Текст книги "Тень моей хозяйки (СИ)"
Автор книги: Мария Фир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
14
За чаем мне пришлось пробраться на кухню через тёмный коридор. Я захватила с собой свечу, но её света недоставало, чтобы рассеять мрак. Управляющий Вилли уже не раз говорил, что нужно зарядить магией кристаллы, закреплённые в держателях под потолком, но напомнить об этом господину Мартейну всё время забывал, да и обитатели домика для слуг вспоминали о них только по ночам, когда спотыкались по пути в уборную. Интересно, я могла бы напитать волшебством эти зеленоватые огранённые камни, если бы с меня сняли ошейник?..
Угольки в очаге ещё тлели, и я обрадовалась, что кипятка не придётся ждать долго. Заварив крепко скрученные листочки с пригоршней сушёных ягод, я положила на тарелку немного орехового печенья, оставшегося в корзинке, и на ощупь вернулась в комнату. Всё это время Хисс просидел в одном и том же положении, терпеливо прикрыв глаза.
– Вкус-с-сно пахнет! – улыбнулся он, втянув носом ароматы угощений.
И тут я поняла, что ни разу не видела Хисса на кухне или веранде. Должен же был садовник чем-то питаться!
– Послушай, а где ты обычно ешь? – спросила я, разливая напиток по чашкам.
Змей немного смутился. Мгновение назад он беззастенчиво разглядывал меня, а теперь смотрел в пол. Золотистые чешуйки на его щеках чуть приподнялись от напряжения, и я невольно хихикнула: это выглядело очень смешно.
– В с-с-саду, разс-с-сумеетс-ся, – просвистел он. – Ты ещё с-с-спроси, что я ем. Ну?
– Что ты ешь, Хисс? – послушно спросила я.
– То, что едят зс-с-смеи. То, что едят люди. В зс-с-савис-симости от нас-с-строения. Угадаеш-шь?
Он был сосредоточен, и, похоже, его забавляла эта словесная игра. Точнее, ему доставляли удовольствие мои вопросы и догадки. Я поставила тарелку с печеньем поближе к гостю и устроилась на скрипучем деревянном стуле.
– Хисс, неужели ты ловишь птичек и ящериц?
– И мышек тоже, – облизнувшись, кивнул змей. – Но бывает, что я хочу быть человеком, и тогда прихожу на кухню и беру там что-нибудь. Когда никто не видит.
– Ты не любишь общаться со слугами? – предположила я.
– Они не любят общатьс-с-ся с-со мной, – грустно сказал Хисс и надкусил печенье. – Вс-с-сех с-с-смущает чешуя.
– Меня нет, – я пожала плечами. – Это красиво. И немного похоже на броню. На кольчугу. Чешуя может защитить?
Змей прищурился, точно прикидывал, стоит ли верить моим словам или я просто пытаюсь подольститься к нему из-за того, что он спас мне жизнь.
– Да, – после некоторого раздумья ответил он. – Чешуя отражает зс-с-саклинания. С-с-стихийные и мис-с-стические зс-саклинания. Против теневых с-с-существ не с-с-сработает.
Мы немного помолчали, задумавшись каждый о своём. Я видела, что, несмотря на внешнюю расслабленность, Хисс на самом деле чутко реагирует на любые звуки, доносящиеся с улицы, будь то вскрик потревоженной птицы или шелест упавшего листа.
– Ты ведь не просто садовник, да? – осторожно поинтересовалась я.
– Как и ты не прос-с-сто рабыня, – утвердительно прошипел змей. – Я обещал рас-с-сказсс. Я не зс-с-сабыл.
– Ты говорил, что должен спасти пять жизней, потому что когда-то забрал столько же.
– Верно, – кивнул Хисс. – Мне пришлос-с-сь это делать про приказу моего прошлого хозяина. Помогал ему разс-с-собратьс-ся с врагами. Он был некромантом из-с рода Ниалл.
– Тот самый некромант, что охраняет кладбище? – воскликнула я.
«И Алтарь Родовой стихии, который мог бы пролить свет на моё происхождение».
– Нет, – оборвал мои мечты Хисс. – Не тот с-с-самый. Но отец того самого. Прежде род Ниалл владел час-с-стью ос-с-строва, это была большая с-с-семья. Теперь ос-с-сталс-с-ся один некромант. Младший сын хоз-с-сяина. Ос-с-стальные проиграли войну с Магис-с-с-тратом.
– Значит, ты служил главе рода Ниалл?
– Не с-с-служил, – поправил меня змей. – Принадлежал. Он был могущес-с-ственным магом, но бывают с-с-случаи, когда ни духи, ни тени не спос-с-собны помочь. Иногда нужен прос-с-сто ос-с-стрый клык.
– Острый клык ядовитого змея?
– Да. – Хисс плавным движением извлёк из-за спины изогнутый кинжал, сверкнувший отполированным лезвием. – Вот он.
– Ты убийца? – прямо спросила я, стараясь не обращать внимания на пробежавший по спине холодок.
– Ес-с-сли хозяин велит тебе лечь с ним в пос-с-стель, означает ли это, что ты с-с-соблазнительница?
Мне стало стыдно за мой вопрос. Конечно же, Хисс не был убийцей в прямом смысле – он был лишь орудием убийства, которое подчинялось воле влиятельного некроманта. Мог ли он пойти против приказа своего хозяина? Мог ли убежать? И, в самом деле, была бы я предательницей по отношению к Адриане, если бы Мартейн Фоули заставил меня спать с ним? И да, и нет. Я совершенно запуталась.
– Прости, – я попыталась сгладить вину за резкое слово. – Я понимаю. Ты не мог отказаться.
– Я не мог, потому что был ещё зс-с-смеёнышем. Теперь я бы с-смог. Но гос-с-сподин Фоули не будет унижать меня прос-с-сьбами об убийс-с-ствах. Он другой.
– Как ты оказался здесь, в поместье Фоули?
Хисс аккуратно поставил пустую чашку на поднос и улыбнулся.
– Магис-с-страт хотел казс-с-снить рабов, которые принадлежали роду Ниалл, но гос-с-сподин Фоули и его друзс-с-сья выкупили нас. Я рас-с-сказал хозяину вс-с-сю правду прежде, чем он внёс задаток.
– Зачем?! – невольно воскликнула я. – Он ведь мог счесть тебя опасным и оставить на казнь!
– Я с-с-сказал, что хочу быть с-с-садовником. И что хочу с-с-спасти пять жизней, ес-с-сли он не против. Он был не против.
– Ты рисковал, Хисс.
– Да, – согласился змей. – Иногда приходитс-с-ся рис-с-сковать, чтобы выправить линию жизс-с-сни.
* * *
Ночной разговор со змеем запал мне в душу – я вспоминала о нём и назавтра, и несколько дней спустя. В последующие вечера Хисс не появлялся, но я и не звала его. Днём я исполняла свои обязанности, а перед сном сидела в раздумьях, не в силах разобраться в себе. Я должна была найти собственный путь, но понятия не имела, как это сделать.
А ведь Хисс оказался ненамного старше меня – и он смог! Рискнув всем, он обрёл новую жизнь. Он больше не был холодным оружием в руке коварного магистра, у него было чувство собственного достоинства, своё мнение и даже… сад, где он чувствовал себя главным. Что было у меня? Пока ничего. Ничего и ожерелье, подаренное доброй хозяйкой. Адриана ведь не могла предположить, что новая рабыня втрескается в её мужа! Она всё ещё доверяла мне.
Я начала с того, что признала правду: я влюблена в советника Фоули. Горячий, порывистый и не желающий терпеть поражений, Мартейн Фоули вызывал у меня чувства, сдержать которые было чрезвычайно трудно. В его присутствии я словно вспыхивала изнутри, начинала непроизвольно волноваться, становилась неуклюжей и теряла способность внятно отвечать на вопросы.
У Мартейна был необыкновенный взгляд. Каждый раз, когда он смотрел на меня, мне казалось, будто меня пронизывают насквозь десятки тоненьких электрических молний. Возможно, это была только игра моего воображения, но я словно чувствовала силу его стихийного дара. Что-то внутри меня отзывалось на его магию, никогда прежде я не испытывала ничего подобного. Для меня оставалось большой загадкой то, что Адриана была рядом с мужем сдержанна и спокойна. Его дар никак не влиял на призывательницу.
После ссоры из-за секретаря Рида моя хозяйка ночевала только в своей спальне, стараясь лишний раз не показываться советнику Фоули на глаза. Я заметила, что на её столе вновь появился дневник, в который мне довелось заглядывать раньше. Чаще всего он был закрыт и сверху лежало перо, поэтому я не осмеливалась трогать его, но однажды записи Адрианы оказались раскрытыми…
«Смотритель кладбища, Роберт Ниалл, ответил на моё письмо отказом, и я, пожалуй, понимаю его. Моему мужу досталась часть острова, которой владел когда-то его род, поэтому единственный выживший наследник считает, что Мартейн – прихвостень Магистрата. Я не знаю, как доказать Ниаллу, что всё обстоит иначе. Во всяком случае, это точно не тема для писем.
Вот же вредный некромант!
Думаю, придётся встретиться с ним, чтобы лично объяснить, для чего нам понадобился Алтарь Родовой стихии.
Вчера приходил лекарь и подтвердил мои опасения. Я снова жду ребёнка. При одной только мысли, что я могу потерять и его тоже, внутри всё холодеет. Ещё одной потери малыша я не переживу.
Мы с Мартейном решили, что это наша последняя попытка. Он пообещал, что отпустит меня, если снова ничего не выйдет, но в этом не будет необходимости, потому что… я написала выше.
Придётся отложить исследования в сумраке, отложить работу над диссертацией: заклинания отнимают слишком много сил.
Тейн ничего не знает. Я не буду говорить ему, даже если мы помиримся. Он не должен почувствовать: мой дар не позволит ему. Скажу, когда станет заметно. Не сейчас.
А пока скажу только Эли – она не выдаст меня. Милая, честная девочка. Я найду способ добраться до Алтаря и узнать, кто её предки!»
Дрожащими руками я вернула на место брошенное перо и отошла от стола. Милая и честная, да уж! Я чувствовала себя подлой обманщицей. И за то, что прикоснулась к сокровенной тайне хозяйки, и за то, что заглядывалась на её мужа.
При мысли, что ядовитый паук мог укусить не меня, а беременную Адриану, стало совсем дурно. Поделом мне! Паук, что был предупреждением для Мартейна Фоули, был предупреждением и для меня: не лезь куда не следует. Знай своё место. Самое разумное, что я могу сейчас сделать, – пойти к Вилли и попроситься в курятник вместо Веры. Пусть сам придумает, что сказать хозяевам!
Нет, я понимала, что Адриана не отпустит меня работать на ферму. Она не оставит в покое мою кровь. Пойдёт на встречу с некромантом, будет добиваться своего. А Мартейн, узнав о будущем наследнике, воодушевится и кинется ей помогать, попутно продолжая воевать с неодолимым Магистратом. Моя линия жизни – то, о чём говорил змей Хисс, – всегда будет находиться в чужих руках.
Мысли бродили по кругу, как запертая заклятием тень, летающая вдоль ограды поместья Фоули. Так продолжалось до следующего утра.
– Я собираюсь съездить в Бухту радости, – сообщила мне хозяйка, покончив с поздним завтраком. – И хочу, чтобы ты поехала со мной, Эли.
– Это не опасно, госпожа?
Я вспомнила, что именно в этой бухте бросают якорь корабли пиратов и контрабандистов. Неужели Мартейн отпустит туда супругу?
– Тейн выделил целый отряд для моей охраны, хотя я бы справилась и сама! Мне нужно передать пакет для моих друзей в Веллирии.
Адриана всегда была так уравновешенна, в отличие от пышущего жаром и искрящего молниями мужа. Она была уверена в себе и в том, что поступает правильно. Мне следовало бы поучиться у неё, потому что я пребывала в полнейшей растерянности. Меня терзали чувство вины и неопределённость.
* * *
В Бухту радости мы приехали в разгар солнечного дня. Это был небольшой портовый посёлок, зажатый двумя поросшими лесом горами и почти незаметный с моря. Утомлённые жарой телохранители разделились: четверо пошли сопровождать Адриану к таверне, где её ждал знакомый капитан, остальные рассыпались по базару. Ко мне приставили дюжего молодца по имени Лас, который только и делал, что озирался по сторонам в поисках напитков и полураздетых девушек.
Конечно, местный рынок очень отдалённо напоминал шикарные торговые ряды Минтты и Луллы, но после нескольких недель, проведённых в тихом поместье, у меня и здесь закружилась голова от впечатлений. Здесь продавали всё вперемешку: оружие и пряности, самоцветы, ткани и шкуры леопардов, зелья и сушёную рыбу. И да, здесь были девушки, которые продавали себя за золотые монеты. Мой провожатый уже раздобыл где-то бутылку холодного эля, а мне указал на фруктовые шарики, замешанные со льдом и сливками.
– Постой-ка здесь, – скомандовал он мне, завидев поодаль знакомого. – Никуда не уходи!
Я послушно встала в тень раскидистого дерева и стала думать, на что потратить несколько мелких монет, которые выдала мне Адриана. Мне жаль было транжирить их на сладости, хотелось купить что-нибудь на память. Маленькую фигурку Нииры из слоновой кости или узорчатый ободок на волосы.
– Хочешь, погадаю, красавица?
Напротив меня стояла ещё не старая женщина с растрёпанными чёрными волосами. Я ещё не успела ничего ответить, как она взяла меня за руку и вздрогнула.
– У тебя дар стихий, детка. Ты можешь разжечь огонь, а можешь укротить шторм, если захочешь.
– Откуда вы знаете? – спросила я, заворожённая её словами.
– Кровь, я чую кровь. Каждый дар пахнет по-своему.
Женщина склонилась ко мне чуть ближе и подцепила на своей груди амулет в виде зеркала.
– Посмотри сюда, девочка. Здесь твоё будущее.
Я не видела ничего, кроме беспорядочно мелькающих в отражении бликов, даже глаза протёрла.
– Но я не вижу… Нужно заплатить, да? – спохватилась я и полезла в карман.
– Пойдём со мной. Сюда, в палатку.
Через мгновение я оказалась под тёмным пологом навеса. Посередине палатки полыхал магический огонь, не причинявший вреда коврам и развешенным повсюду занавескам. Женщина подтолкнула меня вперёд, к креслу, в котором сидел такой же, как и она, черноволосый мужчина, одетый в белоснежную рубаху и тёмные шаровары. Он впился в меня изучающим взглядом, а заметив мой ошейник, удовлетворённо кивнул.
– Кто вы? – прошептала я, всё ещё не в силах опомниться.
– Теперь смотри. – Женщина вновь протянула мне зеркало, и я увидела своё лицо и шею, на которой не было ни завязанного бантом платка, ни ошейника из миралита. – Твоё будущее.
Рука сама собой потянулась к шее – предметы были на месте, но отражение показывало иное.
– Я предлагаю тебе сделку, рабыня, – густым, тягучим голосом проговорил мужчина.
Он был молод, должно быть, гадалка приходилась ему матерью.
– Какую сделку? – еле слышно спросила я.
– Ты поплывёшь со мной. Я знаю одного колдуна, который снимет с тебя ошейник. Ты получишь свободу, а я – эту миралитовую штуку. Она стоит намного дороже, чем ты. Согласна?
И тогда я, вновь заглянув в волшебное зеркало гадалки, кивнула и пробормотала:
– Согласна.
15
Не давая мне ни мгновения на раздумья, мужчина крепко ухватил меня за руку и потащил за собой. Оказалось, что за одним из плетёных ковров палатка имеет второй выход. Мы вынырнули из-под полога позади торговых рядов, среди куч сваленного кое-как мусора, в котором шныряли крысы. До причала отсюда было рукой подать. Мой новый покровитель огляделся по сторонам и удовлетворённо фыркнул, не заметив никого поблизости.
Я ни о чём не думала – странное, незнакомое чувство. Вместо обычного течения мыслей внутри звенела пустота. Горячая сильная рука сжимала моё запястье, а я только и успевала переставлять ноги, когда мы бежали по скрипучему настилу из старых досок. Ступив на корабль, я опасливо оглянулась назад. Никто не гнался следом, никто не кричал: «Держите беглую рабыню!» Всё случилось так легко и быстро, что голова не переставая кружилась от волнения, а перед глазами плыли яркие пятна – жёлтое солнце, зелёные деревья, алые цветы, синее небо.
Тёмная полоса воды отделяла борт корабля от берега, а узкий трап казался мостиком, переброшенным через пропасть. Неужели вот так, внезапно и по чистой случайности, я окажусь предоставлена сама себе и стану хозяйкой собственной жизни? Я никогда не думала, что способна на побег, не замышляла его.
Вскоре мы отчалили, но мне не дали посмотреть на удаляющийся причал. Капитан контрабандистов, которым и был черноволосый мужчина, затолкал меня в крохотную каюту и приказал сидеть тихо.
– Выйдем в море – выпущу, – пообещал он, гремя тяжёлой связкой ключей.
– Как вас зовут? – успела спросить я, прежде чем дверь захлопнулась и щёлкнул замок.
– Я Джус, – с некоторой неохотой буркнул мужчина и тут же поправился: – Капитан Джус!
Моего имени он не спросил, и это было понятно. Имя рабыни ровным счётом ничего не значит. Я села на узкую койку и слушала, как Джус отдавал матросам команды, перемежая их отборной бранью и угрозами. Несмотря на то, что нас разделяла дверь, я всякий раз вздрагивала от резких окриков. Судно, поскрипывая, разворачивалось. Кроме голосов то и дело слышался топот башмаков, звон якорной цепи, хлопанье парусов. Нас провожали громкие возгласы чаек и удаляющийся плач флейты, на которой играл мальчишка на базаре – почему-то я различала этот звук среди остального шума так долго, что мне начало мерещиться, будто он играет в моём сознании.
Осмотревшись в скудно обставленной каюте, я приникла к крохотному окошку, ведущему на палубу. В него был виден только борт корабля и ящики с неизвестным грузом – массивные, обитые полосками железа. Иногда кто-то из команды пробегал мимо, но я не успевала разглядеть ни одного лица. Судя по чёрным, как уголь, волосам и смуглой коже, контрабандисты принадлежали к какой-то южной народности, но говорили на общем языке так свободно, словно выросли в Веллирии или на островах.
Постепенно бешеное биение сердца и лихорадочное головокружение улеглись, и я поняла, что прихожу в себя в прямом смысле этого слова. Час или около того меня – Элинеи – словно и не было в этом теле. Теперь же в сознание больно и неотвратимо вонзилось понимание произошедшего.
– Нет, – прошептала я.
Нет, нет, всё это мне только снится! Просто сон слишком красочный и яркий, поэтому я верю в него. Зеркало гадалки, черноволосый капитан, качка и шум разбивающихся о борт волн. Я сжала кулаки, потрясла головой, но не проснулась. Бросилась к запертой двери, к оконцу, в которое можно было разве что высунуть руку – сама я не пролезла бы.
Моя милая хозяйка, добрая призывательница Адриана, должно быть, с ног сбилась, разыскивая меня на базаре Бухты радости! А что скажет советник Фоули, когда узнает о моём побеге? При мысли о том, что я больше никогда их не увижу, мне стало по-настоящему страшно. Выходит, за эти недели, прожитые на Асфе, я крепко привязалась к моей новой семье.
Не к семье, к хозяевам – да. Я знала своё место. Но были и другие, кого я не хотела терять, с кем совсем не планировала расставаться. Простодушная Вера, хитрый убийца-змей, толстяк Вилли… Все они относились ко мне как нельзя лучше, а я отплатила им предательством.
К тому же госпожа Адриана ждёт ребёнка. И ей, потерявшей уже двоих детей, противопоказано волноваться. Я отчаянно забарабанила в дверь кулаками в надежде, что Джус услышит меня.
– Эй, выпустите меня! Я не хочу, я передумала! Мне нужно вернуться на Асфу!
Но никто не пришёл. Корабль, набирая скорость, всё меньше раскачивался на волнах. В каюту проник холодный морской ветер, и я поняла, что ни о каком возврате не может быть и речи. Мы уходили в открытое море.
«Иногда приходится рисковать, чтобы выправить линию жизни», – сказал мне однажды Хисс.
Я до боли прикусила губы и заставила себя думать, прекрасно понимая, что нужно было делать это раньше. Но со мной что-то произошло, что-то, отчего я временно потеряла рассудок. Страх и сильнейшее чувство вины долго не давали мне сосредоточиться и вспомнить. Прошло, наверное, больше часа, прежде чем я сумела восстановить последовательность событий в Бухте радости.
Вот один из охранников Адрианы оставляет меня под деревом, а следом… что следом? Я вижу своё отражение в зеленоватом сумраке амулета. Он зажат в цепкой сухой руке женщины.
– Гадалка, – выдохнула я. – Её зеркало было зачарованным.
Легче от этого открытия мне не стало, но теперь я по крайней мере понимала, что со мной случилось. Я скорчилась на жёсткой кровати и пыталась найти хоть какой-то выход. Как жаль, что драгоценный дорогостоящий миралит совсем не защищает своего обладателя от злой магии! Всё, на что способен этот материал, – предотвращать использование дара. Дара, о котором я ничегошеньки не знала и не умела им пользоваться.
Если Джус сдержит своё слово и снимет с меня ошейник при помощи своего знакомого колдуна, то я найду способ вернуться к Адриане и Мартейну хотя бы для того, чтобы вымолить у них прощение. Дар, каким бы он ни был, должен мне в этом помочь! Когда я так решила, мне стало чуточку легче. Главное, чтобы хозяйка не переживала о моей судьбе, ей никак нельзя тревожиться.
Не знаю, сколько времени прошло с момента отплытия, наверное, я задремала и потеряла счёт, потому что, когда я очнулась, в окошке висели лёгкие сумерки. Меня разбудили громкие песни, которые распевали пьяные матросы. Хотелось пить и есть. В углу каюты было лишь грязноватое ведро, его использовали как ночной горшок, но никаких признаков наличия воды или пищи не наблюдалось.
Я подёргала дверь, и тут, к моему удивлению, заржавленный замок отперли с другой стороны.
– А-а, уже ждёшь меня? – расплылся в улыбке капитан контрабандистов, грубовато толкнув меня в живот.
Я испуганно отскочила назад. От Джуса разило ромом, но на ногах он стоял крепко.
– Вы обещали выпустить меня! – Как ни старалась я придать уверенности голосу, он прозвучал не громче мышиного писка.
– Я обещал? – изумился капитан, коротко расхохотавшись. – Когда это?
– Когда закрывали каюту, – не сдавалась я.
– Какая глупышка, – проворчал Джус и, одним движением ухватив меня за талию, прижал к дощатой стене каюты. – Неужели ты хочешь стать добычей дюжины пьяных матросов? Они же разорвут тебя в клочки, не успеешь и ахнуть!
Ничего подобного мне и в голову не пришло за все часы нашего плавания! Только теперь, когда капитан навалился на меня всем своим немалым весом и запустил грубую ладонь в вырез платья, я забилась, как пойманный в сеть зверёк. Две верхние пуговки оторвались от ворота и обиженно запрыгали по полу. Джуса это ужасно позабавило, и он рванул на мне тонкую ткань, обнажая грудь. Я вскрикнула и изо всех сил постаралась оттолкнуть его от себя.
– Ну-ну, не стоит кричать, сюда же сейчас вся команда сбежится, – весело предупредил меня капитан.
У меня похолодело внутри. Разве, просыпаясь сегодняшним утром, я могла помыслить о том, что к вечеру окажусь на чужом корабле в открытом море, да ещё и в окружении толпы голодных мужчин?!
– Прошу вас, я ведь всего лишь рабыня! И мой ошейник уже принадлежит вам, вы заберёте его, как только ваш знакомый колдун снимет его с меня… Я ничего больше не могу вам дать, я просто не умею…
Но как я ни пыталась вывернуться из его мускулистых загорелых рук, у меня ничего не получалось – Джус продолжал бесцеремонно ощупывать мою грудь, придавливая меня к стене. Мои мольбы вызвали в нём лишь очередной приступ смеха.
– Не умеет она! – хохотал он. – Я и сам могу взять то, что мне нужно.
В раскрытую дверь заглянули, и я зажмурилась от ужаса. Расплата за предательство наступала слишком быстро. Я не успела бы ничего предпринять. Я не могла даже вырваться и броситься в воду. Джус обернулся и исторг отборное ругательство – его помощник мигом испарился, прикрыв каюту.
– Пожалуйста, не отдавайте меня матросам! Пожалуйста! – задыхаясь, просила я.
Взгляд капитана стал жёстким и злым. Он ухватил меня за волосы и посмотрел мне в глаза.
– Ты слишком несговорчива для рабыни, тебя следует проучить! – прорычал он.
– Наверное, да, следует. Но пусть это сделают мои хозяева!
– Теперь я твой хозяин, девка. И я буду решать, что с тобой делать. Станешь противиться мне – будешь подыхать долго и мучительно, как прежний хозяин этой посудины. Поняла?
Я поспешно закивала, и Джус выпустил меня, указав на койку. Прикрыв грудь, я села на самый краешек. Меня била крупная дрожь, а пальцы стали холодными как лёд.
– Меня никогда… – всхлипнула я. – Никогда ещё… никто не трогал. Я не знаю, что нужно делать.
Капитан, ещё мгновение назад скрипевший зубами от ярости, вновь расплылся в злой улыбке.
– Врёшь ведь, – сказал он.
– Клянусь. – Я потрясла головой.
– Что ж, я сделаю вид, что поверил. Так и быть, пока будешь только моей, но, если провинишься, – привяжу снаружи голышом. Обещаю – замёрзнуть тебе не дадут. В моей команде горячие парни!
От страха у меня зуб на зуб не попадал, я могла только беспрестанно кивать, как деревянный болванчик на лотке рыночного торговца.
– Снимай эти лохмотья, – скомандовал мой новый хозяин, а сам принялся расстёгивать ремень на штанах.
