Текст книги "Дети богов (СИ)"

Автор книги: Мария Двинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– Тьфу на тебя, богохульник.

Время пробежало незаметно. Баба Валя приготовила нам с Фером удобные заплечные мешки, куда сложили смену одежды, немного продуктов и незатейливые кухонные принадлежности. Что нужно двум мужчинам летом? Штаны да рубаха. Плащ укрыться от дождя и одеяло на ночь. Денег она не дала, да и мы не взяли бы. Как‑нибудь сами справимся. Выйти решили на растущей луне – самое время новых начинаний. Накануне с утра я взял заготовку для своего посоха и вышел во двор. Фер немедля оказался рядом, будто ожидал.

– Фер, считай это своим экзаменом на звание моего ученика. Начинай со знак для передачи силы. Приступай.

Фер взял палку, прошёлся по двору, примеряясь, и начал рассказывать.

– Знак для передачи силы. Ещё его называют печатью. Обычно его используют для отвода излишков или для сокрытия места волшбы. Для передачи другому человеку он неудобен, жестко привязан к месту.

Он палкой начертил на утоптанной земле двора большой круг.

– Это – внешний, защитный контур. Он нужен, чтобы чужая случайная сила не помешала колдовать, – парень пояснял свои действия по мере рисования.

– Это, – внутри первого круга появился второй, отстающий от большего на пару ладоней, – удерживающий контур. Он не даёт выйти силе и оставить много следов на месте волшбы. Так, площадка там. – мы уже обсуждали предстоящую маскировку создания посоха и Фер, побегав по лесу, нашёл подходящие места для второй части знака. Теперь он начертил внутри второго круга треугольник, острой вершиной направленный в нужную сторону.

– Это соберёт и отправит силу, куда указывает вершина. С другой стороны должен быть равносторонний треугольник и сюда смотреть стороной.

Я кивнул, внимательно наблюдая за парнем. Фер начертил несколько знаков на сторонах треугольника.

– Эти знаки нужны для того, чтобы печать работала. Без них она просто рисунок. Всё, – сообщил он, откладывая палку в сторону. – У нас есть заготовка первой части печати передачи. Теперь нужен парный предмет, чтобы печати знали, что они связаны друг с другом, а не с чем‑то ещё.

– Принёс? Давай сюда.

Фер подошёл ко мне и протянул какие‑то шерстяные вязаные тряпки.

– Что это? – я с интересом рассматривал поданное.

– Носки. Подойдут?

– Стираные?

– Да, но если не надо, могу свои сейчас снять, – Фер нагнулся, снимая обувь.

– Нет, нет, не надо! – торопливо остановил его я. – Эти прекрасно подойдут. Теперь свяжи их с печатью, как я тебе показывал, – я вернул носки парню.

Фер положил их в центр треугольника, сосредоточился и даже закрыл глаза. Твёрдо и чётко произнёс заклинание. Ничего не произошло. Фер тоже это понял, открыл глаза, растерянно почесал затылок. Я ждал. Можно было бы и подсказать, но хотел узнать, что Фер станет делать. Парень думал недолго. Он снова произнёс заклинание, но теперь закончил его, делая нужные жесты руками. На этот раз печать откликнулась на его действия. По её линиям пробежал серебристо – белый огонёк, оставляя за собой белый светящийся след. Огонёк зажёг все линии и перепрыгнул на носки, где и исчез с тихим шипением. Фер вопросительно посмотрел на меня.

– Неплохо, – я похвалил парня. Он справился даже лучше, чем я ожидал. Видимо, занятия по контролю и управлению силой оказались не лишними – так чисто и ровно запустить печать послушникам с традиционным обучением удавалось далеко не с первого раза. – Теперь закончи печать. Я вижу, сам справишься. Жду к обеду.

Фер радостно широко улыбнулся и выбежал со двора.

– Стой! – я еле успел крикнуть, пока он не скрылся в лесу. – А носки?

– Забыл! – Фер стукнул себя по лбу ладонью, вернулся, схватил один носок и снова убежал, на этот раз перемахнув через забор, проигнорировав калитку. Пройти лишний десяток шагов он, видимо, посчитал слишком долгим.

– Эка, какой шустрый, – заметила баба Валя, когда Фер скрылся из виду. Она наблюдала всё из окошка, стараясь не мешать. – Чего это он так? Будто Ловц за ним гнался.

– Так волнуется же. Полтора года ждал, пока соглашусь его в ученики взять. Боится, что передумаю, если промешкает.

– И что, передумаешь?

– Зачем? Он уже показал, что к магии способен. Да и обещал я. Вот если не справится с печатью… – я с сомнением покачал головой.

– А справится?

– А куда денется? – я пожал плечами. – Вторая часть намного легче. На неё даже не всегда и печать рисуют, лишь бы вещь была связана.

Чуть позже полудня Фер вернулся. Я уже знал, что он успешно создал вторую часть печати – в какой‑то момент рисунок во дворе как – бы моргнул и поменял интенсивность свечения.

Я взял заготовленный для посоха ствол и сел, скрестив ноги, в центре печати. Будущий посох положил на колени, поверх него руки и позволил силе свободно течь по дереву, как ей самой захочется. Сила заполнила каждую пору, каждую клетку дерева. Казалось, что стволик осины светится изнутри, кора стала почти прозрачной и еле заметной. Я почувствовал, что дерево полностью приняло мою силу и больше в него уже не помещается. Тогда я сам влил в него ещё немного силы. Теперь в дереве забегали светящиеся змейки, прогрызая ходы и отнорки. Обычно они бегали ближе к поверхности, но на этот раз змейки изрезали всё дерево до сердцевины. Я добавил ещё немного своей силы и произнёс несколько заклинаний. Змейки забегали быстрее, оставляя новые следы в ажурном плетении, создавая узор заклинаний, запомненных посохом. В жезле могло поместиться чуть больше десятка заклинаний, в посох опытные маги могли записать до сотни. Я не считал, что и сколько запомнил мой посох, я просто вливал в него силу, заставляя змеек писать по дереву узоры пока не закончилось место.

Я закончил работу и расслабился.

– Красиво, – прошептал Фер, поняв, что создание посоха окончено. Посох в моих руках светился приятным желтым светом. Змейки потрудились на славу, казалось, что дерево осталось только в тонких перемычках между каналами и тоннелями, по которым бежала сила.

– А он всегда такой будет?

– Нет, он скоро остынет, и узор станет невиден, – я улыбнулся и погладил тёплое дерево.

Посох медленно остывал. Сначала ушло свечение, потом начали пропадать каналы, постепенно растворяясь в глубине дерева. Побледнели и истаяли узоры на поверхности. Последней большими кусками отвалилась кора. У меня в руках остался гладкий, будто отполированный деревянный посох.

– Жалко, с узорами он был красивей, – вздохнул Фер.

– Можно было узоры оставить. Но это всё равно, что идти и кричать «маг идёт! Маг идёт!», – возразил я, поднимаясь с земли. Печать выполнила свою задачу и тоже потеряла цвет, оставшись обычным рисунком на земле. Носок истлел, от него осталась только небольшая кучка пыли, разносимая по двору слабым ветерком.

– А на них как‑нибудь посмотреть получится? – Фер помог мне встать и войти в дом. Создание посоха хоть и заняло мало времени, но забрало как магические, так и физические силы.

– Когда колдовать через него буду, тогда соответствующий рисунок проявится, – я почти упал на кровать и отвечал уже засыпая.

Сквозь сон я слышал, как по дому ходили. Показалось, что приходила девушка, плакала. О чём‑то разговаривали. Потом опять ходили. Фер собирал вещи. Завтра с утра уходить, надо отдохнуть перед дорогой. Всё уже обговорено много раз, моего участия для сборов не требуется. Будет что серьёзное, разбудят.

Утро было поначалу доброе. Я выспался, что, впрочем, неудивительно – завалился спать после обеда и проспал до утра. Но по той же причине я проснулся ужасно голодным. Обед я проспал, на ужин меня не будили, хорошо, завтрак не пропустил по причине раннего пробуждения. В доме было тихо. Вставшая ещё до рассвета баба Валя что‑то готовила на столе, повернувшись ко мне спиной. Я осторожно, чтобы она не услышала, подошёл к печи и наклонился достать горшок с чем‑нибудь съедобным, что обычно там стоял. Не успел я поднять крышку, как ощутил сильный удар чуть пониже спины. Я вскрикнул, от неожиданности подпрыгнул, ударился головой о печь и выругался. Рядом стояла баба Валя со сковородкой в руках. Видимо, ей и ударила.

– Ой, Ирвин, это ты? А я решила, что это Фер снова безобразничает. Повадился по утрам еду таскать.

– У меня растущий организм энергии требует! – с полатей слез проснувшийся от шума Фер, на ходу натягивая рубаху.

– Растущий у тебя, а сковородкой‑то моему организму досталось, – проворчал я, потирая пострадавшую часть тела.

– Что, баба Валя, обозналась? – занавеска, выполняющая роль двери второй комнаты, где жила старушка, и куда нам с Фером вход категорически запрещала, слегка отодвинулась, и в щели появилось девичье личико.

– Как не обознаться‑то, если он в такую рань и не вставал никогда? – проворчала баба Валя. – А ты как, отдохнула?

– Спасибо. Я, наверно, пойду поскорее. Искать меня будут, сюда обязательно придут, – Лера грустно вздохнула. Нет, не показалось мне ночью плач. Веки у девушки были ещё слегка припухшие от слёз, да и когда, как не ночью она могла появиться в доме?

– Ты, давай, без этого… без геройства, – перебила её баба Валя. – Садитесь, позавтракайте пока. А там уж и решим, что дальше делать.

– А что случилось? – поинтересовался я, когда завтрак подходил к концу. Баба Валя не одобряла разговоров во время еды, поэтому любопытство пришлось придержать до времени чая. Вот за чаем с вареньем все дела и обсуждались.

– Я из дома убежала, – тихо ответила Лера.

– Чего так? Обижает кто?

– Отчим меня замуж отдаёт, – судя по голосу, девушка может вот – вот расплакаться.

– Ну, так сходи. Свой дом будешь иметь, детей ему нарожаешь. Все же женщины об этом мечтают вроде? – я не понимал Леру.

– Не люблю я его!

– Значит, не от него нарожаешь.

– Ты, маг, совсем контуженный, или прикидываешься? – в разговор вступила баба Валя.

– Прикидываюсь, – я сразу согласился, поняв, что‑то не то говорю. – Но, всё‑таки, почему горе такое?

– Он старше её почти в три раза, – пояснил Фер, до этого тихо сидевший в углу.

Я впечатлился. В таком возрасте в деревнях уже внуков нянчат. Я бы тоже сбежал из дому, скажи мне кто жениться, скажем, на бабе Вале. Хотя я бы в любом случае сбежал бы от семейных уз, слишком хорошо воспитали в замке непринятие семьи для мага.

– Он же в отцы годится! У него что, жены нет что ли?

– Троих уже схоронил, – баба Валя покачала головой. – Вот и ищет себе новую.

– А отчим что, не знает, кто сватается? – мне почему‑то хотелось, чтобы это всё оказалось шуткой, и мне сказали, что Лера пришла с Фером повидаться и расстроилась из‑за его скорого ухода.

– Знает, потому и отдаёт, – вздохнула баба Валя. – Ему выкуп большой предлагают. Две дойные коровы и лошадь.

Я разозлился. Рабства ни в Империи, ни в Роске никогда не было, и по слухам, даже в диких землях оно встречается очень редко. А тут… Это кем надо быть, чтобы продавать человека, дочь, пусть и неродную за три бездушных скотины? Нет, чтобы ещё и земельный надел потребовать. Или два. Лера‑то, небось, у бабы Вали травничество не первый год учит, знахарка дорого должна цениться.

Лера всё‑таки расплакалась. Фер подсел к ней поближе и утешал, шепча ей что‑то на ухо и поглаживая по руке.

– Отойдём, пошептаться надо, – баба Валя тихо сказала мне и скрылась за дверью. Я кивнул и вышел за ней следом.

– Спасать девчонку надо, – старушка присела на завалинку.

– Надо, – согласился я. – Но у меня денег нет. Да и коров с лошадью тоже нет.

– Причём тут это?

– Ну как, перекупить если. Предложить больше надо.

– Тьфу на тебя. Дурень.

В голову лезли идеи одна другой глупее. Начиная от подмены невесты и заканчивая запугиванием жениха до состояния отказа от свадьбы. Озвучивать их я не стал, и без бабы Вали понимая, что это полный бред.

– Да, и правда, глупость сказал. Тогда замуж выдать. Второй раз не женят.

– Ей ещё шестнадцать, – баба Валя, на удивление, не посчитала эту идею глупой. Но недостатки сразу нашла. – Ни один законник не признает брак без согласия отчима. А он согласия не даст.

– Можно и спрятать на пару лет. Тогда ей отчим уже не указ будет.

Баба Валя слегка наклонила голову к плечу и задумчиво посмотрела на меня. Я мысленно обругал себя за то, что в очередной раз выдал какую‑то чушь. Ну почему я начал сначала говорить, потом думать? Проклятый кристалл, какой же торопыга малолетний носит твоего близнеца?

– Знаешь, у Леры тётка есть в Триполе, – баба Валя нарушила молчание. – Может, не откажется приютить на пару лет.

– Триполь? Это же в Федском княжестве. Туда месяц идти надо, – я вспомнил карту.

– Да, далеко. Но вы всё равно в ту сторону идти хотели. Проводите девушку, одну её нельзя отпускать.

Я с удивлением и непониманием уставился на старушку. Мало того, что сами не знаем как будем идти, без денег и документов, так ещё и с Лерой возиться. Она же не выдержит походной жизни.

– Может, я лучше сделаю амулет иллюзии для смены внешности? – осторожно предложил я. – Подзаряжать его и Леру научить можно.

– С ним она мимо ни одного красного пройти не сможет! Хочешь, чтобы её сразу обнаружили? – баба Валя, похоже, начинала сердиться.

– Нннет, – я замотал головой. Ведьму лучше не выводить из себя.

– Вот и славно, – баба Валя ласково улыбнулась. – Значит, втроём пойдёте.

Я обречённо кивнул. «Что я делаю? Хотел же просто снять кристалл и спокойно где‑нибудь осесть подальше от красных. Зачем мне дополнительная, ненужная ответственность? Зачем мне проблемы?»

– Это хорошо, что ты сам согласился, – баба Валя встала с завалинки и пошла к крыльцу. – Не люблю заставлять против воли кого что делать.

– А Фер? – я успел задать вопрос до того, как старушка открыла дверь.

– А что Фер?

– Вдруг, он будет против, – последний шанс не получить проблему на свою голову.

– Поверь мне, он будет просто счастлив! Я больше о девочке думаю, она же далеко от дома никогда не уходила, – баба Валя зашла в избу. Мне ничего не осталось делать, как последовать за ней.

В доме нас встретили два взгляда – Лерин, напряжённый и слегка испуганный и Фера, полный решимости. Я не успел даже придумать, как предложить Лере пойти с нами, как Фер перехватил инициативу.

– Хозяин, – он так и не бросил эту привычку называть меня хозяином. Я давно махнул на это рукой. – Вы будете не против, если Лера пойдёт с нами? – Фер вопросительно посмотрел на меня. Я не знал, что ответить.

– А она сама как? – не нашёл ничего лучшего, чем спросить это.

– У неё тетя в Триполе живёт. Нам по дороге, – вместо Леры ответил Фер.

– Хорошо, – я не стал сообщать о разговоре с бабой Валей. Пусть считают, что я сам согласился. Почувствуют себя обязанными, слушаться будут лучше. Краем глаза я посмотрел на старушку. Скажет ли? Нет, она сама, кажется, не ожидала.

– Лера, отчим тебя уже ищет? – раз уж взялся за защиту, надо сразу всё узнать.

– Вряд ли. Я всегда рано вставала и по делам уходила. Он меня только к обеду искать начнёт. Сначала по деревне, – Лера слегка успокоилась, поняв, что выдавать её никто не собирается.

– Это хорошо. Значит, у нас точно есть время до полудня и немного после. Уходить надо как можно скорее.

Лера неуверенно кивнула. Фер ободряюще прикоснулся к её плечу и перенёс к двери два собранных походных мешка – для себя и меня. В мешках, насколько я знал, лежало по смене одежды, шерстяные одеяла, плащи от дождя и чашка с кружкой каждому и полотенца. Скромные запасы еды дня на два – три и не менее скромную кухонную утварь – два маленьких котелка, крышку от одного из которых можно использовать вместо сковородки, положили в мешок Фера. В мой мешок баба Валя лично положила тщательно завёрнутые в тряпицу скляночки с лекарствами и мазями против различных ранок, синяков и натёртостей. Туда сначала положили и пузырёк из зелёного стекла с восстанавливающим зельем и наказом обязательно пить по три капли раз в день. Я клятвенно заверил, что буду лечиться, но для себя решил, что эту гадость в первый же день случайно вылью. Или разобью. Или забуду на стоянке. Баба Валя, успевшая за зиму понять моё отношение к лечению, переложила пузырёк к Феру, потребовав с него обещания проследить за сохранностью и употреблением.

Феру, как самому сильному и здоровому, также поручили нести топорик, моток верёвки и прочие относительно тяжёлые вещи. Книги, которые он принёс в дом бабы Вали больше полугода назад, брать не стали. Только мою недописанную Фер тщательно завернул в промасленную бумагу и уложил к себе. Так как наши вещи собрали заранее, то все силы направили на сбор и упаковку третьего мешка, с которым пойдёт Лера. Сборы проходили намного быстрее, чем когда мы с Фером уходили из башни. Ведь тогда перебирали всё, что можно взять с собой, а теперь только то, что нам отдавала баба Валя.

Солнце прошло только половину пути до зенита, а мы уже вышли за ворота. Баба Валя на прощание обняла Леру, махнула нам рукой и стояла на крыльце, глядя нам вслед, пока не скрылись в лесной чаще.

Идти, опираясь на посох, было легко. Не мешал даже мешок за плечами, хотя с момента выхода он, казалось, постепенно и неумолимо набирал вес. Ничего, это поначалу так, с непривычки. Через пару дней либо окрепну, либо расплывусь медузой на мелководье. По времени, проведённом в армии, я знал, что привыкаю я всё‑таки быстрее, чем теряю силы и не особо волновался на этот счёт. В конце – концов, всегда можно будет скинуть часть груза Феру. Сначала шли медленно, оглядываясь на девушку, но она не жаловалась и шла наравне с нами. Вскоре наш маленький отряд выстроился цепочкой. Первым шёл я, задавая скорость, следом Лера, замыкал шествие Фер. Когда его ставили первым, он вырывался далеко вперёд, вынуждая догонять его, впустую растрачивая силы. Меня последним ставить также никто не хотел – не верили, что за полгода можно оправиться от той раны и боялись, что я где‑нибудь отстану. То же и с Лерой, не хотелось ставить её последней – вдруг, не выдержит, приостановится отдохнуть, а мы уйдём далеко и потеряем её?

Отдыхать условились каждые три, четыре часа. Возможно когда‑нибудь потом и станем идти целый день, но пока лучше не переутомляться. Шли молча, поели молча. Лера чувствовала себя виноватой, что навязалась нам, и не решалась надоедать ещё и болтовнёй. Фер, кажется, просто не знал, что говорить или стеснялся разговаривать с Лерой при мне, хотя я по глазам видел, что ему в тягость идти в тишине. А я на ходу раздумывал, что будем делать, когда выйдем на дорогу, какими путями будем идти и какую историю будем рассказывать страже, если остановят за бродяжничество. Это в Империи иди, куда хочешь и как хочешь – бесплатных ночлежек и кормилей для нищих можно найти в любом более – менее крупном поселении. В Роске тоже можно перемещаться свободно, разве что если совсем бродягой выглядишь, тогда остановят. Но, по высочайшему указу государя, если у человека есть деньги или вещи на сумму в ползолотого и более, то он не считается бродягой и нищим. Вещей у нас явно хватает для статуса путешественника. А вот в Федском княжестве будут проблемы. Там каждый человек приписан к своему округу и без документов с отметкой куда и зачем идёт, может быть задержан и посажен в темницу. А то и на принудительные работы отправить могут. При пересечении границы всем иностранцам такой документ выписывают. А у нас денег нет заплатить за документы. Можно бы обойти стороной… лишних три, а то и все четыре месяца… И всё равно искать способ пройти в княжество. Можно прикинуться беженцами от войны. Сейчас по весне много таких должно быть. Осенью не успели уйти или понадеялись на добрую зиму, а сейчас все и пойдут. Баба Валя рассказывала, что многие приграничные поселения так ушли. Кто из Роски в Федское, кто из Федского в Роску. Семьями и поодиночке. Война не оставила приграничье в покое даже после своего окончания. Значит, идти надо здесь, где была война, и легенда будет правдоподобной.

Как я не вовремя вспомнил о войне. Тропинка, по которой мы шли, свернула в его сторону и мы вышли на опушку. На большом поле работало несколько групп, старательно перепахивая землю. Я узнал место – именно здесь и произошла та битва, где погиб весь мой отряд, в котором я прослужил всего полдня. На краю поля прямо перед нами чернели неровные горки пепла и золы. Я поворошил одну из них концом посоха. Из кучи выкатились потревоженные потемневшие человеческие зубы. Всё, что обычно остаётся после магического огня – зола, оплавленный металл и зубы. Всё‑таки привели сюда магов, не стали дожидаться, пока тела начнут гнить и отравлять место. Теперь они послужат удобрением полю, щедро политому кровью. Я поднял зубы и покатал их в руке. Торша тоже должен быть где‑то здесь, в одной из чёрных куч. Единственный, с которым я как‑то сошёлся за всё время моей армейской жизни. Надеюсь, он возродился в таком же весёлом и беззаботном человеке. Я выбросил зубы и непроизвольно потёр правое запястье. Раньше там болтался браслет неблагонадёжного солдата. Когда я уже пришёл в себя, но ещё почти не вставал, баба Валя сняла его с меня. Сначала я попросил Фера распилить железку, но старушка поступила по своему – она смешала два серых порошка с водой, намазала получившейся кашицей браслет и прочитала небольшой заговор. После чего железо очень быстро проржавело насквозь, и браслет распался на куски.

– Пойдём, – получилось тихо и хрипло. Мои спутники не стали ничего говорить и послушно ушли за мной прочь от поля.

– Как там было? – спросила Лера, когда поле опять скрылось за кустами.

Я ответил не сразу

– Страшно, – я не стал сочинять или хвалиться, и сказал правду. Не стоит восхвалять войну. Лера поняла и не настаивала на подробностях. Я слышал, как они с Фером тихо переговаривались позади, но не слушал их болтовню. Когда отошли от поля достаточно далеко, я на первой же подходящей полянке, где был ручеёк, скинул мешок на землю.

– Всё. На сегодня хватит, ночуем здесь.

Фер без колебаний положил свой мешок рядом, достал топорик и отправился искать сушняк для костра.

– Здесь? – Лера тоже сняла мешок, но распаковывать его не спешила.

– А что такого? Место хорошее, от ветра лес закроет, если вдруг дождь пойдёт – под елями спрячемся. Вода рядом, – пояснил я свой выбор.

– Но мы же так недолго шли?

– Лера, послушай старого умного человека, – Фер, проходивший мимо, расплылся в улыбке, но, на своё счастье, ничего не сказал.

– Послушай меня, – повторил я, строго посмотрев на Фера. Парень сразу же слегка демонстративно занялся дровами. – Тебе, конечно, хочется убежать как можно дальше как можно быстрее, – Лера кивнула. – Мы сегодня идём уже больше, чем полдня. Это ты пока не чувствуешь, что устала. Завтра будет сложнее. Если сейчас идти, пока идётся, то завтра ты даже поднимешься с трудом.

Лера вздохнула, признав мою правоту, и достала из мешка еду. Сыр, хлеб, яйца, немного варёного мяса – всё то, что надо съесть первым, пока не испортилось.

– К тому же, – добавил я, присаживаясь рядом на свой мешок, – мы шли по лесным тропкам. До того поля, баба Валя говорила, по дороге больше дня идти надо. А мы втрое быстрее управились. Не бойся, доведём до тётки.

Лера робко улыбнулась.

– Я же обещал бабе Вале, что проводим. И мне совсем не хочется расстраивать ведьму.

– Она не ведьма! – девушка вскинулась на защиту старушки. Не ведьма? Колдунья, что ли? Это колдуньи обижаются, когда их ведьмами называют. Но я не чувствовал в ней достаточно силы для колдуньи. – Она хорошая!

– А, ты в этом смысле про ведьму! – наконец, догадался я. – Нет, так то да, она не ведьма.

– А вы в каком? – настроение у Леры менялось как флюгер, с какой стороны подуло, туда и повернулся. Без полутонов.

– Фер, расскажи о рангах владеющих магией, – Фер услышал наш разговор и подошёл поближе. Кот любопытный. Не часто я с Лерой разговаривал. Или Лера со мной?

– А чего я‑то? – возмутился парень.

– Ты мой ученик или кто? – строго спросил я. – Ты обязан выполнять все требования, касающиеся учёбы. Вот и рассказывай, проверим, что запомнил из книг.

Фер вздохнул и присел рядом с костром.

– Ранг определяется количеством и уровнем владения магической силой. На самом верху стоят боги, потом идут маги. Ниже них стоят колдуны и колдуньи. Для женщин колдунья считается высшей ступенью, хотя женщины – маги также встречаются, хотя и очень редко. Перед ними ведьмы и ведуны. Ведун – самый низший уровень для мужчины, даже ученики колдунов и те могут большее, – Фер даже прикрыл глаза, вспоминая классификацию.

– Хорошо, а баба Валя кто?

– Ведьма, – уверенно определил Фер. Лера подняла на него возмущенные глаза, но промолчала.

– Почему? – вдруг, Фер угадал или услышал разговор с Лерой и повторил мои слова.

Фер задумался и взлохматил волосы на макушке. Девушка с интересом ждала его ответ. Ну, парень, не подведи. Только ляпни что‑нибудь не то, даже не знаю, что тебе сделаю.

– У неё почти нет собственной силы, значит, на мага совсем не тянет, – медленно произнёс Фер, формулируя то, что понимал интуитивно. – Однако её лекарства сделаны явно с магией. Ведьмы используют силу вещей и оставляют её в них же, а колдуны берут для своих нужд. Я ни разу не видел, чтобы баба Валя использовала силу. Также мыши не лезли в дом, и насекомых не было, а ничего охранного я не заметил, значит, она с ними договорилась. А этим ведьмы занимаются. И огород у неё растёт без проблем, хотя не сильно она за ним следит.

Фер замолчал и посмотрел на меня, ожидая одобрения.

– Он ответил на твой вопрос? – я повернулся к Лере.

– Да, – тихо ответила девушка, сразу же переведя взгляд с Фера куда‑то себе под ноги. Боится она меня, что ли? Или стесняется? А когда простыни за мной стирала, не стеснялась? – Только «ведьма» это как‑то грубо…

– Можно было бы называть ведунья, но это более узкая специализация, и ведуны могут и не уметь пользоваться силой, – теперь я задумался. – Знахарка тоже не подходит, баба Валя же не только с травами работает, а и со зверьми говорит, – этого я не знал, вернее, не обращал внимания на отсутствие мышей. Привык к охранным заклинаниям и не подумал, что травнице, пусть даже знахарке, не по цене оплачивать поддержку охранного контура, а отпугивающие настойки и травы не дают полной защиты.

– Нет, «ведьма» это наиболее полное определение? – я покачал головой, показывая окончание разговора.

До вечера каждый занимался своим делом. Лера подгоняла под себя одежду – она схватила из дому совсем немного, а то, что дала баба Валя, немного отличалось размером. Фер точил топор, искал дрова на ночь, почитал книгу (чую, скоро выучит её наизусть, если ещё не выучил) и подсел к Лере поговорить. Я изучал свой посох. Так получилось, что после его создания у меня не было времени заняться им всерьёз. Сначала просто рассматривал. Палка и палка. Не знающие не поймут. А знающие… Я осторожно посмотрел на него магическим зрением. Нет, тоже палка. Странно, не могло же мне при его создании всё почудиться? Но ведь и Фер и баба Валя видела его рисунок. Я также магически «потрогал» посох. Нет, всё правильно, магический посох, только хорошо замаскированный, пока руками не «пощупаешь» и не поймёшь. Это хорошо, меньше будут за мага принимать. А как у меня с колдовством?

Для эксперимента я выбрал одно заклинание, требующее не столько силы, сколько её контроля – защитный купол вокруг лагеря. Если перестараюсь, то ничего страшного, просто через него к нам не проникнет даже букашка. Получится слабым, так всё равно сработает, как сторожевой. На всякий случай я решил подстраховаться и создать его с помощью печати. Я взял палку покрепче и, найдя на нашей полянке ровное место, куда никто не наступит, начертил на земле нужную фигуру, вслух комментируя свои действия. Краем глаза я заметил, что Фер заинтересовался моими действиями и даже хотел подойти поближе, но отвлёкся на Леру и остался сидеть у костра, хоть и смотря в мою сторону. Я закончил печать, взял посох и громко и чётко произнёс заклинание, посылая силу на создание купола через посох. Можно было произнести его мысленно, но я решил сделать всё по классике, без упрощений, чтобы потом не валить неудачу на отсутствие печати или на то, что заклинание было прочитано невнятно.

Сила отозвалась сразу же, знакомым и приятным чувством прокатившись по телу. Ничего лишнего, только то, что надо для создания купола, без искажений. Вокруг меня появилась прозрачная полусфера мыльного пузыря, на мгновение замерла и стремительно растянулась в стороны, покрывая под собой полянку со всем, что на ней находилось. Защитный купол вырос до двадцати шагов в диаметре, вспыхнул и погас, оставив на земле тонкое кольцо серебристой пыли. Я осмотрел место волшбы магическим зрением, потом прислушался к себе. Посох отсекал лишнюю силу не поглощая и не рассеивая её, а то ли совсем не выпуская её наружу, то ли возвращая её мне. Я слегка улыбнулся, хотя хотелось прыгать и кричать от радости. Посох выполнял своё предназначение! Я снова могу колдовать, не опасаясь, что всё пойдёт не так.

Я вернулся к костру и налил из котелка травяного чая, делая вид, что ничего особенного и не произошло.

– А что вы сделали? – немедленно поинтересовался Фер.

– Поставил защитный полог, – снизошел я до краткого ответа. Меня оскорбило поведение Фера. У его любимейшего учителя, наконец, что‑то получилось нормально, а он не то, чтобы порадоваться, даже не подошёл посмотреть, что же я делал! Не так уж я часто колдую.

Фер, видимо поняв, что больше я ничего не скажу, поднялся и теперь изучал печать, не рискуя к ней прикасаться. Я не стал говорить, что эту печать можно спокойно стереть – она своё дело сделала.

– А для чего он? – это поинтересовалась Лера. Правильно, Фер хотя бы в теории знает про купол.

– Через него не пройдёт к нам ничего, крупнее вот мыши, – несмотря на то, что защитные пологи послушники учились ставить в числе первых изученных заклинаний, я был доволен результатом.

– А можно из него выйти? – девушка смутилась своего вопроса. На меня она всё так же не смотрела, её взгляд красноречиво осматривал густые кусты, оставшиеся за периметром.

– Конечно, – я улыбнулся, – всё, что было внутри во время его создания, не встретит сопротивления в любую сторону.

Допив чай, я принялся устраиваться на ночь. Весна всё‑таки не лето, ночь должна быть холодной. Я вспомнил многочисленные ночёвки в армии и первые дни моего с Фером путешествия через заснеженные горы. «Не хочу в первый же день подцепить простуду», – с этой мыслю я выгреб всё из своего мешка и с наслаждением растянулся на заранее наломанном лапнике, закутался в одеяло и завернулся в плащ, распихав вещи по телу. Молодёжь ещё немного посидела у догорающего костра, но тоже вскоре разбрелась по своим лежанкам.

Следующий день мало отличался от предыдущего. Я экспериментировал с мелкой, низкоуровневой магией. Фер всё также болтал с Лерой, мало обращая внимания на окружение и явно не замечая моего колдовства. Шли немного дольше и остановились недалеко от реки, служащей естественной границей между Роской и Федским княжеством. До моста с заставой осталось не больше часу пути, но мы решили, что лучше подойти днём, чем на ночь глядя и встали лагерем немного в стороне от дороги, на которую вышли ещё днём. Фер, как и накануне, принёс дров, Лера приготовила ужин.