Текст книги "Наверху (Чужие - VI)"

Автор книги: Марина Наумова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

13

Глаза начальника охраны сперва округлились, затем сузились до серых щелок: – Я ослышался? Ты стрелял в человека? Тогда почему ты признаешься в этом мне? По лицу молодого человека пробежала гримаса. – Я стрелял в гангстера. В бешеную собаку, которая – я знаю это шантажирует самого Президента. Этого человека нельзя пускать и на порог этого здания,– он старался говорить как можно тверже и отчетливее. – Ты сумасшедший – и это все, что я могу сказать... Ты что, пришел ко мне с повинной? – Элтон остался жив. Значит – он все равно узнает, кто в него стрелял. Мне нечего терять: сбежать я все равно не сумею, в тюрьме он тоже меня найдет. Я хочу, чтобы вы все поняли, с кем имеете дело. И еще я хочу, чтобы вы...его голос слегка дрогнул,– помогли мне уйти. – То есть? – Не сбежать – уйти,– уже четче повторил сержант.– Неужели вы сами не знаете, кто такой Элтон? – Знаем,– резко и строго отрезал начальник охраны.– Но это еще не причина устраивать тут стрельбу. Считай, что ты выстрелил по престижу всей гвардии... Постой, что ты хотел сказать этим "уйти"? – Я хотел, как лучше, и не видел другого выхода. Как честным людям, вам всем тоже должно быть небезразлично, что к власти приходит – точнее, уже пришла – мафия. Посмотрите, как круто изменился в последнее время курс... Элтон – маньяк и садист, и я не удивлюсь, если однажды окажется, что вся эта история с инопланетянами – чудовищных размеров провокация. Но я стрелял – значит, закон сейчас против меня, а не против Элтона, который не раз уже ускользал от него... Я хочу умереть. – Еще одна глупость,– возразил начальник охраны.– Допустим, первую я еще могу понять: я тоже слышал, кто такой Элтон. Я не могу одобрить такую выходку – против таких, как он, есть закон, хотя он порой слишком медлит. Возможно, хотя я не стал бы утверждать так категорично, ты и прав насчет его отношений с Президентом: слишком многие министры сменились в последнее время, а выгода для Элтона некоторых принятых недавно законов очевидна. – Но ведь я признался в покушении на убийство, в нарушении закона, так? от волнения сержант покраснел.– Я – преступник, и вы все станете соучастниками, если не арестуете меня. А если арестуете... Считайте это слабостью – но я просто боюсь. Из тюрьмы человека тоже можно похитить. Он опустил голову. Некоторое время подполковник задумчиво смотрел сквозь него, затем обвел глазами присутствующих (в комнате находились еще пятеро военных). – Надеюсь, нас никто не подслушивал,– медленно проговорил он. Ему никто не ответил. Этих людей он знал хорошо и давно, и знал также, что никто из них не предаст, если он примет решение преступить закон и умолчать о проступке самонадеянного мальчишки. Но если у стен есть уши... Нет, подполковник не хотел подвергать риску своих подчиненных. – Не надо...– сдавленно произнес сержант.– Я... я сам... – Может, все еще обойдется... Может, еще никто не слышал,– отворачиваясь, пробормотал подполковник. Из кобуры сержанта вынырнул пистолет, замер на миг в воздухе и вздрогнул, выпуская из себя пулю...

14

Она никогда еще не была здесь – и тем неприятнее было ощущение, что все происходящее уже когда-то было. Может, это из-за загадочного сходства всех официальных церемоний вне зависимости от места и времени? Рипли казалось, что она видит этот прием во сне или по стереовидению. По очень хорошему стереовидению... А вот "слышимость" была плохой – Рипли с трудом разбирала слова, даже те, что произносила сама... Или те, что сами произносились спрятанным у нее внутри кем-то. Священник больше молчал. Все Равно стушевался и держался позади всех – к тому же большинство принимали его за ребенка. – Возьми меня в "приемыши", не выдавай,– попросил он, улучив момент, и, к удивлению Медного, принялся называть Рипли мамой. Речь Медного переводить было совсем легко: в ней постоянно сквозили интерпланетные дипломатические штампы – это все, что Рипли запомнила достаточно отчетливо. Из окружавших ее лиц знакомых было меньше, чем можно было предположить. Она кое-как помнила Президента – по портретам, но фамилия его совершенно вылетела из памяти; остальные лица казались и вовсе чужими и поэтому путались. Вот разве что мужчина среднего роста и средних лет, которого, несмотря на традиционный "приемный" пиджак, легче было принять за телохранителя, чем за члена высшего общества, кого-то ей напоминал. Или так казалось из-за его слишком пристального изучающего взгляда? Рипли постаралась запомнить его черты, довольно правильные и не лишенные приятности,– но в памяти они не держались, оставляя там только взгляд небольших черных глаз. Возле него почти все время находилась довольно молодая женщина, судя по выражению лица – особа весьма скучная. Черноглазый смотрел на Рипли так настойчиво, что она начала беспокоиться. Попытка отвлечься ничего не дала – даже поворачиваясь к этому человеку спиной, Элен ощущала его взгляд. "Ну что ему надо?" – злилась Рипли, раздраженно поглядывая на окружающих; она бы все отдала сейчас за несколько минут одиночества. Кроме того, на нее снова нашло смущение из-за собственного внешнего вида – если в начале приема она заставила себя забыть о нем и полностью сосредоточилась на переводе, то теперь ей становилось все неуютнее. Она попробовала поискать взглядом хоть кого-то, кого можно было бы попросить об одолжении, но вокруг сидела слишком неподходящая для этого публика, которая к тому же сыпала пустыми, заранее предсказуемыми вопросами о том, как Медный в качестве представителя своей планеты оценивает перспективы дальнейшего и всяческого сотрудничества, и тому подобном. Вскоре Рипли показалось, что и сам официальный посол не слишком горит желанием поддерживать беседу такого рода, а относится к ней словно свысока. В то же время она видела, что Президент погружен в какие-то свои мысли, хотя присутствие гостей с другой планеты его занимает и тревожит. Из всего этого напрашивался вывод, что настоящий разговор состоится позже, наедине. "И тут, скорее всего, какие-то свои интриги, свои подводные камни, свой невидимый со стороны рисунок игры,– грустно думала Рипли, то встречаясь взглядом с черноглазым, то стараясь избегать его.– Странно, вот так живешь и не думаешь о том, что творится наверху, обо всех этих закулисных страстях... Может, у каждого второго здесь кто-то ходит в заложниках, а кто-то берет их сам... а кто-то является таковым у своих стремлений, у выгоды... да мало ли у чего. Вот взять того же Президента: к нему привыкаешь относиться как к символу, знаешь его по проводимой политике – и ни за что не догадаешься, находясь вдалеке, кто именно держит его на прицеле... Почему – на прицеле? Странные ассоциации... Может потому, что показалось, будто он испуган? Так, может, он боится Медного и Священника? Я бы тоже боялась их, не зная. И многие боятся – вон как косятся – совсем не замечают меня... и слава Богу. Нет, не то... Точно – ведь только двое... нет, трое, не считают Медного главным объектом внимания. Этот неприятный тип, его подруга и Президент... а последний-то просто обязан...– она прервала размышления для очередного перевода и долго вспоминала, на чем оборвала свою мысль.– Да, он просто обязан в первую очередь интересоваться послом. Не только делать вид, чем он так усердно занимается, а по-настоящему интересоваться: не каждый же день ему приходится принимать здесь инопланетян. Что-то мне не нравится его реакция – он даже не удивлен. Он занят чем-то своим... совсем своим... Но что может сегодня быть важнее контакта? Большой Поединок?.. тьфу! предстоящие выборы? Кстати, сколько лет он уже на верхушке? Ладно, неважно... Или у Человечества сейчас такие проблемы, что Президенту просто не до нас?" Совершенно заинтригованная, Рипли попробовала проследить за его взглядом и убедилась, что чаще всего он останавливается как раз на черноглазом. "Совсем интересно...– отметила она.– Неужели история повторяется и я вижу Главу Оппозиции? И какое же "оружие" ему нужно от меня?" Она настолько увлеклась разгадкой этой тайны, что чуть не упустила момент окончания торжественной части. Рипли догадалась, что пока она свободна. И снова подумала, что ей нужно улучить хоть минутку, чтобы привести себя в порядок. Ее просто удивляло, до чего спокойно все восприняли ее экзотический внешний вид. Наверное, из-за Медного – ее просто не разглядели... или изначально ожидали чего-то подобного. В таком случае Рипли должна была подумать о себе ради собственного достоинства. – Извините,– обратилась она к человеку, державшемуся во время торжественной части на заднем плане и не слишком солидному на вид,– кто здесь отвечает за бытовые вопросы? Управляющий, распорядитель... кто? Мне стыдно об этом говорить, но... – Вам показать туалет? – совсем тихо поинтересовался секретарь (это был он). Рипли вздохнула. Такая откровенность вопроса до всех приключений, наверное, шокировала бы ее, но теперь вызвала только горькую улыбку. – Да нет... Скажите, с кем я могу просто поговорить на эту тему? Нам ведь надо где-то жить, обедать... ну и так далее. Или мы постоянно должны оставаться на корабле? – Обед? – секретарь посмотрел на нее несколько ошалело.– Разве вы не обедаете с Президентом? – Ладно,– Рипли махнула рукой и почувствовала напряжение: краем глаза ей удалось уловить, что черноглазый опять смотрит на нее и старается пробраться поближе.– Вы лучше представьтесь. Я должна знать, с кем говорю. – Я секретарь... – Прекрасно. Дальше? – Меня зовут Бийон. Что еще? – Ничего,– Рипли слегка усмехнулась – в самом деле, чего она боялась? Показаться смешной? Вряд ли при ее биографии это получится. А странной куда уж быть страннее, чем есть. – Хорошо,– сказала она.– В таком случае с вами я и поговорю. Я не разбираюсь в тонкостях вашего этикета – в прошлом я была офицером и рабочей, работала на погрузчике, ясно? – Вам нужны консультации по этикету? – Бийон слегка наклонил голову на бок. – И это тоже, но без них я пока могу обойтись. Мне сейчас важней другое. Я нахожусь в довольно нелепом положении: меня уже несколько месяцев, даже лет не было на Земле. Своего счета у меня нет, работы тоже. Как выглядит моя одежда, надеюсь, вы сами видите. Мне нужен человек, к которому я могу обратиться просто как частное лицо. Вы поняли? – Я?.. Да,– похоже, секретарь несколько растерялся: проблема Рипли не вписывалась ни в какие регламенты и между тем он не мог не признать, что ее желание законно.– Вот что... Сейчас между мероприятиями будет небольшой перерыв. Я постараюсь что-нибудь сделать для вас. Подождите! – он оглянулся, ища кого-то взглядом. Оглянулась и Рипли – и нахмурилась: навязчивый тип находился совсем рядом. – Рипли,– к ней подошли Священник и Медный,– о чем вы только что говорили? – Пустяки,– ответила она на языке Планеты.– Об устройстве здесь. – Имейте в виду, Рипли,– предупредил Медный,– вы мне скоро будете нужны... – Рипли, переведите, пожалуйста, инопланетным гостям, что если они не очень утомились, их ждут в центре компьютерного перевода для составления словаря. Может пойти кто-то один...– подошел к ним еще один человек. – Да,– механически отозвалась Рипли, вызывающе отвечая при этом на наглый взгляд темноволосого незнакомца таким же. Она ожидала, что он хоть как-то отреагирует на это, но нет – он стоял и чего-то ждал. Рипли перевела. Медный вызвался идти туда немедленно, сообщив, что так ему будет удобней и самому. Рипли проводила его отрешенным кивком. "Ну что нужно от меня этому типу? Почему он так смотрит на меня?" – Простите, Рипли,– обратился к ней вновь появившийся Бийон,– я должен кое с кем переговорить насчет вас. В случае надобности я сам постараюсь снабдить вас деньгами. – Этого не потребуется,– черноглазый сделал шаг вперед.– В Компании нет приказа о вашем увольнении. Жалование за время вашего пребывания в экспедиции на LB-426 перечислено на ваш счет; кроме того – вам выплачена страховочная компенсация. – Что? – Рипли сдвинула брови. Ей показалось, что при этих словах внутри у нее что-то оборвалось. Компания... Компания напомнила о себе! Ее кошмар, ее враг, ее... Она шумно втянула воздух. – И еще,– незнакомец из Компании вежливо улыбнулся,– пока я не могу сказать ничего больше, но... Я прошу у вас прощения. Он поклонился и отошел, убрав наконец с нее прицел своего взгляда. – Подождите, что...– она прикусила язык. – Вы знакомы с этим человеком? – услышала Рипли голос Священника. – Я впервые его вижу,– проводила она взглядом удаляющуюся фигуру. – Странно... Он чувствует себя перед вами виноватым... И он волнуется за вас...– пробормотал Священник. – Компания...– прошептала она, невольно сжимая кулаки.– Это Компания... Подождите, вы что, слушали их чувства? – Старался, насколько мне позволяют мои скромные способности,– подтвердил он. – Тогда,– Рипли настороженно огляделась по сторонам и махнула рукой, вновь расслабляясь: вряд ли кто-то мог понять их разговор,– я очень прошу вас помочь мне кое в чем разобраться, хорошо? Я буду спрашивать, о ком и с какими эмоциями думают те или иные люди, а вы будете отвечать, если заметите, хорошо? – Хорошо,– согласился Священник, полуобнимая щупальцем подошедшего к ним Все Равно. – Тогда начнем с самого главного. – Он боится. Боится всех. Считает себя неправым, не хочет нас видеть. И еще... Я с самого начала хотел это сказать, хотя, признаться, не слишком силен в таких делах. Здесь кто-то еще был. – То есть? – не поняла Рипли. – Его не было видно – но я ощущал присутствие. Очень много присутствия одной личности – если можно сказать так... Нет, двух, хотя второго я почти не ощущал. А первого – сильно. – И что это значит? – Главный землянин боится как раз его. – Человека из Компании? – еще сильнее нахмурилась Рипли – она понимала Священника все хуже и хуже. – Нет! – сделал жест отрицания Все Равно.– Я тоже его слышал! Хотя совсем этого не умею. – И ты...– задумчиво произнес Священник. Рипли показалось, что по ее спине пополз липкий холодок. Теперь она была уверена, что если бы не отвлекающий взгляд человека из Компании, то и она сама обратила бы внимание на загадочное нечто, время от времени проскальзывающее где-то в ощущениях. Нечто очень чужое... – Кто это? – спросила она. – Я не знаю. Но это или не такой человек, как все, или...– Священник не договорил. – Или? – подтолкнула его Рипли. – Или не человек! – ответил вместо него Все Равно и начал испуганно сжиматься.– Совсем... не человек. Оно... "Не человек,– пробежали мурашки по спине Рипли.– Не человек, которого боится даже Президент... Видно, и впрямь здесь произошло что-то совсем гадкое и странное". И еще она подумала, уже мельком, что слово "человек" обозначало на языке Планеты далеко не только ее соотечественников. Так что же это было за загадочное ОНО?

15

Он и не собирался стесняться того, что слышит чужие чувства, хотя для мужчины такая способность считалась скорее недостатком. Он был влюблен – и за это прощалось все. Скейлси была в опасности – он ощутил это, находясь на большом расстоянии, бросился бежать – и застал шум взлетающей прямо со двора машины. К несчастью, дверь оказалась закрытой. Но и потом он слышал,– слышал ее страх, ее отчаяние, удаляющиеся в неизвестном направлении. Навыки пилота позволили ему провести общественный летательный аппарат над самой поверхностью внешней крыши, идя по еле уловимому мысленному следу, замершему в лишенном посадочных площадок квадрате. Ему пришлось возвратиться в Город и начать поиск сначала. И он начал обходить здание за зданием, напрягая свой мысленный слух до предела. Голосок исчезнувшей Скейлси не умолкал, и только ее страх постепенно переходил в глухую тоску. Он ходил до тех пор, пока Скейлси не уснула – ему удалось услышать, как тоска перешла в усталость и начала глохнуть. На этом поиск пришлось пока прекратить; бесчисленные стены и повороты и без того сильно сбивали пеленг. Здесь было странное место – до сих пор Пилот (у него было имя, но настолько глупое, что он был рад скрыть его под названием профессии; звали его Серая Плешь) ни разу сюда не забредал. Впрочем, странным было не это. Пилот вдруг с удивлением заметил, что здесь негде присесть отдохнуть, а тем более – поспать, что улицы пустынны, а редкие фонари навязчиво ярки и что, наконец, на протяжении нескольких кварталов ему не встретилось ни одного магазина, ни одного видеоцентра и даже справочные аппараты куда-то подевались. Кроме того, сами кварталы мало походили на жилые, и безлюдность только подтверждала этот факт. Судя по всему, Пилот забрел в какой-то деловой центр – но никаких вывесок, обозначавших названия учреждений, тут тоже не было. Когда же он присмотрелся к цветовым маркерам, ему и вовсе стало не по себе. Каждый Край обозначался той или иной полосой спектра; этот Край следовало бы назвать Белым, если бы... Если бы Пилот не знал наверняка, что в Городе никогда не существовало Белого Края! Подумав об этом, он очень захотел сбежать, и лишь мысль о том, что тогда придется оставить в беде Скейлси, остановила его. Вдруг ему на глаза попался торчавший из стены кусок арматуры – не специальная удобная перекладина, а именно забытый при уличной реконструкции или недоделанный кусок металла. Недолго думая, Пилот обвернулся вокруг него. Чтобы найти и освободить Скейлси от неведомых и, судя по всему, не слишком вежливых похитителей, ему нужны были силы, а дать их могли только еда и сон. Поесть было все равно негде, и поэтому Пилот решил пока ограничиться сном. Вскоре ему уже снилась Скейлси. Она была заперта в маленькой комнатушке, в которой единственной деталью мебели была такая же неудобная, но несколько более оформленная перекладина. Скейлси качалась на ней и тихо скулила от тоски. Проснулся Пилот от того, что на него смотрели, и от этих взглядов, прямых и вроде бы беззлобных, но одновременно угрожающих, ему стало совсем не по себе. Он не удивился бы, окажись, что они ему всего лишь приснились, но нет, в момент перехода от сна к бодрствованию он ощутил их сильнее; когда же Пилот открыл глаза, обнаружилось, что вокруг тесным кольцом сидят Простые и рассматривают его почти в упор. – Вы чего? – пробормотал он, спрыгивая на тротуар. – Сеть! – приказал кто-то издали, и Пилота накрыло сетью. – Вы чего? Эй, пустите! – забрыкался он, но этим только ухудшил свое положение: проволочные клетки сети лишь плотнее охватили его тело. Затем появился мешок – непрозрачный, носящий следы какого-то сильного и непонятного запаха, от которого кружилась голова. Пилот уже был готов задохнуться, во всяком случае – потерять сознание, когда ткань сняли и он очутился под нестерпимо яркими лучами огромной лампы. Свет ее был настолько ярок, что невозможно было различить скрытые за ним фигуры и лица. – Где я? – испуганно задал он вопрос, как только Простые расступились. – Здесь вопросы задаем мы! – ответили из-за световой завесы. – Да, а... – начал было он, но умолк. До него снова донесся зов Скейлси, ни к кому конкретно не обращенный и почти утративший нотки надежды. – Что ты здесь делал? – Здесь? – Не притворяйся идиотом. Что ты вынюхивал вокруг Управления? – Я?! Я... я не знал... я впервые слышу про Управление... то есть... я заблудился.– Пилот не знал, что и думать. Если Скейлси арестована – а такая мысль в голову ему пришла только сейчас,– его положение оказывалось более чем сомнительным. – Кто ты? – Я – Пилот... Ой... Я – Серая Плешь из семьи Одинаковой,– он дернулся всем телом. – Уже лучше. Так что ты тут делаешь, Серая Плешь? – Меня так никто не называет... Меня называют Пилотом. – Постой-постой,– донесся из-за лампы уже другой голос,– а уж не тот ли ты Пилот, что помогал инопланетянке добраться до станции Нэигвас? – Меня заставили силой,– похолодел изнутри Пилот. – Это он. Я так и знал,– подтвердил кто-то невидимый другому, тоже невидимому, и эта простая фраза показалась Пилоту приговором. – Ты знаешь, чем ты рисковал? С тем же успехом ты мог доставить к врагу врага. Ты ведь не мог знать истинных намерений Рипли! – С ней был Священник, значит... Да нет, я просто испугался... Меня заставили,– страх Пилота рос и рос, грозя превратиться в панику. – Когда безопасность Планеты была поставлена под угрозу – а по-иному ту ситуацию оценить было нельзя, ведь никто не может заглянуть в душу Чужому,– ты поступил как трус. Или как предатель,– продолжал звучать обвинительный голос.– Трусость в такой ситуации была равносильна предательству. – Что ты от него хочешь? – совсем тихо спросил другой голос.– Не понимаю... – Скоро поймешь,– быстро шепнул в ответ первый и продолжил еще громче:– И тем более подозрительно, что после этого у тебя с инопланетянкой был еще один разговор. Да, она помогла предотвратить войну – но кто сказал, что это не было сделано для того, чтобы обмануть и их, и нас, чтобы ее сородичи могли поработить нас? Что если примирение с Нэигвас требовалось ей только для того, чтобы избавиться от конкурента? Так о чем ты с ней говорил? – Я?! – Пилот затряс головой.– Ни о чем... То есть – о личном. Я говорил с ней о ребенке: девочка взрослеет, и на моих глазах она уже чуть не стала добычей какого-то уличного хулигана. Скейлси удивительно наивна. – Или хитра. – Да нет! – сбиваясь и запинаясь, возразил Пилот.– Она же вся так и светится насквозь... У вас же должны работать женщины – пусть они сами посмотрят... В ней нет никакой игры, никакого зла. Это взрослый ребенок. – Мы проверяли – но можно ли быть уверенным в существе, появившемся на свет на другой планете? – Разве Скейлси родилась не здесь? – Ее доставили сюда в первые же дни после рождения – но ее большая мать прожила всю свою жизнь у Чужих. О второй матери и говорить нечего. – Все равно,– с неожиданным упрямством возразил Пилот.– Я верю Скейлси. Верю! Я видел ее. – Ты ее любишь? – А что, если так? – совсем уже осмелел он. – А то,– голос за лампой стал вкрадчивым, металлические нотки покинули его.– Чтобы разобраться в том, что этот "ребенок" из себя представляет, нам нужно постоянно держать ее под наблюдением... Что тебе сказала Рипли, когда ты пришел свататься к девочке? – Что Скейлси должна решать сама. – Прекрасно,– заурчало из-за лампы.– А кто может знать женщину лучше, чем ее муж? Даже если ее свет – маска, то перед кем, как не перед мужем, она согласится ее снять? А ты – разве не захочешь ты избавиться от вечного обвинения в измене, пусть и не предъявленного судом? – Не понимаю. – Мы отдадим тебе девочку, если ты обязуешься сам следить за ней и предупреждать нас о любом факте, который покажется тебе подозрительным. Мы обязаны перестраховаться, когда речь идет о Чужих,– а так делать это будет намного проще. Считай, что мы оказываем тебе особое доверие... – Так она не арестована? – У нас нет доказательств ее вины, так же, как и доказательств невиновности. Только необходимость перестраховаться и не подставить под удар невинных жителей Города заставляет нас идти на крайние меры. Сегодня Рипли улетела к своим. Скейлси осталась одна – и это значит, что в случае чего она теперь быстрее раскроется из-за своей неопытности – если она все-таки виновата. – Она невиновна ни в чем! – Тебе сказано – нельзя до конца верить Чужим! Так что ты скажешь на наше предложение? – На предложение? – тупо спросил Пилот. – Да. Хочешь ли ты, чтобы мы отпустили Скейлси под твою ответственность и под твое наблюдение? Считай, что этим мы оказываем доверие вам обоим,– и только от вас зависит, сумеете ли вы его оправдать. – Да! – воскликнул Пилот, окончательно выталкивая из души все страхи. Он был уверен, что понимает сейчас работников Управления: он и сам бы не стал доверять Чужим, если бы не увидел Скейлси и идущий от нее свет. А если его и впрямь провели – так неужели он не перечеркнет свои чувства ради безопасности своих соплеменников? – Хорошо. Проводите его к девочке! Через несколько секунд лампа погасла и в комнате остались двое сотрудников, в одном из которых можно было узнать Жмота. – А ты уверен, что мы поступаем правильно, отпуская ее? – Разумеется,– ответил второй.– Ведь нам по сути не за что держать ее взаперти – а любое нарушение закона может однажды получить огласку. Тем более, что дело все равно сделано – Рипли улетела. Откуда она узнает, что мы выпустили Скейлси? Я могу пожертвовать своим хвостом, если это не лучший выход. Кроме того, за этой парочкой молодоженов будет установлена слежка...

16

Рипли и подумать не могла, что ее просьба будет выполнена так быстро. Не успела она прийти в себя после последнего разговора, как секретарь вновь возник возле ее стола и шепотом предложил проследовать за ним. Помещение, куда он ее привел, больше всего было похоже на спальню – там находилась даже двуспальная кровать. – У вас есть полчаса на отдых и все прочее,– сообщил он.– Дверь в ванну слева. Платье, которое вы найдете в шкафу, приблизительно вашего размера, в случае чего – не беспокойтесь: оно достаточно свободного покроя и недостатков заметно не будет. Если понадобится еще что-то – вот кнопка, я сразу приду. Отдыхайте! И он удалился, оставив Рипли одну. Одну ли? Ощущение, что за ней кто-то наблюдает, становилось все сильнее. Кто-то... или что-то? Рипли подошла к шкафу и достала платье из светло-зеленой ткани. Странно, но ей вдруг показалось, что его уже кто-то надевал, хотя ни одна деталь не говорила об этом и выглажено оно было по-фабричному (разумеется, Рипли не могла и догадываться о существовании незадачливой манекенщицы-секретарши Арабеллы). – Надо же,– горько проговорила она вслух.– Я уже и забыла, как эта штука надевается... Всю жизнь... всю новую жизнь, да и большую часть старой, ушедшей, Рипли приходилось иметь дело с формой. Да и в детстве (было ли оно?) ей как-то всегда больше нравились брюки... Со вздохом Рипли отложила платье в сторону и пошла в ванну, чтобы хоть на какое-то время забыть обо всем и полностью отдаться приятному ощущению, вызванному прикосновением ласковых водяных струй. Если бы не этот чужой взгляд... Теперь ей казалось, что неведомое Нечто хищно и жадно разглядывает ее в упор. Взгляд не был чем-то нематериальным – его, казалось, можно было потрогать. Рипли стиснула зубы. Ей подумалось вдруг, что было бы неплохо взять в руки автоматическую винтовку или огнемет и просто палить и палить, пока этот взгляд не исчезнет навсегда. Резким движением она перепрыгнула через низенький край ванны, кое-как обмахнулась хрустящим полотенцем, взяла с туалетного столика расческу и вернулась в комнату. Взгляд последовал за ней. – Ну? – спросила она Нечто, ногой отпихивая с дороги жалкие тряпки, недавно служившие ей одеждой.– Я жду! Никакой реакции не последовало, и Рипли, бросая в сторону гладкого пустого потолка сердитые взгляды, принялась натягивать платье. "Мне плевать на этот взгляд,– принялась она уговаривать себя.– Мне плевать на все взгляды на свете. Может, это просто какой-нибудь дурачок из службы безопасности (как там она называется теперь?) наблюдает за "инопланетным агентом". Плевать. На всех. На все". Она подошла к зеркалу и с остервенением принялась раздирать свалявшиеся пряди – к счастью, после стрижки на Ярости волосы еще имели терпимую для такого обращения длину. Когда и с этим делом было покончено, Рипли взглянула в зеркало и увидела совершенно незнакомую женщину со впалыми щеками и несимпатично стиснутыми губами – такой и впрямь естественней было бы всучить винтовку и вырядить в пятнистый комбинезон, чем в это полупрозрачное чужое платье. В этот момент до ее ушей донесся звук, который Рипли не спутала бы ни с одним другим,– кто-то лязгнул зубами. В следующую секунду в руках Рипли уже возникла тумбочка, тело ее напряглось. Затем дверца тумбочки раскрылась, и оттуда начали сыпаться безделушки, запахло духами... Рипли не замечала этого – ее взгляд, быстро передвигаясь по комнате, обшаривал все углы. Наконец Рипли выпрямилась и опустила тумбочку. В комнате никого не было, но Рипли была далека от того, чтобы расслабиться, хотя мысль о том, что кто-то из монстров может так нахально орудовать в Правительственном здании, казалась ей абсурдной. Она не сумасшедшая – значит, звук действительно издал "дикий ребенок", чудовище, или... или он имел искусственное происхождение. В таком случае, решила Рипли, шутник за это поплатится... Уже несколько спокойнее Рипли еще раз проверила комнату. На этот раз она задержала свое внимание на компьютерном видеотелефоне – судя по притаившемуся у клавиатуры огоньку, аппарат был включен. Немного поколебавшись и проверив свои ощущения, она пришла к выводу, что преследующий ее взгляд то ли концентрировался вокруг телефона, то ли... исходил от него. Рипли быстро натянула свои поношенные полусапожки – к платью они совершенно не подходили, но ей было все равно. Все же лучше, чем босиком. Лязг повторился – Зофф не любил разнообразия в своем репертуаре. "Привет, крошка!" – высветилось на экране. Рипли хмыкнула и твердой походкой подошла к аппарату. "Послушайте, кто вы там есть, я терпеть не могу тупых и плоских шуток. Я вообще не люблю шуток, и еще я не люблю, когда за мной подглядывают". "А я и не шучу..." – лязгнули зубы. "Тем хуже для вас,– отстучала Рипли.– Я прекращаю этот дурацкий разговор и поставлю о нем в известность всех, кого только смогу. Поняли?" "Вы что – мне угрожаете? Мне?" "Я не знаю, кто вы,– но вы ведете себя как последний кретин". Возможно, невидимый собеседник и написал что-то в ответ – Рипли это уже не интересовало. Она встала, повернулась к аппарату спиной и направилась к двери. "Веселенькие же у них тут забавы",– презрительно подумала она, но вдруг ее еще влажные волосы зашевелились. Нет, ничего не произошло – просто вонзившийся в спину взгляд обдал ее жутким, непонятным холодом. – Ну, что еще? – зло спросила она, оборачиваясь. "Ты мне нравишься!" – заявил экран и разразился механическим хохотом. Рипли сплюнула в сердцах и затерла плевок носком полусапожка. – Идиоты... Дверь с треском закрылась, выпуская ее в пустой коридор. Вообще, разумней было бы вернуться в спальню и кнопкой вызвать секретаря – Рипли подумала об этом уже через пару шагов,– но вновь входить туда ей было противно. "Кретины... недоразвитые ублюдки!" – продолжала сердиться она, вышагивая по ковровой дорожке. От резких движений, отдаленно напоминавших строевой шаг, легкая ткань платья взмывала в воздух и нелепо струилась. "А ведь эти мерзавцы знают, что значит для меня услышать такое,– пришла она вдруг к выводу.– Знают, что мне приходилось в одиночку драться с чудовищами... Так что же это – попытка свести с ума? Просто вывести из себя? Но зачем? Что здесь вообще происходит? Так, Рипли, хватит паники. Посмотри трезво: какая тебе разница, где ты находишься? Весь мир создан из одних и тех же атомов и элементарных частиц, так что не все ли равно, что перед тобой: космический корабль, атмосферный процессор, чужая планета или резиденция Президента? Опасность может подстерегать всюду. То, как называется здание, в котором ты находишься, не имеет значения. Названия это уже людские глупые выдумки. И так: имеется помещение со множеством коридоров, довольно многолюдное, с десятками... сотнями комнат,– и в нем прячется какое-то Нечто. Все в упор стараются его не замечать – это их дело. Главное – здесь есть что-то враждебное человеку и не являющееся или не вполне являющееся человеческим... разумным существом. Это не просто монстр, жрущий всех подряд без разбора,– при таком условии игра в "слепых" была бы невозможна и Президент первым постарался бы удрать отсюда,– но это еще не значит, что опасность не смертельна... Так, это мало – но больше, чем ничего". Рипли остановилась, потерла пальцами виски и вдруг подумала, что в Правительственном здании поразительно мало охраны; почему-то ей казалось, что военные должны были стоять тут едва ли не в каждом коридоре. Пусть их не было на планете Чужих – но что земной Президент собирался делать в случае бунта, революции, мятежа, войны, наконец? Да разве мало было и простых психов, жаждущих славы? Нет, здесь было что-то не в порядке. Ей вдруг вспомнилась одна из передач того времени, когда она еще прозябала в качестве рабочего автопогрузчика. Даже не передача вспомнилась – отдельная фраза из нее. "Этот губернатор настолько верил в то, что мафия его защитит, что отказался от услуг телохранителей..." "Отказался от телохранителей, потому что был уверен, что мафия...– при чем тут мафия? – что кто-то защитит. Кто-то, внушающий всем ужас",– с невероятной быстротой работала мысль. Новое лязганье челюстей не застало ее врасплох – Рипли была уже готова ко всему. Она развернулась и... прямо перед собой увидела монстра. Самец среднего размера с каким-то странным выражением – сложно было понять, какие чувства он испытывал сейчас к ней, но специальной маскировки общим расслаблением или общим напряжением тоже не было. – Привет... крошка,– проскрипел он; монстр говорил по-человечески. Бежать все равно было некуда, да Рипли и не хотелось этого делать. Она просто сощурилась, в упор глядя на лакированную морду, и попробовала привести себя в состояние особой внутренней готовности; точнее, она сама не знала, как это называется,– так Рипли делала, когда Скейлси просила постараться прочитать ее чувства. От монстра веяло не монстром... не тем монстром, к каким она привыкла,его мысли "пахли" совершенно другим существом. – Так,– сказала она вслух, чтобы не молчать,– и что все это значит? – Позволь представиться. Я – Спаситель Человечества. Меня зовут Зофф. Я самое совершенное из существ, когда-либо появлявшихся во Вселенной,– в голосе Зоффа было то, что у человека означало бы чувство собственного превосходства. – Ты? – Рипли хмыкнула. Она уже начинала что-то понимать или, скорее, ощущать. Неправильное. Неестественное. Искусственное... Находящееся перед ней чудовище было искусственным. Рипли не знала – почему, но уже не сомневалась, что так оно и есть. – А ты сомневаешься, крошка? – от чудовища так и несло фальшью. – Ты – робот? – спросила она напрямик. – Я – больше чем робот. Я – личность, я – вся информационная сеть, я компьютерный банк данных! Рипли почувствовала, как ее охватывает холодная ненависть. "Говори, говори... Так вот в какие игры, оказывается, вы тут играете, господа политики... А масштабно, однако. Только что вы теперь будете делать с нами?" – И от кого же ты спас Человечество? – с трудом сдерживая волнение, поинтересовалась Рипли. – От агрессии инопланетян. Глупых мятежников со своей планеты. С нашей планеты... – И как она называется? – Рипли не удержалась от презрительной усмешки. Это фальшивое насквозь существо явно не отличалось большим интеллектом. Похоже, Зофф и сам все понял. Что-то изменилось в нем, когда он выговорил новую фразу. – Вам придется это подтвердить. Я уже знаю, что нужно настоящему дипломату – мы сумеем с ним договориться. А если ты, крошка, будешь нам мешать, то...– челюсти недвусмысленно лязгнули. – Какая встреча! – раздался вдруг голос с другого конца коридора.– Даже жаль, что не могу заснять ее на пленку... Зофф, почему вас не было на торжественной части? Побоялись, что вас разоблачат? – Вы? – челюсти монстра снова клацнули.– Похоже, я сегодня хорошо поем... – Да вы пьяны, Зофф... Я угадал? – теперь Рипли узнала голос человека из Компании.– Ни она, ни я не можем исчезнуть просто так: огласка будет слишком большой, тем более, если это произойдет здесь и сейчас. Вы думаете, Элтон это одобрит? – Мне нет дела до Элтона! Я избавлюсь от него при первом же удобном случае! – Рипли... отойдите от него. Не бойтесь – я держу его на мушке,– Рипли наконец позволила себе оглянуться и увидела, что черноглазый незнакомец сжимает в руке пистолет.– Только побыстрее... Так вот, Зофф... Мне очень жаль, что у меня нет еще и магнитофона, ваши люди обыскали меня при входе. И еще мне жаль, что моему заявлению просто так не поверят. Но, клянусь, рано или поздно о ваших проделках будут знать все... – Говори, говори,– похоже, Зофф быстро пришел в себя после неожиданной атаки.– Ладно, согласен, сейчас я ничего не смогу вам сделать. Но не вам со мной тягаться. Рано или поздно я до тебя доберусь, Варковски. – Благодарю за честь,– непринужденно рассмеялся Эдвард.– Рипли, вы знаете, кто перед вами? – Робот,– не задумываясь, ответила она. – Существо, выращенное одним психопатом из культуры тканей, с компьютером в голове вместо мозга. Кроме того – перед вами законченный алкоголик, страдающий манией величия и... Что, тебе не нравится такая характеристика? А чье имя ты носишь, забыл? Так вот, Рипли, он ухитрился переписать на себя упрощенную версию личности своего создателя. Не знаю уж, как это ему удалось, но этот монстр выбрал для подражания не лучший образец... – Я убью тебя,– злобно прошипел Зофф.– Дай только время! – Не дам. Ладно, Рипли,– Варковски подошел к ней еще ближе,– я бы очень хотел побеседовать с вами наедине, и, надеюсь, нам это удастся. Да, чуть не забыл. Это чудовище считается Спасителем Человечества... – Знаю,– кивнула Рипли.– Он мне это уже сообщил. – Прекрасно... Мне остается рассказать только некоторые подробности этой чудовищной авантюры. – Вы ничего не докажете – и вас никто не станет слушать,– ворвался в разговор четвертый голос. – О, Элтон!– Рипли почувствовала, что Варковски напрягся.– Не ожидал... – Нас здесь никто не слышит,– холодно проговорил Элтон.– И я не простил бы себе, упустив возможность с вами поговорить. "А этого человека... как его назвали? Да, Варковски боится его сильнее, чем монстра. Любопытно",– Рипли была довольна, что центр общего внимания сместился и теперь она может хоть немного побыть просто наблюдателем. – Нам не о чем с вами разговаривать,– по резкости тона Варковски можно было заключить, что с появлением на сцене негра обстановка накалилась. Куда и делась та ирония, с которой Эдвард обращался к Зоффу! Ненависть, лишенная каких-либо других эмоциональных примесей, зависла в коридоре. – Так вот, Варковски. Я сказал – вы ничего и никогда не докажете. Вам придется поддерживать нашу игру – это раз. Во-вторых, вам вряд ли придется делать это долго. Все люди смертны, а некоторые – особенно. – Некоторые,– мелькнула ироническая усмешка.– Но я к ним не отношусь. Продолжайте. – Вы слишком самонадеянны, Варковски. – Вы тоже, Элтон,– и это вас погубит. – Тогда почему вы пятитесь? – Вам это показалось. Рипли, я советую вам уйти отсюда. – Но мы еще не закончили разговор... – Мы его и не начинали! – Я должен вам сказать... – Рипли, я советую вам... Кстати, почему вы решили, что мы находимся наедине? Элтон, когда вы в последний раз были у окулиста? – Рипли почувствовала вдруг, что Варковски удивлен собственной дерзостью и что в действительности он не похож на человека, привыкшего вести себя так вызывающе. – С ней мы так или иначе договоримся – она все равно окажется в курсе дела,– быстро ответил Элтон. – Прошу не говорить обо мне в третьем лице! – не сдержалась Рипли. Если во время приема Варковски был ей просто неприятен, то этот неизвестный Элтон вызывал у нее почти физическое отвращение, как, впрочем, и его друг монстр. – Прошу прощения, мадам,– холодно проговорил Элтон, продолжая не замечать ее. – Если вы думаете, что я поддержу вашу комедию,– Рипли показалось, что в груди у нее поднимается какая-то горячая волна,– то вы ошибаетесь! Я знаю не все, но то, что тут делается,– это сплошная грязь и подлость!!! Пойдемте,– повернулась она к Эдварду. – Это лучшее, что мы можем сейчас сделать,– подтвердил он, протягивая ей руку. Рипли неловко взяла его под руку, уже потом сообразив, что следовало бы сделать наоборот и под руку ее должен был взять Варковски. Зофф попробовал было хохотнуть, но заткнулся. Их проводило напряженное молчание. Они быстро вышли из коридора. За поворотом уже стали слышны людские голоса...