Текст книги "Таверна "Зелёная фея" (СИ)"
Автор книги: Мария Доброхотова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
– Мой кошель! Украли! Все деньги украли!
Женщина у ближайшего прилавка подняла испуганный взгляд, осмотрела толпу, будто надеялась увидеть в ней преступника, а потом схватилась за полную грудь, порывисто сжала её и так замерла на пару мгновений с открытым ртом. К ней успели подбежать сердобольные покупательницы, подхватить под руки, но в следующую секунду женщина захрипела и принялась медленно оседать на землю.
– Ей плохо! Воды, принесите воды! – заголосили вокруг. Толпа зашевелилась, заволновалась. Кто-то кричал, кто-то бросился помогать, но большинство просто стояли и смотрели, переговариваясь вполголоса. Несчастная женщина лежала на пыльной дорожке и с каждым мгновением становилась всё бледнее.
– Сердце, – негромко проговорила Виара, сжимая руку так, будто держала яблоко. Её услышал только Робб. – Я вижу его. Сердце почти остановилось, оно бьется очень медленно.
– Ты можешь ей помочь? – спросил Робб, наклонившись к самому уху.
– Да, – Виара стала враз непривычно серьезной. – Да, наверное, могу.
Робб кивнул.
– Разойдитесь! Посторонитесь, – он легко заставил людей подвинуться, оттесняя их огромными ручищами. Зеваки неохотно делали шаг назад, некоторые начинали ругаться, но против упрямства Робба переть было сложно. Виара шлёпнулась на дорогу, не обращая внимания на пыль, и потянулась к женщине. Казалось, что она уже перестала дышать, но эльфийка видела, как маленькие пузырьки воздуха поступают в её сдувшиеся лёгкие, как они бурлят в мешочках и вырываются обратно. Еле-еле, но женщина дышала. Виара положила ей руку на грудь и резко свела пальцы, как будто сжала невидимый шарик. Расслабилась. Потом снова сжала руку и отпустила. Вторая рука, которая поддерживала затылок женщины, стала холодной, почти морозно-ледяной, и прохлада эта проникала в тело несчастной, словно живительный ручеёк, и помогала держаться. Виара смотрела на человека в её руках, на простое, не очень чистое платье, рябую кожу, складки у рта и на шее и испытывала странную смесь жалости и отторжения. Она видела тело таким, каким его создала Матерь, во всей его идеальности и уродстве. Толпа и её крики стали как будто дальше, и Виара вновь почувствовала себя где-то вовне, зависшей в безвременьи. Но из прострации её вывел чувствительный шлепок по плечу.
– Ты справилась! – голос показался знакомым, и Виаре потребовалась пара секунд, чтобы вспомнить его. Огромное существо из темноты. Робб.
– Дышит! Она дышит. Кажется, приходит в себя. Смотрите, смотрите, – толпа переговаривалась, шумела, колыхалась, словно килька, набитая в бочку. Кто-то не выдержал и рванулся к женщине на дороге, стал теребить её за плечо, гладить руки.
– Кажется, я здесь больше не нужна, – Виара медленно поднялась, и её чуть было не сбили с ног, но Робб подставил руку.
– Давай отойдём, – предложил он, но не тут-то было. К Виаре подошла незнакомая женщина и ухватила её за рукав..
– Целитель! Целитель, помоги. Мой сын, мой сын, – и она вытолкала вперёд мальчишку, глаза которого заволокла белая пелена. Он выглядел совсем несчастным, когда шарил вокруг руками в поисках опоры.
Виара потянулась было к нему, но Робб жёстко остановил её.
– Услуги целителя не бесплатные! Вам её помощь будет стоить агорт. Серебром, золотом – не важно.
Эльфийка посмотрела на него удивленно, но Робб был непреклонен: никакой помощи безвозмездно. Мать слепнущего мальчишки сначала обозлилась, накинулась на него, но пытаться переубедить Робба было равносильно попыткам сдвинуть скалу, а потому она взмолилась:
– Я совсем бедная, у меня ничего нет! Только сыночек, один у меня остался.
– Может, так помогу? – тихонько спросила Виара, глядя снизу вверх.
– Нет, потому что нельзя вот так пользоваться тобой, – упрямо отвечал Робб. Может быть, он бы и сжалился, если бы минуту назад женщина не плевалась ядом и не пыталась поколотить его сухонькими кулачками.
– Олха, а куда ж муж твой подевался? – Космина возникла будто из-под земли, свежая, сияющая, как обычно. На локте у неё висела корзина, уже полная до краёв. Она достала из глубины необычный фрукт, красно-жёлтый, шишковатый, и молча протянула Виаре, словно зверьку. Та тут же вгрызлась в сочную мякоть. – Раз говоришь, что ты совсем одна осталась?
– А ты не лезь не в своё дело, – злобно выплюнула Олха.
– Любое дело должно быть вознаграждено, иначе не впрок пойдёт. Не отблагодаришь целительницу, и вытекут глазки у твоего сыночка-то, – сказала Космина и подмигнула Роббу. Он смотрел на неё сверху со странным удовольствием, почти с гордостью, и на грани сознания мелькала мысль, что вот такой женщина и должна быть: яркой, храброй, острой на язык.
– Ты что такое говоришь-то? Ведьма!
– Тебе помощь-то нужна, мать? – выступил вперёд Робб. – Ежели не нужна, так мы пойдём. День долгий, дела все не переделать.
Олха затравленно огляделась, но все вокруг были заняты своими заботами. Даже женщина, которая совсем недавно лежала без сознания в пыли, делась куда-то. Олха вздохнула и проговорила:
– Нужна. Вылечи сына моего, а деньги я тебе отсчитаю. Серебром да медяками, неоткуда у нас золоту-то взяться.
Космина опять усмехнулась, но на этот раз ничего не сказала. За Олхой потянулись и другие жаждущие помощи, так что Виаре пришлось найти уютное местечко под деревом, где она в относительной прохладе могла помогать людям. Робб стоял рядом молчаливым стражем, следил, чтобы каждый оплатил назначенную цену и никто не смел обижать его маленькую эльфийку, которая вдруг оказалась обладательницей золотого таланта. Единственное его расстраивало, что Космина снова исчезла, смешалась с толпой и пропала. Он иногда поглядывал по сторонам, но нигде не было видно ни её улыбки, ни золотых волос.
– Ну, ты сегодня прям постаралась, – сказал Робб, пересчитывая монеты. Когда Виара совсем притихла и с трудом уже поднимала руки, он разогнал толпу, не слушая ни их увещеваний, ни угроз. – Хотите лечения, так приходите в нашу таверну, – говорил он, оттесняя очередного не в меру хитрого и наглого пациента.
– И где же ваша таверна?
– Так на перекрёстке трактов и стоит.
– Это надо получить копытом по голове, чтобы снова заниматься той таверной!
– Почему это? – вмиг заинтересовался Робб, но мужичок, который бросил неосторожную фразу, сразу заторопился и спустя буквально пару секунд исчез. – Вот тебе и раз, что же в этой таверне случилось?
Но этот вопрос он отложил на потом, потому что карман ему оттягивало аж десять агортов серебром, в корзине лежали свежие продукты, а настроение было самым замечательным. И даже угроза расправы со стороны Кенра показалась чуть менее ужасной, как будто можно было жить дальше, возможно, даже счастливо.
– Смотри, городская таверна, – Робб указал рукой на одноэтажное здание без окон, зато с широкой дверью. – Давай зайдём, я накормлю тебя.
В таверне посреди дня было безлюдно. Пахло влажным деревом – здесь недавно убирались – и овощным супом. Двери на задний двор были распахнуты, и сквозняк приносил свежий запах травы. В люстрах через одну горели свечи, отчего под крышей царил мягкий полумрак. Недалеко от стойки сидели пара мужчин, которые высребали похлёбку из деревянных мисок.
Робб и Виара подошли к хозяину таверны, невысокому крепкому мужчине с пышными бакенбардами. Он вытирал руки серым от времени полотенцем.
– Доброго дня.
– И вам, коль не шутите, – отозвался хозяин. – Есть будете или так, поглазеть зашли?
– Мы будем обедать, – ответил Робб. – Мне принесите супа, тушёных овощей и кусок мяса. И кружку кваса. А моей подруге…
– Свежих овощей. Побольше, пожалуйста.
Виара стянула с головы шляпу, которая была бесполезна в таверне, и её большие острые уши вырвались на свободу. Хозяин враз нахмурился.
– Нечисть не обслуживаем, – мрачно сказал он. – Вам лучше уйти отсюда.
– Послушай, дружище, – голос Робба стал ниже, но тон его был не угрожающим, а скорее доверительным, – эта девчушка сейчас помогла доброй дюжине больных и убогих в твоей деревне. Не удивлюсь, если у твоих дверей ещё жаждущие собрались.
– А мне какое до того дело?
– Люди не обрадуются, если она грохнется в голодный обморок прямо на дороге. Мы не просим много. Тарелку супа для меня и овощей для девчонки. И мы уйдём.
Хозяин смерил нежеланных гостей тяжёлым взглядом. Робб выглядел угрожающе из-за большого роста и вечно насупленных бровей, а Виара смотрела почти радостно, даже несмотря на усталость.
– Ладно, все равно таверна пустая, – хозяин закинул полотенце на плечо. – Быстро ешьте и убирайтесь. И деньги вперёд!
В ожидании заказал Робб и Виара сидели за столом, подальше от двух мужчин, которые от похлёбки перешли к выпивке.
– И всё-таки, как ты это делаешь? – спросил Робб вполголоса.
– Что именно? Художественный свист? Нужно просто сложить правильно губы, а язык…
– Что? Ты умеешь свистеть? Не важно, – он потёр лоб. – Как ты лечишь всех этих людей?
– Не знаю, – со свойственной ей непосредственностью отвечала Виара. – Я даже не лечу, если честно. Я… вижу. У тебя видела жилы, испорченные ядом. А у той женщины – замершее сердце. И потом я могу это починить, как колесо у телеги.
– Колесо у телеги, надо же, – хмыкнул Робб. – Ты не думала поступать в Академию? Тебя бы с руками оторвали.
– Не знаю, может, и думала. Я ж не помню ничего, – пожала плечами Виара.
Невысокая рябая девчушка принесла их заказ. Перед Роббом появилась деревянная тарелка с жидким супом, на поверхности которого гордо плавали кругляши моркови, а перед Виарой поставили большую лохань. И стоило Роббу взглянуть на порцию эльфийки, как гнев вспыхнул в его груди и перехватил горло.
– Это что?! – он даже не закричал – зарычал.
– Это отец просил принести… – пролепетала девушка. Её лицо вмиг потеряло краски и могло по цвету соперничать с серым полотенцем на плече.
В большой миске пестрели овощи: тут были очистки картофеля и репы, морковная и свекольная ботва, подгнивший лук, уродливые выродившиеся початки и прочее, прочее, порубленное кое-как даже не ножом, а скорее всего, лопаткой. Одним словом, перед Виарой стояла миска хорошего питательного корма для свиней.
– Позови-ка своего папашу, – медленно попросил Робб, поднимаясь из-за стола, и было в тоне его что-то такое, отчего девчонка ещё раз ойкнула и мигом скрылась на кухне.
– Мужик, проблемы у тебя какие-то? – спросили завсегдатаи, перед которыми уже стояло по две пустые кружки.
– Морды свои в пойло уткнули, и я забуду про вас, – огрызнулся Робб.
Хозяину таверны стоило выглянуть и оценить обстановку, прежде чем высовываться с кухни. Но он не привык к стычкам посреди дня, когда особо активные жители либо на ярмарке, либо отсыпаются. Он сам был сонным и ленивым в тот день и вышел в зал так, будто ему ничто не могло угрожать в его таверне. И в следующее же мгновение ему в голову полетела миска с очистками. Хозяин таверны не успел увернуться, лоханка наделась на его шевелюру на манер шляпы, и обрезки овощей рассыпались по лицу, ушам и плечам.
– Это ч-что такое? – он сгрёб в кулак очистки с курточки и удивлённо посмотрел на них. – Ты что себе позволяешь, боров?
– Это твой обед, —зло усмехнулся Робб, а затем замахнулся: – А это добавка!
Большой, словно оголовок молота, кулак врезался в скулу хозяина таверны так, что тот подлетел и врезался спиной в стенку. За дверью кухни завизжали женщины. Заскрежетала лавка о пол: это поднялись двое мужчин, которые сидели ближе к стойке.
– Ты всё-таки захотел…ик! Проблем?
Робб обернулся на удивление стремительно для своей массивной фигуры, сгрёб одного из посетителей за грудки:
– Никто не смеет оскорблять моего человека! – и бросил его на стол. Кружки покатились на пол.
Хозяин таверны был невысок ростом, но тоже вполне крепким и к дракам он привык. Он поднялся, отряхнул куртку от пыли и остатков овощей и бросился на обидчика. Влетел к нему в живот головой и принялся бить кулаками по бокам. Роббу пришлось отступать, пытаясь отодрать от себя мужчину, но тот не отставал, пытаясь отбить ему почки. Робб с третьей попытки вывернулся и, подхватив хозяина за шкирку, бросил его головой в стену. Он продолжил бы драку, но что-то ему помешало. Разъярённый, он даже не сразу понял что случилось, просто двигаться вдруг стало как-то трудно. Робб остановился и посмотрел вниз. На нём висела Виара, обхватив его грудь руками, а бёдра – ногами.
– Перестань! Остановись! – верещала она, зажмурившись. – Не надо больше драться!
Робб остановился, тяжело дыша и внимательно следя за хозяином таверны.
– Ты просто так не отделаешься, – сказал он, указывая на мужчину толстым пальцем. – Я разорю тебя. Моя таверна будет так популярна, что никто в твой хлев заходить не захочет.
– У тебя есть таверна? Ха-ха, не смеши меня. Как же она называется?
Робб посмотрел на эльфийку.
– Зелёная фея! – громко произнёс Робб. – Можешь не запоминать это название, ты будешь теперь его часто слышать.
Он схватил корзину с покупками и направился к выходу. Уже у самой двери он снова посмотрел вниз. Виара по-прежнему висела на нём, словно огромная белка. Оказалось, что её объятия невероятно тёплые, и это так приятно, когда кто-то хочет дотронутьсядо тебя, а не бежит, едва завидев.
– Виара?
– М-м-м?
– Может, отпустишь уже?
– А, да,– она опустила ноги на землю. – Прости. Всё, уже отстала. Кстати, ты уверен по поводу названия? Тут эльфов не очень-то жалуют.
– Уверен, – мрачно заявил Робб, выбираясь из проклятой таверны на свежий воздух. – Пусть привыкают.
– Ура! Тогда я нарисую вывеску!
Глава 5
Первый гость.
В корзине, которую нёс Робб, лежала чудесная морковка. Она была совсем молодой, с длинным тонкими корешками, и пахла так сильно, так сладко, что просто идти рядом и не стащить одну или две было решительно невозможно. Ну, или три, четыре, пять. Кто их, в конце концов, будет считать?
Робб увидел кузницу и затормозил перед ней, как пёс, почуявший дичь. Виаре было так забавно наблюдать за ним, таким большим, с сильными кулаками и маленькими слабостями. Вот сейчас он увидел на стойке топор и смотрел на него так, будто это не обух на топорище, а прекрасная женщина – не меньше.
– Я зайду на пять минут, – наконец решил Робб. – Пойдёшь со мной или посидишь здесь?
– Твои железки – это скучно, – капризно заявила Виара. – Иди один, а я на солнышке погреюсь.
– Хорошо. Посторожи продукты. И никуда не уходи, – Робб так смешно грозил ей пальцем, будто этим можно было её испугать. Но Виара и не собиралась никуда уходить: он оставил с ней корзину, в недрах которой прятался мешочек прекрасной хрустящей морковки, а что ещё для счастья нужно?
Так Виара сидела на траве перед кузницей, откуда пахло железом и раздавался неритмичный стук молота. Это подмастерье выполнял какую-то нехитрую работу, она видела его со своего места, невысокого и всё ещё худощавого. Ничего, пройдёт совсем немного времени, и парнишка вытянется, раздастся в плечах и станет большим и сильным, почти как Робб. От кузницы тянуло жаром, с неба припекало солнышко, и Виара была почти счастлива.
– Что ты сидишь тут, курица?
Виара с сожалением открыла глаза и огляделась. Курицу она не увидела и даже немного из-за этого расстроилась. Зато прямо перед ней стоял тот самый мальчишка, у которого она обменяла с утра кислое яблоко на щелбан. Он засунул руки в карманы широких штанов и чуть откинулся назад, завалившись налево. Наверное, мальчишка пытался выглядеть рисковым, но по мнению Виары, получалось быть только кривым.
– Дай морковки, – не отставал он.
– Продам за щелбан! – предложила Виара, вспомнив напутствие Робба.
– Я дурак что ли? А давай на поцелуй, – мальчишка поддёрнул брюки и опустился перед ней на корточки. У него оказалось красивое веснушчатое лицо и наглая щербатая улыбка. – Тебя всё равно никто никогда не поцелует, – и он шлёпнул её по острому уху.
Виару будто молния ударила, настолько ей неприятно было это грубое прикосновение. Настроение вмиг испортилось, и даже лучи солнца больше не казались такими ласковыми, а неловкие удары молота вызывали раздражение. Виара отодвинулась подальше, прижав к груди заметно полегчавший пакет с морковью.
– Уходи! Ты противный!
– Ты за языком-то своим следи! Раз не хочешь мне давать, я возьму сам, – и он дёрнул мешок из тонких рук. Виара не ожидала такой подлости, а потому выпустила морковь и расстроенно вскрикнула. Она вскочила и потянулась за мешочком, но мальчишка оказался как назло слишком высоким, до его вытянутой руки было никак не достать. Зато он ловко подхватил её за талию и прижал к себе.
– Ну как, бесовка, нравится тебе?
Он был тонким и гибким, этот паренёк, но руки у него оказались на удивление сильными. Изо рта противно пахло скисшим молоком. Виара морщила носик и тянулась за драгоценной морковью, и сердце её замирало от мысли, что скажет Робб. Ведь не сохранила, не уберегла припасы.
– Ты, видно, совсем идиот? – раздался рядом голос, а за ним последовал почти грустный вздох. Мальчишка и Виара обернулись. Рядом стоял Робб с топором на плече и сумкой в руке.
– Робб, извини, я хотела отобрать, но он высокий, как сосна, и я тянулась-тянулась…
Робб не слушал её. Медленно опустил сумку и топор на траву, а потом резко выбросил руку вперёд и схватил парня за ухо.
– Я тебе что, идиоту, говорил? – проорал он ему прямо в лицо. – Не подходи к ней, не подходи, не подходи! – с каждым словом Робб приподнимал беднягу, заставляя его вставать на носочки. – А ну извинился быстро!
– Я никогда не буду перед нелюдью… А-а-а! – мальчишка закричал и выгнулся, настолько ему было больно, когда Робб выкрутил ему ухо, а потом затараторил: – Прости-прости-прости!
– То-то же. П-шёл отсюда, – Робб развернул его спиной и наподдал под тощий зад. Некоторое время он смотрел, как негодник убегает по улице, а потом удовлетворённо крякнул и поднял сумку. – Извини, что оставил тебя одну. Я должен был понять, что в этой деревне плохо относятся к другим расам.
– Нет, это ты меня прости. Я не спасла морковку.
– Это он полмешка украл?
– Ну… На самом деле, это я съела, – выдохнула Виара, а потом вспыхнула и постаралась оправдаться: – Но она была такая вкусная! И сладкая-сладкая, словно сахар. И хрустела так важно.
Робб вовсе не стал сердиться, а только потрепал её по пепельным волосам.
– Тебе досталось сегодня, девочка. Ты очень постаралась, но даже не поела толком. Эта связка моркови – меньшее, чем я могу тебя отблагодарить, – он взял корзину и снова закинул топор на плечо. – Пошли домой.
Робб и не заметил, как произнёс это слово: дом. С чего ему взбрело в голову так называть разрушенную таверну на перекрёстке неизвестных дорог? Но рядом вышагивала Виара, которая вновь натянула на голову свою смешную шляпу, а впереди ждало убежище с крышей, печью и даже камином, и большего желать он даже в мечтах не решался.
– А я думала, ты купишь топор со стойки. Тот, с вытравленным узором.
– Я бы хотел, – вздохнул Робб, – но сейчас не время для узоров. Я купил кое-что получше.
– О, ещё морковки?
– Даже лучше, – улыбнулся он и добавил благоговейно: – Свитки.
– У-у-у, – разочарованно протянула Виара. – Они совсем не вкусные.
Деревня осталась позади с её наглыми жителями, ярмаркой и всеми передрягами. Впереди было двадцать минут прогулки мимо полей, на которых волновалось море колосьев, и светлых рощ, а там уже стояла их таверна.
– Потому что их не нужно есть, – говорил Робб. – Их нужно читать. Ты умеешь читать?
Виара задумалась.
– Мне кажется, да.
– Тогда я очень хорошо вложил деньги. В деревне в прошлом году умерла знахарка. Наследников у неё не было, и всё её имущество попало в “кучу”, которой заведует кузнец. Он сказал, что домашнюю утварь быстро разобрали, а вот свитки никому не пригодились. Не иначе, как тебя дожидались.
– Тогда я буду очень стараться их прочитать.
Дорога до таверны прошла в неспешных, ленивых разговорах на малозначительные темы. Виара срывала то один цветок, то второй, и спустя двадцать минут уже несла большой букет. Робб заприметил в рощице грибы и поставил себе зарубку на будущее: сходить собрать их.
– У нас с тобой много дел, – сказал он, когда они вернулись в таверну.
– Нарисовать вывеску! – догадалась Виара.
– Позже. Я займусь дырой в стене, чтобы к нам не пришли незваные гости. А ты уберись в зале. Всё должно быть чисто. Справишься? Над стульями хотя бы не будешь плакать?
– Справлюсь! Положись на меня.
Виара подошла к заданию со всем рвением. Робб едва успевал замечать, как она мелькала то в окне, то за домом, то на крыльце. Стоило отвернуться, и она идёт из леса с ведёрком воды.
– Я нашла ручей! – и сияла, что осколок стекла. – А ещё бруснику.
Когда Робб ушёл искать подходящие брёвна, она принялась разбирать маленькую каморку, больше похожую на чулан. Даром что она была размерами два на два шага, но вещей в неё прежние хозяева набили видимо-невидимо. Поэтому, когда Робб вернулся, Виара притащила ему целую коробку полезных мелочей.
– Смотри, нашла в задней комнате. Вот это молоток, гвозди, верёвочка, железка с ручкой…
– Это рубанок, – удивленно проговорил он.
– Как скажешь. Вот ещё острая железка.
– А это стамески. Гвоздодёр, и ножовка, и цепная пила! Да ты просто клад нашла, – Робб улыбался почти счастливо, и Виара была довольна собой и тем, что она смогла порадовать хмурого друга. Ну и что, что причиной для радости оказались глупые штуки, которые прежние хозяева затолкали подальше, наверняка чтобы на глаза не попадались? Робб был доволен как кот, которому принесли миску сметаны, а значит, и Виара тоже была счастлива. Она даже вспомнила песенку, лёгкий мотив которой сам собой всплыл в голове:
– Хочешь, буду розой, нежной и румяной, стихами или прозой, встречей долгожданной. Хочешь, буду грозою, штормом и бурей, что бьется весною в окна?
Так Виара напевала, отмывая полы и стены, собирая паутину, вытирая пыль и оттирая окна. День быстро катился к закату, тени деревьев стали густыми и тёмными, и Виаре пришлось зажечь свечи, которые они купили утром на ярмарке.
– Смотри, я сколотил пару ставен, чтобы… – Робб осёкся, оглядывая зал. Виара обернулась к нему. Она испытывала настоящую гордость. Ну же, посмотри, Робб, как стало чисто и красиво! Но тот почему-то только таращил глаза и хлопал губами, словно рыбина.
– Что, недостаточно чисто? – тихо спросила Виара.
– Где мебель?!
Эльфийка ещё раз оглядела зал. В нём осталась стойка и камин и то только потому, что вытащить их у неё не хватило сил. Деревянный пол не сиял, потому что был вытерт сотней каблуков, зато на нём было не сыскать и пылинки. Огоньки свечей отражались в кристально чистых окнах, за которыми расплескались чернила летней ночи. Со стойки и полочек можно было есть, настолько они были чистыми. Что этому мужчине не так?
– Но ты посмотри, без мебели же намного лучше! – Виара даже выбежала на середину комнаты и покружилась, чтобы продемонстрировать, как стало хорошо.
– Нет, это плохая идея, – Робб ткнул в её сторону пальцем. – У нас таверна, а значит, люди захотят здесь сидеть и есть. Нам нужны столы и стулья.
– Тогда, может, мы откроем не таверну, а танцевальный класс? – с надеждой спросила Виара.
– Неси стулья, – с нажимом повторил Робб. И пока он устанавливал ставни на окна (пришлось пока их просто прислонить, но даже так стало намного приятнее, когда пропало чувство, что он на витрине), Виара таскала обратно мебель, не переставая сетовать на то, что люди ничего не понимают в жилищах. Когда Робб вернул на место столы и растопил камин, в главном зале стало почти уютно.
– Ну вот, – сказал он, обнимая Виару за плечи. – Самое время заняться ужином.
– А что ты нам сегодня приготовишь?
Робб удивлённо посмотрел на неё, потом обречённо вздохнул.
– Ты же не будешь мне готовить, верно?
– Я могу попытаться. Но ничего не получится. Поломки в телах я видеть могу. Читать свитки могу. Готовить – нет, не умею.
И она виновато улыбнулась. Ну что ж, делать нечего. Как-то сестра сказала Роббу, что лучшие повара выходят из мужчин. Женщины должны готовить много и каждый день, и они могут корешками накормить целую семью, но мужчины способны творить на кухне настоящее искусство. Робб был от искусства столь же далек, как и от романтики, но выбора у него особенно не было, и он отправился готовить.
Кухня встретила его неприветливо. Здесь было темно и прохладно. Печь стояла нетопленая, ящики пустые, столешницы пыльные. Робб повздыхал-повздыхал да принялся топить печь. Сложил небольшую клетушку из хвороста, который собрал в лесу, под неё сунул сухой коры и поджёг. Пока огонь разгорался, взялся за тряпку, всё протёр, чтобы было чисто и никакой клубок грязи не попал в блюдо, как было недавно с яичницей. То, что не нужно было хранить в подполе, разложил по полкам. Достал кусок телятины, мягкий и холодный. Нарезал на куски. В шкафу нашлась чугунная сковорода с высокими толстыми стенками. Робб брызнул на неё масла, сверху выложил куски мяса и, особо не мудрствуя, отправил всё в печь. Картофель он запечёт позже, когда огонь прогорит, и он выйдет мягкий, с непередаваемым ароматом дымка.
В дополнение к нехитрому ужину Роббн решил приготовить салат из моркови и брусники. Моркови осталось совсем немного: Виара уничтожила почти все запасы, но на двоих хватит. Робб старался резать её мелко, чтобы она хрустела, но при этом была мягкой и сочной, такой, как делала иногда его сестра. И в этот момент на кухню ворвалась Виара.
– Робб!
Нож соскочил с моркови и угодил на место сочленения большого и указательного пальцев.
– Проклятье!
Несколько мгновений рана была простой розовой ниточкой, а потом наполнилась кровью, которая потекла по большому пальцу. Робб раздражённо втянул воздух сквозь сжатые зубы, крепко зажав рану правой рукой.
– Чего случилось? – прорычал он.
– Там в дверь кто-то стучится…
Робб прошёл в зал, на ходу заметив, что на одном из столов разложены свитки. Кажется, Виара принялась за учение. Робб подошёл к двери.
– Кто там?
– Таверна открыта? – спросил ночной гость неуверенным голосом. – Я ищу кров и пищу.
– А вот и первый гость, – улыбнулся Робб, но улыбка у него вышла какая-то нерадостная.
Когда дверь распахнулась, картина перед посетителем стояла замечательная: огромный мужчина мрачного вида, который зажимал рукой кровоточащую рану и жутко улыбался, и остроухая девчушка, что жалась к его бедру.
– М-может я в другой раз зайду? – предложил гость. Им был высокий человек в многослойных коричнево-зеленых одеждах и в плаще с капюшоном. Нос у него был испачкан в чём-то чёрном.
– Это зачем же? – добродушно спросила Виара, хватая гостя за руку и затаскивая внутрь. – У нас тут тепло, а Робб готовит что-то вкусненькое.
– К-кажется, это вкусненькое т-только что бегало? – с несчастным видом спросил мужчина, указывая на кровь.
– Ой, да это Робб просто порезался. Сейчас мы его быстро подлатаем.
Виара взяла руку своего друга, нащупала рану и заставила кровь остановиться. Кожа не срослась и будет беспокоить Робба еще некоторое время зудом, но так было уже намного лучше.
Тем временем с гостем происходило что-то неладное. Он сначала засмеялся, как от щекотки, потом зашипел, и вся грудь и живот его заходили ходуном. Виара зажала рот ладошкой, Робб успел пожалеть, что оставил тесак на кухне, когда из-под рубахи гостя появилось странное создание. Оно было белоснежным с длинной пушистой шерстью, мордочка его напоминала кошачью, такая же круглая и умильная, но между ушей торчала пара аккуратных рожек. Существо вылезло полностью наружу и с помощью хозяина устроилась у него на костлявом плече, так что мужчине пришлось сбросить капюшон.
– Ну, Ольф, ты что такое устроил? – с напускной строгостью проговорил он. Ольф переступил лапками и махнул шикарным длинным хвостом.
– Ничего себе! Вот это сокровище! – Виара подошла ближе. – Это кто тут такой беленький? Кто тут такой хорошенький?
Ольф внимательно посмотрел на эльфийку, понюхал воздух, а потом прыгнул ей прямо на голову.
– Ой-ой, держись, малыш, – проговорила Виара, а сама раскинула руки, чтобы сохранить равновесие. Если бы странный зверь стал соскальзывать, он бы наверняка вцепился когтями ей в лицо. Робба однако больше занимала не кошка с рогами, а гость таверны. Когда упал капюшон, стало понятно, что он не человек. У него было вытянутое лицо, напоминавшее оленье, лоб был пегой, а нос вовсе не грязным, а черным, словно у животного. Под большими глазами с вертикальным зрачком природа щедро насыпала пигментных пятен, которые напоминали большие веснушки или “яблоки” лошади. Голову его украшали бархатистые оленьи рога.
– Ты терринг! – удивленно воскликнул Робб. Он был уверен, что раса полулюдей-полузверей или вымерла, или ушла в дальние леса.
– Ну да, – с грустью согласился гость. – Что же, нам лучше уйти?
– Уйти? Зачем?
– Ну, никто здесь не любит нелюдей. Мы с Ольфом не спали под крышей уже больше месяца, – в голосе его сквозило смирение.
– Что вы, мы очень любим нелюдей! – воскликнула Виара, которая так и стояла с кошко-оленем на голове. – Правда, Робб?
– Гм! Любви я не обещаю, но ужином накормлю. Если у вас есть деньги, конечно.
Терринг просиял.
– Есть, есть немного! Во имя лесных духов, я вам так благодарен!
– Ну, тогда располагайтесь, а я закончу с ужином. И вот еще, – добавил Робб прежде, чем скрыться в кухне, – если ваша зверюга нагадит по углам, сами будете убирать.
Он ушёл, а Виара стащила с головы Ольфа.
– Он не будет хулиганить, правда, красавчик?
Красавчик спрыгнул с рук и пошёл обследовать территорию, и его хозяин тоже с любопытством огляделся.
– Не густо у вас посетителей, – заметил он.
– Это да. Но таверна еще даже не открылась толком, а название мы вообще только сегодня придумали. Название – это очень важно, согласитесь? – поделилась Виара, заложив руки за спину.
– Согласен. И как же она будет называться?
– “Зелёная фея”, – гордо сообщила эльфийка.
– А почему фея?
– Мне кажется, это из-за меня, – доверительным шёпотом сообщила Виара. – Робб настаивает на этом названии. А мне позволено нарисовать вывеску. Я даже доску подходящую наша!
– А что, если я помогу тебе? Я умею резать по дереву и немного рисовать.
– Это было бы замечательно! Я Виара, – она коснулась лба и груди неосознанным жестом, и в глазах гостя промелькнуло удивление и даже отголосок страха.
– А я Дрелондон, – представился терринг.
Когда Робб появился в зале с сковородой, на которой шипело сочное мясо только из печи, он увидел Виару и гостя, которые голова к голове склонились над одним из столов. Перед ними лежала доска, которую эльфийка утащила у него еще днём, и на ней зелёной краской была нарисована фея. С другого края таблички красовался человечек, который поднимал кружку, а между ними тянулась надпись “Зелёная фея”. Терринг же занимался тем, что прикладывал стамеску к крутому бедру нарисованной феи, чтобы увековечить её в дереве.
