Текст книги "Его нежная птичка (СИ)"

Автор книги: Марина Сумцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Его нежная птичка
Марина Сумцова

Пролог

Дима

Машину заносит на поворотах. Колёса проворачиваются, руль не слушается и норовит выскочить из рук. Дорога до посёлка, в котором не так давно купил домик лучший друг, оставляет желать лучшего. Я никогда здесь не был, не знаю местности, а дрянная метель вперемешку с чередой резких поворотов закрывают обзор почти полностью.

В какой-то момент мне начинает казаться, что развернуться и поехать обратно в город – лучшее решение за день. Намного лучше, чем тащиться к другу за двести километров и молиться, что машину всё же не занесёт.

С каждым километром желание искать чёртову деревню всё меньше. Навигатор молчит, он отрубился ещё десять километров назад и теперь кружит в одной точке, не понимает, куда мы двигаемся. Самое логичное решение – отложить поездку. Но я всё равно еду вперёд.

Телефон начинает разрываться от входящего.

– Вадос, ты вовремя, – рявкаю и ставлю на громкую связь.

– Ты заблудился, что ли? – ржёт друг в трубку. На фоне кричит его девушка, что стол уже накрыт, а еда остывает.

– Немного, – признаюсь я и на мгновение отвлекаюсь. И зря.

От резкого поворота, который я прозевал, мобильный отцепляется от магнита на приборной панели и падает в ноги, прямо под педали.

– Блять! – ругаюсь в голос, ударяю ладонями по рулю и кое-как достаю телефон с огромной трещиной-паутинкой по всему экрану. Рычу беззлобно и отбрасываю гаджет на соседнее пустующее сидение: – Блять! Почему сейчас-то?

Видимость и без того нулевая, теперь ещё связь с миром оборвана. Я хочу развернуться на ближайшем пятачке, едва вписываюсь в поворот и бью по тормозам от неожиданности.

Машину заносит к снежной преграде, которую нагребли грейдерами, в ушах стоит противный скрежет металла. Но это не важно, ведь впереди всего в паре шагов от капота стоит девушка.

В осеннем оранжевом пальто, тонкой серой шапочке с помпоном и красном шарфе. Лицо, которое укутано в шарф, выглядит слишком уж юно и бледно. Да и сама она какая-то маленькая.

Злость заливает с головой. Какого хрена она творит?! Открываю дверь машины и без раздумий начинаю орать:

– Тебе что, жить надоело? Может, сразу на дорогу ляжешь, дурёха?!

Огромные как два блюдца голубые глаза таращатся вперёд, на лобовое стекло, а меня будто и не замечают. Я даже делаю шаг к ней, чтоб оттащить идиотку в сторону и усадить в сугроб, как вдруг она открывает рот… и падает на дорогу.

Блять!

Глава 1

Дима

Снег больно царапает кожу, пока я пытаюсь развязать красный шарф на девчонке и прощупать пульс. Она очень бледная. Слишком. Да и под глазами синяки размером с кулак, будто её били.

Руки у девчонки безвольно лежат на снегу, они совсем ледяные. И мне даже не приходится снимать перчатку, потому что никаких перчаток и в помине нет.

– Эй, ты живая? – обеспокоенно тихо уточняю я и трясу девчонку за плечо. Совсем слабо, просто чтоб привести её в чувство. Но она никак не реагирует.

На мгновение в голове мелькает мысль, что она мошенница и просто разыгрывает спектакль, однако нужно быть полной идиоткой, чтоб верить, что в такой глуши можно встретить состоятельного человека и кинуться ему под колёса. А девчонка почему-то совсем не похожа на дурочку. Да и на разводилу тоже.

На улице мороз и самая настоящая вьюга, поэтому я без промедлений хватаю пострадавшую на руки и тащу в машину. Вообще-то у меня периодически болит спина из-за сидячей работы, и поднимать тяжести нельзя по предписанию врача. Только вот девчонка слишком лёгкая, чтоб считать её весомой нагрузкой на позвоночник. Меньше пятидесяти килограммов точно. Не кормят её что ли?

Кое-как сажаю её на переднее сидение, пристёгиваю и бегло осматриваю. Первое, на что обращаю внимание – осенние ботинки до лодыжки на малюсенькой платформе. Кажется, такие были в моде лет десять назад, если не больше. Да и драное пальто с растянутой шапкой наводят на определённые мысли.

Может, она осталась без дома? И куда же в такую погоду идёт?

Захлопываю дверь и быстро сажусь за руль, стряхнув лишний снег с плеч. Блять, и телефон как назло сдох! Что теперь? Куда её? До города примерно сто двадцать километров, но туда-то я хотя бы дорогу знаю. А если вперёд ехать, можно вдвоём в эту метель застрять где-нибудь и замёрзнуть.

Кое-как разворачиваюсь на узкой скользкой дороге и мчу в обратную сторону. Хоть пульс у девчонки есть, да и тачкой её точно не задело, по пути постоянно бросаю взгляды на неё и дотрагиваюсь до запястья, щупаю пульс. Сердце бьётся с трудом, и мысли начинают путаться. Я уже представляю, как буду объяснять врачам, что случилось, кто я этой малолетке. Ведь если она не очнётся, то для меня всё может обернуться не очень хорошо.

И угораздило же вляпаться за неделю до Нового года!

Периодически мотор ревёт, колёса пробуксовывают, но мы выбираемся из этой задницы. Постепенно дорога сменяется на чищеную асфальтированную, и я слегка расслабляюсь, пока не понимаю, что за мной следят.

Поворачиваю голову к девчонке и натянуто улыбаюсь:

– Ну как, очнулась? – стараюсь говорить уверенно, спокойно, чтоб не испугать её. Но незнакомка всё равно трясётся как осиновый лист и смотрит на меня своими огромными голубыми глазищами. Таращится так, будто в любой момент бросится и расцарапает мне лицо. – Ты как, нормально? Мы едем в город, в больницу.

Она никак не реагирует и вообще не двигается. Похожа на испуганного дикого зверька.

– Ты сознание потеряла на дороге, помнишь? Тебя хоть как звать?

Но девчонка упорно молчит и будто в знак протеста поджимает губы.

– Не хочешь говорить? – продолжаю болтать я. Почему-то кажется, что в тишине ей станет ещё страшнее. А она точно боится. Значит, надо разбавить атмосферу звуками. – Ладно, как хочешь. Буду называть тебя Птичкой. Ты чем-то похожа на воробья.

Большие глаза становятся ещё больше. Я уже не жду ответа, но девчонка тихо шепчет.

– Мне нужно домой.

Едва не выпускаю руль из рук, но сдерживаю порыв и кошусь на сумасшедшую. Может, головой приложилась? Там как раз наледь была.

– Тебе нужно в больницу. Да и куда домой? Я без навигатора тут заблужусь, а у меня телефон сломался.

– Мне нужно домой, остановитесь, – увереннее и громче говорит девчонка.

Вот как, значит. Домой ей нужно. А мне нужно к другу, что ж теперь. Но вместо резкого ответа я поджимаю губы и сдерживаюсь. Она ведь чуть не попала под мою машину! Довезу до больницы, дальше пусть себе катится хоть домой, хоть к чёрту на куличики.

– Сейчас мы едем в больницу, – твёрдо цежу я и бросаю на девицу предупреждающий взгляд. Вот так, моя птичка, успокаивайся и прекращай истерить. Я такое не люблю.

***

На пару минут девчонка затихает, но её спокойствия не хватает надолго. Она сжимает пальцами край своего пальто и снова повторяет:

– Меня ждут дома. Мама вызовет полицию, если я не появлюсь вовремя.

При этом отводит глаза – однозначно врёт. Уж не знаю, кто там её ждёт, но вряд ли станут искать. Даже мне это не сложно понять. К тому же ехать обратно у меня нет сил и времени. Вечереет, да и метель только усиливается с каждым часом. Дорогу едва видно на пару метров вперёд.

– Меня тоже ждут, – бросаю я. На самом деле дома меня ждёт только кровать, только посторонним об этом знать не обязательно. – Но мы всё равно доедем до больницы. И вообще, как ты собираешься добираться до дома? Видишь, что на улице творится?

Она молчит. Поворачивает голову к окну и недовольно поджимает губы. Да, птичка, погодка не лётная, мне тоже не нравится. И выбора у нас обоих нет. Однако девчонка твёрдо предлагает:

– Высадите меня здесь, я дойду сама до дома.

– Куда дойдёшь? – бормочу я тихо и аккуратно оглядываюсь по сторонам. С двух сторон лес, никаких посёлков, припороженный снегом асфальт и больше ничего. И что можно делать в такой глуши? – Ты же в курсе, что никуда отсюда уже не дойдёшь? Это во-первых. А во-вторых, если тебя так ждут, то позвони и предупреди. Лично мне что-то подсказывает, что тебя, птичка, никто не ждёт.

Девчонка дёргается, на её лице застывает маска ужаса. Она понимает, что я не остановлюсь и не выпущу её. И уж когда на моих губах расплывается довольная улыбка, её совсем накрывает.

– Это похищение, вы не имеете права, – пищит неуверенно и тихо, словно боится задеть меня словами и тем самым спровоцировать. – Я пойду в полицию и напишу заявление.

Ну конечно, так я и поверил. Никуда ты не пойдёшь, птичка, наверняка боишься всего на свете, да и лишние проблемы тебе ни к чему. Так ведь? Но на деле я только скептически выгибаю бровь и всем своим видом показываю, что не верю ничему.

– Мой муж вам разобьёт… – бормочет она и запинается, переведя на меня испуганный взгляд. И опять трясётся, как осиновый лист. Ну что за дела?! – Лицо разобьёт.

– Уже боюсь, – ухмыляюсь в ответ и куда серьёзнее добавляю: – Я уверен, что не задел тебя тачкой, но просто хочу убедиться. Да и что я должен был сделать, когда ты упала? Сама-то подумай. Поэтому едем в больницу, а оттуда можешь лететь куда захочешь. Тебя как зовут? Или снова не скажешь?

Она долго думает и таращится вперёд, на дорогу. Надежды на то, что она расскажет хоть что-то, нет. Не доверяет незнакомцам – это отлично. Только не в нашей ситуации, потому что мне совсем не хочется обращаться к ней по прозвищу в присутствии врачей. Это ведь смутит девчонку.

– Алиса, – тихо шепчет она и вздыхает.

– Вот и познакомились, Алиса, – пробую на вкус имя как дорогое вино и улыбаюсь. Оно ей подходит. Вписывается в этот испуганно-нежный образ.

Какое-то время мы едем молча. Я понимаю, что она не настроена на разговор, поэтому не навязываюсь. Изредка проверяю время и прикидываю, насколько сильно злы Вадос с Лерой – они стол накрыли и всё ещё ждут. Неплохо было бы предупредить их. Но спрашивать телефон у девчонки не решаюсь, а то подумает ещё, что пытаюсь оставить её без средства связи.

Мысленно вспоминаю, где находится ближайшая к въезду в город больница. Я в этих краях нечастый гость, в основном мотаюсь по центру, дом-работа, так что могу только ткнуть пальцем в небо.

– А вас как зовут? – тихий тоненький голос вырывает из раздумий. Я даже дёргаюсь от неожиданности и недоверчиво кошусь на девчонку. Что задумала, птичка? Решила заявление на меня накатать? Ещё и на "вы". Никогда себя настолько старым не чувствовал.

– Дима, – осторожно отвечаю и снова сосредотачиваюсь на дороге.

***

– Дима, – как завороженная повторяет девчонка и отворачивается к окну. Чем ближе мы к городу, тем обзор становится лучше, что несомненно радует, потому что количество машин на дороге тоже заметно увеличивается. Не хочется влететь в кого-нибудь.

Гнетущая тишина давит, и мне просто необходимо её разбавить. Обычно на свиданиях девушки не замолкают и рассказывают о себе всё подряд, порой даже не самые привлекательные вещи. А эта молчит и всё ещё немного дрожит.

Странно.

– Замёрзла? – тянусь рукой к регулятору обдува.

– Нет, – восклицает Алиса и ещё сильнее прячет лицо в красном шарфе. Надо было снять его к чёртовой бабушке, только мешает разглядеть девчонку.

Куда же её родители смотрят, раз она шастает по дороге в такую погоду? Да ещё и одна.

– Не бойся, я тебя не трону, – успокаиваю её мягким тоном, хотя вообще к такому не привык. Своих детей у меня нет, как с ними общаться – вообще без понятия. Но потихоньку прощупать почву нужно. – Тебя родители не потеряют? Может, хоть позвонишь? Успокоишь, скажешь, что случилось.

Краем глаза слежу за реакцией девушки: она резко отворачивается к окну, будто обиделась, и складывает руки на груди. Но уже через мгновение она как-то странно обмякает на сидении, растекается и опускает руки.

– Ты там нормально вообще? Серьёзно, позвони родителям.

– Нормально, – бурчит она и едва слышно добавляет: – Нет у меня родителей.

Блять. Приплыли.

– Бездомная, что ли? – удивлённо ляпаю я и сам кривлюсь от своих слов. Слишком уж грубо всё звучит. А Птичка хоть и ершистая, наверняка в душе нежная, не привыкла к такому.

Она долго не отвечает и пялится в окно. Мы успеваем заехать в город и пару раз свернуть, когда с соседнего сидения раздаётся тихое признание:

– Я с дядей живу. Но он не будет волноваться.

Ага, как же. Я бы за своего ребёнка волновался. Наверное. Хотя откуда мне знать?

– Почему? И что ты вообще забыла на дороге? Или действительно жить надоело?

– Автобус сломался, пришлось пешком от станции идти, – спокойно выдаёт Алиса.

Очень похоже на правду. По дороге к Вадосу мне по пути попалось не меньше пяти аварий – дорога и без того сложная, а метель всё ухудшила в разы. Ладно, не из нервных подростков – уже хорошо.

– Всё равно позвони дяде, – с нажимом рекомендую я. Машина плавно въезжает на парковку рядом с больницей, и мы останавливаемся на первом попавшемся свободном месте.

– Зачем? – устало вздыхает девчонка. – Я уже совершеннолетняя, могу делать что хочу.

Как только мне удаётся сдержать смех, сам не понимаю. Но давлю улыбку и покачиваю головой. Так я и поверил, что совершеннолетняя. Дури других, Птичка! Придумаешь тоже.

Она замечает мою ухмылку и сразу уточняет:

– А вам сколько лет?

Мне хочется ответить что-нибудь колкое, чтоб даже не думала в эту сторону ничего “такого”. Но язык не поворачивается. Вряд ли она оценит моё чувство юмора, поэтому бурчу:

– Тридцать пять, если тебе так нужно знать. Хватит уже вынюхивать, пошли.

Накидываю пальто, выскакиваю из машины и жду, пока Алиса вылезет. Только она почему-то продолжает сидеть. Блять! Уже темнеет, я так вообще в лесу застряну, пока девчонку обратно довезу. Или всё же к Вадосу попробовать сгонять?

Быстро подхожу к машине, открываю дверь и рычу:

– Пошли уже, ты на дороге в обморок рухнула. Не хочу думать о том, что ты снова где-то шлёпнешься и всё же попадёшь в аварию. Так что шевели колготками, Птичка, время не резиновое.

Но она всё равно сидит склонив голову голову и теребит пальцами край пальто.

– Алиса? – тихо уточняю и слышу… всхлип? Блять. Да что ж такое?!

Глава 2

Что-то не так. У меня нет желания возиться с ребёнком, только бросить всё так тоже не могу. Времени уже много, темнеет, в запасе не так уж много времени, чтоб попасть к врачу и хоть как-то обследовать девчонку. И чем дольше Алиса молчит, тем меньше у меня остаётся терпения.

Она закрывает ладонями лицо и судорожно вздыхает. Мне ничего не остаётся кроме как присесть на корточки перед открытой дверью и попытаться разрулить ситуацию.

– Что случилось? Что не так? – стараюсь говорить спокойно, медленно, чтоб Алиса точно расслышала всё. Повторяться как попугай не горю желанием.

Девчонка подрагивает всем телом и начинает рыдать в голос, складывается пополам, утыкается лбом в коленки. При этом ладони всё ещё прикрывают тот малый кусочек лица, который можно было увидеть раньше. Кажется, даже незнакомый бородатый мужик за рулём автомобиля не так испугал Птичку, чем больница.

– Не люблю врачей, – хрипит она и снова всхлипывает.

Блять! Ну почему я? Почему там не проехал раньше кто-то другой? Мне этот головняк совсем ни к чему. Ещё и плачет так натурально, как будто действительно сильно боится. Хотя что такого может быть в больнице?

Глубоко вздыхаю и мысленно перебираю все возможные варианты развития событий. Тащить её за шкирку на осмотр не хочется, да и масштабной истерики в таком случае точно не избежать. Привести врача сюда? Можно, конечно, но даст ли это результат?

Тут в мою голову врывается мысль: Улька может принять её! Нужно только успеть на приём, пока сеструха не срулила домой. Она не любит задерживаться в отделении, но шанс застать её всё же есть.

– Хорошо, а если мы поедем к другому врачу? – мягко уточняю я и натянуто улыбаюсь. Ну же, Птичка, соглашайся. – Это очень хорошая женщина, она тебя точно не обидит. И вообще может без халата принять, в обычной одежде. Как тебе?

Молчание в ответ напрягает. Пару минут раздаются только всхлипы, а сама Алиса дрожит как листок на ветру. Её настолько сильно колбасит, что я не знаю, куда себя деть. Что делать в таком случае?

В итоге девчонка кое-как кивает, так и не произнеся ни слова. Да мне и не нужно.

– Ладно, тогда поедем у ней, – тихо шепчу я и закрываю дверь.

Давненько не появлялось желание закурить. Бросил год назад, и всё это время спокойно обходился без сигарет. А тут меня распирает изнутри, разрывает просто. Жаль только, что не ношу с собой ни зажигалку, ни сигареты. Чувствую, что дальше будет только сложнее, но раз уж сел на этот поезд, сойти нельзя.

Немного размяв плечи, я всё же залезаю обратно в машину. Алиса ещё плачет, только теперь тихонько и ненавязчиво. К счастью, больница, в которой работает сестра, находится всего в получасе езды по пробкам, и мы быстро доезжаем туда.

– Подожди, я сейчас, – бросаю и бегу к входу в больницу. Многие врачи уже не принимают, и сестра обычно работает в первой половине дня. Шансов застать её не так уж много, но попытаться стоит. В регистратуре сидят две полные женщины и со смехом что-то обсуждают. – Извините, Ульяна Сергеевна на месте?

Одна из женщин нехотя поворачивается ко мне, окидывает внимательным взглядом и ехидно ухмыляется. Наверняка думает, что у Ульки завёлся любовник при живом-то муже. Я обычно не хожу к сестре в больницу, так что меня тут почти никто не знает.

– Тебе зачем, милый? – ухмыляется женщина и подкатывается на кресле к столу с телефоном. Она снимает бордовую трубку и пялится на меня в ожидании.

– Внеплановый пациент, – бурчу я и сухо добавляю: – Если она на месте, просто скажите, что пришёл Дима по срочному вопросу.

Женщина едко улыбается и сдержанно кивает. Она звонит куда-то, потом поджимает губы и набирает снова. С третьей попытки ей отвечают.

– Почти ушла, сейчас спустится сюда.

– Отлично, – киваю и выбегаю обратно на улицу. Женщина что-то кричит в спину, просит подождать внутри здания. А мне нужно доставить дрожащую Алису в больницу. И как это сделать, когда она уже пялится глазами размером с блюдце на здание, дрожит и не двигается?

Как же всё сложно!

И даже тот факт, что я стою как дурак на коленях перед открытой дверью, никак не влияет на девчонку. Она не отводит взгляд от серого здания и трясётся. Птичка, ты ведь не оставляешь мне выбора. Придётся тащить.

***

К её счастью, из больницы выскакивает Улька в белом халате, из-под которого виднеются голубые джинсы. Она останавливается сверху на лестнице, складывает руки на груди и смотрит на меня так пристально, что в любой момент может взглядом просверлить дыру.

– Алиса, тебе нужно сходить к врачу, – стараюсь говорить мягко, хотя терпение на исходе, как и силы. Я уже хочу домой в тёплую постель.

– Кто она? – шепчет девчонка и кивает головой в сторону широкой лестницы.

Ульяна выглядит воинственно и строго – на то она и старшая сестра, которая любит совать нос куда не просят. Наверное, теперь вообще сверлит взглядом Алису и не понимает, что происходит. Стоит нам только уйти, как она обязательно доложит матери и пожалуется на своего неразумного младшего братца.

– Это доктор Ульяна, – подбираю слова, а сам ощущаю, будто иду по тонкому льду. – Она тебя посмотрит и отпустит. Если хочешь, она даже халат снимет. Ну? Пойдём? – выжидающе таращусь на девчонку, которая так же трясётся и не двигается. А терпение уже на исходе. – Алиса, вылезай из машины и иди на осмотр. Это моя сестра, она тебя точно не обидит.

Тут впервые Птичка поворачивает ко мне голову: большие глаза внимательно изучают меня, считывают эмоции, пытается распознать ложь. Но врать мне незачем, поэтому все слова – чистая правда.

– Дим? – кричит Улька. – Всё нормально? Нужна помощь?

Испуганный взгляд Птички меняется на уверенный. Она чуть кивает и наконец вылезает из машины. Сама. Я иду рядом, придерживаю её за плечи и понимаю, насколько большая у нас разница в росте. Стало быть, ей вообще лет четырнадцать. Хотя мои познания в школьниках совсем невелики.

Сестра недовольно поджимает губы и придерживает для нас дверь, а после ведёт на второй этаж. Народа мало, основная часть кабинетов уже закрыта, поэтому мы располагаемся около кабинета вдвоём.

– В двух словах, Дим, – просит Уля и обращается к Птичке. – А ты, милая, сними пока верхнюю одежду.

– Я ехал по дороге, чуть её не сбил, а она всё равно упала около машины. Глянь, будь другом, может меня зрение подвело, – отвечаю спокойно. – Там метель, так что свой бубнеж про осторожность можешь сразу засунуть куда подальше.

Она кивает в ответ и молчит, хотя по перекошенному лицу видно, насколько сильно она желает высказаться. Ульяны поворачивается к девчонке, которая уже скинула на железный стул пальто и шапку, а теперь разматывает шарф.

– Халат сними, – шиплю я тихо и дёргаю белую ткань в районе локтя. Сестра хмурится ещё сильнее, хотя куда уж. – Она врачей боится.

К счастью, упрашивать и объяснять десять раз Уле не нужно – халат моментально вручается мне в руки. Тем временем Алиса уже полностью сняла верхнюю одежду и теперь стоит в сером простеньком платье, которое показывает её хрупкую фигуру. Нет, даже не так. Тощую фигуру. Пожалуй, рёбра на спине не должны просвечиваться через ткань, а их едва видно. А ещё теперь видно густую светлую косу до талии. Аккуратную, красивую, волосок к волоску.

– Сколько тебе полных лет? – с мягкой улыбкой уточняет Улька и подходит к девчонке.

– Двадцать два, – тонкий голосок эхом разносится по коридору.

Чего? Давно врать научилась, Птичка? Но в этот момент она поворачивается, и я понимаю, что передо мной стоит девушка. Молодая, явно недокормленная. Тонкие черты лица, тонкие руки и огромные глаза на худеньком лице.

Мама дорогая… кто ж это с тобой сделал?

***

Едва держусь, чтоб не высказаться по поводу неестественной худобы. Алиса кивает мне, слабо улыбается и скрывается за дверью кабинета, а Улька строго чеканит:

– Жди тут.

Я действительно жду. Сижу как на иголках, не нахожу себе места и постоянно мысленно возвращаюсь в памяти к картинке, где Птичка стоит в сером вязаном платье, и даже через него виднеются рёбра.

Её что, дядька совсем не кормит? Вид болезненный, даже страшно. Три раза успеваю сбегать на балкон и покурить от нервов, хотя мне ли беспокоиться? Подумаешь, нашёл девчонку на дороге. Моё дело малое – доставить, проверить, оказать минимальную помощь. А дальше пусть сама крутится.

Кое-как включаю на пару минут телефон, и он тут же начинает разрываться от громкой мелодии. На автомате скидываю, пишу сообщение Вадосу и извиняюсь. Только-только успеваю отправить, как мобильный снова дохнет. Трещина растянулась паутиной по всему экрану.

– Чёртова метель, – бурчу себе под нос и возвращаюсь в коридор. Вскоре из кабинета выходит Птичка, а Улька высовывает голову и вопросительно поднимает брови – это тонкий намёк, знак, что мне нужно зайти к ней. – Алиса, я сейчас.

Закрываю за собой дверь и таращусь на сеструху, которая с умиротворённым видом собирает бумаги на столе. Хотя там и без того всё лежит идеальными стопками: педантичность – семейная черта. У меня дома тоже чисто как в операционной.

– Ну, – рявкаю недовольно и проверяю время, – что там? Нашла что-нибудь?

– Пока это поверхностный анализ, хорошо бы КТ сделать, но сотрясения у неё нет, – спокойно отвечает Уля и наконец поворачивается. – То, что она упала на дороге, возможно, просто совпадение, и это был обморок.

Киваю и перевариваю информацию. Обморок… да, вполне возможно. Может, она настолько испугалась меня, что отключилась? Хотя я не выгляжу таким уж страшным, разве что суровым из-за щетины.

– Девочка сильно недоедает. Систематически. На лицо анемия, нехватка витаминов и ещё бог знает что, – продолжает Уля безжалостно. – Скорее всего это не первый обморок. Она, конечно, не призналась, но и врать на этот счёт тоже не стала. Синяков не увидела, других болячек тоже, хотя если она шла по такой погоде в том пальто, то почти наверняка сляжет на неделю-другую. Организм и так ослаб, а тут ещё и прогулки в метель. В общем, для начала нужно налаживать нормальное питание, дальше будет видно.

Не перестаю кивать, хотя вообще не понимаю зачем. Мне же с девчонкой не возиться, надо только донести для неё всю важность незамедлительного лечения. Видимо, Улька тоже понимает, что ситуация вырисовывается странная, поэтому тихо уточняет:

– Что ты собираешься с ней делать?

– Так и быть, отвезу к дядьке в деревню, – рычу я и со вздохом добавляю. – Сам. Дальше уже не моя ответственность.

Теперь уже сестра кивает, но на её лице отражаются все эмоции, и она явно не слишком довольна раскладом. Ссориться и объяснять, что это единственный выход, нет смысла, поэтому я сухо благодарю Улю, прошу ничего не рассказывать матери и иду к девчонке.

На часах уже почти семь вечера. Алиса сидит на стуле, вцепившись тонкими пальцами в белый халат, и смотрит на меня в ожидании. И вот что с ней делать? Пялится своими большими глазищами, больше зверька напоминает, чем человека. Куда её? Без навигатора, в метель, на ночь глядя. Не самое разумное решение.

Я закидываю халат в кабинет к Ульке, а сам тем временем обдумываю дальнейшие действия. Что делать?

Мы в полном молчании оба одеваемся, забираем вещи и тащимся к машине. Алиса не разговаривает и прячет взгляд, а мне и не нужно слушать её оправдания на тему того, каким образом она себя довела до такого состояния. Синхронно садимся в машину, и я чувствую взгляд девчонки на себе.

– Алис, тут такое дело, – подбираю слова аккуратно, чтоб не напугать её, – телефон у меня сломан, на улице метель, да и темно сейчас. Опасно ехать. Давай переночуем в городе, а завтра утром я тебя отвезу куда захочешь?

Она кивает, сканирует меня своими голубыми глазищами и тихо спрашивает:

– Ваша супруга не будет против?

Усмехаюсь про себя и уверенно отрезаю:

– Она точно не будет против.