355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Мария Двинская » Дети богов (СИ) » Текст книги (страница 5)
Дети богов (СИ)
  • Текст добавлен: 15 октября 2016, 04:55

Текст книги "Дети богов (СИ)"


Автор книги: Мария Двинская



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Я в полудрёме слушал негромкий размеренный голос Фера. Сначала он звучал просто фоном, но я начал вслушиваться в слова и заставил себя открыть глаза. Я лежал в своей кровати, накрытый тёплым пуховым одеялом. Рядом сидел Фер и вслух читал какую‑то книгу. «Неплохой у него прогресс», – подумал я, отметив, что мальчик запинался только на длинных сложных словах и не помогал чтению пальцем. – Что за чушь ты читаешь? – спросил я, неожиданно слабым тихим голосом.

– Сказания о Едином, – спокойно ответил Фер и перевернул страницу.

– То‑то мне всякий бред снится, – проворчал я.

– Хозяин! Вы очнулись! – Фер как‑то слишком радостно захлопнул книгу. Думать мне было ещё сложно, кое‑что я вспомнил, но решил уточнить.

– Что произошло? Долго я болел?

– Да вторая десята пошла. А уж как Красный руками развёл, так мы уж думали, что всё, можно обмерщика звать да домовину мастерить.

– Красный? У нас же денег нет… – про не совсем дружеские отношения с магами служителей Единого я не стал упоминать. Раз дело до Красного дошло, значит, совсем серьёзно дело было.

– Ну, так ему Ефросинья Матвеевна заплатить обещала. Вы ж статую спасли, она у ей в поколения передаётся, очень ценная вещь оказалась. Красный что‑то колдовал, травы жёг, свеч извёл прорву. И всё одно – «не могу хворь выгнать» и всё тут. Даже плату не взял и книжку оставил, значимо, проникнуться и уверовать.

– И как, уверовал?

– Да ну, скажете ещё. В него верить – себя не уважать! – Фер, похоже, хорошо прочитал книгу и запомнил содержание. – Он же смертоубийство не по праву и не по чести свершил. Со спины схватил, когда тот на землю спустился. Да ведь каждый младенец знает, что боги на земле тело людское принимают, чтобы не погибла земля от силы ихней. Попробовал бы где в другом месте, так сразу показали…

Разговор меня утомил, я снова заснул, так и не услышав, кто и что показали бы Единому, сцепись он с богом в каком другом месте.

На этот раз спалось без сновидений. В комнате было светло от окна и тихо. Только посапывал спавший в ногах поверх одеяла верный мальчишка. Небось, почти не отходил всё это время. Спать не хотелось, голова не болела, тело ломило и отдавало сильной слабостью, но болезнь, судя по всему, отступила, хотя окончательно выздоравливать ещё долго. Я сел, чем невольно разбудил Фера.

– Хозян, не вставайте, вам ещё нельзя. Вот, выпейте лекарство, – сразу засуетился мальчик, подавая кружку с чем‑то вонючим и, кажется, зелёным. Пробовать это на вкус совсем не хотелось, но я заставил себя поднести кружку к губам. Я провёл в жару и бреду целую десяту, так что могут сделать плохого несколько глотков лечебной гадости? Вкус оправдал запах сполна, однако питьё назад не запросилось. Хороший признак.

– Фер, – я держал кружку обеими руками. Даже столь малое усилие мне сейчас оказалось тяжелым. – Скажи, тогда, в подвале, мне показалось или взаправду стражник назвал меня Ирвином?

Фер кивнул.

– Вы же своё имя не называете, а без имени как жить в городе? Вот и того, пришлось придумать, а то кто знает, что люди подумают.

– А почему Ирвин? Не то, чтобы я против, но мало ли имен на свете.

– Понимаете… – Фер замялся и залился краской. – Я, когда совсем мальцом был, часто бедокурил, ну и прятался то от тётки, то от Красного, то ещё от кого. У деда пёс был… – на этих словах я напрягся, предчувствуя неладное. – Безродный какой‑то. С виду и не скажешь, что серьёзный, даром, что крупный. Я у него в будке и крылся. – Фер замолчал, не уверенный, что стоит продолжать. Я ждал, уже догадываясь, какое будет завершение рассказа и сжал посильнее кружку. – Его Ирвином звали…

Угадал. Фер ловко увернулся от брошенной кружки и выпрыгнул за дверь. Я не стал гоняться за ним, всё равно не поймаю. Фер с опаской смотрел на меня с верхних ступенек лестницы, готовый и дальше дать дёру при первой же опасности.

– Скотина ты неблагодарная, – я погрозил ему кулаком. – Я из‑за тебя дом покинул, лишениям подвергаюсь, а ты… Сгинь с глаз моих!

Я демонстративно отвернулся к стене и натянул одеяло почти на голову. За открытой дверью стояла нерешительная тишина. Затем дверные петли слегка скрипнули и звук спускающихся по лестнице шагов донёсся уже через закрытую дверь. Я немного полежал, пытаясь рассердиться или хотя бы расстроиться, но потерпел неудачу и, мысленно махнув рукой, заснул.

Болеть было с одной стороны приятно, с другой – ужасно скучно. Лежи себе спокойно, хочешь – спи, хочешь – сиди у окна. Можешь даже книгу прочитать. В двадцатый раз… Да ещё и с Фером я не разговаривал. Мальчик молча приносил еду, молча убирал посуду, но я видел, что его тоже тяготит такое положение, однако достойного повода для разговора всё никак не подворачивалось. К восьмому дню, ближе к обеду, я решил, что болеть надо прекращать, тем более, что чувствовал я себя хотя и слабым, но в остальном вполне здоровым.

Я оделся и спустился вниз, столкнувшись на лестнице с хозяйкой дома.

– Добрый день, Ефросинья Матвеевна, – я боком проскользнул мимо неё к выходной двери. – Я скоро заплачу за комнаты, – срок оплаты уже прошёл, а свободных денег у меня почти не было.

– Ой, господин Ирвин, ваш племянник уже заплатил, – к моему удивлению ответила женщина.

– Племянник? – ну, Фер, ну, зараза. Ещё и в родню набился. – Не подскажете, где он сейчас может быть?

– Да как обычно в «Поросёнке».

Видимо, удивление выражения на моём лице сменилось с вежливого «извините, запамятовал» на «чего – чего вы сказали?», так как последовало уточнение:

– Он работает там.

– Спасибо, – я вышел на улицу. «Поросёнком» называлась таверна вблизи торговой площади. Кормили там неплохо, посетители подбирались очень разные – от простоватых крестьян, приехавших на ярмарку до серьёзных людей, остановившихся по дороге в столицу. Кем там может работать мальчишка? Двор мести и тарелки подавать? Но этого хватит разве что на угол на чердаке, никак не на две комнаты. А ведь ещё и лекарства мне приносил. Неужели примкнул к любителям быстрого и не вполне законного обогащения за чужой счёт?

Полный раздумий я вошёл в таверну, встретившую теплом и аппетитными запахами. Новоявленный родственник сидел за дальним столиком и только что закончил разговор. Я знал его собеседника, он торговал разной мелочью и не брезговал покупать у сомнительных личностей товары сомнительного происхождения, отчего только за последние четыре месяца его товар трижды проверяли стражники. Торговец ушёл, на ходу убирая что‑то под полу потрёпанного пальто, оставив на столике несколько монет. Я подсел на освободившееся место.

– Здравствуй, племяшка, – Фер вздрогнул. Занятый нанизыванием полученных денег на нитку, он не обратил внимания на то, кто сел на освободившееся место.

– И по какой же линии породнились? – сделав вид, что не заметил его замешательства, продолжал я. – Кстати, ты что здесь делаешь?

– Работаю…

– И со скупщиком краденого у тебя только рабочие отношения?

– А какие ещё могут быть?

– А я‑то считал тебя честным человеком, – я устало махнул на Фера рукой. Усталость не была наигранной – несколько минут ходьбы по заснеженным улицам утомили меня, видимо, придётся ещё восстанавливаться после болезни. Столовой парень воспринял этот жест как приглашение и подошёл принять заказ.

– Капусту с мясом, – я часто здесь обедал и знал, что он может предложить. – Ты есть хочешь? – я спросил у Фера. Тот отрицательно мотнул головой. – Тогда ещё квасу.

Столовой ушел, и я снова повернулся к мальчику.

– Ну, так какие дела у тебя с преступным элементом?

– Рабочие… – Фер то ли не понимал, что я спрашиваю, то ли умело притворялся.

– То есть, ты работаешь, а он платит?

Фер кивнул.

– Он что, не может найти кого‑нибудь другого?

– Так ведь мало кто здесь умеет.

– А ты будто умеешь?

– Вы же сами научили…

– Я? – кажется, я совсем перестал понимать, о чём идёт речь. Воровать я его точно не учил. – Когда?

Фер на мгновение задумался.

– Месяца полтора назад. Вы точно в порядке? – теперь во взгляде мальчика читалась тревога.

Я не ответил. Может, и правда, память снова решила поиграть со мной. Ведь и с Фером связался из‑за её проделок.

– Вы ещё сказали, что грамотному доступно много большее, – продолжил Фер. Я облегчённо вздохнул.

– Так ты про чтение!

– Ну да, а вы про что?

– Ни про что! – принесённая еда позволила сменить тему. – Значит, читаешь. И давно?

– Почти сразу же. Здесь чтецов мало, можно много заработать.

– А почему мне не сказал?

– Так ведь… – Фер замялся. – Ученикам не принято работать не на учителя. Боялся, что запретите.

– С чего ты взял, что ты мой ученик? – удивился я.

– Я думал, раз начали рассказывать про силы, а потом читать научили…

И вправду, вскоре после прибытия в этот городок я рассказал Феру о силе и её важности для колдовства. Но я‑то считал это простым объяснением, почему я, не способный контролировать её течение, не могу использовать магию, из‑за чего должен жить, как обычный человек. А Фер, небось, уже видел себя учеником мага. Я недовольно отметил, что к жизни Фер приспособлен лучше меня. и быстро нашел способ полезного применения полученных знаний.

– К тебе, кстати, клиент, – солидный мужчина в дорогой шубе о чём‑то справился у хозяина таверны и, получив ответ, уверенно направился к нашему столику.

– Доброго здоровия. Ты, что ли, чтецом будешь? – Сразу перешёл он к делу, как только сел на стул. Я отрицательно покачал головой и кивком головы указал на Фера.

– Молодой какой‑то, – мужчина оценивающе поглядел на мальчика. – Ну, да пусть, коли читать умеет. Сколько берёшь? – обратился он уже к Феру. Тот назвал цену.

Мужчина одобрительно улыбнулся, с отчётливыми щелчками выложил на стол требуемую сумму и протянул Феру сложенный лист бумаги. Фер развернул бумагу, тихо охнул, пробежавшись глазами по написанному и медленно начал читать, с явным трудом разбирая слова.

– Здравствуй мно… многогоува… жаемый батюшка. Пишет тебе твой старший сын Епакий.

– Еланий, – поправил мужчина.

– Обоз, что ты… – Фер запнулся, замолчал, уставившись в бумагу, и попытался продолжить. – Про… нси… профс…

– Вот и первый чтец дальше не смог, – вздохнул мужчина. – И где только мой оболтус такого писца нашёл? Как же узнать‑то, что там.

Я молча протянул руку за письмом. Фер передал его мне с явным облегчением. С первого взгляда стало понятно, что писец учился точно не при маговых школах. Буквы плясали и сливались, а часть вообще была заменена каракулями, однако понятного хватало, что бы, где прочесть, а где догадаться о написанном. Медленно я прочитал письмо вслух. В нём сын купца благодарил отца за присланный караван с товарами и просил прислать ещё для улучшения торговли с империей.

– Мда… Ещё пару лет не свидимся, – купец убрал письмо в карман. – Пока обозы дойдут.

– Что так долго? Этот город от гор всего на полмесяца пешего ходу, снег сойдёт и идите, – я вспомнил недавний проход по перевалу. – За месяц – полтора управитесь.

– Эх, молодой человек, – вздохнул купец, а я еле сдержал улыбку: я был старше его раза в два, хотя и выглядел моложе. – Плохо вы знаете эти горы. Там же дней с хорошей погодой по пальцам пересчитать можно. И поди, поймай эти дни. А через кочеву ходить, уж лучше в солдаты постричься. Там, может, и выживешь.

– Странно, меня уверяли, что дорога каждый год доступна, – я покосился на Фера, тот также недоумённо развел руками.

– Так то ж налегке, без обоза. Тогда да, тогда пройти можно, – ответил купец. – Тут же место какое? Горы. С одной стороны Империя, на севере кочева, мы, стало быть, на западе. А между всеми – горы снежные. Грузы везти ни тропы не найти, ни охраны от кочевы организовать. Нет, я туда не пойду, пусть горцы сами ходят.

Купец ушёл. Я посидел ещё немного и тоже ушёл, оставив Фера одного. Пусть работает. Прогулка сильно утомила меня, и дома я сразу упал на кровать, даже не раздевшись, только скинул обувь и верхнюю одежду. Проснулся уже утром, за окном было ещё темно, и комната освещалась только холодным светом луны, просочившимся через узкие окна.

Ещё немного и взойдёт солнце. Торговцы уже открыли лавки, но покупателей должно быть ещё мало. Я оделся и отправился в торговый квартал. Я оказался прав – в моей любимой лавке «Всё для всего» кроме меня никого не было. Товары лежали на всех доступных поверхностях, заняв места по своей, мало понятной логике. Однако хозяин лавки прекрасно ориентировался в нагромождениях вещей и твёрдо знал, что у него есть, а чего нет, и где что лежит. Обычно к нему заходили скоротать время, погреться и попялиться на непонятные приспособления, чему хозяин не препятствовал. Походят, посмотрят, да и купят что‑нибудь приглянувшееся. Ну и пусть, что вычурный канделябр послужит не менее вычурной кочергой. Может, он всю жизнь об этом мечтал и держание свечей оскорбляло его натуру?

По соседству со странными и зачастую непонятными вещами продавались и вполне прозаические предметы. Верёвки, шнурки, сахарные головы, браслеты и ожерелья для денег. Я как‑то даже видел мышеловку с сыром и лукошко с вязанием. Причём сыр продавался отдельно, зато к лукошку прилагались четыре разноцветных котёнка, которых надо было ещё отловить в этой лавке.

Я побродил немного между полок, пока не нашёл нужного – неглубокий поднос и большой кусок воска.

– Двадцать и пять, – назвал цену торговец, мельком взглянув на предметы.

– Он что, привезён из дальних заморских стран? – слегка прищурившись поинтересовался я.

– Пятнадцать и пять, – невозмутимо отозвался торговец.

– И покрыт червлёным золотом? – продолжил я.

– Десять и пять, – согласился торговец.

– И чеканка ручной работы?

– Десять и пять, – повторил торговец и улыбнулся.

– Ну, десять, так десять, – улыбнулся я в ответ, доставая из под воротника нитку с монетами. Единственное, чем были неудобны такие нитки, так тем, что постоянно перепутывались с другими нитками, ожерельями или оберегами, что так же носились на шее. Вот и сейчас денежная нить тесно переплелась с цепочкой, на которой висел голубой кристалл. Пришлось достать и его и, скосив глаза, распутывать нити.

– Снял бы оба, легче будет, – сочувствующе улыбнулся торговец.

– Там застёжки нет, – ответил я, пытаясь понять, в какую сторону повернуть монетку, чтобы она перестала цепляться за цепочку.

Торговец слегка удивлённо поднял бровь.

– Давай, помогу, – предложил он через полминуты.

– Если не сложно, – согласился я, с облегчением отводя уставшие глаза в сторону.

– Интересная вещь, – произнёс торговец, освобождая нить и попутно разглядывая кристалл. – Походит на камень принятия.

– Только походит, – ответил я. – Те камни совсем маленькие и очень бледные, этот же сам видишь.

– Вижу, – подтвердил торговец, отдавая мне мою денежную нить. – Но я видел пару Близнецов очень насыщенного цвета, почти как этот.

– Его сильные маги смотрели, – я отсчитал требуемую сумму и убрал полегчавшую нить в карман. – Они не признали в нём Близнеца и силу не обнаружили. Так, красивая безделушка.

– Которую не снимешь, так как замка нет, а цепочка не рвётся и не режется, да огонь её не берёт, – продолжил торговец.

Я удивлённо посмотрел на него.

– Откуда вы знаете?

– Догадался, – он улыбнулся. – Но, раз ты подтвердил, то скажу догадку. Металл этот – арродот, его ещё называют серебром богов, слышал о таком?

– Слышал, как же не слышать. Мифический металл, поглощающий силу.

– Какой же он мифический, если вот он, у тебя на шее? – возразил торговец. – Насчёт силы не знаю, врать не буду. Редкий, это точно. Его ж только в одном месте добывают.

– Да ладно сочинять. И кристалл у тебя – Близнец особый и цепочка из редкого металла. Вот только понять не могу, я же их не покупаю, чего тогда их так нахваливать?

– Не веришь и не надо, – обиделся торговец. – Только я неправды не говорю. Мне не веришь, сходи к старому Броду, ювелир он в столице. Он всё про металлы знает, заодно и гнездо твоего Близнеца подправит, лепесток у него отломился.

– Ты ж сам противоречишь, то арродот ничего не берёт, а тут и обломился, – усмехнулся я, убирая кристалл под одежду.

– Да ну тебя, иди уж, у меня дела есть, некогда болтать, – торговец отошел и принялся переставлять предметы на полке. Я забрал покупки и ушел домой.

Полдня я провалялся на постели, убивая время. Разговор в лавке никак не хотел уходить из головы и я сдался. Сначала я пытался рассмотреть кристалл скосив на него взгляд, но цепочка оказалась слишком короткой и я побоялся, что ещё немного и мои глаза так навеки и останутся любоваться кончиком носа. Маленькое медное зеркальце спасло меня от косоглазия, но ясности не принесло. Тусклое изображение на металле не передавало деталей.

– Ну, уж нет, – пробормотал я, бросив зеркало на стул. – Так просто я не сдамся! Что там он говорил про цепочку? Из арродота. И что это мне дает? – Я в раздумьях шагал по комнате. Пять шагов вперёд, пять назад. Кристалл был у меня сколько я себя помню. И в Замок я пришёл с ним. Маги тогда осматривали его и разрешили оставить, как не имеющий силу и, значит, не могущий помешать обучению. Потом, может быть, станет артефактом. Точно! Артефактом! Если не магический предмет долгое время находится в окружении работающей силы, то он впитывает её, становясь магическим. Значит, можно посмотреть его ауру. Интересно, какая она у этого кристалла?

Я остановился и провёл рукой над кристаллом, пытаясь нащупать его магическое поле. Бесполезно. Он слишком близко к телу, да и цепочка связывает его со мной, а собственное поле так не почувствовать. Положить бы его на стол… но снять нельзя. Придётся прибегнуть к зрению и посмотреть на его цвет.

Я привычным образом сконцентрировался и взглянул. Мгновение спустя я оказался на полу, со стоном прижимая руки к нестерпимо заболевшим глазам. Совсем забыв про потерю контроля над способностями, я увидел все предметы в городе, имеющие хотя бы капельку силы. Разноцветные огоньки аур яркостью и количеством вызвали только слёзы, но здание церкви Единого ярко алым пламенем защитных и охранных заклинаний ударило по глазам. Боль прошла, но огоньки ещё долго плясали перед глазами и контуры предметов слегка расплывались. Повторять попытку я не рискнул – глаза не казённые, вторую пару не выдадут.

Идти искать какого‑нибудь мага, чтобы он проверил кристалл, я не хотел. Знаю я эту братию. Сначала станет расспрашивать о происхождении предмета, затребует оплату и не малую вперёд, потом будет долго изображать бурную деятельность с завываниями и может даже с дымом. Затратит полчаса на минутное дело всё равно не скажет прямо. Идти к магу, как коллега по ремеслу, тоже не лучшая идея. Замковых в Роске не должно быть, а маги других орденов очень настороженно относятся к другим магам. Вдруг, подсмотрят и украдут секреты? Да и если вещь окажется ценной и сильной, об этом не скажут.

Остаток дня до возвращения Фера я провёл то сидя у окна, то лёжа на постели, то шагая по комнате, рассеянно теребя кристалл. Отвлечься и забыть про него не давали поднос с так и не распечатанным куском воска, постоянно напоминая разговор в лавке.

– Фер, тебе сколько лет? – мальчик замер, подсчитывая. Мой вопрос явно застал его врасплох.

– Четырнадцать.

Настала моя очередь удивляться.

– А мне казалось, не больше двенадцати. А чего до сих пор в ученики никому не пошёл?

– Денег в семье нет, а кто за обучение не берёт, у тех самих учеников по трое.

– А кем стать хотел?

– Кузнецом. Даже ходил, справлялся в соседней деревне, тамошнему как раз подмастерье нужен был. Не взял, – Фер вздохнул. – Шибко, говорит, слаб и мелок. А теперь уже поздно, вырос для ученичества, только в помощники и возьмут, о подмастерье, и потом мастере уже можно и не мечтать, – Фер вздохнул ещё раз.

– То‑то ты так обрадовался, когда я не стал тебя прогонять…

– Конечно обрадовался, – улыбнулся мальчик. – Это всё же намного лучше, чем в работниках.

Я молчал, решая, стоит ли продолжать разговор. Фер тоже молчал и уходить не торопился, ожидая прямого указание на окончание разговора. Не дождавшись, он начал прибирать в комнате, расставляя вещи и аккуратно складывая брошенную мной куда попало одежду. Добравшись до подноса с куском воска, завёрнутого в бумагу, он повернулся ко мне.

– А что это?

– Это? – я подошёл к нему, – сейчас.

Я нагрел поднос в камине и растопил на нём кусок воска, стараясь сделать так, чтобы он равномерно залил весь поднос. Когда я поставил его на подоконник застывать, Фер, с интересом наблюдавший за процессом, спросил:

– Он магический?

– Поднос? Нет, самый обыкновенный.

– А как это можно узнать?

– Да элементарно ауру посмотреть. Распыляешь немного силы вокруг себя и смотришь.

– Как это? – не унимался мальчик. – А я так смогу?

– Не знаю. Ну ка, встань ровно, закрой глаза, расслабься, – мне самому стало интересно, способен ли Фер к магии. – Теперь почувствуй, как по тебе течёт сила. Не представь, а почувствуй.

Фер честно стоял несколько минут посреди комнаты, прислушиваясь к себе. Потом вздохнул.

– Не получается.

– Попробуй ещё раз, – я подошёл к Феру сзади. – Расслабься, – я положил руки ему на плечи и позволил своей силе течь, как ей вздумается. Фер вздрогнул и непроизвольно передёрнул плечами.

– Что такое? – встревожился я. Вдруг, к нему перешло слишком много силы и теперь разрушает его.

– Щекотно изнутри, – ответил мальчик нормальным голосом. Я облегчённо вздохнул и отошёл от него.

– Это нормально, запомни ощущение и попробуй его почувствовать уже без меня.

Я понаблюдал, как менялось выражение лица Фера, когда он пытался повторить ощущение силы в себе. Похоже, он почти достигал успеха, но упускал его в последний момент.

– Хватит пока.

– Но у меня ничего не вышло, – Фер выглядел расстроенным.

– А ты хотел всего и сразу? Тренируйся. Некоторым и по году не удавалось почувствовать силу. – Иди сюда, – я взял поднос с уже застывшим воском, – буду учить тебя писать.

Фер с сомнением посмотрел на поднос.

– Испишешь, нагреешь и снова писать можно.

Весна незаметно сменила зиму, и теперь на улицах приходилось перепрыгивать не сугробы, а ручьи. Фер сидел за столом и сосредоточенно выводил буквы на восковом подносе. Я подошел к нему и заглянул через плечо, проверяя написанное. Строчки ровными рядами заполняли пространство, уже можно переходить на перо и чернила. Я одобрительно похлопал Фера по плечу и неожиданно почувствовал слабое сопротивление чужой силы. Я медленно провел рукой над Фером, прислушиваясь к ощущениям. Сомнений не оставалось – мальчик все‑таки добился открытия в себе собственного источника силы.

– Закрой глаза, – тихо произнёс я, чтобы не спугнуть сосредоточенность Фера. – И попробуй увидеть комнату, не открывая их.

Фер замер. Мне не было видно, что он делает, но колебания его поля говорили о том, что он послушался и теперь пытается смотреть ауры.

– Ух ты! – прошептал он через полминуты.

– Что видишь?

– Странно так, почти всё серое, – Фер открыл глаза и потёр виски. – У куртки вашей карманы бледно – розовые, – я согласно кивнул. Значит, охранное заклинание почти стёрлось, иначе светились бы красным. – Камин и около него такое зелено – синее…

– Зачарован от случайного пожара, чтобы угли или искры не выпадали, – пояснил я.

Фер снова потёр виски.

– Голова болит. Сразу за глазами, – пожаловался он.

– Это нормально, постепенно привыкнешь, пока отдохни, погуляй, – посоветовал я. Фер не заставил себя уговаривать и вскоре я услышал, как за ним хлопнула входная дверь.

Талая вода постепенно уходила с улиц. Я сидел за столом и записывал в толстую тетрадь свои мысли о возможностях применении магии и свои наработки в составлении заклинаний. Я давно собирался привести мысли в порядок и написать собственную книгу, но до этого всегда находились более важные дела, или же просто было лень. Сейчас же сидеть без дела стало невыносимо скучно. Город я изучил вдоль и поперёк, успешно колдовать до сих пор не получалось – моя сила играла со мной, то упорно не проявляя себя, будто я не маг, а простой обыватель, то лавиной выходя из под контроля, словно собранная с полного круга магистров. Так что я занялся составлением трактатов. Вот и сейчас я сидел на стуле, подпирая кулаком голову и макая перо в чернильницу, смотрел на чистую, чуть желтоватую страницу тонкой кожи. Оставалась последняя глава. О чем писать, я знал, но нужные слова не подбирались и чернила капля за каплей стекали с пера обратно в чернильницу. Упала последняя капля, и я снова обмакнул перо. Где‑то на пятнадцатый раз я поймал себя на том, что просто смотрю на капли, ни о чем не думая.

От мук творчества меня спас Фер, вернувшийся со своей работы в таверне. Я с облегчением закрыл тетрадь и отложил перо.

– Ну, как успехи? – спросил я, заметив знакомое выражение сосредоточенности на лице мальчика. Он постоянно тренировался смотреть ауры и явно делал успехи – он мог уже смотреть несколько секунд, без потери концентрации.

– Скажите, а у людей ведь тоже есть ауры? – вместо ответа спросил он, подходя поближе.

– Естественно. У всех живых существ они есть.

– А они… какими должны быть? А то у трактирщика она какая‑то бледная, а у вас даже смотреть больно. И как будто вытекает откуда‑то отсюда, – Фер показал себе на грудь.

– Так и должно быть, – успокоил я мальчика. – У каждого она своя, зависит от силы и человека. Лица же у всех разные, так и тут.

Фер кивнул в знак понимания и ушел в свою комнату. Я почесал затылок и попробовал снова разглядеть кристалл. Если мальчик не ошибался, то именно он был источником излишней, неуправляемой силы. Что же это такое, и почему в Замке его просмотрели? По давнишней привычке я ходил по комнате взад – вперёд, размышляя, что же всё‑таки делать. До лета осталось всего пара месяцев, потом ещё месяц подождать, и можно уходить обратно. А там и в Замок вернуться. С повинной. Мол, не хотел жечь жезл, случайно получилось и свидетели не так поняли… Хотя, что объяснять‑то? Письмо с отказом от гильдии я не посылал, вернее, послал сообщение, мол, так и так, при свидетелях сжег останки. Без официальных формулировок об уходе. Фер и Барилас вряд ли кому сказали… Может, и само всё устроится? Вернёмся в Империю, предъявим Фера живого и здорового расследователям от инквизиции, вот, мол, ваш зомби. Вырос, нежить поганая, за год, и одежду ему новую покупай и корми, как живого. А ещё немного и характер юношеский проявлять начнёт. Забирайте, не жалко. Хотя нет. Жалко. Обученный ведь он уже.

Я не глядя упал спиной на кровать. Выругался, потёр ушибленную голову и отбросил в угол комнаты письменный поднос Фера – когда освобождал стол для себя, переложил его на кровать, да и забыл про это. «Ещё и вещи свои раскидывает… Вот помял бы, а он денег, между прочим, стоит," – беззлобно проворчал я. – «Стоп! Что там торговец говорил про ювелира?» Я снова вскочил и зашагал по комнате. «Бордо… Нет, там было что‑то речное… Бредень? Тоже нет. Как же он сказал‑то? Бродо! Точно, старик ювелир в столице.» Я закружил по комнате, скидывая необходимые для недолгой поездки вещи на кровать. В процессе запнулся о мирно лежавший уже на полу поднос и пнул его в сторону. С громким звоном, только слегка приглушенным залитым в поднос воском, он ударился в стену и покатился по полу. Незамедлительно из соседней комнаты пришел Фер.

– Можно было просто сказать, я бы его забрал, – неодобрительно проворчал он, поднимая поднос. – Будете шуметь, Ефросинья Матвеевна ругаться будет. Ночь на дворе.

– Вы куда‑то собираетесь? – Фер переключил внимание на мои сборы.

– Да, несколько дней меня не будет, – подтвердил я, скидывая вещи в небольшую дорожную сумку. – Останешься один.

– Хорошо.

– Хорошо? И это все? – я почувствовал себя обиженным. – Я уезжаю неизвестно куда, оставляю его одного, а он только «хорошо»? Наглец!

– А что? Мы здесь уже полгода живем, я работаю. Что может случиться за несколько дней? – Фер пожал плечами. – А куда вы уезжаете?

– В столицу, дело там есть небольшое. Почтовая карета на рассвете отправляется, Думаю, дней через восемь вернусь.

– А я? Почему меня не берёте?

– А что тебе там делать? У тебя здесь обязанности, кто будет госпоже Белесе «Сказания» читать? Она же авансом заплатила, я не ошибаюсь?

– Не ошибаетесь, – грустно опустил голову Фер. – Вы там постарайтесь ни во что не влипать. И не колдуйте, а то мало ли чего. Ладно?

– Обещаю вести себя хорошо, – я потрепал мальчика по голове.

Наутро я, как и намеревался, выехал на почтовой карете. Две флегматичные лошади без понуканий тащили фургон с посылками, письмами и редкими пассажирами. Я, поначалу, удивился, почему так мало желающих ехать этим, пусть и не самым быстрым, но недорогим способом. К середине дня я уже сам пожалел, что не подождал торгового каравана или не поехал в пассажирском экипаже. Жесткие неудобные сиденья, казалось, специально отмечали каждую кочку на дороге. За день несколько раз приходилось выходить в раскисшую весеннюю дорогу и вытаскивать карету из грязи. На ночь останавливались в городках и посёлках и через три дня мучений, наконец, прибыли в столицу. Найду ювелира, разузнаю про свой камень и назад только первым классом.

Лавку ювелира я нашел быстро. Сутулый юноша с характерным для работающих с мелкими предметами подслеповатым прищуром сразу провел меня в отдельную комнату, только услышав, что я хочу встретиться с Бродо.

Почти полностью лысый старик вопросительно поднял на меня глаза и поправил круглые очки с толстыми линзами из шлифованного хрусталя. Мог бы за ту же цену заказать у магов заколдовать обычное стекло, а то такие очки придавали старику сходство со старым не выспавшимся филином.

– Господин Бродо? – уточнил я.

– К вашим услугам, молодой человек.

– Я хочу спросить вас об одном камне, – начал я. Заранее подготовленная речь, как всегда, выпала из головы и приходилось заново подбирать слова.

– К ювелиру все о камнях приходят спросить, – ответил старик. – Что там у вас?

– Вот, мне сказали, вы можете про него рассказать, – я поставил дорожную сумку около двери, вытащил из под рубахи кристалл и подошел к ювелиру поближе.

Тот сначала как‑то небрежно посмотрел на него, затем схватил камень и притянул его к своим глазам. Короткая цепочка вынудила меня склониться над ним. Не удовлетворившись осмотром, старик подошел к окну, не выпуская кристалл из рук. Мне пришлось последовать за ним и замереть в неудобной позе, пока ювелир изучал кристалл через систему из нескольких луп и зеркал. Насмотревшись на камень, ювелир перебрался от окна к столу и подсунул цепочку под микроскоп. Я же, ощущая себя собачкой на коротком поводке, пристроился стоять рядом на коленях.

Старик долго и внимательно осмотрел всю цепочку, постоянно то восторженно вздыхая, то уважительно цокая языком. Наконец, он позволил мне встать.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю