Текст книги "Исторические хроники с Николаем Сванидзе. Книга 1. 1913-1933"

Автор книги: Марина Сванидзе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)

Они, эти большевики, с самого начала не желали придерживаться тех принципов, ради которых совершали свои преступления. Этому было объяснение. Никакая революция не может быть успешной без штаба. Штаб не должен думать о хлебе насущном. К штабу относятся люди, наиболее преданные делу революции, наиболее сознательные. Они должны быть самыми сытыми. Сытость в голодной стране цементирует их партийность. Сытость в голодной стране делает их партийность нерушимой. Партийные женщины просто украшают эту партийность своими милыми потребностями.

Последняя эсеровская попытка ввязаться в историю – это вялый мятеж в страшную июльскую жару 1918 года.

Крестьянская секция ВЦИК партии левых эсеров размещалась на первом этаже здания на углу Воздвиженки и Моховой. В последних числах июня 1918 года именно здесь проходило заседание ЦК партии левых эсеров. Вела заседание Спиридонова: "Необходим целый ряд террористических актов. Они подтолкнут народ к открытой борьбе. Большевики, как слепые, гонят всю Россию в одну яму, откуда мы не выберемся. Наша задача – начать восстание".

Начали лихо. Эсеры-чекисты Блюмкин и Андреев убили германского посла Мирбаха. Прямо у него в резиденции. Идея теракта – срыв Брестского мира, подписанного предателями-большевиками. Дальше – уже не очень понятно. Неопределенная надежда на поддержку рабочих и крестьян. Думают, что могут опереться на 600 солдат и матросов отряда Попова, который сидит в Трехсвятительском переулке.

Спиридонова на возникшем митинге говорит о предательстве большевиков в пользу Германии, о том, что в деревне отнимают муку. После этого она отправляется на проходивший тогда съезд Советов, чтобы объяснить всем трудящимся смысл совершенного теракта.

Один из эсеровских отрядов, человек в сорок, занимает телеграф. После некоторого замешательства по линии Торгово-телеграфного союза направляется телеграмма, в которой предписывается не передавать телеграмм за подписью Ленина и Троцкого. В этой телеграмме партия левых эсеров в первый и последний раз названа "правящей ныне партией". В штабе Попова в это время раздают сапоги и банки консервов.

После того как в штабе получили известие об аресте Спиридоновой, отдали распоряжение задерживать автомобили. Митинги в московских казармах существенных результатов не дали. Начался обстрел штаба Попова советскими войсками. Перестрелка продолжалась до утра следующего дня. Попов объявил о необходимости отступления. Все разбежались через окна и дыры в заборе. Двое убитых, двадцать раненых. Этим левоэсеровский мятеж закончился.

М. Спиридонова

Мотивы мятежа Мария Спиридонова изложила в письме Центральному комитету партии большевиков из тюрьмы:

"Ваша политика оказалась сплошным надувательством трудящихся.

Ваше многочисленное чиновничество сожрет больше, чем кучка буржуазии.

Советская власть стала не советской, а только большевистской".

Спиридонову судят, выносят приговор, а через два дня президиум ВЦИК выносит постановление об ее амнистии.

Она немедленно вновь начинает выступать на митингах. На одном из митингов Спиридонова сталкивается с Бухариным. Бухарин потом скажет: "Все речи Спиридоновой поражали своей логической несообразностью, были истерическим криком и свидетельствовали о ее полной неуравновешенности". Спиридонова говорит о голоде в деревне.

Бухарин, видимо, недооценил ораторские способности Спиридоновой. О них лучше всего судить по тому, что ее снова посадили уже через три месяца после амнистии. Более того, сразу после ареста Спиридоновой ВЦИК принимает Положение о социалистическом землеустройстве и о мерах перехода к социалистическому земледелию. Это начало эры совхозов и колхозов. Земля объявляется государственной собственностью. С эсеровским лозунгом "Земля – крестьянам!", с которым большевики брали власть, покончено.

Местом заключения Марии Спиридоновой избран Кремль. Спиридонову поместили в каморку при помещении кремлевского караула Сводчатый потолок, пол каменный, мокрый, у нее горлом идет кровь. Красноармейцы постоянно глазеют на нее через окошко в двери и щели в перегородке. Они подглядывают за знаменитой Марией Спиридоновой. Некоторые просто вваливаются в каморку, стоят и смотрят. Часовой водит в уборную. Спиридонова описала эту уборную: ее стены и дверь с щелями во всю высоту. Смежная с ней уборная для солдат караула. У нее стеклянные двери. Качество уборной всегда возможный способ унижения. Солдаты неудобства от стеклянных дверей не испытывают. Спиридонова пишет: "На каторге так с нами не поступали". Высшая советская власть совсем близко от Спиридоновой. Здесь же, в Кремле.

Ольга Давыдовна Каменева, жена председателя Моссовета Льва Борисовича Каменева, в столовой своей кремлевской квартиры разливает чай по узким фаянсовым чашкам с раструбом кверху. Чай в такие чашки не разливают. Они служат для шоколада. Но эти чашки достались Каменевым при дележе чужого имущества. На чашках тонкий золотой ободок и двуглавый орел. Ольга Давыдовна в черной юбке и белой батистовой кофточке. В это время она возглавляет Театральный отдел Наркомпроса. Она говорит: "Поэты, художники, музыканты не родятся, а делаются. Идея о прирожденном даре выдумана феодалами. Каждого рабочего можно сделать поэтом, каждую работницу – танцовщицей; главное – усидчивость".

А ведь Каменева могла бы стать хорошим зубным врачом, она по образованию стоматолог.

Все это о Каменевой вспоминает поэт и писатель Владислав Ходасевич. Она приглашала его не раз к себе домой. И Вячеслава Иванова, и Балтрушайтиса. Ей хотелось иметь у себя литературный салон времен Серебряного века. Она хотела меценатствовать непременно среди дореволюционных поэтов. Ей непременно хотелось соединить жизнь литературной и партийной богем. Но литературное сообщество уже не богемно, а голодно. Что касается партийной верхушки, то она действительно не могла отказаться от богемных замашек. Их эмигрантская жизнь долгие годы, по сути, была жизнью провинциальной богемы. Теперь они оказались в Кремле.

При Ходасевиче к Каменевой зашел по делу старый большевик, не сумевший сделать карьеры. У него был сын, который болел туберкулезом. Каменева спросила: "Как ваш мальчик?" "Плох, – ответил старый большевик. – Велели давать портвейну или коньяку с молоком – да где ж их достанешь. И не на что".

В Москве известно тогда было, что у Каменевых в изобилии вино и отборный коньяк.

Ольга Давыдовна сказала: "Бедный мальчик, я дам ему рису".

Она вышла из комнаты и вернулась с крошечным мешочком, граммов сто.

"Вот рис для вашего сына", – сказала Ольга Давыдовна. Отец больного мальчика взял мешочек, благодарил, низко кланялся, пятился к двери, ушел.

Неожиданно Каменева говорит Ходасевичу: "Вы знаете, наш сын Лютик иногда присутствует на самых важных совещаниях, и только удивляешься, до какой степени он знает людей! Сидит молча, слушает, а когда все уйдут, вдруг возьмет и скажет: "Папочка, мамочка, вы не верьте товарищу такому-то. Он в душе буржуй и предатель рабочего класса". И раза два выяснилось, что он был прав относительно старых, как будто самых испытанных коммунистов. Теперь обо всех, с кем приходится иметь дело, мы спрашиваем мнение Лютика". Лютику в это время лет тринадцать.

"А в прошлом году, – продолжает Каменева, – мы отпустили Лютика на Волгу с товарищем Раскольниковым. Так вот, Раскольников одел нашего Лютика в матросскую курточку, в матросскую шапочку. Даже башмаки как у матросов. Настоящий маленький матросик!"

Ходасевич пишет, что ему стало жутковато. Ведь только недавно таким же матросиком бегал другой мальчик, ровесник ее сына, цесаревич Алексей Романов, убитый по указанию Ленина и Свердлова.

Ольга Давыдовна неожиданно понимает, что ступила в капкан, не знает, как выбраться, и оттого произносит совсем уж неуместное: "Только бы Лютик был жив и здоров!"

Лютик плавал тогда, в 1918 году, с командующим флотилией Раскольниковым на бывшей царской яхте "Межень". На той же яхте была и жена Раскольникова, красавица, поэт и комиссар Лариса Рейснер. По воспоминаниям очевидца, Лариса Михайловна была в приподнятом настроении, расположилась в каюте императрицы и, узнав, что императрица алмазом нацарапала на оконном стекле свое имя, зачеркнула его и рядом нацарапала собственное. Тоже алмазом.

Когда Лариса Рейснер с Раскольниковым плыла на царской яхте по Волге в разгар боев с Колчаком, они не пропускали брошенные по берегам имения. И крестьянские дома. Рейснер посещала эти дома, выбирала подходящее из одежды и появлялась на митингах то в пышных платьях дам, то в нарядах крестьянских девушек. Она говорила: "Было бы лицемерием отказать себе в том, что всегда достается людям, стоящим у власти". Фурор произвело ее появление в Петрограде на маскараде в Доме искусств. Рейснер обещала трем поэтам, что явится в платье по эскизу Бакста для балета "Карнавал". И она в нем явилась, несмотря на то что бесценное платье охранялось в Мариинке целой командой гардеробщиц и портных. В бархатной полумаске, волосы схвачены лиловой лентой, плечи точеные. Все расступаются.

Л. Рейснер и Ф. Раскольников

Лариса Рейснер умерла от тифа в 1926 году. Надо сказать, она одна из всех женщин Октябрьского переворота может претендовать на имя музы. Ей посвящали стихи и Гумилев, и Пастернак. Марии Спиридоновой стихотворение посвятил Максимилиан Волошин после совершения ею теракта. Назвал ее чайкой. Антон Павлович Чехов был бы не в восторге. Это было в 1906-м. В 1926-м она забыта. С эсерами покончено. Правда, Спиридонову держат в ссылке. После тюрьмы и после психушки она в Ташкенте. В свое время, в кремлевском заключении, Спиридонова писала: «Никогда я так не хотела быть свободной, как сейчас». В ссылке в 1926 году она ничего подобного не пишет.

Лариса Рейснер

А женщины, которые проживали Кремле в 1926 году, чувствуют себя совершенно свободными и в полной безопасности. Ряды дам с дореволюционным стажем расширились к этому времени за счет свежего пополнения. Новые женщины пришли в эти ряды разными путями. Одни, как молоденькая жена Бухарина, вышли из семей большевиков первого поколения и ощущали себя наследственным новым дворянством. Другие уже побывали замужем за эсерами, но потом расстались с бывшими мужьями. Иногда в силу политического чутья, а иногда просто потому, что влюблялись, а новые мужья оказывались к тому же партчиновниками. То есть завидной партией. Были и третьи. Барышни из хороших семей, что называется из бывших. Их молодые люди были перебиты в Гражданскую или уехали из России. А барышни остались. И когда в их город входила красная бригада, одна барышня прибегала к другой и захлебываясь кричала: «Что ты тут сидишь! Командиры у них интересные, молодые, в форме – ну как белые офицеры. Побежим скорее в городской сад». И они бежали в сад. Им хотелось найти защиту. Казалось, что выйти замуж за командира – это и есть защита. К тому же Ленин перед смертью сказал, что сейчас передышка до прихода мировой революции. И они расслабились. Расслабились настолько, что Ольга Давыдовна Каменева, сестра Льва Давыдовича Троцкого, совсем заигралась в великую княгиню, интригующую при дворе. По кремлевским слухам того времени, именно она сыграла ведущую роль в обострении отношений между мужем и братом, то есть между Каменевым и Троцким. Троцкий был повержен. После победы над сторонником мировой революции Троцким Сталин выступил с тезисом о построении социализма в одной стране. Каменев и Зиновьев, которые помогали Сталину валить Троцкого, теперь выступили было против. Сталин немедленно приклеил им ярлык «левой оппозиции». Тогда они попытались блокироваться с Троцким или он с ними. Блокировка вышла недолгой. 4 октября 1926 года Троцкий и Зиновьев направили в Политбюро письмо о прекращении полемики. Через неделю Сталин на заседании Политбюро сказал: «Не подлежит сомнению, что оппозиция потерпела жестокое поражение. Ясно также, что возмущение в рядах партии против оппозиции растет».

Еще через две недели 15-я партконференция единодушно утвердила сталинский лозунг построения социализма в одной стране в качестве официальной политики партии. Более он не подвергался сомнению.

Сталина не подвел его экономический, а точнее, политический нюх. НЭП – это очень своеобразная экономическая свобода в очень узких рамках – в 1926-м исчерпывал отпущенные ему властью возможности. Налоговый пресс на население вдавлен до отказа, но советский бюджет не в состоянии справиться с кризисом промышленности. Советская бюрократическая система ничего не могла извлечь из произведенной национализации. Попытки займов у населения провалились ввиду нищеты населения. Экономика требовала мощных частных инвестиций и ухода от командной системы. Но это уже вопрос политики, вопрос власти. Лозунг построения социализма в одной стране – это сталинский выбор в пользу власти. Этот выбор означал отказ от экономики XX века в пользу экономической модели, основанной на рабском труде. Иными словами: работать, сколько прикажет государство, есть по карточкам и жить по разрешению. Жизнь на воле и жизнь на зоне сопьются в сообщающемся сосуде.

Ленинская гвардия и их женщины не должны были удивляться сталинской политике. Даром эксплуатировать население, уничтожать оппонентов, не оставлять в живых предшественников вместе с детьми – это ленинская политика. Просто теперь каток пошел по их телам.

Что касается Марии Спиридоновой, то она полностью поддержала сталинскую индустриализацию и особенно коллективизацию. Она сказала, что она совершенно политически разоружилась и что сталинская власть и есть настоящая советская власть, потому что она пользуется всенародной поддержкой. Она и правда пользовалась всенародной поддержкой.

В 1937 году Спиридонову обвинили в организации покушения на Ворошилова и опять посадили.

В 1941-м ее расстреляли в Орловской тюрьме в один день вместе с Ольгой Каменевой. Сын Каменевой Лютик вырос, стал летчиком и тоже был расстрелян.

1927 год
Лев Каменев и Григорий Зиновьев

Под Новый, 1927-й, год в Москву из Парижа ненадолго прибыл композитор Сергей Прокофьев. В Париже последние пару месяцев он уговаривал съездить в СССР знаменитого театрального менеджера, автора Русских сезонов в Париже Сергея Дягилева. В августе 1927 года брата Сергея Дягилева Валентина в Москве арестуют. Он преподавал в Военно-политической академии, с 1918 года был в Красной армии. В последний момент расстрел ему заменят на десять лет лагерей. Сошлют на Соловки. Там расстреляют. Сергей Дягилев в СССР не поехал.

Приехавшего в Москву Сергея Сергеевича Прокофьева размещают в гостинице "Метрополь". После 1917 года номера отданы под жилье ответственным работникам. В 1927 году ответственных работников начинают переселять в новые квартиры. Прокофьев в дневнике пишет: "Вновь отдали под гостиницу один этаж в аренду немцам. В верхних этажах остались еще ответственные работники, и потому всюду ужаснейшая грязь".

"Метрополь" – так называемый II Дом Советов. Таких Домов Советов в Москве много. Плюс в Кремле квартиры оборудованы в двадцати зданиях.

Жена любимца Ленина Бухарина Анна Ларина до замужества проживала с матерью и отцом, известным большевиком Юрием Лариным, в "Метрополе". Затем вплоть до ареста Бухарина они с ним жили в Кремле. После ареста ее из Кремля переселили в "Дом на набережной".

Это имя дом получил спустя полвека благодаря писателю Юрию Трифонову, по названию его знаменитого романа. Решение о строительстве "Дома на набережной" было принято 20 января 1927 года. Переехав в этот дом, жена арестованного Бухарина немедленно отправила председателю ЦИК Калинину записку: "Платить за квартиру нет возможности". И приложила к записке неоплаченный счет за квартиру. Позже Анна Бухарина пройдет через многолетние сталинские лагеря, но тогда, в годы благополучной жизни в Кремле и "Метрополе", привычки платить за квартиру у нее не было и не могло быть.

В отличие от всех советских людей, партийные жильцы в 1927 году ни в чем не нуждались. Знаменитые шесть Домов Советов – это гостиницы "Националь", "Метрополь" и "Петергоф", что на углу Воздвиженки и Моховой, где Максим Горький и его жена актриса Андреева в свое время изготавливали бомбы для терактов. Дальше – дома графа Шереметева на улице Грановского, дом князя Куракина на Ленивке, дома на Знаменке, на Неглинной и на Пречистенском бульваре.

А. Ларина, жена H. И. Бухарина

Надо сказать, что границы проживания большевистской верхушки в Москве совершенно совпадают с территорией опричных земель при Иване Грозном. Опричнина – это особая, подчинявшаяся непосредственно Ивану Грозному правящая организация с административно-полицейскими функциями и отведенными ей лучшими землями. Остальная часть населения содержала эту организацию. В XX веке, как и в XVI земли опричников, дома большевистских начальников расположены от Пречистинки до Неглинной.

«Дом на набережной»

В этих домах обеспечены все удобства: мебель, столовое и постельное белье, посуда. Центральное отопление, ванные с горячей водой, лифты. В домах – специальные прачечные, иногда даже отдельные детские сады.

В это время, по официальным данным, на среднего москвича приходится 5,7 квадратных метра. В реальности многие живут в полуподвалах и подвалах. К 1930 году эти цифры снизятся до 4,5 метров на человека. По метражу это полторы могилы. Горячей воды и ванных нет. Из коммунальной квартиры в Печатниковом переулке бабушка моей жены каждое утро ходила умываться в общественный туалет на Трубной площади.

В строящемся "Доме на набережной" спланированы трех-, четырех– и пятикомнатные квартиры. Все квартиры обставлены. Везде телефоны. Продовольственный и промтоварный магазины, парикмахерская, поликлиника, спортивный зал, столовая. Строительство курирует зампред ОГПУ Генрих Ягода.

В скором времени этот дом окажется мышеловкой. Большинство жильцов будет расстреляно или сослано. Но заселялись они туда с удовольствием. Ответственные работники хотели жить и есть в своем замкнутом кругу. На место расстрелянных так же охотно вселяются новые.

16 ноября 1927 года из квартиры в Кремле выехал Лев Борисович Каменев. Еще в начале прошлого, 1926-го он снят с постов председателя Моссовета, зампреда Совнаркома и председателя Совета труда и обороны, которым стал после Ленина в 1924 году. После этого Каменев полгода возглавляет наркомат торговли.

На этом посту его сменит Анастас Микоян. Он вспоминает: "Я отправился на Варварку к Каменеву, на второй этаж, в кабинет. В кабинете мы были вдвоем. Он стал излагать свои крайне пессимистические взгляды на положение дел в стране, он потерял веру в дело победы социализма. Мне стало яснее, чем раньше, как далеко он отошел от партийной линии".

Выступление Л. Б. Каменева на Красной площади

Каменев сам подал заявление об отставке с поста наркома торговли, мотивировал тем, что не пользуется полным доверием Политбюро. Микоян перед своим назначением имел беседу со Сталиным. Сталин тогда сказал: «Каменев вел мало практической работы в наркомате – он больше был занят своей политической оппозиционной деятельностью. Каменев перешел в оппозицию».

Микоян после общения с Каменевым кратко синим карандашом записал основные тезисы его получасового монолога. Суть: "Каменев уже покидает нашу партию, а нас называет буржуазными перерожденцами". "Нас" – значит "нас со Сталиным".

Одареннейший аппаратчик Анастас Иванович Микоян обижен. Обижен напрасно, уже через полтора года никому не придет в голову называть Сталина буржуазным перерожденцем. Но тогда, в 1927-м, не только Микоян, но и западные наблюдатели гадают – куда пойдет Россия? Дело в том, что Сталина в советском раскладе в этот момент считают правым. Ему противостоит "левая оппозиция" во главе с Троцким, Каменевым и Зиновьевым. До 1925 года Каменев и Зиновьев играли в тройке со Сталиным против Троцкого. После победы над Троцким и после укрепления Сталина партийная жизнь и собственные амбиции сводят Каменева и Зиновьева уже с Троцким против Сталина.

В. И. Ленин, А. М. Горький и Г. Е. Зиновьев

Именно Каменев и Зиновьев убедили Троцкого в том, что главный противник – Сталин. До этого Троцкий основного конкурента видел в Зиновьеве. Более того, сам Зиновьев видел себя главным соперником Сталина.

Григорий Евсеевич Зиновьев обладал бесценным прошлым. Он с 1908 года неотлучно находился с Лениным в эмиграции, он с Лениным прибыл в Петроград в германском пломбированном вагоне. После того, как в июне 1917 года стало широко известно" что Ленин вернулся в Россию на германские деньги и с германскими деньгами, Зиновьев уезжает с Лениным в Разлив, где они вдвоем скрываются от ареста. Тогда, при Временном правительстве, приказ по Москве об аресте Ленина подписал председатель 1-й Якиманской управы Андрей Вышинский. В 1936 году процесс по делу объединенного троцкистско-зиновьевского центра Вышинский будет вести в качестве сталинского генерального прокурора СССР.

В 1917 году, 6 апреля, большевистская газета "Правда" сообщала: "Вернувшиеся из эмиграции товарищи Ленин и Зиновьев вступили в редакцию "Правды"". Сочетание Ленин-Зиновьев привычно для партийной жизни лета 1917 года. Тандема Каменев-Зиновьев еще не существует.

На апрельской конференции РСДРП в 1917 году Зиновьев председательствует и полемизирует с Каменевым. В ходе выборов ЦК кандидатура Зиновьева, так же как и Ленина, принята без обсуждения.

Г. Е. Зиновьев

Впервые в состав ЦК Зиновьева ввели в мае 1907 года, на Лондонском съезде РСДРП. Он был делегатом от Петербурга. Его никто не знал и не слушал. Тогда он встал на стул и обратил на себя внимание. Речь дебютанта на стуле сделала его членом ЦК. Вот с этого стула он везде номер 2 после Ленина.

Устойчивое и безличное сочетание "Каменев-Зиновьев" появляется в 1926 году вместе с "левой оппозицией". Правда, однажды эти две фамилии уже засветились вместе. Это произошло 10 октября 1917 года на заседании ЦК, когда принималось решение о вооруженном восстании. Тогда Каменев и Зиновьев выступили против восстания и за созыв Учредительного собрания. Зиновьев тогда вообще впервые выступил против Ленина, если не принимать во внимание еще один эпизод.

Ленин в эмиграции хотел усыновить сына Зиновьева Степана. То есть отобрать сына у живых родителей. Зиновьев не отдал сына Ленину. Идея усыновить младшего Зиновьева вызвана бездетностью Ленина. Но еще и другим. Ленин слишком хорошо знал Зиновьева, который долгие годы в эмиграции был его тенью. И Ленин ценил его за это, но не хотел доверять ему воспитание будущего коммуниста. Ленин в своей манере ценил Зиновьева, но не уважал его. Свердлов говорил: "Зиновьев – это паника".

Л. Б. Каменев и Г. Е. Зиновьев

Каменев, в смысле отношения к вооруженному восстанию в октябре 1917-го, последователен. В марте 1917 года в «Правде» Каменев писал, что армия во время мировой войны не имеет права складывать оружие. Нападок на Временное правительство Каменев избегал. Каменев был освобожден из ссылки указом Керенского в самом начале Февральской революции. Он прибыл в Петроград из Туруханского края. В ссылке он был вместе со Сталиным. Приехали вместе.

Ленинские "Письма издалека" с призывом к свержению Временного правительства Каменев вместе со Сталиным подвергают цензуре. Сталин уже в апреле переходит на ленинскую позицию.

Позиция Каменева по вооруженному восстанию Ленина не интересует. Он получает большинство без Каменева и без Зиновьева. Троцкий пишет о Каменеве просто и с уважением: "В ночь 24 октября в Смольный пришел Каменев. Он был противником восстания. Но эту решающую ночь пришел провести рядом со мной". Потом добавляет, что Каменев дал ему закурить. Для Троцкого малосущественно, что Каменев его родственник, муж его сестры.

В 1927-м суть платформы левой оппозиции состоит в следующем. Группа Сталина, фактически определяющая политику центральных учреждений партии, оказалась бессильной предотвратить "непомерный рост тех сил, которые хотят повернуть развитие нашей страны на капиталистический путь, что ведет к ослаблению рабочего класса и крестьянства против растущей силы кулака, нэпмана и бюрократа".

Левая оппозиция в лице Каменева, Зиновьева и Троцкого подчеркивает, что в стране существуют две исключающие друг друга позиции. Одна выражает интересы новой буржуазии, надеется на частную инициативу, ослабляет плановое начало в экономике.

Вторая позиция основана на том, что победу социализма можно обеспечить, только если пролетарская государственная власть сначала отстроит промышленность, потом поможет отсталой деревне и тем самым поднимет там производительность труда на основе коллективного машинного земледелия. Это путь социализма – указывалось в платформе левой оппозиции.

Оппозиция подчеркивает: "Сталинская линия состоит из коротких зигзагов влево и глубоких вправо". Это фрагмент из последнего документа "левой оппозиции" под названием "Платформа большевиков-ленинцев".

И. В. Сталин

Он появился в сентябре 1927 года. В нем ничто не говорит о том зигзаге влево, который Сталин сделал еще весной.

Апрельский пленум ЦК 1927 года принял решение о снижении закупочных цен на зерно. Для кулаков и середняков, то есть тех, кто производит товарное зерно и привык продавать его в рыночных условиях НЭПа, это решение оказалось полнейшей неожиданностью. В 1925 и в 1926 годах Сталин регулярно повторял слова о необходимости умиротворения деревни. Говорил, что демагогические предложения оппозиции о насильственном изъятии хлеба – это вздор, создающий дополнительные трудности. Теперь крестьяне отказались отдавать хлеб за бесценок и были немедленно обвинены в "хлебной стачке".

Замаячили проблемы с хлебом для города и армии. При этом Сталин говорит о близкой возможности нападения блока капиталистических государств на СССР, проводится пробная мобилизация. В городах начинается массовая закупка муки, сахара и мыла на случай войны. В некоторых деревнях вообще считали, что война уже началась. Из информационной сводки ГПУ: "В связи со слухами о войне и о смене власти отмечаются случаи выхода пионеров из пионеротрядов. Во избежание мобилизации в некоторых губерниях члены ВЛКСМ выходят из комсомола. В ряде районов крестьяне, опасаясь мобилизации, продают хороших лошадей или обменивают их на более худших. В Молдавии в связи с этим цены на бракованных лошадей поднялись на 100 процентов".

Мощности советского ВПК в начале 1927 года составляют 50 процентов от уровня 1916 года. По сути, у Сталина нет противоречий с Троцким, с лидером левой оппозиции. Он совершенно согласен с ним в том, что надо форсированно, несмотря ни на что, поднимать тяжелую промышленность, разгромленную революцией. Сталинский шаг со снижением закупочных цен на зерно по сути своей левацкий и достоин Троцкого. Сталин ступил на его поле. Теперь на этом поле Сталин должен остаться один. По логике игры на этом поле Сталин обязан перейти в наступление на нэп.

Атака на нэп была предопределена характером самого Сталина. Он был совершенно готов к чрезвычайным мерам и абсолютно не подготовлен к сложному экономическому маневрированию, которое имеет мало общего с политическими разборками. Кроме того, сам нэп к 1927 году исчерпал свои скромные возможности. Расширение экономической свободы, привлечение частного капитала в промышленность повлекли бы за собой изменение политического режима с неизбежным расширением демократии в перспективе. Отказ от нэпа снимал не только эту проблему.

За десять лет после Октябрьского переворота партийная и советская система превратилась в грандиозную буксующую бюрократическую машину. Соответственно в рабочей и крестьянской среде поднимаются мощные антибюрократические настроения. Эти протестные настроения начинают выстраиваться в серьезную угрозу власти. Десять лет спустя после 1917 года население надеется увидеть плоды революции. Но в массовом сознании плоды революции по-прежнему понятны исключительно в виде распределения всем и поровну. Поэтому к 1927 году для рядового советского человека бюрократ и нэпман сливаются воедино. Более того, вовсю идут разговоры о том, что власть, допустившая нэп, обуржуазилась. Разговор на улице совпадает с формулировкой левой оппозиции: "сторонники Сталина – буржуазные перерожденцы". Возникшая в головах людей связка нэпман-бюрократ или, точнее, непман-представитель власти была виртуозно разрублена Сталиным. "Новая буржуазия", то есть имущие, была жестко противопоставлена власть имущим. Начался массированный пропагандистский наезд на частного предпринимателя. Его не жаловали раньше, но теперь его открыто, на глазах, превращали в классового врага, ответственного за кризисные явления в стране. Экономических проблем это не решало. В психологическом плане отлично готовило население к политике "большого скачка", заложенной в первом пятилетием плане. Стремление к новой "экспроприации экспроприаторов" захватывало население. Революция не оправдала надежд. Значит, нужна новая революция. Рабочий Темкин писал Сталину: "Как смотрит рабочий, измученный, истрепанный, больной, никак не могущий отравиться за 10 лет революции, на капиталиста-буржуя? Да он готов броситься, разорвать его на кусочки, уничтожить кусочки его, злоба кипит, рабочий недоволен".

Частных предпринимателей уже переводят в разряд "неграждан". Правительство, не справляясь с экономической ситуацией, летом 1927 года изъяло вклады граждан из сберегательных касс. Группа анонимных граждан в августе 1927 года написала заявление в ЦИК СССР, где требовала возвращения вкладов. При этом в заявлении указывалось: "Буржуям, у которых лежит более 5 тысяч, – ничего не отдавать".

То, что на частных предприятиях заработки рабочих выше, что хозяин делает им подарки, только углубляет ярость рабочих государственных предприятий. Сталину несложно идти им навстречу, взвинчивая антинэповскую атаку. Перед лицом массовой безработицы в стране рабочие частных предприятий иногда отказываются от повышения зарплаты ради содействия хозяину в сохранении его дела, обращаются в госорганы о снижении налогов с хозяина. То есть эти рабочие действуют прагматически и тем самым усиливают неудовольствие власти. Хрущев в воспоминаниях пишет: "Мне всегда было больно смотреть, потому что больше толпилось людей у частных магазинов". Усугубляют ситуацию и крепкие крестьяне, производящие товарное зерно. Они говорят. "Через капитал и буржуазию построим коммунизм, и другого выхода нет, а использовать капитал и буржуазию можно и легко, если с умом".

На долю частного сектора приходится 75 процентов товарного оборота к 87 процентов промышленного производства. Частный сектор восстанавливает экономические связи между регионами, заставляет хоть как-то вертеться государственные предприятия. При этом на его долю приходится только 1 процент национального дохода. Это в основном мелкий бизнес, крупных состояний – по пальцам одной руки. Во многом они построены на спекуляции. Из старых деловых кругов никого не осталось. Пока бизнес не пошел в крупную промышленность, его надо валить.