Текст книги "Обладать Кори (ЛП)"

Автор книги: Марис Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Она кивает. Ее челюсть так же отвисла, как и моя. И не думаю, что она сейчас способна говорить.

Кори грубо хватает меня за руку и резко поднимает на ноги, пододвигая Элли выигранные деньги.

– Доктор Харди обычно так себя не ведет. Он почти не пьет, а сегодня просто вымотался. Прошу тебя, не говори никому, ладно?

– Ладно. Только скажу маме, что целовалась с ним, – она в извиняющемся жесте пожимает плечами. – Она обалдеет.

Он издает мягкий смешок.

– Хорошо. Увидимся. Передавай от него привет маме.

Когда мы выходим, ночной холодный воздух едва не сбивает с ног. Снаружи совсем другая атмосфера. Несколько парней стоят у тротуара, кто-то у стены. Я не знаю, как себя вести в этом мирке, поэтому просто стараюсь держаться на ногах и иду вслед за Кори. Несмотря на то, что он сейчас злится на меня, чувствую себя рядом с ним в безопасности. Знаю, что он не позволит случиться со мной ничему плохому.

Запахнув поплотнее куртку, я безрезультатно стараюсь согреться.

– Господи, ну и холодрыга.

Кори ничего не отвечает.

Когда мы доходим до перекрестка, к нам приближается мужчина и, прижавшись к Кори, что-то шепчет ему на ухо.

Кори мотает головой.

– Не, мужик. Может, в другой раз.

– Чего он хотел? – спрашиваю, когда мужчина возвращается к своим приятелям за углом.

– Интересовался, не нужно ли нам чего. Ну знаешь, наркота.

Перейдя дорогу, мы идем три квартала к моему дому, поднимаясь в горку. Я впервые с удивлением обнаруживаю, насколько мой мир близок к тому, темному и незнакомому – всего-то несколько кварталов – но они будто на разных планетах.

– Ты так открыт миру, – невнятно бормочу я. – А я наоборот. Хотел бы я быть немного похожим на тебя. Ты можешь справиться с чем угодно.

Его смех невеселый.

– Думаю, тут все наоборот, Бен. И если ты не перестанешь пытаться меня поиметь…

– Тебя поиметь? – моя голова уже плохо соображает. Даже не могу припомнить, спорили ли мы о чем, но вроде бы да. Даже поцелуй кажется ненастоящим, от него остались смутные воспоминания. И я начинаю думать, а был ли он вообще, или мне это подсунуло пьяное воображение. – Ты о чем?

– Ни о чем. Давай просто отведем тебя домой.

Глава 8

КОРИ

После того как боги иронии поиздевались надо мной, заставив выудить ключи из кармана джинсов Бена, мы ввалились в дом и пошли в его спальню. Он толком дороги перед собой не видел. Сдавшись влиянию алкоголя, Бен навалился на меня всем расслабленным телом. Знал бы, что ему так мало надо, в жизни не предложил бы столько текилы. А Ред Булл должен был не подстрекать его к дальнейшим алко-подвигам, а остановить.

Чувствую себя ужасно. Я всего лишь хотел, чтобы он забыл о сучке-Кристине, а в итоге Бен напился и натворил дел, о которых завтра пожалеет. И за которые, скорее всего, меня возненавидит.

И за то, что сделал я.

Не может быть никаких оправданий, что я поцеловал его, когда он был беззащитен и не в себе, но он меня спровоцировал. Хотя я был не особо трезвый. Слава богу, что все же не достаточно пьяный, иначе завалил бы его прямо в баре.

К тому времени как я смог зафиксировать его вертикально, прислонив, к раковине в ванной, он понемногу восстановил контроль над мышцами и, кажется, начал яснее мыслить. На секунду мне подумалось, а не прикалывается ли он все еще надо мной, прикидываясь более пьяным, чем есть на самом деле.

– Сможешь умыться и почистить зубы?

Он кивает и достает из шкафчика нераспечатанную зубную щетку.

– Это тебе.

– Я буду оставшимся на ночь гостем, а, док?

Он смеется, после чего мы оба чистим зубы и умываемся холодной водой. Ощущаю себя заметно посвежевшим, будто открылось второе дыхание, что не есть хорошо, на самом деле. Остается только надеяться, что я тут же вырублюсь до утра и не проведу ночь в раздумьях.

– В шкафчике есть парацетамол, – говорит он, берет стакан и наливает воду. Выпивает две таблетки, которые я ему дал, после того как выпил еще две сам.

– Бен, ты не перестаешь быть врачом, даже когда пьян. Дай-ка мне теперь помочь тебе добраться до кровати, ладно?

Подведя его к кровати, я начинаю расшнуровывать его кеды и расплываюсь в улыбке. Гребаные конверсы, да еще и высокие! Так бы и съел ложкой этого офигенного засранца!

Когда я добрался до его джинсов, он, не открывая глаз, начал хохотать.

– Сначала ты меня целуешь, теперь добрался до штанов. Осторожней, иначе я решу, что нравлюсь тебе.

Да, все-таки прикалывается.

– Спи давай, Бен. А то ляпнешь что-нибудь, о чем потом пожалеешь.

– Я не жалею ни о чем, что касается тебя, Кори. Люблю тебя, мужик. Ты такой… крутой, – он зевает, будто всласть наигравшийся маленький мальчик. – А что, если нам найти женщину на двоих? В нашем распоряжении все медсестры больницы. Как тебе идея, а? Каждый день новая женщина. И надеюсь, мы еще устроим, как тогда с Кристиной, вдвоем. Боже, это было круто… Заметил, да? Так хорошо…

– Ну правда, Бен. Хорош болтать. Утром самому от себя станет тошно.

Я кладу его на спину, чтобы расстегнуть его джинсы. Когда начинаю их стаскивать, он ерзает, чтобы помочь. А я стараюсь не обращать внимания на перекатывающиеся мускулы его бедер, когда он двигается, и идеальные линии лодыжек. Уверен, он потом адски взбесится, что я бросил джинсы на ковер, но мне сейчас плевать.

Подняв его в сидячее положение, стягиваю с него через голову футболку. Он послушно поднимает руки, чтобы мне было удобно, и я словно раздеваю ребенка, вот только под одеждой в нем нет ничего детского. Мне открываются скульптурно вылепленная грудь и живот и светлая кожа, редко видевшая солнце. Тогда, у Кристины, у меня не было возможности рассмотреть его тело, чтобы при этом они оба не заметили. Но сейчас, когда он на грани отключки, и я уложил его на кровать, я могу смотреть, сколько захочу.

От его полуобнаженного вида сладко сжимается в животе. Он такой сильный, такой мужественный, но при этом ранимый. Лицо расслаблено, словно он уже спит, но черные длинные ресницы беспокойно трепещут, практически лежа на бледных щеках. Умираю как хочу провести рукой по этой мощной груди и шести кубикам на животе.

Я уже видел, что прячут его бледно-голубые шелковые боксеры. Уже чувствовал взаимное трение, но, к сожалению, тогда между нами был барьер. Боже, это было бы обалденно – скользнуть руками по бедрам и стащить с него эти боксеры…

– Залюбовался моим нижним бельем? – спрашивает Бен, и, подняв на него взгляд, я обнаруживаю, что он, прищурившись, следит за мной.

Я в панике чуть не захлебываюсь воздухом, лихорадочно пытаясь найти оправдание, почему так открыто пялюсь на него. К счастью, он вроде бы не обиделся. Хотя завтра все равно навряд ли вспомнит.

– Ага, очень симпатичное. У меня однажды были шелковые, и я износил их до дыр. К тому времени как я их выбросил, они уже поехали по швам.

Он пьяно хохочет и приподнимается на локтях.

– Ну так что, будешь спать? – я укрываю его одеялом и поправляю подушку. Не хочется оставлять его одного в таком состоянии, но и переступить черту не хочу, иначе он меня потом вышвырнет из дома. – Я оставлю дверь открытой и лягу на диване, так что позови, если тебе что-то понадобится. А у кровати поставил мусорную корзину – как вариант тошнильного тазика, просто на всякий случай. Слава богу, нам завтра не на работу, иначе у нас возникли бы проблемы. Не говоря уж о пациентах, кому не посчастливилось бы к нам попасть.

Я направляюсь в сторону двери.

– Останься, – говорит он.

– Э-э, не уверен, что могу…

Он похлопывает рядом с собой.

– Пожалуйста. Не хочу сегодня быть один. Знаешь, что случилось с Джимми Хендриксом, Дженис Джоплин и Мама Касс? Ты ведь не хочешь, чтобы это было на твоей совести?

– Мама Касс не была пьяной, когда умерла. И я не думаю, что тебе угрожает удушье. Но я останусь, если ты действительно хочешь.

– Очень хочу.

Это ужасная идея, но ладно. Все равно бы не смог себя остановить. Особенно когда он так просит.

– Ладно. Тебе и правда не хватает компании, раз уж ты заговорил об умерших рок-звездах, чтобы заставить меня остаться.

Он лежит на боку, и я забираюсь на кровать позади него, сомневаясь, стоит ли раздеваться. Сначала я стараюсь уснуть прямо так, но потребность в комфорте потихоньку начитает брать верх. С тех пор как начал ночевать в приличных местах, я не могу спать одетым. Это душит воспоминанием, будто я снова бездомный, и мне некуда пойти.

Ну, по крайней мере, именно это я говорю сам себе, пока раздеваюсь, стараясь не потревожить Бена своей возней. Сняв джинсы и футболку, я остаюсь в одних трусах. Ощущения немного будоражащие – находиться в его кровати рядом с ним и почти голым.

– Это говенная идея, Кори, – шепотом говорю сам себе, заползая под одеяло. – Хуже придумать просто нереально.

– А? – Бен зашевелился, но остался лежать спиной ко мне.

– Ничего, Бен. Спи.

Сообразив, что забыл выключить свет, я наваливаюсь на него, чтобы дотянуться до лампы на прикроватном столике и выключить ее. Голой грудью прижимаюсь к его спине – и я готов. Член тут же подскакивает вверх.

Бен вздыхает, будто ему, полупьяному-полусонному, приятно это касание. Бля. Он станет моей погибелью. Я лежу неподвижно, не зная, как быть, после чего, поддавшись соблазну, наконец придвигаюсь ближе и обнимаю его за талию, как любовника. Но все становится еще хуже – он прижимается ко мне спиной, не обращая внимания, что я парень, и что он задницей потирается об мой стояк. Боюсь, он убьет меня – в буквальном смысле – если сообразит, что тут происходит… и что я позволил этому случиться.

Я убеждаю сам себя, что не делаю ему ничего плохого, и что он вряд ли вспомнит хоть что-нибудь, чтобы расстроиться. С другой стороны, если он сейчас достаточно трезвый, то кто знает, возможно, он и не против. И так ему будет проще понять, что он меня хочет.

– Бен… – шепчу я.

– Что? – он все еще не спит. Ага, отлично.

– Ты вообще как, сильно пьяный? – я буду гореть в аду уже за свое уточнение. Мне нужно немедленно просто встать и уйти.

– Я не пьяный, – невнятно отвечает он, виляя задом и прижимаясь невероятно плотно ко, и снова вздыхает.

– Значит, ты просто больной на всю голову, а? – с моей стороны некрасиво так думать, когда он в таком состоянии.

– Не переживай об этом.

Я в шоке от того, как он себя ведет, пусть и пьяный, потому что когда он проснется, не даст к себе и прикоснуться. Я уже успел подумать, что у него есть немного от синдрома Аспергера, но все же не уверен. Может, я просто заставляю его испытывать чувства, к которым он пока не готов?

Ты выдаешь желаемое за действительное, мудила. Утром он тебя по стенке размажет.

– Давай уже спать, – шепотом говорю я, крепче обнимая его за талию. Мой член плотно зажат между моим животом и его задницей, и я не могу поверить, что он его не чувствует. Все, что я могу сделать, – это сдерживаться и не двигаться в жажде облегчения. А в мыслях только то, как я стаскиваю с него боксеры и тупо трахаю его. Внутри все напряжено от попытки контролировать свои порывы, пока все тело кричит, чтобы я сделал, что хочу.

Закрыв глаза, я прикасаюсь губами к его темным волосам, пахнущим шампунем, прокуренным баром и самим Беном. Его тело идеально ощущается в моих объятиях, прижатое ко мне и готовое принять меня, если бы я решился. Или скорее обнаглел. Из-за комка в горле у меня вырывается сдавленный писк. Я не хотел издавать ни звука, но из-за растущего отчаяния это получилось само.

– Хочешь поцеловать меня снова? – хрипло спрашивает он, и мое сердце подскакивает куда-то в горло.

– Мать твою, спи, Бен. Ты сам не понимаешь, что несешь, – я уже умоляю его.

До чего же хочется вычеркнуть тот факт, что он пьяный. Хочу проигнорировать его и дать ему, что мы оба хотим, но не могу – я не знаю, как он отнесется к этому завтра. Так что прямо сейчас я не могу доверять его желаниям. По пьяни люди часто совершают безумные поступки.

Так что придется забыть о своей жажде. Вместо этого я делаю то, что должен был сделать с самого начала. Тихо поднявшись с кровати, я ложусь на диване, откуда легко услышу его, если ему что-то будет нужно, и при этом подальше от соблазна его тела.

Глава 9

БЕН

Жужжание телефона – единственное, из-за чего я могу прийти в себя до полудня. Шторы почему-то раскрыты, из-за чего палящее солнце светит мне прямо в лицо. Я работаю в ночную смену и по утрам всегда плотно их закрываю, поэтому не привык к такому. На самом деле, я сейчас очень сочувствую вампирам.

Зашипев и прикрыв лицо рукой, я сползаю с кровати на пол в поисках телефона, которого почему-то нет на тумбочке.

– Какого хрена? – впечатление, будто по дому пронесся ураган. Одежда кучей валяется на полу рядом с кроватью, а телефон так и остался в кармане джинсов. – Алло, – сдавленно произношу я, лежа на полу и пытаясь отдышаться.

– Доктор Харди, вы где?

– Джули, это ты? Почему ты мне звонишь в такую рань?

– Да, это я. А почему вы все еще дома? Время начинать занятия.

Копаюсь в памяти, хотя это трудно из-за головной боли и тумана.

– Занятия?

– Вы в это время преподаете сердечно-легочную реанимацию, помните? В 12:00. У вас есть пятнадцать минут до начала.

– Черт. Я забыл. Мы можем перенести?

– Нет! Тут пятнадцать человек сидят и ждут, чтобы пройти повторную сертификацию, в том числе и я. Через пару дней я не смогу работать, потому что долго откладывала, ожидая ваши занятия. Боже, ну я и тупица…

– Нахрена ты это сделала?

– Доктор Харди! – она практически кричит в трубку. – На обсуждения нет времени. Все очень серьезно. Если администрация узнает, что вы не появитесь, это будет хуже некуда. Что мне тогда, по-вашему, делать?

Я изо всех сил стараюсь привести мозги в порядок и что-нибудь придумать.

– Так, Джули, слушай внимательно. Я хочу, чтобы ты заглянула в шкаф аудитории. Там должен быть список, что может понадобиться, и само оборудование. Организуй, чтобы все было в наличии, и настрой аппаратуру. Если нужно, попроси кого-нибудь тебе помочь. Сообщи всем, что я опоздаю на пятнадцать минут, и отправь их выпить кофе или что-нибудь в этом роде.

– Хорошо, доктор Харди. Поторопитесь, пожалуйста.

– О боже, – говорю я сам себе, бросив телефон на пол и заставив себя подняться на ноги.

Торопливо иду на кухню выпить холодной воды – да побольше – и кофе. Выпив кофе, сваренного в кофеварке на одного, и бутылку воды, направляюсь в душ. У меня осталось двадцать пять минут.

Проходя мимо гостиной, резко останавливаюсь. На диване лежит Кори в одних трусах. Ничем не укрытый, он лежит, свернувшись, как младенец. У меня пересыхает во рту, а сердце замирает.

Обретя силы перестать на него пялиться, как придурок, я подхожу ближе и расталкиваю его. Он подскакивает так резко, что мы едва не сталкиваемся лбами.

– Что такое, Бен?

Когда он видит меня, его глаза темнеют, а щеки вспыхивают. Он выглядит смущенным, что уснул полуголым на моем диване. Ночка была еще та, но прямо сейчас у меня нет времени думать обо всем этом.

– Как насчет помочь мне провести урок по CPR через двадцать пять минут?

Кори трет глаза и запускает руки в волосы.

– Конечно. Я за.

– Ладно, я почистить зубы и по-быстрому в душ. Беги собирайся, и встретимся здесь через десять минут. Я приготовлю тебе кофе и бутылку воды, – чувствую себя крутым координатором; я в ударе.

Кори по-прежнему в одних трусах бежит к домику у бассейна, а я варю ему кофе. После чего несусь в душ. Пять минут интенсивного мытья и чистки зубов от следов запаха алкоголя и бог знает, чего еще, – и я как огурчик. Ну или как огурчик с легким похмельем.

Когда возвращаюсь в гостиную, Кори пьет кофе, выглядя несправедливо привлекательно в своей форме и с влажными волосами.

– Ты выглядишь, как с похмелья, – говорит он мне.

– Мило, то же самое могу сказать и про тебя. Но чувствую себя на удивление хорошо. А ты?

– После стремительного душа уже в порядке. В крови бурлит адреналин, плюс сейчас еще кофеина…

– Тогда поехали.

Я веду нас к машине, и мы быстро едем в больницу. Хорошо еще, что недалеко. Опоздав всего на минуту, считаю это победой. Все могло быть куда хуже.

– Я приношу свои извинения, что вам пришлось ждать, – громко говорю на всю аудиторию. – Но обещаю, вы заплатили не зря, – почти все кивают или улыбаются. Из присутствующих только трое мужчин. Хороший знак. Мы оба должны очаровать женскую половину и заслужить их благосклонность.

Пять мест с одной стороны длинного стола пустые. Кори подсаживается к Джули, а я облокачиваюсь на край своего стола. Ткнув Кори в плечо, Джули шепчет ему что-то на ухо и тихо хихикает.

– Эй, ребятки… – кашлянув, сурово смотрю на них, чтобы они перестали болтать.

Занятие шло неплохо, учитывая, что оно вообще имело все шансы не состояться. Похмелья я почти не ощущал. Кори оказался отличным ассистентом. Он выполнил ряд демонстраций, и все присутствующие женщины ахнули, когда на нашем манекене Энни он показал технику непрямого массажа сердца и искусственного дыхания рот-в-рот.

Под конец ко мне подходят четыре женщины и с запросом персонального инструктажа.

– Раз уж вы доктор, – поясняет одна из них.

Джули, кажется, вот-вот лопнет от смеха.

– Он не только красавчик, но еще и потрясающий врач, дамы, – положив руку мне на плечо, говорит она. – Плюс глава по персоналу. Вам, девочки, жутко повезло, что вы сегодня тут. Доктор Харди редко проводит это занятие.

У женщин округляются глаза, и они кивают. Джули знает, что сейчас делает и, судя по выражению ее лица, в курсе, как я это ненавижу.

– Тебе еще попадет от меня за это, – я шепчу ей на ухо, и она смеется.

Перевожу взгляд на дальний конец аудитории, где Кори показывает свою магию на Энни, поглядывая, как я общаюсь в постепенно расширяющемся кругу женщин. Его улыбка немного вялая, поэтому начинаю думать, его мучает похмелье в большей степени, чем кажется. Я не помню, сколько он вчера выпил и было ли что еще. С этой утренней спешкой у меня не было времени обдумать. Рад только, что чувствую себя довольно прилично, и могу вести обучение.

На днях я докопался до Кори, что тот поставил под угрозу мою работу, а сегодня чуть сам все не испохабил. Делаю себе мысленную заметку поблагодарить Джули, что спасла мою задницу.

– Доктор Харди, что самое важное в CPR? – спрашивает одна из женщин.

– Самое важное, что я хочу сказать про непрямой массаж сердца, – это просто не переставайте его делать. С полной отдачей. Помните, что вы физически гоните кровь с сердцу. Без вас тока крови не образуется.

– А что, если нам не хватит сил? Мы же женщины, – интересуется другая.

– Просто старайтесь изо всех сил. Женщины куда сильнее, чем кажутся, особенно в моменты стресса. Но, пожалуйста, не забывайте правильно располагать руки, чтобы не повредить мечевидный отросток [нижний свободный конец грудной кости – прим. перев.]. Либо проткнете диафрагму, либо печень, что еще хуже. Если только не хотите, чтобы пациент истек кровью.

– А? Мечевидный что? – большинство женщин выглядят озадаченными.

– Давайте покажем, – предлагает Джули с озорством в глазах, которое, я не уверен, что мне нравится.

И прежде чем я понимаю, что происходит, она забирается на стол, ложится на спину и задирает верх своей формы до низа бюстгальтера.

Я ошарашенно оглядываюсь по сторонам, ожидая, что сейчас у меня будут неприятности. У присутствующих мужчин либо шестое чувство, либо глаза на затылке, потому что внезапно все они смотрят. А у Кори брови взлетают вверх, и он чуть не роняет на пол манекен.

Посмотрев на Джули, я откашливаюсь. У нее округлый, мягкий и женственный живот. Похоже, она посещает солярий, потому что загар есть даже под рубашкой. В пупке сверкает золотистое колечко. Она привлекательная девушка, но со стороны все это смотрится как сексуальное преследование на работе.

– М-м… Итак, дамы, мечевидный отросток на живом человеке, а не на манекене, – коснувшись ее, я слегка надавливаю чуть ниже грудины, чтобы была видна кость. – Я каждой дам прочувствовать, но только нажимайте осторожно. Как видите, эта часть грудины расширяется чуть ниже места соединения ребер.

По очереди исследовав кость Джули, женщины кивают, а я замечаю, что к нам присоединились трое мужчин и вовсю ощупывают.

– Еще очень может быть опасно, когда вы используете прием Геймлиха [для удаления инородных предметов из верхних дыхательных путей – прим. перев.], – объясняю я, – поскольку в нем руки должны располагаться чуть ниже яремной впадины. Так что убедитесь, что во время непрямого массажа основание ладони лежит на грудине на линии между сосками, – мельком глянув на Джули, вижу, что она спокойная и ни капли не стесняется. – Джули, ты не против, если я на тебе покажу правильное расположение рук?

Она качает головой; взгляд мягкий и уступчивый.

– Действуйте на свое усмотрение, доктор. Мне остается только подчиниться.

Кашлянув, кладу обе руки ей на грудину.

– На реальном человеке это может выглядеть иначе. Плюс вес человека тоже влияет.

Опустив верх формы Джули, я протягиваю ей руку, чтобы помочь подняться. Она встает на цыпочки и тихо говорит мне на ухо:

– Было весело. Не хотите продемонстрировать на мне искусственное дыхание? Уверена, все присутствующие здесь отдадут неплохие деньги, чтобы это увидеть.

И внезапно мой мир разваливается на куски.

«Уверена, любой из присутствующих в баре заплатил бы неплохие деньги, чтобы увидеть, как мы втроем играем в бутылочку».

В голове всплывают слова Элли, и тут же вспоминаю бар, выпивку, игру и поцелуй… Я в трансе пялюсь на стену, где, как на экране кинотеатра, мелькают все эти кадры.

Поцелуй. Ёб вашу мать, Кори вчера поцеловал меня на глазах у всех. На глазах у дочери моей пациентки, господи боже! И поцелуй не был чисто символическим. Это был горячий, отвязный и самый сексуальный поцелуй в моей жизни! Думаю, он достал до самых глубин души.

Самое жуткое, что я сам это затеял. Устроил тот свинский трюк с монеткой, а он просто мне не спустил. Какого черта я вообще это устроил? Меня охватывает чувство стыда, от чего становится тяжело дышать.

Полагаю, он злился на меня. Но все же помог добраться до дома. А как я оказался в постели?

Лицо горит, когда я смутно вспоминаю, что вроде бы просил Кори остаться со мной в кровати. Я правда попросил? А он правда забрался ко мне в постель, когда я был в одних трусах?

Но я же нашел его утром на диване. Может тогда, я все придумал? В голове туман, и многое из вчерашнего я не могу вспомнить, но одно знаю точно: что-то нет так. Что-то скрывается за пределами досягаемости моей памяти, и это не очень весело. Ощущение, будто я хочу сбежать, вот только не знаю, от чего.

Встряхнув изображения у себя в голове, я оглядываюсь по сторонам. Женщины беседуют между собой. Джули тоже, но при этом с беспокойством поглядывает на меня. Наверное, я выгляжу, будто заметил привидение.

Осмелившись глянуть в сторону Кори, снова встречаюсь с ним взглядом и теперь понимаю, почему он не сводил с меня глаз все это время. Он ждал, когда я вспомню, и мою реакцию. Внезапно мне становится настолько трудно дышать, что по ощущениям готов вырубиться.

– Прошу прощения, – бормочу я и максимально быстро, чтобы никого не побеспокоить, несусь к двери.

В коридоре никого нет, и я опускаюсь на корточки, прислонившись спиной к стене, опустив голову на руки. Тут же из аудитории выбегает Джули, а следом за ней Кори.

– Доктор Харди, с вами все в порядке? – она трогает мой лоб, будто думая, что у меня жар. – Надеюсь, я не обидела вас про искусственное дыхание. Это была просто шутка.

– Все нормально, Джули, – я отмахиваюсь от нее, не поднимая головы. – Ты тут ни при чем.

– Доктору Харди сегодня просто немного нездоровится, – говорит ей Кори. – Но на сегодня, кажется, занятие все равно почти подошло к концу. Ты не могла бы пойти в аудиторию и извиниться за нас, а я отвезу его домой? В благодарность за твою помощь мы в долгу не останемся.

– Конечно, – ее голос подрагивает от беспокойства. – Выздоравливайте, доктор Харди, ладно?

Я слышу звук открываемой двери, а потом Кори опускается рядом со мной на колени. Он такой большой и так близко – я ощущаю идущий от его тела жар. Его близость успокаивает, даже когда я знаю, что это из-за него чувствую себя так плохо.

– Вставай, Бен, – он с легкостью тянет меня встать. – Давай сваливать отсюда, пока толпа не хлынула в коридор, – он ведет меня на стоянку. – Не возражаешь, если я поведу?

Не говоря ни слова, бросаю ему ключи и сажусь на пассажирское сидение, жалея, что не могу заснуть прямо сейчас, чтобы отбросить подальше все, что сейчас чувствую: это похоже на траур, на подавляющие эмоции. И они так глубоко, что мне трудно их разобрать. Собранные во что-то одно потеря, сожаление и стыд. Как всегда, я задним числом соображаю, что в последние дни работал, как маньяк, но пока не лишишься сил, и не поймешь.

Домой мы едем молча, и, к счастью, он не включает радио, как бы сделали большинство на его месте. Тишина для меня – то, что нужно, и может убрать беспокойства. А когда пространство вокруг полно шума, то мне приходится держать все эти эмоции в себе, а они бурлят и травят душу, от чего мне становится еще хуже.

Как только оказываемся в гараже, Кори быстро идет к пассажирскому сидению и открывает мне дверь, прежде чем я сам успеваю. Иду за ним в дом, а потом и в спальню.

– Тебе нужно еще поспать, – говорит он. – Похмелье та еще жопа, сон поможет.

– У меня нет похмелья, – сам не понимая, зачем, начинаю поправлять неубранную с утра постель. – Ну, по крайней мере, не настолько.

– А-а, – Кори стоит в дверях и, не глядя на меня, теребит завязки штанов своей медицинской формы.

Я сажусь на кровать.

– Войти не хочешь?

Почему мне так грустно?

Он устраивается на другом крае кровати, по-прежнему не поднимая взгляда.

– Что именно ты помнишь, Бен?

Сам факт этого вопроса вселяет в меня ужас.

– Помню тебя… целующего меня в баре, и вроде все. Но у меня ощущение чего-то большего, и что я помню не достаточно.

В животе тянущее ощущение, какое бывает, когда слышишь звукоряд Шепарда [создает иллюзию бесконечно повышающегося и понижающегося тона, на самом деле его высота почти не меняется – прим. перев.], или как на старых рекламных шестах у парикмахерских, с вращающимися синими и красными полосами.

– Впечатление, будто произошло что-то плохое, а я не могу вспомнить. И не хочу.

Кори продолжает молчать, нахмурившись и сжав губы.

– Знаешь, твое молчание делает только хуже. Думаю, ты помнишь больше меня и что-то скрываешь.

Не переставая постукивать большим пальцем себе по бедру, он глубоко и прерывисто вздыхает.

– Чего ты от меня хочешь, мужик? Ничего особенного вчера не было, ясно? Да и что могло? Ты напился. Вел себя, как мудак, со своими сраными фокусами с монеткой, а я просто принял вызов. Ну да, я тебя поцеловал. Подумаешь, хуйня. Не случилось ничего такого, о чем бы ты не просил.

Он встает – такой высокий и спокойный. Его рука слегка подрагивает, и я понимаю, что за невозмутимым фасадом бушуют эмоции, которые он едва сдерживает. Боже помоги тому, кто окажется рядом, когда сдерживаться он уже не сможет. На данный момент этот человек – я, и я немного напуган. Но как только я прихожу к выводу, что он сейчас отыграется на мне, Кори резко расслабляет плечи и выходит из комнаты, аккуратно закрыв за собой дверь.

Чувствую потребность спрыгнуть с кровати и побежать за ним, но вместо этого ложусь поверх покрывала и пультом закрываю занавески. Все, что мне сейчас нужно, – это сон. Окунуться в прохладную черную пустоту, где времени не существует.

Вздрогнув, слышу слабый звук открываемой двери гаража, а потом мотор мотоцикла Кори, удаляющегося от дома. Он оставил гаражную дверь открытой, но мне сейчас слишком пофиг, чтобы пойти и закрыть. Пусть все соседи разграбят дом, или явится серийный убийца и мелко нашинкует меня прямо на кровати. В животе по-прежнему живо тянущее ощущение, а в мозгу непрекращающийся пронзительный звук, который я очень четко узнаю. Это означает, что печаль не отпустит меня… если я останусь один слишком долго, перестав сопротивляться.

Я напрягаю слух, желая услышать нарастающий по мере приближения к дому звук мотора мотоцикла Кори. Потому что он передумал и решил вернуться. Но гул уменьшается, пока не стихает совсем. И поняв, что действительно один, я позволяю тьме поглотить себя.

Глава 10

КОРИ

В Блэквуде заняться особо нечем, но черта с два я вернусь в дом Бена. После сегодняшнего не могу смотреть ему в глаза. Так что я мчусь по 280-му шоссе, чувствуя, как ледяной ветер бьет по лицу и волосам, и сожалея, что мне не четырнадцать, и я не могу свернуться калачиком, как кот, в углу бабушкиной кровати, рассказав ей обо всех своих переживаниях.

Я продолжаю все прокручивать в голове, пытаясь осмыслить. Вспоминаю, как впервые увидел Бена, с беспорядком темных волос на голове, с опустошенным взглядом дымчато-серых глаз… Казалось, он валился с ног от усталости, что ни капли не убавляло его привлекательности.

Когда администратор представила нас друг другу, а Бен оторвался от своих таблиц и графиков и сверкнул своей милой мальчишеской улыбкой, я был потрясен. Никогда не верил в любовь с первого взгляда и прочую романтическую хрень, но что-то в нем сильно меня зацепило. По-другому и не скажешь. Я запал на него прямо там, на глазах у всех в сестринской, и клянусь, мое сердце билось, выпрыгивая из груди, как часто рисуют в мультиках. Никогда не чувствовав подобное раньше, сейчас я бы хотел не чувствовать такое вообще.

…Словно случилось что-то плохое, а я не могу вспомнить. Вернее, не хочу.

Его слова были словно удар в живот, и я впервые сообразил, что обманываю сам себя, и сильно. Не знаю, что заставило меня думать, будто у меня есть шанс с парнем-натуралом. Бен находится где-то на расстоянии многих километров от подходящих мне вариантов, и он слишком хорош для меня.

Но по-прежнему готов спорить на деньги, что были намеки. Его небрежные замечания по поводу моей внешности, как он себя вел, когда напился, и его привычная защита исчезла, – да взять хотя бы сам факт, что он позволил мне бесплатно жить у него… Но все же он довольно закрытый человек, и это мне кажется наибольшей проблемой.

Что всерьез пошатнуло мой мир – это как за секунду до оргазма он схватил меня за шею, когда мы занимались сексом с Кристиной. Не думаю, что это всего лишь мое воображение – мы с ним были словно одни в той комнате. Вместо того, чтобы обнять свою девушку, что было бы вполне ожидаемо, он вцепился пальцами мне в шею, посмотрел прямо в глаза и спровоцировал тем самым мой самый мощный оргазм в жизни.

А что она? Его ах какая идеальная девушка?

Ну, она облажалась по полной, устроив эти поблядушки на троих. Рассчитывала побаловаться с новым парнем и при этом сохранить при себе своего драгоценного доктора. Иногда я гадаю, а не рассказать ли мне Бену, о чем она мне говорила, пока его не было рядом. Меня так сильно тянет продемонстрировать ему ее низкопробную блудливую душонку, при этом я не хочу причинять ему боль. Но он избавился от нее по своим причинам, и значит, так тому и быть.