Текст книги "Семь рыцарей для принцессы (СИ)"
Автор книги: Мария Дубинина
Соавторы: Сора Наумова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)
Урок 3. Со слова “просто”, как правило, и начинаются настоящие сложности
Сонные, все еще не привыкшие к ранним подъемам и физическим нагрузкам курсанты топтались на спортивной площадке позади основного корпуса, украдкой позевывая.
– И чего вы столпились, как стадо баранов? Быстро построились!
Вялая толпа всколыхнулась, поднимая удивленные лица на грозный голос Вальтера Гротта, и вытянулась в линейку. Увидеть старшего преподавателя тактических наук на занятии по фехтованию никто не ожидал, первые четыре урока преподавал другой учитель. Вальтер прошелся вдоль образовавшейся шеренги, дошел до конца, развернулся на каблуках и, приложив ладонь к лицу, недовольно пробурчал:
– Бездари.
Услышал его только Герман, оказавшийся как раз в самом конце построения. Даже Берт, первый день наряженный в слишком строгую для него студенческую форму темно-синего цвета с белыми вставками по бокам и на воротничке, удостоился места посолидней. Проще говоря, он был предпоследним. Герман подавил ухмылку, продолжая тянуть подбородок и держать спину. Как бы его не пытались унизить, он был уверен, что выше любых издевок и способен выдержать и худшее к себе отношение. Особенно теперь, когда на пальце поблескивало кольцо-блокатор, куда более сильное после настройки Вальтером, чем прежде.
Получив утром, перед построением, свой артефакт обратно, Герман не спешил его надевать. Учитель Гротт казался ему таким же подозрительным, как и его друг Савелий Кишман, и в то же время Герман видел в нем старшего и более опытного товарища. Впрочем, от желания поделиться своими проблемами все-таки сдерживался. Кто знал, что могло происходить в голове человека, так тщательно скрывающего свои эмоции, ведь даже его гордое лицо всегда оставалось беспристрастным.
Вальтер прошелся вдоль шеренги в обратном направлении, быстро и, судя по вскрикам, очень болезненно выправляя стойку каждого второго курсанта.
– И чему вас только Дженаро учил?
Вопрос был больше риторическим, но тут же нашелся желающий ответить.
– Стойкам…
– И выпадам, – добавил девичий голосок совсем близко от Германа.
– Ну, допустим, – Вальтер заложил руки за спину и отошел на несколько шагов, к выкатной стойке с разнообразным оружием. Снял сверху два деревянных меча.
– Кто-нибудь готов показать, на что он способен? – цепкий взгляд Вальтера пробежался по опущенным головам, чуть дольше задерживаясь на Германе. Берт рядом нервно заерзал, тут же привлекая к себе внимание, и Герман почувствовал, как тому неуютно.
– Курсант Грэм? – взгляд Гротта метнулся в другой конец колонны.
– Я! – названный сделал шаг вперед.
– Кто должен быть первым?
Ролан, как и все, удивился вопросу, но быстро отыскал в нем плюс для себя. Мстительно улыбнувшись, он переглянулся с Вуди.
– Пусть Герман идет. Он самый умный из нас, так пусть покажет и свое мастерство. Не все же языком трепать.
– Курсант Герман? – Гротт обратился к нему, и Герману ничего не оставалось, кроме как выйти вперед. С самого первого дня своей новой жизни в училище он старался не выделяться и привлекать к своей персоне как можно меньше внимания. Но чем больше старался, тем хуже получалось. Вальтер бросил ему ученический меч, Герман умело поймал его в воздухе и вышел на площадку, усыпанную песком. Примерился к рукояти, взвесил тренировочное оружие в руке, размял кисти.
– Нападай, – велел Вальтер. – За меня можешь не волноваться.
Герман нахмурился, безрезультатно пытаясь прочитать его намерения. Для него учитель Гротт был не самым удобным противником, даже если опустить его явно преобладающие навыки владения холодным оружием. Глухой эмоциональный барьер сводил преимущества самого Германа почти на нет, и все, что он мог – вскинуть меч и броситься сломя голову на противника, метя в основание шеи. Он не надеялся на быструю победу, строго говоря, не надеялся на победу вообще, но и проигрывать с первого удара не собирался.
Вальтер с ухмылкой отступил в сторону, даже не пытаясь блокировать удар и позволяя Герману по инерции уйти вперед и открыть спину. Развернулся, направляя клинок вверх, чтобы обрушить на него, но Герман уже успел присесть, широко расставив ноги, и, раскручиваясь, ударить по ногам противника. Гротт допустил две ошибки: он не блокировал удар, действуя преднамеренно медленно, видимо, желая наглядно показать, к чему приводят необдуманные атаки. И он не оценил изворотливости обычного деревенского парнишки, едва успевая подпрыгнуть и позволить мечу просвистеть параллельно земле.
– Хитро, – Гротт усмехнулся, приземляясь и ловя равновесие. Атака оказалась неожиданной, словно Герман с самого начала планировал его обмануть. Секундной задержки хватило Герману, чтобы кувырком, подняв клубы пыли, откатиться в сторону и подняться. – Неплохо. Но ты циркач или боец?
По ряду расслабившихся учеников пробежался смешок.
– Разве это имеет значение, пока я не проиграл? – Герман перевел дух и передернул плечами, удобней перехватывая меч. Первый раунд он выдержал, хотя и победой это пока не назовешь. Вальтер не походил на человека, который стал бы долго играть с противником. Учитывая разницу в подготовке, он скорее закончит этот показательный бой в несколько ударов. Более того, Герман был уверен, что следующая его атака поставит в нем финальную точку.
Вальтер перехватил рукоять обеими руками, поднял вверх, доводя гарду до уровня лица, будто примеряясь к сопернику, и без предупреждения сделал выпад с левой ноги. Герман же следил за правой, ожидая иного маневра. Не зная, как правильно блокировать этот удар, он поступил так, будто от этого зависела его жизнь. Увернувшись вбок, он в любом случае не успел бы уйти с линии поражения – Гротт был слишком быстр. Попробовать отбить в сторону означало снова открыться более ловкому и опытному противнику. Счет шел на секунды. Герман молниеносно развернулся, пропуская клинок в миллиметрах от груди и, воспользовавшись вынужденной заминкой Гротта, одной рукой оплел его выпрямленные руки, выкручивая их. Отчаянно сцепил зубы и схватился за лезвие ладонью, стремясь выхватить оружие из ослабевших пальцев. Однако Вальтер легко вывернулся из неловкого захвата и сам выбил меч у него из рук. Герман просто не успел ничего понять.
– В реальном бою заточенная кромка раскроила бы тебе ладони до кости, – безжалостно бросил учитель, поднимая с земли меч Германа. – Это было бы оправдано, будь ты хоть немного опытнее. Но сейчас ты подписал себе приговор. Солдат, лишившийся рук, никому не нужен.
Германа накрыло направленной волной ледяного снисхождения. Таким образом Вальтер показывал ему, насколько правдив в своих словах. Не издевался – говорил так, как есть.
– Из этого боя можно сделать несколько простых выводов, – Гротт отправил мечи в стойку и, заложив руки за спину, прошелся вдоль ряда вновь подтянувшихся курсантов. – Настолько простых, что я бы хотел услышать их от… курсант Грэм!
Парень вздрогнул и промолчал.
– Шаг вперед, курсант!
Ролан подчинился.
– Я вас слушаю, – поторопил Гротт. – Ваши выводы.
– Ну… Он вам проиграл.
– Не настолько простые, курсант Грэм. Что вы скажете о самом бое.
– Он не владеет основными приемами фехтования, дерется грязно и неумело, – Ролан вошел во вкус и хмыкнул: – Деревенский стиль. Позор для курсанта Училища военно-магических дисциплин.
Альберт дернулся к нему, но был остановлен твердой девичьей рукой. Маленькая хрупкая брюнетка, стоящая рядом, приложила палец к губам, и Берт отчего-то ей подчинился.
– Вернитесь в строй, Грэм, с вами все ясно, – Гротт поджал губы и покачал головой. – Печально, очень печально. А теперь все послушали меня. Два вывода, до которых вы сами оказались не в состоянии додуматься. Первый – оцените противника, прежде чем нападать, и оцените свои шансы. У Германа их не было, поэтому он придумал обманный ход, на который я чуть не попался. Второй вывод – если шансов нет и противник на голову вас превосходит, боритесь так, как умеете. Ваша жизнь выше правил. Есть возражения?
– Никак нет! – радостно отсалютовал рыжий парень с неизменными очками, болтающимися на шее. – Все предельно ясно!
– Заткнись, Рене, – прошипела соседка Берта по строю и толкнула его локтем.
Герман ждал и терпел изучающие взгляды сокурсников. Гротт не позволил ему вернуться в строй, значит, испытание для него еще не закончилось. И оказался прав.
– Я поторопился выходить против тебя, – учитель повернулся к нему. – Выбери себе соперника твоего уровня. Как насчет…
Он заскользил взглядом по нестройному ряду, заставляя учеников краснеть, бледнеть и покрываться нездоровыми пятнами. Только на Берта вдруг напала беспричинная активность. Он вытянулся во весь свой немалый рост, завертел головой и даже пару раз скромно подпрыгнул, едва не отдавив ногу своей соседке. Он очень хотел, чтобы Герман выбрал его.
– Меня, меня, меня… Назови меня… – бормотал он, как заклинание, и на него уже начали нехорошо коситься. Герман молчал.
– … Дзюн Мэй? – Гротт кивнул на маленькую брюнетку с раскосыми черными глазами. – Ваш учитель, Дженаро, упоминал, что у нее нестандартный стиль боя.
Герман снова проигнорировал просящую мордашку друга, оценивая Дзюн. Потянулся к ней мысленно, ослабляя действие кольца, и едва заметно улыбнулся. Девушка внутри оказалась такой же хорошенькой, что и снаружи. Ровная, гладкая, как шелк, уверенная сила, к которой хотелось прикоснуться и впитать приятную ласкающую прохладу. Но драться с Дзюн Герман не хотел.
– Я буду биться с Кельвином.
Берт издал восторженный возглас, разом сдав себя с потрохами. Герман наклонил голову, пряча глаза. Его решение было продиктовано вовсе не дружеской симпатией или, как вероятно подумало большинство, желанием выбрать противника послабее. Судя по ощущениям – горячим и пульсирующим, как огромное сердце – ему это было настолько необходимо, что могло пробудить спящую память.
– Я готов! – Берт выскочил на середину поединочного круга, нашел глазами стойку с оружием и вдруг замер на месте, как изваяние.
– Альберт, – голос Германа попытался его остановить.
– Курсант Кельвин, немедленно остановитесь, – вторил ему учитель Гротт. Но тот уже тянул руки к стойке.
– Альберёт, положите шпагу на место! – Вальтер увел у него из-под пальцев узорную позолоченную гарду. – В столовой с вилками играться будете. А это боевое оружие.
До Германа донеслось эхо почти детской обиды и огорчения, но по Берту и так было видно, как тот расстроился. Им обоим вручили по деревянному мечу и отправили обратно в круг.
– Ты видел ее, Герман? – Берт встал напротив и машинально принял стойку – одна нога чуть впереди, другая отставлена, носок повернут в сторону, корпус развернут, чтобы больше обезопасить себя от внезапной атаки. Меч в вытянутой руке метит острием точно в глаза противнику. – Она шикарна! Я ее хочу.
Вальтер дал отмашку, и Герман не стал отвечать, сосредоточившись на поединке. Стадию оценки можно смело миновать, ведь Герман постигал искусство фехтования под началом Альберта и прекрасно изучил его сильные и слабые стороны. Как и тот его. Нужно было заставить Берта вспомнить.
Герман резко выдохнул и пошел в атаку. Мечи скрестились с громким стуком, Альберт и не думал избегать столкновения, с азартом принимая удар на повернутый плоской стороной клинок, отбил, отпрыгивая назад, и тут же сам пошел вперед, занося меч по диагонали и метя в нижний левый сектор. Герман разгадал его маневр раньше, чем поднял свой клинок в универсальной защите.
Их поединок походил на танец. Берт улыбался, легко размахивая деревянным мечом. Знакомые привычные ощущения. Он делал шаги и выпады не задумываясь, будто это было для него естественно. Герман тоже вошел во вкус, с залихватским уханьем обрушивая на верткого противника град ударов. Альберт скакал по площадке, уворачиваясь и награждая друга меткими, но неопасными уколами. Грудь разрывало от удовольствия.
– Хватит. Достаточно, – Вальтер вскинул руку, останавливая бой. – Было бы интересно проверить, сколько вы оба выдержите, но на это не хватит времени. Давно тренируетесь вместе?
Герман открыл рот, но тут же закрыл его. Сказать правду? Он посмотрел на улыбающегося Берта и передумал, момент был неподходящий.
– Первый раз.
– Да-да, – охотно подтвердил Альберт, поспешно приглаживая перепутавшиеся кудри. Золотистые завитки вылезли из-под ослабших заколок и торчали в разные стороны. Герман твердо встретил пытливый взгляд Вальтера, в котором явно читалось сомнение. Возник секундный соблазн снять свою хлипкую защиту и показать ему все, что творилось в голове, однако Герман напротив только ее усилил, выжимая из блокатора всю мощь. Он не был уверен, что может довериться этому человеку, как и любому другому. Не тогда, когда дело касалось единственного друга.
– Ладно, – Гротт кивнул. – Молодцы.
Альберта пришлось буквально тащить на себе прочь от тренировочной площадки, чтобы тот снова не попытался сцапать понравившуюся шпагу. Желание заполучить ее окутывало Берта густым удушающим облаком, от которого почти что слезились глаза. Герман узнал этот клинок, сложно было не сделать этого после того, как Берт налетел на нее голодным коршуном. Любимая шпага, он таскался с ней повсюду с пятнадцати лет, даже имя ей дал, правда, его-то уж Герман вспомнить не смог. Или это было не совсем имя?
– Я ее хочу, – упрямо повторил Берт, плетясь за другом к зданию казармы. Герман знал и этот тон, не предвещающий ничего хорошего. Теперь Альберт в лепешку расшибется, но придумает способ исполнить свой каприз. Сколько раз это уже повторялось…
– Забудь, – велел он строго. – Носить реальное оружие в стенах училища запрещено. Уясни это, а лучше запиши где-нибудь.
Хотелось добавить про дырявую память, но Герман сдержался. На пути им встретился чудом отставший от приятеля Вуди. Встретив взгляд Германа, он попятился, споткнулся о бордюрную насыпь дорожки и едва не упал.
– Не смотри на меня! – взвизгнул Вуди, театрально прикрывая пухлощекое лицо руками, но тот и не собирался терять времени. Протащив Берта мимо, он вместе с ним скрылся в темном зеве общажной проходной.
– Герман! – Альберт все-таки вырвался и, умильно хлопая глазами, завел свою песню на другой лад. – Мне так понравилось с тобой драться. Даже и не знал, что так умею. Представляешь? Это все из-за той красавицы. Если бы я мог прикоснуться к ней хоть раз, может, вспомнил бы что-нибудь о своей прошлой жизни. Как думаешь?
Герман обреченно вздохнул. К страстному желанию добавился тонкий флер торжества. Берт что-то задумал и уже начал претворять свой “гениальный план” в жизнь. Что ж, сейчас лучше подыграть ему, чем спорить и взывать к голосу разума, который, как известно, у Альберта имел ограниченный радиус действия.
– Идем в комнату, пока вся казарма не узнала о твоей амнезии.
Альберт, полагая, что Герман его не видит, победно вскинул вверх сжатые кулаки.
Стефания злилась. Ее верная телохранительница и подруга, Ситри Калькбреннер, украдкой вздохнула, немного подустав от непрекращающихся раздраженных выпадов хозяйки. Впрочем, стоит отметить, что поводов у Стефании хватало.
Мало того, что их совместное путешествие несколько затянулось, так еще и привело обеих на замызганный чердак богами забытой ночлежки под не слишком привлекательным названием “Черная дыра”. Именно туда, по мнению Ситри, и вылетали их деньги, которых и без того осталось немного. Девушка села на колченогий стул и принялась в сотый раз перебирать их нехитрый скарб. Меч в ножнах стоял, прислоненный к ноге. А Стефания продолжала бушевать:
– Ненавижу эту дыру! Нам нужно попасть в училище как можно скорее, почему мы еще тут? Ситри!
Телохранительница флегматично складывала вещи в сумку.
– Ситри!
– Потому что вам нужно было время, чтобы успокоиться. И отдохнуть.
Стефания насупилась:
– Прекрати уже выкать, мы же договорились.
Ситри кивнула, не поднимая головы.
Девушки внешне были абсолютными противоположностями друг другу. Высокая, мощная и крепкая Ситри выглядела на фоне маленькой и узкоплечей хозяйки настоящей великаншей и, если бы не светлые волнистые волосы, собранные в две неопрятные косы, и грудь, едва влезающая в походный кожаный доспех, ее можно было принять за молодого парня. И Ситри не стремилась выглядеть женственней, считала, ей это ни к чему. Стефания была обладательницей довольно милого личика, чуть подпорченного пухлыми, но всегда упрямо поджатыми губами и непримиримым взглядом человека, вечно подозревающего подвох.
– Пойдем сегодня, – подумав, выдала она и потянулась. Ночью поспать почти не удалось. Владелец этой так называемой гостиницы взял с них за постой как за двоих, а койка была всего одна, и та узкая, скрипящая и воняющая, как вчерашние носки. – Помнишь, что я говорила?
Ситри кивнула и резко поднялась, едва не сломав жалобно застонавший стул. Отряхнула руки о штаны и потянулась к волосам Стефании. Та позволила себя расчесать и заплести две косы, но куда более аккуратные, чем у самой Ситри, темно-русые и длинные.
За окном светило солнце, и обе девушки подошли к окну, наслаждаясь теплом, которого в их родном мире большую часть года не хватало. Ситри думала о том, что не позволит никому причинить вред ее хозяйке, даже если против них выйдут все маги УВМД. А Стефания щурилась на солнце, улыбка кривила ее губы, и в голове складывался план, который просто не мог провалиться.
– Идем, Ситри. И если этот грубый торгаш будет требовать денег, можешь показать ему меч.
Калькбреннер любовно погладила ножны и закинула их за спину.
– Да, хо… Стефания.
Территория училища оказалась обнесена оградой, такой непрочной на вид, что Стефания едва справилась с порывом прикоснуться к тонким металлическим прутьям. Из города пришлось немало пройти пешком, чтобы сэкономить на транспорте, и теперь ей очень хотелось поскорее со всем покончить. Но разум подсказывал, что самое охраняемое и закрытое учебное заведение Визании едва ли полагалось только на острые навершия кованого частокола. До инициации Стефания не могла разглядеть, сколько слоев магии окутывает это место, но догадывалась, что как минимум одно касание к ним поставит на уши все УВМД, как максимум – добравшись до КПП, охрана обнаружит возле ворот кучку пепла. Прикинув в голове все возможные варианты, Стефания вычленила в рисунке, складывающемся из переплетений чугунных роз, стилизованный отпечаток человеческой ладони и уверенно положила на нее свою. Ситри испуганно дернулась, но ничего страшного не произошло. Ворота бесшумно распахнулись, и перед девушками открылась выложенная мозаичной плиткой дорожка.
Урок 4. Драка один на один особенно хороша с группой поддержки за спиной
Ненавязчивое подначивание Берта очень скоро превратилось для Германа в фоновый шум, который легко игнорировать. Он схватил с полки первую попавшуюся книгу и завалился на кровать, планируя посвятить час свободного времени чтению, однако у Альберта имелись другие предложения.
– Пойдем прогуляемся, – он сел рядом, в ногах, снова ударившись о верхнюю полку, и сдавленно ойкнул. Герман всякий раз не оставлял надежды, что очередной удар вправит ему память на место. Увы, снова не повезло. – Я тебе кое-что покажу. Это сюрприз.
От ровного жужжания Берт перешел к целенаправленному приставанию, из чего Герман сделал вывод, что шансов отказаться у него нет. С некоторыми людьми проще соглашаться, да и спокойнее как-то.
– Ура! – Альберт вскочил, чудом избежав повторного столкновения с полкой. – Пойдем тогда скорее, это будет интересно.
Поведение Берта напрягало. Он и раньше вел себя как избалованный ребенок, но сейчас кто-то изрядно покопался в его мозгах, окончательно вывернув их наизнанку. Герману начинало казаться, что лучше не искать подходящего момента, а вывалить всю правду, что он о нем знал – пусть сам с этим разбирается.
– Идем, идем… – проворчал он, так и не найдя в себе сил заговорить о важном.
Вечерние часы до отбоя были отведены под свободное время, и курсанты разбрелись по комнатам, утомленные утренней тренировкой и долгим учебным днем. Холл тоже был пуст и по традиции погружен в прохладный полумрак. Вахтерши опять не было, и молодые люди прошли сразу на выход, попав из царства вечного сумрака прямиком под яркие лучи клонящегося к закату солнца. Казарма второго потока стояла чуть в отдалении от остальных строений, одной стороной примыкая к внешнему ограждению, а другой выходя на площадку для утренней зарядки. А вот общежитие первого потока было окружено миленьким садом и вообще выгодно отличалось от простых казарм. Обитающие там ученики имели привилегированное положение, что, конечно же, не было дискриминацией, если верить Уставу. Но трудно не думать об этом, зная, что первый поток после окончания учебы отправится служить в звании офицеров, а Герман и его сокурсники станут лишь частью военной мощи Ойкумены. Или просто вернутся домой.
– Так куда ты меня ведешь? – Герман так задумался, что не следил за дорогой, и опомнился только оказавшись в самой дальней части тренировочной площадки. – Следовало догадаться. Кроме учебного корпуса “Г” и столовой ты больше ничего не знаешь. А в столовой мы уже были.
Альберт расплылся в хитрой улыбке и рванул к дальнему краю засыпанного песком круга. Упал на колени, не заботясь о чистоте новенькой формы, и принялся увлеченно копать. Герман даже заинтересовался.
– Мы ищем клад?
– А? – Берт отвлекся. – Нет, лучше. Вот, нашел!
Он поднялся и продемонстрировал два тренировочных меча, точнее даже не меча, а отполированные палки. Еще утром они торчали из стойки с оружием.
– Ты был со мной, – нахмурился Герман, предчувствуя неприятности. – Признавайся, кого подговорил на нарушение?
Альберт уставился на него честными-пречестными глазами.
– Никого! Она сама, я просто случайно увидел.
Герман присмотрелся к другу, но расспрашивать дальше не стал – понял, что сейчас Берт подельницу не сдаст, быть может, потом, когда молчать станет для него невыносимо.
– Дай угадаю, – Герман смерил его смеющимся взглядом. – Хочешь еще раз сразиться со мной? Хм, ну давай.
Его буквально окатило удушливой волной радости, пробившейся даже сквозь усиленный барьер блокатора. Герман поморщился и взял оружие, готовясь принять стойку. Берт разве что не подпрыгивал от предвкушения и походил на маленького щенка, которому показали сахарную косточку.
– Ну! Ну начнем же, – воскликнул Альберт и мгновенно выпрямился, перестав походить на непоседливое дитя.
– Эй, а вы не в курсе, что драки на территории училища запрещены?
Герман мысленно чертыхнулся. Напрасно надеяться, что Ролан с его прихвостнями когда-нибудь оставит его в покое. Их регулярные стычки начались чуть ли не с момента зачисления, и для Германа до сих пор оставалось секретом, чем же он так задел своего сокурсника. Ничего кроме серо-сизой дымки злой обиды в его эмоциях Герман почти не улавливал, а мысли читать, увы, не умел.
Ролан с неизменным Вуди за правым плечом и еще четырьмя дружками вышли из-за главного корпуса с вполне определенными намерениями. Конфликта было не избежать, Герман это понял сразу, как только услышал знакомый голос, поэтому отбросил палку в сторону. Если кто-нибудь застанет их компанию в разгаре ссоры, виноватым окажется тот, у кого оружие. Или его хлипкое подобие.
Берт вылез вперед, разводя руками и расплываясь в улыбке.
– Да ладно вам! Ничего ж такого не случилось! Или… – Альберт встревоженно облизнул губы, словно его посетила какая-то новая догадка (бредовая догадка – мысленно уточнил Герман), и засветился так, что эмпат чуть не ослеп от вспышки чувств, греша на побочные эффекты обновленного кольца-блокатора. – Может, вы тоже хотите присоединиться?
Берт захлопал в ладоши, глупо улыбаясь. В рядах противника всколыхнулось сомнение, в первую очередь задев самых слабых. Двое замыкающих построение переглянулись. Они точно были уверены, что не хотят ввязываться в драку, а теперь еще глуповатый блондин казался им самым прелестным созданием на свете и в обаянии проигрывал только пышногрудой Люси Шерилд. Секретарша Кишмана уже давно успела покорить молодые сердца многих курсантов, и явно не своим блистательным умом.
– Остановись, – шикнул Герман, дергая друга за плечо. Одуряющий запах вишни кружил голову, навязчиво, как и весь Альберт. – Тебе же хуже будет, дурак.
Голос Германа разрезал разлившееся в воздухе обманчивое очарование как нож масло. Лицо Ролана вмиг пошло пунцовыми пятнами.
– Уйми своего щенка! – выпалил он, чувствуя, как мысли приходят в беспорядок. Но он твердо помнил, зачем пришел. Никто не смеет безнаказанно выставлять его идиотом. – Нашел, кого дрессировать?
– Уйди, Ролан, – пока еще спокойно, без тени угрозы попросил Герман, становясь рядом с Бертом. – Представим, что не видели друг друга.
Тошнотворно-сизая дымка обиды всколыхнулась, превращаясь в беспричинную злобу, и Герман отвел глаза, правда, видел он все равно не ими. Нет, Ролан не уйдет по-хорошему, он специально искал его, чтобы устроить скандал. Или даже что похуже.
– Да я б тебя век не видел, – прошипел Ролан, и его приятели смело сделали по шагу вперед. – Безродным сироткам вроде тебя в Визании не место. Катись обратно в свою деревню, к мамочке под юбку.
Герман стиснул кулаки. Кольцо на пальце ощутимо нагрелось, обжигая кожу. От злости все внутри клокотало, и кто знает, смог бы он сдержаться, но тут рядом потянуло морозной свежестью.
– Закрой свой рот и напряги мозги, прежде чем что-то ему говорить, – холодно процедил Альберт. – Бери своих прихлебателей, и чтобы духу вашего тут не было через три секунды. Или мне повторить попроще для особо одаренных?
В повисшей напряженной тишине что-то прошуршало, и Герман был готов поклясться, что это брови у противников покрылись инеем. У него самого мурашки поползли по коже от металлических интонаций в голосе Альберта, что уж говорить о других.
Двое замыкающих снова переглянулись и неуверенно подались назад.
Герман презрительно хмыкнул. Он знал всех присутствующих, по меньшей мере, по именам. Леон и Патрик попали под покровительство Ролана совершенно случайно, об этом говорило не только исходящее от них сомнение, но и выражение испуга на лицах. Они сбегут, как только предоставится такая возможность, нужно лишь немного надавить.
– Вы слышали, – как можно более мрачно поддержал он, намеренно напуская на лицо хмурую угрожающую мину. Прекрасно знал, каким тяжелым взглядом обладал, особенно если чуточку надавить на самых напуганных мысленно. – Пошли прочь.
Небольшой импульс, почти незаметный. Такой никто не распознает, просто теперь у Леона и Патрика добавилось еще пара поводов, чтобы сбежать. Альберт, сам того не зная, заставлял людей любить его, но по сути манипулировал ими точно так же, как и Герман. Он криво усмехнулся, и двое новых дружков Ролана все-таки дрогнули.
– И… извини, Ролан, – крайний, кажется, Леон, потянул приятеля за рукав. – Ну его… С таким связываться… Валим.
Они дунули со всех ног, только пятки засверкали.
– Для вас отдельное приглашение? – голос Германа звучал еще более угрожающе, чем секунду назад. Он передернул плечами, как перед хорошей дракой, и прикрыл глаза, пропуская через себя и отсеивая ничтожные остатки чужой решимости. Страх был похож на густой желто-зеленый туман и щекотал обоняние духом болотной тины. Он пропитывал одежду, обволакивая тело и утягивая в трясину безысходности. Достаточно было лишь на секунду отпустить невидимые щупальца…
Герман открыл глаза, выдернул из рук Берта палку, но не успел и шага сделать, как еще двоих сдуло в неизвестном направлении. Он глубоко вдохнул пропитанный морозцем воздух и усилил действие блокатора насколько хватило сил, лишь бы избавиться от мерзких ощущений.
– Чудовище! – взвизгнул Вуди.
Остался он и – Герман скользнул взглядом по качающимся на ветру цветочным кустам в отдалении – еще кто-то в засаде. Уловив его скачущие, как блохи, эмоции, Герман безошибочно ткнул в ту сторону пальцем.
– Он тебя использует. Но тебе же это не нужно… Рене.
Кусты затряслись, и оттуда вывалился рыжий парень с листьями в волосах. Он деловито поправил расстегнутую форму, будто не его застукали на месте преступления, отряхнул мусор и, виновато улыбнувшись, помахал рукой на прощание. Ролан дернулся было к нему, но вовремя остановился, ограничившись грозным рыком:
– Рене, ты предатель! Жалкий трус!
– Прости, но он, – рыжий кивнул на Германа, – меня пугает. Разбирайся с ним и его полоумным красавчиком сам.
С этим словами он припустил бегом и быстро скрылся с глаз.
– Теперь вы оставите нас в покое? – с безмятежной улыбкой спросил Берт.
Герман и думать забыл о Ролане – давящие на него чужие эмоции под действием кольца сплелись в один неразборчивый ком – но все равно чисто интуитивно сумел разгадать его желание. Ролан не стал больше размениваться на слова, дернулся в сторону Альберта, занося кулак.
Герман резко вытянул руку в сторону, хватая друга за химок и дергая на себя. Голова Берта беспомощно качнулась, клацнули зубы. Кулак Ролана пронесся выше, парень коротко выругался и замахнулся левой.
– Не надо! – выпалил Берт и вырвался, но не рассчитал силы и едва не завалился на бок. Зато удар снова пришелся мимо. Ролан совсем рассвирепел и попер на Альберта тараном, будто забыв, с кем именно пришел разбираться. Герман не слишком волновался за друга – тот был вертким и подвижным и только больше раззадоривал противника, играючи уклоняясь от его могучих замахов.
Ролан сменил направление, и Герман едва успел пригнуться, пропуская кулак над головой. Скосил глаза на Альберта, но тот уже подскочил к растерявшему боевой задор Вуди, который на удивление долго боролся с искушением унести ноги.
Позволив своим способностям развернуться на полную, Герман “осмотрел” всю прилегающую территорию, но никого больше не обнаружил. Ролан остался один, потому как Вуди уже решил про себя, что пора спасаться бегством.
– Теперь мы один на один, – Герман опасно прищурился. – И я не знаю дуэльного кодекса. Я же деревенщина.
Активировал кольцо на полную защиту и без предупреждения ударил Ролана кулаком в лицо. Не ожидая ничего подобного, он прижал ладонь к разбитому носу – сквозь пальцы потекла кровь. Герман не мог больше чувствовать его эмоции, но для этого уже не нужно быть эмпатом. Ответный удар он блокировал, проведя подсечку, потом не слишком честно пнул под колени. Замер на секунду, наблюдая, как обескураженный противник корчится от боли, и завершил скоротечную драку, повалив Ролана на спину.
Возвышаясь над ним, Герман чувствовал лишь каплю удовлетворения. В остальном же его мысли были сумрачны и черны.
– Хватит, перестань, пожалуйста, – Берт тронул его за плечо, и тот словно очнулся. – Он уже получил свое.
