу. Если не справляюсь даже сейчас, что говорить о будущем?
Микки в очередной раз заказывает кучу еды разной кухни. Я пытаюсь есть, но после половины порции сижу у унитаза.
– И это все из-за какого-то ублюдка, Лу… – гладит по спине подруга.
– Действительно из-за него. – тихо усмехаюсь – Я беременна, Микки.
– Блять. – тянет она и в прямом смысле хватается за голову.
– Что мне делать? – смотрю на не менее потрясенную Анну – Не могу идти к Роланду с этой новостью, чтобы меня простили. Я действительно невиновна.
– Мы что-нибудь придумаем, но Сан-Франциско – последний из вариантов, договорились?
Я часто киваю, обнимаю подруг, не заботясь, что от меня пахнет рвотой.
ГЛАВА 12
РОЛАНД
Я слышал разговор Фриды и Луизы, когда та уходила. Хотелось оказаться рядом, встрять, заставить ее посмотреть в глаза и сказать правду, но я только слушал, трусливо притаившись за углом.
Жемчужина. Стейнбек так и писал в своей повести. Когда находишь ее, кажется, что она решит все твои проблемы, сделает жизнь лучше, но как бы ни так – за этим следует разрушение.
Дела с Energy-Price идут медленно, но прогнозы положительные. С Chicago Bulls же иначе, все движется на максимальной скорости, что, казалось бы, не может не радовать, если не задумываться, кто должен быть на два десятка этажей ниже. Луиза почти неделю не появлялась на работе.
Блять. Ее надо уволить, выкинуть, окончательно вычеркнуть. Она хренова предательница, не способная сказать это в глаза, как сделал бы человек, искренне ненавидящий меня.
Пытаюсь отвлечься, возвращаясь к прошлой жизни – к весне. Тогда у меня не было времени на дом, женщин и собак. Признаю, Симбы не хватает.
Я летаю из Китая в Новый Орлеан, затем в Монако. И это за семьдесят два часа. В Вашингтоне не смотрю в сторону отеля. В прошлой жизни мне иногда было не до женщин, а в моих планах восстановить режим. Это будет просто, бизнес – моя стихия и кровь, так растил Филипп.
* * *
ЛУИЗА
Я не сразу беру себя в руки, но стоит сказать, если бы не Микки с Анной и давняя договоренность о публикациях с Фелтонами, я бы вряд ли покинула постель. Меня не волнует, что это та самая постель, в которой мы спали более трех лет с Фрэнсисом. Это изощренная пытка – вручить мне пентхаус.
Когда подъезжаю к дому клиентов, из него только выезжает красный Лексус родителей Зака, проскальзываю через автоматические ворота. Сабрина стоит у крыльца, машет, чтобы я заходила.
– Зак вот-вот вернется. Кофе? Так скучаю по его запаху, но если выпью хотя бы полкружки, близнецам не спать. – она кормит грудью.
– Нет, спасибо. – прислоняюсь к дверному косяку кухни, где хлопочет Рина, поглядывая на люльку с близнецами.
Софи дает мне «пять» и очень мило делится детским печеньем в форме зверушек. Они пахнут нейтрально, так что проглатываю, замираю и выдыхаю.
– У меня с Софи тоже был токсикоз. Помогали чаи, их запах и тепло успокаивают все внутри. Всякие детские закуски тоже усваивались, они для самого прихотливого пищеварения.
Я падаю на стул.
– Не думала, что это так тяжело.
– Какой срок?
– Пять недель. Я еще не была у гинеколога. И не говори, безответственно.
Не могу собраться.
Сабрина опускает глаза на мою левую руку.
– Мы разошлись.
– Но это ребенок Прайса? – киваю – Того мужчины, который держал на руках Адама? Казалось, он думал о Данте Алигьери и удивлялся, что тот не додумался до подобной пытки.
– Вот именно… – вспоминаю этот эпизод – Он не может терпеть детей.
– Я о другом, и чужие дети не в счет. – отмахивается – Смотрел он точно не на Адама. Еще хотел прикончить моего мужа, когда ты отошла с ним на двадцать метров к озеру. И это только то, что я видела вблизи.
Принимаю еще одну печеньку от Софи, я сильно похудела за последние две недели, даже когда не подозревала о положении.
– Нет ничего, что нельзя изменить, когда вы влюблены.
– Очень мило, Рин, но мне никогда этого не говорили. Можешь убеждать, что мы выглядели мило, какой взгляд и подобное, – так делали и подруги, раньше – но мне о вселенской любви не сообщали.
– А ты ему?
На секунду замираю.
– Нет. Я не хочу быть…
– Первой. Ожидаемо. Трагично быть отвергнутым, но здесь разговор и о решительности. – она на несколько секунд заглядывает в мои глаза – Прости, что болтаю. Это не мои дела.
Тут же входит Зак.
– Привет всем. – баскетболист проходит мимо, целует жену, щекочет близнецов, а затем смотрит на меня – Все в порядке?
Я действительно так плохо выгляжу?
– Лу не стоило приходить. – сочувствующе смотрит на меня – Ты действительно неважно себя чувствуешь, обратись к врачу.
– Что-то серьезное? Мы можем помочь? – беспокоится Зак.
– Спасибо, ребят, я и вправду пойду. Извините, что спутала планы. Отправлю все завтра из дома.
– Лу-лу-лу! – словно песней зовет Софи.
Крепко обнимаю девочку. Мы прощаемся под ее рассказ о новой кроватке. Она классная и с балдахином, как у настоящей принцессы.
В такси получаю сообщение от Сабрины с номером ее гинеколога.
Может, Роланду плевать. Он хочет либо предать меня забвению, либо убить, но не следить, к какому врачу хожу. Так что записываюсь на ближайшее время завтра и прошу одну из подруг пойти со мной. У Анны более свободный график, так что нахожу поддержку в ее лице, это здорово.
Когда следующим утром кручусь перед зеркалом, пытаясь увидеть хоть какие-то изменения помимо чуть набухшей груди, звонит Леви. Я опускаю футболку и почти настороженно беру трубку.
– Да?
– Привет, Лу! Я ненадолго. – голос Прайса Младшего звучит довольно жизнерадостно – Мы тут с Дианой подумали устроить вечеринку. Поздравить с должностью и юбилеем нашего старика. – Роланду будет тридцать пять – Хотим, чтобы всё не выглядело так грустно, позвать пару его университетских знакомых и парней из Chicago Bulls. Как смотришь на тусовку на вилле?
– Леви…
– У нас в Чикаго есть еще одна недвижимость, но там не такой большой двор, хотя сейчас частые дожди и в доме…
– Леви. – прерываю – Мы больше не собираемся. Роланд не хочет меня видеть, а я его. Если понадобится, дам список контактов из клуба.
– Что стряслось? – слышу на заднем фоне шум готовки.
Удивлена, что его брат не в курсе.
– Не мне рассказывать. Ты должен услышать все с его точки зрения.
– Лу, скажи прямо, как он тебя обидел, и если это хоть немного связано с мизогинией, Диана расколет ему череп. В ином случае – поломка пары конечностей.
– Что нужно сломать⁈ – близко к телефону слышится голос Дианы.
– Вы очень классные, ребят. Но я не хочу ставить вас в такую ситуацию, будьте на стороне Роланда.
Отключаюсь и спешу к Анне, ждущей на подъездной дорожке.
– Я так нервничаю. – без приветствий она.
– Правда? – с сарказмом.
– Прости. Я просто за тебя волнуюсь. Имею в виду, что не могу придумать…ну что делать дальше…
Я провела подсчеты. У меня остались деньги с трастового фонда Беркли. Плюс во время университета отец переводил мне достаточно содержания, а я на свою гордость не тратила эти доллары, а жила на заработанные. В папке с документами лежит чек Прайса на сто тысяч. Итого: почти полмиллиона. А в Сан-Франциско дом, который переписали на меня после эмансипации. При таком раскладе – три-четыре спокойных года, не больше. И цифры сходятся, но там я буду одна. Точно одна без всяких поблажек. Я к этому не готова.
– Дальше? Для меня сейчас главное убедиться, что с ребенком все в порядке. Об остальном можно подумать позже.
И все действительно в порядке. Анну просят не мельтешить, пока настраивают аппарат УЗИ. Я рада, что со мной пошла именно она, а не Микки, которая…практически врывается в кабинет.
– Мисс, что вы себе… – начинает гинеколог.
– Простите, это моя подруга.
Закончу предложение: Микки, потому что здесь бы даже доктору указывали, что делать, но она держится.
Женщина нажимает на пару кнопок, и появляется звук.
– Боже… – тихо-тихо выдыхаю я, чтобы не перебить звук сердцебиения ребенка.
Все смотрим на экран аппарата УЗИ, на котором ничего непонятно, кроме небольшой точечки. Это моя жемчужина.
Из момента всех вырывает громкий всхлип. Анна стоит ближе всех к двери и у нее льется скорее из носа, чем из глаз.
– Простите, просто…я так его уже люблю, я… – она начинает рыдать.
А я…смеюсь. Серьезно смеюсь, что ролик аппарата скачет.
Микки оказывается у плеча доктора.
– Все точно в порядке? Нужны дополнительные проверки или анализы? Это – указывает на экран на какую-то светлую полосочку – нормально?
– Мисс… – пытается отодвинуться врач – Все протекает так, как должно быть ближе к шестой неделе. Для препаратов от токсикоза еще слишком рано, я дала список продуктов, которых лучше избегать. А теперь сделайте несколько шагов назад. – дает мне полотенце – Вы можете вытираться и одеваться.
Из аппарата выходят снимки.
– Можно несколько копий? – спрашивает Микки, пока я провожу руками по трясущимся предплечьям Анны.
– Нет. – строго врач – Освободите кабинет.
Когда они выходят, я виновато улыбаюсь.
– Простите, и они действительно мои подруги. – краснею.
– У меня были пары и…заботливее.
И кажется, я знаю, кто это.
– Вам стоит меньше нервничать. – это так заметно? – Я выписала рецепт на безопасное успокоительное, инструкция там же.
Мне вручили кипу бумаг.
– Спасибо.
Когда выхожу, подругам уже не терпится уехать…праздновать. Что? Они не могут сформулировать четко.
– Я сделаю копии и отдам. – у Анны размазалась тушь.
– Ну-ка! – забираю и по штрихам отрываю им одну картинку с УЗИ, кажется, все одинаковые – Ни одной больше.
Мы едем в вегетарианский ресторан. Опытным путем доказано, что от травы мне не становится хуже.
Микки принимается изучать карточку со списком продуктов, а я читаю то, что и так озвучил доктор в кабинете за закрытыми дверями.
– Лу. – снова шмыгает Анна – Если понадобится, чтобы был официальный экстренный контакт, я готова выйти за тебя замуж.
– Ни слова об этом! – Микки бьет свернутыми в рулон бумагами нашу водительницу – Никому не понадобятся экстренные контакты, все будет хорошо. И тем более не понадобишься Лу в качестве жены!
– Вы поедете со мной в Сан-Франциско? – я улыбаюсь, но в этом вопросе и капля правды.
– Никаких побегов. – строго Микки, но затем ее взгляд смягчается, и она целует меня в щеку – Все будет просто отлично, детка.
Да…но я все равно рассматриваю менеджеров, которым могла бы передать клиентов, параллельно с этим налаживаю контакт с де Гриром, что получается не сразу.
В офисе на меня странно смотрят, и я понимаю, что это все из-за отсутствующей детали на пальце. Однако никто не решается спросить. Анна приносит противный смузи со шпинатом, когда я направляюсь в сторону тренировочной площадки Быков. После двух глотков и исчезновения подруги с горизонта ищу мусорное ведро.
Пара часов работы с Кристианом перебили вкус напитка и унылость, но когда упаковываю световые маячки, баскетболисту нужно все испортить.
– Мне жаль, что у вас не сложилось.
Точно. Мы же не виделись около недели.
– Ничего. – отмахиваюсь, идем к трибунам.
– Ты страдаешь из-за этого, Лу.
– Не нужно об этом говорить, ладно? Не делай открытие.
– Я просто хочу вернуть Лу, которая держит нос выше. – он щелкает по нему.
Отодвигаю его руку и все же улыбаюсь.
– Почему все такие милые вокруг меня?
Преимущественно.
– Хорошие люди вроде как заслуживают этого, – пожимает плечами, идем к заднему выходу – пускай иногда и буяню, но признай, что я классный клиент.
Он открывает для меня дверь.
– Да, Крис. Классный.
Парень крепко меня обнимает, и я не хочу выбираться из теплых рук. Но ничего не вечно.
– Лу?
– Просто…я немного устала. Возможно, перееду. Мне нужно будет оставить тебя на кого-нибудь.
– Эй, ты обещала меня не бросать.
– Это было только в том случае, если я стану миллиардершей, так что не заговаривай зубы. – пытаюсь отшутиться.
Кристиан на секунду замирает, вечная улыбка сходит с его лица.
– Ты реально хочешь уехать?
– Не знаю. – признаюсь – Но так будет лучше. Я больше пожалею о том, что не сделала этого, чем наоборот. – вопреки указам Микки.
– Но это будет не завтра.
Качаю головой.
– Может, послезавтра.
Крис словно младший брат, и я понимаю, что действительно буду скучать.
С заднего входа проще всего идти сквозь парковку, как делаем с Крисом, и тут же поворачиваюсь на звук.
Это тонированный автомобиль Роланда. Не факт, что он внутри, стекла – абсолютный мрак. Перевожу взгляд на Оливера, он чуть кивает назад, подавая знак. Так что я поскорее отвожу взгляд и надеваю улыбку, ощущая желание организма упасть в обморок.
– Не раскисай. – баскетболист предлагает подвезти, но я отказываюсь.
Он еще раз обнимает меня, а затем идет к своей машине.
Это ненормально, что человек, которого я люблю, отец моего малыша был в нескольких метрах, но я мечтала об одном – оказаться подальше. Просто, чтобы не видеть его гнев, разочарование, отвращение. Это превосходит желание обнять и вдохнуть привычный запах его свежей рубашки и лосьона после бриться.
Я слишком уязвима, именно такой делает выбор человека, которого обещаешь любить. И мне казалось, что своеобразная любовь к родителям и сестре обязательна, вытекает из генетического факта, но теперь сомневаюсь, что у меня с ними общая кровь. Пока что я уверена в силе любви к ребенку, которого ношу, я не могу не обожать и не оберегать его или ее.
Когда захожу в небольшую бакалею в очередной раз чувствую чей-то взгляд, сопутствующие шаги и слишком плотный ряд припаркованных машин. Либо у меня паранойя, либо Роланду действительно не плевать, но раньше его людям удавалось не выдавать себя.
* * *
РОЛАНД
Она ходит к Фелтонам, в офис, своевременно отправляет отчеты после недели затишья. На фото нанятых людей, которых я приставил, Луиза выглядит болезненно, что увидел сам.
Она говорила с Кристианом Слоу у заднего входа в спортивную часть. Он сказал ей что-то приятное и обнимал. Хотел ли я сказать Оливеру остановиться, когда Луиза повернулась в сторону машины? Без комментариев. И знаю, она не могла меня видеть, стопроцентная тонировка, но заглянула прямо в глаза, а затем вернулась к Слоу.
В ее взгляде мелькнул испуг. Что она думает, я с ней смогу сделать за потерянные триста девятнадцать миллионов и репутацию? Какие идеи? Затащить в свой дом, разрушить жизнь семьи, которую благодаря мне же она перестала ценить. В принципе это все, что задумывалось изначально. Но теперь я бы не выпустил ее за территорию виллы ни под каким предлогом. Я все еще хочу, чтобы она была хотя бы в поле зрения.
Интересно, что сделал бы Филипп, узнай, кто инсайдер? Именно поэтому не говорил ему о Луизе, некоторые вопросы должны оставаться без ответов. А Леви? Что подумает о ней? Я так и не отвечаю на его звонки, чтобы дать самому себе время, которого не бывает, достаточно.
На следующий день сижу на игре – первой в должности гендиректора Chicago Bulls. Мое место на первом ряду VIP трибун, потому что хозяйские верхние ложи – худшие из мест. На стульях по правый от меня край площадки сидят родственники и друзья игроков, первой увидел Сабрину, узнал еще нескольких, в частности Микки Хоук. До начала разминки остается двадцать минут, и она ходит из угла в угол территории площадки и выходов игроков, говорит в гарнитуру.
– Я близка к тому, чтобы поставить тебя нахрен раком, Стью, если через полминуты у меня не окажется трое охранников. – пауза – Если я не успею к началу подняться на трибуны и насладиться игрой, пеняй на мою рекомендацию на новое место работы, Хлоя.
Ставлю локти на колени и усмехаюсь в кулак. Микки отличный руководитель, на которого рано или поздно подадут в суд.
– Принеси три мягкие накладки во второй ряд сектора сто два.
К началу игры бросаю взгляд на эти места, они выше и чуть правее моего. Три подруги. Блондинка что-то говорит Луизе, и та едва улыбается, берет из ее рук бутылку воды, запивает таблетку. Когда начинается игра, отдаю внимание спорту, и все равно замечаю, как Луиза встает во время второго тайма. Поднимаюсь следом, когда мою руку пожимают.
– Здравствуйте, мистер Прайс. – наклоняется главный спортивный менеджер, на стадионе ужасный гул – Как вам расстановка сил?
Я говорю до слэм-данка против Быков, а затем мы следим за матчем. Не знаю когда, но девушка на него возвращается такая же бледная и похудевшая в лице с нашего последнего разговора, это было почти две недели назад.
Chicago Bulls, чемпионы года, не имели права проигрывать, так что в западной части города гремит праздник. Я провожу ужин с несколькими людьми с правления, обсуждаем перестановки отделов и комплектацию юристов. Думаю о другом. Стоит усилить охрану виллы, пока новости с правлением и энергетической компанией не утонут в медиа. Прибегаю к привычному криминалу – запрашиваю у слежки новые данные о Луизе.
Около полвосьмого захожу в дом, чтобы в ближайшей гостиной открыть присланный детективами файл. Профессионалы потратили свой бюджет на подкуп медперсонала в главной больнице Чикаго.
«Пять полных недель»
Поднимаю глаза, когда двери в гостиную распахиваются. Мне требуется секунда, чтобы узнать Леви. Я не готов видеть людей.
