Текст книги "Поверь мне (СИ)"

Автор книги: Мария Власова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

– Ну что там? – Спрашиваю обеспокоенно.

– Алло! Кай, мне очень нужна твоя помощь! Не мог бы ты приехать? – И как мне изволит это понимать?!

– Почему именно он?! – Слышу протяжный стон толстушки на заднем плане и понимаю, что все пропало.

– Не могу! – Кричу в трубку. – Я тут с девочками в клубе, мне некогда!

– Что значит, не можешь?! – Возмутилась Марго и правдоподобно так, что я понял, что она пьяна в зю-зю. – Что значит с девчонками в клубе? А как же Даша?!

– Что? – О, моё проклятье в виде некой Даши тоже не слишком трезво. Как они вообще доехали до сюда в таком состоянии, не разбившись?! Марго и трезвая ездит ужасно, а уж когда пьяная…

– Дашенька! Выскажи все этому мерзавцу! – Кричит эта женщина и столько возмущения в голосе, как будто я тут кому-то чуть ли не изменяю!

Зверь зарычал внутри, кажется он вполне солидарен с пьяными бабами. Ну что за жизнь то?! Даже с бабой не переспишь, только со страшной толстухой! Меня перекривило, нет, лучше совсем ни с кем, чем с ней!

– Чего?! Не встречаюсь я с ним, сколько повторять?! Ну и что я его голым видела?! У него вообще маленький! Мне вообще другой ваш сын нравится!

– Чего?! – Не знаю, что меня разозлило больше, вранье о размерах или то что Дима врал и она явно ему не просто улыбалось. Вот сейчас найду этого художника, и он у меня рисовать перестанет, нечем будет!

Ох, что эта тварь со мной делает! И не знаю даже кого под тварью имею в виду, Дашу или зверя. Когда каждый из них появился в моей жизни, сразу же превратил ее в ад. Матерюсь от души, со всеми радужными эпитетами.

– Ты как себя с матерью ведешь?! Это что за ругань! Вот поэтому, даже Дашенька от тебя нос воротит! Ты хочешь знать, где мы? – Кажется теперь ее очередь играть, ибо я и так знаю где они.

Началась словесная перепалка, они настолько окосели что-то понять было трудно.

– Слышал, она тебе видеть не хочет. – Донесла до меня Марго довольно.

– Как будто я ее хочу!

– О, стойте! Пусть передаст Кириллу, что завтра у нас будит очень жаркая встреча, я ему еще позвоню. – Слышу в трубке ее голос.

– Слышал? Ну все пока. – Марго резко положила трубку, пока я резко выдыхаю. А что я ошибся, и она на самом деле не о Диме, а о Кирилле говорила? Вспоминаю, что этот смертник ее головой видел, пока она израненная переодевалась и резко выдыхаю. Зверь в груди грохочет от злости, все-таки он явно знает, что такое ревность, собственнические инстинкты поражают.

Похоже пора пробежаться до центра, ничто другое похоже не успокоит зверя, особенно учитывая, что он знает, как она близко. Добежал я быстро, даже мышцы совсем не болят, думаю тут без зверя не обошлось. Нужную квартиру нашел быстро, по запаху. Он шел от машины, на которой они приехали, до подъезда. Этот запах был настолько приятен, даже испорченный алкоголем, что зверь вытворял со мной что-то страшное. На входе в подъезд столкнулся с окосевшей Марго.

– Ох, так и знала, что ты так быстро прибежишь. – Она вручила мне ключи от квартиры слегка подмигнув. – Обидишь ее, я тебе горло ночью пережру.

И главное, как сказала это, с улыбкой и почти обещая, а потом напевая и шатаясь пошла к своей машине. Может Михаилу позвонить? Не знаю, как она еще не разбилась с таким мастерством? Но я забыл об этом услышал еле слышный стон, ее стон. Как его услышал вообще не понимаю, сорвался и побежал к квартире, открыл дверь и остановился на пороге. Свет из коридора освещал зал, диван и лежащую на нем блондинку. Вот только мне было до нее плевать, та к которой я пришел лежала на полу рядом с диваном, наверняка упав с него. Свернулась от холода в клубочек, как какой-то зверек. В душе что-то противно заскребло, и это был уже явно не зверь. Зашел в квартиру, закрыл за собой дверь.

Она все так же лежала, пока я медленно к ней подошел и посмотрел на напряженное даже во сне лицо. Ох, до чего же с ней тяжело… Поднял ее на руки, весит конечно прилично. Кажется, это девушка, так что еще и спальня должна быть, а то тут ее сестрица на весь диван раскинулась. Спальня и правда была, дальше по коридору, судя по всему ее Марго обставляла, ну и хрен с ней. Оттянул одеяло, положил это недоразумение на кровать и остался стоять рядом, смотря как она спит. Свое поведение объяснил себе только минут через пять, когда понял, что она даже не разделась. Стащил с нее кроссовки, затем снял куртку и отнес их в прихожую. Зачем-то вернулся в ее комнату и долго решал снимать ли с нее джинсы или не стоит. Размышления закончились, когда она повернулась набок во сне и я увидел, как сильно надавил ее ревень на них. Вздохнул и все-таки стащил с нее штаны и аккуратно положил их на кресло, предварительно забросив куда подальше ремень. На кой чёрт она его носит, если он ей так давит?

Чувствую странно. Сейчас, когда не раздражает, у меня такое чувство что она что-то вроде моей сестры, которую я просто до чертиков ненавижу. Попытался настроиться на ненависть, даже подумал сходить на кухню за ножом и горло ей перерезать, но не смог, уж больно невинно она смотрится, когда спит. Даже если не брать в расчет розовые кружевные трусики на ее толстой заднице, и дыры в этой старой белой футболке, настолько дырявой, что такой же розовый лифчик видно. Вздохнул, накрыл это недоразумение одеялом по самое горло и застыл в нерешительности, не зная, что делать дальше.

Уходить не хотелось, борьба со зверем вымотала, и я просто непросто, уже хотел покоя и поспать нормально. Кровать в этой комнате была большая, а если учесть, что квартира и так наша, я без зазрений совести лег со второго боку, оставив ей большую часть кровати и одеяло. Прикрыл глаза, чувствуя ее запах и наконец спокойно уснул.

Глава одиннадцатая. Кто же я

Глава одиннадцатая. Кто же я

Ногти полоснули по плечу, отбросив в стенку и до предела натянув цепь на ноге. Волк зарычал в гневе, в один прыжок попытался достать до меня. Огромная челюсть клацнула возле моей головы, после чего мне не осталось ничего другого, как дать ему в челюсть кулаком. Боль после удара была ужасная, кажется я сломал несколько костей. Волк завыл и отпрыгнул в сторону громко рыча, только уже на приличном расстоянии.

– Что происходит! Ен! – кричу, кривясь от боли.

– Твою же мать, – ругается кудрявый этот.

Смотрю на него, он валяется на полу, с плеча хлещет кровь, когти волка проткнули его насквозь. Он пытается зажать рану рукой, но это не дает эффекта, так и кровью истечь не долго. Парень стонет от боли, получить такую рану сейчас, когда нет звериной регенерации очень опасно.

– Почему он превратился, а мы нет? – спрашиваю у него, смотря на волка.

– Это переход парень! Ты что раньше не выдел? Смотри, он все еще на двух стоит, как человек.

Ен, то что было раньше им, и правда стоит на двух. Его размеры стали больше, он неуклюже пытается сорвать с ног кандалы, но пака слишком слаб.

– Есть вопрос поинтересней, брат. Он сейчас еще слаб, но через несколько часов станет сильнее и тогда кандалы и твой кулак его не остановит. Что тогда мы бедуем делать? – кудрявый плюет кровь.

– Это началось из-за того, что мы перекрыли подачу газа? – интересуюсь, проверяя сколько костей на руке сломал.

– Вряд ли, – кудрявый срывает с себя лохмотья, раньше бывшие одеждой и рвет зубами на полоски, перевязывает рану.

Подхожу к нему, помогаю, иначе он не справится. Больше не чувствую в себе злости на него, злость заняло беспокойство.

– Ты как? Нормально? Выглядит не очень, – прижимаю целой рукой его рану, разные тряпки алеют от крови.

– Превращусь и все будет нормально, – отвечает он тяжело дыша.

– Это долго с ним будет происходить? – сменяю тему, видя, как ему тяжело.

– Я же говорил, дня два – три в среднему если перейдет конечно, – парень кривится, садясь в углу и подпираясь спиной об угол.

– А разве он уже не…

– Нет, – перебил меня кудрявый, поняв вопрос и так, – в любой момент что-то может пойти не так и он умрет.

Ен зарычал, он пока боялся подходить к нам, но это только пока.

– Понятно, – бесит собственное бессилие, – мы можем чем-то помочь?

– Нет, это только ведьмы могут. Но где ты видел здесь ведьму? – кудрявый слегка улыбается.

– Ведьмы?

– Встречал их? В наших края осталась только две, одна ненавидит нас, вторая помогает. Вечно не стареющие старушки. Я видел ее всего лишь раз, когда переходил, но мне хватило что бы их возненавидеть.

Целых две? Интересно, к какой меня отвозил дядя? К плохой или хорошей? Хотя какая разница? Судя по всему, встреча кудрявого и ведьмы так же нельзя было назвать приятной встречей.

– Я встречал ведьму однажды, – говорю, чтобы отвлечь кудрявого от боли и самого себя от переживаний за этих обоих.

– Правда, что ли? – голос кудрявого слабый, касаюсь его лба рукой, влажный и прохладный такой.

Беру его руку, пальцы холодные. Это все очень плохо, неужели кровь оборотней совсем не лечит?

– Слышь, мы с тобой не в таких отношениях, что бы ты меня за ручку держал! – он попытался пошутить, забирая свою руку.

– Ой, да успокойся! Не заберу я тебя у твоей пары, вернёшься домой, завоюешь ее снова и все у вас бедует хорошо.

Улыбаюсь в ответ натянуто, тряпки уже полностью промокли кровью. Если силы оборотня не вернутся в ближайшее время, то…

– Да я не втюрился в нее, – снова отнекивается он, но уже не так активно, как раньше.

– Ага, – киваю со смешком.

Беру несколько шкурок с кучи Ена и приматываю их к ране. Да, одежда и шкурки грязные, но оборотням все микробы не по чем. В действительности, что может быть большей инфекцией для организма, чем зверь внутри тебя?

Он молчит, пока я перевязываю его раны. Ен в углу скрутился калачиком и слегка постанывает, как человек. В воздухе так и чувствуется напряжение. Мой зверь спит, я не хочу, чтобы он проснулся, но при этом мне нужны его силы, регенерация. Они нужны не только мне, кудрявому и Ену тоже. Как противна сама мысль о том, что я слишком слаб без него. Не могу выбраться с этой клетки, в которую попал именно из-за него! Сколько еще раз эта гадость будет портить мою жизнь, сколько еще я буду страдать из-за него?!

– Как думаешь, у меня есть шанс, – заговорил кудрявый, отвлекая меня от собственных мыслей, – начать с ней все сначала? В смысле, без деда и всей это фигни.

– Брат, по-моему, ты слишком накручиваешься, будь проще.

– Сказал тот, кто не может примирится сам с собой, – он улыбается слабо, все еще хмурясь от боли.

Мы сидим в тишине какое-то время. Мыслями я где-то далеко, думаю о тёте, о собственной жизни и о том, как изменю ее, после того как мы отсюда выберемся. Если есть возможность помочь этим двум хоть чем-то, я помогу. Ена точно заберу с собой, если у него никого больше не осталось на родине, оставлю с собой. Как там говорила та полоумная женщина? Возьму в стаю? Кудрявого я бы тоже взял, а то его дед совсем уже замучил. Правда не совсем понимаю, что означает само это слово «стая», почему-то в голове оно упрямо ассоциируется с семьей. Вряд ли это моя ассоциация, скорее понимание этого слова от зверя. Мне так хочется верить, что дальше все будет хорошо, нет, мне сейчас это просто необходимо.

В какой момент я уснул, не знаю, проснулся резко от тихого голоса.

– Хён, – прошептал Ен, он полз ко мне.

Сорвался с места, поднял его с пола. С его худощавым телом стало что-то странное. Правая рука и нога нарастила мышечную массу, в то время как левая чуть ли иссохла до одних костей и кожи. Все его тело в волосах, но они выпадают, словно пух, стоило только коснутся.

– Ен! Ен! Ен, очнись! – кричу, тормоша его.

Никакой реакции, мне становится страшно. Слышу, как медленно бьется его сердце, все медленней и медленней.

– Брат, это нормально? Брат! – кричу к кудрявому, но тот не отвечает.

В темноте плохо видно, но за то хорошо слышно его медленное сердцебиение. Они умирают, оба умирают, а я даже не знаю, как им помочь! Тормошу парня, снова и снова, но никакой реакции. Кричу, приношу мальца к кудрявому, пытаюсь их разбудить снова и снова.

Это бессмысленно, когда сердце Ена перестает биться уже почти не удивляюсь этому.

Сколько не нажимаю на его грудную клетку, сколько не вдыхаю воздух в него, столько не могу поверить, что его просто нет. Моего младшего брата нет, он умер, он не перешел. Ен был моим братом, таким я его запомню. Запомню боль разрывающую сердце, запомню отчаянье и злые слёзы, текущие по лицу.

Будь проклят зверь, будьте прокляты все твари, что убивают таких маленьких детей, как Ен. Он же совсем не видел жизни, потерял родителей и последний год своей жизни жил как зверь. Чем он заслужил это? Чем заслужил каждый из тех, кто не перешел? Чем заслужил это я и кудрявый?

Оборачиваюсь к брату, он еще жив, его сердце бьется, слабо, но бьется. Не могу потерять еще и его, просто не могу. Укладываю Ена на его шкурки, укрываю его, как будто он ложится спать.

Ломать кости не больно, просто не сравнимо, по сравнению с болью от утраты близкого человека. Сдирать собственную плоть с кистей и лодыжек, чтобы освободится неприятно, но терпимо. Смотреть как второй брат умирает, просто невыносимо.

Сдираю с его груди все повязки, это был мой последний шанс, моя последняя надежда спасти его. Я выдел это всего лишь раз, когда мне было пятнадцать. На меня напала небольшая стая, с трех человек. Когда их альфу ранили, один из бет порезал свое запястье и зачем-то вылил свою кровь ему в рану. Для чего он это сделал я не понял. Пока почти побежденный альфа встал и стал еще сильнее чем был до этого. Может для того альфам и нужны беты? Их кровь делает их сильнее, помогает исцелиться быстрее? Мне не осталось ничего другого, как надеется, что это подействует, если сделать наоборот. Прокусил вены на руках, и попытался влить побольше крови.

Голова начала кружится, а я почти терять сознание. Перестарался слегка, но уж лучше умереть с ними вместе, чем быть диким зверьком какого-то богатого идиота. Приобнял их обоих и закрыл глаза, не в силах сделать что-то еще. Я старался, действительно старался. Но, наверное, не слишком сильно.

***

Что-то не так, сказать точно, что, не могу. Тяжело дышать, такое чувство что что-то тяжелое придавило грудь, и кое-что пониже живота. Кстати о кое-чем, кажется моя эрекция вернулась ко мне. С чего бы это?

Подбородок щекочет чужое дыхание, теплые губы касаются шеи, вызывая мурашки по всему телу. Резко вздыхаю от того, как чужое колено опускается с живота ниже, пройдясь по паху к колену.

Открываю глаза, не сомневаясь, что во всем опять виновата она только. Ее волосы щекочут грудь и шею, хочу убрать их и только тогда понимаю где мои руки. Одна на ее пятой точке, вторая под лифчиком. Со рта срывается мат, правда очень тихий. Если учитывать где мои руки и что держат, я удивлён как она еще не проснулась и не завизжала мне в ухо. Или что там еще делают девушки, когда парни их бес просу за задницу и грудь тискают? Пощёчину даст? Нет, она слишком труслива для этого, я встречал таких, как она раньше. Все могу только на словах, а когда доходит до дела трусят.

Отдергиваю руки, чувствуя, как бесится зверь внутри, он хочет большего. Хочет ее, причем в отнюдь не гастрономическом плане. От того так не приятно упирается в ширинку та штука, которую эта пустоголовая мелкой вчера назвала. Ага, мелкая, видела бы она его сейчас! Стоп, нет, вот этого ей видеть точно не надо. Вообще не хочу, чтобы кто-то знал, что у меня стоит на «такое».

Снова матерюсь, когда она ногой снова прошлась от колена к животу, при чем еще и намеренно потерлась об бугорок на штанах пару раз. А она точно спит, или так извращенно издевается?

Слегка приподнимаюсь что бы это проверить, и от того как-то так получилось, что я ее поцеловал. Честное слово, это случайность была, как бы не ржал зверь внутри. Просто ее голова была у меня на плече, возле шеи, я повернулся, она двинулась и все произошло, само собой. Самый отвратительный и короткий поцелуй из всех что у меня были.

Дернул второй рукой, которую она придавила своей тушей, тяжёлая не поднимешь даже с силой оборотня. Дернул второй раз и почему-то вместо того что бы ее оттолкнуть от себя, прижал ближе и во всю уставился на ее губы.

«Все дело в запахе, это все из-за запаха!» – повторяю себе медленно наклоняюсь к ней. Запах как будто и правда изменился, стал более сладким, что ли. Именно сладким и таким притягательным, но не приторным таким. От этого запаха слегка кружилась голова и болезненно ныло в паху. Не сразу понял почему и изменился запах, пока она не застонала, забросив ногу мне на бедро.

Желание, так черт ее побери, так пахнет ее желание. Это что же я тут такого вытворял, пока спал? Может зверь уже и над этой формой властен? А то руки, то мои явно плохо слушались, да и сейчас не лучше. Мои губы в сантиметре от ее, не могу себя заставить ни убраться от нее подальше, ни позволить сделать то что хочу.

Хочу? Нет, нет, нет! Это не я возжелаю эту толстуху, это все он – зверь. Может я с ума сошел? Совсем извращенцем стал из-за зверя. Если ему так ее хочется пусть ее и имеет, а мне и думать об этом противно, как и думать о том где мои руки находились и находятся сейчас.

Нет, нет, нет! Кажется, зверь понял меня слишком буквально, на коже начали проступать белые волоски, а ее приживать к себе я стал еще сильнее и сильнее. Резко отталкиваю толстуху в другую сторону, а сам поднимаюсь на ноги. Что бы успокоится не нашел ничего лучшего, как ударится головой об стену.

Это что к чёрту было?! С носа течет кровь, прекрасно, запаха уже не чувствую. Вытер небрежно с обоев кровавое пятно и повернулся к кровати.

Мысль о том, чтобы ее имел зверь, явно была перебором, теперь точно чувствую себя извращенцем. Особенно осознавая, что это зверю понравилась. Вот же больной ублюдок! Ко рту подступает тошнота, нет уж, не бывать этому с ней ни в какой форме!

Надо что-то с этим делать и срочно, а то за себя не ручаюсь. Даша повернулась на другой бок и закинула ногу на скомканное одеяло. Кажется, у нее просто такая привычка, забрасывать на что-то ногу. Теперь понятно, как она оказалась на мне, но не понятно почему, мои руки были не там, где надо. А еще не понятно, что этим делать дальше, ибо даже без этого сладкого запаха, в штанах то до сих пор тесно.

Что со мной творится? Во что я превратился с появлением этой неуравновешенной в своей жизни. Надо держаться от нее подальше, по крайней мере пока не придумаю как…

Скрипнула балконная дверь, повернулся на звук и с удивлением заметил на балконе двух идиотов. Почему идиотов? Да потому что только они могли бы полезть в дом, зная, что я там. Точнее зная, как сильно зверь бесится от ревности, стоит хоть одному из них появится рядом с ней.

– Какого…

С Димой и Кириллом что-то было не так, понял это я уже после того, как помог им спуститься со второго этажа несколькими пинками. Прикрыл за собой балконную дверь, которую эти идиоты выломили, что бы зайти и спустился выпускать пар с помощью мордобоя. Надо же куда-то лишнюю энергию то девать. Глаза у обоих странные, с вытянутым зрачком, рычат, а не разговаривают. Кирилл сделал прыжок, пытаясь добраться до балкона снова, но я его обратно на землю спросил.

– Да что на вас нашло? – кричу им, скоро рассветёт, у нашей потасовки могут быть свидетели.

Дима подается в перед, замахивается рукой для удара, и сам получает в живот и падает радом со вторым. Не понимаю, что происходит? На какой чёрт они лезут к моей толстухе? На моей коже проступают белые волоски, так и контроль легко можно потерять, от ревности зверя. Может у них тоже помутнение, от ее запаха? Исправляю обеим форму носа и это кажется помогает им прийти в себя.

– Совсем что ли сдурел? Зачем было быть так сильно? – Кирилл выплюнул кровь со рта держась от меня подальше.

– Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит и что вы вообще здесь забыли?

– Так мы это, домой ехали, я форточку в машине открыл, а потом этот запах и всё, не помню ничего.

Да уж, гений объяснений.

– Дима, а ты что скажешь? Мне вот интересно какого чёрта вы к ней полезли?!

– Так пахнет твоя Даша? – слегка рассеянно переспросил Дима, такое впечатление что он обкурился чего-то.

– Именно «моя»! Так что если вы еще хоть раз…

– Братан, она в прошлый раз пахла по-другому, не так… возбуждающе.

Вот зря он это ляпнул, а я было уже успокоился, а тут его тушку за горло поднял.

– Кай, не горячись. Здесь действительно что-то не так. Ее запах, она пахнет как волчица, помнишь ту, что мы встречали в прошлом году? – после этих слов Димы я отпустил узкоглазого.

– Ты меня чуть не задушил! – возмущался узкоглазый.

– Думаешь она скоро превратится, как и Ваня? Кстати где он? – стараюсь не выдать свое беспокойство.

Мысль с одной стороны мне понравилась, вдруг эта толстуха не переживет переход, все-таки она на год старше Вани. Такую вероятность стоит учитывать, но с другой стороны, что будет, когда она перейдет, вдруг ее зверь начнет чувствовать то же самое что и мой. Как тогда быть мне?

– Может отец знает, что происходит? Ваня уехал домой после тебя, не думаю, что он это тоже чувствует, все-таки они родственники.

Достаю мобильный с кармана, замечаю, что все время нервно посматриваю в сторону балкона. В голове навязчивая мысль о том, что дверь туда я не плотно закрыл, и эту толстуху сто процентов продует.

– Вы где машину оставили?

– Не помню, – посопел Кирилл обижено.

– Ясно, – набрал номер Михаила, – заберите нас, мы возле дома Даши.

– Что случилось? – послышался взволнованный голос мужчины в ответ.

– Потом, – и без объяснений бросаю трубку.

Еще одна проблема, с которой нужно разобраться. Что-то за последнее время этих проблем в моей жизни стало слишком много. И все из-за нее! Это все ее вина! Зачем она вообще сюда приехала, чёртова сука!

– Кай, – позвал Дима, – у меня нос начал заживать.

Понял без слов и повернувшись сломал его нос снова, затем повернулся к Кириллу.

– Нет, нет! Мне не надо! – завизжал узкоглазый, получив от меня в нос тоже.

– Да что бы тебя! Совсем с катушек слетел, когда эту чертову толстуху встретил.

И правда, слетел, окончательно и бесповоротно. Меня раздирает от двух желаний, моего и зверя. Убить и любить – это звучит глупо, слишком глупо что бы быть ложью. Слишком глупо что бы понять, кому из нас чего хочется больше.

***

Мы сидим в клубе, какая-то девчонка с пирсингом в носу ерзает у меня на коленях. Как там ее звали? Совершенно не важно, если с ней опять ничего не получится. Сколько из уже было? Десять что ли? Да, десять моих попыток забить об одной единственной заразе, портивший и без того не лёгкую мою жизнь. Отпил с бокала газировки, пить то нельзя, но как хочется то. Забыться наконец и нажраться до такой силы, чтобы впервые уснуть без нее. Парням сказал, чтобы к ней не подходили, и даже не разговаривали с ней, а сам раз в каждые три – пять дней сплю с ней в одной кровати. Не лицемерие ли? Хотя тут больше болезнь, самая отвратительная в мире болезнь под названием связывание.

Ворочу в руке бокал, уже пятые сутки не спал, мне уже кажется я знаю ее месячный цикл лучше нее. Когда Михаил объяснил это странное влечение Димы и Кирилла к моей толстухе стало как-то не по себе. Особенно от мысли что возможно она так и раньше пахла в период месячных. Удивительно как ее стая Рената раньше не заметила, с таким-то запахом. Ее родной город конечно большой, но все же, есть здесь какая-то не состыковка. Мои овцы ее запах за пол километра учуяли, а если учитывать сколько в стае Рината волков, это расстояние не кажется таким уж большим. Возникает закономерный вопрос: почему она все еще свободная волчица, если остальным волкам так сносит крышу от ее запаха? Свободная волчица, сам по себе термин какой-то глупый. Какая с нее волчица? Для меня ее запах почти не меняется в этот период, а вот мои идиоты явно с ума сходят. Так что пришлось держать их подальше от нее, но как оказалось она сама ищет неприятности на свою толстую задницу.

Кирилл резко поднялся с противоположного конца диванчика и оперся на ширму, отделяющую небольшие диванчики.

– Может пойдем к тебе? – зашептала на ухо девчонка на моих коленях, но я этого и не заметил.

– О, Дашка! – узкоглазый так крикнул это, что заставил меня вздрогнуть всем телом.

– Чего тебе? – услышал ее злое в ответ и впервые начал дышать носом.

Кто же знал, что моя привычка дышать ртом в местах, где много людей, сыграет со мной злую шутку? В нос ударили запахи, но самый сильных из них ее, сладкий такой. Месячные что ли еще не кончились?

– У вас тут так что-то хорошо пахнет, – с издевкой в голосе проговорил узкоглазый.

Как будто он не знает, что так пахнет именно она, специально что ли злит меня? Подумаешь за последние несколько дней раз десять по носу получил, я в чем виноват? Сам напросился.

Вообще, что она здесь делает то? Я за ней наблюдал, ничего кроме учебы ее не интересует, чистый ботаник. Все время засыпает с каким-то учебником за столом, а мне ее в кровать переносить приходится. Я так спину скоро надорву. Так что она вообще здесь забыла? Зачем пошла в клуб?

Узкоглазый начал непринужденно болтать, но в конечном итоге получил подушкой в лицо и сел обратно с довольно странной улыбкой.

– Кирилл, тебе жить надоело? – притворно-ласковым голоском спрашиваю у него.

– Нет, – этот ад еще и улыбается, – я просто кажется влюбился.

– В кого? – мрачно спрашиваю у него.

– А сам не догадываешься?

– В мой кулак? – с намеком так ставлю руку на стол.

Пускай только попробует, я ему так рожу разукрашу, что способность чувствовать ее запах или чей-либо еще у него на всю жизнь исчезнет.

– Нет, в этот запах. Кажется, теперь понимаю, от чего ты сошел с ума.

На его лице ухмылка, хочу стереть ее. Хочу забросить эту дуру на плечо и утащить куда подальше. Чего ей дома не сиделось то? Музыка и остальные люди отвлекают своим шумом и запахами, не могу услышать, что там происходит за ширмой.

– Сошел с ума? Так ты сумасшедший? – отвлекает меня девчонка на коленях флиртом.

Наклоняется к моим губам, почти целует, но я в последний раз укорачиваюсь. Чертов зверь теперь бесится еще сильнее, хотя я в последнее время довожу его таким образом. Мщу за то, что его чертово связывание сделало со мной и продолжает делать.

– А кто? – Кирилл резко встал и с улыбкой уперся на ширму.

При этом он был так доволен, что у меня возникло сильное желание узнать, о чем говорит.

– Ты чего как таракан вылез?

– Чего сразу таракан? – тут и слепым не надо быть, чтобы понять, что этот узкоглазый с ней флиртует.

Зверь недовольно зарычал где-то внутри, ревность ударила в голову, только то что свидетелей убийства Кирилла будет слишком много, меня и останавливает.

– Эта ширма вообще мешает, поговорить нормально нельзя! – узкоглазый резко дернул серебристую ширму и объединил две приватные зоны.

Даша была не одна, в компании с двумя парнями и двумя девушками. Одна из них приветливо улыбнулась и помахала нам рукой. Вторая девушка сидела с парнем на отдельном диванчике, кажется я ее уже видел раньше, это ее сестра. Она что ли ее сюда притащила?

– Дашка, бери подругу и иди к нам за стол, – Кирилл снова меня провоцирует.

Хорошо хоть она не послушалась, в отличие от ее подружки, та быстро пересела к нам и почти сразу была спихнута Ване на попечение.

– А теперь иди к нам, – продолжил свой цирк узкоглазый, избавившись от подружки.

– Отстань, – вот только Даша все равно его проигнорировала.

Отвернулась и медленно пьет что-то с бокала. Оделась она совсем не так, как ее подруга. Не в короткое платье, а в бесформенную кингурушку и джинсы. Как она вообще сюда попала? Сестра что ли постаралась? Такие, как толстушка по клубам не ходят, ее бы и на входе не пропустил бы никто.

– Если Магомед не идет к горе, то гора свалится Магомеду на голову! – крикнул узкоглазый и перепрыгнул через спинку дивана к ней.

Его отвратительные конечности приобняли ее за плечи. Что-то хрустнуло в руке, осколки впились в кожу, но я не разжимал кулака. Только боль слегка держала моё сознание, еще немного и я превращусь и убью его. Зверь мечется в груди, его больное и злое «моё» бьет по ушам.

– Ты что траки обкурился? – ей все равно, это действие с его стороны совсем не затронуло ее.

Она сбросила небрежно его руку с плеча, но это совсем не остановило разыгравшегося самоубийцу. Он нагнулся к ее уху и что-то прошептал, я не смог расслышать из-за музыки. А затем Кирилл лизнул ее мочку уха, и я уже не думал о том, что делаю. Сбросил девушку с коленей, схватил этого гада за шею и затащил обратно на наши диванчики.

– Ты что творишь? – притворно спокойным голосом спрашиваю у него.

Мне меньше всего хочется, что бы она знала какую власть имеет над мной. Что стоит ей кому-то улыбнутся, я сразу же хочу его убить собственными руками.

– Да ничего, развлекаюсь, – отвечает он с издевкой, как будто это какая-то глупая шутка.

Отвлекся на одного, и не заметил, как его место уже занял второй. Дима еще и позволил себе рассказать ей о том, что я запретил им с ней общаться!

– А что, вы должны всё время слушаться этого самовлюбленного индюка?! – только и сказала она на это.

Как у этой толстухи получается так сильно взбесить и задеть меня всего лишь одной фразой? Я даже Кирилла душить перестал, так сильно разозлился. Нет бы обзывала козла, сунувшего тебе в ухо язык, так на меня гонит! Дима воспользовался моей злостью, взял ее за руку, ему еще повезло, что она сразу выдернула ее. Потом он предложил ей потанцевать, а она в ответ что-то ляпнула о поцелуе, и этот покойник принял это как призыв к действию. Вот знал я, знал, что не с проста она ему улыбалась!

Схватил этого идиота за шкирку, затащил его обратно за наш столик, грозно рыкнул что бы не рыпался, как и Кирилл, и засунул эту чёртову перегородку обратно.

– Сидите здесь и не рыпайтесь, – приказал им, а то вдруг они и так этого не понимают.

Сам подошел к ее диванчику и встал прямо перед ней.

– Пошли, поговорим, – о чем говорить с ней я не знал, просто хотел, чтобы она ушла отсюда.

– Не хочу, – говорит она упрямо, сверля меня взглядом.

За ее столом остался только один парень, и стоит отметить что смотрел он на нашу немую сцену с интересом.

– Проваливай, – сказал ему, и он ушел, странно улыбаясь моей толстушке.

– Кто это? – провожу этого странного парня взглядом, что-то мне в нем очень не понравилось.

Даже больше чем то, как Кирилл и Дима к ней приставали, что-то было в его скользком взгляде неприятное.

– А тебе какая разница? – она откинулась на спинку дивана, с вызовом смотря на меня.

Чувствую себя извращенцем, потому что это ее небрежное действие вызвало во мне желание. Готов поклясться, она так со мной флиртует. Если нет, то я все-таки больной ублюдок. Сжимаю и разжимаю кулаки, не могу себя заставить, не дышать носом, не ощущать ее запах, не хотеть ее.