Текст книги "Таверна "Зелёная фея" (СИ)"

Автор книги: Мария Доброхотова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

– Ого, – протянул Лосса. – Маузер?

– Ага. Выиграл в карты у одного тупицы. Молодой стражник из столицы, наверняка из приближенных. Ничего в жизни не видел, ну я его и проучил, – Кенр зашёлся смехом, а Робб подумал, что это и правда хороший урок для мальчишки.

– А можешь дать мне его? – спросил Лосса с необычайным воодушевлением. – Хочу прострелить этому ублюдку колено, – он кивнул на Робба. – Зачем ему теперь колени, верно?

– Отойдите от него!

Звонкий голосок разрезал горячий воздух над поляной, словно нож – масло. У Робба зашлось в груди. Он бы застонал, но сил не осталось.

На самой границе леса, чуть левее от его, Робба, места пыток, стояла Виара. Маленькая эльфийка казалась неожиданно злой. Она широко расставила ноги, скрестила руки на груди, и даже на таком расстоянии можно было почувствовать её гнев. За её спиной стоял мрачный Ольф. Блохастый уродец, не удержал, не уберёг. Дай только добраться до тебя, подумал Робб, но вот что он сделает, вообразить не успел, потому что Лосса выхватил арбалет у разбойника и навёл на Робба.

– Эй, роббовы шавки, смотрите, как он сдохнет!

И нажал на спусковой крючок.

Стрела с тихим щелчком сорвалась с тетивы. Робб как будто видел каждое мгновение, когда стрела летела ему прямо между глаз. Ну и хорошо. Пусть так. по крайней мере, он отдохнёт.

– Нет!

Это Виара. Её крик ничего не изменит. Однако что со стрелой? Она замерла перед самым носом, словно увязла в смоле. Робб нервно сглотнул.

И запахло вдруг отчаянно хвоей и грозой, и влажным северным лесом. Робб резко повернул голову, не обращая внимания на боль.

Виара улыбнулась ему, мило и искренне. Тогда почему у Робба было такое ощущение, что она прощается?

В следующий момент эльфийка раскинула руки, задрала голову и начала медленно подниматься над землёй. Солнце как будто стало тусклым, и между деревьев протянулись бледные пальцы тумана.

– Что происходит! Так не должно быть! – закричал Лосса.

И Робб впервые был с ним согласен.

***

Защита, на которую она потратила так много магии, наконец рухнула, и воспоминания хлынули, как горная река.

Волшебный лес. Не здесь, а по ту сторону. За завесой. Темно-зеленый, мшистый, холодный и влажный. Она родилась в первый день месяца бледных лун, и отец её, король фейри, нарёк дочь Лламириль – “та, что спасёт”. Лламириль жила год за годом, зная, что её судьба – стать женой Принца тёмных эльфов, и от их союза родится ребенок, который спасёт магию.

У Принца была обсидиановая кожа. Руки холодные, а пальцы заканчивались длинными ногтями. Он был высоким и двигался плавно, как тень. Длинный плащ, сплетенный из ночи и звездного сияния, волочился по плитам выхоложенного замка. В ямочке между ключицами сиял магический камень. Принц сам его вживил. Лламириль подозревала, что он любит боль. Принц очень любил гладить шею Лламириль и оставлять царапины сзади, под волосами. Это он являлся ей в видениях, тянул когтистые руки, и Лламириль наконец вспомнила его лицо: вытянутое, худое. Злое. Губы черные, длинные. Он усмехался всегда одним кончиком рта, и там появилась темная морщинка.

Однажды Принц её поцеловал. У него были холодные и твёрдые губы. Как могильный камень. И тогда он передал ей знание о будущем. О том, как люди, жаждующие безграничной власти, заступят за границу жизни, попробуют приручить саму смерть и уничтожат магию. Лламириль в ужасе смотрела, как будет рушиться её мир. Будут умирать боги. Волшебные народы забьются в щели, прячась от жестоких людей, и многие сгинут. Магия станет преданием, сказкой, а люди будут использовать старинные книги и древние технологии глупо и топорно, все равно, что подпирать золотым канделябром дверь.

Уже появили на земле первые тени. Они плавали, молчаливые, над дорогами и перекрестками, границами миров, и страдали по магии. Они справляли реквием по старому миру и сами были воплощением того реквиема.

Лламириль отшатнулась тогда. Сердце сковал ужас, а затылок холодило осознание.

“Видишь, Предназначенная, – сказал тогда Принц, – они погубят все. Глупые люди. Животные. Но наш сын уничтожит их, а кого не сможет уничтожить – изгонит. И наступит расцвет магии”.

Он улыбался. Кривил черные губы в злой усмешке предвкушения. На его шее золотом расцветал терновый узор – Лламириль хорошо это помнила. Она много думала о Предназначении, и с каждым годом ужас её только рос. Лламириль не хотела смерти людям. Она любила их, их тепло и живость, их страсти и глубины души. Да, они были порочны. Настолько же, насколько святы.

Лламириль не смогла отказать ни отцу, ни Принцу, зато она смогла сбежать. Наложить на себя мощное заклятие забвения, которое запирало её личность за три стены и вешало три замка. Она совершенно искренне забыла себя, свою магию и Предназначение, и Принц никогда бы не нашёл её.

Но перед ней встал выбор. Сдаться волшебному лесу и встретиться с ужасом лицом к лицу или потерять Робба. Он сидел под деревом, и на лице его места живого не было. Лламириль, тогда еще Виара, дала себе последнее мгновение сладкого неведения, с нежностью посмотрела на Робба и Ольфа, а потом дала защите рухнуть.

Магия ворвалась в эльфийское тело, словно бурный поток. Наполнила грудь восторгом. огнём разлилась по жилам. Лламириль ощутила силу, о которой Виара и помыслить не могла. А еще злую радость, почти болезненную, сладкую. В тот момент Лосса хотел выстрелить в Робба, но у него ничего не вышло.

– Оставь его, человечишка! – велела Лламириль. Магия подняла её в воздух, разметала одежды и волосы. Она начала меняться внешне: кожа изменила цвет, глаза стали видеть все в мельчайших подробностях: каждую травинку, каждого жучка, каждый виток магической энергии.

– Фейри, Бурунд меня забери! – проговорил неотесанный разбойник, отступая. И презренный Лосса последовал за ним. Они боялись, и Лламириль чувствовала из страх так же хорошо, как и свою злость.

Она приблизилась к Роббу, опустилась перед ним на колени. Ольф бросился развязывать ему руки. Лламириль ощущала, что разбойники смотрели на неё, но если бы кто-то дернулся, она бы тут же пригвоздила его к земле.

Робб был в отвратительном состоянии. Один глаз уже не открывался, а второй смотрел с беспокойством. Лламириль сделала легкое движение, и магия начала лечение. рассасывались гематомы, срастались кости, излечивались легкие и мышцы. Даже печень, которая пострадала от не очень здорового образа жизни разбойников. Сейчас Лламириль на это не потратила и крупицы силы. Виара не могла о таком и мечтать.

– Виара, как ты? – это было первое, что спросил Робб. – Как ты себя чувствуешь. Ты… изменилась.

Смешной человечек. Она велика и могущественна, а он беспокоится, как она себя чувствует.

– Робб!

Какая-то женщина бросилась к Роббу и с рыданиями обняла его. А он похлопывал её по спине и молчал. У женщины был большой живот. Неужели она, Лламириль, будет выглядеть так же нелепо, когда будет носить Избавителя? Какое странное чувство.

– Ришка! – крикнул неотёсанный разбойник. И почему они все орут? – Знай своё место.

– Её место в семье, – ответил Робб тем тоном, который не обещал ничего хорошего. – А ты ей не семья, бурундов ублюдок.

– Она моя жена! И будет делать то, что я скажу!

И правда, между этими двумя была связь, опороченная, несчастливая, но крепкая. Крепкая для других, но не для Лламириль.

– Больше нет. Я разорвала ваш союз, – равнодушно проговорила она, и в голосе её звучал шум волшебного леса и звон ручьев.

– Ты не можешь…

Лламириль повернулась к нему, выбросила вперед руку, и разбойник рухнул на землю, держась за живот.

– Не смей. Говорить мне. Что я могу.

Лламириль вдруг замерла. Прислушалась к далеким звукам, которые даже ещё не принадлежали этому миру. Покачала головой и отпустила разбойника, который тут же принялся хрипло хватать ртом воздух. А Лламириль, забыв о нём, обратилась к Роббу.

– Моё время почти закончилось. Спасибо за всё. Ты мне подарил то, о чём я не смела грезить.

Защиту. Поддержку. Любовь. Наставление. Дружбу.

– Виара, ты это… Перестань. Пошли уже домой.

Лламириль покачала головой.

– Теперь мой дом в другом месте. Но наша… твоя таверна навсегда под моей защитой. И пусть все об этом знают. И меня зовут не Виара. Я Лламириль.

– Плевать, – упрямо ответил Робб. – Ты моя Виара. Ну и что, что ты подросла, и уши у тебя зеленоватые. И глаза светятся. Дети вырастают, это нормально.

Лламириль ощутила, как что-то тёплое заполняет её сердце. Что-то, на что фейри не имеют права.

– Ольф, спасибо за твою дружбу, – она повернулась к молчаливому парню. – Ты достойный сын своего народа.

– Я найду тебя, – упрямо ответил Ольф, – где бы ты ни была. И заберу тебя.

Она печально улыбнулась.

– Там, где я буду, меня никто не найдёт.

– Я найду. Не забывай, кто я такой. Найду и предложу сердце.

– Что ж, Ольф из рода мрляусссей, если ты действительно меня найдёшь, я в обмен отдам тебе своё.

С этими словами Лламириль ногтем легко проткнула тонкую кожу на пальце и провела тонкую кровавую полоску по запястью Ольфа. Кровь почти сразу исчезла. Клятва была принесена.

Запах мороза и хвои стал почти невыносим. Ришку бил озноб, Робб крепко прижимал её к себе. Разбойники расползлись бы по палаткам, но любопытство было сильнее. Любопытство и страх перед неизведанным.

Они прибыли. Лламириль это почувствовала сразу. Повернулась спиной к бывшим друзьям и лицом к леву, из которого появились отец и Принц. Отец восседал на двуглавом коне, глаза которого были скрыты бельмами, и голову его венчала высокая затейливая корона. Вороной конь Принца был прекрасен и вместе с тем уродлив в своей костлявости. У него были непропорционально длинные и тонкие ноги, а худую вытянутую морду украшал золотой узор.

Принц легко скользнул на землю.

– Вот я и нашёл тебя, Предназначенная, – голос его шелестел мертвыми листьями, дышал могильным холодом.

– Я сама выдала себя.

– Это была славная охота. Но тебе пора возвращаться, – он протянул землистого цвета ладонь с выделяющимися на ней черными линиями судьбы. Лламириль помедлила.

– Виара, ты не должна этого делать! – Робб. Кричит, а голос дрожит от страха перед другой стороной и её Принцем. – Если не хочешь, оставайся. Мы справимся. Не знаю, как, но мы справимся.

Принц посмотрел на человека поверх головы Лламириль. Поднял руку, чтобы магией убить его, но Лламириль проговорила ледяным тоном:

– Только тронь его. Сердце вырву и затолкаю в…

– Виара! Девушки так не выражаются!

Лламириль усмехнулась, покачала головой. Она не прощалась. И не дала руки Принцу, а просто пошла вперёд, в лес, который на это короткое время перестал быть волшебным. Принц на прощание оглядел поляну и презренных людишек на ней. Ничего, скоро его отпрыск сотрёт с земли каждого выродка из их племени.

Процессия фейри развернулась и вернулась в лес.

Эпилог

Что-то изменилось. Ольф это понял сразу по тому, как стал пахнуть воздух, как начали двигаться тени и какие звуки наполнили ставший вдруг сумеречным лес. Ткань реальности натянулась перед мрррляусссем, напряглась, задрожала. И уступила, пропуская его на другую сторону.

Там всё было так же, но неуловимо по-другому. И время. Оно ощущалось почти физически, и Ольф почувствовал, что он почти опоздал. Мысль эта отдавалась глухой болью за грудиной, и он припустил изо всех сил. Мелькали деревья, и тени, и чьи-то кошмары. На земле появились первые свечи, потом их становилось все больше и больше. Их трепещущий свет гнал прочь сумрак, наполнял воздух расплавленным золотом. Вдалеке слышалось праздничное пение, которое больше напоминало траурное. Запахло тлеющим вереском. Горький, отчаянный запах.

Лламириль стояла перед алтарём в платье, сотканном из живых цветов. Стебли оплетали её руки, обнимали бёдра. Соцветия нежно касались кожи. В волосах блестела диадема, и тонкие драгоценные цепочки спускались по волосам. Лламириль закрыла глаза и не смотрела на жениха. Принц же не отрывал от неё горящего взгляда.

Маленькое сердечко мрррляуссся забилось часто-часто, и мохнатую шейку свело от волнения. Он так часто представлял себе этот момент, жили дышал им, но никакое воображение не могло подарить ему тот восторг, который он испытал при виде Лламириль. Любовь, которая за два года поисков, казалось, покрылась пылью, засияла с новой силой. Ничто не прошло и не было забыто, и он принёс своё сердце Ей, как и обещал.

Ольф обратился в прыжке. Он был усталым и грязным, но не стеснялся старой одежды и грязи под ногтями. Это всё не имело значения.

Публика заволновалась. Эльфы, фейри, феи и нимфы, сатиры и терринги, кентавры и минотавры, рогатые, хвостатые, розовые, зеленые и голубые – все существа повернулись к алтарю.

– Успел, – выдохнул Ольф.

Лламириль посмотрела на него, и он понял, что опоздание грозило большим, нежели вечное расставание. Там, внутри Лламириль, Виара почти умерла. Ещё немного, и от неё осталась бы одна оболочка, прекрасная и холодная.

– Дорогая, – проговорил Принц, – у нас ещё один гость? Мрррляусссь, Звездный Наблюдатель? Не думал, что вы еще остались.

– Остались! – сказал Ольф. Пожалуй, громче, чем следовало. – И я не гость. Я пришёл, чтобы забрать Лламириль, нареченную Виарой.

Принц медленно повернул голову, посмотрел с любопытством на свою невесту. Над ними нависали ветви дерева, цветущего белыми кистями, и крона его напоминала полог.

– Видишь ли, Наблюдатель, Лламириль – моя невеста, и через… хм… десять минут начинается наша свадьба. Она моя. Навсегда.

Взгляд Принца напоминал взгляд змеи. Казалось, он готов проглотить её, только чтобы она принадлежала ему.

– Она не твоя, – заявил Ольф, нервными движениями задирая рукав. – Нас связывает клятва.

Зрители охнули. Кожа на его запястье, где его тронула кровь, светилась серебром. Принц принюхался и нахмурился, узнав запах.

– Виара, – Ольф подошёл ближе, – я прошёл тысячи миль, встретил сотни людей. Я облазил самые тёмные уголки. Спустился в шахты и поднялся в Небесный Дворец. Я поклялся, что найду тебя. И я нашёл.

Лицо Лламириль как будто подёрнулось дымкой, и из-под неё на пару мгновений выглянула простая Виара. Ольф улыбнулся сквозь слёзы.

– Я люблю тебя, и это не изменится никогда. Прошу тебя, будь моей.

Ольф протянул руку.

Лламириль смотрела на неё некоторое время, и на лице её проступали признаки борьбы.

– Лламириль, ты должна помнить о Предназначении. О нашем долге, – голос Принца был полон презрения, но он продолжал. – Об исчезновении магии. Смерти волшебных народов. Помни. И будь разумна.

– Ты ведь не можешь отказать ему, да? – спросила Лламириль, и в голосе её слышались весёлые нотки, так не свойственные безразличной фейри. – Он Наблюдатель, верно? И стоит ему только попросить, наш мир уничтожат.

Принц поджал губы.

– Только тебе решать.

– А знаешь, Ольф бы не отказался от меня и под страхом уничтожения, – заявила Лламириль. Она стянула с волос диадему и драгоценные цепочки, вынула живые цветы. Она наконец улыбалась, и Ольф улыбался вместе с ней.

– Ты говорил, что станешь сильнее. Ты стал?

– Что? – нахмурился Ольф. – К чему ты?...

Но договорить он не успел. Со смехом Лламириль прыгнула ему на шею, и Ольф был вынужден подхватить её на руки, чтобы они вдвоём не упали. Они так замерли на мгновение, любуясь друг другом, а потом Ольф наконец её поцеловал.

Лламириль не было больше места. Виара вернулась.

2.

– Папочка, пора выливать на мясо грибной соус! Ольф, меньше кинзы, невсе её любят. Клара, позови уже Виару! Мы почти готовы.

Космина суетилась на кухне “Зеленой феи”, как у себя дома. Впрочем, теперь это и был её дом. Место это преобразилось: она принесла уют, и тепло, и массу таких нужных мелочей, которые сделали кухню настоящим сердцем дома. Рядом хлопотал Большой Папочка. Задания, которые требовали аккуратности, давались ему по-прежнему нелегко, но он старался. С тихим шлепком соус капнул на пол, и Папочка затёр его ногой, а Космина сделала вид, что не заметила.

В главном зале готовился большой пир. Гостей набралось больше двух дюжин, и все ели и пили, рассказывали истории и смеялись. Клара, которая за несколько лет стала полноправным членом команды и, как часто говорила Космина, семьи, стучала в лабораторию. Виара показалась из-за двери в налобном устройстве с увеличительными стёклышками. Руки её прятались в огромные перчатки и сжимали две пробирки.

– Ну что такое? – возмущенно спросила она.

– Космина зовёт тебя, – это Ольф вклинился между девушками, скользнул к Виаре и нежно поцеловал её, воспользовавшись тем, что у неё заняты руки. – Всё почти готово.

Возмущение на лице Виары сменилось крайним волнением. Она поспешила убрать пробирки и стянуть перчатки, нервно пригладила волосы.

– Ну что, как я выгляжу?

– Великолепно, – проговорил Ольф. – Как всегда…

– Идёт! – вдруг завопила Веймар. Он отказался от голубых шорт, купив синие брюки с ярко-красными вставками. —Идёт!

Гости повскакивали с мест и бросились к окнам и входу, но без споров пропустили на крыльцо Виару, Ольфа, Космину, Веймара, Большого Папочку и Клару. Они стояли, тесно прижавшись друг к другу, и смотрели на большую дорогу, по которой шагал мужчина.

Робб добровольно сдался властям. Он захотел быть по-настоящему свободным и больше ни от кого не прятаться. Несколько лет в драконьих каменоломнях измотали его, наградили парочкой хронических болезней, но в тот момент это было не важно.

С радостным криком и слезами они бросились навстречу друг другу. Космина влетела в руки Робба, и оба они упали на колени, шепча друг другу нежности. Их обняла Виара, Ольф, потом Веймар и Клара, а последним всех разом обнял Большой Папочка.

Робб наконец-то был дома.