Текст книги "Тень моей хозяйки (СИ)"
Автор книги: Мария Фир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
1
Мелодичный звон цепей вывел меня из задумчивости. Я украдкой бросила взгляд на хозяина, но опасаться было нечего: магистр Гедрис не смотрел в мою сторону. Он придирчиво перебирал в руках отполированные звенья поводка и проверял золочёное крепление, которое ему предстояло защёлкнуть на моём ошейнике.
Конечно, цепи или наручники – не более чем формальность. В Краю Тысячи островов рабов держат от начала времён, и намётанный глаз без труда отличит свободную девушку от невольницы по одной лишь походке или причёске. Всё просто: рабыням не разрешается отращивать волосы или ходить с поднятой головой. Однако магистр Гедрис любил следовать формальностям, он всегда делал это весьма тщательно и с искренним удовольствием. Нельзя было дать соседям по острову повод думать, будто уважаемый Магистратом лорд-маг не чтит установленных предками законов.
– Не вздумай дерзить! – сухо напомнил мне хозяин.
Я кивнула, изо всех сил стараясь разгадать, что кроется за этими скудными словами. Дерзостью рабыни можно было назвать всё что угодно – от случайно вырвавшегося слова до неосторожно поднятых на господ глаз.
Гедрис Майн оглядел меня с ног до головы и нахмурился. Я знала, что ему не слишком хочется продавать меня молодому выскочке родом из Веллирии, но тот пообещал за меня целых три тысячи! Точнее, две с половиной за антимагический ошейник, с которым мы были неразлучны, и пять сотен за мою скромную персону. Это была выгодная сделка. На вырученные деньги хозяин собирался прикупить ещё один кусок каменистой земли на побережье.
Аристократы залива Амари мерились между собой не только размерами купленных или захваченных островов, не только магической силой, позволяющей им покорять стихии, но и коллекциями редких безделушек. А как известно, украшение, что способно нейтрализовать волшебный дар, лучше всего смотрится не на шёлковой подушке, а на пленном маге или ведьме. Симпатичная молодая рабыня из некогда побеждённого рода магов для этой цели тоже прекрасно подходит.
– Что у тебя в кармане? – сурово спросил магистр.
Наивно было полагать, что хозяин не заметит мой дневник, который явственно оттопыривал ткань скромного платья на уровне левого бедра. Я сжала прохладными пальцами знакомый мягкий переплёт самодельной тетради и помотала головой. Расстаться с записями у меня не хватило духа.
– Господин, я…
Гедрис шумно выдохнул и выжидательно сложил руки на груди. Я осторожно подняла ресницы – он ждал. Мой хозяин был строг и непоколебим, как всегда. Высокий и статный, с гладко зачёсанными назад седыми волосами и острой бородой клинышком, он возвышался надо мной подобно безучастной скале. Неудивительно, что именно камень лучше всего подчинялся его дару стихийной магии. Они с камнем явно состояли в родстве. Но всё же сегодня он был в хорошем настроении, я видела это сквозь привычный панцирь холодной отстранённости.
– Элинея, я ведь сказал тебе все вещи оставить в комнате. Они не принадлежат тебе. Разве ты плохо расслышала меня?
– Вещи я оставила, – тихо ответила я.
Это было правдой. Несколько заношенных платьев, потёртые зимние ботиночки, пояс, набор костяных заколок и шпилек, серёжки-колечки из витой серебряной проволоки, подаренные дочерью хозяина. Весь мой нехитрый скарб был сложен на узкой лежанке в пристройке, где жили слуги и невольники. Но дневник…
– Магистр Гедрис, это ведь просто бумага, – чуть громче промолвила я. – Она ведь недорого стоит.
Я не стала упоминать о том, что бумага была не новой. Моя тетрадка была сшита из старых рисунков, которые отдали мне младшие дети магистра. С одной стороны – невиданные крылатые чудовища, парящие в облаках замки, каракули, призванные изображать формулы магических заклинаний, а с другой – мои потаённые мысли, крохи воспоминаний, редкие мечты о несбыточном.
– Не испытывай моё терпение! – Магистр указал на мой карман.
Я вытащила дневник на свет божий и вздохнула. Может быть, хозяин подумал, что я прячу пачку чистых листов или какой-нибудь документ, – не знаю. Всё решилось в считаные мгновения. Коротким воздушным заклинанием магистр Гедрис вырвал из моих пальцев злополучный дневник, подбросил его вверх и испепелил одним-единственным словом.
Несколько лет моей жизни вспыхнули и моментально сгорели без следа, только невесомый сероватый пепел закружился в воздухе, оседая на каменные плиты.
Я поёжилась, хотя было тепло. Лето добралось уже и до нашего острова по имени Фелла.
Всё, теперь уж точно всё. Сегодня меня продадут молодому аристократу из Веллирии. И незачем мне прошлая жизнь, незачем скупые строчки, записанные скрипучим пером! Хозяин всё сделал правильно – как всегда. А я… я начну новую жизнь, с начала. Если позволят.
Как бы ни был богат или счастлив свободный человек, начать жизнь заново ему почти не под силу. Даже если он покинет дом, семью, уплывёт за тридевять земель, всё равно с ним останется родовое имя, какой-нибудь нательный амулет прабабки или наколотый на плече фамильный герб. А у раба нет ничего – ни имени-фамилии, ни какой-либо ценности, и даже собственное тело ему не принадлежит. Хозяин даёт невольнику жизнь, приобретая его у предшественника. Хозяин волен эту жизнь отобрать. Никто ему слова поперёк не скажет.
– Ступай в лодку, – сказал магистр Гедрис, когда мы подошли к небольшому причалу.
Утреннее солнце уже поднялось над нависающими у воды скалами, его ослепительные отблески плясали на мелких волнах, заставляя людей щурить глаза. Густо-синее море ласково облизывало песчаную отмель, и на миг мне показалось, что всё вокруг потеряло опору, всё качается в такт приливу – и лодки, и причалы, и убогие хижины рыбаков, и серые камни гор.
– Эй, шевелись живее, как тебя там! – Один из телохранителей хозяина грубовато подхватил меня за локоть и повлёк вперёд.
Я покрепче сжала в руках холодную цепь, которая свисала теперь с моего ошейника. Она, конечно, никуда не денется, но не хотелось бы наступить на её конец и растянуться на мокрых камнях причала. Перед тем, как спуститься в лодку, я всё-таки не сдержалась и оглянулась.
Мне было жаль прощаться с Феллой. Пусть наш остров – всего лишь кусок пустой породы, затерянный среди солёных вод залива Амари, пусть здесь живут лишь седые и надменные повелители воды и камня, пусть нет здесь ни прекрасных садов, ни диковинных животных или птиц, как на островах, что лежат южнее, но я любила это место. Я прикипела к нему всем сердцем.
Магистр Гедрис и его жена хорошо относились ко мне. У меня была отдельная комнатка, меня досыта кормили, одевали, я работала с утра и до вечера, но в обед мне можно было прогуляться по побережью или подремать на солнышке. Меня никогда не били и не привязывали к столбу, не наказывали плетью или палкой, а хозяйка даже разрешала мне читать некоторые книги из тех, что стояли на стеллаже в гостиной. Но главное, наверное… Хозяева не позволяли ни охранникам поместья, ни свободным работникам прикасаться ко мне.
Не всем девушкам Феллы так повезло с хозяевами. Я знала, что другие магистры частенько делают юных рабынь своими наложницами, а когда они надоедают – отдают в публичный дом или отправляют на тяжёлую работу. Мне удалось в свои девятнадцать лет остаться нетронутой, и предчувствие, что веллирийский аристократ вовсе не будет церемониться со мной, сдавливало грудь так, что становилось трудно дышать.
– Ты слишком бледна, – сказал мне магистр Гедрис, когда мы уже сидели в лодке.
Он шевельнул рукой, и плоскодонная посудина мягко заскользила по воде. Маленькое течение, созданное магией, понесло нас в сторону юга, туда, где виднелись покрытые зелёными шапками лесов Минтта и Лулла. Мы ехали в Минтту – торговый центр Края Тысячи островов. Там, на специально отведённых площадях, располагались базарные ряды и палатки, а также рабский рынок.
– Посмотри-ка на меня! – Хозяин коснулся моего подбородка отполированным малахитом, венчающим его короткий дорожный посох. Я послушно подняла взгляд. – Ты должна улыбаться.
– Я буду скучать по вашему острову, господин Гедрис, – искренне сказала я. – Вы были добры ко мне все эти годы.
– Ты не доставляла мне никаких проблем, девочка, – усмехнулся он. – Я дам тебе лучшие рекомендации.
– Благодарю вас, магистр. – Я снова склонила голову.
Меня продавали только однажды, семь лет назад, в двенадцать, а потому я понятия не имела, как вести себя во время сделки.
– Многие думают, будто у меня нет сердца, – задумчиво проговорил Гедрис, направляя лодку в узкий пролив между острейшими каменными пальцами, торчащими из тёмной воды. – Это не так.
Кому это он решил рассказать о своих чувствах? Мне, рабыне? Я вовсе не считала его бессердечным, но думала, что всё его существо, как и стихийный дар, состоит по большей части из камня. И всё же мне стало любопытно, почему хозяин произнёс эти слова.
– Ты молода, хороша собой и неглупа, Элинея, – продолжил он. – На Фелле у тебя нет будущего, но где-то в другом месте, быть может, оно появится.
– Вы говорили, что господин Сарф коллекционирует антимагические ценности…
– Да. И этот юнец представляется мне бездельником и баламутом. Хотя и при деньгах. Боюсь, рано или поздно он разбазарит всё своё веллирийское наследство и пойдёт по миру.
Это было очень странно: магистр Гедрис всерьёз разговаривал со мной, чего раньше никогда не случалось. Я сидела тихо-тихо, вцепившись в скрипучую лавку. Мне казалось, что именно в эти мгновения боги перебирают нити моей судьбы. Хозяин вздохнул и решительными пассами ускорил бег нашей лодочки по волнам.
– Посмотрим, быть может, я не стану продавать тебя Сарфу, – сказал он. – Быть может, на тебя найдётся покупатель получше.
Больше он ничего не говорил. Мы плыли и плыли сквозь золотистую тумана, а я гадала: что принесёт мне новый берег? Я так глубоко погрузилась в свои мысли, что не заметила, как мы добрались до Минтты.
2
Перед нами словно по волшебству расступились лёгкие облачка тумана, исчезли разбросанные неведомой исполинской рукой валуны, успокоились и без того небольшие волны. Затаив дыхание, я смотрела, как нос хозяйской лодки взрезает безупречную зеркальную синеву.
Меня ждала неизвестность. Это одновременно и волновало, и пугало. Слова магистра произвели на меня глубокое впечатление: быть может, у меня появится будущее? Неужели это правда? Каким оно будет?
– Да, забыл сказать, – вновь обратился ко мне Гедрис Майн. – Не стоит демонстрировать новым хозяевам умений, никак не связанных с работой по дому. Пусть думают, что ты проста, покорна и неграмотна.
– Но почему? – вырвалось у меня. – Я могла бы читать детям, как в вашем доме. Помогать с письмами или составлением заказов для лавочника.
– Не тешь себя надеждой, что кто-нибудь оценит твои знания и сделает своей секретаршей или управляющей, всё это глупые сказки кухарок! Невольников никогда не допускают до семейных дел, – сухо и недовольно произнёс хозяин. – Я всего лишь дал тебе напоследок добрый совет, а ты сама решай, как будешь поступать. Никому не нужны грамотные рабы, к тому же обладающие магическим даром.
– Я даже не знаю, какой у меня дар, – робко вздохнула я.
– Поверь, так лучше для тебя. Этот золочёный ошейник – залог твоей безопасности. И спокойствия того, кто тебя купит. Будь умницей, и всё сложится лучшим образом.
В этот миг я окончательно убедилась в том, что магистр Гедрис сделает всё возможное, чтобы не продавать меня веллирийцу Сарфу. Одним богам известно, почему хозяину не всё равно. Может быть, он знает обо мне что-то, чего не знаю я сама? А может, просто не хочет, чтобы сопернику, имеющему остров втрое больше Феллы, досталась новая игрушка?
Мы причалили к пирсу – длинной каменной полосе, украшенной фонарями и гирляндами из ярких шёлковых цветов. Хозяин втиснул лодку между двумя челноками, разукрашенными южными узорами, и наложил на неё заклинание якоря. Теперь посудина магистра Гедриса никуда не денется до его возвращения, не нужно и закреплять. Смуглый босоногий мальчишка, ожидавший, что ему кинут трос, а он привяжет его к чугунному кольцу пирса и заработает мелкую монетку, разочарованно поцокал языком и побрёл искать удачи на другой стороне причала.
В первые минуты я не решалась посмотреть вперёд. Мой взгляд выхватывал ухоженную белую кромку берега, бесчисленные кораблики, парусники и лодки, пёструю ребятню в ярких шапочках, вооружённую удочками и вёдрами, сидящих на камнях женщин, что торговали креветками и причудливыми ракушками… Толстые белоснежные чайки расположились на причальных столбиках и перекрикивались при нашем приближении, подобно надзирателям. Глядите, мол, чужаки в гости пожаловали! А чужаков на Минтте оказалось немало.
Если по пути к базару я ещё сдерживала природное любопытство и изо всех сил старалась «быть умницей», то когда мы приблизились к первым рядам торговых шатров и лотков, не поднять глаза стало невозможно. Да что там глаза! Все мои органы чувств были взбудоражены разительной переменой. Какой спокойной, серой и тихой была, оказывается, наша Фелла. А какой безлюдной!
Магистр Гедрис ничуть не изменился в лице, он вёл себя так, словно бывал здесь каждый день. Спокойный и хмурый, он вышагивал передо мной, не обращая внимания на суету вокруг.
Сразу с нескольких сторон на толпящихся покупателей лилась музыка. Флейты, барабаны, лютни – всё гудело, гремело и звенело на сотню ладов. Тощий парень в зелёных развевающихся одеждах отплясывал на бочке танец лесных дикарей. В двух шагах от него завывала печальную балладу темнокожая певица. Уродливый карлик в голубом бархатном кафтане выкрикивал нескладные стихи, зазывая покупателей в свою палатку. Я думала, что оглохну, пока мы миновали ряд, где продавали одежду, обувь, ткани и кожу.
– Зайдём в ряды самоцветов, – негромко сказал хозяин двум телохранителям, что сопровождали нас от самого дома.
И как мне только удалось это расслышать среди шума и гама! Конечно, единственное, что могло заинтересовать расчётливого и скупого Гедриса Майна, – это цены на драгоценные камни. Стихийные маги использовали самоцветы как вместилища для охранных или усиливающих магию заклинаний. Некоторые камни они превращали в особые артефакты – конкременты памяти, в них можно было сохранять важные сведения или тайны.
Звуки балагана остались за нашими спинами, но на смену им пришли запахи: совсем рядом продавали копчёную рыбу, вяленое мясо и специи. Охранники Гедриса шумно втягивали носами ароматы вкусностей и досадовали, что из-за дурацкой сделки они совершенно точно останутся сегодня без обеда.
– Магистр, неужели это вы? Я не ждал вас раньше следующей недели!
Из-за бархатного с кисточками полога вынырнул бодрый крючконосый старичок и ухватил моего хозяина за рукав. Лысина торговца блестела на солнце, как будто её нарочно отполировали тряпочкой.
– Как поживает мой заказ? – сдержанно поинтересовался магистр, высвобождая ткань мантии из цепких пальцев продавца.
– Ещё не полностью укомплектован. Мой коллега с Луллы заломил такую цену за изумруды, что пришлось расторгнуть контракт и поискать нового поставщика! А веллирийцы, как вы думаете, внушают ли они доверие? По моему скромному мнению – нет. Нисколько. Никакого доверия!
Я деликатно рассматривала туфли старичка: длинные и остроносые, они были расшиты блестящими бусинками гематита. Внезапно носки этих туфель повернулись в мою сторону.
– А это что за жемчужина, позвольте спросить? Купили?
Цепь моего поводка тихо звякнула от того, что Гедрис потеребил её.
– Продаю. Вместе с ошейником. Элинея, покажись-ка господину!
У меня перехватило дыхание, когда старик подцепил моё главное шейное «украшение» ногтем, а затем принялся изучать кованый магический узор подушечками пальцев.
– Надо же, не подделка! – удивлённо воскликнул он. – Действенная штука, надо сказать.
Интересно, как он определил это? Хорошо ещё, что не стал кусать металлический обруч – я знала, что некоторые материалы проверяли на зубок. От торговца пахло кислым потом и старостью, а в руках чувствовалась странная дрожь. Не та, что одолевает немощных людей, а другая, что происходит от любопытства или возбуждения.
– Хороша, хороша! – покивал он, как бы невзначай скользнув рукой по моей груди. – А цена какая?
Пресвятая Ниира, только этого мне не хватало! Надеюсь, магистр Гедрис не продаст меня прямо сейчас! От духоты палатки и отвратительной близости старикашки к горлу подступила дурнота.
– На неё уже есть покупатель, – к моему облегчению, отрезал хозяин.
Вскоре мы оказались на свободе. Да, пожалуй, глоток свежего воздуха и шум деревьев над головой были для меня сейчас настоящим счастьем. Вот только долго ли оно продлится?
Мы зашли ещё в несколько шатров, где хозяин снова не потратил ни одного золотого, но тщательно и придирчиво изучил весь ассортимент камней для зачарования. В какой-то миг меня с одним из охранников оставили снаружи, и мы принялись расхаживать вдоль ряда торговцев победнее: собственных палаток у них не было, а украшения и слитки лежали на столах, ящиках или разложенных в пыли тряпках.
– Эй, красавец, купи девчонке ожерелье! – окликнула моего стража беззубая старуха.
– Она рабыня, – сурово ответил телохранитель и потряс моим поводком.
– Она в первую очередь девчонка! – упрямо заявила старуха и протянула ладонь.
Сначала мне показалось, что она держит пригоршню мелких синих цветочков. Приглядевшись, я поняла, что это искусно отлитые из лазоревой смолы незабудки, собранные на серебряную нить. Я никогда не видела ничего красивее! Даже в шкатулке хозяйки, где хранились фамильные ценности, не было украшения, способного затмить эти нежные цветочки из смолы.
– Смотри, как идут к её глазам!
Увидев, что охранника ничем нельзя прошибить, торговка покачала головой. Прекрасные незабудки исчезли в холщовом мешочке.
Нет, мои глаза не были такими ясно-синими, скорее серыми, но небо и море сбивали людей с толку. Да и ожерелье у меня уже было. Рабское, правда, но дорогущее. По цене как роскошные сапфиры или бриллианты. Я вздохнула. Мне так хотелось, чтобы вопрос с моей продажей поскорее решился, но хозяин никуда не спешил. Прошло, должно быть, часа три или даже больше, пока мы добрались наконец до рынка рабов, на противоположный берег Минтты.
Мне отчаянно хотелось и пить, и есть. Кажется, охранники Гедриса тоже изнемогали от жажды и голода, но старались держать лицо: они всё же были на службе. Я про себя пожалела их, ведь они в отличие от меня вынуждены были ходить по базару в кольчугах, шлемах и с оружием на поясах. И это при том, что солнце после полудня припекало в полную силу и даже моё лёгкое платье казалось мне тяжёлым и тесным. Хороша же я буду к вечеру – потная и вся в пыли! Кто захочет купить такую рабыню?
– Смотри, смотри. – Один телохранитель толкнул приятеля в бок, и я невольно бросила взгляд в ту же сторону, пока хозяин стоял спиной.
Ох, лучше бы я не видела этого! Клетки. Десятки клеток, в которых томились самые разные невольники – от совсем ещё детишек до измученных тяжёлой работой мужчин и женщин. Были здесь и представители других рас. Изящные эльфы, злобные низкорослые гоблины, несколько орков и различные полуоборотни.
Я подумала, что охранники указывают на странного, покрытого жёлтой чешуёй работника с огромными мускулами, но ошиблась. Совсем рядом, в тени раскидистого дерева, были привязаны две белокурые длинноволосые эльфийки. Из одежды на них были лишь полупрозрачные юбчонки, полные белые груди украшали причудливые рисунки. Девушки беспрестанно хихикали и призывно раскачивали бёдрами, так, что я не могла понять, несчастны они или нет…
– Ты заставил меня ждать, Сарф! – укоризненно сказал хозяин запыхавшемуся господину, что спешил к нам через площадь.
– Прошу прощения, магистр Гедрис! Меня задержали дела. Вы же знаете, как непросто содержать остров, не имея надёжного управляющего. Мне ли рассказывать вам!
– Знаю, знаю! – буркнул хозяин.
– А теперь помножьте заботы на три, ведь мой остров ровно втрое больше вашей Феллы, – нахально заявил веллириец.
– Перейдём к делу, – сквозь зубы проговорил Гедрис.
– Что ж, с удовольствием! Пожалуйте сюда, мои слуги устроили навес и принесли кресла. Вы не захватили с собой палатку, нет? Такое солнце… Хотите лимонада или вина со льдом?
– Хочу! – резко сказал магистр.
Так мы оказались в уютной ложбинке между двумя старыми кедрами. Мне указали место на плетёном коврике, и я с наслаждением уселась на него. Снизу было удобнее наблюдать за переговорами, не рискуя вызвать гнев благородных господ.
Когда принесли прохладительные напитки и лёгкие закуски, Сарф распорядился угостить и телохранителей, и даже меня. Может быть, он вовсе не так уж плох, этот веллирийский выскочка?
Я маленькими глоточками пила вкуснейший сок со льдом и ловила каждое слово, доносящееся со стороны навеса. Итак, Сарф действительно был молод и весьма самонадеян. У него были золотистые волосы, громкий голос и крупное мускулистое тело, затянутое в дорогие шелка, которые едва ли не трещали на нём по швам.
Сначала господа говорили тихо, потом градус разговора постепенно возрастал, и я не могла разобрать почему. Быть может, пропорционально выпитому вину или по какой-то иной причине?
– Мы заключили сделку, Гедрис, а теперь вы идёте на попятную! – вскричал Сарф.
– Цены на миралит растут с каждым днём, скажите спасибо вашей доблестной веллирийской Инквизиции! – парировал мой хозяин.
Выходит, они спорят о цене, назначенной за меня.
– За четыре тысячи я куплю двух таких девиц!
– Не купишь!
– Тогда отдай мне её ошейник за две с половиной, как договаривались, а рабыню оставь себе!
– Цена на рабыню не изменилась, она по-прежнему стоит пять сотен, а вот ошейник подорожал на тысячу, – твёрдо сказал магистр Гедрис.
Они направились ко мне, и меня вновь захватило волнение. Сейчас, сейчас всё решится!
– А ну встань и посмотри на меня! – приказал мне Сарф, и я поспешно вскочила на ноги, нечаянно расплескав остатки сока.
Нет, он не был добр. Глаза его были холодны и источали такую ненависть, что мне стало зябко, несмотря на жару. Усмешка напоминала оскал хищника – жестокого и беспощадного.
– Четыре тысячи и ни золотым меньше, – повторил хозяин.
– Вижу, что кобылка строптивая, все магички в цепях такие. Три с половиной. И я хочу посмотреть на неё без одежды! Ты ведь не собираешься продать мне кота в мешке? А этот убогий наряд иначе как мешком не назовёшь.
И почему я решила, что Гедрис не станет меня продавать этому человеку? Что за глупость, в самом деле? Дай моему хозяину чуть больше золота – и он согласится на всё что угодно. Даже на то, чтобы этот Сарф опробовал меня прямо здесь, на циновке.
– Разденься, – бросил мне хозяин. – Тогда этот жадный господин поймёт, что я не завысил цену, а занизил её.
Пришлось повиноваться. Трясущимися руками я расстегнула пуговицы платья – одну за другой. Теперь я поняла, для чего мне купили именно такое, а не обычное девичье платье с застёжками на спине. Чтобы легче было меня… демонстрировать, да. В глазах было темно. Я почувствовала, как хозяин распахнул на мне одежду, предусмотрительно выставив вперёд навершие посоха. Прикасаться ко мне он не позволял.
Сарф рассматривал меня, а мне казалось, будто не взгляд, а липкая змея ползает по коже – так это было отвратительно.
– Она девственница? – вымолвил наконец покупатель.
– Несомненно. Девственница. Четыре тысячи – и она твоя.
Видимо, от волнения я начала терять рассудок, потому что тёмный туман перед глазами никак не желал рассеиваться. Более того, его заметили и телохранители, а после – и магистр с Сарфом тоже.
– Что это за… – Гедрис вскинул посох.
– Простите, что вмешиваюсь, господа! – Звонкий женский голос выдернул меня из морока.
Я поспешно запахнула платье. Женщина нам не мерещилась. Молодая стройная волшебница в изумрудной мантии стояла передо мной, поочерёдно разглядывая магистра Гедриса и обескураженного Сарфа. Эффектное появление, ничего не скажешь, – просто вышла из сумрачного тумана.
– Шла мимо и услышала ваш спор… Так вот, я готова купить эту девушку за пять тысяч. У меня с собой наличные. Идёт?
Мой хозяин широко открыл рот, потом спохватился и закрыл. Сарф скривился так, словно съел что-то невыносимо кислое или горькое.
– С кем имею честь? – выдавил наконец магистр Гедрис.
– Адриана Гилмур, – представилась волшебница. – Остров Асфа.
– Вы из Веллирии?
– Да, – улыбнулась она.
– Мне сегодня несказанно везёт на… веллирийцев. – Хозяин склонился к её руке.
– Призывательница! – презрительно фыркнул Сарф. – Я думал, вас всех перебила Инквизиция.
– Пять тысяч за девушку, – напомнила она, скользнув по мне взглядом.
– Согласен, – быстро сказал магистр Гедрис.
И тогда обиженный Сарф, как мне показалось, раздулся и увеличился в размерах так, что рубашка затрещала на его плечах. Он склонился над хрупкой призывательницей и рявкнул что было мочи:
– Пять с половиной!
