Текст книги "Без тормозов (СИ)"
Автор книги: Марисса Вольф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
Глава 3
Ева
Поворачиваю голову к парню, внимательно наблюдая за его реакцией, и с неудовлетворением отмечаю, что реакции, в общем-то, никакой нет. Абсолютно никакой. Райан поднимается по лестнице так, как если бы рядом с ним не было никого.
Не знаю, кто дергает меня за язык, но промолчать я не могу. Видимо, слишком уж меня задело отсутствие огня в его глазах.
– Привет, – произношу, гипнотизируя его лицо. Оно красивое и, к сожалению, такое же безучастное, как и прежде. – Меня зовут Ева. А тебя? – спрашиваю, как ни в чем не бывало.
В ответ получаю выразительную тишину. Только стук моих каблуков и едва слышное касание его туфлей о ступени нарушают безмолвие.
Я начинаю ощущать, как краснеют мои щеки. Не знаю, от неловкости или от злости, что сама себя выставила полной дурой.
Пять… шесть… семь…
На десятой ступеньке широкая лестница разделяется надвое, уводя поднимающихся в разные стороны.
Я наивно полагаю, что парень с красивыми серыми глазами повернет направо, и сворачиваю именно туда. Оглядываюсь и… с сожалением, отмечаю, что он свернул совершенно в другую сторону.
Странно… Ведь Кайя сказала, что нужный мне кабинет находится именно в том коридоре, куда сейчас заворачиваю я.
Может, ему нужно куда-то в другое место? К директору, например?
Подавив тяжкий вздох, я подхожу к двери с номером 15 и стучусь. Отворяю деревянную преграду и натыкаюсь на несколько десятков любопытных глаз – это мои одноклассники с интересом следят за тем, как я здороваюсь и представляюсь учителю.
Историк оказывается нормальным человеком и не гнобит меня за то, что я опоздала. Коротко кивает в сторону свободного места. Я направляюсь туда, куда мне указали, и уже за своей спиной слышу еще один звук – стук, после которого, извиняясь, входит… Райан.
Я удерживаю на лице непроницаемую маску, но делаю вполне недвусмысленные выводы. Ясно же как белый свет, что я вызываю у этого парня… Да ничего я у него не вызываю!
Может, он и вправду относится ко всем в этой школе с брезгливостью. Вот только никаких эмоций я у него не заметила. Ни отвращения, ни неприязни, ни пренебрежения. Ничего. Его мимика была… нейтральной?
Глаза на меня не смотрели, поэтому считать ничего я в них тоже не смогла.
Я заставляю себя смотреть прямо на учителя и не оборачиваться, как бы мне того не хотелось. Слушаю давно известный мне материал (ведь не зря же мои родители платят репетиторам) и даже старательно записываю важные даты. Не думаю, что повторение их лишний раз может навредить. Наоборот – чем больше я знаю, тем подкованней буду, и тем лучше же будет для меня. Общество, в котором я вращаюсь сейчас и в котором намереваюсь вращаться в будущем, ошибок не приемлит.
Едва заканчивается урок и раздается звук звонка, ко мне подбегает Кайя и начинает что-то беззаботно щебетать. Я же всеми силами удерживаю себя на месте и стараюсь слушать ее болтовню, хоть и делаю это вполуха. Кожей чувствую, как неслышно перемещается парень, приковывающий мое внимание, со своего места, расположенного в конце класса, в коридор.
– Идем? – блондинка заглядывает мне в глаза, а я не сразу понимаю, что нам нужно двигаться в другой кабинет.
Хмурюсь и собираю свои вещи, а затем вместе со своей новой подругой выхожу из помещения.
Честно говоря, в настоящий момент я пребываю в некоторой растерянности. Прежде у меня никогда не было ситуаций, когда бы кто-то со мной не хотел общаться. Многие почтут за честь, чтобы я только посмотрела в их сторону, не то, что подружилась бы. И раньше только я решала с кем мне дружить, а от кого отворачиваться. Так было каждый раз. Каждый, но, похоже, не в этот…
Белокурой Кайе все же удается отвлечь меня от моих навязчивых мыслей, и уже через несколько минут я полностью забываю о своей неудачной попытке познакомиться с незнакомцем, имя которого я знаю заочно.
* * *
Математика проходит более живо. Учитель, милая старушка с дребезжащим голосом, вызывает всех по очереди к доске и задает вопросы из предыдущего курса. Для меня не представляет трудностей решить простенькие задачки, а вот у некоторых, как у той же Энн, подруги рыжей Миранды, это вызывает сложность.
С замиранием сердца жду, когда вызовут Райана. Но едва он выходит, я прячу глаза в тетрадке. И только когда парень порачивается лицом к доске, я позволяю себе рассмотреть его детально.
Широкий разворот плечей, скрытый сейчас стандартным пиджаком, так и тянет к ним прикоснуться. Крепкая шея, к моему стыду, тоже…
Тут же одергиваю себя, мысленно давая подзатыльник. Ну и кто так ведет себя, Ева?
Впрочем, кажется, все эти суровые укоры на меня не действуют. Иначе, почему мои глаза снова притягивает этот недоступный парень?
Изо всех сил стараюсь сосредоточиться на бумаге перед моим лицом. С усердием вожу ручкой по листочку, но всё же не могу удержать свой взгляд на своей же парте. Убеждаю себя, что я вовсе не хочу пялиться на красивую фигуру парня, которую школьная форма только подчеркивает. Я просто… на доску смотрю. Вот. Мне же нужно увидеть решение этой задачки.
Заметив, что парень начинает писать совершенно не то решение, я тихонько хмыкаю. В тишине, царящей в классе, этот звук раздается громом.
Рука Райана замирает. Он бросает быстрый взгляд на учителя. Старушка улыбается и молчит. Вероятно, ждет, чем закончатся эти расчеты.
Парень переводит глаза вновь на доску. Отходит на шаг назад и внимательно просматривает уже написанное им же. Едва заметно кивает, вероятно, поняв, где ошибка, и вытирает последние несколько знаков. Молниеносно дописывает решение и поворачивается к учителю.
– Молодец, Райан. Всё верно, – подбадривает та и жестом отпускает парня на место.
Райан бьет ладонью по ладони, обтряхивая мел и медленно поворачивается к классу. На свою последнюю парту он идет, не глядя вообще ни на кого. Вероятно, он гипнотизирует стену. Наверняка я сказать не могу – я опустила глаза в тетрадку и напряженно жду, когда он пройдет мимо меня по ряду.
Я застыла и не дышу в тот момент, когда он, поравнявшись с моим столом, судорожно едва слышно вздыхает. Широкая ладонь на миллисекунду собирается в кулак, а затем снова расслабляется.
Не уверена, что странное поведение Райана заметил еще кто-то, кроме меня. Все остальные тихо болтают и переписывают с доски уже готовое решение.
Следующей к доске выходит Кайя. С первой минуты становится понятно, что моя новая подруга не в ладах с точными науками. Похоже, что и учитель это прекрасно понимает, поэтому дает блондинке совсем простую задачку.
Через десять минут коллективного решения Кайя, смущаясь, возвращается на свое место.
– Пожалуйста, Ева Ловато, – слышу дребезжащий голос, вызывающий меня на публичное место.
Я встаю, поправляя юбку, и неспешным шагом направляюсь к доске. Учитель диктует задачку, предлагая мне записать ее.
– Сорок пять, – спокойно отвечаю.
– Ева, – старушка приподнимает бровь, – но ты же еще не…
– Сорок пять, – повторяю я. В моей голове уже давно готово решение. – Проверьте.
Учительница поднимается со стула, берет мел в руку и начинает выписывать размашистые знаки и цифры. Ответ уже известен всем без исключения…
Учительница поворачивает лицо ко мне и в немом восхищении одобрительно качает головой. Потом начинает хлопать. Класс подхватывает, и вот уже раздаются громкие аплодисменты.
Я, не смущаясь, обвожу одноклассников глазами. Впрочем, одного пропускаю. Слишком поспешно перескакивает мой взгляд. Слишком поспешно, но всё же заметить, что он не хлопает, я успеваю…
– Присаживайтесь, Ева, – просит меня старушка, когда в классе воцаряется тишина. – Вы молодец.
– Спасибо, – наклоняю голову и возвращаюсь на свое место.
– Ну ты и вундеркинд, – шипит с соседней парты Кайя.
– Да ладно, – отмахиваюсь.
Знала бы ты, сколько часов в неделю я занималась (и занимаюсь) с репетиторами, чтобы достичь такого успеха… Но об этом, к сожалению, никто не задумывается… Все завидуют только результатам, но отнюдь не пути, который привел к тому, что имею…
Как только звенит звонок, ко мне сразу же подскакивают мои одноклассники. Что-то расспрашивают, о чем-то толкуют. Правда, я практически не слушаю их. Глазами слежу за широкоплечей фигурой, которая быстро собрав свою сумку, выскакивает, громко хлопая дверью.
* * *
Следующий урок проходит без эксцессов. Учитель монотонно рассказывает теорию из курса биологии, все слушают и прилежно конспектируют. Тихо переговариваются, обсуждая завтрашнюю физкультуру, скорее даже не сам урок, а его участниц – девчонок в коротких юбках, играющих в гольф.
Я же стараюсь не отвлекаться. Пытаюсь вникнуть в особенности деления клеток и другие интересные вещи, происходящие с живыми организмами.
Мне всегда был интересен этот предмет, а репетиторов по нему мне не нанимали. Мать всегда говорила, что мне такие вещи ни к чему. Они мне совершенно не пригодятся. Папа, к сожалению, во всем поддерживал маму. Только потому, что был бесконечно занят на работе и времени вникать в тонкости моего обучения у него не было. Он всегда доверял супруге.
Именно поэтому я совершенно не отрываю внимания от учителя, бубнящего себе под нос. Радуюсь хоть тем крупицам знаний, которые получаю на этом скучном для многих уроке, и с плохо скрытым разочарованием слушаю, как звенит звонок в коридоре.
Но в момент, когда я собираю вещи со стола, мое лицо не выражает абсолютно ничего. Доброжелательная маска приклеена прочно и качественно. Захочешь – не отдерешь.
Мы с Кайей движемся к шкафчикам, где оставляем все свои принадлежности, необходимые для учебы.
Все уроки на сегодня заканчиваются, а мне, признаться, совсем не хочется ехать домой. Как представлю, что там меня ждут еще 3 репетитора, потом занятие музыкой и конная езда, то сразу же хочется спрятаться где-то в уголке одного из опустевших классов, а лучше даже – в шкафу. Но… я не выбираю свою жизнь. И не выбирала. Она выбрала меня.
Рядом без умолку болтает Кайя, мы идем с ней к выходу из здания школы. Ведь на парковке меня уже ждет мама с водителем. Она успела прислать мне напоминание о том, что мне не следует задерживаться.
– Так что? – врывается в мои мысли вопрос блондинки.
– Так что – что? – я поворачиваю к ней глаза, в которых явно читается недоумение.
– Ты меня вообще слушаешь, Ева⁈ – громко возмущается девушка. – Я тебе тут десять минут рассказываю! Распинаюсь, а ты будто не здесь!
– Извини, задумалась, – бурчу едва слышно. – Пожалуйста, повтори.
– Задумалась она… – недовольно бормочет Кайя. – Надеюсь не о… – она многозначительно замолкает, явно намекая мне об одном сероглазом парне.
– Нет, – отвечаю я, неосознанно начиная сердиться. Вот зачем она сказала? Я ведь совсем забыла о Райане. Не думала о нем. А теперь, похоже, буду. – Я вспоминаю, какой сейчас у меня по расписанию репетитор будет.
Кайя округляет глаза.
– А что, у тебя есть расписание репетиторов? – спрашивает удивленно.
– А ты думаешь, почему я такая умная⁈ – отвечаю вопросом на вопрос. – Это потому, что в меня так много знаний впихивают ежедневно.
От услышанного блондинка даже останавливается. Ее нога замирает над ступенькой. Той самой, где я увидела опаздывающего на урок Райана. Ну вот опять. Что он забыл в моих мыслях?
– И давно в тебя так впихивают знания? – медленно вопрошает Кайя.
– С детства, – беспечно говорю я.
Признаться честно, другого существования я совершенно не знаю. Никогда не допускала мысли, что в моей жизни может быть по-другому.
Не может. Знаю точно. Ведь моя мать мне этого не разрешит.
– И что, тебе это никогда не надоедало? Не хотелось бросить все, послать репетиторов подальше и просто сбежать на прогулку? – она с напряжением во взгляде следит за моим лицом.
Я на мгновение замираю. Об этом я тоже никогда не думала.
– Нет, – отвечаю честно и пожимаю плечами, реагируя на ее ползущие вверх брови.
Неверие в глазах Кайи увеличивается многократно.
Девушка подходит ко мне и начинает щупать мой локоть.
– Что ты делаешь? – ошеломленно забираю руку.
Шокированно смотрю на блондинку, лихорадочно прикидывая, все ли с ней в порядке.
– Проверяю, не робот ли ты, – уголки губ девчонки то и дело подергиваются вверх, словно она пытается удержать улыбку.
– Блин! – восклицаю нарочито громко. В притворном ужасе закатываю глаза. – Неужели меня раскрыли⁈ Кайя, теперь, когда тебе известна моя тайна, я просто обязана тебя убить!
Мы обе заливаемся смехом. На душе становится легко и очень тепло. Мне давно не попадались люди, с которыми мне было бы так комфортно общаться. Я давно ни с кем так искренне не смеялась. Разве что с Джесс, которая осталась в Нью-Йорке.
Воспоминание о бывшей подруге немного омрачает мою радость. Признаю, что немного соскучилась за этой рыжей веселушкой. Надо обязательно созвониться с ней сегодня. После всех репетиторов и всех занятий. В свои свободные полчаса перед сном.
– Идем, снова выдергивает меня из мыслей Кайя. – Это ведь твоя мама уже заглядывает в двери?
Я вздыхаю и цепляю на лицо улыбку.
– Моя, – киваю. – Как же я за ней соскучилась… – отрицательно качаю головой.
Глава 4
Ева
– Ева! – строго окликает меня моя родительница. – Ты почему задержалась? Я тебя уже целых… – смотрит на дорогущие часы на запястье, – семь минут жду!
Я подавляю в себе желание закатить глаза. Мое недовольство никуда не приведет. Только сделает хуже.
– Извини, – говорю кротко. Стараюсь выглядеть как можно более виновато. – Мама, познакомься, это Кайя, – представляю ей свою новую подругу. – Кайя, это моя мама, – повернувшись к блондинке, делаю такое выражение лица, мол прости, но она у меня такая.
– Угу, – не глядя на Кайю, кивает моя мама и резко разворачивается на своих умопомрачительных каблуках в сторону выхода.
Цокает впереди, изредка поглядывая в экран своего телефона.
Охранники на проходной сворачивают шеи, завидев мою родительницу. Она у меня совсем не старая. А нужные процедуры и уколы в кабинете красоты делают из нее молоденькую девушку, выглядящую скорее как моя старшая сестра, чем моя мама. Одевается моя родительница тоже очень модно и дорого. Вещи, подчеркивающие ее высокий статус и принадлежность к определенному кругу избранных. Гаджеты последней модели. Капсульные коллекции аксессуаров и дизайнерские ювелирные изделия. Всё это о ней.
Точно так же она заставляет выглядеть и меня.
Правда, с поправкой на возраст.
К счастью, в гимназию выряжаться не нужно. А браслеты и цепочки можно прятать под широкими рукавами пиджака и воротничком рубашки. Моей сумочкой в этой школе никого не удивишь. А другие я с собой брать не буду.
Никогда не понимала этой маниакальной страсти вешать на себя определенные ценники. Гораздо важнее, какой человек по сути.
Но моей маме это не важно. Папе, к сожалению, тоже. Но только потому, что он постоянно занят. Он даже ночует иногда на работе.
Зато в те моменты, когда у него выдается редкая минутка отдыха, мы замечательно проводим время. Он очень любит свою маленькую принцессу, а я люблю своего лучшего в мире папу.
– Поспеши, – поторапливает меня мама. – Социолог ждать не будет, – она ныряет в салон машины.
– Именно… не будет… – бурчу я практически не слышно.
Мама «слегка» преувеличивает.
Социолог, историк, математик и куча других репетиторов живут у нас в отдельном гостевом домике и путешествуют за нами по всем штатам, куда только мы не переезжали. Это лучшие в своих сферах специалисты и первоклассные преподаватели, которых тщательно отбирали, чтобы Ева Ловато могла получить самые лучшие и полные знания.
– Ну что… до завтра? – несмело произносит Кайя, застывшая возле меня истуканом. Она такими глазами смотрела на мою маму, что мне даже хотелось встряхнуть девчонку за плечи, чтобы привести в чувство.
– До завтра, Кайя, – отвечаю ей я, а потом вдруг тону в легких объятиях своей новой подруги.
Быстро отстраняюсь. Такие поступки не свойственны мне и очень пугают. Особенно со стороны совершенно незнакомого человека, с которым я пообщалась всего несколько часов.
В моей семье не приняты проявления чувств. Даже папа, который меня безумно любит, никогда не обнимает. О маме я вообще молчу.
В принципе, не сказать, что бы меня это слишком волновало. Это одна из тех странных вещей, к которым я привыкла, и не представляю своей жизни с объятиями и прикосновениями.
Именно поэтому поведение Кайи меня пугает настолько, что я в тот же миг заскакиваю в автомобиль и киваю водителю, чтобы скорей закрывал двери. Кроме всего прочего, я переживаю, что сейчас наткнусь на поджатые мамины губы и недовольный взгляд.
К счастью, телефон мою родительницу заботит куда больше девочки, с которой общается ее дочь, поэтому она ничего не замечает.
Я облегченно выдыхаю и устраиваюсь на сидении.
– Как день? – спрашивает мама, стуча ноготками с идеальным маникюром по экрану.
– Нормально, – спокойно отвечаю я. Мне хватает пары секунд, чтобы прийти в себя и перестроиться на мамин лад.
– Голодная? – задает она свой дежурный вопрос. Скорее для проформы.
– Нет. Я поела, – вру с каменным выражением лица.
Не сказать, чтобы мою мать заботил мой аппетит, но если я признаюсь в том, что с удовольствием перекусила бы, то она велит накрыть стол в малой гостиной, и еще сорок пять минут моего времени будут потеряны. А я хочу поскорее отзаниматься с репетиторами и созвониться с Джесс. Надеюсь, что моя бывшая лучшая подруга в это время будет свободно. Иначе – будет немного обидно, если она опять отправится на очередной показ мод. Нет, не прохаживаться по подиуму (упаси Боже!), а сидеть в первом ряду рядом со своей мамой, известной художницей с мировым именем.
Мы приезжаем домой, и я сразу же поднимаюсь к себе. Быстро принимаю душ и переодеваюсь в другую одежду. Не скажу, что она более комфортная, чем моя форма, всё же классическое платье и туфли не причисляют к стилю кэжуал, но в таком виде мне привычней, чем в темно-синем одеянии нашей гимназии.
Пока социолог раскладывает свои вещи на моем огромном столе, предназначенном специально для учебы, я выхожу в коридор и закидываю в рот маленький бутерброд, принесенный моей любимой Луизой.
– Спасибо! – шепчу своей горничной. – Больше не буду, – отрицательно машу головой, хотя глаза прикованы к оставшимся двум бутербродам, лежащим на изящной тарелке, которую держит девушка. – Не успею, – с сожалением кривятся мои губы. Уверена, что, если зайду в комнату, дожевывая свой «обед», то это сразу же станет известно моей родительнице.
Камеры, висящие в коридорах, она не смотрит, но вот мои репетиторы честно отрабатывают свои гигантские гонорары, поэтому вполне могут сообщить миссис Ловато, что ее дочь пришла с набитым ртом.
– Мисс Ева, – торопливо зовет меня Луиза.
Я поворачиваюсь от двери, за ручку которой успела схватиться.
Горничная показывает пальцем на мой подбородок. Я понимаю ее без слов. Смахиваю с лица небольшую крошку и выдыхаю:
– Спасибо, Лу.
– Пожалуйста, мисс Ева, – так же едва слышно произносит горничная и растворяется в ярко-освещенном пространстве широкого коридора.
Я же вдыхаю и выдыхаю, а потом спокойно растворяю двери. Вхожу и присаживаюсь.
Социолог начинает свой урок.
* * *
Занятие сегодня тянется неумолимо медленно. Я успеваю подумать обо всем на свете. Впрочем, думаю, что преподаватель тоже это заметил, ведь он раз пять одергивал меня, улетающую в свои мысли.
Наконец наш домашний урок заканчивается, и у меня есть всего пять минут, чтобы перевести дух, пока ко мне постучится математик.
Обычно в этот перерыв я подхожу к окну и даю глазам отдохнуть, блуждая по небесному своду. Иногда кроме облаков я разглядываю зелень раскидистых деревьев, растущих в нашем саду.
Сегодня же я сижу за столом, так и не поднявшись со стула. Задумчиво разглядываю буквы, которые я даже не вижу, поскольку всё написанное расплывается перед глазами.
Вспоминаю холодный и презрительный серый взгляд и тщетно пытаюсь изгнать его владельца из своей головы. Намеренно увожу свои мысли в сторону Джесс, потом раздумываю о Кайе. После блондинки услужливая память снова подкидывает мне широкие плечи и идеальную фигуру, выписывающую мелом на доске решение заданной задачки…
– Добрый день, Ева! – отвлекает меня от воспоминаний репетитор. – Можем начинать?
– Да, конечно, – спохватываюсь я и убираю записи по социологии, которые до сих пор лежат передо мной. Подвигаю к себе математику, тетради и книги по которой лежат на краю стола.
Делаю вид, что полностью готова, и запрещаю себе думать вообще хоть о чем-либо. В конечном итоге точная наука делает то, что не удалось социологии, и увлекает меня настолько, что я сосредотачиваюсь только на цифрах.
Математика мне нравится. Правда, у нас с ней скорей взаимная любовь, чем безответное чувство с моей стороны – мне легко даются числа. Наверное, именно поэтому эта точная наука пришлась мне по душе – ведь людям обычно нравится делать то, что у них хорошо получается. Так и со мной. Это симпатия, а не страсть, сжигающая мосты и города…
Но даже эта симпатия занимает мое время сейчас без остатка. И, когда урок заканчивается, я немного расстраиваюсь – так хорошо было без глупых мыслей в голове.
Впрочем, долго скучать не могу – уже на подходе следующий репетитор. Занятие по мировой литературе увлекательное, но не настолько, как предыдущий предмет. Но, к счастью, всё на свете имеет конец – вот и этот урок заканчивается.
Затем я перемещаюсь в свою гостиную, усаживаюсь за рояль и разминаю пальцы. Поправляю ноты и ставлю пальцы над клавишами. Прикрываю глаза и отдаюсь на волю чувств.
Я сейчас не играю – я сейчас проживаю мелодию, каждая нота которой рвет на части мою душу. Я рождаюсь и умираю вместе с ней. Вдохновляюсь и теряю сердце…
Едва последний звук симфонии растворяется в призрачной дрожащей тишине, я слышу негромкие аплодисменты. Вздрагиваю и распахиваю ресницы.
– Мо-ло-дец… – уголки губ мамы намекают на улыбку. Впрочем, тянутся вверх они совсем ненадолго. Сразу же пикируют в серьезное выражение.
А мне на миг, на совсем крошечный миг, становится приятно. Не то, чтобы я совсем не слышала в своей жизни похвалы – слышала; правда только от преподавателей и Луизы, – но получить такое слово от мамы – сродни получению Нобелевской премии.
Поэтому сейчас, когда я вижу, что мама оценила мою игру, которая шла от сердца, в душе робкой надеждой расцветает счастье. Вот только в следующую минуту, когда она открывает рот, оно сразу же меркнет.
– Ева, – моя идеальная мать стоит с ровной спиной, не позволяя себе расслабиться ни на секунду, – через пол часа к нам приедут Рочестеры. Поэтому будь готова. Платье – тот нежно-сиреневый шифон. Прическа – крупные локоны, – это она говорит уже Луизе и своей парикмахерше, которая втаскивает за собой чемодан своих важных принадлежностей, и визажистке с таким же баулом. – Макияж – аккуратные стрелки и бесцветный блеск. Мой дочь должна выглядеть хрупкой и невинной.
Моя бровь немедленно прыгает вверх. Интересно, зачем это нужно для простого ужина с семейством, которое дружит с нашей семьей с незапамятных времен?
Обычно мне хватало только перемены платья (да и то не такого «парадного», которое упоминала мама), ни о каком макияже и прическе речь вообще не шла.
Пока я размышляю над всеми этими странностями, мне уже делают прическу, Луиза приносит платье и туфли.
Мама, уже выглядящая идеально, наконец уходит. А я то и дело ловлю на себе сочувствующий взгляд горничной, но прямо ни о чем спросить не решаюсь. Рядом с нами находится особа, которая работает на мою мать, поэтому откровенничать Лу точно не будет.
Я не могу сказать, что очень рада тому, что у меня отменилось занятие по конной езде, поскольку я бы, наверное, лучше провела лишний час на воздухе, чем в нашей огромной стерильной парадной столовой. Но меня снова не спрашивают, сами решая, что мне делать. Поэтому сейчас, как, впрочем, и всегда, приходится покориться и давать наряжать себя, как куклу.
Но, к счастью, всё это мучение вскоре заканчивается – ведь Рочестеры ждать не будут – и я уже готова спуститься вниз. Мамин персонал уходит по коридору в сторону черного хода, Луиза шмыгает за двери вместе с ними.
Я в последний раз оглядываю себя в ростовое зеркало и выхожу из своей части дома. В коридоре замечаю случайно замешкавшуюся горничную.
– Поздравляю, мисс Ева, – блестят глаза моей верной Лу, когда она практически неслышно шепчет. – Поздравляю.
– С чем? – спрашиваю, запнувшись ногой о ногу. Совершенно не пойму, что сейчас происходит в этом доме.
Горничная смахивает слезинку с края глаза и цепляет на лицо фальшивую улыбку. Храбрится и своим ответом махом убивает мое сердце.
– С вашей помолвкой…
