Текст книги "Странствия Варлафа (СИ)"

Автор книги: Мария Ермакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

* * *

– Ка-кой е-ще Цу-цик-цик? – простучали мои зубы. – Это мое зеркало!

Прославленный воин так удивился, что даже перестал меня трясти.

– Как – твое?

– Мое! – нагло заявила я. – Оно было утеряно мной очень и очень давно. И каким-то образом попало к этому, твоему…

– … Ацуце – подсказал Варлаф.

– Вот-вот!

Он несколько мгновений смотрел в мое лицо, а затем снова тряхнул и принялся бесцеремонно шарить руками по моему телу.

– Врешь же, вижу! – прокомментировал он, продолжая обыскивать меня самым бесстыдным образом. – Боги мои, и что это на тебе одето?

Его пальцы запутались в застежках бюстгальтера. Этого я уже вытерпеть не могла. Я выхватила из кармана зажигалку и щелкнула колесиком. Язык пламени выпрыгнул чертиком из табакерки, заставив обуглиться густую черную поросль на руке здоровяка.

Варлаф взвыл и отскочил в сторону, потирая ожог и разглядывая пламя зажигалки, которую я предусмотрительно держала перед собой.

– Глаза выжгу! – мстительно пообещала я. – А еще раз руки распустишь – отсохнут. И не только они!

– Так ты чародейка! – восхитился Варлаф. – Ну, так бы сразу и сказала! Только отчего же это ты не знаешь Ацуцу? Самую могущественную колдунью по эту сторону Улльса?

Я удивленно взглянула на зажигалку. Этот предмет был Варлафу не знаком, и он, видимо, решил, что я вызвала огонь колдовской силой. Раньше я, и действительно, могла бы сделать это. Раньше… Эх!

Я убрала руку с зажигалкой в карман и покосилась на поднос с ужином, стоящий на столе.

– Еды хватит на двоих! – заметила я, и села на одну из кроватей. – Если ты присоединишься к моей трапезе, я расскажу тебе свою историю.

– К твоей трапезе? – усмехнулся он. – Этот ужин принесли мне!

Но я уже аппетитно обкусывала восхитительную краюху хлеба и поглядывала в сторону запеченной с овощами птицы.

Варлаф хмыкнул и присоединился. Несколько минут мы молча уничтожали ужин. «Айрана» и хлеба, которыми меня потчевала Фесталия, кажется, никогда и не было!

Воин налил бокал вина и предложил мне. Я покачала головой – не хватало еще, чтобы он меня споил!

– Ну, – отпив глоток, заговорил он, – ты съела половину моего ужина! Кроме того, я спас, по крайней мере, твою честь от знаменитого героя Крокцинума. Значит – ты моя должница! Рассказывай!

Ей-богу, я уже устала тщательно подбирать слова, но пришлось делать это снова. Я рассказала ему, что я из другого мира. Злой магией неизвестного мне колдуна была заброшена сюда и сейчас пытаюсь разобраться – кто я, и что мне делать дальше? Я рассказала и про одинокого орка, убитого своим же командиром, уточнив, что зеркало принадлежало мне еще в моем мире. Поэтому, когда я увидела его здесь, очень удивилась и обрадовалась. С его помощью я надеюсь связаться с домом, а посему пусть даже не надеется отнять его у меня! Иначе ему придется плохо. Далее, мило улыбаясь, я снова повторила угрозу про отсохшие конечности.

Варлаф задумался. Он поворачивал бокал то так, то эдак, словно плеск вина действовал на него успокаивающе.

– Все, что ты рассказала, похоже на правду! Я шел по твоим следам с опозданием в день пути. Я видел ту поляну, на которой ты появилась ниоткуда – так говорят следы. Но есть и другие – какой-то монстр шел рядом с тобой. Кто эта тварь?

Ну, конечно, прославленный герой должен уметь читать следы, как открытую книгу, разжигать костер шалашиком, и пИсать на ветру!

– Это – Демон, – вздохнула я.

Варлаф со стуком поставил бокал на стол.

– Значит, ты еще и Призывательница? Ацуце это не понравится!

– Почему?

– Ее сила зиждется на призывании демонов из других миров. Здесь нет, и не было других Призывателей.

– Значит, она будет видеть во мне конкурентку? – уточнила я. – А часто она призывает своих демонов?

– Когда надо разобраться с кем-нибудь, – пожал плечами Варлаф. – Я пару раз заваливал этих тварей – шуму от них много!

И он едва заметно коснулся пальцами шрама на щеке.

– А как ты познакомился с ней? – поинтересовалась я.

– Странствовал, как обычно! – соврал Варлаф (я-то знала, куда он направляется!). – На дороге в Суммон меня догнал ее человек и пригласил к ней. А она предложила разыскать некую вещь – эту самую, похищенную вором-карманником. Я пошел по следу вора и нашел его – зарубленным в заброшенном доме. Там же я наткнулся на подземный ход, выходящий далеко за пределы города. По следам я понял – это орки. Они быстро удалялись к границам долины. Я последовал за ними…

– И ты не мог отказаться?

– Не мог. Видишь ли, в нашем мире существуют определенные правила, которые нельзя нарушать…

– Таковы правила! – вспомнила я.

Варлаф серьезно кивнул.

– Наверняка и в твоем мире существую подобные заповеди? – поинтересовался он.

– Существуют, – согласилась я, – например: «не убий»!

– Да? – Варлаф очень удивился. – А еще?

– Не возжелай жены брата своего… – с трудом вспомнила я.

– А чужого брата можно? – оживился воин.

Я тяжело вздохнула и не ответила.

– Странный мир! – пробормотал Варлаф. – И что же будем делать, уважаемая Виагра?

Я опять подавилась, а воин снова принялся жевать.

– Возьми меня в попутчики! – выпалила я, отдышавшись. – Хотя бы до этого… Суммона! У тебя есть меч, у меня – моя Сила и Демон. Может быть, дорога перестанет быть такой опасной?

– Я подумаю! – с набитым ртом ответил он. – А ты покажи мне зеркало. Я хочу убедиться, что оно действительно у тебя!

В моей голове зашевелились сомнения – а что если он, действительно доведя меня до Суммона, попытается отнять там зеркало? Или даже убить меня? Возможно, в том самом заброшенном доме? Что ж… На месте и определимся!

Я сунула руку в кошелек, и нащупала холодную поверхность волшебного зеркала какой-то А-цуцы. Затем решительно вытащила его наружу и протянула Варлафу. Тот перестал жевать и вытер руки о скатерть.

– Я посмотрю?

Отдавая зеркальце я ощутила чувство утраты – моя возможная связь с родным миром находилась сейчас в заляпанных жиром руках местного героического головореза!

Варлаф повертел его перед глазами, разглядывая. Затем вернул мне, делая вид, что не замечает моего облегченного вздоха.

– Да, это оно – по описанию подходит. И что ты предлагаешь мне сказать Ацуце?

– Что ты нашел орков перебитыми, а зеркало исчезло.

– Но тогда я не получу награду?

– Не получишь, – кивнула я, – зато поможешь мне. Поверь, я хороший человек! Я не вызываю демонов для того, чтобы с кем-то разобраться!

Варлаф смотрел на меня так, словно видел впервые. От этого взгляда мое сердце вновь подозрительно заекало и провалилось куда-то в живот.

– А ты уверена, что это зеркало свяжет тебя с твоим миром? – медленно спросил он.

– Нет, – честно ответила я. – Надо попробовать!

– Тогда давай так: если оно поможет тебе, я сохраню его местонахождение в тайне, но тогда – услуга за услугу! А если у тебя ничего не выйдет, я отдам зеркало Ацуце. Согласна?

Мгновение я размышляла, затем согласно тряхнула головой.

– А какую услугу ты потребуешь?

Здоровяк ухмыльнулся. Неожиданно смутившись, я заерзала на жесткой кровати.

– Я еще не придумал! – заявил он. – Но за этим дело не станет!

– Не сомневаюсь! Так берешь меня в попутчики?

– Беру. Если будешь слушаться меня. Надо объяснять – почему?

– Не надо!

Я рассердилась на его самоуверенный тон. Ну, и что, что я чужая в этом мире? Не пропала же до сих пор?

– Тогда спать! – приказал тот. – Завтра вставать до свету!

Я, естественно, не раздеваясь, повалилась на кровать, а Варлаф задул свечу. Однако я заметила, что меч он положил рядом с собой.

Уже засыпая, я вспомнила, с какой тоской Синупред смотрел на Фесталию, и мне стало так грустно, что я едва не заплакала.

– Варлаф, – зашептала я. – Эй, Варлаф…

– Чего тебе?

– А сколько здесь стоит хорошая лошадь? Чтобы и в бой и на поле?

– Монет пятнадцать…

– Золотом?

– Золотом. А тебе зачем? Мы, герои, пешком ходим. Или на попутных…

– Так, ничего. Спокойной ночи!

– Э?

На том и уснули.

* * *

Я проснулась от какой-то возни над моим ухом. Открыла глаза – в комнате было еще темно. Варлаф споро укладывал свертки в кожаный ранец. Ей-богу, такой был у меня в первом классе – жесткий, угловатый, неподъемный.

– Который час? – поинтересовалась я, ощущая неприятную ломоту во всем теле.

Мои бедные мышцы не были предназначены для подобных прогулок. За последние два дня им досталось больше, чем за все время тренировок с Максимом!

– Иди умойся! – не отвечая, приказал Варлаф. – Сейчас позавтракаем и выходим. Идти будем быстро – я и так задержался, гоняясь за этим зеркалом!

Я, постанывая, поднялась с кровати, сделала несколько наклонов и приседаний. Варлаф удивленно воззрился на меня.

– Все болит! – пояснила я.

– Расходишься, – безжалостно ответил он. – Поторопись!

– Ты особо-то не командуй! – пробормотала я и поспешила выйти из комнаты.

Онольгейн стоял за стойкой, хотя за окнами было совсем темно. Он тоже складывал свертки в ранец. Но этот выглядел богато – тисненая кожа, позолоченные пряжки на ремнях. Увидев меня, он оставил свое занятие и почтительно приветствовал меня.

– Рад видеть тебя в добром здравии, госпожа Виагра!

Я хмыкнула.

– Отчего же ты, почтенный хозяин, говоришь со мной столь вежливо? Я же не оправдала твоих ожиданий? Я обманула твоего племянника, прикинулась старухой, таковой не являясь и, наконец, я – стриженая и, вполне возможно, опасная преступница!

С минуту Онольгейн молча разглядывал меня. Брови его насупились, и я уже подумала, что нужно было прикусить свой болтливый язык до того, как он постарается обидеть хорошего человека, но Онольгейн вдруг улыбнулся, и достал из-под стойки второй, потрепанный, но все еще крепкий ранец.

– Это твои припасы, госпожа. Не в корзине же ты их понесешь! И, пойдем-ка со мной! Моя покойная жена была одного с тобой роста. Быть может, тебе пригодиться что-то из ее одежды?

Я насупилась. Благотворительность всегда меня настораживала!

– Ты не ответил на мой вопрос! – повторила я.

Онольгейн вздохнул.

– Намучается с тобой Варлаф! – заметил он. – Что ж… Ему не привыкать! Ты заплатила за все – понимаешь?

– Не понимаю!

– Ты ведь могла бы и дальше разыгрывать свое представление – путешествующую нищенку, и не платить за ужин совсем. Но ты заплатила – честно и не торгуясь. Пускай тебе это покажется странным, но мне это многое говорит о человеке. Если бы не твои деньги! Я сначала решил, что ты какой-то особенно наглый орк, пробравшийся к нам с целью узнать планы Озиллы или даже убить его. Ты уж прости меня за мою подозрительность – в такое время живем!

– Да, – согласилась я, – и в таком мире!

– Так примешь в дар одежду?

– Приму. Но могу и заплатить!

– Нет, за это денег не возьму! А за провиант ты уже расплатилась. Хотя и орочье, но золото оно всегда золото!

Я невольно подняла глаза вверх, и увидела на верхних ступеньках массивную тень – Варлаф явно слушал наш разговор. Но, как долго?

Онольгейн прошел под лестницу – там обнаружилась дверь, ведущая в жилые покои хозяина. Он повел меня в дальнюю комнату. Она оказалась просторной светлицей. Здесь находились: ткацкий станок (или что-то подобное), большой стол, украшенный вышитой скатертью, длинные скамьи. Под потолком висели давно засохшие веники трав, издавая терпкий запах пыли и навсегда пропавшего аромата. Вдоль стен стояли резные массивные сундуки. Онольгейн подошел к одному из них, открыл, достал какие-то массивные тряпки, разложил на полу. Я с ужасом глядела на них – тряпки оказались платьями из суровой ткани: тяжелые, темные, с большим количеством оборок и складок. Я чуть в обморок не упала, представив себе, как в таком облачении буду странствовать по бесконечным и опасным дорогам Улльской долины.

– Э-э-э! А нет ли чего попроще? Свитерка там, брючек с подкладкой, а?

Хозяин удивленно взглянул на меня.

– Свитерка? – не понял он.

– Забудь, – сказала я. – Благодарю за доброту, но в таких богатых одеждах я не угонюсь за Варлафом. А ему надо идти быстро! Да и жалко мне в этих платьях грязь на дорогах месить.

Я уже развернулась, но Онольгейн остановил меня.

– Постой, не беги! – сказал он. – Есть еще кое-что! – и уж совсем непочтительно добавил, – Если влезешь!

Он аккуратно сложил платья и убрал обратно. Делал почтенный хозяин все ужасно медленно. Я переминалась с ноги на ногу – мне с самого момента пробуждения хотелось в туалет!

Онольгейн тяжело поднялся с пола и пошел к другому сундуку. Отпер его и, достав, принялся раскладывать на полу – толстую стеганую красную рубаху, короткий приталенный камзол, зеленый с коричневым, длинные черные штаны, больше похожие на рейтузы. Подумав, выложил высокие блестящие сапоги и перевязь, на которой болтались пустые короткие ножны.

– Примерь, госпожа, я выйду!

И, действительно, вышел.

Одежда была не новой, но чистой. На рубашке и камзоле, в одном и том же месте – не левом боку, едва виднелись тщательно заштопанные разрезы – неужели, боевая рана?

Я быстро скинула спортивный костюм и принялась напяливать на себя рейтузы. Они особенно не стеснили моих движений, кроме того, я предполагала, что они слегка растянутся во время носки. Вот с рубашкой было хуже. Жена Онольгейна была субтильной, как подросток. Возможно, в то время, когда она носила эти вещи, она и была подростком? Во всяком случае, место для бюста в рубашке предусмотрено не было. Красная ткань опасно натянулась на моей груди, несколько верхних пуговиц вообще не застегнулись, открывая совсем уже неприлично глубокий вырез. Кое-как я натянула камзол, едва сошедшийся у меня в талии, сапоги, чудом оказавшиеся мне впору, и окончательно запуталась в перевязи. Когда я приготовилась было упасть и задушиться упрямым ремнем, с болтавшимися на нем ножнами, Онольгейн тактично постучал в дверь.

– Ты одета, госпожа?

– Ох, помоги! – простонала я в ответ.

Вошедший хозяин бросился помогать распутывать проклятую перевязь. Когда он освободил меня от нее, мы, тяжело дыша, уставились друг на друга.

– Сразу видно, что госпоже не приходилось брать в руки оружие! – тоном знатока заметил Онольгейн, и отошел на шаг назад. – Позволь мне взглянуть на тебя! А что, совсем не плохо!

Взгляд его старательно избегал соблазнительно полураспахнутой рубахи.

– Знаешь, что? – слегка покраснев, сказала я. – Давай я приму в дар брюки, сапоги ну и… камзол! И буду бесконечно благодарна! А рубашку эту ты оставь – на память!

Хозяин подозрительно посмотрел на кучу моей одежды – он впервые видел велюровый спортивный костюм. Возможно, что впервые он видел и ткань нежно сиреневого цвета, и веселые желтые полоски на брюках и рукавах.

– Как ты пожелаешь! – наконец, ответил он. – Однако перевязь возьми. Кинжалом одарить тебя не могу – ты должна сама добыть себе оружие! Таковы правила!

– Ага! – поддакнула я (рукоять орочьего кривого кинжала выглядывала из кармана спортивных штанов, хорошо, что Онольгейн этого не заметил). – Конечно! А теперь позволь, я снова переоденусь. А потом ты покажешь мне, как одеть эту перевязь, чтобы не совершить акт самоубийства.

Онольгейн дико взглянул на меня и быстро вышел за дверь.

Я сняла камзол и рубаху, одела куртку от костюма, снова напялила сверху камзол. Выпустила капюшон на спину, и засунула в голенище сапога кривой орочий кинжал. Жаль, в комнате не было зеркала! Увидь меня сейчас поклонники Толкиена, наверное, четвертовали бы без лишних разговоров!

Я позвала любезного хозяина, и он ловко надел на меня перевязь. Прямые ножны оказались с левого бока. Перевязь сидела, как влитая – не жала и не натирала, но я засомневалась – смогу ли сама так же ловко управляться с ней? Возможно, мне придется ходить в ней до конца… Чего? Игры? Или собственной жизни?

Настроение мое вдруг испортилось. То, что некто пытается убить меня таким извращенным способом, не вызывало никаких сомнений. Но кто этот некто? Тот, кто дал Максиму зачарованный диск? И за что он ненавидит меня так, что даже не пытается убить в моем собственном мире, а отправляет для этого в чужой – подальше от родных, друзей…

Я подняла с пола мокасины и завернула их в спортивные брюки, не желая оставлять. Накинула на плечи свою хламиду, словно шаль – отчего-то мне не хотелось расставаться с ней. Грубая ткань была шершавой и тяжелой, но в ней, как в коконе, я чувствовала себя гораздо комфортнее, чем в обтягивающих рейтузах, гусарских сапогах и дурацком камзоле, который не застегнулся на моем брюхе. Не говоря уже о перевязи с – позор! – пустыми ножнами.

Мы вернулись к стойке. Онольгейн подвинул ко мне ранец, я сунула туда брюки и мокасины, и захлопнула крышку. Защелкнулись медные замочки. Привычным со школы движением я забросила ранец за спину – довольно удобно, хотя и тяжеловато!

– А где же Синупрет? – поинтересовалась я. – Я хотела бы с ним попрощаться!

– Он с рассвета яму обводную копает на поле у Янсона Зилака. Вы на восток пойдете как раз мимо – увидитесь!

Варлаф сидел за столом в зале и что-то пил из глиняной кружки. При виде этого я сразу вспомнила то место, о котором так долго мечтала.

– Любезный хозяин, – краснея, спросила я. – А где у вас…отхожее место?

– Какое? – удивился тот.

– Туалет, клозет, сортир, уринал, черт побери, что там еще, а – очко! – внезапно вспылила я.

Варлаф хмыкнул.

– Очко? – обрадовался хозяин. – От выхода налево. Там и умыться можно!

С ума сойти! Фэнтезийный мир, в котором говорят на арго!

– Ну, я поканала! – важно заявила я. – Эй ты, лысый, жду тебя во дворе! А тебе, Онольгейн, спасибо за все и… прощай!

И пока решимость меня не оставила, я поспешила прочь от тепла человеческого жилища, от запахов пищи, от приветливо горящих свечных огоньков – в сырое утро еще неведомого мне мира.

* * *

Мы быстро шли на восток. Небо светлело прямо на глазах, и вот уже огромное, неправдоподобно желтое солнце поднялось над нашими головами. Вокруг расстилались поля, перемежавшиеся кудрявыми рощами, уже начавшими терять свои листья-локоны. Вдали можно было разглядеть еще несколько деревень. От нашей дороги отделялись широкие тропки, разрезая поля на дольки. На одной такой развилке мы и увидели Синупрета. Он лежал на расстеленном плаще, рядом стоял кувшин, и валялась недоеденная краюха хлеба. Видимо, он работал всю ночь. Глубокая канава шла вокруг одного из полей. Влага уже начала собираться в нее, и черная земля влажно блестела. Юноша крепко спал. Наверное, он проспит еще немного, затем докопает эту канаву, и пойдет делать еще что-нибудь. Что-нибудь, за что ему заплатят гроши, которые он любовно сложит к другим, тем, которые накопил на свадебный подарок Онольгейну.

Варлаф не собирался останавливаться. Он шел как робот, размеренно и споро, молчал, и не обращал на меня никакого внимания. Пришлось мне схватить его за полу плаща и, уперевшись в землю каблуками, притормозить. Оказалось, что легче остановить бешеную лошадь, чем его. Каблуки продавили в земле глубокие борозды, прежде чем он заметил, что я на нем повисла. Заметил и угрожающе повернулся ко мне.

– Тихо! – зашептала я, роясь в своих лохмотьях. – Видишь того парня?

– Синупрета?

– Да. Ты можешь подойти к нему так, чтобы он не проснулся, и положить вот это?…

Я, наконец, откопала давешний кошель с орочьим золотом и протянула ему. Затем, спохватившись, достала оттуда зеркало и свиток. Увидев свиток, Варлаф сощурился.

– Что это?

– Нашла у командира орков.

– Дай мне!

Я молча протянула свиток. Варлаф развернул его, быстро пробежал глазами. Лицо его помрачнело. Ни слова не говоря, он сунул свиток себе за пазуху и принял у меня тяжело звякнувший кошель.

– Ты хочешь оставить ему эти деньги?

Он был ничуть не удивлен. Я кивнула. Оказалось, удивило его другое:

– Почему ты не хочешь положить их сама? Или ты настолько неуклюжа, что обязательно разбудишь его?

Мы стояли шагах в тридцати от спящего юноши и говорили очень тихо – вряд ли он слышал. Но он вдруг пошевелился, перевернулся на другой бок и… продолжил спать.

Я не стала препираться. Я проглотила оскорбление.

– Сделай так, как я прошу! – сказала я. – Мне кажется, это будет… по правилам!

Варлаф пожал плечами и бесшумно двинулся к Синупреду. Он подсунул кошелек прямо ему под руку, а тот даже не шелохнулся. Затем, так же бесшумно, Варлаф вернулся ко мне. И вдруг застыл, к чему-то прислушиваясь. Я испуганно заозиралась по сторонам. Жаль, что ножны на моем поясе были пусты. Два кинжала лучше, чем один!

– Э! – крякнул Варлаф. – Кажется, я знаю заклинание, вызывающее молнию!

– Вот видишь! – обрадовалась я, но озираться не перестала. – А я, кажется, начинаю понимать ваши правила!

– Надо попробовать! – воин в предвкушении потер руки.

– Не надо! – воскликнула я, и потащила его прочь. – Разбудишь парня. Давай подождем до привала?

Ждать, однако, пришлось долго. Мы шли до обеда, после обеда и до ужина. К слову сказать, обеда не было.

Распаханных полей становилось все меньше. Мы, не останавливаясь, миновали две деревушки. Местные собаки выскакивали, чтобы облаять нас, но, что-то учуяв, с визгом неслись обратно во дворы. Варлаф только удивлено поднимал брови, глядя им вслед. А я догадывалась, чей запах так их пугает.

Теперь вокруг было полно заброшенных пашен – заросших кустами и сорняками. Далекий лес, всю дорогу остававшийся по правую руку, придвинулся угрожающе быстро.

Когда солнце, весь день остававшееся неправдоподобно огромным и желтым, повисло над горизонтом прямо за нашими спинами, я запросила пощады. Мой живот уже давно от голода распевал ораторию, а мои ноги меня покинули – во всяком случае, я их просто не чувствовала!

– Ну, хорошо! – пробурчал Варлаф, когда, исчерпав все разумные аргументы, я легла прямо на дорогу, и осталась лежать. – Дойдем вон до тех зарослей и там устроим ночлег. Вблизи дороги лучше не оставаться.

Мы сошли с утоптанной поверхности на заброшенное поле, перешли его и углубились под кроны маленькой рощи. Здесь обнаружились какие-то давние развалины, под стенами которых весело журчал ручеек.

Варлаф ловко разжег костер, а я впервые увидела настоящее огниво. Затем мы открыли наши ранцы и провели тотальную ревизию запасов.

– До Суммона хватит, – довольно заметил Варлаф. – Если есть два раза в день! – и сурово посмотрел на меня.

Я только вздохнула. Может быть, хоть камзол станет сходиться в конце пути?

– А Суммон – это деревня? – поинтересовалась я.

– Поселок городского типа, – не моргнув глазом, объяснил Варлаф. – Ты там не была раньше?

– Нет, – я грустно покачала головой. – Я много где не была раньше. Вот, например, на Мадагаскаре… И не знаю теперь, буду ли?

– Магада… – Варлаф плюнул через плечо. – Слово чародейское! Зачем сказала?

– Дурак ты! – беззлобно и невпопад ответила я. – Это остров такой, с разными забавными животными. Я вот всегда мечтала лемуров посмотреть.

– Правду говорят, – заметил Варлаф, – говоришь с чародейкой, держи кукиш в кармане. Я половины твоих слов не понимаю!

– Ну и хрен с тобой, – подытожила я. – Иди в молниях потренируйся, авось полегчает!

Варлаф кивнул, поднялся и вышел из развалин. Я прислушалась. В ночных звуках не было ничего угрожающего или подозрительного.

Я тихонько достала из кармана пачку печенья и положила одно из них в рот. После очень вкусной и натуральной пищи, положенной Онольгейном в мой ранец, до боли захотелось родных консервантов, заменителей и ароматизаторов.

Демон запаздывал. Впрочем, меня это не беспокоило – так и должно было быть. Я отложила пачку и вытащила зеркало. В развалинах, освещенных неровным светом нашего костра, поверхность его была темной, словно ничего не отражала. Интересно, так и должно быть? Я посмотрела в глаза своему отражению. Что делать дальше – совершенно не представляю? Как заставить зеркало работать? И вообще, с чего я решила, что оно поможет мне связаться с домом? Только из-за его похожести на зеркало Томы? Мое отражение растерянно мигнуло глазами и нахмурило брови. Я показала ему язык и спрятала зеркало в карман. Чует мое сердце, еще не время! Позже, позже…

Языки пламени горели неровно – их трепали многочисленные сквозняки, насквозь продувавшие развалины. Я встала и пошла вглубь – поискать что-нибудь, остатки старой двери, например, чтобы перегородить дыру в стене – хотя бы с одной стороны! Под ногами хрустели камешки, осколки стекла. Свет еще падал сюда – неровной дорожкой, убегающей за мою спину. Я оглянулась, чтобы поглядеть на огонь – это придавало мне уверенности в себе, как вдруг пол под моими ногами заколебался, затем раздался чудовищный треск, и я провалилась в кромешную темноту.

* * *

Ощутимый удар тряхнул мое несчастное тело, упавшее к тому же на какие-то острые обломки. Я потрясенно смотрела вверх – сквозь дыру в полу и отсутствующую часть крыши виднелось черное небо, усыпанное маленькими колкими звездами. Неожиданно раздался глухой удар, и небо расцветила синими лапами змеящаяся линия молнии – Варлаф «прокачивал» свой новый скилл.

В синих всполохах я разглядела небольшую комнату, остатки каменной кладки, кое-где осыпавшиеся на пол. Должно быть, именно на них я лежала, ощущая, как расплываются по моей многострадальной спине багровые синяки. Небо снова вспыхнуло синим. Я перекатилась на бок и оказалась лицом к лицу с… белым черепом. Наверное, я очень громко кричала, потому что горло сразу засаднило, а воздух в легких кончился. Но в это самое мгновение тяжелый удар – гораздо сильнее предыдущего – потряс землю, и стало светло, как днем. Эта молния особенно удалась Варлафу! Я давно уже стояла, вжавшись в стену, и теперь, перестав орать, смогла разглядеть то, на что так неудачно свалилась. На полу, прикованный ржавой цепью за белую кость, лежал скелет. Я упала ему на ребра, обратив хрупкие останки в пыль. Целыми остались кости таза, ноги, и череп с шейным отделом позвоночника. Когда небесные всполохи погасли, кости еще продолжали белеть в темноте. Я протерла глаза – они, и правда, светились, фосфорицировали, как морда собаки Баскервилей. Подумав об этом, я поежилась – вот уж неудачное сравнение! Только ее здесь не хватало! Скелет был хорошо виден в темноте. Его обладатель был очень высок – выше меня головы на две, и астеничен. А череп, продолжающий ухмыляться беззубой усмешкой, оказался вытянут так, что вряд ли мог принадлежать человеку. Очередной кульбит молнии заставил его светиться ярче – должно быть, кости неизвестного как-то реагировали на магическое сияние, окрасившее небо в совсем уж неправдоподобное индиго. Я смогла разглядеть весь подвал – каменное ложе, куски кладки со стен, остатки досок, предательски провалившихся под моими ногами. Что-то блестело отраженным светом под призрачно горящими костями. Я отлепилась от стены и принялась разгребать доски и кости так, словно занималась этим всю жизнь. Пальцы уперлись в нечто холодное и гладкое. Стряхивая с рук пыль и настоящий – надо же! – прах, я потянула на себя и достала длинное узкое лезвие, полыхнувшее зеленью пополам с синевой. Раскрыв рот, я разглядывала невиданной красоты оружие. Это был кинжал, больше похожий на матросские кортики, длинный, узкий, с ручкой, усыпанной драгоценными камнями, с перекрестьем чудесной чеканной работы. На лезвии змеились, переплетаясь, неведомые письмена и завораживающие узоры.

– Эй, чародейка? Ты где? – послышался сердитый голос моего спутника. – В кустик, что ли, пошла?

– Тут я! – крикнула я.

Послышались тяжелые шаги. Черный громоздкий силуэт склонился над дырой в полу. Лицо Варлафа, освещаемое светом костей, выглядело подозрительно усталым, и было покрыто мелкими бисеринками пота.

– Здесь у нас что? – явно передразнивая Озиллу, произнес он. – Тут у нас кто?

– Тут у нас труп, – пояснила я, и подняла руку, показывая кинжал. – И вот это!

Варлаф тяжко вздохнул и спрыгнул вниз. Таз бедняги разлетелся в пыль под его тяжелыми сапогами. Варлаф коротко взглянул на череп, затем взял у меня кинжал, повернул к свету костей и уважительно присвистнул.

– Старая эльфийская работа! – сказал он. – Везет же новичкам!

– Эльфийская? – восхитилась я. – Значит, мы и правда, можем встретить настоящих эльфов?

– Уже встретили, – Варлаф кивнул на останки и вернул мне кинжал. – Ты как сюда попала-то?

– Сверху, – лаконично отвечала я, во все глаза разглядывая то, что еще оставалось от скелета – вот таков оказался первый встреченный мною эльф!

Варлаф снова тяжело вздохнул, зацепился руками за край дыры и, подтянувшись, вылез. Свесившись вниз, протянул мне левую руку.

– Давай, засовывай новую игрушку в свои ножны и вылезай! Надо как следует выспаться – что-то устал я сегодня!

– А! – мстительно заметила я. – Вот как оно дается-то, магическое искусство!

– При чем тут искусство? – удивился Варлаф. – Я просто не ожидал, что новое заклинание придется применить на деле сразу же.

Я без сожаления выкинула в подземной темнице орочий кинжал, а затем схватила его за руку, и он легко вытащил меня. Смысл сказанного им только сейчас стал мне ясен.

– Что это значит? – холодея, спросила я.

Кинжал снова оказался в моей руке – неправильно ограненные камни приятно царапали ладонь, а тяжесть рукояти вселяла уверенность. Наверное, мне действительно повезло с этим кинжалом!

– Пойдем, выйдем во двор, поможешь донести…

И громила, не оглядываясь, потопал наружу.

– Донести что?… – заикаясь, выговорила я ему в спину, и заторопилась следом.

Прямо перед дверями лежали, небрежно побросанные друг на друга, три тела. Они были огромные и мохнатые, ржаво-красного цвета. Вытянутые морды походили на собачьи, но уши были круглыми и толстыми, как тигриные, а между ними поблескивали маленькие острые рожки.

– Что… Что это? – воскликнула я, и спряталась за внушительное плечо Варлафа.

Тот пожал этим самым плечом.

– Это демоны. Демоны Ацуцы, полагаю. Давай, бери того, что поменьше и тащи в подвал.

– За… зачем?

– Ну, поля же вокруг! Наткнется кто, разговоров не оберешься. А ведьме совершенно ни к чему знать, что я разобрался с ее солдатами. Пускай пока думает, что они идут по нашему следу.

Мне стало совсем нехорошо. Значит, эти твари не просто прогуливались в полях, а искали… Варлафа?

– А они зачем тебя искали? – поинтересовалась я. – Ты же, вроде, ей сейчас служишь?

Варлаф снова пожал плечами.

– Не знаю. Может быть, помочь хотели зеркало у орков отбить… – он нехорошо усмехнулся, – или у меня!

Схватив за ноги лежащее сверху тело, Варлаф поволок его за собой и скрылся в темноте развалин. Я услышал глухой стук – останки демона упали на кости эльфа, окончательно превратив их в прах. Варлаф показался на пороге. Он был сердит, кроме того, только сейчас я заметила, что его кожаная куртка сильно разодрана справа. Он явно берег правую руку.

– Ты ранен? – испугалась я. – Надо перевязать!

– Потом. Давай, помоги мне!

Вдвоем мы перетащили тела и скинули в подвал. Затем вернулись к костру. Теперь мне было не очень-то уютно сидеть здесь, зная, что в соседней комнате находится импровизированный могильник. Варлаф снял куртку, и моим глазам открылась багрово-красное месиво, в которое превратилось его плечо.