Текст книги "Я твой кислород (СИ)"

Автор книги: Маришка Путилина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 46 страниц)

Мне есть, что ему сказать. То, господин Куртулуш тупил по страшному и медлил, то прет, как танк. Акиф послушался и набрав мне передал рацию.

– Акиф, что-то случилось? – услышала я единственный голос, который меня успокаивал, но сейчас только бесил.

– Да, случилось, Барон. По какому такому праву меня запирают в твоем доме, когда мою подругу похитили? – разуваясь, я прошла в гостиную и встала около окна.

– По тому самому праву, что я сам теперь решаю твои проблемы. Прямо сейчас мы находимся совсем рядом с местом, где держат твою подругу. Так что, не стоит истерить и просто дождись меня. Я вернусь скоро и отвезу тебя домой, – он не спрашивал о моем состоянии и я была за это очень благодарна. Очень.

– Азер, – я укусила себя за подушечку пальца, не веря, что собираясь сказать эти слова.

– Да, малышка.

– Будь осторожен. Я знаю твою импульсивность, прошу не лезь на рожон. Не позволяй затуманить твой рассудок, – перешла я на шепот и прикрыла веки, прислушиваясь к его дыханию.

– Того прежнего Азера ты не увидишь. Теперь пойдет так, как следует. Обещаю, больше не заставлю тебя колеблется, между семьей и мной. Верь мне. Ты достаточно была сильной женщиной, но какой же я мужчина, если буду стоять в стороне? Тебе необходима передышка, малышка, а я пока разрешу наши общие проблемы.

Хочется, очень хочется верить, но прошедшая ночь настолько пропиталась в моем мозгу и я разочаровалась в людях, что сомнение будет присутствовать всегда. Азер совершил не мало ошибок, но таким я его вижу впервые, поэтому не могу возразить.

– Отключаюсь, – произнесла я холодно. Не стоит привязываться, будет еще больнее и на этот раз сердце не выдержит предательства.

– Караджа? – поспешил Азер.

– Ммм?

– Я люблю тебя, – ответил он на выдохе, а мое сердце забилось чаще. Так и выпрыгнет из груди. В очередной раз Барон заставил сердце перевернуть мой разум. – Я натворил в прошлом достаточно ошибок, вел себя как животное, ты права, но обещаю, сделаю все, чтобы ты меня простила. Когда ты ответишь «я люблю тебя», то пойму, что ты меня простила и готова дать шанс.

– Будь осторожен, – хрипло ответила я, отключаясь и передавая рацию Акифу.

Разве я имею право думать о себе? Только вчера я узнала, что мой брат на самом деле рожден от дяди Кахрамана и моя любимая тетя, которую я считала, чуть ли не ангелом, убивала все нервные клетки в нем с самого детства. Мой герой, мой дядя застрелил моего дедушку, который и породил, то самое зло. Открыл ящик с призраками. Вчера я окончательно потеряла себя, не знаю, кто я. Но поступок Макбуле мне навсегда запомнится и я его не забуду. Теперь в голове точно сложилась картинка, осталось дождаться Вели. Я стану той сукой, которой меня хотели видеть. Каждый, абсолютно каждый поплатится за все и даже эта подлая старуха. Род я твой искоренила? Мало, заберу все, что вообще можно забрать, чтобы твой рот навсегда закрылся. Слава Богу, что такие выродки больше не будут ходить вместе со мной по одной земле. Байкалу нужно было запретить размножаться, ведь в его корнях заложено нечто грязное, злое, разрушительное и я уничтожу окончательно его древо жизни. Не останется ни одного потомка.

– Караджа, не беспокойся, – Акиф положил мне руку на плечо. – Йылмаз поехал с ним и могу признаться честно в таком состоянии, я никогда его не видел. Видимо Дуйгу запала ему в душу, раз он стал полностью неуправляемый.

– Кто ее похитил, Акиф?

Я знала ответ, но все же хотелось услышать, чтобы произнесли и я окончательно разочаровалась в нем. В том психе, котором сделала его Недрет. Разочаруюсь и что сделаю? Вообще не имею малейшего понятия, ведь им движет тот уродский мальчик, который не являлся моим братом, а подготовленный Недрет больной псих. Мой брат никогда бы не убил того, кого считал своим лучшим и единственным другом, но этот поступок доказывает, что Акын помнит что-то из прошлого связанное со мной и дорожит этими воспоминаниями.

– Акын, – мое нутро окончательно разбилось на осколки. – С ним рядом Тимсах и Муртаза. Именно Муртаза поймал ее, когда ты поручила Ферхату проучить его.

Двойной удар под дых. Дуйгу попала в плен по моей вине. По моей глупости. В очередной раз я доказала, что не могу избавится от своих родственников и вовремя остановится. С жертвой нельзя играть, ты права, Макбуле, но я исправлюсь, ради тебя исправлюсь. Какой же надо быть алчной женщиной, чтобы убить собственную внучку? Да, мне не показалось вчера и Макбуле поведала меня немного в свои планы. Каждый из них хочет уничтожить друг друга, каждый из партнеров мечтает о деньгах и никого не пощадит, просто ждут, когда кто-то за них с Кочовалы расправятся и они станут биться за богатства. Смешная ситуация, но только для меня. Кочовалы не умрут, им суждено проживать муки, а смерть слишком непозволительная роскошь для нас.

Ко мне подошла Фадик, а Акиф дал нам остаться наедине, выйдя во двор. Мать Азера, взяла меня за голову и прижала к своему плечу, поглаживая по спине.

– Выдохни, Караджа. Нужно найти в себе силы и продолжать жить. Ты нашла то, что искала, столько всего испытала, так что не смей опускать руки. Послушай, самое прекрасное начинается после таких переломных моментов. Всегда.

Моя родная мать никогда меня не поддерживала. Даже секунды не прочувствовала материнской любви. Фадик и Мелике подарили мне куда больше тепла, чем собственная мать. Посторонним матерям я прихожусь дочерью, но не своей.

– Я другая, госпожа Фадик. Прошлой Караджи не осталось, сломали, уничтожили. Свели с ума. Как мне теперь жить без той Караджи, если эта мне неизвестна? Новая Караджа злая, измученная, желающая лишь отомстить. Не помню не единого хорошего момента из моего прошлого. Лишь похороны каждого из близких. Свой собственный плач помню. Мертвые тела помню. Себя, – я цокнула, – совершенно не помню. Не осталось ничего хорошего во мне, потому что я Кочовалы. Я само зло. Чукур не пощадит никого.

– Не ври сама себе, Караджа. Я слышала твой разговор с моим сыном. Если бы ты не помнила прежнюю Караджу, то почему твои губы прошептали «будь осторожен»? Новой Карадже все равно, что будет с Азером в следующую секунду, – она отстранила меня, заставляя посмотреть в ее глаза. – Боль пройдет, как ты все закончишь. Твоя месть непохожа на Азера и Ямача, она несет справедливость, в ней присутствует честность. Есть некоторый вид людей, которые не останавливаются, их ничего не может остановить. Бывшие партнеры Азера не остановятся, ведь на кону столько денег, власти, что они готовы бороться до конца. Смерть окончательная остановка для них до который ты их можешь подбросить и никто другой. В отличие от Ямача у тебя осталось внутри место, которое невозможно пропитать ненавистью.

– Вам кажется… – заметалась я, опустив голову, но Фадик взяла меня за подбородок, подняв его вновь.

– Я не могу ошибаться в случае тебя, дочка. Человек, который бросился под пулю ради моей дочери, не думая о себе не может считаться врагом. Ты еще не стала матерью, но у тебя уже присутствует материнский инстинкт и ты испугалась за меня, Караджа. Боялась моей боли, если Азер не остановится и моих детей не станет. Смотри, разве мы могли подумать, что Азер отступит? Думали, что вражда Куртулуш и Кочовалы закончится? Мы мечтать даже не смели о подобном, когда смотрели на них, но с твоей помощи посмотри – они вместе. Твоя семья беспокоятся о тебе, поэтому так отреагировали на ваши чувства, но они успокоятся. Самый главный шаг ты сделала, осталось довести до конца. Грамотно. Нанести сильнейший удар по всем сразу. Именно такую Караджу знаю, та которая способна на все, чтобы виновные были наказаны. Та Караджа, которая посмела после всего, что натворил мой сын протянуть моей семьей руку помощи. Никакая правда не сможет тебя сломить, слышишь? Любая, абсолютно любая семья примет тебя, но ты всегда будешь частью Куртулуш благодаря тому, что сделала для нас, а мы станем для тебя опорой, поддержкой. Будем делать все что угодно, но доведи до конца. Азер вернет твою подругу, а дальше я уверена ты знаешь, как действовать.

– Мне нужна передышка, – заправив прядь за ухо, попросила я. – Всего пару часиков без выстрелов, криков, ругани и какой-либо правды. Я бы…

Нет, я точно ненормальная. Среди такого хауса ничего лучше не приходит в голову, но да – это меня успокоит.

Фадик погладила меня по щеке, спросив:

– Чтобы ты хотела сделать, дочка?

– Давайте испечем кексы.

А про себя добавила – для Азера. Его любимые кексы, почему-то именно о воспоминании о нем я начинала оттаивать, чувствовать нечто другое, как будто душа отогреваться под лучами солнца. Я буду думать о нем и мне станет легче. Обязательно станет. Азер спасет Дуйгу, а дальше дело за мной, госпожа Фадик права.

Глава 46

Акиф сообщил мне, что Дуйгу вернули домой и сейчас именно он отвозил меня к ней. Йылмаз по телефону сказал, что все хорошо на месте все расскажет, но мне все равно не понравилось, каким тоном он это сказал. Что-то случилось, я уверенна. Впереди и сзади нас ехало по одной машине, якобы защищая, но я то была уверена, что если кому-нибудь я понадоблюсь, то ничто не станет преградой. Машина впереди нас остановилась и Акиф притормозил, просто ожидая чего-то.

– Что происходит? Акиф…

Но дверь по правую сторону от меня открылась и я увидела Азера с окровавленными руками, который потянулся ко мне и я заторможено пододвинулась к нему, осматривая руки. Азер испугал меня, ведь на одежде я нашла пару капель, но ранения как такого не увидела. Он не ранен, а это уже хорошо.

– Азер, – мой голос охрип и я откашлялась, взяв его лицо в руки и заглядывая в шоколадные глаза. – Ты меня пугаешь.

– Не бойся, малышка. У меня не так много времени, поэтому попрошу лишь у тебя поцелуй. Сегодня все решится. Позволь мне один всего лишь поцелуй.

Азер с такой мольбой просил о поцелуе, как будто прощается. Нет, я не могу этого позволить.

– Азер, ты сядешь в эту машину. Поедешь со мной и мы вместе все решим. Ты не умрешь, – слезы стали образовываться в моих глазах, а он же притянул меня к себе, оставив поцелуй на лбу.

– Я не умру. Теперь мне есть ради чего жить и ты от меня так легко не избавишься, – с привычной хрипотцой рассмеялся он, показывая ямочки и наклонился, теперь же мой кончик носа почувствовал тепло его губ. – Так нужно, малышка. Тебе много чего обещали и не исполняли, но просто дай сегодняшний день и увидишь.

– Это не кровь, Акына? – покосилась я на его руки, а он как ни в чем не бывало обтер ими о светлое пальто и провел ладонью по моей щеке, притягивая ближе.

Между нами осталось всего лишь несколько сантиметров, когда он произнес, обдав мои губы горячим дыханием:

– Твои близкие больше не пострадают. Даю слово мужчины, – послышалась усмешка и он поправил сам себя. – Влюбленного по уши мужчины.

– Аданский лев сегодня собирается получить свой поцелуй? – прикрыв глаза, подколола его кличкой.

Прежнего Азера, который стоял напротив моих родных, я бы не решилась так назвать, но передо мной сейчас стоял тот самый мужчина, который влюбил меня в себя. Один разговор в саду Мелеке разрушил все барьеры и пошел отсчет времени нашей истории. Тот день стал нашим началом.

Слегка Азер провел по моему носу своим легким касанием и разомкнув губы, поцеловал меня. Он сдерживался, я чувствовала, но притянула его ближе, разместив руки на его мощной шее.

– Акиф, не подглядывай, – прервала я поцелуй, чтобы предупредить братца Азера и сама продолжила поцелуй.

На этот раз все было по-другому. Передо мной теперь не насильник, не мужчина, который хочет убить мою семью, а тот, кто стал защитником для меня, тот, кто борется и любит лишь меня, а я легко воспринимаю его любовь. Не нужно просить, Азер сам ее подарит.

Когда он не удержался и углубил поцелуй, то я провела рукой повыше и царапнула ему затылок, заставляя отстранится. Наше дыхание сбилось, а когда я пришла в себя, то Азер еще не открыл глаза, проводя языком по губам. Все же он вернулся в реальность и приоткрыл свои веки, заправил прядку волос мне за ушко и прошептал в него:

– Ты единственная причина моей жизни. Дождись меня, хорошо?

Слабо кивнув, я улыбнулась ему и Азер в ответ, отодвигаясь и закрывая дверь. Как только между нами появилась преграда в окне, я заметила совершенно другого мужчину, опасного, дерзкого и не способного отступать, того, кого я видела во дворе в Адане, спасающего свою семью. Теперь я тебе верю, Барон.

Акиф двинулся дальше, нацепив на лицо маску безразличия и я благодарна ему за это. Лучше и слова не произносить, мало ли. Около дома Дуйгу мы заметили Йылмаза и он был явно не в себе, вены на шее вздулись, а глаза так и метали молнии. С Дуйгу что-то произошло. Выбежав из машины, я подбежала к Йылмазу, спрашивая:

– Что? Что с ней, Йылмаз?

Увидев меня, Йылмаз не сдержался и отвернулся, как будто стыдился даже произносить. Сжав руки в кулаки, бросил лишь:

– Зайди и посмотри.

– Акиф, оставайся здесь, – попросила я и мигом забежала в дом.

Ее мама постаралась меня остановить, но бесполезно. Забежав в комнату Дуйгу, я застала ее сидящую на маленькой кровати и плачущую. Ее лицо все в крови и на одежде тоже. Нет, Азер не смог бы. Скорее всего тащил ее, но не смог бы ударить мою подругу, даже если бы Дуйгу проболталась. Акын?

Медленными шажками прошла по комнате и присела на корточки, около нее и заглянув в глаза, спросила:

– Его имя? – прорычала я.

Сглотнув и всплакнув, Дуйгу потянула края кофты, поморщившись и когда скинула с себя, оставшись в футболке, указала на левое плечо. Поднявшись, я заглянула чуть выше и выпучила глаза от ярости. Уничтожу. Половина ее спины, плечо были в кровоподтеках, кто-то очень постарался нанося удары.

– Муртаза. Это сделал Муртаза.

Ярость прокатилась, подобно молнии во мне и я бросилась к выходу, но возникшие на пороге Йылмаз и Акиф остановили меня. Их вид не предвещал ничего не хорошего.

– Макбуле, бабушку Эфсун – убили, – приглушенно произнес Акиф, пряча взгляд. Он знает что-то больше. Господи, не может быть!

– А твоя мама поехала к Акыну в тот дом в котором держали Дуйгу. Брат узнал и уже близко к ним. Я скинул тебе координаты на телефон, – это уже Йылмаз.

– Хорошо, – ответила я, вскинув брови.

– Хорошо? – переспросила Дуйгу испуганно, а я же открыла рот, делая огромный глоток воздуха и закатила глаза.

Я воспользовалась моментом и резко дернулась в сторону выхода, сшибая братьев и выбегая через прихожую. Нужно успеть, Акын знает правду и хочет спросить у матери. Он уничтожит маму! Не позволю! Во дворе стояла охрана и когда я выбежала, собрались остановить, но я вытащила пушки и навела на них.

– Отошли живо! Убью любого, кто преградит мне дорогу! Ключи, – крикнула я и поймав на лету, убрала один пистолет, но другую руку не опускала, идя задом к машине.

Акиф, Йылмаз и Дуйгу выбежали, но я уже села на водительское сидение и дала по газам, убирая пистолет на соседнее сиденье. Достала телефон и стала набирать Азеру, но все глухо. Посмотрев на карту, запомнила дорогу и прибавила скорость.

Почему? Почему в очередной раз мне ничего не сказал? Убил бабушку Эфсун, тем самым еще больше натравив против себя. Спасаешь меня, собственной шкурой? Не позволю. Если нам и суждено быть вместе, то и в ад уйдем одновременно. Какого черта ты вообще поехал туда? Зачем сказал Акыну правду? Я стукнула по рулю, вымещая злость, но не полегчало. Не полегчает, пока рядом со мной такие неуравновешенные. Вновь набрала Азеру, но не брал трубку. Разозлившись, кинула телефон на пол – бесполезная штука. Вжала педаль газа в пол, молясь, чтобы успела.

Мама не должна пострадать. Допустила много ошибок и сейчас мучается от них, но наказывать ее не нужно. Она же наша мать, Акын! Родила нас. К сожалению, это лишь ее единственная заслуга, только передо мной. Акын стал для нее всем, особенно в последнее время. Вот про что я говорю, когда не нужно впускать лишних людей туда, где они не нужны. Азера не касалось отцовство Акына, но он полез, наверняка, когда спасал Дуйгу.

Покосившись в зеркало заднего вида, заметила несколько машин, которые пытались меня догнать, но не решались на такую скорость. Мне сейчас не до вас. Выжимая из машины на полную, вцепилась в руль, делая успокаивающие вдохи. Я успею, должна успеть. Акын на эмоциях, не зная полной правды, сможет наломать дров и я не смогу ничего сделать – отец его уничтожит!

Стало темнеть, когда я выехала на единственную дорогу, ведущую к дому и заметила огонь. Резко затормозив, открыла дверь и побежала с отчаянным криком:

– Мама!

Весь дом полыхал в нескольких метрах от меня, а я бежала, желая спасти своих самых родных людей. Предателей, но моих предателей. Свернув на лужайку, я почувствовала сзади себя толчок в спину и упала на землю, но тут же поднялась на корточки и стала ползти. Меня взяли под руки с двух сторон, но я как танк вырывалась и ползла вперед. Больной, травмированной коленкой ползла по неудобной земле, чтобы спасти того, кто избивал меня все детство. Спасти того, кого я хотела называть братом, но боялась. Боялась его полюбить после всего случившегося.

– Акын, – слезы брызнули из глаз, а я впилась ногтями в землю, отталкиваясь ногами.

Спасу. Спасу свою семью. Не разрушится. Спасу. Стала толкать тех, кто держал меня, но прозвучал хлопок в доме и я вырвалась, побежав вперед. Трава под ногами была скользкая и я упала, но на локтях стала ползти, всхлипы разрушали мрачную тишину. Все полыхало в огне, но я найду выход. Кто-то схватил меня и поднял, держа за талию и прозвучал, мощнейший взрыв, но меня успели оттолкнуть и я закричала на всю округу, дернувшись всем телом:

– Нет!

Моя мама. Мой брат. Тело сотряслось от рыданий, а я же оттолкнула чьи-то руки, садясь на траву и смотря на огонь, который унес моих родных. Разрушила. В очередной раз все разрушила. Доверилась Азеру и вот, что получилось. Он окончательно уничтожил меня, убив мою семью! Отомстил Акыну за товар, Ибрагима и ложное партнерство. Вот с кем он поехал заканчивать. Яркие ярлыки пламени были везде, а я же еще сильнее заревела, падая на бок и наблюдая за тем, что убило моих родных. Мы прокляты. Чукур уничтожает тех, кто для него что-то делает. Вся семья Кочовалы в конечном итоге умрет. Моя мамочка…

Неожиданно в моей памяти всплыло воспоминание из прошлого. Я нашла его!

«Я убежала из дома, чтобы в очередной раз избежать избиения от Акына, мне восемь лет и я пряталась в заброшенном доме на краю Чукура. Стало уже темнеть, а животик болел от того, как хотел кушать. Я сидела и плакала, потому что была бессильна и никому не нужна. Нижняя губа уже так не болела, но обида осталась. Почему мой братик такой? Я же ничего плохого не делаю, наоборот, хочу, чтобы у меня был лучший старший брат, но он не хочет. Акын хочет меня только бить.

В темноте стал светиться фонарик и я посильнее вжалась в угол, чтобы меня не нашли. В проеме показался Акын и по моему тельцу пробежали мурашки, а я сжалась вся, приготовившись к очередным побоям. Закрыв глазки, услышала, что он садится рядом и у него что-то звенит в руках.

– Не бойся, – попросил меня мой братик. – Я твой брат Акын, узнала? Почему ты сбежала?

Открыв глаза, посмотрела на него и не могла понять, шутит ли он. Я тут сижу в холоде из-за него, а он еще и издевается.

– Ты сделала кое-что и я сбежала, – в его руках была булка хлеба, ложка и абрикосовое варенье. Кушать очень хотелось, но я отвернулась от него, сложив руки на груди и надув губы.

– Плохое что-то? Прости меня, если обидел, но я много чего не помню. Постоянно хочется драться, аж руки чешутся и раздражение очень сильное. Не знаю, что со мной. Тетя Недрет, говорит, что таблетки должны помочь и я ей верю. Я сделаю тебе бутерброд. Ты же любишь абрикосовое варенье? Я помню, что ты делаешь себе такой по утрам.

Я повернулась к Акыну, а он отломил кусочек хлеба, открыл банку и стал намазывать на хлеб варенье. Страх пропал, а я увидела перед собой не монстра, а молодого мальчишку, того самого братишку, которого я хотела. Акын протянул мне бутерброд и уголки его губ еле заметно дрогнули, когда я нерешительно взяла протянутое из его рук.

– Как бы я хотел контролировать себя, Караджа, но я не помню. Сестренка, не плачь, – оказывается у меня потекла по щечке одинокая слезинка и он ее поймал, зажав у себя в руке.

– А что будет, если ты перестанешь принимать эти таблетки, братик? Ты станешь хуже? – всхлипнула я, вытирая свободной рукой влагу с щеки.

Мой братик может стать хуже, а никто ему не может помочь. Неужели мне всю жизнь придется жить в страхе? Почему брата мучает неизвестный мне недуг? Почему не может вылечится?

– Дядя Кахраман, сказал, что нужно доверять тете Недрет. Кушай бутерброд, Караджа и пойдем к бабушке. Не бойся, я прикрою тебя и она не поругает».

Теперь же его тело тлеет в этом доме и найдя в себе силы, встала и на трясущихся ногах пошла в том направлении. Вдруг уцелел. Хочу увидеть его и маму. Они же живы, верно? Могли спастись?

– Караджа, остановись! – передо мной возник Акиф, загораживая путь. – Там все полыхает и ты сгоришь. Остановись, вернемся утром и найдем их тела.

– Какие тела, Акиф? Моя мама с братом там и я их спасу, – улыбнулась я и моя улыбка померкла. – Почему ты не доешь мне пройти? Ты же знал, что Азер подстроил ловушку?

– О чем ты? – Акиф шокировано уставился на меня, а я как ни в чем не бывало, продолжила.

– Ну Азер же убил Макбуле, дальше Акын, только ему показалось мало и он маму забрал. Где твой брат сейчас? Поехал их спасать, но разве мы его видим? Азер, – закричала я и не дождавшись ответа засмеялась, положив руку на плечо Акифа, похлопав. – Не закончится, дорогой Акиф. Когда твой брат похитил, то пообещал убить мою семью, но сделал это блистательно красиво. Смотри, оригинальные же декорации. Чего же ты не смотришь? Интересно, а наш мангальщик и на таком огне сможет приготовить мясо? На телах, моих сука родных! – закричала я, приходя в себя и толкнула Акифа в грудь, но он лишь поднял меня и закинул на плечо. – Отпусти меня. Мало показалось? Мало? Предатели и вы!

– Успокойся, Караджа. Тебе плохо, я знаю, но я отвезу тебя в больницу.

Где-то подобное я уже слышала. Больницу, как же жалко, что не от всех болезней есть пилюли, а так хотелось бы. Акиф отпустил меня, чтобы посадить в машину и я воспользовавшись моментом, достала пистолет и уже хотела направить себе к голове, но стоящий рядом Йылмаз выдернул, спрятав за спину.

– И умереть не даете? – удивилась я, насупив брови. – Какие же вы эгоисты. Я не поеду.

Обойдя машину, я в последний раз взглянула на дом и вытерев щеки, развернулась, шагая прочь. Не заканчивается. Боль, муки, страдания не заканчиваются. Придется вновь организовывать похороны. В очередной раз. Интересно, много ли придет народу, почтить память моего брата? Они же даже не знали причины его поведения… Мой братик, прости. Прости за то, что не смогла уберечь. Клянусь, отныне забуду про себя и не полюблю никого. Нет мне прощения, но хотя бы так искуплю грехи за то, что доверилась. Азер виртуозно обошел меня, показав, кто на самом деле здесь Король.

Позади меня шли все остальные, оставив машины. Больные. Нет бы бежать, праздновать победу с братцем, а ходят за мной. Никто не заменит Акына, которого я считала монстром. Мама, я так и не смогла добиться твоей любви. Вновь несколько слезинок пролилось из глаз, падая на мои сапожки, а я остановилась, обернулась и вновь поглядела на дом. Не спасти. Кочовалы умрут и не останется рода, как хотел дедушка. Большого ума не нужно настрогать детей, но уничтожил ты их жизни виртуозно, дедушка. Я не твой потомок. Уйду из Чукура, осталось сделать последний ход.

Я продолжила путь, а ко мне подбежала Дуйгу, захотев обнять, но я выставила руку, предупреждая:

– Не стоит, Дуйгу. Одно прикосновение ко мне уже убивает.

Она лишь опустила руки, продолжая идти рядом со мной, бок о бок, как и всю жизнь. Я заметила, что на ней одна кофта, поэтому немедля сняла куртку и передала ей, но она не приняла и я насильно надела ей сама, останавливаясь.

– Огонь внутри меня готов согреть, даже черта, а в тебе осталась жизнь, Дуйгу. Не иди со мной.

Ног совсем не чувствовала, когда зашла в Чукур, но услышала свист. Скоро все соберутся. Очередные жертвы района, вновь плач, поминки, похороны. В Чукуре дети рождаются реже, чем погибают. Акын ребенок Чукура, трехлетний, который лишь виноват в том, что родился, а его накачали ненужными лекарствами. Люди стали выходить из своих домов, а я стойко держалась, идя в направлении дома, но мое лицо все выдавало.

– Чукур, выходите! – неожиданно даже для себя, крикнула я. – Выходите все до одного и плачьте, вместе со мной. Плачьте, потому что сегодня я потеряла семью. Потеряла Кочовалы. Где же вы все? – оглядывала я крыши домов и заметила, что даже парни не смогли сдержаться, расплакавшись.

Мы проходили мимо кофейни и я остановилась около нее, заметив себя в отражении стекла. Живой труп. Не осталось прежней Караджи. Высохла дикая роза. Замахнувшись, я разбила дверь и лишь звук разбитого стекла, падающего на плитку отрезвил меня и я повернулась, идя дальше. Моя мама больше не сможет пойти вместе с нами на кухню. Я бы могла обойтись и без твоей любви, мамочка, лишь бы ты жила.

Весь Чукур вышел, шел позади меня, провожая до самых ворот и охрана испугалась, когда увидела меня, а я лишь кивнула в сторону ворот и они их наконец-то открыли. Дедушкину обувь принесли сюда после смерти, но я же даже не смогла войти в горящий дом. Слабачка. Боялась увидеть их трупы. Слышались завывания в толпе и тем самым привлекли внимание моей семьи, которая выскочила на крыльцо, чтобы встретить. Какие все же гостеприимные, Кочовалы. Недолго нам осталось отравлять воздух своим ядом. Встав напротив крыльца, я обвела каждого взглядом. Бабушка, папа, Джумали, Дамла, Садиш, Джеласун, Эмми, каждый из них ужасен. Напоследок оставила Ямача, который испытывал муки вместе со мной, но нет Ямач, до моих мук тебе еще далеко.

– Какие же вы все мерзкие, Кочовалы. Каждый. Каждый из вас умрет. Вы не понимаете, – у меня вырвался смешок, я выбрала лишь одну жертву на которую смотрела – бабушка. – Я мертвец. У меня душа горит. Из-за чего горит, хотите расскажу? Конечно, расскажу, вы же сами не спросите. Я отказалась от себя, от своей мечты, любви, ради вас, считала, что моя семья честна, но все ваши руки запятнаны. У каждого. Акын и мама…

– Что с ними? – забеспокоился отец и теперь же я перевела на него взгляд.

– Ничего, теперь ничего. Можешь расслабится и идти дальше по клубам на балалайке играть, ведь они мертвы. Сгорели заживо. Не любили тебя, папа? Ты уже взрослый мужик, пойми ты уже наконец, что здесь не привыкли показывать истинные чувства, кроме ненависти. Да, госпожа Султан? – обратила я вновь на нее внимание. – Полюбила, получила статус, поэтому не смогла отпустить. Ты имела право на любовь, а я получается, нет? Ничего, я сама от нее отказалась, потому что отдаю всецело себя Чукуру, не бросаясь словами, а делая. Потеряла семью, теперь еще больше прольется крови, а ты обрадуешься, что за тебя отомстили. Кому мстить, бабушка? Ты должна была дедушке мстить, а теперь же страдают твои дети!

– Заткнись! – закричала она на меня, но нет, прежней Караджи нет.

– Что сделаешь? Ударишь? Лучше выстрелите, ведь вам не составит труда, да Ямач? – он вздрогнул, а я подошла и протянув руку, вытащила у него оружие.

Перезаряжая, я оставила один патрон и решила сыграть в рулетку. Традиция Чукура, когда возвращаешься из плена, нужно проверить, так же ли ты остался верен своему народу.

– Что будет, если я нажму на курок, бабушка? Ты обрадуешься? Я пожелала бы, чтобы ты выстрелила в меня, но тебе сил не хватит. Я сильная и клянусь, что если приставлю пистолет к голове, то умру. Моя миссия закончена.

Сглотнув огромный ком горечи, мои мокрые ресницы дрогнули и я закрыла глаза, поднимая руку. Почувствовав холод на руке, положила палец на курок. Вот и все. Мои муки сейчас закончатся, публично и тем самым все поймут, какие Кочовалы моральные уроды. Ну что, девочка, последний глоток воздуха и к Акшин? Давай, ты сможешь, Караджа. Смерть матери и Акына на мне, а не на Азере, так что по логике Султан Кочовалы я должна отомстить, но бегать как Салих по всей Германии не нужно, я сама пришла к порогу и сама себе отомщу. Расплата за глупость на которую я решилась, поехав в Адану.

– Прощайте, – прошептали губы, но я не услышала собственного голоса.

Нажав на курок, ожидала боли, но почувствовала боль в кисти и открыв глаза увидела, что отец выбил оружие из моей руки, отбрасывая подальше.

– Закончится, девочка, – силком притянул меня к своей груди, обхватил руки и заставил себя обнять. – Не отдам тебя. Делай, что угодно, но умереть не получится, Караджа. Отныне я рядом с тобой.

– Папа, – я уткнулась ему в грудь, те объятия о которых я мечтала, стали холодными. – Мне плохо. Не остановится. Не могу выносить.

– Ты как ледышка. Пошли в дом, – отец накинул на меня свое пальто, вновь обняв и покачивая.

Подняв голову, я ответила ему тихим голосом:

– Я подожду их на крыльце, папа, – я услышала пораженные возгласы, но поправила себя. – Привезут их тела. Можно я дождусь?

Наверняка от них хоть что-то осталось, но мне нужны доказательства их смерти. Убедиться, что это не очередной ночной кошмар.

Потеряв счет времени, я сидела в гостиной, пялясь в голую стену, игнорируя всех стоящих в комнате и их перешептывания. Не позволила отцу трогать меня, когда зашли в дом, почувствовав брезгливость. И он предал Чукур однажды, ради денег и власти. Простили, но старые чудища спрятанные вылезают из шкафов и все летит в общую кучу. Я ждала, а часы, тикая действовали на нервы. В том лабиринте точно также тикали часы. Интересно, а мама с Акыном мучились, умирая? Им тоже включили отсчет?

– Караджа, прости меня, – бабушка присела рядом, протянув руки, но я шарахнулась от нее, как от призрака, пододвигаясь к противоположному краю.

– Не трогай меня, пока я не приду в себя, ладно? Если конечно вообще приду, – я стала постукивать ногой в такт часам, надеясь таким образом поторопить то, не зная что.

Дождалась. В дверь постучали и я подорвалась, отталкивая всех со своего пути и первой оказалась в прихожей, открывая шире дверь и застывая. Схватилась за косяк, чтобы удержаться на ногах и второй рукой, зажала рот, чтобы не закричать. На крыльце стояла мама, целая и невредимая, хоть и зареванная, а рядом весь в крови Азер и на разорванной кофте заметила ожоги. В очередной раз я убедилась в своей подлой сущности. Но, где же тогда, Акын?