Текст книги "Жизнь взаймы (СИ)"
Автор книги: Мария Ермакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
– Жёстко, – усмехнулся НикИв. – Откровенно, Лу-Танни! Время меняет и вас, я вижу. Ибо не узнаю то застенчивое, закрытое от мира существо, что разглядел в ваших воспоминаниях. Что ж… Вы спрашиваете, обладаю ли я могуществом и не верите мне, когда я утверждаю, что я Майрами Мак Кор – Бог Туманного Айсберга. Так скажу вам снова – это правда. Но задумайтесь, зачем использовать могущество тому, кто может сделать это в любой момент?
После Татьяна не могла объяснить, почему она оказалась в Вечности, не желая этого. Будто та сама затянула её в прореху, сместила видение мира, изменила цвета. Завихрились вокруг временные воронки тампов, растаскивая сознание на части, пропуская каждую сквозь собственный тоннель…
Возможность менять мир, невообразимая сила, сосредоточенная в руках одной расы, одного народа, имя которого кануло в Лету.
Игры с галактикой, грозящие перерасти в игры с вселенной… игры с Вечностью. Однако последняя не прощала самозванства. Играя с другими расами Мастера игры попытались изменить правила, установленные не ими и поплатились за это. Но самое страшное, что расплата растянулась во времени в бесконечность! А НикИв, кем бы он ни был на самом деле, просто сошёл с тропы, ведущей в бездну, предпочтя одиночество – вселенскому поветрию, и тем самым спасся. Он не пытался изменить то, что уже случилось, но отчаянно тосковал. И придумал себе мир, который позволял ему создавать – а не разрушать, быть нужным, а не неотвратимым. Похоже, то, что поначалу было ремеслом – постепенно стало жизнью! Жизнью Майрами и… жизнью её Бога!
Татьяна вновь осознала себя стоящей рядом с профессором. Сердце билось как сумасшедшее. Вот почему процесс его остановки был так важен для входа в Вечность – организм не справлялся с истинным представлением о мире, свалившимся на него знанием. Чуть отдышавшись под пристальным взглядом НикИва она заговорила тихо, ощущая, как светлая грусть истекает по коре памяти, словно берёзовый сок:
– Один крелл передал как-то слова моего Учителя: «Когда сумерки разума накроют галактику, я не хочу придумывать мифические стратегии и тактики, которые ничего не изменят! Я хочу быть там, где хотя бы ненадолго, на несколько парсеков или столетий, но я удержу сумерки вовне!» НикИв покачал головой.
– Это был его собственный выбор. За меня же решила Вечность… Впрочем, по прошествии нескольких галактических циклов до меня, наконец, дошло, что она была права, а я ошибался. У процесса превращения игрушек в домашних животных, домашних животных – в членов семьи нет и не может быть нравственной стороны. Только протяженность во времени…
– Неправда! – воскликнула Татьяна Викторовна. – Вот почему вы не стали уничтожать Ту-Гака! Вы не желаете признаваться себе, но вы привязались к тем, кого создали! И теперь перед вами стоит именно нравственная дилемма – действовать по своим же правилам или нарушить их в угоду тем переменам, что вы ощущаете в мире и в себе самом!
– Что это за бог, перед которым стоит проблема нравственности? – расхохотался профессор.
– Это вы, – тихо ответила Татьяна. – Я знаю, о чём ваше предложение! Обещаю сделать всё, что в моих силах, чтобы узнать о причинах, побудивших Ту-Гака и того, кто стоит за ним, похищать и продавать тампов под видом игрушек. Я отчего-то уверена, что вы найдёте способ решить проблему без уничтожения «ту с неправильным режимом функционирования». Это совершенно нерационально – но я знаю это так же точно, как и то, что вы предложите взамен…
НикИв резко оборвал смех.
– Похоже, – буркнул он, – мне надо прервать добровольное заточение и побывать в мире… Общение с разумными существами, оказывается, интереснейшая штука!
Татьяна скрыла улыбку.
– Вы уже придумали, чем усложнить то, что я собираюсь вам предложить, Лу-Танни? – поинтересовался профессор.
– Конечно, – спокойно кивнула она. – Когда вы излечите меня от вируса духабути и вернёте способность ментального общения, я попрошу вас дополнительно настроить моё взаимодействие с Управляющим Разумом Лазарета сектора Див без использования вспомогательных средств типа СЭТ. Мне нужна постоянная связь, которая не зависела бы от сторонней злой воли и технических неполадок!
НикИв посмотрел на неё с неподдельным интересом.
– Вы уверены, что действительно хотите этого, доктор Лу-Танни? Полного слияния? Мораль сей связи вас не смущает?
– Я – Страж порога, – твёрдо ответила Татьяна. – И что-то мне подсказывает, что по-другому быть не может. Это одно из обещанных Учителем откровений, которое я не могу объяснить. Потому что ощущаю их не здесь… – она коснулась рукой лба, – …а здесь!
Рука прижалась к сердцу.
Взгляд профессора неуловимо изменился. Татьяна не поняла, что произошло, кроме того, что для него сказанное оказалось чрезвычайно важным.
– Я сделаю то, о чём вы просите, – коротко сказал он.
И исчез.
Татьяна Викторовна вновь осталась одна – среди полупрозрачных инкубаторов с угадываемыми в них очертаниями больших тел, рядом с остановившейся белой лентой, на ощупь оказавшейся бархатистой и тёплой.
«Да что же это такое!» – пробормотала она. Он опять её бросил! Ничего не пояснил! Не оговорил условия сделки! Вот ведь…
Конвейер для сборки живых существ притягивал к себе неимоверно. Рядом с ним можно было ощутить себя Творцом… раз уж судьба не дала ребёнка! Каждый раз, вспоминая об этом, Татьяна испытывала чувство, будто сердце замедляет ход. И горечь, настоящую горечь, подступающую к горлу. Она могла сколько угодно говорить себе, что это генетическая программа, заложенная природой в каждую женщину, с возрастом даёт о себе знать. Что она, Татьяна Викторовна Незванова, живёт неизвестно как, неизвестно где и занимается непонятно чем – и как в такой обстановке выносить, родить и воспитать Человечка? Что её личное будущее неопределённо и туманно, а будущее галактики под угрозой войны, грозящей перерасти в тотальное уничтожение рас… Но сердце не отзывалось на доводы разума! А горечь становилась солёной водой, стекающей по щекам.
Татьяна вздрогнула и решительно направилась к конвейеру. Работа – то, что всегда спасало от тоски, горя и одиночества. Работа до темноты в глазах…
Белая лента свернулась в петлю. Дёрнулась резко, будто чужой безмолвный приказ оказался непривычно силён. Из телепортов одна за другой начали поступать кости. Вспоминая алгоритм действий НикИва и используя собственные знания анатомии ту, Татьяна выкладывала костяк на платформе антроморва. Занятие казалось медитативным, и скоро она ушла в себя, как всегда во время операций. На мгновение даже послышался приглушённый маской голос настоящего профессора, дающего указание любимой ассистентке… А затем она совершенно забыла о времени и о вселенной. Не заметила, что помещение изменилось, будто поменяло перспективу, исказились очертания инкубаторов, и тонким золотистым сиянием засветились находящиеся в них реплики. Сиянием, которое поглощала глянцевая чернота Вечности, выглянувшей из всех углов.
Скелет обретал законченные очертания. Когда платформа активировала силовые поля, и костяк стал полым, Татьяна устало опустила руки. Не этого хотели от неё природа и собственная душа, но она только что сделала первый шаг к бессмертию – ну, какой уж получился.
Шуня, всё это время ползающий по переборкам инкубаторов, изображая тряпку для уборки, неожиданно вернулся и тихо опустился ей на плечо. Татьяна сняла его и поднесла к лицу. Что она могла сказать? Да и надо ли было говорить?
Пожалуй, она не верила в то, что это возможно – но провела указательным пальцем по черепу ту, как это делал НикИв. Контур засветился. Открылась внутричерепная полость в толще теменной кости.
Розовый тамп коснулся ниточками-щупальцами лица хозяйки, на мгновение обернулся вокруг её запястья и опустился в пазуху.
Татьяна закрыла кость и активировала антроморв…
Когда она очнулась, глимма уже затекала в ушные отверстия черепа нового ту. Черепа, в темноте и тесноте которого она замуровала только что одно из самых дорогих существ, подчинившись мощному и нерациональному чувству, ведущему начало из глубин подсознания.
Осознав, что произошло, Татьяна Викторовна закричала. Метнулась к платформе, но была остановлена стальным зажимом чьих-то рук, овившихся вокруг талии.
– Тихо, тихо! – прозвучал голос НикИва. – С ним всё будет в порядке, обещаю. Как только реплика созреет, я заменю его на другого и верну вам. Об этом никто не узнает!
Татьяна развернулась, чтобы заглянуть ему в глаза. И вновь посетило видение страшной маски, пугающее видение, которого она больше не боялась, хотя и не понимала, что оно означает.
Профессор погладил гостью по вздрагивающим плечам, тыльной стороны ладони отёр мокрые щёки.
– Этому невозможно сопротивляться, да? – ободряюще улыбнулся он и повёл её прочь от глиммы, уже полностью скрывшей тело реплики. – Возможности создать новую жизнь. И никакая власть с этим не сравнится!
Татьяну Викторовну до сих пор трясло. Лишь насмешливый голос не позволял ей сорваться в истерику.
– Сейчас я погружу вас в сон, во время которого проведу очищение крови от вируса. А затем верну связь с Лазаретом. Но вы должны обещать мне, что пока не свяжетесь ни с кем, кроме Управляющего Разума, а ему запретите объявлять о том, что нашлись.
Она подняла измученный взгляд на НикИва.
– Почему?
– Не желаю видеть здесь армию агентов Ассоциации, которая занимается вашими поисками! – поморщился тот. – Да и для вас безопаснее оставаться в тени. До тех пор, покуда вы не вернулись в Лазарет!
Татьяна покорно склонила голову и даже не обратила внимание, в какой телепорт они вошли. А дальше случилось забвение.
* * *
Под веки проник уже знакомый свет того помещения, который НикИв выделил Татьяне для проживания – холодный, голубоватый, но не раздражающий. А затем она начала заново осознавать тело – от замёрзших ступней до ноющей макушки. Организм вёл себя так, будто только что мгновенно переболел гриппом и выздоровел! Ей удалось протянуть руку и взять стоящий рядом стакан с ярко-оранжевой питательной плазмой. Этот напиток всегда действовал на неё благотворно. Через несколько минут она смогла приподняться, чтобы сесть на невидимом «диване». Встать побоялась – голова сильно кружилась.
– Я провёл лечение и последующую детоксикацию, Лу-Танни, – послышался знакомый голос.
Татьяна скосила глаза – НикИв сидел поодаль и внимательно наблюдал за ней.
– Похитители знатно накачали вас вирусом! – продолжил он. – Но не учли двух моментов. Во-первых, ваша физиология изменена посторонним вмешательством и человеческой более считаться не может. Столкнувшись с ней, вирус, рассчитанный на расу землян, через несколько циклов репродукции мутировал и сработал на усиление ваших способностей – что мне и случилось наблюдать. А, во-вторых, токсин, выделяемый им в качестве продукта жизнедеятельности, при накоплении в организме обеспечил бы вам летальный исход, если бы вы не оказались в одной из точек сосредоточения!
Татьяна ошарашено смотрела на него. У неё только и хватило сил спросить:
– Почему?
– А я вам уже говорил! – погрозил пальцем НикИв. – Эти точки обостряют способности, поэтому с самого начала пребывания здесь вы отчасти находились в Вечности, из которой брали жизнь взаймы!
Татьяна Викторовна закрыла глаза. Так вот откуда эта лёгкость при вхождении в изменённое состояние! Подсознательно ощущая угрозу, Татьяна однажды просто вошла туда и осталась, сама того не сознавая, существовать одновременно в двух измерениях!
Она с ужасом посмотрела на собеседника.
– Получается, я не контролирую себя?
Тот кивнул.
– Поскольку вы до всего – или почти до всего – вынуждены доходить сами, такое возможно. Вам необходимо задуматься об обучении у тех же креллов, Лу-Танни! Настоятельно рекомендую.
– Я задумаюсь, – кивнула она. – Как только вернусь в Лазарет.
Восхитительный запах рождественской утки заполнил помещение. Рядом с Татьяной появилась тарелка с дымящейся рухашей.
– Я излечил вас, но связаться ментально с кем бы то ни было вы пока не можете, – пояснил НикИв, наблюдая, как гостья приступает к трапезе едва ли не с голодным урчанием. – Запрет будет снят, как только вы сообщите мне – кто и для чего похищал тампов!
Она изумлённо уставилась на него, забыв про рухашу.
– Мне понадобится покинуть планету, чтобы выяснить это!
– Не понадобится, – покачал головой профессор. – Что-то мне подсказывает: вам нужно просто пожить среди моих детей и увидеть то, чего не вижу я сам. Встречу с Ту-Гаком я устрою, вы же не откажетесь побывать в доме старого друга?
– Не откажусь, – улыбнулась Татьяна, вспоминая торговца. – Но кто помешает Ту-Гаку сообщить обо мне своему старому другу Ту-Ропу, например?
– Угадайте, – усмехнулся НикИв. – И выбросите из головы всякую чушь. Лучше поразмыслите над тем, как вам начать контролировать себя. Иначе рано или поздно вы столкнетесь с проблемой не входа в Вечность, но выхода из неё!
Она, не ответив, вновь принялась за рухашу. Следовало крепко подумать над словами НикИва – он ничего не говорил просто так, это Татьяна Викторовна уже поняла. Проблема заключалась в отсутствии мастерства: как раз тот случай, когда сила есть, а ума для управления ею не хватало. Ведь всё, что касалось Вечности, Татьяной совершалось интуитивно, катализатором же всегда срабатывали случай или внешнее воздействие. Следовало привести к единому алгоритму собственные действия, но как это сделать, если рядом нет того, кто может подсказать?
«Все её молекулы вращаются в одну сторону с одинаковой скоростью, гармонизируя собственную среду!» – вдруг вспомнились ей слова НикИва про талую воду Майрами.
Вот оно!
Медитация в бассейне, подобном водоёму Лу-Тана в Лазарете на перекрёстке миров, поможет ей разобраться в том, что происходит, и если не обуздать эту способность с лёгкостью входить в Вечность, то хотя бы упорядочить её!
– Мне нужен бассейн, наполненный талой водой Майрами! – сказала она. – Сможете устроить?
– Зачем? – удивился НикИв. – Помнится, вы без энтузиазма восприняли утреннее обливание!
– Это должно помочь. Но вы правы – в таком холоде я околею, наверное. Сможете вы наполнить бассейн водой комфортной для меня температуры?
– Околею – это как? – удивился профессор.
– Прекращу функционировать, – не моргнув глазом, пояснила Татьяна.
– Значит, талая вода Майрами подходящей для человека температуры? – задумался собеседник. – Это можно устроить. Можно устроить даже больше – если я правильно понял вашу задумку! Это будет интересный опыт!
И с этими словами НикИв истаял в воздухе.
Пустую тарелку рухаши заменил полный стакан доми. Татьяна отпила чуть, и поднялась на ноги, с удивлением обратив внимание на свободно повисший комбинезон – оказывается, она сильно похудела за время лечения, и теперь чувствовала себя непривычно легко и… некомфортно. Конечно, избавиться от пары-тройки килограммов никогда не помешает, но не настолько же! На мгновение стало страшно. Как сказал НикИв? «Жизнь взаймы»? И – надо же! – опять исчез, заинтриговав. Тяжело с ними, с богами…
– Время меняет и богов! – раздался позади знакомый голос.
Она резко обернулась. Ирбис прохаживался вдоль дальней стены помещения, с интересом разглядывая пятигранные стеновые переборки. Она впервые видела его в полный рост – если не считать воспоминаний из ментатронных архивов Лу-Тана. Полупрозрачная фигура была скрыта длинным, в пол, зелёным одеянием, отороченным чёрной лентой. Стайя посмотрел на неё и усмехнулся.
– Вы невнимательны, Лу-Танни! Ак-Тубитен Мак Кор не единожды говорил вам про свойства точек сосредоточения! Здесь мне не только проще появляться, но даже делать вид, что я существую!
– Брать жизнь взаймы? – уточнила Татьяна и дрогнувшей рукой взяла стакан с доми.
Как долго прожила бы она, если бы не вмешательство НикИва? И что случилось бы с ней, если бы не это вмешательство? То же, что случилось с Чреше?
– Вы впали бы в кому, только и всего, – стайя с размаху опустился на невидимый диван, – и пребывали бы в этом состоянии до собственного разложения. Вполне возможно, что даже начав терять мышечные ткани, вы ещё дышали бы… Когда жизнь взаймы заканчивается – можно брать смертью… бесконечной!
Миг, и Татьяна отстранилась от того, что он говорил. Спокойно отпила доми, опустила стакан в невидимый захват.
– Для чего это красочное описание? – уточнила она. – У вас дурное настроение, и вы решили испортить мне – моё?
Ирбис пожал плечами.
– Я против вашей идеи с водой Майрами, – его глаза лунно блеснули. – Я сильно-сильно против.
– Почему?
– Потому.
– Поясните!
– Вы уверены, что хотите это услышать?
– Уверена!
Несколько мгновений они мерили друг друга взглядами. Чреше сморгнул первым. Чёрные губы скривила недовольная гримаса.
– Потому что с этого момента у вас не будет пути назад. Мой многомудрый друг Лу-Тан изменил вашу ментальность наложением своего контура ДМИТ-поля на ваш. Не знаю, чем он руководствовался, делая это, и какого эффекта ожидал. Но, несмотря на то, что с вами происходит, у вас ещё остаётся возможность остаться собой, вернуться на Землю. Я могу предположить, только предположить, что после омовения водой Майрами вы никогда не сможете стать прежней. И уже точно не вернётесь не Землю – даже если захотите.
Татьяна Викторовна пожала плечами.
– У меня нет причин не доверять, вам, Ирбис! Вы не единожды спасали мою жизнь и рассудок. Но сейчас я не понимаю…
– Вот именно! – резко оборвал стайя, поднимаясь. – Не понимаете! Поэтому – не делайте того, что задумали!
Заклубившаяся вокруг Чреше тьма размазала его контур и пропала – будто ветер развеял туманный морок.
Время меняет и богов…
Время меняет всё! Изменило оно и саму Татьяну – раньше она бы, не задумываясь, послушалась Ирбиса, а сейчас пойдёт против потому… Потому что она чувствует, что это правильно! Нерационально, необъяснимо, опасно и… верно! Именно так, как должно быть!
Нервное напряжение гнало прочь. Татьяна одним глотком допила доми и шагнула в первый попавшийся телепорт.
* * *
Момент появления в «урочище» НикИва почти исчез из памяти, оставив ощущение позабытого сна, который иногда всплывал из глубин подсознания непонятными картинами и символами. Но сейчас то ли запах – изморози, покрывавшей каменные стены и отдельные обломки пещеры со сводчатым потолком, то ли бодрящий холод, заставили вспомнить тот путь в никуда, который она прошла, не осознавая, что делает, не понимая, как очутилась под землёй после встречи с дворхом.
В центре пещеры клубился паром идеально круглый водоём. Татьяна могла поклясться, что ранее его не было. А вокруг – она даже охнула от удивления – рыцарями в сверкающих доспехах стоял десяток сактусов, безмолвных, плотно прижавших ветви.
– Нравится? – НикИв появился рядом, заложил руки за спину и покачался – с мыска на пятку.
– Да это просто праздник какой-то! – пробормотала Татьяна. – Вы уверены, что температура воды мне подойдёт?
– Уверен, – усмехнулся профессор. – Ваши физиологические показатели навсегда остались в моей памяти. Случись нам встретиться через несколько тысяч лет, я смогу обеспечить вам, Лу-Танни, комфортное существование.
– Я столько не проживу, – улыбнулась Татьяна, расстёгивая «кеды».
НикИв пожал плечами.
– Кто знает?
Она разделась до тонкого нательного комбинезона и заторопилась к воде – холод пробирал до костей.
– Прыгайте, не бойтесь, – вдогонку крикнул профессор. – Там глубоко. И как я раньше не догадался сделать такую красоту!
Татьяна оттолкнулась от края бассейна и прыгнула. Вода была парной, но при этом удивительно освежающей. Странное ощущение – одновременно неги и бодрости.
Она проплыла несколько кругов под водой, после чего вынырнула подышать.
– Здорово! – крикнула НикИву. – Спасибо! Но зачем вы изъяли сактусы из их среды обитания? Вряд ли здесь им будет хорошо!
Профессор рассмеялся. Смех птицей забился под сводами.
– Им будет так, как решу я! Вы до сих пор не можете поверить в моё могущество, Лу-Танни! Я должен быть разочарован!
Татьяна резко выпрыгнула, перекувыркнулась в воздухе и без всплеска вошла в воду, с наслаждением ощущая силу и гибкость собственного тела. Как она жила без воды столько времени?
– Но вы не разочарованы? – спросила она, отдышавшись.
– Нет, – улыбнулся НикИв. – Вы развлекаете меня сильнее, чем разочаровываете! А сейчас я оставлю вас наедине с гармонией.
Не дожидаясь его исчезновения, она ушла на глубину. Плавала до изнеможения, до покалывания в мышцах, и только тогда позволила себе зависнуть в толще воды, замедляя сердечный ритм. На пятой минуте медитации слуха достиг хор мелодичных голосов – в наступившей тишине просыпались сактусы, расправляли и поворачивали против света грани, встряхивались, рассыпая хрусталь высоких нот, начинали петь. Голоса их были непохожими друг на друга, но звучали, как оркестр хорошо сыгранных инструментов. Ещё в первое знакомство с иниевыми растениями Туманного Айсберга Татьяна обратила внимание, что их «пение» не является мелодией в человеческом понимании. Это сочетание следующих друг за другом повышающихся октав достигало своего пика при ударе самых верхних ветвей об ось сактуса, после чего звук затихал. Однако что-то подсказывало, что он не прекращается, а просто переходит в область, не воспринимаемую человеческим ухом!
Она слушала «пение» бездвижно зависнув у самого дна. Вода изменяла звук, но придавала объём, и, кажется, тихонько вибрировала в такт, укачивая Татьяну, будто огромная колыбель, висящая в центре мироздания. Она вспомнила, как НикИв говорил, что Хранилище тампов находится в физическом центре Майрами, а значит, и этот бассейн где-то неподалёку… от ядра?
Но у Майрами не было природного ядра!
Осознание пришло неожиданно и накрыло волной, утянув в уже знакомую и близкую черноту…
Туманный Айсберг сектора Пу являлся величайшей научной фикцией, потому что изначально не был планетой! Бесконечность назад бесцельно плыл по вселенной астероид, обретший то ли погибель, то ли новую жизнь от удара чужого корабля, древнего и пугающего, не имеющего очертаний, привычных человеческому глазу, огромного, как небольшая планета, снабжённого мощным сердцем, взятым из чрева гаснущей звёзды. Корабль потерял управление и раскалённым ножом в масло вошёл в лёд, пробив его до центра. Низкая температура, мгновенно заморозившая след, заключила пришельца в ловушку на долгие-долгие тысячелетия. Десятки, сотни тысячелетий. Ни один организм не мог существовать столько времени… если только не был Богом!
Первым побуждением Татьяны было подняться на поверхность: увиденная в мельчайших подробностях катастрофа потрясла её. Она отметила это мимоходом, но усилила контроль и осталась под водой, продолжая одновременно разглядывать яркие картинки, вспыхивающие в сознании и ощущать непонятные касания к телу, будто сквозняки пробегали по коже. Пока не догадалась, что чувствует движение молекул воды, талой воды Майрами. Лёд – вот кто делился с ней информацией о том, что происходило в незапамятные времена. Увиденное порождало больше вопросов, чем ответов, но теперь Татьяна знала, что никакое знание не даётся случайно. И ясно понимала – она действительно коснулась чего-то грандиозного, тайного, того, что навсегда закрыло ей дорогу в прошлую жизнь!
Экипаж неизвестного корабля сделал всё, чтобы прекратить бесцельный дрейф астероида, оказавшегося осколком древней гигантской планеты. Расчёт гравитационных метрик был точен – двойная звёздная система сектора Пу приняла его, закрепив на постоянной орбите. А затем потянулись эры, за которые пришельцы нарастили планетарную кору, создали атмосферу и почву, разработали особенности мира, отныне носящего имя «Туманный Айсберг». Имя, в котором скрывалась истина.
Татьяна видела, как вгрызаются в расчётные точки стабилизаторы оси новой планеты, как начинают действовать атмосферные установки, наращивая воздушный шлейф, как морщинятся ледяные щёки астероида, приобретая характерные ландшафтные черты. Она видела, как проваливается поверхность точно по контуру спроектированного мирового океана, и заполняется талой водой. Как первые живые организмы, созданные в лабораториях корабля, выползают на поверхность и через тысячу лет сметаются чужой волей, решившей усовершенствовать жизнь. И ещё раз. И ещё… Пока однажды на снег не ступает босыми ногами великан с шерстью цвета небелёного льна – растерянный и одинокий – первый ту. Изображения Майрами, взятые с разных ракурсов, кружились в сознании, становясь картинками калейдоскопа, центром которого оставался корабль, находящийся ныне в статусе ядра планеты. «Физический центр Майрами» – однажды сказал НикИв, и за этими словами скрывалось большее, чем простая констатация факта!
Внутренний метроном давно молчал. Когда Татьяна поднялась на поверхность, чтобы вздохнуть, она так и не смогла установить, сколько пробыла под водой в состоянии небытия с остановленным сердцем. Однако кислородное голодание не ощущалось – и это сильно удивило. Будто организм нашёл некий резервный способ восстанавливать запас кислорода. Будь Татьяна в Лазарете – сейчас отправилась бы прямиком в Икринку, чтобы отследить зафиксированное только что изменение собственной физиологии дыхательных процессов.
Кожи коснулось знакомое ощущение мгновенного стягивания. И сразу стало тепло, хотя она ещё не успела одеться.
– Я установил здесь тепловую защиту, как в Хранилище, – послышался голос НикИва. – Всё-таки вы, люди, удивительно хрупкие существа. И как вам удалось создать цивилизацию?
– Сама удивляюсь, – Татьяна благодарно улыбнулась невидимому собеседнику и принялась натягивать комбинезон.
– Вы получили то, что хотели? – поинтересовался профессор.
Она замешкалась.
– Нет. Но я давно не имела контакта с водой. Да и вмешательство духабути вряд ли прошло бесследно. Видимо, придётся прийти сюда ещё несколько раз. Вы позволите?
– Конечно. Пока вы здесь.
– Пока я здесь – эхом откликнулась Татьяна. – И как долго?
НикИв появился рядом, словно для того, чтобы она воочию увидела, как он пожимает плечами.
– Я обещал вам вернуть тампа. Как только реплика созреет, я изыму вашего Та-Та-Шуню, и вы сможете покинуть Дом.
– Дом, – прошептала Татьяна.
Кем был её собеседник на самом деле? Неужели единственным представителем расы, сгинувшей в вихрях времени?
– А всё-таки, почему вы решили создать разумных существ? – осторожно поинтересовалась она.
– Потому что я уже создал всё остальное, – не задумываясь, ответил профессор. – Скука, Лу-Танни, самая страшная вещь во вселенной.
Тепловая защита вкупе с безрукавкой Ту-Ропа высушили одежду. После плавания Татьяну переполняла кипучая энергия, требовавшая выхода.
– Можно я прогуляю? – вдруг спросила она. – Хочется двигаться.
– Идите, – милостиво кивнул НикИв.
Выходя из пещеры, она оглянулась.
Одинокий Бог Майрами с затаённой нежностью гладил острую, как бритва, грань ближайшего к нему сактуса.
* * *
Покинув пещеру, Татьяна оказалась в анфиладе однообразных помещений, уходящих в бесконечность. Подошла к стене, лишь отдалённо напоминающей каменную, провела пальцами по охряному материалу с проплешинами изморози.
Анфилада хорошо просматривалась в обе стороны: то ли сами стены светились, то ли изморозь, малахитовым узором покрывавшая всё вокруг, распространяла блеклое сияние. Татьяна увеличила настройки скафандра и, повернув в правый проход, набрала скорость. После водной процедуры тело слушалось идеально. Наверное, не стоило активировать экзоскелет, но она намеревалась бежать долго. Сочетание возросшей физической активности и кристально чистого после гармонизации разума требовало одинаковых по силе и продолжительности движений. Она принялась размышлять об увиденном во время медитации, но мысли свернули в неожиданную сторону.
Татьяна Викторовна часто размышляла над тем, чего добивался Лу-Тан, когда подверг её сознание синхронизации со своим. Подобная процедура, наблюдаемая ей во время визита Жабёны, была призвана настроить на одну волну ментальные контуры разных существ.
«Поначалу она синхронизирует их мозговую активность со своей, чтобы они правильно воспринимали получаемую от неё информацию, – пояснял тогда Учитель. – Постепенно она будет транслировать им всё больше знаний, а они навсегда останутся подключёнными к её ментальному полю и смогут общаться с ней даже на расстоянии».
Обучение Татьяны после процедуры действительно пошло легче, но второй этап так и остался незавершённым! Лу-Тан никогда не вмешивался в её сознание, не учил ментальному общению – сейчас, обретя специфический опыт, она могла сказать это точно. Почему? Не потому ли, что цели синхронизации были другими?
Охряные стены пролетали мимо. Одна пещера сменяла другую. Татьяна бежала со всей возможной скоростью – нервная энергия буквально кипела в мышцах. Она не притормаживала перед сталагмитами, резко уходя в сторону, перепрыгивала, не задумываясь, осколки скал и ледяные глыбы, уворачивалась от неожиданно выраставших из стен выступов. Скорость – то, что было нужно сейчас больше всего. Но что-то мешало… И когда она поняла – что, очень удивилась. Экзоскелет скрадывал её собственные ощущения! Из-за него мышцы не работали в полную силу, лёгкие не раздувались мехами, а мозг недополучал тот кислород, который был ему так нужен!
Осознав это, она резко остановилась.
Полностью сбросила настройки скафандра.
В бесконечной цепи подземных пещер, выплавленных неизвестной мощью в толщах многокилометрового льда, она вновь стала слабым человеком. Существом с мягкой кожей и нежными тканями, без присущих хищникам когтей и зубов, без панциря или крыльев. Человеком, которому не преодолеть высокие горы – без кислородной маски и альпенштока, океаны – без кораблей, космос – без звездолётов. Не преодолеть ничего, кроме одного – себя самого! И тогда человек становится целой Вселенной!
Она несколько раз подпрыгнула на месте, осознавая возможности собственного тела и… взяла разбег.
Собственная реакция если не испугала, то удивила. Утратившее несколько килограммов тело ничуть не потеряло в силе, скорости и быстроте реакции. Наоборот, собственные возможности полностью заменили возможности экзоскелета.
Отложив на время размышления о синхронизации, Татьяна начала отсчитывать секунды, минуты и… часы собственного бега. В прошлом осталась неторопливая рысь по круговым коридорам Лазарета сектора Див. Она достигла той скорости, что развила ранее, пользуясь настройками скафандра, и… превзошла её. Усталость не наступила ни через полчаса безумного марафона, ни через час, ни через два. Как и не видно было конца анфиладе, которая была кольцевой и оттого бесконечной.
В очередной раз оказавшись в пещере с водоёмом, Татьяна Викторовна остановилась. Дыхание практически не сбилось. Сердечный ритм был ровным. Человеческая физиология отступила перед вмешательством то ли Учителя, то ли вируса духабути. А, может быть, дело было в том, что она находилась в точке сосредоточения и «брала взаймы» не только жизнь? А если у неё так и не получится выйти из Вечности? Если она навсегда отдала ей какую-то часть себя, получив взамен выносливость, скорость и ещё что-то, о чём пока не подозревает!..
