Текст книги "Его нежная птичка (СИ)"
Автор книги: Марина Сумцова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
Глава 14
Алиса
Проходит не меньше часа, когда мясо готово, и довольные гости жуют еду. Разговоры утихают, и теперь бурный поток вопросов превращается в тонкий ручеёк. Кто-то спрашивает, как давно мы с Димой вместе. Однако он не спешит говорить правду, лишь неумело отмахивается.
– Погоди, ты же говорил, что вы просто соседи, – хмурится Михаил и подмигивает. Из всех собравшихся он самый весёлый.
– Вот именно! – встревает Уля.
– Погоди, – обрывает её хозяин дома и уверенно кладёт руку на плечо Диме. Наклоняется, будто хочет что-то сказать по секрету, и начинает строго выговаривать: – Девчонка красивая, а ты тут придумываешь что-то. Говори уже как есть. Может, я поухаживать за ней хочу?
Он снова подмигивает и заставляет меня покраснеть настолько сильно, что никакой мороз не страшен. Теперь мне в одеяле жарко, хочется вылезти из этого кокона и немного остыть.
– Ты-то куда лезешь?! – возмущается Ульяна. Миша бросает на неё предостерегающий взгляд и недовольно поджимает губы – уже это служит знаком, что нужно срочно замолчать. Иначе всё может обернуться скандалом.
– Отвечай, – настаивает Михаил и наклоняется к Диме близко-близко, почти соприкасается лбами. Ни один из них не желает отступать. И ни один не может сдвинуться с места. Потому что если Дима уйдёт, то даст повод думать, будто между нами что-то есть, хотя на самом деле ничего. Уже два с половиной месяца совсем ничего, никаких подвижек.
Все за столом замирают и с интересом наблюдают за развернувшейся сценой. Наверное, ждут, что они подерутся или начнут выяснять отношения. Однако всё затягивается, но ничего не происходит. Они всё так же смотрят друг другу в глаза, словно общаются телепатически.
Моё терпение лопается.
– Между нами ничего нет, – уверенно отвечаю я, разрываю тонким голоском нависшую тишину и гнетущую атмосферу.
Михаил медленно отстраняется от друга и внимательно разглядывает меня, будто ощупывает. И почему-то от этого становится так неприятно… Вроде бы симпатичный мужчина, но нет, всё внутри замирает только рядом с Димой. И это ещё один плюс к тому, чтоб признаться сегодня.
– Вот и славно, – отвечает Миша. Дима же косится на меня, натягивает странную кривую улыбку, извиняется и уходит покурить. Я тоже пользуюсь случаем и сбегаю в дом – хочу умыть лицо и немного привести в порядок мысли. В голове самая настоящая каша. Со стороны всё наверняка кажется таким простым и ясным, а вот когда находишься внутри ситуации, истинная картина сливается в безобразное пятно.
Я едва нахожу ванную комнату и бросаюсь к раковине. С жадностью и в то же время аккуратно умываю лицо, стараюсь не попасть на подкрашенные тушью ресницы, немного пью, хоть и понимаю, что не стоит этого делать, а после вздрагиваю от сухой подсказки:
– Если он тебе так нравится, то лучше скажи.
В дверях стоит девушка. Кажется, Лера. Она улыбается, сложив руки на груди, и только теперь я могу полноценно разглядеть её: фигуристая, достаточно высокая, с длинными вьющимися русыми волосами и зелёными глазами.
– С чего вы взяли? – лепечу я.
– Чуйка, – пожимает плечами девушка. – Называй как хочешь. Но тебе станет легче, даже если ты получишь отказ. Это я тебе как специалист в вопросе невзаимной любви советую, – она разворачивается и замирает. – И да, лучше это сделать сейчас. А то Димка уже там с кем-то по телефону ругается.
Она испаряется, а я лишь пищу сдавленное спасибо и смотрю на себя в зеркало.
Значит всё же признание. Ну хорошо. Пусть будет так.
***
Ещё минут десять я собираюсь с духом, продумываю речь и наконец выхожу наружу, едва не сбив с ног Улю. Женщина в последний момент отшатывается, косится на меня и молча уходит в ванную. Она всем видом показывает, несколько недовольна тем фактом, что Дима сам не отнекивался по поводу отсутствия между нами отношений. Наверняка Ульяна ждала этого, а вышло как вышло. Теперь это её бесит.
На улице все разбредаются в разные стороны. Дима же стоит около заледеневшей качели и действительно разговаривает по телефону. Мы с Лерой встречаемся взглядами, и девушка легко подмигивает. Этот простой жест даёт столько уверенности, что я сразу отбрасываю страхи и иду к мужчине прямо через небольшой сугроб.
– Это невозможно, сколько раз мне нужно повторить, чтоб ты поняла? – тон недовольный, резкий, будто пощёчина. Ещё и это “поняла” – определенно говорит с женщиной. А у меня от всего этого по спине мурашки ползут и в груди всё замирает.
Неужели он общается с любовницей? Странное непонятное чувство захватывает полностью и заставляет замереть, впитывать каждое слово мужчины. Хотя я обычно не прослушиваю и такое презираю. Но тут… всё идёт не по плану.
– Нет, нельзя, – продолжает Дима. – Та комната занята. Ну что ты заладила? Сказал же нет, значит, нет!
Он краем глаза замечает меня, поворачивается и удивлённо поднимает брови. Во взгляде мелькает нечто странное: облегчение? Или нечто похожее на него. Словно Дима только и ждал, что его прервут, и очень этому рад. Или он рад именно мне?
– Ладно, мне уже пора. Всё, пока.
Он сбрасывает вызов и слабо виновато улыбается. А у меня от этой улыбки подкашиваются ноги. Чтоб не рухнуть прямо в сугроб, я сажусь на край качели.
– Простудишься, – предупреждающе хмурится Дима.
– Я… – запинаюсь сразу, как только смотрю на мужчину, и понимаю, что все слова куда-то испарились. В голове только ветер гуляет. Даже подготовленная небольшая речь исчезает как по волшебству. А мужчина хитро улыбается и щурится, отлично от глаз в разные стороны разбегаются морщинки-лучики. – Хочу поговорить.
– Кажется, я догадываюсь о чём, – его тон низкий, хитрый, как у лисы, и всё, что мне остаётся – удивлённо пялиться на мужчину.
Как? Откуда? Неужели это так видно?! Хотя так же Лера сразу всё поняла, не зря же подошла в ванной. Да и Уля тоже. Значит, уже знает…
– Давай договоримся так: в этом месяце заплачу так, как мы договаривались изначально, а уже со следующего подниму… скажем, на десять тысяч?
И смотрит на меня вопросительно, ожидает ответ. А я вообще не понимаю, о чём речь.
– Какие ещё десять тысяч?
– Так ты не о зарплате хочешь поговорить? – шепчет Дима. Улыбка слетает с его лица, он моментально становится серьёзным и собранным. Примерно таким, каким был ещё пару минут назад.
– Нет, – судорожно трясу головой, словно это поможет собрать мысли в кучку и сделать так, чтоб родилась красивая душещипательная речь. – Я… в общем, у меня есть чувства и я…
Кажется, начинаю потеть так сильно, что платье неприятно прилипает к спине. Мне вдруг становится невыносимо жарко в куртке. Да и взгляд, совсем не знаю, куда его деть. Опускаю вниз и исследую чёрные ботинки мужчины.
В ушах гудят барабаны. Бум. Бум. Бум. В горле образуется пустыня. Сердце работает как мотор на двойной скорости, кажется, оно скоро дойдет до предела.
Дима нерешительно топчется на месте. Я уж думаю, что сейчас он молча уйдёт, но мужчина вдруг садится на корточки передо мной и аккуратно берёт мои ладони в свои. При этом заглядывает в лицо, в глаза. На его лице странная маска то ли сожаления, то ли жалости, то ли ещё какой-то неведомой мне эмоции.
– Это быстро пройдет, Алиса. Я не хочу портить тебе жизнь, понимаешь? Может, это просто чувство благодарности, и ты всего лишь запуталась? – он говорит мягко, спокойно, убаюкивающе. Но усмирить мой внутренний ураган не выходит.
– С чего вы взяли, что это благодарность? – то ли рычу, то ли скулю.
Он улыбается, и мне хочется одновременно раствориться в этой улыбке и выцарапать ему глаза. Просто чтоб никогда больше их не видеть.
– Ты же меня стесняешься. Даже сейчас ты всё ещё обращаешься ко мне на “вы”, дома всегда вежлива, держишь дистанцию. Да и в физическом плане побаивается меня. Это больше похоже на благодарность. Пойми правильно, я уже взрослый мужик, есть немаловажные аспекты, которые я ищу в женщинах. А тебе нужно нечто более… высокое, что ли? Не буду врать, в физическом плане ты меня точно привлекаешь. Да и во всех остальных планах тоже. Я даже сейчас как мальчишка перед тобой стою тут. Но всё это временно, Птичка. Через месяц-другой ты уже забудешь обо мне.
– Откуда вы знаете?! – нервно выпаливаю я и вырываю ладони из крепкой хватки. Но мужчина с ухмылкой снова берёт меня за руки и уже не отпускает так просто. – С чего вы… ты взял? А если не забуду? Что тогда?
Он тяжело вздыхает. Я вижу, как дёргается кадык на его шее, как он прикрывает глаза словно от усталости. Как замирает ненадолго.
– Давай так: доживём до начала лета и вернёмся к этому разговору, если оба захотим. Ты обо всём подумаешь, я тоже. Если ты к этому моменту начнёшь с кем-то встречаться, то хорошо. Если всё ещё будешь что-то чувствовать ко мне, то мы рискнём. Как тебе такой план?
Единственное, что мне остаётся: улыбнуться и кивнуть. Если он знает подождать, то подождем. Так подождё
м, что мало не покажется.
Глава 15
Алиса
После поездки на дачу к Михаилу всё меняется. Теперь Дима не пропадает чёрт знает где, хотя изредка всё же ругается с кем-то по телефону. Очень эмоционально, яростно, говорит что-то про ответственность, про то, насколько всё это не вовремя. Ворчит и достаточно быстро прощается с собеседником. Я начинаю подозревать, что у него всё же есть любовница. Которая, вероятнее всего, очень хочет официальных отношений, а не мыканий по углам. Зато Дима стабильно раз за разом отказывает.
Хотя в глубине души я всё же надеюсь, что у мужчины никого нет, и что его слова там, у качелей, были искренними. Именно поэтому я живу ожиданиями чуда.
Быт нам тоже удаётся поменять. Точнее, Дима теперь приходит ужинать без опаски, а после мы вместе смотрим сериалы и фильмы. Со стороны мы наверняка выглядим как парочка, и от этого мне с каждым днём всё спокойнее. Вот только из-за дипломной работы приходится всё чаще и чаще сидеть за учёбой вместо общения с Димой и совместных вечеров.
Очень быстро пролетает апрель, особенно из-за практики. Я прихожу домой уставшая, кое-как готовлю, делаю минимальную уборку и падаю на кровать. Не хочется признавать, но в такие моменты не думаю ни о чём, внутри остаётся только стойкое желание побыстрее завершить учёбу.
Дима видит моё состояние, пытается помочь, даже пару раз сам берётся за готовку. Получается довольно сносно, и он очень горд этим фактом.
– Тебе нужно хоть иногда отдыхать, – тяжело вздыхает мужчина, наблюдая за тем, как я бегаю между разложенными на столе тетрадями и сковородой. Вся квартира уже пропитана запахом специй и мяса, а Дима сидит за барной стойкой и ждёт ужин. Он помог порезать овощи и пытался забрать бразды правления около плиты, но я не позволила. В голове постоянно висит напоминание, что нужно отработать свой хлеб. А Дима же тщетно пытается заставить меня снизить уровень ответственности за всё вокруг.
Но у него не выходит.
– Сразу после сдачи диплома, – киваю и пробую рис.
– Ага, до него ещё дожить нужно, – бурчит в ответ. – Чем ты собираешься заниматься после окончания универа?
Если бы я могла знать… Единственное, что точно понимаю – если наши с Димой отношения изменятся в лучшую сторону, работать тут не смогу. И от этого становится тоскливо. Мужчина замечает моё состояние и, видимо, догадывается, чем оно обусловлено.
– Ты всегда можешь работать у меня и дальше, – говорит тихо, словно сам не верит, что такое реально.
Он знает, что не могу. А я знаю, что он обязан предложить. Замкнутый круг. Дима не хочет думать о том, что придётся искать другую домработницу. Я не желаю представлять, что в квартире будет делать уборку кто-то другой.
– А в вашей с Мишей фирме есть какие-нибудь вакансии? – уточняю и сразу отворачиваюсь к плите. Щеки пылают, и совсем не от нахождения рядом с горячей плитой.
Я ожидала, что Дима отмахнется или отшутиться. Сделает всё, чтоб не отвечать на вопрос. Однако он произносит сурово:
– Если ты захочешь у нас работать, то обязательно что-нибудь подберём.
И эти простые слова зажигают внутри меня лампочку с под
писью “надежда”.
***
– Хорошо, – шепчу в ответ. – Если только Михаил не будет против. И если вы тоже не против.
– Не будет, – отмахивается мужчина и, замолчав на пару мгновений, всё же уточняет: – Алис, скажи честно, ты меня стесняешься? Или тебя что-то смущает? Ты постоянно обращаешься ко мне на “вы”. Не то что бы меня это напрягает… хотя нет, напрягает. Я начинаю чувствовать себя стариком. В твоих глазах я таким и выгляжу, да?
Вопрос выбивает из колеи. Даже лопатка выпадает из ослабевшей ладони. Очень медленно я поворачиваюсь к Диме и растерянно смотрю на него, пытаюсь найти признаки неудавшейся шутки, жду, что он засмеётся, но мужчина необычайно серьёзен и даже хмур. Он точно не издевается.
Его взгляд нервно бегает по мне, скачет по всей кухне и раз за разом возвращается к моему оканемевшему от ступора лицу.
– Это не так, – хриплю, буквально выталкиваю из себя слова. Мотаю головой и сама не понимаю, кого больше убеждаю: Диму или себя.
На самом деле разница в возрасте очень влияет на меня, на окружение, да вообще на всё! К тому же с моей внешностью – а выгляжу я несколько моложе своих лет. Может, в целом это и не плохо, вот только когда рядом мужчина, становится немного странно. Я-то знаю, что в этом ничего плохого нет, и знаю, что Дима меня едва ли обидит, зато остальные видят иную картину.
Даже тётя Люда из деревни – одна из наших соседок – высказала своё “фи”, когда я показала ей фото Димы. Нашла в социальной сети и скачала. И женщина сразу окрестила его ненормальным, раз он стал заглядываться на молоденьких девчонок. Ей было плевать, что мне, на минуточку, уже двадцать два, что я и сама могу решить вопрос, с кем жить и с кем спать. Она увидела лишь разницу в возрасте и посоветовала бежать от извращенца. Тогда я пожалела, что вообще стала отвечать на вопросы любопытной соседки, и быстро завершила диалог.
Вот только после того случая я специально поинтересовалась мнением на счёт Димы у своей подруги, которая сразу же уточнила: “Не староват?” Она не была так категорична и съехала с темы, бросив безразличное: “Если тебе норм, то не парься. Остальным не угодить”.
Но в моей голове ещё сохранялись деревенские повадки, где нельзя позориться перед соседями. И как только эту дурость вытравить из головы? Потому что разум – холодный и расчётливый – подсказывает, что это неправильно. А на деле когда мы с Димой последний раз ходили в магазин, я нервно вертела головой и пыталась понять отношение окружающих к нам.
Да ещё и окончание учёбы, мозг пухнет от информации по диплому, тут впору взвыть. В голове самая настоящая каша, в которой я уже не понимаю своего отношения к ситуации. Единственное, что знаю – Дима всё ещё нравится мне, как бы странно это не звучало. И при каждой встрече возникает непреодолимое желание коснуться пальцами его лица, пощупать наверняка колючую бороду. Поэтому приходится натягивать улыбку и делать вид, что всё нормально. Только вот Дима не верит.
– Что тебя беспокоит, Птичка?
– Ничего, – пытаюсь соврать и поспешно отворачиваюсь к плите.
– Не дури, я же вижу, что-то не так. Ты передумала и не знаешь, как сказать?
– Нет! – нервно выкрикиваю.
Во сне борются нежелание потерять мужчину и дурацкий иррациональный страх того, что же подумают люди. Потому что кажется, будто все вокруг против этих отношений, которые даже по сути не начинались. Всё против нас. И это бесит. Но ещё больше раздражает, что я не могу никак показать твёрдость своих убеждений.
Разве что…
Я уверенно кладу лопатку, выключаю плиту и поворачиваюсь к Диме. Он всё так же сидит за барной стойкой и внимательно наблюдает за мной. Молчит. И я так же молча подлетаю к нему и прижимаюсь губами к его губам.
Бескомпромиссно.
Дима же… он теряется на мгновение, замирает. Не знает, как реагировать. А после отвечает на поцелуй.
***
Сперва Дима уверенно пробегает пальцами по моей щеке и чуть давит на подбородок, заставляет распахнуть губы, а после я ощущаю прикосновение его языка. Наглое и бескомпромиссное. Такое, от которого кружится голова, и все мысли моментально растворяются. Я цепляюсь за широкие плечи мужчины, пытаюсь устоять. К счастью, он и сам понимает, что моё равновесие под угрозой. Ладони Димы крепко сжимают мою талию, почти до хруста, но мне почему-то плевать. Он буквально впечатывает меня в себя, прижимает так сильно, что становится слышно биение его сердца.
Тук-тук-тук. Как мотор.
Воздуха перестаёт хватать слишком быстро. Я едва успеваю окунуться в поцелуй, как всё заканчивается. Из горла вырывается то ли всхлип, то ли стон, когда Дима отрывается от моих губ, чертит дорожку невесомыми поцелуями до уха и утыкается носом в волосы, жадно вдыхая их запах. Он всё ещё сидит на барном стуле, и только благодаря такому положению наши лица практически на одном уровне.
– Что же ты делаешь, Птичка? – шепчет горячо. А у меня по коже уже бегут мурашки.
– Почему вы… – начинаю сбивчиво и осекаюсь. Какое уж тут “вы”? – Почему ты остановился?
Дима хрипло смеётся, и этот звук – самое прекрасное, что я когда-либо слышала. Хотя мне немного обидно, что в такой ситуации ему весело. Какое-то время мужчина просто тяжело дышит, замирает и пытается успокоить дыхание. Ему наверняка нужно немало сил, чтоб успокоиться.
– Потому что ты не готова продолжить, – отозвался Дима и ещё крепче прижал меня к себе. Его руки обвились вокруг моей талии, не давая сдвинуться с места. Впрочем, в этот момент я и не хочу убегать. Наоборот, всеми силами желаю остаться на кухне, в горячих объятиях, где не страшно ничего.
– Я готова, – шепчу едва слышно.
Он снова смеётся.
– Да ты же дрожишь как осиновый лист. Не делай так больше, если не уверена в последствиях, ладно? В следующий раз я могу не сдержаться, – ворчит Дима. Он хочет показать, что недоволен моим поступком, а на деле в голосе сквозит улыбка.
Только после его слов я замечаю, что действительно дрожу. Мужчина поглаживает меня по спине, по волосам, пытается успокоить. А я и сама не знаю, что это за реакция и как от неё избавиться.
Мне важно слышать это – что он может не сдержаться. Значит, те эмоции, что таятся у меня в груди и пытаются найти выход, как минимум на физиологическом уровне имеют положительный отклик. На данный момент этого хватит.
– Давай притормозим, – просит мужчина и со вздохом признаётся. – Прости, Птичка, мне нужно отойти.
Он аккуратно отодвигает меня и быстро уходит в ванную. А я только спустя пару минут понимаю причину. Вот же дурочка! И почему сразу не догадалась? Мне не так уж часто приходится контактировать с противоположным полом, поэтому знания о мужчинах конкретно хромают. Не знаю, сколько нужно времени, чтоб всё завершить, но быстро накрываю на стол и убегаю к себе в комнату. Не хочу смущать Диму. Или себя?
Впрочем, никто не обижается на мой побег. По крайней мере, мне так кажется, ведь на следующий день лёд трогается. Мы с Димой собираемся посмотреть старую комедию: он ищет фильм в онлайн-кинотеатре, я организую закуски и ношу всё на журнальный столик. Стоило бы готовиться к сдаче диплома, а у меня в голове кавардак. Мужчина предлагает немного отвлечься, так почему бы нет?
– Скорее, – торопит Дима.
Я тащу последнюю тарелку с бутербродами и практически падаю на диван, моментально оказываюсь прижатой к мужчине. Одна его рука на моём плече, и это так естественно, что не хочется двигаться – именно так я и поступаю в течение почти двух часов. Замираю и жду.
Мужчина не делает резких движений. Вечер за вечером мы проводим у телевизора в обнимку, как два подростка, а после расходимся по комнатам. Дима не решается пока что переступить черту, а я не спешу провоцировать его. Хотя пару раз честно закидываю удочку и намеренно иду в ванную в полупрозрачной ночнушке как раз в тот момент, когда мужчина пьёт воду на кухне.
Только вот результата это не приносит.
И, как оказалось, не просто так. Дима просто ждёт удобного случая, чтоб вывести меня на откровенный разговор.
Глава 16
Алиса
Подруга права, когда говорит, что нужно немного притормозить с соблазнением и сначала решить вопрос с дипломом. Потому что на носу защита, экзамены и вообще куча проблем. И хотя Дима обещал поднять разговор об отношениях в июне, он молчит. А я отпускаю ситуацию и сосредотачиваюсь на учёбе.
Я немного расслабляюсь и ныряю с головой в подготовку к защите диплома. Она назначена на двадцатое число, времени остаётся не так уж много. А чувства подождут.
Дима же, видимо, специально выжидает момент, когда вся моя концентрация будет где-то в другом месте. Я в какой-то момент вспомнила, что в квартире давно не было генеральной уборки, поэтому сразу после зачёта бегу домой и хватаюсь за тряпку. Мою полки, перемываю посуду, меняю занавески и едва приступаю к полу, когда возвращается Дима. Он чем-то недоволен, снова говорит по телефону – кажется, пару раз мне даже удавалось уловить женские нотки через динамик. Но спрашивать ничего не решаюсь, только поглубже прячу обиду.
– О, ты уже тут, – восклицает мужчина, коротко прощается и устало валится на диван. Он похлопывает по сидению рядом с собой, а я сразу же подчиняюсь. Понимаю, что просто так Дима звать не будет, значит, есть основание.
Какое-то время мы молчим. Я чувствую, как взгляд мужчины скользит по моему лицу, хоть и сижу боком. Тем не менее ниже шеи не опускается, в нём нет пошлости и вульгарности. И даже от такого ненавязчивого простого действия мне приятно.
– Как у тебя дела с учёбой? – тихо уточняет он.
Вообще-то мне совсем не нравится, когда люди заходят издалека. Уж лучше суровая правда сразу в лоб, чем вот такое топтание на месте. Особенно раздражает, когда кто-нибудь из деревни начинает спрашивать про мои успехи, про то, как я устроилась в городе, чтоб в итоге попросить разрешить кровиночке пожить со мной. И таким тёткам-соседкам всё равно, что я и сама живу на птичьих правах у мужчины. Им вообще на всё плевать, лишь бы ребёнка в городе пристроить. Желательно даром.
Вот только с Димой такое ощущение, что ему не нужны какие-то услуги. Ему необходимо нечто другое, и возможно то, что я дать не смогу. От этой догадки кровь в жилах стынет, и сердце начинает биться тяжело.
Нехорошее предчувствие не отпускает и после того, как я рассказываю об учёбе, а Дима со смешком отвечает, что свою защиту практически проспал.
– После ещё и напился так, что мать не узнала, – с улыбкой качает головой и вдруг становится серьёзным. – Да, весело было. Но я хотел обсудить другое.
– Что?
Не узнаю собственный голос. Тихий, испуганный, похожий на писк мышей в сарае, попавших в большую кастрюлю с мукой и не оставляющих попыток выбраться.
– Помнишь, как мы с тобой встретились на дороге? – выдаёт вдруг Дима. Я киваю: разве такое забудешь? Хотя я тогда, признаться, половину пути была в отключке или едва соображала. Мало что в голове отложилось с того вечера.
– И помнишь, как мы поехали в больницу? – продолжает. Его голос спокойный и в то же время едва различимый даже в тишине квартиры.
Он боится сказать что-то не то. А я уже догадываюсь, о чём пойдёт речь, и трясусь как осиновый лист. Дима ещё даже вопрос не задал, но мне уже плохо. Перед глазами всё плывёт, и сердце теперь колотится в районе горла, стягивает его, мешает дышать, заставляет открыть рот и ловить им воздух, как рыбе на суше.
***
Дима видит моё состояние, только почему-то отодвигается, будто сам боится. Или бережёт меня?
Через силу киваю и отвожу взгляд.
– Помнишь, как отказывалась выходить из машины? – хрипит мужчина.
Ему тоже сложно об этом спрашивать, но надо. Это как неприятная микстура или таблетка, застрявшая в горле. Только пока её не проглотишь, болезнь не пройдёт. Эту правду надо пережить. Открыться и…
Но мне сложно даже вспоминать об этом, не то что говорить. Безумно больно, будто и не было этих шести лет, и стоит лишь распахнуть глаза, как на меня свалится весь этот суровый мир. Вся его тяжесть и горечь вперемешку с собственными слезами.
Кажется, меня трясёт. Я не осознаю это, пока Дима не сгребает меня в охапку и не прижимает к своей груди. Бережно, нежно, чтоб не сломать и не покалечить ещё сильнее. Он деликатный, возможно, даже слишком.
Мужчина успокаивает меня, шепчет что-то ободряющее, просит не бояться и расслабиться. Рассказать и выплеснуть боль, лежащую грузом на сердце.
– Это было на моё шестнадцатилетие, – наконец выдаю тихо. – Дядя сильно напился, ему стало плохо. Он и в обычные дни пил, а на день рождения вообще разошёлся. Он до этого три дня с дружками бухал не просыхая, и в итоге прихватило сердце. Сначала вроде бы нормально было, потом всё хуже и хуже. Я растерялась, соседка вызвала скорую.
Замолкаю ненадолго, перевожу дух, пока Дима молча гладит меня по спине и ласково целует волосы.
– У нас в те времена в районной больнице молодые парни интернатуру проходили, а наша деревня как раз к той больнице относится. Их посылали на вызовы вдвоём: один за рулём, второй в качестве врача с чемоданчиком бегал. В общем, я тогда как раз с подружками встречалась, не успела в домашнее переодеться. В платье, на каблуках, с макияжем скорую ждала. И дождалась.
– Если ты не хочешь, – шепчет Дима мне на ухо, обдавая горячим дыханием шею. Он уже наверняка знает, что будет дальше. По крайней мере, догадывается. Для этого не нужно быть гением.
– Ты имеешь право знать, – твёрдо стою на своём. – Эти медики дядю в машину погрузили, а я, дурочка, с ним захотела ехать и тоже в машину села. Мы километров пять от деревни отъехали, когда дядя пришёл в себя, вскочил с койки, начал буянить. Ребята сразу остановились, дядя вылетел из той скорой и практически побежал к деревне, про меня даже не подумал. Зато парни сразу смекнули. Тот, который с чемоданом ходил, сразу стал спрашивать, чем я буду расплачиваться за ложный вызов, начал меня обратно в скорую заталкивать, угрожал огромным штрафом. Водитель сперва ничего не предпринимал, но и спасать не спешил, пока второй рвал на мне трусы вместе с колготками под мои крики. А потом и водитель присоединился.
– Не надо, – жалобно просит мужчина. Только я уже не могу остановиться. Плачу и выплёскиваю всё, что наболело.
– Я пыталась вырваться, честно. Ну куда мне против двух парней? Сил не хватило. Спас случай: в то время с вечерней рыбалки возвращался дядя Федя. Он их спугнул, закричал. Они быстро сели в скорую и укатили, пригрозили ещё, что найдут и завершат начатое, если кому-нибудь пикну. И я молчала. Дядя Федя предлагал сразу полицию вызвать, найти их и наказать. Он даже сам потом тайком вызвал, но я молчала и всё отрицала. Боялась очень. Хорошо, что тогда не клевало, и дядя Федя решил пораньше вернуться. Иначе бы…
Замолкаю наконец, утираю кулаком слёзы и уже сама прижимаюсь к Диме.
***
Мужчина прижимает меня к себе так крепко, что едва не трещат рёбра. Утешает, гладит по волосам и обещает, что всё будет хорошо, и что меня больше никто не тронет. Постепенно я успокаиваюсь, но не слезаю с колен Димы. Не хочу покидать его объятий, как бы странно это не звучало.
Наверное, сейчас не время и не место. Стоит забыть о том, насколько близко мы находимся, вот только мысли почему-то то и дело возвращаются к этому факту. Постепенно я начинаю ощущать жар, исходящий от тела Димы, и гул его сердца.
Тук-тук. Тук-тук.
Оно колотится так же быстро, как моё собственное. Кажется, ещё чуть-чуть, и выпрыгнет из груди. Мне останется лишь поймать.
– Ты же знаешь, что ни в чём не виновата? – шепчет мужчина мне в волосы.
– Кажется, да, – соглашаюсь нехотя, а в голове уже кричит противный голос: “Ещё как виновата! Сама поехала с ними!”
– Помни об этом, – просит тихо, хрипло.
– Буду помнить.
– Правда, Алис, ты ничего не могла сделать, – говорит серьёзно. Его руки сжимаются крепче, от мужчины веет такой яростью, что ему самому наверняка сложно сдержаться. – Если бы я мог найти этих уродов, головы бы им пооткручивал.
Это звучит страшно и до ужаса реально. Словно Дима и правда может так сделать.
– Не надо, давай просто забудем. Это давно закончилось. Сейчас всё хорошо, – на пару мгновений отодвигаю своё лицо, натянуто улыбаюсь и пытаюсь заглянуть ему в глаза. Не понимаю, откуда во мне берётся эта странная уверенность, но я кладу ладонь на грудь мужчины и сдвигаю её к воротнику голубой рубашки. Касаюсь кончиками горячей кожи и скольжу вниз, к первой пуговице.
Он быстро считывает моё намерение и мягко накрывает мою ладонь своей.
– Не сейчас, – говорит твёрдо и спокойно. – Не подумай, что я этого не хочу. Просто не собираюсь пользоваться твоей слабостью.
– Знаю.
Киваю и молча утыкаюсь носом в ткань рубашки, от которой пахнет дорогим парфюмом. Верю ему, потому что чувствую бедром, что он возбуждён. В объятиях мужчины так легко и спокойно, что хочется остаться здесь навсегда. Все ужасы прошлого растворяются и исчезают, важно лишь одно – крепко держащие меня руки.
Наверное, мы просидели так слишком долго. В какой именно момент глаза начали слипаться, я не помню. Просто просыпаюсь от чувства, как меня несут куда-то, а уже через минуту кладут на кровать.
Пытаюсь промычать несогласие, когда сильные руки стягивают с меня джинсовые домашние шорты.
– Всё хорошо, – шепчет до боли знакомый голос, и я моментально успокаиваюсь. Потому что Дима обнимает меня сзади и остаётся со мной этой ночью. После сон накрывает с головой, а уже утром я просыпаюсь одна в комнате мужчины.
Сперва не могу сообразить, что же случилось, как же так. И только после догадываюсь, что Дима ночью принёс меня к себе, а теперь… Прислушиваюсь и понимаю, что кто-то гремит ключами и шкафами на кухне. Что он там делает? Становится очень интересно.
Я решаю выйти прямо так, в футболке и трусиках. Он ведь всё равно уже видел меня такой, какой теперь смысл скрываться?
С широкой довольной улыбкой выхожу в гостиную и натыкаюсь на удивлённый взгляд совсем незнакомой мне девушки.
Что за чёрт?
