Текст книги "Без тормозов (СИ)"

Автор книги: Марисса Вольф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Глава 25

Natasha Bedingfield – Unwritten (Feel the rain on your skin)

Ева

– Нет, я не буду. Да, я знаю, – спокойным тоном произносит Райан. Но за это время я уже порядком выучила парня, поэтому понимаю, что это спокойствие весьма призрачно. Как затишье перед бурей. – Мистер Ландо, я в курсе, – Рай закусывает нижнюю губу и рывком вскакивает с кровати, на которой мы смотрели какой-то сериал. Вернее, он смотрел, а я просто была рядом и наслаждалась своими чувствами. – Я сейчас вернусь, – понижает голос парень и выходит за двери.

Я сажусь на постели.

Если я правильно понимаю, то Райану звонит его тренер. И до этого звонил уже раз двадцать. Но Рай ни разу не поднял трубку. А сейчас прочитал какое-то сообщение и ответил.

Обнимаю колени руками.

Я должна сейчас чувствовать себя виноватой. Ведь это именно из-за меня парень прогуливает свои хоккейные тренировки.

Должна бы. Но совершенно не чувствую этого.

Мне так хорошо рядом с этим парнем. Я в нем полностью растворяюсь. Теряю себя, но нахожу что-то больше. Нахожу целый космос.

У нас с ним, кажется, своя собственная Вселенная. Одна на двоих. Персональная. В которую больше никому нельзя.

Джек, брат Райана, шутит, что мы два влюбленных дурака, которые никак не отлипнем друг от друга. Правда, Джек думает, что мы с моим одноклассником бываем в школе…

А мы… а мы не бываем.

Делаем вид, что выезжаем из дома. И, проехавшись круг по району Рая, возвращаемся обратно.

– Прости, это тренер, – в комнату возвращается Райан. Подходит ко мне. Целует и обнимает.

Я первый миг я замираю, словно меня заморозили – последствия родительского воспитания, когда объятия в нашей семье были чем-то странным и непостижимым, – а потом делаю над собой усилие и обнимаю в ответ.

Правда, первой я никогда к Райану не потянусь. И его это, честно говоря, очень бесит. Но я ничего с собой не могу сделать. И ему, конечно, ни за что не признаюсь. Пусть лучше уж считает меня немного сумасшедшей (ну или заносчивой стервой), чем поломанной внутри.

Думаю, от стерв парни не уходят. А вот «поломанная» надоест очень быстро. Лечить ее… Зачем? Он ведь не доктор… и не психолог…

– Ева, – привлекает мое внимание Райан. Я, вероятно, зависла в своих мыслях. – Ты меня слышишь?

Вздрагиваю.

– Повтори, пожалуйста. Я задумалась.

– Я говорю, что мне нужно сейчас будет на пару часиков отъехать, – повторяет парень, распахивая шкаф. Смотрю на него вопросительным взглядом. Он поясняет. – Мне нужно съездить на трешу. Потом вернусь. Я быстро.

Я жую губы, а потом тихо спрашиваю то, что крутится в моей голове:

– Я могу с тобой поехать?

Райан замирает, ногой в одной штанине. Проходится по мне удивленно глазами.

– А ты… а ты хочешь?

Еще бы!

– Да, – отвечаю шепотом, кивая для пущей убедительности. Я бы действительно посмотрела на парня в его естественной среде обитания.

На льду Райану нет равных. Он настолько органично смотрится с клюшкой в руке. Так бы смотрела и смотрела…

* * *

Вот я и смотрю, не отрывая жадного взгляда.

Тренер парня хотел, конечно, выставить меня с тренировки, но Райан поговорил с ним – и в результате: я осталась. Могу наслаждаться прекрасным видом.

Парни, которые радостно приветствовали меня, теперь полностью включились в игру. Словно кроме них в этой огромной холодной Арене никого и нет.

Впрочем, так и есть – здесь никого. Только я наблюдаю.

Так удивительно, что они порой вытворяют. А иногда хочется зажмуриться. В те моменты, когда они с бешеной скоростью несутся друг на друга.

Я не отказываю себе – зажмуриваюсь. И довольно часто.

После тренировки я жду ребят в огромном холле.

– Ева-Евочка, пойдемте с нами в «Саваж», – возле меня возникает Тейлор. Улыбается во все тридцать два. Быстро оглядывается на приближающегося Райана и поднимает руки. – Что? Я же предлагаю вам с ней вместе к нам присоединиться.

– Нет… – начинает Рай, а потом быстро подходит мне слишком близко. Сразу сгребает меня в охапку. Жадно целует. – Соскучился, Ева, пипец! – тихо произносит куда-то мне в волосы.

– Райан, ну серьезно! Пошли хоть на полчаса. Мы уже забыли, как ты выглядишь! – подключается Джек. – Ева, скажи ему! – пытается подключить меня к этим уговорам.

Я посмеиваюсь. Всё же они такие классные. Как семья друг другу.

– Рай, пойдем на полчасика? – прошу тихо парня. Понимаю, что ему это тоже нужно.

Уверена, он тоже по ним скучает.

И мы идем.

Конечно же, совсем ненадолго.

* * *

– Как я уже скорее оказаться дома! – низкий бархатный голос Райана ласкает мои уши, заставляя тепло из сердца спуститься ниже.

Мы едем с ним в машине домой. Домой к Райану, конечно.

А я уже представляю руки парня на своих ягодицах, губы на своих губах… Ах, что за грязные и пошлые мысли, Ева?..

Но с Раем я совершенно не чувствую себя грязной. Всё, что между нами происходит, очень гармонично и удивительно органично. Так, словно такими и должны быть отношения.

Хотя мы, конечно, это не обсуждали, но, думаю, Рай тоже считает нас парой.

По крайней мере – я так точно считаю.

Мы подъезжаем к знакомому дому.

Мне кажется, что этот забор и дорожку я изучила лучше, чем дорожку у моего родительского дома. Кстати, возможно это чистая правда. Ведь там я мало что видела – от входных дверей до салона машины расстояние не большое.

– Джек, привет! – машет Райан, едва завидев брата на пороге дома.

Тот, похоже, нас ждал. По крайней мере, создается такое впечатление.

– Кажется, кто-то не в духе, – бурчит под нос Райан, подавая мне руку. Джек, завидев нас, скрывается в доме.

Мы заходим и останавливаемся сразу. Перед нами, уперев руки в боки, стоит брат Рая. И по выражению его лица мы понимаем, что, похоже, наши «посещения» школы раскрыты.

Так и есть.

– Как ты мог⁈ Райан! Ты же знаешь, как сложно было мне туда тебя устроить! – Джек не кричит, но говорит с укоризной.

Я виновато опускаю голову. Эту историю я уже знаю.

И чтобы там не рассказывала Кайя, о которой я благополучно уже забыла, наш директор мистер Саттер был хорошо знаком с родителями Райана и Джека. И поэтому, когда брат моего одноклассника пришел к нему попросить взять в гимназию Рая, мистер Саттер, подумав, согласился. Прошел сложную бумажную волокиту и всё же взял туда моего парня.

– Джек, ну ты же сам был таким! – говорит в ответ на упреки брата Райан. – Мы молодые. Нам хочется больше времени проводить друг с другом вместе, – он не оправдывается. Просто поясняет.

– Вот и проводите! На уроках сначала. Потом – пожалуйста, я же об этом не говорю ни слова.

– Еще бы ты сказал! – угрожающе ощетинивается Райан. Я не понимаю их перепалки, но сейчас ощущаю себя очень плохо. Стыд затапливает.

Мне-то родители всегда смогут проложить в жизнь дорогу. Пусть я с ними и не общаюсь. Пусть попросила Энди придумать легенду, мол, я нахожусь у жениха всё это время.

Что касается Райана, у него такой возможности нет. А мою помощь он не примет – слишком гордый.

Задумавшись, я пропускаю основную часть их ссоры. Выныриваю на словах, которые заставляют меня замереть.

– Я люблю ее! – довольно громко произносит Райан.

У меня расширяются глаза. Он мне еще не говорил такого.

– Хорошо, – сдается Джек. Видимо, сказанные слова брата он расценивает как что-то крайне серьезное. – Но завтра – вам нужно быть в школе.

Он уходит, оставляя нас с Райаном на пороге. Я поднимаю глаза на парня. Он, притянув меня к себе, нежно повторяет:

– Я действительно люблю тебя, Ева!

Я цепенею.

Я… я…

Я не знаю, что ему ответить.

Застываю истуканом.

И больше ничего не отвечаю…

А утром мы, быстро собравшись, едем с ним в школу.

Глава 26

Billie Eilish – When the party’s over

Райан

Я поглядываю на сидящую рядом Еву и не понимаю, как я мог влипнуть в нее так быстро. За какие-то несколько дней она стала для меня едва не такой же близкой, как и мой брат, которого я знаю с детства.

Я вчера не соврал, сказав, что люблю ее.

Я так чувствую и уверен в этом на все сто процентов. Хоть Джек и считает это юношеской блажью (по глазам его видел).

И пусть Ловато мне пока не ответила, но, знаю, она обязательно скажет об этом мне позже. Естественно, я давить не буду.

Хоть и реакция Евы мне показалась немного странной. Она словно замерзла.

Но, может, она просто не ожидала?..

Мне так хочется сгрести ее в объятия, но, опять же, останавливает то, что она всегда немного зажимается, когда я делаю это. Списываю это на то, что она просто не привыкла к моему напору.

Чуть ускоряюсь. С удовлетворением, наблюдая, как по-другому на мою скорость реагирует Ева. Раньше она боялась. Теперь будто бы это доставляет ей удовольствие. Может, конечно, не такое как мне, но тоже неплохо.

Наконец мы приезжаем. И, оставив тачку там, где я ее бросаю всегда, за ручку идем в школу. Иначе я ей идти не дам. Только за ручку.

Взгляды обалдевших одноклассников говорят нам о том, что нас увидеть здесь явно не ожидали. А еще больше – нас с Евой вместе.

– Не переживай. Они ничего сказать не посмеют, – тихо говорю Ловато на ушко. Не удержавшись, легонько целую. – А если попробуют, сразу получат по морде.

Конечно же, никто из борзых мажоров не собирается этого делать.

Все они прекрасно знаю, что со мной шутки могут быть плохи. Проверять, не изменилось ли что-то в этом случае – они не собираются. Как всегда – боятся. Вот и отлично.

Мы с Евой садимся вместе на заднюю парту. Урок – пролетает. Но не в смысле, что он настолько интересен, что мы не замечаем времени.

Просто мы вообще не слушаем учителя. Нам хорошо с ней вместе.

Зря, конечно, Джек настаивал, чтобы мы присутствовали на занятиях. Мы ведь реально пропускаем всё мимо.

Второй урок тоже проходит без нашего внимания. На третьем учитель пытается вправить нам мозги, но безуспешно.

А вот четвертый начинается с того, что в дверях появляется наш директор. И, судя по виду, пузанчик шутить не намерен. Повышая голос, делает нам с Ловато выговор за то, что мы мало того, что отсутствовали так долго, то теперь, когда заявились, не проявляем никакого уважения. Ни к школьным правилам, ни к учителям этой школы.

На Еву мистер Саттер ругаться не смеет, но меня распаляет так, что уши у одноклассников начинают дымиться.

Ловато какое-то время смотрит на директора молча, а потом встает из-за парты, прервав его на полуслове. Поворачивается ко мне.

– Райан, пошли отсюда.

Я подрываюсь за ней. Конечно, мы уйдем. И, естественно, мы сделаем это с ней вместе. Только так. И никак иначе.

– Мы вернемся, когда вы научитесь разговаривать нормально, – убивает директора и весь класс своей спокойной фразой Ева. Потом сама (! сама) берет меня за руку и выводит из класса.

В полной тишине я закрываю за нами двери.

– Кажется, мы зря сегодня пришли в школу, – чуть кривятся идеальные губы девчонки.

Я хмыкаю.

– Значит, погнали отсюда, – притягиваю ее к себе и целую. – Давно мечтал об этом, – выдыхаю ей в губы.

А потом мы просто уходим.

* * *

– Куда поедем? Домой еще рано, – Ева сверяется с временем на телефоне.

Мы с ней уже сидим в моей машине.

– А куда бы ты хотела? – задаю вопрос и немного боюсь ее ответа.

Если она сейчас мне загадает какой-то дорогущий ресторан, я едва потяну такое. Учитывая то, что в последнее время я вообще забил на работу.

– Я даже не знаю… – растерянно тянет Ловато.

– Ну поехали в центр, а там придумаем что-то, – говорю, заводя машину. – Можем, подняться на крышу. Ты как?

– А что, это можно? – округляет глаза девчонка. А потом признается. – Я никогда не была на крышах.

Я улыбаюсь.

– Значит, сегодня у тебя это будет впервые.

Мы останавливаемся у отеля «Лондон хаус», передав парковщику ключи. Чуть позже надо будет расплатиться и оставить ему чаевые. А пока мы поднимаемся на 21 этаж и наслаждаемся замечательным видом на Чикаго. Ева удивляется всему – и закованной в каменные стенки реке, пересеченной бесчисленными мостами, и высоткам вокруг, одна из которых как раз напротив нас, в ней расположен известный отель, и озеру Мичиган, лежащему неподалеку.

А потом мы идем с ней кататься на «Метра». Я посмеиваюсь, глядя, как странно реагирует моя девушка на этот пригородный двухэтажный поезд.

Ей всё вновь, всё интересно.

На жд вокзале Ловато тоже залипает. Понимаю, мне тоже тут нравится.

Огромные колонны приводят Еву в восторг. И она взахлеб делится со мной полезной информацией – оказывается, вокзал выполнен в стиле американский ренессанс (и как я жил без этого знания вообще⁈ Но раз ей по кайфу мне сообщать всё это, я слушаю, не отрываясь).

Я оглядываю место новыми глазами и, действительно, нахожу сходство с каким-то театром или филармонией. А если честно – здесь невероятно красиво.

Потом мы идем гулять просто пешком по городу. Благо, сегодня замечательная погода – ярко светит солнце и почти нет ветра.

Мы залипаем на мостах, разглядывая проплывающие внизу лодки. Рассматриваем людей. Машем им.

Смеемся. Много целуемся. И наслаждаемся друг другом.

Потом Ева, не стесняясь, в две руки играет что-то с уличным музыкантом на небольшом синтезаторе. Я смотрю на нее и улыбаюсь.

Сейчас она меньше всего похожа на ту холодную мисс Ловато, которую я увидел в школе когда-то. Она веселая. Она живая.

Ева просто светится. Да и весь этот день просто наполнен бесконечным счастьем.

Растворяясь в друг друге, мы проживаем жизнь как никогда остро. Влюбленные. Дышащие этим миром и друг другом.

Я фоткаю нас возле гигантского Боба. Удивительно, что Ева не была здесь ни разу. А ведь этот Клауд Гейт (или кто-то называет его Ртутной каплей) – это символ Чикаго. Разглядываем его зеркальную поверхность, умиляясь тому, как выглядит в ней стоящий рядом с нами ребенок.

Я думаю о том, что в будущем и у нас с моей красавицей будет такой же. Обнимаю ее и легонько целую. Знаю точно, что готов прожить с ней вечно.

– Мисс Ловато? – звучит недалеко удивленный голос.

Ева оглядывается. По реакции вижу – не знает того, кто ее окликнул.

Это какой-то мужчина, с ног до головы обвешанный дорогущими камерами с огромными объективами. Репортер?

– Мисс Ловато, а с кем вы здесь находитесь? А где ваш жених? – тот «прохожий» забрасывает мою девушку вопросами. – А где ваше знаменитое кольцо? Покажите свою ручку, – он начинает нас щелкать.

Я чувствую, как каменеет Ева в моих руках.

– Если хочешь, я сейчас с ним разберусь, – говорю ей тихо на ухо.

– Не стоит, – отвечает она мне так же негромко. – Просто пойдем отсюда.

Беру ее за руку. Мы быстро уходим. Спешим к тому месту, где оставляли машину.

Телефон у Евы начинает разрываться. Она сначала просто сбрасывает звонки, а потом выключает устройство.

– Пожалуйста, забери меня отсюда, – шепчет уже в машине. На ней лица нет.

От той живой девушки, которая была какое-то время назад, не осталось ни следа. Сейчас передо мной словно неживая, каменная Ева. Внешне идеально спокойна. Внутри – я уже успел ее выучить – бушуют чувства. Захлестывают. Душат.

– Эй, – окликаю ее, отрываясь от дороги. – Ева! У нас всё будет нормально. Я обязательно придумаю что-то.

Не знаю – что. Но точно найду решение. Найду выход из этой ситуации. Почку продам, если надо. Только чтобы быть с ней вместе.

– Да, будет, – шелестит рядом безжизненный голос. Мрачная тень сидит на соседнем сидении.

Домой мы приезжаем быстро. Подхватываю свою девочку на руки и заношу в дом. Не обращаю внимание на обедающих Джека и Вики. Несу ее прямо к себе в комнату.

Быстро захлопываю двери, словно пряча нас от всего этого злобного мира.

Заваливаюсь на кровать, нежно прижимая к себе свою красавицу. Глажу по волосам. Утешаю. Шепчу слова, которые должны ее успокоить.

Ева время от времени вздрагивает, но совсем не плачет. Моя девочка не пролила вообще ни одной слезинки. Только померкла. Будто из нее выкачали всю жизненную силу, забрали все краски.

Прижимается ко мне так сильно, словно хочет слиться со мной воедино.

Я не знаю, сколько мы сидим так. Мы будто выпали из этого мира.

Вдруг в двери стучатся.

– Ребята, – негромко говорит из-за двери мой брат. – Откройте.

– Джек, иди к черту! – отзываюсь я сразу.

– Я бы и рад… – тянет брат, по голосу слышно, что это правда. – Вот только… Ева, у нас во дворе… сенатор нашего штата…

Ловато напрягается, вытянувшись струной. Да и я реагирую на эти слова слишком остро. Сенатор – это же ее отец, ведь правда?

– Вам надо открыть. Иначе он сожжет нам дом, – добавляет брат. – Он обещал.

Ева в момент выпутывается из моих объятий. Кажется, она верит, что эти тупые слова – не блеф. Но ведь это ненормально! Абсолютный бред!

– Райан, открой, пожалуйста, – показывает моя девочка на двери. У нее руки дрожат так, что она их точно сейчас не откроет.

– Я иду с тобой, – заявляю безапелляционным тоном.

Распахиваю деревянную преграду, беру за руку Еву. Джек за дверью смотрит на наши ладони, словно увидел смертников. Молча качает головой. Больше не говорит ни слова.

Едва мы открываем выход во двор, нас почти сносит мощной энергетикой разъяренного мужчины. За двором стоит огромный внедорожник и куча охраны.

– Ты вообще слетела с катушек! Вообще – без тормозов? Ева! – орет, разоряется тот, кого я видел только по телевизору. Ни тебе привет, ни здрасте. – Что вообще с тобой происходит? Ты должна была быть у Энди, а ты – где? Где тебя ловят репортеры?

Ева стоит, скрестив на груди свои руки.

Молчит и слушает весь этот бред без единой эмоции на лице. Выдержка у нее, конечно, на уровне. Она сейчас камень. Скала, которой, кажется, на весь этот мир пофиг.

А я вообще не могу вкурить, как так можно обращаться с собственным ребенком. Открываю рот, чтобы высказать всё, что крутится в моих мыслях, но вдруг рядом со мной возникает какой-то громила. Заламывает руки и оттаскивает от Евы.

– Иди сюда! – орет сенатор. Видимо, своей дочке.

Моя девочка только отрицательно ведет головой.

– Нет, – говорит спокойно. Слишком спокойно.

И что он с ней сделает? Тоже отправит охрану?

Козлина лживая, которая с экранов врет, что любит семью больше всего на свете. А на деле?..

Мистер Ловато тоже скрещивает руки. Они с дочерью стоят друг напротив друга. Оба упертые. Оба непоколебимые.

Вот только он оказывается куда хитрее.

Вытаскивает из кармана свое мобильное устройство. Что-то быстро печатает на экране. Потом отдает одному из охраны, чтобы тот передал телефон Еве.

Моя девочка бросает взгляд на черные буквы на белом фоне. Резко бледнеет.

Я рвусь из рук скрутившего меня громилы. Что он там написал ей? Чем пригрозил ей этот ублюдок?

Ева переводит неверящие глаза с экрана на своего отца. Тот смотрит в ответ с кривой усмешкой.

– Да, – говорит только одно слово, которое будто ломает Еву. Гордо расправленные плечи опускаются вмиг.

И она… она просто уходит…

Ни разу не бросив на меня ни одного взгляда. Не сказав ни слова.

Громила заталкивает меня в дом. Заходит следом и становится спиной к двери. Вытягивает из кобуры нехилую пушку. Держит ее в руках.

Всё это происходит молча.

В коридоре застыли охреневшие Джек и Вики. Но меня это не беспокоит.

Я рвусь к выходу. Я должен с ней поговорить. Обязательно должен!

Мне плевать на оружие. Мне плевать на всё на свете. Мне нужна только Ева!

Громила одной рукой скручивает меня, приставляет пистолет к виску и начинает считать:

– Один!

Вики истошно кричит. Джек подлетает и вытаскивает меня из рук телохранителя. Тот, как ни странно, свободно отпускает. По ходу, из дому выходить нельзя, в доме – можно.

Проходит какое-то время.

Я тупо разбиваю кулаками стены. Вики всё время плачет. Брат ругается, пытаясь остановить мои попытки покалечить себя.

– Включи! – бросает вдруг громила, глазами показывая Джеку на пульт. Тот подчиняется. И клацает до того момента, пока телохранитель не кивает удовлетворенно.

Звук новостей.

Но меня это не волнует. Я бью и бью стены, которые уже в кровавых разводах. Кулаков не чувствую. Но то, что в груди – намного хуже. Там словно без анестезии рвут мое сердце.

Заношу руку для очередного удара, кулак замирает в воздухе – я слышу ее нежный голос.

– Вы меня с кем-то перепутали. Я замужем. Можете проверить, – нежно улыбается та, кого я этой ночью гладил по волосам, лежащим на моей подушке.

Я заторможенно поворачиваюсь к экрану. На нем моя девочка красивая словно ангел. А рядом с ней тот мажор, который ей подарил кольцо когда-то.

Ева улыбается ему слишком тепло и говорит слова, которых мне никогда не говорила:

– Я люблю своего мужа!

В экран телевизора летит стоявшая на столе Викина ваза.