Текст книги "Тайна трех похищений"

Автор книги: Марина Елькина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Глава VII ТРЕТЬЕ ОГРАБЛЕНИЕ

Как полагается, милиция была вызвана. Конечно же, бабой Шурой. Она всегда успевала на подобные мероприятия. На этот раз милиционеры угрюмо молчали, а не делились своими версиями по поводу воров-альпинистов. Да за альпинистов на этот раз ничего и не говорило. Обыкновенное, наглое и хитроумное воровство.

Мама глухонемой Катерины, сухонькая, сморщенная старушка с выцветшими глазами, охая и причитая, перечисляла украденные вещи. Этих украденных вещей оказалось не так много: всего пара колец и старинный подсвечник. Это было странно: получалось, что воры, так старательно выпиливавшие лаз внизу, не знали, что в квартире нечем поживиться.

Героями дня были Славка и Рыжик. Славка делал вид, что уже устал пересказывать всем любопытствующим одно и то же, но на самом деле он просто кокетничал. Ему было приятно оказаться в самом центре загадочного происшествия.

Рыжик все свое геройство ощущал только в излишней ласке. Каждому хотелось погладить знаменитую собаку. А Рыжик и не возражал: гладьте, сколько хотите, он любил, когда его гладили.

Наконец шум вокруг нового ограбления поутих, милиция собралась уезжать, когда из квартиры третьего этажа вылетела воющая Рыжая. Она была похожа в этот момент на растрепанную куклу, на дикаря с тихоокеанского острова, на ведьму, летящую на метле.

– Меня обокрали! Меня обокрали! Обокрали! – вопила она без умолку, не давая окружающим ни вставить слово сочувствия, ни задать какой-нибудь вопрос.

– Не кричите, гражданка! – одернул ее капитан, у которого с самого утра болела голова. – Когда вас обокрали?

– Не знаю! Не знаю! Сегодня! Сейчас! Сию минуту!

– Сию минуту милиция была на вашем этаже, – урезонил ее капитан.

– Тогда не знаю! Я толкаю свою новенькую стальную дверь, а она, представьте себе, не заперта!

– Ну и что?

– А то, что из квартиры вынесены вся дорогостоящая техника, компьютер и даже мои сережки!

– Какие сережки? Поточнее! – вздохнул капитан и снова вытащил блокнот.

– Изумрудные сердечки в золотой оправе. Вес… Ой, вес не вспомню! Мне их сестренка на прошлый день рождения подарила!

– Это к делу не относится, – оборвал капитан. – Перечисляйте технику. Марки, год выпуска, еще лучше – поищите технические паспорта на каждую украденную вещь. Имущество застраховано?

– Да, конечно!

– Тогда вы зря так сильно переживаете. Вон у бабули ничего не застраховано. Найдем вора – вернем вещи, не найдем – никакой компенсации.

– Нет, как же без страховки, – лепетала Рыжая. – Первым делом – страховка.

– Хоть первым, хоть десятым, – ехидно вмешалась баба Шура, – а ограбили тебя, милая, несмотря на все твои дверки стальные!

Кто-то укоризненно дёрнул бабу Шуру за рукав.

– А что же, разве я неправильно сказала? Захотят украсть, так и на дне моря украдут, так ведь, товарищ капитан?

– Не слышал вопроса, бабуля, – встряхнулся милиционер, заносивший в блокнот показания Рыжей.

– Не слышал? Ну и ладно. У тебя работа поважнее есть, чем на мои вопросы отвечать. Так ведь, милок? Давай-ка я тебе таблеточку от головной боли принесу и водичку. Голова у милиции должна быть ясная.

– Это точно, бабуля, – капитан потер лоб и поморщился. – Граждане жильцы, кто-нибудь обратил внимание на людей с коробками или с большими баулами, в которые могла поместиться техника? Я имею в виду телевизор, компьютер и так далее.

«Граждане жильцы» все как один никого и ничего подозрительного не видели.

– Что же они, технику на вертолет грузили? – спросил в пространство капитан, продолжая строчить в блокноте. – Ох, и домик у вас! То альпинисты! То плотники-виртуозы! То вертолетчики! С одними вашими ограблениями всему отделению милиции в отставку подавать нужно!

* * *

Когда Рыжая заорала, что ее ограбили, интерес к Славке и Рыжику сразу поугас, и ребятам стало скучно. Вопли Рыжей они и так каждый день слышали. Даже в ночных кошмарах снился ее пронзительный голос. Одно радовало – в ее тонких прозрачных ушах уже не будут болтаться эти литые серьги с изумрудными глазами-сердечками. Спасибо ворам!

Милиция, записав все показания и приняв все заявления, удалилась. И тогда за дело взялся Тошка.

Он стремительно помчался вниз, сорвал с двери подъезда полуразмытые фотороботы преступников и сунул их в лицо глухонемой Катерине.

– Эти? – выкрикнул он строже, чем капитан.

Катерина растерянно замычала. Тошка нахмурил брови:

– Эти?

Катерина ткнула пальцем в лицо скуластого вора и промычала что-то, означающее «да».

Тошка радостно вскрикнул и ткнул во второе изображение:

– И этот?

Но Катерина отрицательно помотала головой.

– Этот! Катерина! Этот! – упрашивал ее Тошка.

Ему так хотелось, чтобы его версия подтвердилась.

Но Катерина мотала головой, растерянно улыбалась и минут через пять пошла на уступку, неуверенно пожав плечами после очередного вопроса Тошки:

– Этот тоже был? Вспомни!

Тошка подскочил от радости:

– Я говорил! Я же вам говорил! Это орудует одна банда! Понимаете?

Маша покачала головой:

– Не похоже.

– Почему?

– Ну, тебе же капитан объяснил: альпинисты, плотники, вскрыватели сейфов. Какая же это одна банда?

– Это ты воров, открывших стальную дверь, вскрывателями сейфов назвала? – ухмыльнулся Тошка. – Да в газетах давным-давно писали, что стальные двери бандиты уже научились открывать быстрее, чем обычные.

Катерина молча и испуганно переводила взгляд с одного говорившего на другого. Маше стало неудобно: разговаривают так, будто человека и рядом нет.

– Спасибо вам, Катерина, что помогли, – улыбнулась она и поволокла мальчишек в свою квартиру.

– Сыщики! – прошипела она на них еще в коридоре. – На весь подъезд орете!

– А что мы такого сказали-то? – переглянулись Антон и Славка.

– А ничего! Версии строите! А может, на первом этаже вас преступник подслушивает?

– Ну да? – сразу испугался Тошка.

– Предположительно, – успокоила его Маша. – Раз уж опять приходится становиться сыщиками, давайте обдумаем все спокойно и по порядку.

– Давайте, – согласился Славка.

Он всегда во всем соглашался с Машей.

– Давайте, – важно кивнул Тошка.

Во-первых, он уже вообразил себя Шерлоком Холмсом и Эркюлем Пуаро одновременно, а во-вторых, нужно ловить момент, пока Машу снова не заклинило на своем театре.

– Первым ограбили Сашку, – начала Маша. – И это было самое обыкновенное ограбление из трех.

– Ничего себе обыкновенное! – присвистнул Славка. – Воры по балконам с пятого этажа без веревок спускаются, даже милиция в шоке.

– Я сказала «обыкновенное ограбление», а не побег, – строго глянула на него Маша. – Вскрыта дверь, украдены драгоценности и небольшие ценные вещи. Заметьте, небольшие, те, которые могли поместиться в спортивной сумке.

– Ну, понятно, не телевизор, – кивнул Тошка.

– Вот именно. В Сашкиной квартире было что взять, и воры залезли туда не просто так, а с уверенностью, что добыча будет.

– Хороша добыча! Спортивная сумка! – воскликнул Славка. – Я такую от земли не оторву!

– Не перебивай, – попросила Маша. – Значит, с этим ограблением все ясно.

– Что – ясно? – возмутился Тошка. – А преступники?

– Что – преступники?

– Ну, преступники-то не найдены!

– Не найдены.

– А ты говоришь – ясно. Фотороботы как висели на дверях подъездов, так и висят.

– Да успокойся ты со своими фотороботами! Спроси у капитана по секрету – много они преступников по фотороботам нашли?

– А разве мало?

– Вот и спроси! А нас со своими фотороботами в покое оставь!

Тошка насупился. Фотороботы – это был его козырь, его ставка, его надежда на победу. И эту надежду вот так запросто Маша растоптала своим недоверием. Ну, ничего, это мы еще посмотрим, сколько преступников по фотороботам попадается!

– Ограбление второе, – как ни в чем не бывало продолжала Маша. – Странное.

– Вот тут-то ничего странного, – пожал плечами Тошка. – Кто-то точно знал, что в этой квартире живет глухонемая со старухой-матерью. Мать целыми днями дома не бывает, а Катерина и взрыва не услышит, не то что звука пилы.

– Это-то понятно, – согласилась Маша. – Но когда бандиты проводят такую сложную подготовку, они обычно не лезут в пустую квартиру, где только два кольца и подсвечник.

– Сложная подготовка? – удивился Тошка.

– Конечно. А ты думаешь, очень легко незаметно выпилить лаз в подъезде пятиэтажного дома, где только ты по триста раз на день вверх-вниз бегаешь?

– И я столько же, – подтвердил Славка.

– Ну, скажите, вы бы заметили человека на четвереньках, выпиливающего часть двери в квартиру Катерины?

– Конечно, заметили бы!

– Это если учесть только грохот инструментов. А куда же делись палки, обломки, опилки?

– Куда? – переспросил Славка.

– Их выкинули в мусорный контейнер, – пожал плечами Тошка.

– Ты видел?

– Ну…

– Вот тебе и ну! А дело все в том, что лаз пилили под шумок! – И Маша застыла в позе горделивого сознания своей догадливости.

– Под какой еще шумок? – не понял Тошка.

– Маш! Рассказывай толком! – попросил Славка.

– Рассказываю толком. В эти дни в квартире Рыжей шел ремонт. Так? Вся лестница была завалена инструментом, опилками и деревяшками. Так?

– Да. По площадке пройти нельзя было, – вспомнил Тошка. – Только боком. Куртки пачкались.

– Верно! Разве в таком бедламе и шуме обратишь внимание, где пилят, где инструменты валяются?

– Значит, это рабочие, которые делают ремонт у Рыжей?! – завопил Антон.

– Погоди. Если бы это были рабочие, они бы уже свернули свою деятельность и исчезли в неизвестном направлении. Тут что-то не то…

– Тут кто-то, подделывающийся под рабочих! Вот! – Антону наконец-то удалось вставить свое весомое слово, и оно прозвучало как надо – громко и внушительно.

– Может быть, – согласилась Маша. – Даже скорее всего.

И Тошка расцвел.

– Тогда понятно и третье ограбление. Лжерабочие могли прекрасно знать, как обращаться с ее стальной дверью, проследили время, когда она выходит в магазин, и выкрали все, что нужно.

– А нужно им было много, – засмеялся Славка.

– Да уж, тут они пожадничали, – улыбнулась Маша.

– Почему пожадничали? – возразил Тошка. – В одной квартире только кольца с подсвечниками, а во второй и видик, и телик, и компьютер. Просто уравновесили. Зря рисковали, что ли?

Ребята хохотали до слез, в лицах представляя бандитов, ворвавшихся сначала к Катерине, а потом к Рыжей.

– Греби все! – орал Тошка, изображая главаря банды. – Сережки не забудь. С чем они там? С изумрудами? Годится!

– О! Компьютер! Пентиум! – вопил Славка. – Со сканером! Со всеми наворотами!

– Берем!

– А места в вертолете хватит?

– Если не хватит – тебя как балласт выкинем! – сообщил Тошка брату. – Ты – самый тяжелый.

– Самая тяжелая – Машка!

– Машка – девчонка!

– Да тут еще видеодвоечка «Панасоник» и ковры натуральные, персидские! – кричала Маша.

– А люстра! – вспомнил Славка. – Люстра-то хрустальная! Можно ее загнать за бешеную сумму!

– Она надбитая! Склеенная!

– Ну и что? Все равно хрусталь! Отдадим по дешевке! Забирай! Не разбрасываться же хрустальными люстрами!

От хохота заболели животы. Ребята валялись на широкой софе, ухали и стонали. То и дело кто-нибудь из них вспоминал еще что-нибудь к перечню украденных у Рыжей вещей.

– Ну все, хватит! – закричала Маша. – Со смеху помереть можно! Давайте серьезно! Это же ограбление, а не цирк!

– А мы – сыщики, а не клоуны, – подтвердил Антон.

– Мы – клоуны-сыщики! – засмеялся Славка. – Первые в мире! Единственный раз на арене!

Но друзья уже справились с приступом смеха и готовы были продолжать обсуждение.

– Все это хорошо, – сказала Маша. – И ковры, и телевизор, и компьютер. Но главный вопрос – как это унести, причем незаметно?

– Никак, – покачал головой Славка. – Для таких сокровищ машину к подъезду подгонять надо.

– А может, и вправду, была машина, да никто не заметил? – уцепился за эту идею Антон.

– Я возвращался из школы, – напомнил Славка. – Я выходил с Рыжиком.

– И я возвращалась из школы, – добавила Маша. – Никакой машины у подъезда не было.

– Так вы и заметили! – поддразнил их Тошка.

– Конечно, заметили! – Славка готов был лезть в драку за недоверие к его словам.

– Да мало ли легковушек у нашего подъезда стоит! Пройдешь и не обратишь внимания! Ну, конечно, если это не «шестисотый» «Мерседес ».

– Значит, так! – рассердилась Маша. – Мы со Славкой пока еще в своем уме! Чужую машину у подъезда заметим. И потом, твой «шестисотый» «Мерседес» для такой кражи не подойдет. «Газель» как минимум. А уж на «Газель» с фургоном мы бы внимание обратили. В нашем дворе ни у кого грузовиков нет. Только старенький микроавтобус у дяди Миши. На нем вещи Рыжей за один раз не увезешь. Ковер не вместится. Да и доедет он до первого поворота. А дальше – мотор заглохнет, и милиция тут как тут.

– Да я же не обвиняю дядю Мишу! – завопил Антон. – Нужен мне его микроавтобус! Я про другие машины спрашиваю.

– А про другие машины мы тебе уже ответили – не было во дворе других грузовиков.

– И вертолет над домом не висел, – добавил Славка.

– Тогда тут работал экстрасенс, – развел руками Антон. – Растворил вещи в воздухе, перенес их куда-то и снова собрал. По-другому не получается.

Глава VIII СЛАВКА ЗАБОЛЕЛ

Наконец-то выпал снег. Не первый, который тает, не долетая до земли, а настоящий, хрустящий на морозе, режущий глаза белизной и холодом.

Сбылась Славкина мечта – во дворе начали заливать каток. Деревянную хоккейную коробку, которую предприимчивые хозяйки превратили летом в забор для просушки ковров и одеял, расчистили и приготовили к заливке.

Раньше Славка как-то не обращал внимания на всю эту сложную процедуру – может, потому, что новых коньков не было. Он просто дожидался, когда ребята начинали кататься, брал коньки и шел на каток.

А в этот раз его нетерпение достигло такого предела, что он буквально не отходил от бригады, которая заливала каток. А заливка катка – дело непростое и не одного дня.

Славка-то думал: зальют снег водой – вот тебе и каток, а оказывается, и в этом деле нужны мастера, чтобы лед ровный получился, не буграми. Огромными брандспойтами в определенную сторону лили рабочие воду. Вода растекалась, но не совсем ровной гладью. Тогда ее снова засыпали снегом и снова несколько раз заливали, разравнивая.

Все три дня Славка торчал на деревянном заборе, как голубь на шесте, и внимательно следил за приготовлениями.

– А ну, марш отсюда! – в первый день сердито кричали ему рабочие, но на второй к Славке уже привыкли и называли его «Воробушком».

– Эй, Воробушек, перелети на ту сторону, воду лить будем!

– Эй, Воробушек, лопату донести сможешь?

– Эй, Воробушек, не замерз?

Славка был счастлив и горд. Он тоже помогал заливать каток, но однажды…

– Эй, Воробушек, перелетай на ту сторону, брандспойт включаю!

И Славка замешкался: штанина у него за край доски зацепилась. А брандспойт уже включили. Огромной ледяной струей Славку ударило в грудь и опрокинуло с забора.

– Тьфу ты, черт! – услышал он отчаянный крик рабочего. – Воробушек!

К нему бежали люди, брандспойт тут же выключили, но у Славки в холодном вихре кружилась голова, от мокрой одежды почему-то было тепло, даже жарко, а в глазах мелькали острые, тонкие осколки, и ничего вокруг не было видно.

* * *

Славка лежал, закутанный в три одеяла, в смешной спортивной шапочке на голове. Маша и Тошка сидели на краю кровати.

– Вот тебе и новенькие коньки! – отчитывал брата Антон. – К весне встанешь, когда лед растает!

Славка сделал слабую попытку подскочить от возмущения, но тут же снова опрокинулся на подушки.

– Не ври… – прохрипел он. – Врач сказала, через неделю за справкой приходить.

– Хрипишь-то как! – покачала головой Маша. – Радуйся, сорвал нам новогоднее выступление.

– Почему – сорвал?

– Потому что твой хрип даже в первом ряду не услышат!

– Хриплая Шишка! – засмеялся Антон. – А что? Так даже интереснее! Может же Шишка простыть?

– Шишка простыть может, а актер – нет, – отрезала Маша.

– Я не буду хрипеть, – пообещал Славка. – Я все лекарства пить буду, чтобы не хрипеть! Честно-честно!

– Но в репетициях ты все равно пока участия принимать не можешь, а осталось всего дней двенадцать до спектакля.

– Ничего! Я пока свои слова наизусть выучу! – успокаивал ее Славка.

Он совсем не хотел подводить ребят, театр, проектный институт, а особенно Машу.

– И весь спектакль выучу, все роли… – торопливо заверял он.

– А все роли-то зачем?

– Ну, чтобы ничего не перепутать, чтобы весь спектакль от начала до конца знать.

– Ладно, лежи пока, отдыхай, – Маша улыбнулась. – У тебя еще температура держится, какие тебе роли.

Славка послушно прикрыл глаза, и голова снова закружилась, закружились Маша и Тошка, Шишка и проектный институт, коньки и репетиции.

Славка не вставал с постели всю неделю. Он хрипел, сипел, пил таблетки и даже героически переносил какие-то уколы.

Репетировали без него, а иногда репетиции переносились в его комнату, и Славка с кровати подавал хриплым голосом реплики Шишки.

Однажды к Славке заглянули рабочие, которые заливали каток. Они принесли ему плюшевую птичку и сказали:

– Выздоравливай, Воробушек. Каток уже застывает, тебя ждет. Эх, как же тебя так угораздило? Ну, ничего, не вешай нос!

Славка прижал к себе подаренную птичку и не расставался с ней весь день. Тошка говорил, что это попугай, Маша настаивала, что это ворона, только почему-то розового цвета, и только Славка точно знал, что это воробей. Пусть не серый, а розовый, но все равно воробей.

* * *

Тошка в эти дни совсем загрустил. Вот, казалось бы – и брат младший, и не всегда с ним поиграешь, и ссоришься почти каждый день, а без него совсем скучно. И в школу со Славкой идти интереснее, и уроки делать одному неохота, и в шашки сразиться не с кем, и в снежки не поиграешь.

Пару дней Тошка даже думал всерьез засесть за свой фантастический роман. Он походил вокруг стола, повертел в руках красивую переливающуюся ручку, нашел новенький блокнот с ярким рисунком на обложке и написал первое слово: «Однажды…»

И все. Дальше дело не пошло. Тошка знал, что могло случиться «однажды», но в его фантазии могло случиться так много, что просто не знаешь, какую историю выбрать для первого раза. И Тошка решил еще поразмышлять.

Блокнотик с ярким рисунком на обложке был аккуратненько закрыт и положен до лучших времен в ящик письменного стола. Ручкой Тошка еще полюбовался, хотел взять ее в школу, похвастаться перед ребятами, но потом передумал: а вдруг сломается?

Да и потом Тошку вдруг осенило! Какие могут быть романы, когда наяву так и не выяснено дело с тремя квартирными кражами? Создавалось такое впечатление, что о кражах все забыли, даже потерпевшие и милиция. А занятие сыщика куда более живое и захватывающее, чем работа писателя. И если милиции это дело не по плечу, то оно как раз по плечу Тошке!

Он не стал говорить о своих далеко идущих сыщицких планах никому. Маше из-за того, что она раскричится: «До спектакля несколько дней, а тебе вздумалось заниматься черт знает чем!» И ей не объяснишь, что слежка за преступниками – это не черт знает что, а очень важная работа.

Славку Тошка не стал посвящать по другой причине. Человек болеет, и тревожить его совсем ни к чему, тем более что братишка тут же вскочит с постели и будет проситься в помощники.

А Тошка сам! Один! Без всяких помощников! Так храбрее! Он раскроет гнусную шайку и только тогда скромно объявит об этом и Славке, и Маше, и всем ребятам.

Тайком от всех он оборвал последнее объявление с фотороботами с двери третьего подъезда. Портреты совсем размыло дождевой водой и снегом.

Тошка расстроился: попробуй найти человека по такому изображению! А что делать? Можно, конечно, пойти в милицию и попросить новенький фоторобот, но возникает справедливый вопрос – кто ему это даст? Пацан подался в сыщики? Ну и действуй как знаешь, а под ногами у взрослых не крутись.

Вставал и второй вопрос: как именно будут проходить поиски бандитов, хотя бы, в каком направлении их искать? Понятно, город небольшой, но сто тысяч населения – это все-таки не десять человек. То же самое, что искать иголку в стоге сена. Ходить и заглядывать всем в лица? Или только в подозрительные лица? А что такое подозрительное лицо? Как вычислить, подозрительное оно или нет? Этого Тошка не знал и терялся в догадках.

А что, если милиция была права – это «гастролеры»? Что, если этих молодчиков давно нет в городе?

Нет, с этим пока соглашаться не надо. А то и поиски будут вестись спустя рукава. Пока нужно быть уверенным в том, что ограбление совершили местные. Вот так лучше.

Потом – каникулы еще не начались. До обеда Тошка пригвожден к парте. После обеда – репетиции и домашние задания. Ладно, уроки можно сделать вечером, а вот от Машиных репетиций не отвертеться никак. И пробовать не стоит. Выходит, на поиски преступников остается очень мало времени.

Тогда задача такая – не терять ни минуты. Это очень сложно. Тем более для Антона, который привык раскачиваться, мечтать и лениться. Лень придется отбросить. В конце концов, разве это так сложно, если необходимо для дела?

На следующий день Тошка принялся за расследование. Он как метеор прибежал из школы. До репетиции оставалось два часа. Вооружившись старыми папиными часами без ремешка, Антон вышел на поиски.

Он рассчитал так – по подворотням бандиты, совершившие три наглых ограбления под носом у милиции, сидеть не будут. Значит, подворотни и темные дворы можно оставить в покое. Честно говоря, решил он так для своего успокоения. Он сам боялся темных дворов и подозрительных подворотен.

В людных местах искать воров проще и, главное, гораздо приятнее. Тошка пошел на бульвар. Он прогуливался туда-сюда, внимательно вглядываясь в лица прохожих. Не во всех прохожих, конечно, а только в тех, кто был похож на бандита.

Странно, но личностей, которых можно было бы заподозрить в преступлении, оказалось слишком много. Каждый второй. Тот шапку на глаза надвинет, тот ссутулится, тот торопится пройти побыстрее.

Да и сам Тошка, наверное, вызывал у людей справедливое подозрение, потому что он забегал вперед и пристально вглядывался в лица, иногда для верности вытаскивая бумажку с фотороботами, чтобы сравнить.

Два часа пролетели очень быстро. Антон вздохнул и помчался на репетицию. После репетиции поиски продолжились. Но уже начинало темнеть. На бульваре зажглись фонари. Люди пошли с работы большим потоком – всех не разглядишь, да и синеватый свет фонарей делал подозрительными абсолютно всех, даже детей, катающихся на санках с горки.

Домой Антон пришел совершенно измученный. Он не отчаивался, что первый день поисков ничего не дал. Он ведь считал себя уже бывалым сыщиком, особенно по части слежки. А бывалый сыщик сразу скажет, что за один день найти преступника почти невозможно.

Уроки вот только не успел сделать. Руки-ноги не двигаются после целого дня беготни. Какая уж тут математика?

На следующий день в Тошкином дневнике красовались две двойки – по математике и по русскому. И это под конец четверти! Антон хотел завыть от обиды, но вовремя вспомнил, что он сыщик и что полученные двойки – это лишь небольшая жертва в пользу важнейшего дела. Главное – не показывать дневник родителям.

К счастью, папа и мама, озабоченные Славкиным здоровьем, в эти дни совсем не интересовались школьными делами старшего сына, и двойки прошли незамеченными. Нет, конечно, чуть позже они обязательно заметятся, но к этому времени Антон уже найдет воров, и учителям просто станет стыдно за эти оценки. Они тут же исправят их и в дневнике, и в журнале.

Ежедневные прогулки по бульвару продолжались. Надо отдать должное Тошке, он проявил невиданные для него упорство и методичность.

Многие люди ходили по бульвару каждый день – на работу и с работы и уже привыкли к странному мальчишке, забегающему вперед. Многие улыбались, но эти улыбки ничуть не смущали Тошку. Пускай улыбаются. Они же не знают, каким серьезным делом занимается этот смешной пацан.

Некоторые сердились. Однажды он нашел скуластого парня, отдаленно напоминающего фоторобот, и шел за ним до универсама. Парень несколько раз оборачивался, и тогда Тошка, по всем правилам слежки, прятался за деревья. Но, наверное, парень разгадал его нехитрые приемы, потому что выждал момент, когда Тошка, как бы прогуливаясь, снова прошел мимо него, и схватил сыщика за шиворот.

– Чего ты за мной таскаешься? – грубо спросил парень. – Делать больше нечего?

– Вы… – Тошка лихорадочно соображал, что же ответить. – Вы на дядю моего очень похожи!

Парень оторопел:

– Ну и что?

– Ничего. Я дядю давно не видел. Соскучился по нему.

– Ну и что? – никак не мог понять парень.

Тут уж Тошка не знал, как противостоять такой тупости.

– Ничего! – сердито крикнул он и вывернулся из рук парня.

– Только попробуй еще за мной потащиться! – разозлился тот. – Отлуплю!

– Больно надо! – откликнулся Тошка и пошел в другую сторону.

Придурок какой-то попался! Ну что ему, жалко, что ли, что пацан рядом идет?

* * *

Участковый врач, приходивший по вызову к Славке, сказала, чтобы он через неделю явился на прием в поликлинику. Неделя прошла.

Славка чувствовал себя гораздо лучше, не температурил, только продолжал кашлять.

Но в тот день, на который был назначен прием у врача, произошло совершенно непредвиденное. У тети Ларисы в парикмахерской ожидалась какая-то очень важная проверка, и она никак не могла отлучиться с работы. А у дяди Андрея по средам всегда был ученый совет в институте. Сами понимаете, ученый совет – дело нешуточное, пропускать нельзя.

В таких безвыходных ситуациях всегда находился надежный выход – Маша. Тетя Лариса попросила ее сходить со Славкой на прием. Маша – девочка серьезная, она задаст врачу все нужные вопросы, все расскажет, все выслушает и поймет.

Славка не возражал. С Машей идти лучше. А то мама начнет жаловаться на его кашель – и врач назначит еще какие-нибудь уколы. А так Славка постарается в кабинете врача сдержаться и ни разу не кашлянуть.

Маша подошла к порученному делу очень серьезно. Как все девчонки, она любила почувствовать себя немножко мамой. Она тепло одела Славку, укутала его в шарф и сама натянула ему рукавицы.

Славка выдернул нос из-под шарфа и пожаловался:

– Даже мама так не укутывает!

– Вот поэтому ты и болеешь! – строго, войдя в роль мамы, сказала Маша. – Зима на дворе. Одеваться как следует нужно. Давай руку.

Славка подумал, что за ручку водят только малышей, а ему уже восемь лет, но вырываться не стал. Машу тоже нужно задобрить, чтобы она про кашель не слишком врачу напоминала.

В кабинете у врача пахло лекарствами. Так сильно, что Славке тут же расхотелось болеть.

– Ну что ж, дружок, – улыбнулась врач, осмотрев Славку. – Одевайся. Поправился ты быстро. Вот только плохо, что переболел. Сейчас прививки от гриппа всем делать будут, а тебе теперь нельзя никаких прививок.

Странная какая! Чего она сокрушается? Радоваться надо, что человека не будут мучить прививкой.

– Так это из-за такой прививки недавно ко всем медсестра приходила? – поинтересовалась Маша. – Меня дома не было. Я тоже в список не попала?

Еще одна! Ну не попала и не попала! Радуйся!

– Какой список? – подняла голову медсестра.

Она в это время заполняла чью-то карточку.

– Я никакого списка не составляла. Зачем мне ходить составлять список, если у меня под рукой все ваши карточки?

– Значит, вы не приходили? – изумилась Маша. – А может, кто-то вместо вас?

– Девочка, я же говорю, на каждого ребенка в поликлинике есть карточка. Нужно будет сделать прививку – вызовем, не переживай.

Маша замолчала, а Славка подумал, что и Тошка зря радовался, что от прививки отвертится. Зато как ему, Славке, с этой болезнью повезло.

Как раз в это время к горлу подступил кашель, но Славка сдерживался изо всех сил. Он даже побагровел от натуги. Не хватало еще так счастливо отделаться от прививки и тут же напроситься на уколы.

– Ну, что? Пишем справочку? Пойдешь в школу? – мило улыбнулась врач.

Славка поперхнулся. В школу? Уже?

Он так перепугался, что сдерживаемый кашель каким-то бурлящим, надрывным потоком вылился из его груди, не давая вставить слова.

– Ого! Да ты так сильно кашляешь? – удивилась врач. – Тогда со школой придется повременить. Сколько там до каникул осталось?

– Неделя, – ответила Маша.

– Вот и прекрасно! – кивнула врач. – Неделя на больничном, как взрослые говорят, плюс каникулы. Будет время выздороветь. Сейчас мы тебе рецептик выпишем.

– На уколы? – испугался Славка.

На приеме он только и делал, что пугался. Сначала испугался прививок, потом испугался кашля, потом испугался школы, а теперь…

– На микстуру. Попьешь, и кашель пройдет.

Ну слава богу! От врача Славка вышел счастливый: повезло нежданно-негаданно. До каникул не нужно ходить в школу.

– А в спектакле я смогу принять участие! – радостно лопотал он Маше. – Я уже здоров. Это только так, для профилактики.

Но Маша упорно молчала. Странно, ее не радовало даже то, что Славка не сорвет своей болезнью новогодний спектакль. Она думала о чем-то своем.