Текст книги "Поверь мне (СИ)"

Автор книги: Мария Власова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Спросил ее чья это кровь, но сразу же забыл об этом. Еле стоит в душе, выглядит как побитая собака. По всему телу синяки, пальцы на ногах почти что черные от них. Мокрые волосы прилипли к телу, но совсем не смогли скрыть жуткие порезы на лице, руках, плечах. Плечо опять все в синяках, судя по всему теперь она его вправляла сама. На шее красно-фиолетовый синяк, это я ее оставил, когда пытался задушить вчера. Она выглядит в разы хуже, чем мама после отцовских приступов ревности. Отвратительно осознавать, что даже несколько из этих синяков оставил на ней я.

Даша задвинула шторку обратно, велела мне выметаться. И как я это сделаю сейчас? Мне казалось, это были только несколько небольших порезов, может плечо ушибла, но что бы так. Зверь рычит в бешенстве внутри, он хочет знать кто это сделал и убить его. Вот только по его мы уже пробовали сегодня, ничем хорошим это не кончилось.

Отодвигаю занавеску, пытаюсь по-хорошему с ней поговорить, но ничего не получается. Она опять на меня кричит, что бы уходил. Как же с ней тяжело! Прикрывается руками, как будто мне есть дело до ее наготы.

– Ты специально пришел сюда, чтобы унизить меня снова? – ее голос дрожит от злости и едва сдержанных слёз.

Хочу что-то сказать, успокоить, пока зверь нервно мечется в груди. Слова, как обычно, не находятся, так что просто срываю с вешалки халат и бросаю его в нее. Даша его ловит, отбрасывает волосы с груди, и я вижу то, что они скрывали. Да тут слепым нужно быть, чтобы раньше не заметить огромный синяк между грудей, такое впечатление что кто-то пытался сломать ей ребра надавив на них. Руки задрожали от еле сдержанной злости. Меняю тему, отворачиваюсь, зачем-то трогаю дверь в ванную, она слетает с петель, и я понимаю какую огромную ошибку совершил за долю секунды. Хватаю ее дрожащее тело и прижимаю к себе, чтобы успокоить, правда не понятно кого: ее, зверя или собственную совесть? Мы стоим так какое-то время, ее голова у меня на плече, руки крепко обнимают, пальцы судорожно сжимают футболку на спине. Повсюду ее запах, он расслабляет, но и напрягает к тому же. Да что с ней случилось? Как такая, как она могла получить такие травмы? Какая тварь это сделала?

Желание убивать никуда не делось, зверь все еще хочет крови. Я давлю его желания в своих более человечных, просто помочь, просто защитить. Но даже мне тяжело собраться с мыслями, держать над собой и зверем контроль, когда ее запах меняется. Прошу рассказать все спокойно снова, только для того что бы отвлечься. Руки на ее спине как будто покалывают, причем не от ее тяжести. Но Даша не была бы Дашей, если бы не вывела меня из себя только одной фразой. У нее вообще талант бесить меня, но сейчас скорее всего это мне и было нужно. Отталкиваю ее от себя, говоря какой-то бред, только бы обидеть. Злюсь на нее, на самого себя. Поднимаю чертовую дверь, ставлю ее на место и выхожу, чтобы впервые за две минуты вдохнуть воздух.

Да почему она так… Почему? Судорожно дышу, сжимаю и разжимаю руки. Сумасшедшая, с ней я тоже схожу с ума.

– Козёл! – матерится за дверью.

– Овца! – отвечаю ей тем же.

Лицо горит, я прислоняюсь лбом к двери, упираясь руками по обе стороны от двери. Запах все еще сладкий, он кружит голову, заставляет ее желать до боли. Ну какого чёрта она возбудилась в такой-то момент? Когда она выходит, укутавшись в халат, я все еще не в себе, а зверь так и подавно. Мы снова ссоримся, почти срываюсь и все заканчивается ожидаемо, Даша уходит в слезах к себе в комнату. Да от чего же она такая истеричка, никак не пойму? В ее семье такое поведение норма? Почему просто не взять и не поговорить? Вхожу только когда она снова засыпает, что само по себе странно. Скрутилась калачиком, даже не укрывшись под одеялом. Вздыхаю, хотя зверь просто сходит с ума. Он хочет снова захватить контроль, возможно, чтобы вылечить ее раны, но я все еще чувствую ее сладкий запах и боюсь, что эта тварь помнит мои слова. Смотрю на нее несколько минут, а потом все-таки решаюсь на подобную глупость, все-таки делаю это не в первый раз. У нее просто какая-то удивительная способность резать бумагой себе пальцы, даже листая учебники. Как будто сама книга говорит ей, что учеба это не для нее. Одной ночью, когда я приходил к ней, чтобы поспать наконец-то, заметил эти царапины. Тогда, почти в бреду взял ее руки в свои и облезал их, что бы зажили. До сих пор не знаю зачем это сделал? Может это такое проявление любви зверя? Часто от усталости я начинаю делать то, что бы никогда не сделал сам, но зверь запросто. С той ночи, лечил я ее так несколько раз, в том же состоянии. Можно сказать, это временное помешательство на почве усталости. Сейчас же это я делал вполне осознавая, от того и щеки горели, как у какого-то мальчишки, когда шею ее облизывал. Не знаю, как она не проснулась, но был безумно этому рад. Больше всего мне не хотелось, чтобы она об этом узнала. Пока шею облезал, руки выше запястья к нам пожаловали гости. Ее сестра явилась домой с учебы и целенаправленно направилась в эту комнату. Возможно я бы смог спрятаться, но Даша не вовремя повернулась и по привычке забросила на меня ногу, да еще и обняла. Меня просто укутал ее запах и поддавшись порыву обнял в ответ. Зарылся рукой в ее слегка влажные волосы, вдохнул запах и в блаженстве закрыл глаза, забыв обо всем на свете.

Скрипнула дверь, я не видел и не хотел видеть и слышать ничего. Мне просто было плевать, главное, чтобы нас никто не трогал. Сестра Даши ушла, я даже не заметил этого, как и не заметил, как уснул. Проснулся уже вечером, от того что она во сне повернулась на другой бок. Тяжело дышу, вспоминаю что так и не закончил ее лечить, из-за ее тяжелого дыхания. Одно с ребер треснуло и сдвинулось вперед. Я бы мог его вправить, но не сейчас, когда она спит. Это будет больно, очень больно. Вправляю его только когда она просыпается, как умеет, не вовремя. Как всегда, раздражает меня, бесит до чертиков. Вправлю ребро специально больно, чтобы взбесить ее и перегибаю палку. Что там Ваня говорил о том, что ее лучше не злить, потому что она сходит с ума? Я на своей шкуре в этом убедился, ибо с ее травмами поднять здоровый телевизор – это что-то с чем-то.

– ХВАТИТ! – кричу на нее, чтобы остановить и наконец это получается.

Она опускает телевизор, садится на диван, когда мы только успели здесь оказаться? После брошенного ею торшера или вазы?

– Уходи, – просит, пряча от меня лицо.

Наверное, стыдиться за свое детское поведение?

– Нет, – отвечаю, садясь рядом.

Беру ее за руку, она даже не вырывается. Может быть так же устала, как и я?

– Просто скажи, станет легче нам обоим. Обещаю.

Она смеется, говорить то что я не ожидал от нее услышать:

– Ко многим дурочкам ты так подкатывал?

Забирает свою руку и чувствую, как зверь раздирает меня изнутри. Нет, по-моему, тоже ничего не получается. Ну почему меня связало именно с ней?! Она просто невозможно раздражает! Хватаю ее и усаживаю к себе на колени, и плевать на ее крики, ругань и попытки вырваться. Зверь хочет этой близости, он хочет чувствовать ее запах постоянно. А чего хочу я?

– Такая упрямая, – наклоняюсь к ее лицу, – как и я.

Ее щеки горят, мои тоже. Мы думаем об одном и том же? Нет, вряд ли. Касаюсь ее лба своим, приятное ощущение, но при этом интригующее. Я как будто на грани. Всего несколько сантиметров до поцелуя, чувствую лицом ее дыхание. Эта близость губительна, желание зверя становится моим, но я сдерживаюсь.

– Ты когда-нибудь сдашься мне? – спрашиваю зная, что ответ не хочу знать.

Только бы не сдалась, только бы не влюбилась, лучше злость, лучше ненавидеть, только бы ее глаза, затуманенные желанием не видеть. В ушах грохотом обивается ее сердце, по привычке считаю удары, наклоняясь к ее губам все медленней и медленней. Ее щеки горят, дыхание сбилось, все жду, когда она меня остановит. Хочу, чтобы она это сделала, но моя правильная девочка не останавливает. Я испортил ее, совершенно испортил, и где-то внутри, зверю это нравится.

Глава тринадцатая. На краю. (полная)

Глава тринадцатая. На краю

Родина нас встретила холодным снежным декабрём, вместо тропической жары. По возвращению с плена домой, в столицу, наш уже ждали. За кудрявым явился дед, его мать и отец. После случившегося брат подстригся коротко и отмылся, но худобы его сложно было не заметить. Его мать, низкая женщина средних лет, с такими же кудрявыми волосами под платком расплакалась и долго его обнимала и целовала. Сам же дед, хотя какой он дед с виду одного возраста что и отец парня. Отец и дед вели себя сдержанно, почти одинаково держались стороной от громкой тирады невысокой женщины. Марго наблюдала за этой сценой с улыбкой, затем быстрым шагом направилась к альфе и поздоровавшись протянула ему руку, которую оборотень не пожал.

– Надеюсь вы понимаете, что за такую большую услугу, как спасение вашего внука, за вами остается должок, – все так же улыбаясь заявила она.

– И что ты хочешь, женщина?

– От вас, дорогой Ренат, мне нужно только одно – не вмешательство, – она на показ вздернула подбородок.

– Не вмешательство? – переспросил он хмурясь.

– Вот именно, Вам не стоит лезть в дела моей семьи, и на территорию, которая по праву принадлежит моему мужу.

Сама ситуация была странной и поведение этой жуткой женщины тоже.

– Михаил больше не один из нас, а наши правила гласят…

– Гласят что никто не должен нарушать территорию другой стаи, так что соваться к нам не советую, – и как уверенно сказала.

– О какой стаи идет речь? Насколько я знаю у вас подрастает только бета, этот мальчишка что вы подобрали на дороге.

– Ну почему же, у нас двое сыновей, и второй из них альфа, – самодовольно улыбнулась женщина и я слегка растерялся, и не один я.

– Второй? – переспросил Ринат не хорошо прищурившись.

Женщина развернулась и посмотрела на меня, сидящего на лавочке и скрывающего свое лицо за каким-то журналом. Палится перед альфой мне совсем не хотелось, так что я держался подальше, ожидая, когда кудрявый скажет деду что уходит с его стаи.

– Кай, иди сюда! – крикнула эта жуткая женщина, раскрыв меня, даже рукой помахав.

Мне не осталось ничего иного как подняться и подойти к ним и встать немного в стороне от их шумной компании.

– Я же правду говорю, Кай? – она мне подмигнула, что только разозлило.

– Понятия не имею, о чем вы, – буркнул только, пока эта женщина рассмеялась.

Она думает, что я теперь ей что-то должен? Из-за того, что она нас вывезла на корабле и посадила в самолет с липовыми документами, по которым я действительно ее сын, Кай Михайлович Дмитров.

– Опять ты, – буркнул старый альфа недовольно.

– Кудрявый, – позвал друга, что бы тот выбрался наконец с объятий своей матери.

Смотря на этот момент чувствую зависть, мне хотелось бы, что бы меня тоже кто-то так же встречал. Но с другой стороны хорошо, что Марго так и не узнала мою настоящую фамилию и имя. Тёти знать об этой моей жизни знать не стоит.

– Да, мама, познакомься это Кай, мой теперь названый брат. Мы вместе там были, я многим ему обязан, – брат улыбнулся.

Его мать сразу его отпустила и схватила меня в душные объятия. Откуда в столь маленькой женщины столько силы? Чуть меня не задушила, честное слово. Со слезами на глазах расцеловала в обе щеки:

– Я так переживала за своего сыночка, спасибо что позаботился о нём.

– Это кто еще, кто о ком заботился?! Я его своей болтовней здорово развлекал! – кудрявый улыбнулся, наконец забирая от меня эту женщину.

– Не то слово, – согласился с улыбкой.

Мужчины, нанятые Марго как, раз привезли багаж, среди него был гроб, с телом Ена. Мне все же пришлось положить его туда, хотя и не хотелось с ним прощаться.

– Кто это? – ахнула женщина.

– Мам, пап, в этом гробу Ен, наш названый брат, я бы хотел похоронить его вместе с Каем, а затем вернутся и поговорить с тобой, дедушка.

Кудрявый улыбнулся матери, и отошел от них ко мне.

– Тогда вам стоит похоронить его в горах. Говорят, души тех оборотней, что хоронят в горах, никогда больше не становятся волками.

Марго улыбнулась, погладила крышку гроба, с такой нежностью, как будто там был ее ребенок.

– Потому мы никогда и не хороним своих в горах, – отозвался Ринат с пренебрежением.

– Пожалуй Ену понравится там, – высказал наше мнение кудрявый. Чем разозлил своего родственника.

– Младший, мы оба знаем, о чем ты попросишь. Так что я сразу скажу тебе нет, ты никуда не уйдешь со стаи, – мужчина перевел взгляд на меня, как будто оценивая, как противника.

– Дед, но я очень изменился за это время и хочу наконец жить самостоятельно, – попытался образумить его кудрявый.

– На колени, – всего лишь одна тихая команда старого альфы и кудрявый ее исполняет с диким скрепом зубов.

– Вы что делаете?! Использовать Волю на собственном внуке? Совсем что ли изверги?! – завизжала Марго, хватая кудрявого за руку, которую он почти сразу вырывает.

Его руки сжаты в кулаки, судорожно дышит, как будто задыхается. Взгляд прикован к деду, в нем полно боли и ненависти. Мать кудрявого прикрывает руками рот и тихо плачет, кажется она не в первый раз наблюдает эту картину. Отец стоит с каменным лицом, как, будто не понимая, что здесь вообще происходит.

– Брат, – зову кудрявого, не понимая, что происходит.

Кудрявый тихо рычит, под насмешливым взглядом своего альфы.

– Что происходит? – спрашиваю в Марго, как в самой адекватной из них.

– Это Воля, если бета сможет не подчиниться прямому приказу альфы, то сможет уйти из стаи. Но это безумно больно, потому обычно ею никто не пользуется.

– Но у Младшего не хватает силы даже на это. Если бы ты родился альфой, твоя жизнь сложилась бы по-другому. У тебя была власть, своя стая и волчица, а так ты просто посредственный слабый бета. Можешь сказать за это спасибо своей слабой матери.

– Не смей говорить так о моей маме! – прорычал кудрявый, но так и не смог подняться с колен.

Наша разборка не осталась незамеченной, люди в аэропорту смотрят на нашу компанию с интересом. Сама женщина еще сильнее заплакала, чем-то она так походила на мою мать, что я почувствовал злость, от того что этот старый урод ее обижает.

– Может проблема не в этой женщине, а в вас. Любой бета может стать альфой, но вы слишком заклеймили брата своим авторитетом, так что ему не осталось ничего другого как стать бетой.

– Любая? В каком мире ты живешь, одиночка? Если ты родился альфой, то ты ей станешь. Если бетой, то навсегда останешься рабом.

Дедок противно улыбнулся, с прищуром смотря на меня. Его слова не имели смысла для меня, я же знаю, что это не так.

– Ты не совсем прав, мальчик мой. Некоторые беты просто не могут существовать без альф, потому если их надолго разлучить, бета начинает умирать. Но это явно не о вашем внуке, раз уж пробыв в плену три месяца он остался жив.

Наступила тишина, под которую сам поднял друга на ноги, и поддержал, что бы тот не упал. Сжал его плечо, показывая, что я на его стороне, всегда на ней буду.

– Думаю все видели, что противостоять моей воли он не может, так что тут и говорить не о чем, – сухо добавил мужчина и повернулся, как будто собираясь уйти.

– Дед, хотя бы похоронить позволь, – тише попросил брат, чем меня взбесил.

Почему он должен просить? Почему должен унижаться и отчитываться за свои поступки? Почему за все то время, когда он был в плену, этот дедок совершенно ничего не сделал ради его спасения?

– У тебя день, и что бы завтра утром был как штык дома.

«Завтра уезжаем в Аркан», – сказал альфа даже не оборачиваясь.

– О, так вы приедете? Ну тогда может позволите мальчикам сразу прибыть туда? Я согласна их подбросить, раз уж мы с мужем собираемся туда же.

Марго улыбнулась как-то чересчур хитро, так что холодок по спине прошел. Что она задумала?

– Увидимся там, – все же согласился Ринат и ушел.

За ним ушли и родители кудрявого, мать сильно переживала что у сына проблемы из-за нее. Бедная женщина, похоже ее мужу плевать на то как ей относится дед. Марго проводила их с какой-то циничной улыбкой, а за тем захлопала в ладоши повернувшись к нам.

– На чём поедим, на машине? Или полетим самолетом? – предложила она с нездоровым интересом.

– Лучше машиной, перелет вымотал, – буркнул кудрявый, присев в кресло и закрыв лицо руками.

– Сейчас, мне нужно позвонить, – говорю им и отхожу к стойке регистрации.

– Можешь взять мой мобильный! – предлагает Марго, но я отмахиваюсь.

– Можно позвонить? – спрашиваю, подмигивая симпатичной девчонке, на что зверь в груди бесится.

Так непривычно снова чувствовать его внутри, уже отвык от него и его чувств. Но увы за свою свободу приходится платить этим. Как бы мне не хотелось его убить, он скорее всего умрет только в одном случае – если умру я. Набрал наш домашний номер и почти сразу услышал женское «алло».

– Тётя, это я. Прости что так надолго пропал, но теперь я вернулся, скоро приеду и все расскажу тебе, – улыбаюсь с облегчением.

Стоило давно поговорить с тётей, но я переживал что Марго о ней узнает. На удивление часто вспоминал ее, как в детстве мы устраивали войны за территорию, как играли по выходным на водных пистолетах, или как спорили по какому-то глупому поводу.

– Максим? – услышал удивленное и почти сразу понял, что это не тётя Нина, а ее лучшая подруга Таня.

– Тётя Таня? Позовите тётю, – говорю слегка растерянно.

– Я, – она резко вздохнула, – не могу. Максим, понимаешь, ее нет.

– В смысле? Опять что ли в бутике каком застряла? Тогда позвоните на мобильней, скажите, что я вернулся. Хорошо?

– Мальчик мой, Нина умерла, неделю назад, – резко выдохнула она.

– Что?

– Машина на которой она ехала по рабочим делам съехала с моста в обрыв. Ни она, ни ее водитель не выжили. Бизнес перешел ее новому мужу, они всего лишь две недели как расписались. Он уже продает бизнес и этот дом, мы с мужем пытаемся ему помешать, но вряд ли долго продержимся. Максим, тут что-то не чисто, он явно бандит.

Женщина плакала во весь голос, пока до меня доходило что последний мой родственник умер, да еще судя по всему по вене какого-то урода. Сцепил зубы, чувствуя злость, но сдержался.

– Тётя Таня, уходите из дома пока, через пару дней я вернусь и разберусь с этим «мужем», – пообещал ей и себе.

– Максим, они бандиты! Тебе лучше не появляется здесь. Спрячься, они думают ты пропал, тебя никто не будет искать, – кричит женщина, но я не обращаю на ее слова внимания и ложу трубку.

– Все в порядке? – поднимается брат, заметив моё новое настроение.

– Нормально, – обнимаю его по-братски, давя в себе злость и боль от утраты.

– Точно? – неуверенно спрашивает он, пока я иду впереди за Марго.

У меня остался только кудрявый и больше никого.

***

Она странная, совсем невозможная, или может ей просто все равно. Плевать на ответы, она не хочет их знать, потому и не задает вопросы.

«Так ты все это делал из-за моего запаха?» – спросила она, узнав о реакции парней на ее месячные.

Честно, не знал, что ей ответить, с одной стороны да, все что между нами происходит из-за ее запаха. С другой стороны, мне крышу сносит не только в те самые дни, а постоянно. Но все же поцеловать ее хотел я, пускай только из-за зверя.

«Нет», – ответил ей, ожидая хоть какой-то реакции.

Она не спросила ничего, просто сделала вид что вообще не задавала этого вопроса. Ей не интересно, ей совсем это не интересно, почему я вел себя как какой-то влюбленный придурок. Да и сам не понимаю, почему так себя веду. Но ее реакция, явное желание что бы подобного не происходило, бесят.

И это при том что она во всем виновата! Как будто это не она в ванне возбудилась, опоганив все своей вонью, как будто это не она приехала в этот город за своим братом. Самое противное, что меня это задевает, очень сильно задевает. Чувствую злость и уязвимую гордость, еще ни одна девчонка себя так со мной не вела. Сразу видно, такая же психованная, как и ее братец.

Он кстати заявился все-таки, вместе с Кириллом, что меня взбесило настолько, что снова применил Волю, заставив их повиноваться жуткой болью. Брат говорил, что дед его, часто так наказывает в стае. Я же не так часто, только когда очень сильно взбешусь от очередной их глупости.

В этот раз все было по-другому, я разозлился от того, что они такой шумной оравой вторглись на мою территорию в самый неподходящий момент. Еще немного и я бы ее поцеловал, точно бы поцеловал, а может и не только. Возможно они спасли меня от огромной ошибки, но сейчас я чувствую только злость от их поступка. Да еще и Марго, прилетела на всех парах от своей матери, влезла куда не надо. Потом Кирилл и Ваня еще заплатят за все, за свой визит и особенно за то, что язык за зубами не держат.

Пока что мне было не до того, упершись лбом в дверь спальни слушал разговор Марго и моей толстушки. У жены Михаила всегда была удивительная способность получать то, что она хочет. Как например она захотела, чтобы Дима не пошел в другие стаи, потому и создала новую, используя меня. Женщина подняла шум, увидев наверняка ту же самую жуткую картину синяков и ран на ее теле. Само собой, она и виноватого нашла – меня. Ждал, когда толстушка свалит все на меня, но она меня удивила.

– Он ничего не сделал, – соврала Даша.

Пожалел, что не вижу с каким выражением она это говорит.

– Правда? – спросила Марго не веря.

– Правда, – спокойно лжет снова Дашка, пока я ловлю на себе испытывающий взгляд остальных троих.

В их глазах я тварь, что делает женщинам больно. Но я и хочу, чтобы она таким меня считала. Их осуждение, меньше всего меня заботит. Но вот то, что она меня защищает, пугает. Эта глупая девчонка влюбилась?

– Хорошо, а теперь расскажи, что случилось, – потребовала Марго и у нее получилось получить ответ.

Даша говорила спокойно, толком не объясняя, как оказалась в декабре на улице без денег, мобильного и верхней одежды. Потом она говорить о том, что заблудилась и Марго наконец догадалась что нужно впустить нас в комнату. Толстушка стояла возле шкафа, теребя рукав длинного несуразного свитера. Она одела его, что бы никто не заметил ее ран и синяков? Но даже на пальцах были синяки, я не мог понять откуда они взялись. По привычке ляг на свою сторону дивана и стал слушать ее рассказ. Она забивалась, нервничала сильно, губы кусала. Руки ее затряслись, после того как она сказала, что кто-то был мертв. Она боялась, по-настоящему боялась, а не врала и не выдумывала. Зверь рычал раненным зверем, он хотел ее защитить, хотел сделать счастливой. Я чувствовал его страх, то что он боится за нее и в душе просто расцветало злорадство с привкусом отвращения. Отвращения к себе самому, из-за того, что ее страдания единственное что помогает мне отомстить этой твари. Но это продолжалось только мгновение, пока она не закрыла глаза от страха, задрожала всем телом и желание защитить и успокоить взяло верх перед желанием отомстить. Все это длилось мгновение, во время которого я сорвался с кровати, но так и не подошел к ней. То, что она сказала, изменило все, просто потому что я ощущал запах Димы где-то рядом.

– Девушка, чьи фотографии повсюду в городе развешаны, Нина Новикова, – проговорила она на одном дыхании.

Вышел с комнаты, чтобы не смотреть как она плачет, и столкнулся возле входной двери с Димой. Даша продолжала говорить и судя по тому как дрожал ее голос, плакать. Друг стоял напротив меня, в белой спортивной куртке и джинсах. Мы собирались вчера искать его девушку, но кажется ее уже нашли за нас. Судя по тому с какими большими глазами, он смотрел на закрытую дверь в спальню, парень просто не мог поверить ее словам.

«Нашла ее в том чертовом переулке! Не сразу заметила, просто зашла в тупик и хотела срезать путь. Она была мертва, лежала завернутая в клеёнку». – выговорила она с перепадами в голосе, точно плачет.

– Это не правда, просто не может быть правдой, – прошептал Дима скорее всего сам себе.

– Дим, послушай, – начал было его успокаивать, пока другие расспрашивали нашу толстушку.

– С чего ты взял что это была она? – спросил Михаил, они все пытаются сделать вид, что не знаю Нину.

– Она ведь врет! Нагло врет! – рычит Дима и кидается к двери, но я его останавливаю, отвожу в другую комнату.

– Зачем ей врать? Нина пропала задолго до ее появления в этом городе. Она ее не знала, да ты и сам видел какая она утром пришла.

– Нет, этого просто не может быть! – он снова метнулся к коридору, но его остановил голос Даши.

– Сначала я увидела цепочку с кулоном, ангелочек такой, – отвечала она неуверенно.

– Да мало ли таких цепочек! – у Димы началась истерика, но он сдержался, – Брат, она же лжет, да? Она же просто обозналась, да?

Обнял Димку, пока тот старательно делал вид что не плачет, но получалось у него плохо. Она продолжала говорить, в каждом слове ее ужас и страх. Зверь в отчаянье, я чувствую его желание защитить, оно растворяется, оставляя привкус горечи на губах. Она всего лишь толстуха, всего лишь девчонка, не моя девчонка. Не хочу быть тем, кто ее защищает, не хочу значить для нее хоть что-то, не хочу защищать, только не ее. Зверь в агонии от моих мыслей, но в этот раз меня не радует это. Пока эта тварь во мне, никто не займет в моем сердце места, простому потому что слишком больно будет снова потерять всех, кого люблю.

– Прекратите, – закричала Даша, – Как вы можете так говорить?! Я бы никогда не врала о таком! Я её видела! И до сих пор, как только закрываю глаза вижу её изуродованное лицо!

Дима вырвался с объятий и заходил по комнате тяжело дыша. Злость сводила его с ума, еще немного и он потеряет контроль. Он резко ударил по столу и тот разломался.

– Пошли отсюда, – говорю, оттаскивая его подальше оттуда.

В коридоре он уже тяжело дышал, смотря в стенку. Ему сносило крышу, еще немного и слетит с катушек. Не трудно догадаться на кого его зверь выместит злость, так что нужно было оттащить его подальше. Вот только так же хотел услышать конец рассказа, узнать, кто черт побери, побил мою толстуху. В коридор вышли Кирилл и Ваня, оба не в очень хорошем расположении духа.

– Братан, – Кирилл попытался успокоить Диму, но тот только раздраженно дернул плечом.

– Она жива, слышите, жива! – упрямо шипит мой друг.

– Даша бы не стала врать, – Ваня подпер двери своей спиной, похоже он так же чувствовал угрозу от нашего художника.

– Нет, не верю! – рычит Дима и бьет рукой в стену, по его щекам текут слезы.

Жалею, что вообще подпустил эту змею к нам, эту чертову Новикову. Видел же, что ничем хорошим это не закончится. К нам вышел Михаил, он был бледен. Нам не было слышно, что говорила еще Даша, так что мы все уставились на мужчину.

– Это сделал оборотень, – ответил на наш не сказанный вопрос мужчина.

Сжал кулаки и резко выдохнул. Ее запах, если он так действует на Диму и Кирилла, то и на других оборотней он действует ничуть не хуже. Чувствую ярость зверя, и свою собственную злость на себя же. Я же знал об этом запахе, но совсем не подумал, что какой-то одиночка нарушит границы территории и найдет ее. Удивительно что она вообще осталась жива и смогла вернуться домой. Но причем тут Нина Новикова? Не понимаю.

– Надо выследить эту тварь и убить, – рычит Дима.

– Убьем, – обещаю ему и самому себе, – но что-то тут не сходится. Что она вообще сказала?

– Даша была в милиции, так что нам стоит заглянуть туда. Боюсь у нее сильное нервное перенапряжение, удивительно что она вообще смогла хоть что-то рассказать. Жаль, что не взял с собой свой саквояж, вколол бы успокоительного.

– Так, поедим в милицию, узнаем подробности. Ваня останься здесь и охраняй ее, понял? – роздал указания придерживая Диму за руку, что бы он не натворил дел.

– Ладно, – согласился тот без вопросов, и зашел обратно в квартиру.

Внизу нас догнала Марго, что слегка меня взбесило.

– Ты чего с ней не осталась?

– Там и Вани хватит с головой, он же ее брат. А с милицией я разберусь в разы лучше вас.

Мы сели в машину, благо повел Михаил, а не его полоумная жена. Как оказалось, Марго и правда справилась лучше нас. Потому как в участке Дима сразу сорвался, требуя показать тело Нины. Случилась перепалка, и нам пришлось выводить парня, пока дело не закончилось плохо и ждать в машине. Марго и Михаил вернулись со странными выражениями лица.

– Где Нина? – спросил сразу Дима, выходя с машины.

– Они ее не нашли, даже побои не сняли. Этот мудак, капитан сразу заметил, что дело с нами связано, Даша повторяла о волках. Взятку требовал за молчание. Они поехали искать то место, о котором она говорила, но в подтверждение ее словам нашли только разбитое стекло на одной из остановок.

Марго нервно пнула колесо машины, пока ее муж попытался успокоить Диму.

– Не волнуйся, мы найдем, с вашим нюхом найдем. Просто она не сразу в милицию попала, эта тварь за ней бежала, чуть не убила, ей чудом удалось уйти.

Тяжело дышу, забираю с рук Марго документы по делу, и плеер с записью допроса. Мы садимся в машину, хотя Дима и не хочет. Бегло перебираю документы, сначала едим на остановку. В это время она уже людная, много запахов, но запах крови Даши не выветрился. Стекло рекламы разбито, осколок на земле, их так и не убрали, потому что их накрыло снегом. Пятно с кровью почти посредине дороги, запах почти испарился, из-за машин.

– И куда теперь? – спросил Кирилл оглядываясь.

– Судя бы Ваню, его обаяние сильнее вашего, – прокомандовал Михаил, разворачиваясь по сторонам.

– Пойдем в сторону клуба, – решил за нас Дима и побежал впереди.

Мы с Кириллом за ним, пытаясь найти запах чужого или Даши, но слишком много времени прошло, слишком много людей в городе. Нашли несколько подворотен схожих по описанию, но запахи в них уже выветрились, в одном вообще потекшим старым холодильником пахло.

– Она соврала! – уверенно заявил Дима, пиная мусорный ящик.

– Зачем ей врать? – рычу на него, сам тоже на пределе.

Даже самостоятельно не могу найти эту тварь! Можно было бы превратится, и попробовать так, но не среди белого дня в центре города!

– Ну может она ошиблась? Нет сторонних запахов, не было здесь чужих, – встал на его сторону Кирилл, что меня еще больше взбесило.

– Нет тела, нет дела? – язвительно выразилась Марго.

– Нина жива, она просто не могла умереть!

– Дима, успокойся, нам всем бы хотелось, что ты был прав, но факты…

Михаила перебил резкий выкрик парня:

– Какие факты? Нет никаких доказательств! Нет! Ваша толстуха врет!

– Дима, – прорычал заводясь, но это не дало противоположный эффект.

– Врет она! Все, с меня хватит! Пока! – крикнул он и ушел, пнув мусорный бак еще раз.

– Дима, – крикнул ему в спину Кирилл, но тот даже не повернулся.

– Что будем делать? – спросил Михаил в меня.

– Пускай идет. Марго, уладь все до конца с милицией, что бы ее имени нигде не было. Михаил, поезди на машине по разным машинам, ищи хоть что-то подозрительное. Кирилл, пойдешь со мной.