Текст книги "Леди Мармелад"

Автор книги: Марион Леннокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Глава десятая

Он несет ее не в спальню, поняла Джессика, когда, пройдя по коридору, Рауль повернул налево.

– Эй! – воскликнула она, пытаясь выскользнуть из его рук, но он лишь крепче прижал ее к себе.

– Что, моя дорогая?

– Я не ваша дорогая, – возразила Джессика.

В ответ на это Рауль остановился и поцелуем заглушил ее возражения.

– Тише, любовь моя. За нами следят.

– Следят?!

Она с трудом повернула голову. В конце коридора виднелись какие-то фигуры. Мужские.

– Боже мой! Кто эти люди?

– Министр внутренних дел и его приспешники.

Джессика была потрясена.

– Только не говорите, что они будут присутствовать! – взмолилась она.

Рауль улыбнулся.

– Нет, конечно. Сейчас не средневековье.

– Тогда почему они здесь?

– Они засядут за дверью спальни и будут дежурить. Им нужно проследить, проведем ли мы вместе всю ночь.

– И это, по-вашему, не средневековье?

– Но все-таки это лучше, чем если бы они наблюдали за нами в спальне, не так ли? На самом деле это компромисс, и, если мы не согласимся на их присутствие, они заявят, что мы не осуществили брачные отношения. – Рауль замялся. – Джесс, если бы вы согласились остаться навсегда, не было бы никаких проблем. Я очень хочу, чтобы вы обдумали преимущества такого шага. Вы же понимаете, что они есть – для нас всех. Вы могли бы поселиться здесь, перевести сюда свой бизнес… Мы бы заботились о вас… Но, если вы намерены уехать…

Господи, что он предлагает!

– Конечно, намерена.

– Тогда Марсель будет бороться, чтобы признать брак недействительным. Я говорил вам об этом.

– Да, но я не поверила вам. Мне казалось, что это шутка. Рауль… Куда вы несете меня?

– В спальню для новобрачных.

– В спальню для новобрачных?!

– Вы принцесса, и это наша первая брачная ночь. Почему бы вам не полежать и не расслабиться?

– Благодарю покорно, я постою.

– Как хотите, – ухмыльнулся Рауль. – Если вам больше нравится так.

– Рауль…

– Да, дорогая?

– Вы напрашиваетесь, чтобы вам надрали уши.

– Только не перед свидетелями. Потерпите, пока за нами закроются двери, и тогда вы сможете делать со мной все, что захотите. Обещаю.

Джессика потеряла дар речи.

Ливрейные лакеи, мгновенно появившиеся в замке, как только стало известно о браке принца, распахнули перед молодоженами массивные дубовые двери и плотно закрыли их, когда Рауль внес Джессику внутрь.

– Опустите меня, Рауль.

Он повиновался с явной неохотой.

Джессика огляделась. Гостиная поражала роскошью: пурпуровые бархатные драпри, канапе, обитые белым атласом, ковры с удивительно высоким и мягким ворсом, на которых разбросаны бархатные подушки.

Огромный камин дышал живительным огнем.

Что еще? Множество воздушных шаров, белых и серебристых, связанных атласными лентами.

Слева находилась ванная комната. Ванна была размером с небольшой бассейн и имела форму раковины с картины Боттичелли.

– Это неприлично, – заявила Джессика, и Рауль насмешливо поднял брови.

– По-моему, у нее чертовски заманчивый вид. Особенно когда мы окажемся в ней и займемся…

Она устремила на него негодующий взгляд.

– Этого не будет.

– Не будет? – разочарованно повторил он.

– Возможно, я воспользуюсь ею, но без вас, – заявила она с достоинством. Джессика повернулась спиной к мужу, чтобы оглядеть спальню.

И увидела кровать.

– Вот это да! – ахнула она. Рауль кивнул с серьезным видом. – Могу представить, как бы здесь разместился на ночь целый полк! – хихикнула Джессика, но быстро обрела серьезность. – Спальня моя, – заявила она, – все остальное – ваше.

– Вам не нужна ванная?

– Когда вас не будет в ней.

– Мы можем поделить ванну: каждый будет находиться у противоположной стороны. – На лицо Рауля набежала тень. – Вам не кажется, что вы сходите с ума?

– Нет. Я просто…

– Что?

– Боюсь, – беспомощно призналась Джессика.

– Меня? – Рауль смотрел на нее с такой нежностью, что она испугалась еще больше.

– Рауль, мы не можем.

– Что?

– Иметь брачные отношения.

Он взял ее за подбородок и, заглянув в глаза, тихо сказал:

– Я не думаю, что какие-либо серьезные отношения возможны, пока мы не расстались с прошлым. Кажется, я готов рискнуть, но вы… вы, вероятно, не готовы. Я прав?

– Д-да.

Впоследствии Джессика никогда не могла объяснить, как это произошло. Рауль притянул ее к себе, и она прижалась к нему, позволяя своему телу слиться с ним. Он нежно завладел ее губами, и она изогнулась, ощущая жгучую потребность отдаться ему.

В этот момент он был ее мужем – мужчиной, которому она дала брачные клятвы. Тогда, в саду месье Лютена, они казались ей фальшивыми, но теперь сердце громко напоминало ей, что она поклялась любить и чтить Рауля до конца своих дней.

Так же, как он поклялся любить ее. Неудивительно, что Рауль заявляет о своих супружеских правах, а она не смеет противиться ему.

Потому что хочет его так же, как он ее. Это чувство у них одно на двоих, так как Рауль – неповторимое и яркое отражение ее возрождающейся души. Они соединены друг с другом и перед Богом и людьми поклялись в любви и верности друг другу.

– Рауль… – прошептала Джессика.

Она скользила ладонью по телу мужа, упиваясь его мужественностью. Он развязал последний узелок, и платье соскользнуло к ее ногам. Джессика трепетала от смелых прикосновений его рук, томясь в ожидании большего.

Мысль, возникшая где-то за гранью сознания, настойчиво преследовала ее.

– Рауль, мы не можем…

Он слегка откинулся назад и заглянул ей в глаза с такой нежностью, что у Джессики сжалось сердце.

– Почему мы не можем… жена моя?

– Я… у нас нет защиты. Рауль, я не могу… забеременеть.

Откуда у нее взялись силы сказать это? Джессика испуганно замерла.

Она хочет его. О, как она хочет его!

– Это спальня для новобрачных, – сказал он голосом, полным страсти и нежности, указывая на прикроватный столик. – Здесь есть все.

Джессика увидела что-то, напоминающее золотые монеты.

– Как… как?.. – запинаясь, проговорила она. – Если они лежат здесь со времен последней свадьбы…

Поцелуй Рауля заставил ее замолчать.

– Генри сказал, что днем он сам положил их сюда. На всякий случай.

– Добрый старый Генри…

– Он действительно добрый. Замечательный. Но он не такой чудесный, как ты, любовь моя. – В его глазах вспыхнула страсть. – Джесс, я никогда не думал, что после смерти Лизль смогу полюбить, потому что любить и потерять любовь – значит разбить свое сердце. Но я люблю тебя. Ты останешься со мной навсегда. Видит Бог, навсегда.

– О, Рауль…

Слезы навернулись ей на глаза.

– Но ты потеряла ребенка, и твоя утрата еще свежа, – мягко сказал Рауль, чувствуя ее боль. – Я знаю, как нелегко тебе любить меня…

– Но я не… я не могу…

– Ты любишь и можешь, – возразил он и поцеловал ее долгим страстным поцелуем. Джессика поняла, что Рауль прав. Она любит его.

Но не предает ли она Доминика?

У нее путались мысли. Разве можно думать, когда Рауль ласкает ее и обнимает так, словно для него она самая прекрасная женщина в мире!

Он ее муж. Рауль.

– А теперь, моя красавица невеста, моя принцесса… моя любовь, – прошептал он, – ты хочешь, чтобы мы провели нашу брачную ночь на той армейской кровати?

Джессика отрицательно мотнула головой.

Обхватив руками Рауля, она потянула его на себя. Мысли об умершем сыне исчезли. Они вернутся к ней когда-нибудь в будущем, но не сейчас. Пожалуйста… не сейчас.

Этой ночью есть только Рауль.

Глава одиннадцатая

Счастье длилось до рассвета.

В какой-то момент этой удивительной ночи они перебрались на гигантскую кровать, у которой все-таки были существенные преимущества в виде постельного белья. Рауль перенес туда Джессику, и лишь спустя долгое время к ним пришел сон.

Но за час до рассвета она проснулась. Прильнув к теплому телу мужа, Джессика лежала и прислушивалась к тихому дыханию Рауля и биению его сердца. Здесь она может обрести свой дом.

Но сможет ли? В предрассветный час сомнения овладели ею с новой силой.

Что она знает о Рауле? Он странный, загадочный человек. Врач… принц. Они знакомы два дня. Сможет ли она прожить с ним всю жизнь?

Да, говорит ее сердце.

Но прах Доминика – в Австралии, и чернила на свидетельстве о его смерти едва успели просохнуть.

И у нее есть дело. Вчера она позвонила Клэр, женщине, которая занимается экспортом пряжи. Она живет в Визи, и их связывают деловые интересы.

Как и вся страна, Клэр уже знала о свадьбе. Несмотря на удивление, она энергично взялась за дело. Если Джесс хочет возвратиться в Австралию, она пришлет за ней машину. У заднего выезда из замка? Хорошо. Почему так рано? Чтобы избежать внимания прессы? Да, она понимает.

Джессика посмотрела на часы. Машина уже выехала за ней.

Сердце у нее разрывалось. Быть может, Рауль любит ее? Но оставить родину Доминика…

Она осторожно встала с кровати и подошла к окну, за которым серел рассвет. Принцесса? Так бывает только в сказках. Обыкновенные женщины не выходят замуж за принцев и не становятся принцессами.

У них был брак по расчету.

Она оглянулась, и увидела, что Рауль просыпается. Он протянул руку и, не найдя Джессики, открыл глаза.

– Иди сюда, – приказал он, сопроводив свои слова повелительным жестом, – супруга моя.

Его супруга.

Но ей больше нельзя быть ни женой, ни матерью. Джессика убедила себя в этом после измены Уоррена и смерти Доминика. Ей не нужны новая боль и горечь утраты.

Рауль встревоженно посмотрел на нее.

– Что случилось, любимая?

– Все произошло слишком быстро.

– Да. Но я верю в чудеса, а ты?

– Не знаю.

– Ты спросила, почему я не был женат. Мне казалось, что я не хочу жениться. Поверь, Джесс, если бы я встретил тебя десять лет назад…

– Не надо, – умоляюще сказала она и отшатнулась, когда он сделал движение, чтобы встать. – Нет!

– Нет?

– Мой разум отказывается понять это.

– А сердце?

– В этом-то вся беда. Оно мечется, как птица в клетке. Доминик…

– Джесс, я не прошу, чтобы ты предала Доминика, – мягко произнес Рауль. – Доминик – твой сын, твоя любовь, твое дитя. Он всегда будет занимать почетное место в твоем сердце, и в моем тоже. Он всегда будет незримо присутствовать в нашей семье. Джесс, можем мы стать семьей? Ты позволишь нам разделить твои чувства?

Джессика была на грани слез. Ей нужно время.

– Просто я… Рауль, я спущусь вниз, посмотрю, как там альпака.

– Тебе нужно побыть одной?

Он снова понял ее, но почему-то на сердце стало еще тяжелее.

– Пожалуйста…

– Иди, Джесс. Спроси у Бальтазара и Матильды, как тебе поступить. Но, кажется, я знаю, что они скажут тебе… – Рауль улыбнулся, лаская ее глазами. – Может быть, дорогая, тебе следует прикрыться?

Джессика схватила полотенце.

– Министр и его приспешники будут в шоке. Я скажу им, что иду в свои апартаменты за одеждой.

– Но ты вернешься ко мне после своей… консультации с альпака?

– Д-да. – Джессика замялась. Перед тем как принять решение, она должна быть уверена. – Теперь они уйдут? Мы достаточно скомпрометированы?

Рауль замер.

– Да.

– Наш брак не может быть аннулирован?

– Если ты сама не захочешь этого. Джесс, ты же не думаешь…

– Я не знаю, что я думаю, – простонала она. – Я только знаю, что не могу думать, когда смотрю на тебя.

– Правда? – с надеждой спросил Рауль, и у нее сжалось сердце. Ей хотелось отбросить полотенце и нырнуть в постель. Но…

– Мне нужно побыть одной, Рауль…

– Понимаю, – мягко сказал он. – Иди. Джесс…

– Да?

– Мне кажется, что я люблю тебя. И буду любить вечно.

Вечно. Внезапно ей стало страшно. Бросив на Рауля последний взгляд, Джессика вышла.

До приезда Клэр оставалось тридцать минут.

Быстро приняв душ, она надела джинсы и ветровку. Теперь можно уехать.

Альпака.

Джессика направилась в конюшню и, войдя в денник, замерла.

Бальтазар и Матильда лежали на сене.

С ними был Эдуар. Трое малышей спали, согревая друг друга.

Но это было не все. В углу на сене лежали подушки. Луиза. Помолодевшая и успокоившаяся, потому что она обрела внука и впереди была новая жизнь.

И Генри… старый дворецкий, верный рыцарь, охраняющий покой своей дамы.

Королевская семья Альп'Азури.

Джессика стояла и смотрела на них, пытаясь удержать слезы. Почему она плачет?

У Рауля счастливая, любящая семья. Теперь Эдуар в безопасности.

Но Доминика здесь нет, и эта мысль разрывает ей сердце. Какое право она имеет оставаться там, где нет ее сына? Это предательство.

Джессика вышла из конюшни. Слезы струились по ее лицу.

Она опустила руку в карман, чтобы достать носовой платок, и почувствовала что-то твердое.

Паспорт. Она положила его туда в утро свадьбы.

В долине показалась машина, приближавшаяся к замку.

Клэр.

Разве она может уехать?

Но остаться…

Нет. Прах Доминика – в Австралии.

Она едет домой.

– Мама!

Луиза проснулась, не сразу поняв, где она. Пахло свежим сеном. Ей было тепло, удобно, и никогда в жизни она не чувствовала себя так хорошо.

Благодаря Джесс.

Вечером Эдуар беспокоился об альпака, и она повела его в конюшню, где они увидели Генри, который пытался накормить их. Наконец ему это удалось, но животные никак не могли успокоиться. Эдуар расплакался, и Генри предложил остаться в конюшне.

Почему бы нет? – подумала Луиза. Ее сын женат, она по-прежнему будет жить в замке и станет растить внука. Впервые в ее жизни забрезжил свет.

И в какой-то момент ночью Генри взял ее за руку, и что-то еще изменилось в жизни Луизы. Пожилой вдовец, так долго бывший ее преданным слугой, внезапно стал кем-то большим.

Она лежала и улыбалась, с благодарностью думая о Джессике.

– Ну и спальня! – протянул Рауль. Луизе показалось, что его лицо осунулось.

– Мы здесь спим, – гордо сказал Эдуар, мгновенно проснувшийся от звука его голоса. – Ты тоже хочешь?

– Может быть, – сказал Рауль и повернулся к матери. – Мама…

– Мы с Генри собираемся пожениться, – сообщила она и улыбнулась, когда Рауль удивленно моргнул.

– Чудесно! Вы должны были сделать это много лет назад.

– Генри не соглашался. Но теперь… Я сказала, что если ты женился на Джесс, зная ее лишь один день, то я могу выйти за него замуж после тридцати лет знакомства.

Великолепно, но его интересует кое-что более важное.

– Мама, Джесс была здесь?

– Нет.

– Была, – неожиданно сказал Эдуар, и они удивленно посмотрели на мальчика.

– Она вошла на минутку, но это было очень, очень давно. Я притворился, что сплю. А потом я заснул.

– Ты видел ее?

– Ага. Она стояла, смотрела на меня и плакала.

– Плакала… – повторил Рауль, чувствуя, как у него сжимается сердце. Его Джесс плакала…

– Ты не можешь найти ее? – Луиза села.

– Мама, она плакала! Наверное, она уехала.

– Рауль, что ты говоришь?

– Ее обратный билет зарегистрирован на сегодня, – сказал Генри.

– Ты любишь ее? – нарушила молчание Луиза.

– Мне кажется…

– Ты думаешь, что любишь.

– Я сказал ей, что мне кажется, что я люблю ее.

– Но ты еще не полюбил?

– Мама…

– В конце концов, это был брак по расчету, – подумав, сказала Луиза. – Ничего страшного, если она уедет. Ведь ты не уверен, что любишь ее.

Какие глупости говорит его мать!

– Когда самолет? – резко спросил Рауль.

– Я не знаю. Она могла вылететь в Лондон десятичасовым рейсом.

Рауль взглянул на часы и выбежал из конюшни.

Дорога в аэропорт показалась Джессике бесконечной. Клэр не приехала: она прислала шофера. Забившись в угол, Джессика предалась грустным мыслям. Почему она ни с кем не попрощалась? Потому что Рауль уговорил бы ее остаться. Она струсила.

Нигде не чувствуешь себя так одиноко, как в аэропорту.

Джессика прошла регистрацию. До вылета оставалось три часа.

К ней приблизилась пожилая женщина.

– Простите, дорогая, не вы ли та леди, которая?.. – вежливо начала она.

Джессика посмотрела на нее невидящим взглядом.

– Извините. Мне показалось, что вы очень похожи на нашу принцессу. Я подумала, что вы, должно быть, родственница. – Женщина указала на газеты, которые пассажиры буквально выхватывали у продавца. На первой странице была фотография королевской четы. Принц Рауль и принцесса Джессика.

– Нет, – сказала она, смущенно улыбнувшись. Женщина с некоторым сомнением улыбнулась в ответ.

Джессика купила кофе и газету. Одна из статей привлекла ее внимание. Рауль говорил о своих надеждах и планах. Он намерен усовершенствовать систему здравоохранения, провести реформу образования и улучшить жилищные условия престарелых и обедневших слоев населения.

Он заканчивал словами: «С помощью принцессы Джессики все это станет возможным».

Она помогла ему; теперь Рауль справится сам.

Под фотографией Эдуара приводились слова Луизы: «Мы так благодарны принцессе Джессике. Теперь у Эдуара есть бабушка. Мальчику нужна мать, но это, к сожалению, невозможно».

Мальчику нужна мать. Джессика всматривалась в фотографию, с которой робко улыбался Эдуар.

Она не может.

Из-за Доминика?

– Я не могу подвергнуть себя такой боли, – громко сказала она. – Да, это эгоистично. Но разве все мы не эгоисты?

Пожилая пара за соседним столиком удивленно посмотрела на нее, и Джессика смущенно улыбнулась. Она разговаривает сама с собой. Первый признак сумасшествия. Она сходит с ума.

Зазвонил ее сотовый телефон.

Кто?..

Номер известен только Корделии. Вероятно, она узнала о свадьбе, подумала Джессика и не ответила.

Но телефон звонил безостановочно, и, вздохнув, Джессика сдалась.

– Ваше высочество? – она сразу узнала рокочущий голос. – Я говорю с леди, которая купила моих альпака? С женой нашего принца?

Фермер.

– Да, это я.

– Анджель в беде. Моя Анджель. Мать близнецов.

– Что случилось? – неуверенно спросила Джессика.

– Ах, ваше высочество, я повел ее домой, но она все время оглядывалась, словно потеряла что-то. А теперь она отказывается пить… и не ест. Она едва держится на ногах. Утром мы с женой должны уехать. Моя дочь должна вот-вот родить, и жена говорит, что разведется со мной, если я не поеду, но как я могу оставить Анджель?

Фермер буквально рыдал.

– Позвоните во дворец, – посоветовала Джессика. Теперь это не ее забота. Она улетает домой.

– Но там никто не отвечает! Через час у нас поезд, а моя Анджель умирает! Как я могу оставить ее?

Так, как это делаю я, с болью подумала Джессика.

– Я уверен, что малышам нужна мать, – продолжал фермер. – Я струсил и продал их, потому что это показалось мне легким выходом. У меня не хватило мужества.

Ох!

– Пожалуйста, ваше высочество, помогите! Вы в замке. Заберите Анджель к ее детям. Если вам удастся спасти ее, она ваша. В качестве нашего свадебного подарка. А если нет… но лучше попытаться и проиграть, чем совсем не пытаться. Пожалуйста, ваше высочество, попытайтесь!

Джессика долго молчала.

– Вы слышите меня?

– Да, – с трудом проговорила она. – Помолчите, я думаю.

Фермер умолк.

Анджель умирает, потому что лишилась своих детей.

Если она вернется сейчас… Для этого нужно всего лишь мужество.

– Смогу я сделать это, Доминик? – громко спросила Джессика, так громко, что люди начали поворачиваться, чтобы посмотреть, с кем она разговаривает. – Могу я начать все сначала и позволить себе снова полюбить?

Кругом воцарилась тишина. Затем с другой стороны стола раздался голос, и Джессика поняла, что у нее есть слушатели.

– Конечно, сможешь, милая!

– Любовь – это жизнь, – заявил кто-то еще. – Чем больше ты любишь, тем больше любят тебя.

– Ты говоришь, как гадалка, – сказал мужской голос, и все засмеялись.

Но они поняли, подумала Джессика. Они сочувственно улыбаются ей – разные люди, случайно встретившиеся перед тем, как расстаться и никогда больше не увидеть друг друга. Некоторым из них везет в любви, другие знают, что такое страдание. Но они заставили себя собраться с силами, чтобы продолжать жить, и, возможно, именно эти мужчины и женщины сейчас дают ей совет.

– Я могу попытаться, – сказала Джессика, обращаясь к присутствующим. В ее голосе прозвучал вызов. – Я могу вернуться и подумать об этом. Быть может, у меня получится.

– Конечно, получится, – подтвердил фермер, не представлявший, о чем идет речь. Но он решил не отступать, какой бы слабой ни была надежда.

– Мне, наверное, понадобится помощь, – сказала Джессика, и пожилая женщина, принявшая ее за принцессу Джессику, дотронулась до ее руки. Возможно, она подумала, что помощь заключается в том, чтобы сопроводить Джессику в психиатрическую больницу.

– Чем помочь вам?

– Мне нужна машина, – сказала Джессика. Затем она сделала глубокий вдох и добавила: – Мне нужно взять в прокат машину с прицепом для перевозки альпака. Немедленно.

Глава двенадцатая

Разве не по этой стороне дороги она должна ехать?

Джессика была там, где все началось. Дорога извилистой лентой тянулась среди гор, вершины которых были покрыты снегом; в сотне футов внизу волны с грохотом разбивались о прибрежные скалы.

Как прежде.

Средневековые замки, рыбачьи деревушки, альпийские луга с сочной зеленой травой, на которых паслись мериносы и альпака, – от удивительной красоты пейзажа захватывало дух.

Джессика поддалась очарованию местности.

Сделав поворот, она мельком увидела дом королевской семьи Альп'Азури – сказочный замок с высокими крепостными стенами, сторожевыми башнями и бойницами белел высоко в горах, гордо взирая на море.

Нет, не сказочный замок. Дом Рауля.

Джессика не стала рассматривать его. На верхнем повороте дороги она заметила спортивную машину ярко-желтого цвета, которая стремительно приближалась к ней.

В этот раз она не стала задумываться, по какой стороне едет. Старая машина, взятая в прокат, и прицеп для перевозки лошадей должны быть видны издалека, но Джессика осторожно съехала с дороги на уступ, который был шире того, на котором в нее врезалась Сара.

«Ламборджини» появилась из-за поворота на большой скорости. Это была элегантная спортивная машина.

Рауль.

Верх был опущен. Рауль сосредоточенно смотрел на дорогу.

Окно, у которого сидела Джессика, было открыто. Когда «ламборджини» поравнялась с ней, она повернула голову.

Рауль взглянул в сторону, и мечта графа Марселя едва не сбылась. Еще чуть-чуть – и принц-регент государства Альп'Азури низвергнулся бы в пропасть.

Каким-то чудом столкновения не произошло. Раулю удалось затормозить, и он подал назад и наконец поравнялся с кучей железной рухляди, за рулем которой сидела Джессика. Он смотрел на нее, не в состоянии поверить, что нашел беглянку, а она устремила на него взгляд широко раскрытых серьезных глаз.

– Ты вернулась, – не очень оригинально объявил он, и Джессика кивнула.

– Я должна была привезти Анджель.

– Безусловно. – Рауль не понял, но на всякий случай решил согласиться.

Он сидит в своей машине, она – в своей. Совершенно неприемлемое положение, и его необходимо исправить. Рауль моментально выскочил из машины, но Джессика не сдвинулась с места.

– Джесс, выйди, пожалуйста, из машины.

– Зачем?

– Я хочу поцеловать тебя.

– Гм-м… это ведь всего лишь брак по расчету, – механически произнесла она, словно не ощущая уверенности в своих чувствах.

– Черта с два! – Рауль потянул за ручку двери. – Она не поддалась. – Ты заперла дверь.

– В этой машине открывается только одна дверь – с другой стороны. Чтобы войти или выйти, нужно каждый раз перелезать через рычаг переключения передач.

– Ну, так перелезай!

– Для чего?

– Я уже сказал: хочу поцеловать тебя.

– Ты не сердишься, что я убежала?

– Я сержусь, потому что ты не перелезаешь через этот чертов рычаг. – Рауль начал огибать прицеп, чтобы подойти к машине с другой стороны. Анджель высунула голову и толкнула его в шею. Рауль подскочил как ужаленный. – Почему она здесь? – он сделал глубокий вдох, чтобы восстановить присутствие духа. – Ну да ладно. На чем мы остановились?

Джессика выбиралась из машины ногами вперед.

Раулю была нужна верхняя часть.

– Почему ты хочешь поцеловать меня? – спросила она.

– Ты моя жена, и я люблю тебя.

– Ты любишь меня?

– Конечно, люблю. – Джессика полностью появилась из машины, и он повернул ее лицом к себе.

– Вчера ночью… ты ни разу не сказал, что любишь меня, – недоверчиво прошептала она. – Ты мог бы полюбить – вот что ты сказал.

– Я был глупцом.

Рауль наклонился, чтобы поцеловать ее, но она слегка оттолкнула его.

– Рауль…

Его радость померкла, когда он услышал дрогнувший голос Джессики. Казалось, она удерживает слезы. Ее мучают сомнения. Сжав ладонями ее лицо, Рауль вглядывался в глаза Джессики и вспоминал свои прежние мысли. Как он мог думать, что со временем в нем проснется любовь к этой женщине? Он уже любит ее всем сердцем.

– Джесс, – Рауль почувствовал, что его голос не повинуется ему. Это был момент истины, и они оба понимали это. – Милая Джесс, я люблю тебя всем сердцем, всеми фибрами моей души. Ты моя жена, останешься ты со мной или нет, но я надеюсь, что ты не покинешь меня. Когда я подумал, что больше никогда не увижу тебя… О, Джесс!

– Я не…

– Это Доминик, не так ли? – спросил Рауль, ласково гладя ее по лицу. Как он хочет, чтобы выражение боли исчезло из ее глаз! – Джесс, полюбить снова не значит предать Доминика.

– Не знаю, – прошептала она, и он почувствовал, как велико ее страдание. – Просто мне кажется, что это… неправильно.

– Я знаю. Слишком мало времени прошло. – Рауль переживал ее горе, как свое собственное. – После такой утраты на тебя свалилась эта свадьба и все остальное. Но это произошло. Свершилось чудо, любимая. – Он помолчал и добавил: – Я уверен, что Доминик не захотел бы, чтобы серый туман печали окутывал тебя всю жизнь.

– Нет, он бы не захотел.

Внезапно Джессику охватил гнев.

– Конечно, он бы не захотел. Мой сын хотел только одного – жить! Но я не смогла спасти его. И теперь он не может быть частью моей новой жизни. Как я могу быть счастлива, если он не может получить даже крупицу этого счастья?

Наступила тишина, которую нарушал лишь рокот прибоя. Рауль отчаянно пытался найти верные слова.

– И Лизль не может, – тихо сказал он. – И Жан-Поль, и Шери, и Сара. И люди, с которыми я работаю в Сомали. В мире так много смерти. Она подбирается к нам со всех сторон. Я знаю это, моя Джесс, и ненавижу смерть.

– Я не… мне просто нужен мой Доминик.

Это был крик измученной души, и Рауль не выдержал. Он притянул Джессику к себе, погладил коротко подстриженные волосы и поцеловал в макушку. Чувствуя, что она дрожит всем телом, он крепче прижал ее к себе.

– Ты плакала, любовь моя? – сочувственно спросил он. – Когда умер Доминик… ты плакала?

– Я… Нет. Я не могла.

– Но сегодня утром ты плакала.

– Когда я смотрела на Эдуара и его семью.

Черт, от слов Джессики у него разрывается сердце. Он вырвал бы свое сердце, если бы это помогло облегчить ее боль.

Но смерть сына навсегда останется с Джесс, и единственное, что он может сделать, – всегда быть рядом с ней.

– Знаешь, семья – это странная вещь, – тихо сказал он, уткнувшись лицом в ее волосы. Он не прижимал Джессику к себе, чувствуя, что она может отпрянуть в любую минуту.

Их овевал теплый морской ветерок. Далеко внизу волны с мерным плеском разбивались о скалы, но Рауль ничего не замечал: он боролся за свою любовь всем, что имел.

– В Сомали… – он изменил тему разговора, чувствуя, что, возможно, поступает правильно. – В Сомали люди гибнут от СПИДа. Каждый день я видел трагедии. Смерть. Множество осиротевших детей. Но поверишь ли, сомалийцы не отдают детей для усыновления в другие страны. Потому что, какими бы страшными ни были обстоятельства, сколько бы смертей ни было, семьи возрождаются. Перегруппировываются. Две семьи становятся одной. Две молодые девушки, их друзья объединяются, чтобы воспитывать осиротевших братьев и сестер. Бабушки, дяди, троюродные братья объединяют тех, кто остался после смерти родственников. Я видел это много раз. Знаешь, что я понял, моя Джесс? Единственное, что их связывает, – любовь.

– Но…

– Не перебивай меня, – попросил Рауль, ласково проводя рукой по волосам Джессики. Как ему хочется, чтобы она поняла его! – Я сам только сейчас начинаю понимать. После смерти Лизль я превратился в стороннего наблюдателя. Мне казалось, что у меня не осталось любви, которую я мог бы дать кому-либо. Но, конечно, она была. Любовь распространяется, чтобы заполнить пустоту. Эдуару нужна моя любовь. Моя мама и Генри… Я люблю их, и они любят меня. Я люблю свои воспоминания о Лизль. Как я мог говорить когда-то, что у меня не осталось любви, если я все еще люблю свою сестру-близнеца? Она навсегда останется частью моей жизни. Смерть Доминика привела тебя, отчаявшуюся, в мою страну, и его жизнь тоже навсегда останется в моем сердце. Из-за тебя, Джесс, любимая, жизнь Доминика будет продолжаться с нами и с людьми, которых мы любим, а потом с теми, кто придет после нас. Но только, любимая, если мы позволим наследию прошлого жить. Любовь не может все время оглядываться назад. Ты дала мне так много радости, что я смогу выдержать все. С тобой. Потому что больше всех и всего на свете я люблю тебя.

Рауль отстранил от себя Джессику, чтобы посмотреть ей в лицо. Он не мог понять выражение ее бездонных глаз. Неужели…

– Я прошу тебя, дай мне шанс, – прошептал он. – Позволь мне доказать, что мы можем быть семьей. Это не означает, что мы исключаем из нее кого-либо. Если ты согласишься, если позволишь мне любить тебя, мы сможем охватить нашей любовью Доминика, Лизль, Эдуара, маму и Генри – и твою кузину Корделию, и всех, кто встретится нам на жизненном пути. И наша жизнь продолжится. Я люблю тебя, Джессика, красавица моя, и больше всего на свете хочу сделать тебя счастливой. Ты дашь мне этот шанс? Пойдем ли мы по жизни… вместе?

Ответа не было. Джессика протянула к нему руки.

– Это правда? – спросила она. – Ты на самом деле так относишься ко мне?

– Как ты можешь сомневаться!

– Просто… я испытала потрясение.

– Почему?

– Понимаешь, всю дорогу, везя домой эту глупую Анджель, я думала… У меня возникли те же мысли, что у тебя.

– Ты шутишь!

– Я никогда не шучу, – возразила Джессика, – если речь идет о тебе. Мне так не хватает Доминика, но, когда я уехала, я поняла, что у меня стало одной утратой больше. Я хотела тебя так сильно, что мне было… больно. И вдруг ты оказываешься здесь и говоришь все нужные слова, и все… прекрасно.

– Прекрасно?

– Я не могу описать свои чувства, – прошептала Джессика. – Но это лучшее, что я могу сделать без спичрайтера. Мой статус принцессы позволяет мне иметь его?

– Ты прекрасно обходишься без спичрайтера, – уверил ее Рауль. – Но если он понадобится тебе – пожалуйста, ты его получишь. У тебя будет все, что пожелаешь. Всегда. – Он улыбнулся, и улыбка больше не сходила с его лица.

– Значит, ты меня любишь? – просияла Джессика.

Солнце выходит из-за туч, подумал он, сияющее солнце, которое согревает все его существо. Она рядом. Она смеется, у нее на глазах слезы радости. Его милая Джессика!

– Люблю и буду любить всегда. Еще есть вопросы?

– Нет.

– Тогда, может быть, ты замолчишь, чтобы я мог поцеловать тебя?

– Какая прекрасная мысль! – пробормотала Джессика, и после этих слов они надолго умолкли.

– Ну и ну! – произнес женский голос с явным американским акцентом. – Чего только не увидишь!