Текст книги "Наверху (Чужие - VI)"

Автор книги: Марина Наумова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

2

Арабелла была манекенщицей. Ей пророчили неплохую карьеру на этом поприще, и поэтому, когда она вместо одного заманчивого предложения пошла вдруг на примитивные курсы секретарш, в мире моды это произвело едва ли не сенсацию,– впрочем, среднего размаха, так как звезда этой девушки только начала всходить. – Ты сумасшедшая! – говорили ей. Арабелла в ответ только хитро и понимающе улыбалась, принимая загадочный вид. Ей было, что скрывать: никто и не догадывался, КТО и КАКУЮ карьеру обещал ей взамен. Ее тревожило только одно: уж не передумает ли этот человек? И она делала все, чтобы этого не произошло: хранила тайну (ведь не слишком-то многое можно вычислить по загадочным улыбкам), усердно занималась с компьютером, репетировала новую роль... Он не передумал – и сегодня для Арабеллы должен был наступить ЕЕ день. Сегодня она впервые выходила на новую работу. Когда-то давно она гадала, как это некоторые девушки ухитряются попасть в секретарши к знаменитостям,– по знакомству, что ли? Или их специально выводят в каких-то особых питомниках? Теперь эти вопросы казались ей наивными и глупыми: во всяком случае, ей в число избранных предстояло попасть благодаря исключительно личным качествам. Хотя бы той же красоте и умению себя держать. Правда, ее немного смущало, что Элтон – ее новый хозяин – не встретил ее, а поручил показать рабочее место какому-то гнусному типу. Кроме того, вскоре у нее возникло впечатление, что работа подозрительно бессодержательна и легка... Впрочем, это как раз Арабеллу беспокоило мало – даже наоборот: так было меньше шансов, что она в чем-то ошибется. В кровати же – она была уверена в этом – все будет на высшем уровне. А в том, что Элтон словно бы и забыл о своей новой секретарше, тоже не было ничего особенного – дела... Оставшись одна, Арабелла скоренько перебрала бумаги, запустила, что надо, в печатку и занялась собой – не случайно даже в кабинете оказались и зеркало, и туалетный столик со всем необходимым. К приходу шефа она просто обязана быть в наилучшей форме, хотя еще утром она позаботилась о том, чтобы не разочаровать его. Теперь оставалось только ждать... Она ждала час, два, на третьем скука стала почти невыносимой. Уже без всякого энтузиазма Арабелла подошла к зеркалу, поправила и без того почти безукоризненную прическу и зевнула, показывая самой себе ровные ряды мелковатых зубов. "Что-то шеф не торопится..." – сморщила она носик и услышала странный звук – словно кто-то клацнул челюстями. Неужели этот мерзкий звук сумела издать она сама? Арабелла вновь приоткрыла рот и вновь закрыла – вышло это почти неслышно. Демонстративно покачав перед своим отражением головой и пожав плечами, Арабелла отвернулась. Разумеется, кабинет был пуст и звук мог издать разве что компьютер. Арабелла подошла и посмотрела на дисплей. "Привет, крошка!" – засветилось на нем, затем надпись скатилась вниз, на ее месте возникли зубы, по всей видимости, акульи: для наземных хищников их было многовато, да и клыков не наблюдалось. Графика была не только совершенной – от натуралистичности раскрытой пасти девушке стало немного дурно. Затем рисунок пришел в движение, челюсти сомкнулись, показывая какую-то и вовсе уже драконью морду, и раздался тот самый настороживший ее лязг. "А шеф-то мой – юморист! – нервным смешком рассмеялась Арабелла.– Вот только со вкусом у него..." Впрочем, последнее и не должно было ее касаться. Она напомнила себе об этом, смекнув заодно, что раз заигрывание началось, скоро последует и продолжение. "Ну что, крошка, скучаешь?" – снова загорелась надпись. – Жутко! – сообщила Арабелла вслух и отстучала этот ответ на клавиатуре. "А я тебе нравлюсь?" – снова лязгнули челюсти. "Тащусь на твои зубки!" "Мне хочется тебя покусать. Как ты на это смотришь? Да? Нет? Подчеркните..." Арабелла усмехнулась и подчеркнула "да". Челюсти возникли снова, и компьютер захохотал. "Тогда я жду тебя за углом. По коридору направо",– выплюнул он последнюю надпись, и все исчезло. "Ох и шутник же,– снова красиво покачала головой бывшая манекенщица и встала. – Что ж, на такое извращение я еще согласна... Да чего же врать? Чтобы вращаться в этом обществе, чтобы быть наверху – можно согласиться и на худшее". Она дошла до двери профессиональной походкой и вдруг остановилась. А что если худшие извращения – не шутка и не выдумка? "Какая тебе разница, дура!" – прикрикнула она на себя, вновь продолжая свой путь. Только какой-то едва уловимый привкус тревоги остался в душе... Арабелла дошла до конца коридора и остановилась. Ее никто не ждал, и от этого тревога шевельнулась с новой силой. "Глупости... какая я смешная..." – попробовала она успокоить себя, но тут знакомый лязг зубов повторился. Арабелла резко повернулась – и обмерла: прямо перед ней скалила зубы драконья морда! Девушка вскрикнула, отшатнулась, зажмурилась и... ничего не произошло. Коридор был по-прежнему пуст, потолок мягко светился, опровергая мысли о том, что монстр мог залезть на него. Монстр... Арабелле стало немного стыдно – словно только сейчас вспомнила она о том, кого считают спасителем Человечества,– о благородном инопланетянине, который помог остановить агрессию своих одичавших собратьев-убийц. Морда, виденная ею на дисплее, правда, мало напоминала его, но не стоило забывать о возможности такой встречи. Нехорошо получится, если она, Арабелла, чем-то его оскорбит. Очень нехорошо... Да и Элтону это наверняка не понравится. Рассуждая таким образом, Арабелла вернулась в свой кабинет. Компьютер снова пригласил ее к разговору все тем же лязганьем. "Я тебе нравлюсь?" – загорелись буквы. "А ты кто?" – осмелев, отстукала Арабелла. "А разве не видно? – лязгнули челюсти.– Правда, я красивый?" Он шутил... Арабелла грустно улыбнулась: и охота же кому-то морочить голову бедной девушке. Что ж, сама знала, на что шла. "Красивый",– подтвердила она. "Тогда дойди до того же угла и нажми на встроенную в стену пластину с дубовыми листьями". Экран погас. Арабелла, уже окончательно справившаяся со своим страхом, снова вышла в коридор. ...Как и следовало ожидать, пластина находилась как раз в том месте, где она видела челюсти. "Понятно",– ухмыльнулась она и приготовилась вновь их увидеть. Пластина медленно отошла в сторону, затем от нее вверх и вниз разбежались щели и перед манекенщицей открылась дверь в крошечную комнату с кроватью. Не дожидаясь приглашения (тем более, что можно было считать его уже полученным), Арабелла вошла внутрь и привычным жестом сбросила с себя синий бархатный пиджачок. В следующую секунду ей показалось, что вокруг ее тела захлестывается какая-то веревка. "Шутник!" – успела подумать она, прежде чем что-то гибкое сжало ее с такой силой, что в глазах искрами запрыгала боль. Арабелла сдавленно застонала. "Все-таки извращенец..." – Привет! – что-то холодное и склизкое ткнулось ей в ухо, но вскрикнуть она так и не смогла: мешала сдавившая ребра боль.– Тебе и правда нравятся мои зубки? Учти – у меня зафиксировано, что ты дала согласие на то, чтобы я тебя покусал! Веревка, неровная и узловатая,– или что это могло быть? – затянулась еще сильнее, и раздался легкий хруст. Что-то соленое начало заполнять рот девушки, из его края потекла слюна, и опущенные к полу глаза вдруг увидели, что на мраморе загорелись красные капли: сладко-соленый вкус был вкусом крови! – Ах да... я чуть не задушил тебя в объятиях... Об этом мы договаривались не с тобой – тебя я кусаю,– сообщил все тот же голос; веревка... нет шупальце – разжалось, и соленой жидкости во рту сразу стало еще больше; Арабелла закашлялась. В следующую секунду она чуть не захлебнулась от собственного крика и хлынувшей из горла крови – острые зубы впились ей в плечо, вырывая кусок мяса вместе с лоскутом рукава. Арабелла зашаталась и повалилась на пол, уже почти ничего не соображая от боли и проснувшегося вдруг смертельного страха. Над ее лицом лязгнули челюсти... – Ты можешь гордиться – принимая тебя в себя, я делаю тебя бессмертной... моя крошка! – издевательски захохотал монстр. Больше Арабелла ничего не слышала...

3

– Это переходит уже все пределы! – Президент впервые видел Элтона в столь взбешенном состоянии.– Только мы замяли историю с электриком, как этот Зофф сожрал мою новую секретаршу! Он совершенно не соображает, что делает! Если так пойдет и дальше, вскоре мы не сможем скрывать его безобразия! Я просто не знаю, что делать в таких случаях... – Я держу вас для того, чтобы вы знали! – отозвался вдруг включившийся компьютер. – Он еще и подслушивает...– покачал головой Элтон.– Что ж... Во всяком случае, теперь вы должны знать, что думаю по этому поводу я! – Подумаешь! – ответил динамик.– Уж и позабавиться нельзя... И не беспокойтесь об информационной сети – я ее контролирую. Любая попытка разгласить секретные сведения будет немедленно мною пресечена. – Послушай, Зофф,– Элтон засунул руки в карманы,– где ты там сейчас находишься... Ты должен усвоить одно: земляне не любят, когда их убивают без достаточных на то оснований. – Мне захотелось поразвлечься – это уже достаточное основание. Ты ведь привел девчонку как раз с этой целью? Ну и не жадничай! – Тебе мало осужденных? – Ваша правовая система никуда не годится: вы вечно либеральничаете, а клиентура идет такая, что мне противно ее жрать. Не забывайте, все съеденные становятся мной... Так неужели же вам понравится, если я буду состоять из всякой падали? Бонни, подумай, теперь ты будешь смотреть на меня, представлять себе милый образ этой крошки – и я стану казаться тебе еще очаровательней. – Да куда уж,– буркнул Элтон. Зофф в последнее время нравился ему все меньше. Программист, устраивавший монстру ловушку, настаивал, чтобы влияние на Зоффа было минимальным,иначе монстр-компьютер быстро вычислил бы мешающую ему программу. Пока он и не догадывался о существовании таковой – но и подобных "мелочей" было достаточно, чтобы Элтон не чувствовал себя спокойно. – Одного не пойму: неужели ты не можешь найти для себя более полезного занятия? – А куда же полезней! Я стремлюсь вам понравиться! – в этот раз захохотало со стороны коммутатора. Смех как таковой не имел для монстра-Зоффа никакого значения, но ему было приятно дразнить своих коллег. Президент только поежился. Сколько он ни твердил себе, что должен привыкнуть к этой новой команде, эта задача начинала казаться ему непосильной: если Элтон еще был так себе, то Зофф даже являлся ему во снах, и он порой подозревал, что монстр занимается компьютерным гипнозом, причем все с той же целью – подразнить его, а то и вовсе довести до сумасшествия. – Наверняка он снова выпил,– посмотрел на компьютер Элтон, когда дисплей погас. – И зачем он только нам нужен?! – испуганно прошептал Президент. – Вы сами знаете, Сол... Это – наше оружие. Мало того, я бы душу заложил, чтобы вот так контролировать всю информационную сеть, а ведь он в какой-то мере сам является ею. – Чего я и боюсь... Ну ладно, так какие у нас еще дела? – Компания,– лаконично ответил Элтон. – Не понимаю... Вы так ее разгромили, что там не осталось камня на камне. Только какая-то сумасшедшая девчонка – что она может? – Я тоже так думал. А эта девчонка уже собралась вас устранять. То есть, разумеется, не она – шеф их внутренней безопасности, но в данном случае это не так важно. Когда мне представили отчет о деятельности Компании в стортинге, я был очень удивлен – похоже, мы сильно недооценили противника. Не забывайте, что вы – не монарх. И Компания делает сейчас ход конем, чтобы на этом сыграть. – Вы думаете? – Президент извлек из коробки сигарету и принялся тупо ее разглядывать. – Выглядит это так, как будто копают под меня. Но так как я лицо неофициальное – в отличие от вас,– Элтон опять вернулся к своему обычному деловому тону,– то удар в конце концов придется на вас. Пока они только получают разрозненные факты о нашем знакомстве, о моих прежних делах – о тех, до которых можно докопаться. Любой суд обсмеял бы такие доказательства – но когда речь идет об общественном мнении, это уже не мелочи. Вы и ахнуть не успеете, как вчерашние друзья от вас отвернутся. Да и мне не слишком-то улыбается искать себе нового партнера: как говорится, коней на переправе не меняют. Вот такие дела. Если бы не поразительные способности нашего друга гулять по всей информационной сети и перехватывать нужные импульсы – мы бы уже могли сесть в лужу. Кстати, его рейтинг тоже следовало бы поднять. Авария еще одной военной лаборатории... еще одно вторжение... Оба осужденных директора Компании согласятся подтвердить нашу версию, чтобы не потерять последний шанс... Вы меня поняли? – Опять этот розыгрыш и невинные жертвы? – нахмурился Президент. Его коробило спокойствие, с которым Элтон говорил о подобных вещах. – Да,– кивнул негр. – Я здесь ни при чем – это уже чисто ваша игра. И с Компанией... Единственное, что я могу сделать, это послать туда комиссию. – Они стали слишком осторожными. За последние несколько месяцев даже я не смог найти ни одной незаконной сделки. Мало того – у Варковски особый нюх на провокации, и подставить их мне тоже не удалось. А это само по себе говорит о многом. Если кто-то отказывается от очевидной выгоды – то наверняка для получения выгоды еще большей. – И что же вы мне предлагаете? – так и не закурив, Президент вернул сигарету обратно в коробку. – Я предлагаю все это обдумать. И подобрать место для инопланетной агрессии. Президент кивнул. "Вот я и влип окончательно... ведь до сих пор я еще не отдавал приказов на убийство... Так неужели я смогу это сделать?"

4

– Стреляли из обычного пистолета с близкого расстояния,– Варковски проследил, записал ли это полицейский, и продолжил: – При этом никто посторонний в помещении находиться не мог. После объявления тревоги все выходы были перекрыты. Если учесть, что скорость бегущего человека ограничена, то покушение могли совершить двое... во всяком случае – двое людей. – Что вы хотите этим сказать? – приподнял голову Пауль. – Там был еще и робот, из Бишопов. – А еще? – Секретарша Николь Флоран и один из директоров – Азими. – И кого же вы подозреваете? – с любопытством посмотрел на шефа внутренней безопасности полицейский – об этом человеке ему приходилось слышать немало. – Думаю, я и сам смогу в этом разобраться,– вежливо улыбнулся Варковски.Я вызвал вас исключительно потому, что этот факт должен быть зафиксирован где-то в архивах. Кто это, я сообщу вам в ближайшее время, и вы арестуете его уже готовеньким. Единственное, в чем я хотел бы быть уверен – так это в том, что запись об инциденте будет сохранена. – В таком случае наш разговор окончен,– полицейский встал из-за стола, и сидящей в кресле Синтии бросилось в глаза, что этот молодой парень выше Эдварда. Варковски проводил его до двери и вернулся на свое место. – А что ты думаешь? Кто их трех? – подмигнул он Синтии. Необходимость работать или вести бой,– что в данной ситуации было одно и то же мгновенно привела его в форму; давно уже Синтия не замечала в нем такого энтузиазма. – Не знаю,– покачала она головой.– С Николь мы очень мало знакомы, но Лейнарди ей доверял. – Правильно,– согласился Варковски.– А я и проверял к тому же. – Ты проверял и Азими – мой предшественник держал его на расстоянии... – Из-за его щепетильности в определенных вопросах. – Значит – Николь? – Синтия сдвинула брови. В отличие от дисциплин чисто экономических, "человековеденье" давалось ей плохо, и она действительно не могла понять, кто из этих двоих таил в себе опасность. – Это сделал робот – он единственный находился неподалеку от утилизатора... а ведь пистолет испариться не мог. Ни Николь, ни Азими не могли избавиться от оружия: в целом виде оно сразу было бы обнаружено. – Робот? – Синтия не поверила своим ушам. – А что в этом такого? Пусть на нашей фабрике в их мозги встраивается страховочная программа – очень опытный специалист может на время подавить ее действие. Я уже послал этого Бишопа на обследование и скоро зайду в лабораторию за результатами. – Это невероятно,– выдохнула Синтия, вздрагивая.– Я так привыкла им доверять... Просто ужасно. – А вот и нет. Знаешь, что это значит? – Варковски подсел к ней поближе.Зофф сорвался. Он не должен был этого делать... Конечно, это не слишком радостное известие – хотя бы потому, что нам сейчас придется довольно серьезно позаботиться о своем выживании: до того, как мы поймаем этого зубастика за руку, еще очень далеко, но – подумай только, мы еще не начали действовать, а он уже допустил ошибку. Мелкую, но все же... – Не понимаю... – Он – единственный, кто мог перепрограммировать робота. Он и сам робот, и в его мозг встроена особая система, позволяющая проделывать подобные штучки. И он напал первым, да еще так неудачно – можно даже шутки ради послать ему благодарность за предупреждение. Покушались на тебя, поскольку меня постарались бы застать в каком-нибудь другом месте. Значит, именно твои действия вызвали у них недовольство. Связываться с нами просто из желания позабавиться Зофф не стал бы. Элтон – тот сработал бы намного чище; значит, действовал зубастик... – Прекратите его так называть, Эдвард! – Значит, монстр действовал по собственной инициативе. Это на него и похоже: он очень информирован, изворотлив и в то же время простоват и наивен, как животное. Да и фантазия у него бедновата... Но я веду речь о том, что ему не понравилось в твоих действиях,– наверняка попытки перетянуть на свою сторону членов стортинга. Больше ему не в чем тебя "упрекнуть". Так что на некоторое время ты там не появляйся. Если придут примешь, но сама – сиди тут. А еще лучше не тут – я сам подумаю, куда нам перебраться. На роботов я теперь тоже не стал бы особо рассчитывать придется мне пересмотреть свои черные списки. Наверное, я становлюсь авантюристом. Нам придется набрать охрану из людей, ненавидящих меня, как когда-то вы с Аланом, Торнтоном и тому подобными молодыми задирами. С ними будет масса хлопот – но зато я уверен, что лишь среди таких можно отыскать честных и неподкупных. Ладно, это я возьму на себя. Роботов выставим, как только я получу доказательства из лаборатории робототехники. Идет? – Идет,– кивнула Синтия.– В этих делах ты разбираешься лучше всех. – Благодарю на добром слове,– улыбнулся он и, поднимаясь, поцеловал девушке руку.

5

Это было похоже на какую-то болезнь. Главный не понимал, какая сила время от времени тянула его глотать обжигающий горло напиток. Но его тянуло упорно, раз за разом он, будто помимо собственной воли, тянулся к нему, находил по запаху и пил. Пил, чтобы в голове поселялся туман, а внутренности были готовы передраться между собой. Пил, чтобы в сотый раз удивляться своей глупости. Пил, чтобы ругать себя за самовредительство (последнее слово было выдумано им как раз в похмельных самообвинениях). Постепенно неприятные ощущения снижали свою остроту, а туман становился розовым, приятным. Зофф входил во вкус. На этот раз ему снова было плохо – но он и сам помнил, что в порядке эксперимента покусился на большую дозу. Эксперимент? Это было частью заигрывания с собой – назвать экспериментом свою неосторожность. Просто на этот раз опьянение никак не желало приходить, а Зоффу казалось, что он не исследовал все его возможности до конца...

В радарной околоземной промежуточной станции грузовых перевозок с самого начала вечерней смены сложилась на редкость нервная обстановка: из-за аварии, заклинившей пятый шлюз, все остальные оказались вынуждены работать с повышенной нагрузкой, и "небесным диспетчерам" пришлось сосредоточить свое внимание до предела. Уже не раз их профсоюз обращался в стортинг, требуя разрешить применение на этой службе роботов-помощников,– но нет, высказанная кем-то в незапамятные времена установка, что ответственные решения в критических ситуациях должен принимать только человек, не оставляла работникам радарной и проблеска надежды... В настоящий момент возле четвертого шлюза складывалась ситуация "угрожающего столкновения" – у катера-дозаправщика что-то не ладилось с поворотом, и теперь он пятился, стараясь обойти тяжелый грузовой транспорт Востока. Неожиданно изображение обоих судов, а также приближавшихся к ним третьего и четвертого пропало. "А вот хочу – и пью! – нагло зазеленели буквы.– И никого это не касается..." Оператор скрипнул зубами и с ненавистью взглянул на экран соседнего радара. "Спиртное – дрянь... И вообще – пить вредно. Но почему тогда так тянет, а?" Полный недоумения шум, заполнивший радарную вслед за недолгим молчанием, сообщил о том, что то же самое творилось и на остальных компьютерах...

Профессор Хантори работал над этой программой три года: гонял аспирантов, накручивал докторов... В рукописном варианте она представляла собой добрый том; несколько раз его уже вводили, но модель никак не работала, а среди такого количества информации сложно было найти мелкие и пакостные ошибки. Но на этот раз неожиданностей не предвиделось. Пробное испытание прошло успешно, и теперь Хантори готовился к торжественному моменту – началу ввода реальных данных. Он даже снизошел до того, что лично расположился на крутящемся стульчике перед центральным дисплеем и, живо перемещая слабо гнущиеся от возраста пальцы, заработал над клавиатурой. Вскоре машина сыто заурчала, обещая выдать результат. – Смотрите, господа! – обратился профессор к собравшимся за его спиной сотрудникам института.– То, что вы увидите сейчас,– его стул начал разворачиваться,– будет переворотом в философской науке, до сих пор избегавшей математических методов в чистом виде.– Короткий звоночек сообщил о том, что текст пошел.– Так смотрите же! Неожиданный нервный смешок заставил его обернуться, и подбородок профессора под седыми усиками начал опускаться. "Я хочу женщину!" – гласила надпись.

– Опять эти дурацкие рекламные вставки,– вздохнул некий почтенный глава семейства, сидя перед стереоэкраном.– Уже скоро будет полтысячелетия, как их никак не могут запретить... Да еще и в семейной передаче. Ну что это за пошлость? Желтоватый палец указал на экран, по которому проплывала расцвеченная надпись: "Почему у всех есть женщины – а у меня нет? И все из-за того, что мне вместо нормальной выпивки подсовывают какую-то дрянь..." – Прекрати! Прекрати немедленно это безобразие!!! – заорал с порога Элтон, который был близок сейчас к тому, чтобы броситься к осоловевшему монстру и сорвать с его головы и спины уходящие в компьютер контакты. "И не вам мною командовать",– отреагировала зеленая надпись на контрольном дисплее. – Ты что – не понимаешь? Тебя же слышат! Еще немного – и... "Насрать". – Ты уже вклинился в передачи центральных программ – тебя слушает Вселенная!!! "Я знаю, что говорю и что делаю, и если ваш спирт – дрянь, то ничто не может мне помешать говорить об этом открыто. Лучше бы подумали, где найти мне невесту!" Элтон скрипнул зубами: оказаться в непосредственной близости от щупалец потерявшего над собой контроль монстра ему не хотелось. Бывший гангстер потянулся к пистолету, прицелился в провод, удачно оказавшийся на фоне голой стены, и вдруг тихо рассмеялся. Как это можно было забыть о самом главном? Элтон развернулся на каблуках и выбежал в соседнюю комнатку. "Сделайте ее хотя бы из резины – я сам придумаю ее образ... Разве я не человек? Разве я не имею права на любовь?" – продолжал взывать компьютер. Кнопки входили в клавиатуру со слабым писком – можно было подумать, что в комнате орудует эксцентричный дурак-музыкант... Через несколько секунд надпись на экране стала таять и исчезла совсем. Тут же затрещала дверь и на пороге показался Зофф. Элтона поразило возникшее на его нечеловеческой морде тупое человеческое выражение. – Что я должен делать? – механически прозвучал голос. – Ничего. Ты ничего не должен делать. Ты не должен выходить в пьяном виде в информационную сеть. Ты не должен раскрывать душу перед всем миром. Ты понял это? – Я понял. Я не должен этого делать. – А теперь – спи и забудь все, кроме предыдущего приказа. Зофф начал разворачиваться; он шел, как неудачная металлическая модель робота; шум в коридоре оповестил Элтона о том, что монстр упал на пол и, по всей видимости, собрался выполнить вторую часть приказа прямо в коридоре. Впрочем, это было уже мелочью. "Выдай мне текст всего монолога",– потребовал Элтон у машины, перейдя в только что покинутую Зоффом комнату. По мере того как текст начал появляться на экране, лицо Элтона разглаживалось, а нервы расслаблялись: перед ним был обычный пьяный бред, далекий от поли-тики и порой залетающий в область сексуальных фантазий, на удивление прямолинейных и убогих: по-видимому, монстр не нашел еще в информационной бездне, подаренной ему на разграбление, соответствующих разделов. Наконец Элтон откинулся в кресле и провел рукой по лбу – лоб оказался мокрым... В это время "небесные диспетчеры" – во всяком случае, некоторые из них чуть не уверовали в чудо: несмотря на происшествие, корабли ухитрились благополучно разойтись.

...По приказу Хантори институтский компьютеровирусолог был уволен без выходного пособия. Напрасно доказывал он, что "вирус" работал по каналам центральной сети,– его обвинили в некачественной постановке фильтров на входе...

...В Центр Информации пришло чуть ли не две тысячи жалоб; многие требовали ввода цензуры (Элтону это пришлось по душе). А к вечеру парикмахер долго удивлялся, откуда за один день у Президента возникло так много не поддающихся регенерации седых волос...

6

– Это мой последний визит к вам, и потому я должен услышать все,Варковски испытующе посмотрел на врача. Этот человек считался лучшим радиологом, и, хотя некоторые особенности поведения не давали ему заслужить причитающуюся по количеству знаний популярность, Эдвард решил обратиться именно к нему. – Вообще-то я не стал бы на вашем месте торопиться,– пожал худыми, чуть перекошенными с рождения плечами доктор медицины. – У меня больше нет возможности тратить время на дополнительные исследования. С определенной долей вероятности вы можете обрисовать мою перспективу и сейчас.– Эдвард намеренно старался говорить холодно и жестко: только так, казалось ему, можно заставить врача быть более откровенным. Откровенничают с теми, кого не жалеют; попытки же оттянуть сообщение о последнем диагнозе заставляли Эдварда подозревать худшее. – Ну что ж,– врач потер кончик острого длинного носа.– На сегодняшний момент вы практически здоровы, но весь ужас радиационных болезней в том, что они имеют обыкновение проявляться не сразу. Генетический анализ вроде бы благоприятен – но, опять-таки, все до единой соматические клетки мы проверить не могли. Кажется, вас особо беспокоил вопрос о возможности психического расстройства, как у того человека, который попал под тот же радиационный поток? Здесь я могу дать гарантию: вам это не угрожает. Я не знаю, почему и как включаются от радиации те или иные механизмы образования патологий,– но у меня есть кое-какой опыт, позволяющий прогнозировать, опираясь на уже имеющиеся данные. Так вот, потеря памяти вам не грозит. – Благодарю,– Варковски встал. Слова радиолога прозвучали для него приятнейшей музыкой. Выходило, что изменения, так круто изменившие его подход к некоторым вещам, произошли не в психике – всего лишь в убеждениях. – Подождите, я еще не закончил,– остановил его доктор. – Что еще? – с любопытством обернулся Эдвард. – Я все же настаиваю, чтобы в ближайшее время вы вновь пришли сюда. – Зачем? – Помимо психики у человека есть и еще кое-что,– немного сердито проговорил радиолог.– Не хочу вас пугать, но при сегодняшней норме у вас диагностируется склонность к другому, более частому после радиационного облучения осложнению. – Все остальное меня не интересует,– подчеркнуто холодно возразил Варковски.– Главное, чтобы я мог продолжать заниматься своей работой. – Сумасшедший! – пробормотал радиолог.– И вы не выслушаете меня, даже если угрожающее вам заболевание смертельно? При этих словах ресницы Эдварда чуть заметно дрогнули – но и только. – Слушаю. – Хорошо, пусть вы придете не в ближайшие дни – но в течение месяца я должен вас видеть. У вас отмечены некоторые изменения в составе крови – в частности, несколько повышено число лейкоцитов. Если вы будете вести себя достаточно дисциплинированно – болезнь удастся предотвратить. Если же ваша работа вам дороже и мы упустим время – я лично не поручусь ни за что. Согласитесь, пренебрежительное отношение к собственному здоровью – не лучшая причина для отбытия на тот свет... – Тут я с вами полностью согласен. Прощайте,– Варковски приоткрыл двери, чуть задержался на пороге.– Ах да, простите. До свидания...

7

"Планета без названия, регистрационный номер – ХВ-43, частично колонизирована. В настоящий момент проживает около шестидесяти семей. Промышленность..." Президент зажмурился. Сколько таких кратких характеристик он прочитал сегодня? Много, очень много... Они сливались в памяти в единое целое – сухие, почти одинаковые...– вот только одно маленькое слово порой менялось: в одних указывалось число "человек", а в других, как тут, "семей". Вроде бы мелочь, но она царапала изнутри, натирала, как неудачно подобранная обувь. Семей... Человек... А эти что – не семьи? Люди с друзьями, со своими привязанностями... Пусть вся политика была в какой-то мере игрой с судьбами, исчисляемыми не десятками, как тут, не сотнями – миллиардами, но от этого убийство даже одного человека не переставало быть таковым и изначально обвиняло и приговаривало к самому худшему – к неуважению себя. "Я не могу сделать это,– неожиданно признался себе Президент.– У каждого есть тот предел, за который ему не дано переступить. Пусть я продался – но я все равно не могу сделать ЭТО. Элтон хочет повязать меня кровью древнейший из бандитских приемов. И все равно я не могу. Лично – не могу". Он снова открыл глаза и с ненавистью посмотрел на бегущие строчки: "Промышленность – обрабатывающая. Отдельные поселения по двадцать-тридцать человек..." "По двадцать-тридцать? – встряхнул головой он.– Как же так, если семей всего шестьдесят? Ах да..." Он не ошибся: информация относилась уже к другой планете. "Я откажусь,– продолжал думать он.– Элтон не сможет мне ничего сделать. Я нужен им. Коней на переправе не меняют – так? Это он сам говорил. Говорил, собираясь устранить женщину... пусть даже не женщину – нового Главу Компании (тут пол не имеет значения). Он хочет сделать это для того, чтобы с места не убрали меня,– так что же он сможет сказать, если я не пойду у него на поводу? Я и так молчу, хотя вся эта авантюра нравится мне все меньше и меньше. Знай я, что дела повернутся так, я бы, наверное, сразу умыл руки. Нет, вру, ведь Элтон никому не оставляет выбора. Куда бы я смог скрыться от него в случае отказа? Разве что на другую планету, не принадлежащую землянам... Но это же смешно. Не настоящие же монстры решатся меня приютить..." В комнате послышались шаги, и Президент съежился: лишь один человек мог войти к нему вот так, без стука. – Ну что, Сол? – блеснув лысиной, Элтон сел в соседнее кресло.– Что-то вы приуныли... Ну как – выбрали? – Нет,– Президент начал нелепо глотать воздух, будучи не в силах сказать хотя бы еще одно слово. – Что ж так? – Элтон слегка усмехнулся и сплел пальцы в "замочек".– Задача не такая уж сложная... – Я...– выдохнул Президент и запнулся: под усмешкой Элтона проглянуло что-то настолько холодное и нечеловеческое, что слова застряли у него в горле. – Что ж, Сол,– усмешка Элтона сделалась кривой,– я вас понимаю. Мало того – я предвидел, что вы не справитесь с этим делом, но мне хотелось проверить... И вот что,– кривая улыбка исчезла, полностью уступая месту тому холодному выражению, что уже успело напугать Президента,– не думайте, что вы останетесь чистеньким! Не выйдет: вы уже по уши в грязи. То, что вы взялись за это поручение и торчите тут битый час,– уже убийство. Да, пока в душе. Но кто сказал, что человек становится убийцей, лишь спустив курок? Даже наоборот: научившись стрелять, можно еще оправдаться, сказать, что стрелял во врага, что это долг,– взгляните-ка на солдат! А вы в душе выбирали жертву – хладнокровно выбирали, и не совести – духу вам не хватило довести дело до конца... – Нет,– вяло возразил Президент, где-то в глубине души понимая, что все это так и есть. – Ладно. Я сам сделал выбор и даже не стану вас заставлять подписываться под приказом. На более высоких этажах это не требуется, тут достаточно одного моего слова, а для нижних найдем дурака – "стрелочника", на которого в случае неудачи можно все списать. Как видите, я еще дорожу вами. Все равно вы в этой операции уже крестник... Ну-ка, перекрутите запись повыше – там должна быть некая ХВ-43. – Шестьдесят семей, – отчужденно проговорил Президент. – У вас хорошая память,– ощерился Элтон.– Так вот, если Зофф уже проспался, у нас сейчас начнется совещание...