Текст книги "Тень моей хозяйки (СИ)"
Автор книги: Мария Фир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
7
Я медленно и бесшумно ступала по белеющей в рассеянном лунном свете дорожке сада. Ночь выдалась такой тихой, что мне сначала показалось, будто я лишилась слуха. Плывущие по небу лёгкие сизые облака скрылись из виду, и всё замерло, как в волшебном сне. Молчали сверчки и цикады, не было слышно ни уханья ночных птиц, ни шелеста морского прибоя.
Оглянувшись, я поняла, что уже достаточно углубилась в сад: домик для слуг исчез за кустами и деревьями. Меня окружали разросшиеся живые изгороди и арки из плетистых роз. Листья и цветы блестели от влаги, источая неповторимый аромат нежных лепестков, лёгкой лимонной горечи и ещё чего-то незнакомого, таинственного и тревожного. И если поначалу мне было трудно поверить в существование опасного змея, то теперь, стоя в одиночестве посреди господского сада, я чувствовала, как страх тонкой струйкой просачивается в моё сознание.
– Здесь никого нет, – сказала я вслух, но вышел негромкий и неубедительный шёпот.
Насыщенный водяной взвесью воздух поглотил мои слова. Наверное, было нужно прихватить свечу, но я побоялась привлечь к себе лишнее внимание: огонёк могли заметить издалека. Ничего, мои глаза хорошо различали белеющую между деревьями изгородь, что окружала господский дом. Не заблужусь.
Я свернула с цветущей аллеи в оливковую рощу и пошла по тропинке между серебристых извилистых стволов. Никого. Впереди блеснула отражённая в тёмной воде луна, и я разглядела небольшой пруд и заросшую виноградом беседку на его левом берегу.
– Что ж, – решила я еле слышно. – Проверю этот шалаш и отправлюсь спать.
В самом деле, если садовник-змей и прячется где-нибудь в укромном местечке, то лучше беседки и не придумать! Я даже не решила, что буду делать, если действительно встречусь с чешуйчатым гадом лицом к лицу. Закричу? Брошусь наутёк? Потеряю сознание? По правде говоря, я не слишком доверяла словам Веры. Но всё равно мне было не по себе: сам сад внушал мне необъяснимый страх, словно из темноты за мной неотрывно следил кто-то чужой, хищный.
Я отвела в сторону виноградный побег, чтобы заглянуть внутрь постройки, и, вскрикнув, отшатнулась.
– Ты что здесь забыла?! – Леденящий душу голос парализовал меня, а уже знакомый пронзительный взгляд начисто лишил дара речи.
В чернеющем проёме беседки стоял господин Фоули. Огонёк заряженной магией броши, приколотой к сюртуку, освещал его напряжённое бледное лицо. Хозяин был один. Что он делает здесь в столь поздний час?
Виновато прикрыв рот пальцами, я пробормотала что-то невнятное и сделала маленький шажок назад, а затем – ещё один. Может, получится улизнуть?
– А ну стой! – приказал мне Мартейн Фоули.
– Да, господин. – Я склонила голову.
– Ответь на вопрос. Что привело тебя ночью в сад, в то время как все слуги и рабы давно спят в своих комнатах?
– Я только хотела… хотела… – Я в панике пыталась сообразить, как вывернуться из этой дурацкой ситуации.
– Убежать? – высказал догадку хозяин, приподняв брови.
– Что вы, нет, конечно! Клянусь, у меня и в мыслях не было ничего подобного!
Я подумала было упасть на колени и просить прощения за непослушание, но его взгляд удерживал меня, словно колдовские чары. Он усмехнулся, будто хотел сказать: «Где же твоя вчерашняя смелость? Или ты смелая только при госпоже Адриане?»
– Тогда что? – Фоули двинулся по дорожке к пруду, прекрасно понимая, что я никуда не денусь от этого допроса. – Ты вышла понюхать розы?
И тут я рассердилась сама на себя. За глупый поступок, за растерянность, за то, что не могла держаться наедине с мужем Адрианы так уверенно, как мне это удавалось в её присутствии.
– Я хотела познакомиться со змеем! – выпалила я ему в спину, ступая позади на некотором расстоянии.
Господин Фоули снова посмотрел на меня и… нет, не рассмеялся. Он кивнул. Значит, змей всё-таки на самом деле существует и живёт где-то поблизости.
– Похоже на правду, Эли.
Он запомнил моё имя. Ещё бы, ведь из-за меня у него могут быть неприятности в Магистрате!
Мы спустились к пруду по отлогому берегу. Вода была спокойна, если не считать лёгкого покачивания сиреневатых кувшинок с тонкими светящимися в темноте тычинками. Цветы словно тянулись к лунному свету, чуть склонив головки в ту сторону, где висело ночное светило.
Ко мне постепенно возвращалось самообладание. Я подумала о том, что вот так и получаются нахальные, непослушные рабыни. Когда ты надерзил хозяину раз-другой и тебе это сошло с рук, то становишься смелее и смелее. Магистр Гедрис жёстко пресекал любые вольности, поэтому на Фелле я даже и не пыталась лишний раз заговорить с господами, раскрывала рот лишь когда меня спрашивали. Поэтому меня никогда не наказывали. Вот только пора уже выкинуть из головы прошлое. Серые камни и безжизненные берега Феллы не располагали к фантазиям и чувствам, а здесь я словно… оживала, просыпалась.
– Он опасен, этот змей? – тихо спросила я. А ведь господин Фоули не позволял мне говорить!
– Разумеется, – сказал хозяин. – Разве тебя не предупредили?
– Предупредили. Вера говорила мне, но я не поверила.
Мартейн Фоули цепко оглядел меня, чуть задержав взгляд на ошейнике. Я осторожно приподняла ресницы и тоже рассматривала черты его лица. Чёткие линии бровей, прямой нос, гладко выбритые щёки и подбородок. Губы его дрогнули в ироничной улыбке.
– Что ещё ты успела узнать о моём поместье?
– Не слишком много, – я пожала плечами. – Мы убирали комнаты, и я старалась запомнить, где какая.
Мой ответ нисколько не удовлетворил его, он даже нахмурился. Интересно, чего он ожидал? Что я стану пересказывать ему домыслы Веры, кухарки или птичницы о том, почему у господ нет детишек? Или спрошу его о разных спальнях и тёмном флигеле, где располагается лаборатория госпожи Адрианы? Нет уж. Сплетни никогда не привлекали меня, я предпочитала аккуратно и ненавязчиво выяснять истину сама. Если, конечно, предоставлялась такая возможность. И я не болтала почём зря. Кажется, советник Фоули уже это понял.
– Ты всегда была рабыней? – спросил он и, не дожидаясь ответа, присел на корточки и коснулся пальцами тёмной воды.
Как теперь разговаривать с ним? Негоже рабыне возвышаться над хозяином. Я потихоньку присела рядом.
– Всегда, господин. Как и моя мать.
– И ты помнишь, когда на тебя надели ошейник?
– В двенадцать лет, когда продали в первый раз.
– А почему его надели на тебя, ты помнишь? – Мартейн Фоули заглянул мне в глаза.
Я увидела, что на дне его зрачков отражаются огоньки светящихся кувшинок, и от этого кажется, будто глаза сияют магией. Муж Адрианы был красив, я не могла этого не признать. Трудно было думать о прошлом, когда в настоящем внутри зарождалось что-то незнакомое, волнующее.
– Они сказали, что у меня дар, – ответила я, собравшись с мыслями.
– Они? Кто?
– Люди, которые проверяли меня перед продажей. Мистики… я не помню.
– Это плохо, – сказал господин Фоули.
– Почему? – прошептала я.
Он зачерпнул пригоршню воды и выдохнул заклинание, от которого она мгновенно превратилась в облачко пара. Оно поплыло вверх, рассеиваясь струйками тумана. Затем советник коснулся пальцами поверхности пруда – и вода остановилась, замерла, под влиянием магии превращаясь в сверкающий лёд. Льдинка становилась всё шире и шире, и вот Мартейн Фоули выпрямился и перешагнул с берега на созданный им ледяной плот. Тот плавно покачнулся, но выдержал его вес, не треснул.
– Ты правда хочешь, чтобы я изложил тебе свои соображения? – спросил хозяин.
– Нет, нет, – я поспешно замотала головой, но тут же поняла, что это выглядит ещё менее вежливо, чем если бы я сказала да. – То есть я хотела сказать, что мне интересно и я хочу, но…
– Меня не интересует показная вежливость, Эли. Уясни это. Если я о чём-то спрашиваю, то прошу отвечать сразу, не задумываясь и не подбирая слов. Интриг мне хватает и в совете Магистрата. Тебе ясно?
– Да, – ответила я, чувствуя, как кровь приливает к щекам. По счастью, в саду было почти темно.
– Миралитовые ошейники носят лишь те рабы, в чьей крови достаточно дара, чтобы творить заклинания. Нет смысла растрачивать дорогой материал на невольников, неспособных произвести искры огня или призвать самую мелкую и ничтожную тень. Если ты носишь миралит, значит, ты опасна. Или, если быть точнее, кто-то сделал вывод, что ты можешь быть опасна. Потенциально.
– Но я никогда…
– Не колдовала, да, – закончил за меня советник Фоули. – Или просто не помнишь этого. Я не случайно сказал про кровь. Почти все рабы с магическим даром происходят из древних волшебных семейств, когда-то владевших островами.
Это я знала, и мне непременно захотелось подтвердить его слова.
– Да, господин, но эти семейства были побеждены более могущественными. Лишены всего. Закованы в цепи.
Он улыбнулся и покачал головой.
– И всё же магия в их крови никуда не делась. Миралит лишает возможности обращаться к дару, но не убивает его. Иначе ты бы просто умерла. Моя магистерская работа была посвящена этому материалу. Я носил миралитовые браслеты и исследовал их влияние на организм.
Вот это да! Он не использовал для опытов невольников, а экспериментировал над собой? Магистр Гедрис наверняка обозвал бы его легкомысленным мальчишкой.
– Не всем в Магистрате понравились мои опыты. Некоторые учёные мужи осуждали меня и не хотели признавать результаты моих исследований.
– Но всё же вы стали магистром, господин. И советником.
– Да. – Он спрыгнул на берег и оттолкнул стремительно тающую льдину носком ботинка. – Я не сдавался. И всё получилось.
«А с женой у тебя что-то ничего не получается», – мелькнуло у меня в голове.
– Хорошо, что времена, когда маги убивали друг друга из-за острова или места в Магистрате, давно прошли, – сказала я как можно вежливее. Я хотела поддержать его, но вышло так, будто снова надерзила.
– Они не прошли, Эли, – грустно заметил он. – Магистрат и сейчас похож на паучье гнездо.
На это мне уж точно было нечего ответить, я только робко вздохнула. Советник Фоули немного помолчал, а потом будто пришёл в себя, вспомнил, что разговаривает с рабыней, а не с равной себе волшебницей.
– Я хочу, чтобы ты подавала мне завтрак. А Вера… я отправлю её в курятник. Там ей самое место.
Сказал и быстро зашагал прочь. И что мне было теперь делать? Ведь госпожа Адриана велела исполнять только её приказания. Послушаться Фоули и навлечь на себя гнев хозяйки или спросить её? Я поспешила к себе в комнатушку. На сегодня с меня было достаточно приключений. Про змея в ближайшие дни я даже не вспомнила.
8
Проснулась я ещё затемно. Тусклый рассвет едва начинал пробиваться сквозь затянувшие небо облака. Где-то далеко на ферме пробовали свои скрипучие надломленные голоса молодые петушки, в саду нежно и протяжно тикала одинокая птичка. Я села на кровати, подобрав колени к подбородку, и стала размышлять о вчерашней встрече. Утро не оказалось мудренее вечера – я так и не знала, что мне делать с распоряжением господина Фоули.
Если бы можно было до завтрака как-нибудь «случайно» встретиться с Адрианой Гилмур и спросить, что она думает о решении мужа… Вот только как это сделать? Призывательница работала в лаборатории до глубокой ночи и вставала к полудню, не тревожить же её сон из-за такого пустяка? Или всё-таки это не пустяк? Как же непривычна эта новая жизнь!
Веры на кухне не оказалось. Я немного опасалась, что она забросает меня вопросами – как, что, почему, а мне придётся отвечать, что я и сама ничего не понимаю. Разве могла я возразить хозяину?
Вместо Веры на веранде для слуг обнаружился упитанный усатый мужчина лет сорока пяти. Он был одет в свободные коричневые штаны, клетчатую рубашку и потёртый кожаный жилет. Смуглое лицо и выгоревшие на солнце рыжеватые волосы говорили о том, что большая часть его жизни проходит на улице. Я вспомнила, как женщины на кухне обсуждали вчера управляющего Вилли, и вежливо поклонилась ему.
– А-а-а, должно быть, ты и есть новенькая? – заулыбался он.
– Я Элинея, господин Вилли.
Управляющий звонко расхохотался.
– Господин, надо же, а что, мне нравится! Эй, вы, – крикнул он кухаркам, – слыхали, как надо меня называть?!
Я понятия не имела, как обращаться к распорядителю хозяйской фермы. Магистр Гедрис не держал управляющего, предпочитая все дела острова вести самостоятельно и не тратить золото на услуги посторонних людей. Тогда я ещё не представляла себе размеров других островов, таких как Асфа. Фелла казалась мне большой и густонаселённой в сравнении с соседскими владениями.
– Можешь звать меня просто Вилли, поняла? – Он весело указал мне на стул, предварительно убрав с него потрёпанный хлыст.
Я внутренне поёжилась и стала украдкой рассматривать новое для меня лицо. Нет, этот толстяк вряд ли использует хлыст для наказания непослушных рабов. Судя по тому, что я успела узнать о нём, он куда больше интересуется хозяйскими лошадьми и доярками с фермы, чем воспитанием новеньких рабынь в поместье Фоули.
– Ты приглянулась господину Мартейну, – сказал Вилли, когда я поставила на стол тарелку со своим завтраком и налила в кружку холодного молока. – Смотри, не разочаруй его! Прислуживать в доме особая привилегия, многие мечтают об этом!
– А Вера?.. – осторожно спросила я. Управляющий махнул рукой и выудил из кармана глиняную трубку и жестяную табакерку.
– Этой болтушке самое место в курятнике, пусть там и кудахчет! – и снова рассмеялся.
У меня немного отлегло от сердца. Я подумала, может, глуповатая и простоватая Вера не станет держать на меня зла за то, что я заняла её место в доме хозяев. Должна же она понимать, что я не просила этого назначения!
Когда настало время накрывать стол для советника Фоули, я вновь разволновалась.
К счастью, он пришёл завтракать не один. Когда я принесла в столовую серебряный поднос со свежими фруктами, ломтиками сыра нескольких сортов, тонко нарезанным копчёным мясом и благоухающими плюшками, вокруг стола уже сидели советник, его заспанная супруга и Рид, секретарь госпожи Адрианы. Рид привёз с собой ворох свежих листовок и газет из Магистрата.
– Доброе утро, Эли, – сказала мне хозяйка, и все посмотрели на меня.
Как же я была смущена! Поспешно расставив чашки и тарелки, я обнаружила, что забыла принести сахарницу, и удалилась на кухню. Там я немного отдышалась, но проклятущая сахарница тут же решила мне отомстить: в момент, когда я снимала её с подноса, стеклянная крышечка соскочила и покатилась по скатерти. Я дёрнулась поймать её, но Мартейн Фоули опередил меня, и вышло так, что я схватила его за пальцы.
– Простите, господин, – пробормотала я. – Положить вам сахару?
Советник изящным жестом водрузил крышечку на сахарницу и пристально посмотрел на меня своими пронзительными глазами.
– Нет, Эли. Я не люблю сладкое.
Какое счастье, что Адриана и Рид были заняты в это время чтением новостей, а потому не обратили внимания на этот маленький инцидент.
Итак, я «приглянулась» хозяину. Слова управляющего запали мне в душу, я никак не могла прекратить думать об этом. Что бы это значило? Хорошо, допустим, госпожа Адриана вовсе не против того, чтобы я прислуживала в столовой и убирала комнаты в доме. Но что мне делать, если назавтра советник Фоули прикажет мне помогать ему переодеваться или мыться? И чего ещё он может возжелать, пока жена занята научной работой?..
«Приглянулась». Уж лучше бы я пошла помощницей к птичнице на ферму, чем гадать, что означают эти внимательные взгляды хозяина. Неизвестно, что у него на уме! Может быть, он всё ещё раздумывает над тем, как от меня избавиться, а в дом определил для того, чтобы я постоянно находилась на виду. Чтобы не сбежала вместе с ошейником, который стоит десятки тысяч золотых.
– Не любит он сладкое! – Я сердито взбила подушки на кровати советника Фоули. – Заметно!
Никаких следов пребывания госпожи Адрианы или какой-либо другой женщины в спальне Мартейна не было. А ведь даже магистр Гедрис, несмотря на суровость и сдержанность, спал со своей супругой в одной кровати. Да что говорить! Когда между господами всё хорошо, то и к слугам, и к рабам они относятся куда добрее и мягче, не придираются лишний раз. А у этих что за странные отношения?
Я расправила случайные складочки на покрывале и задумалась о хозяйке. На мой взгляд, у неё было абсолютно всё, чтобы чувствовать себя счастливой: молодой и красивый муж, огромный остров, целые горы золота – но всё это словно не имело никакого значения. Адриане Гилмур больше нравилось закрываться в своём тёмном флигеле и общаться с тенями из сумрака, чем ездить по роскошным приёмам и балам, какие устраивала знать.
А платья! У хозяйки было два шкафа великолепных платьев, юбок и тончайших шёлковых кофточек, но дома она облачалась в скромную рабочую мантию призывательницы и не выпускала из рук книги или свитки с мудрёными формулами.
– Все беды в жизни от лишнего ума, – сказала мне Вера, когда мы развешивали бельё на заднем дворе. – Мало им забот с поместьем и островом, так нет, они же ещё читают и читают что-то! Вот давеча Архимагистр гневное письмо прислал. Господин Фоули как прочитал его, так весь вечер был сам не свой. А вот не стал бы читать, так не из-за чего было бы и волноваться! Я говорю, вредное это дело – чтение!
У Веры всё было предельно просто, я диву давалась, как легко она находит объяснения для самых сложных явлений и происшествий.
– А из-за чего Архимагистр гневается? – спросила я без особой надежды на ответ.
– Ясно из-за чего! Наш советник новые законы для рабов придумал, а совет Магистрата принимать их не хочет, им старые порядки больше нравятся. И правильно, я считаю. Нечего выдумывать.
Мощными руками Вера выкрутила покрывало и перебросила через верёвку. Во всём, что она говорила, она была совершенно уверена.
– Выдумки эти ихние знаешь, как называются? Хвантазии! Чего смеёшься? Истинно говорю, прям такое слово Архимагистр и употребил в письме. Хвантазии Фоули!
Я вспомнила, как мой прежний хозяин охарактеризовал одного из своих родственников. «Ни ума, ни фантазии». Похоже, Вера считала такое сочетание идеальным для счастливой жизни.
– Вера, а какие новые порядки, ты не знаешь случайно? – осторожно поинтересовалась я.
– Как же не знать-то? Очень даже знаю. – Рабыня выплеснула воду в траву. – Господин Мартейн выступает, чтобы магов нельзя было в неволе держать. Таких вот, как ты. Ошейники и браслеты, говорит, вредят вашему дару. А это против воли богов и вообще против природы. Нарушается что-то там у них в природе, вот так-то.
Я с интересом поглотила новую информацию. Значит, вот почему Мартейн Фоули рассердился, когда Адриана купила меня! Он пытается продвинуть в Магистрат новые идеи, а само моё присутствие в доме Фоули может повредить всем его стараниям.
Впрочем, Вере быстро надоело обсуждать столь серьёзные вопросы. Когда мы закончили работу и уселись на ступеньках веранды под кустом, чтобы выпить чаю, Вера пододвинулась поближе и подмигнула мне:
– Ну, рассказывай, чего нового услышала в доме? От меня теперь толку мало, в курятнике-то одни перья да говно, никаких новостей! Студента-то, Рида, не вышвырнул ещё господин?
– За что же его вышвыривать? Он вроде прилично себя ведёт, – удивилась я.
– Даже слишком. Но все слуги знают, как наша Адриана ему нравится. Он бы ей, может, песни пел под балконом, если бы она не была женой советника!
Мне было неловко обсуждать личную жизнь хозяйки, но сдерживаться было ещё труднее. Любопытство жгло меня огнём.
– А что же госпожа Адриана? – шёпотом спросила я.
– А ничего! Студент ей этот даром не нужен, она мужа-то еле терпит. Чуть что – убегает в своё Междумирье к демонам, лишь бы от него подальше. Никто ей не мил, кроме чудищ сумрачных.
Вера глубоко вздохнула. Было видно, что причуды хозяйки-призывательницы ей никогда не понять, она просто излагала мне всё, что знала сама.
– Что же, госпожа совсем не любит мужа? Зачем же она вышла за него?
– Ох, видать, ничего ты не знаешь о призывателях, Эли! Она же из Веллирии сбежала. Господин Фоули увёз её оттуда чуть ли не силой, жизнь ей спас. За ней там Инквизиция охотилась… хотели поймать и на костре сжечь, вот так-то. Вот она и согласилась стать его женой. В благодарность, значит, за спасение.
– Из чувства долга?
У меня кольнуло в груди. Сейчас, когда загадка почти разрешилась, я оказалась не готова услышать правду. Милая и добрая Адриана не смогла отказать влиятельному советнику и вынуждена теперь жить на его острове, как в золочёной клетке. И обратной дороги у неё нет.
– Откуда мне знать, долг там или ещё что. Может, и задолжала она ему за хлопоты, а отдать было нечем, вот и отдала… себя саму. А теперь хорошо если раз в месяц впустит его к себе в спальню, а то и совсем не пускает. А он ходит, злится, но любовницу себе не берёт.
– Любит жену?
– Ага. Вот ещё одна проблема ристократов – любовь. Тоже ведь навроде хвантазии. Руками не потрогать, глазами не увидеть! Сами себе беды создают. А могли бы жить припеваючи и детишек воспитывать.
Тут Вера подпрыгнула на ступеньке и уставилась на меня так, словно её ужалила огромная оса.
– Ах, а про детишек-то я тебе и не рассказала! Жуткая была история…
Глаза её округлились, и я немного испугалась. Вера огляделась по сторонам, схватила меня за руку и потащила за собой по дорожке между кустами гибискуса. У задней стены кухни стояла старенькая лавочка, скрытая от посторонних взглядов зарослями хмеля.
– Господин Фоули сказал, если узнает, что кто-то об этом вслух говорит, то сразу три шкуры спустит!
– Так, может, не надо рассказывать? – ойкнула я.
– Что, не хочешь узнать, как госпожу Адриану прокляли и дитя у неё родилось с хвостом?
