Текст книги "Прекраснейшая (ЛП)"

Автор книги: Марисса Майер (Мейер)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Няня опустилась в реверансе, не зная, можно ли ей встать и посмотреть на Левану.

Было очевидно из растянувшегося молчания, почему королева беспокоится, когда есть

няня, что убедится, всё ли с девочками в порядке, и почему врач не пришёл в игровую.

Но она не стала спорить – конечно, нет.

– Зима, пойдём, – отозвалась Левана. Одеяло вновь упало, скрывая принцесс. – Тебе

надо к доктору! Давай не будем заставлять её ждать!

– Мне ожидать возвращения принцессы во второй половине дня, Ваше Высочество? –

спросила няня.

Желудок Леваны сжался.

– Нет. После я отведу её в наши покои, – она наблюдала, как Зима спускалась вниз по

лестнице, настолько грациозная, насколько может быть четырёхлетняя девочка с

пухлыми ножками и слишком длинной юбкой. Её волосы взмыли вверх, когда она упала.

Одеяло вновь сдвинули. Селена выглянула из щели.

Левана встретила её взгляд, чувствуя недоверие со стороны ребёнка,

инстинктивную неприязнь. Челюсть сжалась, она быстро вдохнула.

– У меня есть для тебя работа.

Нянька неуверенно поднялась с реверанса.

– Да, Ваше Величество?

– У тебя есть семья? Дети?

– О… Нет, Ваше Величество.

– Муж или любовник?

Девушка покраснела. Ей не более пятнадцати, но это мало что значило в Артемисии.

– Нет, я не замужем, Ваше Высочество.

Левана кивнула. У Селены не было семьи, и в этой девушке никто не нуждался. Это

идеально.

Так должно быть.

Рука скользнула по Леване в прыжке.

– Я готова, мама! – сказала Зима.

Содрогнувшись, Левана одёрнула руку.

– Жди в коридоре. Я приду туда.

Зима улыбнулась, обернулась и помахала Селене. Крошечная рука высунулась из-

под одеяла и помахала, когда Зима уходила из игровой.

Сейчас. Она сделает это сейчас.

После всё будет кончено.

Левана прижала руки к юбке, вытирая влажные ладони.

– Идите в игровой домик, – она говорила с самой собой. – К принцессе. Это важно, -

она говорила медленно, впечатывая это в мысли няни. Добравшись до потайного

кармана, она достала уже наполовину сожжённую свечу. – Под одеялом темно, а свеча

всё осветит. Поставь её в сторону, чтобы случайно принцесса себя не обожгла. У края

домика. Под этим одеялом… под яблоневым цветом. Ты останешься с нею, пока вы обе

не уснёте. Вы устали. Это не займёт много времени.

Няня склонила голову, словно слушая песню, которую не понимала.

Вытащив спички, Левана вручила няне свечу и зажгла её. Её руки дрожали, страх

пламени прожигал её насквозь. К тому времени, как фитилёк загорелся, она

почувствовала, как спичка пыталась её обжечь.

Левана встряхнула её, и дышать, когда второе пламя погасло, стало легче. Она

бросила тлеющую спичку в карман фартука няни. Девушка ничего не ответила.

– Теперь иди. Принцесса ждёт.

Няня с пустым взглядом повернулась и пошла в маленький игровой домик, неся

вверху зажжённую свечу. Селена вновь выглянула, сконфуженная и любопытная.

Облизнув губы, Левана заставила себя отвернуться. В коридоре она без слова

схватила руку Зимы и потянула её к врачу. Сердце билось в груди.

Она сделала это. Сделала то, что должна.

Теперь надо только ждать.

23.

Больше чем через час Левана услышала первое движение во дворце. Хотя нервы всё

время пульсировали с тех пор, как она покинула детскую комнату, она уже засыпала.

Просто один из снов и разочарование. Пока доктор Элиот проверила, что Зима здоровее

всех здоровых, Левана ходила по комнате в ожидании. Кабинет врача был во дворце,

кто-то ещё из медцентра в другой части города, и она могла быть вызвана при

малейших признаках кашля или лихорадки в королевской семьи.

Понимая, что она всё ещё держала спичечный коробок, Левана проверила, что

никого нет, и швырнула её в мусорное ведро, а после провела рукой по юбкам, словно

пепел на пальцах мог её выдать.

– Доктор!

Левана рванулась к двери. В другой комнате голос доктора Элиот стих, а после

появился сканер в руке. Зима сидела на столе, покачивая ногами.

Появился слуга, покрасневший и задыхающийся.

– Доктор! Быстрее!

– Простите, но я с Её Высочеством и…

– Нет, игровая! Принцесса Селена! – голос слуги перешёл на визг.

Холодок прокатился по коже Леваны, но ей удалось сохранить сбитое с толку

выражение лица.

– Что может…

– Пожар! Пожалуйста, надо идти! Нельзя терять время!

Доктор Элиот колебалась, глядя на Левану и Зиму.

Сглотнув, Левана сделала шаг вперёд.

– Конечно, идите. Если будущая королева в опасности, надо её увидеть!

Это было необходимо врачу. Она схватилась за медсумку, а Левана повернулась к

слуге.

– Что случилось? Что с пламенем?

– Мы не уверены, Ваше Высочество. Они были в игровом домике, он загорелся, и мы

думаем, что они уснули…

– Они?

– Принцесса и няня, – покосившись на Зиму, слуга вдруг зарыдал. – Звёзды Свыше,

принцессы Зимы там не было. Это ужасно! Ужасно!

Прошло всего несколько секунд для Леваны, чтобы она разозлилась от воплей.

Зима спрыгнула со стола и пошла за туфлями, но Левана схватила её за запястье

после ухода врача.

– Не сейчас, Зима. Вы вернёмся.

Доктор побежал. Левана хотела. Любопытство билось в агонии, все фантазии

кружились, затаив дыхание. Но она не хотела пускать Зиму, а принцесса не бежала.

Будущего не избежать.

Она всё ещё сжимала руку Зимы, когда ощутила запах дыма. Услышала крики. Стук

шагов по этажам.

Толпа собралась, когда они прибыли. Слуги, стража и чудотворцы заполнили

коридор.

– Зима! – Эврет с облегчением прорвался через толпу и подхватил Зиму на руки. – Я

не знал, где ты была… не знал…

– Что случилось? – спросила Левана, пытаясь протолкнуться в детскую.

– Не смотри. Не ходите туда, это ужасно.

– Я хочу видеть, папа.

– Нет, дорогая. Вы не знаете… Милая…

Левана остановилась. Он никогда не называл её так в общественных местах, всегда

скрывал отношения за закрытыми дверьми из-за страха неприличия. Должно быть, он

потрясён. Он попытался схватить её за запястье, но она вырвала руку. Она должна

видеть. Должна знать.

– Отойдите! Она моя племянница! Дайте мне увидеть!

Народ подчинился. Как нет? Их лица были в ужасе, платки прижимались к губам,

чтобы заглушить зловоние дыма, углей… и горящей плоти? Действительно, запах

горелого мяса сжимал живот.

Наконец-то она добралась до передней части толпы, остановилась, глядя на завесу

дыма. Доктор Элиот была там, рядом с бесчисленными гвардейцами, что держали

пустые вёдра, что использовали, дабы погасить пламя, санитары собирали угольки.

Одеяло пропало. Игровой домик превратился в почерневшее дерево и пепел. Подпалины

на обоях в форме короны.

Через стражу Левана разобрала два тела на верхнем уровне домика. Очевидно, что

тела, хотя они казались просто обугленными останками с такого расстояния.

– Назад! Отойдите! – кричала доктор Элиот. – Дайте мне место! Вы не помогаете!

– Уходи, – вновь повторил Эврет за нею.

Дрожа, Левана отступила назад и осмелилась повернуться к нему лицом.

Неподдельный шок. Его взгляд был в тысячу раз страшнее, чем она представляла. И в

тысячу раз реальнее.

Она сделала это.

Останки – её вина.

Селена мертва.

Хотя Эврет всё ещё держал Зиму у бедра и пытался закрыть ей глаза, Левана видела,

что девочка вытянула голову, увидела суматоху, хаос, обгоревшие останки её игрового

дома и единственной кузены.

– Уходи, – повторил Эврет. Он взял Левану за руку, и она позволила ему увести себя.

Её мысли были в чаду, когда они шли по коридорам. Желудок корчился от эмоций, что

нельзя назвать. Повторялись вопросы Зимы. Что случилось, папа? Где Селена? Что

происходит? Почему так воняет?

Они были игнорируемы, отвечали только поцелуи густых кудрей.

– Она мертва, – пробормотала Левана.

– Это ужасно, – сказал Эврет. – Ужасный, ужасный пожар.

– Да, ужасный пожар, – Левана сжала его руку. – Ты понимаешь? Я буду королевой…

Эврет взглянул на неё, его лицо было полно печали, он обнял её за плечо, притянул

к себе и поцеловал в лоб.

– Тебе не надо об этом думать, милая.

Но он был неправ.

По мере того, как узел в её животе начал пропадать, это было единственным, о чём

она могла думать.

Она была королевой.

Чувство вины, ужас и память об ужасном запахе останутся с нею навсегда, но она

была королевой.

24.

Принцесса Селена была оглашена мёртвой в тот же вечер. Левана сделала заявление

для людей в центре друзья. Показывали фотографии юной принцессы, а Левана

пыталась держать голос мрачным, хотя её колотило от успеха. Это было не счастье, ей

становилось грустно, что победа требовала кошмара. Но успех – это успех, победа – это

победа. Она сделала это, и, пока страна плакала, она была той, что утрёт слёзы.

Маленькая трёхлетняя Селена вряд ли внесла что-то в историю. Память о принцессе

сотрётся правлением королевы Леваны.

Прекраснейшая царица из всех, что правили Луной.

Она была довольна. У неё Эврет. У неё корона.

У неё не было наследника, но она была последней в королевском роду, и судьба

удовлетворит эту просьбу. У неё было всё, что осталось. Без ребёнка нельзя. В конце

концов, Зима не станет королевой. У Леваны будет ребёнок.

Когда Селена ушла, её охватили новые мысли. Словно она великий правитель, и её

будут любить всем сердцем. И когда Левана подарит Эврету ребёнка, он будет любить её

даже больше, чем свою драгоценную Солстайс.

Она сделает жизнь, которую хотела, она так близко. Очень близко.

Но через неделю Левана почувствовала изменения.

Как люди опускали глаза, когда она проходила мимо, не с уважением, а со страхом.

Может, ей мерещилось? Может, это отвращение.

Холодность от слуг. Все они прикусывали языки, желая что-то сказать, но не смея.

Эврет спросил её однажды ночью, почему она в тот день увела Зиму. Почему сама

повела Зиму к врачу, когда это могла сделать няня.

– Что ты имеешь в виду? – сердце застряло у Леваны в горле. – Она моя дочь, я едва

могу провести с нею и день. Почему я не могла этого сделать?

– Просто…

Она напряглась.

– Просто что?

– Ничего. Ничего, не знаю, чем я думал.

Он поцеловал её, и это было последним, что сказали об этом.

Но она могла игнорировать. Пусть винят. Пусть винят за спиной. Как королеву Луны

и единственного потомка рода Блэкбёрнов, никто не обвинит её в лицо.

Нет, это ещё один слух, что пытался остановить Левану.

Они говорили, что Селена выжила.

Невозможно.

Это невозможно.

Она видела тело, слышала запах обугленной плоти, была свидетелем пожара.

Крошечная малышка не могла этого пережить.

Она мертва. Ушла.

Всё кончено.

Так почему она казалась такой навязчивой для Леваны?

25.

– Я надеюсь, вы понимаете, что у вас нет никаких проблем, – сказала Левана. – Я

просто хочу убедиться, что знаю всю правду.

Доктор Элиот стояла перед нею в центре тронного зала. Как правило, эти дела

рассматривали перед всем двором, но она не знала, что знала доктор. Левана доверяла

слишком малому количеству людей, что слушали её показания. Она оставила даже

личную стражу в коридоре, за исключением единственного человека, который должен

был бы слышать это – Эврет не должен знать. Даже хорошо подготовленная стража

могла распространять сплетни.

Так что была только она, на троне, и её доверенный маг, Сибил Мира, по правую

руку, с рукавами её слишком яркого белого пальто.

– Я сказала вам всё, что знаю, моя королева, – сказала доктор Элиот.

– Да, но ходят слухи. Уверена, вы их слышали. Слухи о том, что принцесса Селена

могла пережить пожар. Вы, как первый человек, что осматривали тела, можете иметь

информацию о найденном в огне, которую можете хранить.

– Я ничего бы от вас не скрывала, моя королева.

Она вздохнула.

– Она моя племянница, доктор. Я имею право знать правду. Если она ещё жива, она

бы… мне больно думать, что от меня кто-то это скрывает. Вы знаете, я любила её, как

родную.

Доктор Элиот поджала губы, глядя ещё спокойнее.

– Я уверена, – тихо промолвила она, – что это означало бы ещё большее, если бы

принцесса выжила, моя королева. Но когда я увидела тело после пламени, боюсь, мы её

уже потеряли. Тело нельзя было спасти.

– Нельзя спасти, – Левана подалась вперёд. – Так она ещё не умерла?

Доктор колебалась.

– Был слабый пульс. Так говорилось в моём докладе, Ваше Величество. В ней была

жизнь, когда я приехала, но она скоро умерла. Я была там, когда сердце остановилось.

Она мертва.

Левана схватилась за подлокотники трона.

– А где? Когда сердцебиение остановилось? Ещё в игровой?

– Да, моя королева?

– И был кто-то ещё, что засвидетельствует это? Все, кто могут поручиться?

Доктор Элиот открыла рот, чтобы заговорить, но заколебалась.

– я… Да, моя королева. К тому времени прибыл доктор Логан Таннер из медцентра.

Левана подняла бровь.

– Доктор Логан Таннер? Я не говорила с ним.

– При всём моём уважении, моя королева, уверена, у вас есть более неотложные дела,

чем расследовать этот трагический инцидент. Доктор Таннер не даст вам больше

информации, чем есть у меня. Как вы сказали, я первой увидела тело принцессы. Я с

уверенностью могу сказать, что она мертва.

Глядя на врача, Левана чувствовала, как самодовольство окутывает женщину. Она

была тревожной, но уверенной.

Она знала больше, чем говорила, и это знание заставляло Левану нервничать.

– При всём уважении, – сказала Левана, чувствуя, что слова походили на змею, – нет

ничего более насущного, чем жизнь моей племянницы, нашей будущей королевы. Если

это правда, и вы решили сокрыть это от меня, вы понимаете, что это преступление. Это

достаточная причина, чтобы быть предателем короны.

Самодовольство доктора потерялось. Она опустила голову.

– Простите, если я сделала что-то не так, моя королева. Я не хотела свести на нет

вашу озабоченность относительно этих слухов. Просто не могу сказать больше. Я хочу,

чтобы, как говорят слухи, принцесса пережила пожар. Но, боюсь, это не может быть

правдой.

Левана откинулась на своём троне, сжимая пальцами толстые резные подлокотники

и наконец-то кивнула.

– Верю, и простите за неудобства. Доктор Элиот. Вы свободы. Вы, безусловно, верны

нам, и это не осталось незамеченным.

Доктор Элиот поклонилась.

– Спасибо, моя королева.

Левана отпустила врача, ожидая, пока массивные двери не закрылись за нею,

прежде чем заговорить.

– Как думаешь, она лжёт. Сибил?

– Боюсь, да, моя королева. Есть некое недоверие в воздухе.

– Согласна. Что мы можем сделать?

Сибил встала перед престолом.

– Важно раскрыть правду о ликвидации последствий пожара. Если Её Величество

жива, это ваше право знать, как королевы и единственного близкого. В противном

случае, как её защитить? – серые глаза Сибил сверкнули, когда она сказала о защите, и

Левана подозревала, что её главный маг точно знает, почему Левана так хотела

выяснить, жива ли Селена, но Сибил мало интересовалась истиной. В конце концов,

Левана привела её сюда, отсеяв кандидатов с большим опытом. Ей казалось, что Сибил

была единственной действительно верной ей.

– Доктор Элиот, кажется, под впечатлением от того, что мой интерес к

благосостоянию Селены не из-за любви и заботы. Как я могу узнать, что она всё говорит

и не пытается ничего скрыть?

Сибил улыбнулась.

– Мы, Чудотворцы, умеем доставать информацию даже у тех, кто не спешит ею

делиться. Может быть, стоит поговорить наедине с доктором Элиот.

Левана смотрела на неё с интересом, словно хотела узнать, каковы методы, но почти

так же быстро признала, что пойдёт на всё, чтобы узнать правду о своей племяннице и о

том, что в этот день случилось в игровой.

И Сибил, кажется, была такой же.

– Да, – кивнула она. – Думаю, это необходимо, Сибил. Но, боюсь, остальные люди не

проявят такого понимания.

– Мы заставим их понять. В конце концов, странно, что доктор Элиот была самым

подготовленным врачом для ребёнка, но не смогла спасти девочку, обнаружив

сердцебиение. Основания для подозрений очевидны. Это имеет смысл только тогда,

когда мы займёмся до расследованием.

Чувствуя, как беспокойство начинает ослабевать, Левана кивнула.

– Ты права, – она впилась ногтями в резной орнамент стула. – Как только мы узнаем

всё от доктора Элиот, думаю, полезно будет поговорить с этим Логаном Таннером. Я

хочу знать всё о пожаре.

Сибил поклонилась.

– Будет сделано, моя королева.

Доктор Элиот была взята под стражу на следующий день для дальнейшего допроса.

Левана ждала отчёта Сибил, не интересуясь деталями, но проходили дни, а врач не

сказала ничего ценного.

А спустя две недели, прежде чем Левана смогла допросить второго врача, Логан

Таннер был вне подозрений… и исчез.

26.

Левану не преследовали призраки умерших детей и сестёр, принцесс и королев. За

год после смерти Селены она привыкла к роли истинной лунной королевы.

Она продолжала укреплять армию, выделяя столько ресурсов, сколько могла

позволить, учёным на усовершенствование биоинженерных процессов. Первая группа

солдат начала обучение, и они были чудеснее, чем представляла Левана. Наполовину

человек, наполовину зверь, звериный и порочный. Левана считала долгом ознакомиться

с операцией подготовки солдат. Это было прекрасное зрелище, когда первые мальчики

вышли из своих танков, всё ещё ошеломлённые своими инстинктами и мутацией.

И голодные. Они проснулись очень голодными.

Она знала хорошо исследовательскую группу во главе с печально известной четой

Плеелов, хотя Левана не впечатлилась стариком, считая его гением столько лет. Когда

она впервые его увидела, думала только о том, что это отец пустышки, и он собрал всю

силу воли, чтобы слушать о хирургических процедурах, не думая о никчёмном

отпрыском.

В то же время, первые носители заболевания были отправлены на Землю. Левана

слышала годы назад, во время правления родителей, что некоторые граждане из

внешних

секторов

нашли

способы

ускользать

в

дипломатических

или

разведывательных судах, что шли на Землю, платили, когда могли, чтобы убедить

пилота увезти их, оставив труды позади. Это было эгоизмом, который Левана не

понимала, когда люди покидали страну, которая в них нуждалась.

Её родители всегда закрывали глаза на беглецов, может быть, не понимая, что

общество быстро рухнет, если они не смогут удержать рабочую силу.

Но Левана могла пользоваться этими побегами. Поскольку штамм болезни

забросили во внешние секторы, Лунатики внезапно стали носителями, а иммунитет

означал, что они понятия не имели, что несут в своих телах смертельную болезнь.

Это было незадолго до того, как о первых случаях заболевания сообщили на Земле, в

маленьком оазисе близ Сафары.

Он быстро распространился, бушевал по Земляному союзу, словно лесной пожар.

Хотя земляне поспешили устроить карантин для больных, невозможно было держать

его, когда тайные носители, несчастные лунатики, были так хорошо замаскированы

среди низ.

Они назвали болезнь летумозисом, что с древнего языка означало смерть и

уничтожение – отличное название для смертельной болезни.

Левана и её двор признали это успешным.

Она не знала, сколько времени надо, чтобы ослабить Землю. Может быть, много лет,

десятилетий, прежде чем это станет пандемией, на которую надеялась Левана. Но она

предвкушала время, когда прилетит и предложит им противоядие. Мечтала о том, как

лидеры Земли падут перед нею на колени. В своём отчаянии они предложат всё. Любой

ресурс. Любую землю. Любой союз.

Она попытается быть терпеливой, зная, что придёт. Она будет игнорировать

пессимизм советников и их доклады, что утверждали о новых трудовых инициативах,

что заканчивались провалом. Она не отступит.

Всё шло по плану. Просто надо терпение.

Прошло почти пятнадцать месяцев после смерти Селены, когда Леване внезапно

сказали, что доктор Сэйдж Плевел пропал. Суицид, как думали многие, хотя тела не

нашли. Многие считали, что он не оправился после рождения пустышки.

Ещё один талантливый учёный ушёл. Но когда Левана узнала о том, что это не

остановит производство солдат и что всё будет продолжаться, как запланировано, она

забыла о старике и его жалкой жизни.

Прошли годы. Её наследие росло. Слухи о принцессе Селене исчезали. И наконец-то у

Леваны было всё, что она хотела.

Почти всё, что она хотела.

27.

Левана стояла на дворцовой лужайке, наблюдая, как Эврет гонялся с Зимой и

Ясином вокруг озера. Она наконец-то смягчилась к дружбе Эврета с Гаррисоном и его

семьёй, и теперь они стали постоянной частью её жизни, несмотря на то, что она хотела,

чтобы Эврет подружился с семьями при дворе. Мальчику было одиннадцать, на пару лет

больше, чем Зиме, он был тонок, как прут, бледен, словно песок, который топтал. Он и

принцесса, к ужасу Леваны, казалось, были неразрывно связаны.

Со своей стороны, принцесса Зима росла столь же прекрасной, как и пела Сол в

колыбельных. Её кожа была светлее на пару тонов, чем Эврета, бархатно мягкой. Её

волосы были густыми кудрями, плотными, как пружины, глянцевыми, как эбеновое

дерево. У неё были глаза матери, карамельные, с серостью и изумрудом, взятом у отца.

Шёпот кружился. Если прежде двор высмеивал идею жениться на принцессе-

ребёнке, теперь даже забывали об отце-охраннике. Она была ребёнком, но красоту

нельзя игнорировать. Этот ребёнок превратится в потрясающую женщину, и семьи

отправляли уведомления.

Левана знала, что это однажды будет полезным. Её падчерица была идеальным

козырем для альянса. Тем не менее, в первый раз, когда она услышала, что принцесса

однажды может быть справедливее королевы, в мыслях вспыхнула ненависть.

Левана так работала над своими чарами. Чтобы быть самой красивой королевой на

троне, красивее матери, красивее Ченнэри. Нет больше уродливой принцессы,

изрезанного ребёнка. Мысль, что Зима легко могла добиться того, чего она так долго

желала, сжимала желудок Леваны.

Не помогало – Эврет баловал её. Они никогда не были вместе дольше чем

мгновение, пока ребёнка не поднимали на плечи или вертели, как игрушку. Хотя Эврет

не танцевал с Леваной на королевских балах, она поймала его за тем, что он показывал

Зиме вальс. Его карманы всегда были полны конфет и яблок, которые так любила

принцесса.

Левана тянулась к горлу, сжимала кулон Земли в руке. Было время, когда Эврет

носил подарки ей.

Вниз по берегу сверкал детский смех, солнечный свет отбивался от озера, и Эврет

смеялся, как один из них. Каждая нотка скользила по сердцу Леваны.

Было время, когда Эврет просил её присоединиться к ним, но королевы не бегают,

не смеются и не валяются в песке. После того, как она отказывалась слишком часто, он

перестал предлагать, и теперь она жалела об этом, когда просто стояла и смотрела.

Смотрела, как Эврет поднимал визжащую Зиму над головой.

Смотрела, как жена Гаррисона намазывала бутерброды сыром, и их так жадно ели,

что этого успеха не достигали все королевские повара.

Смотрела, как Ясин показывал Зиме песочный замок – как строить и разбивать.

Счастливая и беззаботная семья.

И, вопреки всем её усилиям, всем стараниям, Левана никогда не станет её частью.

– Милая?

Она отвернулась от детей, чтобы посмотреть, как Эврет шагал к ней. Его штаны

были влажны до колен и покрыты белым, игристым песком. Он был таким же красивым,

как в первый день, когда она посмотрела на него, и она любила его немного больше.

Зная, что она чувствовала себя полой внутри, словно вырезанной из дерева.

– Это кулон, что я дал тебе? – спросил он, а губы растянулись в освежающей улыбке.

Это одновременно растопило и ужалило её.

Левана разжала руку. Она не понимала, что всё ещё сжимала старый, запятнанный

кулон.

– Не знал, что он до сих пор у тебя, – сказал Эврет. Дойдя до неё, он поддел цепочку

пальцам. Прикосновение было кратким, преднамеренным и заставило в голове

мелькнуть той искре тоски, из-за которой она чувствовала себя подростком.

– Конечно. Это ведь был твой первый подарок.

Тень упала на его лицо, которую она не могла понять. Что-то грустное и далёкое.

Он отпустил кулон.

– Ты собираешься тут стоять и смотреть целый день? – спросил он, и его глаза вновь

замерцали. Может быть, тень была лишь плодом её воображения.

– Нет, – сказала она, не в силах говорить менее устало. – Я собираюсь внутрь. Надо

пересмотреть торговый контракт с ТХ-7.

– Торговый контракт? А до завтра он не подождёт? – он обхватил её лицо руками. –

Ты слишком усердно работаешь.

– Рабочие часы королевы не измерены, Эврет. Это всегда ответственность.

Казалось, он собирался её отругать.

– Даже королеве надо отдыхать. Давай, поиграй! Тебе это не навредит, а

критиковать всё равно никто не посмеет.

Он сказал это в шутку, но Левана поймала противоречие в его словах.

– Что это значит? – сказала она, отстранившись.

Его руки обмякли и упали.

– Думаешь, люди боятся меня? – настаивала она. – Такие угнетённые, что не посмеют

ничего сказать для пользы? Да?!

Его челюсть сжалась на мгновение, он был сбит с толку и оказался в отчаянье.

– Люди всегда боялись выступать против королевской семьи – это политика. Не

только твоя.

Фыркнув, Левана повернулась на каблуках и направилась в сторону дворца.

Эврет со стоном погнался за нею.

– Прекрати, Левана! Ты принимаешь всё слишком близко к сердцу! Я не имел в виду

ничего плохого!

– Ты думаешь, что я ужасный правитель! Одна из этих избалованных, эгоистичных

королев, что заботятся о себе, а не о благосостоянии своего народа!

– Я так не думаю. Я знаю, тебе всё равно, что думают о тебе люди, но ты заботишься

о них. По-своему.

– И как же? – она нырнула во дворец.

– Левана, ты остановишься?

Его рука сжала её запястье, но она выдернула её из хватки.

– Не трогай меня!

Стража, что всегда была рядом с нею, сделала шаг вперёд, поднимая оружие.

Эврет остановился, подняв руки, чтобы показать, что не собирался причинить вред.

Но выражение его лица было яростным, и Левана знала, что он заботился о чести и

репутации и был бы не раз, если бы кто-то осмелился пустить слух, что он угрожал

королеве, своей жене – какой абсурд!

Преувеличение.

– Хорошо, – сказал он, делая шаг назад, прежде чем отвернуться. – Иди,

пересматривай договор… Ваше Величество.

Левана смотрела на его удаляющуюся спину, руки сжимались в кулаки, прежде чем

она направилась к главной лестнице. Он убегал. Он чувствовал отказ.

Когда она добралась до своего кабинета, где проводила большинство времени за

делами, она села за торговый контракт, но тут же разрыдалась. Она не знала, что слёзы

потекли, прежде чем не стало слишком поздно останавливать их.

Она плакала о девушке, которой никогда не была. Девушке, что пыталась сделать

лучше, но не показала этого. Девушке, что была уверена, что Эврет только её любит, и

даже не могла вспомнить, как это – чувствовать уверенность.

Несмотря на всё её оружие, сердце Эврета Хейла было непокорённым.

Она даже не пыталась забеременеть, хотя знала, что так нельзя. Её визиты в

спальню к Эврету больше исчерпывали, чем увлекали. Безнадёжно.

Она плакала, потому что слышала сплетни при дворе, её бесплодие – ещё одна тема

закрытых разговоров. Чудотворцы и главы семей были пешками на игровом поле,

создавали союзы и думали о престоле, что однажды окажется без наследника.

Она плакала, потому что в кровопролитии она потерпит неудачу. Потому что кто-то

однажды положит корону на голову недостойного, и начнётся новый королевский род.

Левана не имела ни малейшего представления о том, кто падет и кто поднимается на её

место.

Она отказалась придавать вес этим страхам.

Трону нужен наследник, и она родит его. Звёзды ей улыбаются. Ради Луны.

Но судьба на её стороне, если она покажет, что она единственный правитель, что

нужен стране.

Луна будет процветать. Артемисия станет раем. Все внешние секторы производства

товаров будут расти, как никогда, и каждый раз, как только появятся слухи о

беспорядках, Леване достаточно лишь пройтись туром по куполам, посетить людей и

напомнить, как они счастливы. Они любили её и будут работать без жалоб. Её люди

будут семьёй, которую она не смогла найти.

Экономика Луны станет сильнее, как хотела Левана.

Она плакала, потому что очень многого хотела.

Она хотела всё для своего народа.

Она хотела Землю.

Ей нужна земля.

Всё. Каждая гора. Река. Каньон, ледник, песчаный берег. Город и ферма. Каждый

слабоумный землянин.

Контроль над голубой планетой решит все её политические проблемы.

Необходимость Луны в ресурсах, земле, рабочей силе. Она не хотела входить в историю,

как прекраснейшая королева маленькой Луны. Она хотела быть прекраснейшей

королевой галактики. Правителем, что объединил Луну и Землю одной монархией.

Тоска успокоилась и заняла место в животе, где должен быть ребёнок. Он был где-то

глубоко в ней, она даже не знала, что не существовал ни дня – она смотрела на планету,

что издевалась над нею своей недоступностью и едва не упала на колени от бессилия.

Чем больше времени проходило, тем больше она хотела вцепиться в неё когтями.

Она заслужила землю.

Луна заслужила землю.

Но вопреки её планам, всем длинным встречам и обсуждениям о солдатах и болезни,

она не знала, как её заполучит.

28.

– Почему всегда принц? – спросила Зима. – Почему не она всегда спасает

сверхсекретного шпиона? Не солдат? Не… бедный мальчик с фермы?

– Не знаю. Так написано в истории, – Эврет отбросил в сторону пряди Зимы. – Если

тебе не нравится, мы завтра можем придумать другую. Тот, кого ты хочешь, спасёт

принцессу.

– Врач?

– Врач? Хорошо. Почему нет?

– Ясин сказал, что хочет вырасти и стать врачом.

– Ах. Что же, это хорошая работа, она нужна не только принцессам.

– Может быть, принцесса может спасти себя.

– Это тоже очень хорошо звучит.

Левана заглянула через едва открытую дверь, наблюдая, как Эврет поцеловал дочь в

лоб и укрыл её одеялом. Она услышала лишь конец истории перед сном. Та часть, где

принц и принцесса поженились и жили долго и счастливо, и умерли в один день.

Часть её хотела сказать Зиме, что это лживая история, но большая часть знала, что

ей нет никакого дела до того, что делает Зима или во что верит.

– Папа? – спросила Зима, хватая Эврета, когда он уже собирался вставать. – Моя мама

тоже была принцессой?

Эврет поцеловал её в голову.

– Да, дорогая. А теперь она королева.

– Нет, я имею в виду мою настоящую маму.

Левана напряглась, видя удивление в позе Эврета. Он медленно опустился на край

кровати.

– Нет, – тихо сказал он. – Она была швеёй. Ты знаешь, она сделала одеяло в твоей

игровой комнате.

Уголки губ Зимы опустились, когда она вспомнила об одеяле.

– Я хотела бы увидеть её портрет.

Эврет не ответил. Леване хотелось бы видеть его лицо.

Когда молчание затянулось, Зима подняла голову. Она казалась вдумчивой, а не

грустной.

– Как она выглядела?

"Как я, – подумала Левана. – Скажи ей, что она похожа на меня, как две капли воды".

Но Эврет покачал головой.

– Я не помню, – его тихая, сказанная шёпотом исповедь ударила Левану под дых. Она

сделала шаг в коридор. – Не совсем, по крайней мере, – поправился он, глядя на Зиму. –

Вот это ты взяла от меня.

– Что ты имеешь в виду?

Его тон вновь стал проще.

– Не имеет значения. Я помню, что она была самой красивой женщиной на Луне. Во