Текст книги "Планета Скарсида"

Автор книги: Марина Казанцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

Они медленно поплелись вдоль края горы, глядя вниз и ища спуска. Осёл пребывал в печали, а сердце Занната обливалось кровью.

– Смотри. – сказал Цицерон. – Когда-то тут действительно была звёздная гостиница. Всё было: и дворец на горе, и чаша, и Портал. Только это было очень, очень давно.

Здесь, на планете Живых Кристаллов, не было ни дождей, ни сильных ветров ни вредных примесей в атмосфере, так что всё здесь сохранялось намного дольше. Камни разрушило время, но это действие было очень-очень медленным.

Под горой виднелись останки стены и груды камня подозрительно правильных очертаний – это явно было нечто искусственное в отличие от живописного хаоса естественной среды планеты. И кучи щебня на горе были остатками колонн. И вся эта плоская вершина когда-то была зеркально-гладкой. Только двум путешественникам не стало от этого легче. Они застряли на планете, где не было ни воды, ни еды. У них не имелось никакой связи, потому что Рушер дочиста обобрал Занната.

– Он сказал напоследок: ждите, за вами прибудут. – добавил осёл, глядя с горы вниз. Спуститься вниз не было никакой возможности.

Детский плач позади заставил обоих подпрыгнуть на месте. Обернувшись, Заннат увидел, как из-за груды щебня выбирается ребёнок в полосатой голубой маечке и синих шортиках. Он ревел, размазывая по пухлощёкому лицу обильные слёзы и пыль.

– Папа! – тут же просиял он, увидев Занната. – Я думал, ты меня бросил!

– Что ты, что ты, малыш… – забормотал, бросившись к нему, Заннат.

У него шла кругом голова, и он не понимал, что происходит.

– А где Лили? – требовательно спросил ребёнок, тут же забыв плакать. – Где Тина? Мама где? Я есть хочу!

Все эти вопросы посыпались мелким горохом, и Заннат понятия не имел, что отвечать на них. Он никак не мог поверить, что это его сын. Как могло такое произойти?! Неужели он в самом деле побывал во всех этих мёртвых пространствах? Неужели он вырвал ребёнка у смерти? Неужели Живые Силы могут это?!

"Нет ничего невозможного" – вспомнил он слова ангела. Слова Рушера.

Враг обманул Занната, провёл его, заставил растратить Силы, но взамен вернул ему Рики.

– Когда домой пойдём? – сердито спросил ребёнок, и Заннат умилялся каждой его гримасе, потому что они убеждали его в том, что это не призрак, не искусственно состряпанное существо, а его сын, его Рики. Ребёнок так был рад вниманию отца, что принялся выбалтывать все тайны его дома: про телефонные разговоры матери с подругами и где она прячет свои драгоценности, про флирт Лили с садовником, про то, где Линда прячет бутылку, про страсть Тины к тотализатору в интернете. Всё это изумляло Занната, но каждое слово, услышанное им от малыша, убеждало в том, что он подлинно его сын – никто не мог знать так много о жизни семьи Ньоро.

– Надо же! – поражался Цицерон. – Как у вас всё не просто! А я-то думал, что частная собственность в древнем Багдаде это и есть настоящая проблема!

Мальчику надоело кататься на осле по пустынной вершине горы. Они ему и сказки рассказывали, и песни пели, но что делать дальше не знали. Наконец, все трое умаялись и с наступлением ночи легли поспать.

Как только два человека и один осёл мирно засопели, прислонившись к куче щебня, воздух над ними слегка заструился, и трое спящих мгновенно испарились с места, где когда-то был Источник Сновидений.

Глава 20

Лицо Фортисса было страшным – он словно прожигал своими красными глазами. Громадная синяя фигура нависла над Моррисом, а он не мог пошевелиться, чтобы уйти с дороги Синкрета – отползти, убежать, спрятаться. Чудовище сделало шаг, и в тот же миг его ступни отлетели от тела, а из обрезанных щиколоток потекла тягучая белая субстанция. Чудовище удивилось и посмотрело на свои ноги. Синкрет не упал на пол, он остался висеть в воздухе, и в его зрачках зажглись белые точки – чудовище готовилось испепелить врага. Но вместо этого из глаз Синкрета вырвались две белые змеи, они метнулись к Габриэлу и оплели его горло. Он силился отбиться, но твари своими длинными хвостами опутали его по рукам, не давая двинуться, сдавливая грудь.

Судорожный вздох вырвал Морриса из сна. Он схватился за горло, поскольку ощущение сдавленности так и не исчезло. Правая рука затекла, и ощущения в пальцах отсутствовали.

Никакого Фортисса тут не было, были только Моррис и Инга. Девушка спала, опустив голову ему на руку, отчего та и затекла. Вид у неё был не слишком здоровый: лицо побледнело, под глазами тёмные полукружья, а сквозь слегка синеватые губы со свистом проходил воздух. У Морриса болела голова и было сухо во рту. Всё это потому, что здесь становится слишком мало кислорода. Они находятся здесь уже довольно долго, а объём помещения невелик. Что будет дальше, чем завершится эта безнадёжная ситуация? Вмешается ли кто и пасёт их? Или они целиком предоставлены себе?

Моррис проверил в себе наличие Силы – запас был катастрофически мал. Тогда он подпитал Ингу малой толикой энергии.

Девушка задышала свободнее, затем открыла глаза.

– Мне снились всякие кошмары. – сказала она.

– Радоваться нечему. – кивнул Моррис.

– Ты можешь говорить мне правду такой, как она есть.

– Скоро кончится кислород и, если ничего не произойдёт, мы погибнем. – ответил он, не скрывая перед ней всего ужаса их положения. – Пока у меня есть немного энергии, я буду поддерживать тебя и себя. Но, как только она кончится, мы будем числиться проигравшими. А каково соотношение Сил мне неизвестно. Возможно, Фортисс сейчас просто выжидает, пока мы израсходуем последние запасы, и тогда он победил. Если у него на тот момент останется хоть капля.

– На чём основана его жизнь?

– Кислород ему не нужен – он машина. Точнее – киборг.

Под прозрачной полусферой, сквозь которую светили оба Джарвуса и было видно космическое пространство и далёкие звёзды, на некоторое время воцарилась тишина.

– Не знаю, стоит ли сообщать тебе. – глухо заговорила Инга. – Новости хуже некуда.

– О чём ты?

– Ты же знаешь, что я Спутник, а значит, одновременно и Живая Душа. Я могу контактировать со своими собратьями. Это происходит во сне. Так вот, я просила их узнать, как обстоят дела с твоими товарищами.

– И что же? – с дурным предчувствием спросил Моррис.

– Двое твоих друзей – Аргентор и Наяна – разбиты в прах. Они проиграли. Другой твой друг – Айрон – свёл партию вничью. Других сведений пока нет. Так что, Моррис, от исхода твоего поединка зависит перевес Сил.

– Они живы?

– Трое – да, но Айрона больше нет. – ответила Инга.

Да, новости действительно были хуже некуда. В положении Морриса рассчитывать на победу было сложно. Он и так выстоял против превосходящих сил противника, всего с половиной запаса. Теперь же самая малость решает всё дело. Если Синкрет победит, то даже Уилл с Джедом не спасут положения: счёт будет два против одного.

– А что с Заннатом? Что с ним случилось?

– Неизвестно. – покачала головой Инга. – И Живым Душам нужно время, чтобы добыть информацию, особенно когда они не знают, где её искать.

Она снова тяжело вздохнула, и Моррис чуть подпитал её энергией.

– Не надо, Габриэл. – сказала девушка. – Не трать на меня Силу. Тебе нужно продержаться самому.

– Я думаю: если Фокус круглый, а мы находимся под полусферой, то под полом должна быть вторая половина. – ответил Моррис. – Там должен быть запас воздуха.

– Мы уже пробовали расковырять пол. – возразила Инга.

– Да, верно. Но просто так сидеть и ждать конца ужасно тошно.

Он поднялся с пола и, сделал несколько движений торсом, чтобы размять тело.

– Значит, он убил Айрона. – проговорил Моррис.

– Нет, Айрон сам покончил с собой. – ответила Инга, понимая, о чём идёт речь.

Моррис немного постоял, словно размышлял над этим фактом, потом сделал шаг к сфере-экрану. И этот момент пол содрогнулся под его ногами так сильно, что Габриэл едва удержался на ногах.

Второй удар слегка выгнул твёрдую поверхность, на которой даже нож не оставлял царапины. Что-то мощно било с другой стороны, словно таран.

Оба человека в тревоге переглянулись. Они не знали, что подумать. Возможно, это действует что-то, спрятанное на нижней половине Фокуса. Может, распад одной планеты включил какую-то программу, и Фокус просто самоуничтожается?

Шатаясь от ударов, которые следовали непрерывно друг за другом, Моррис и Инга подошли к экрану. Двигаться было трудно – сразу ощущался недостаток кислорода.

Полусфера чуть подпрыгивала при каждом толчке, и было заметно, что в месте стыка с полом образовалась щель. Раз за разом она расширялась, и вот что-то с силой ударило снизу, и экран, оказавшийся сферой, вылетел из своего гнезда. Он подскочил почти до потолка, упал на пол и откатился к стене.

Оба человека отпрыгнули назад, а в следующий миг крупное синее тело вынырнуло из образовавшейся дыры – это был Фортисс. Он обернулся и увидел своих врагов.

Инстинкт сработал в Моррисе прежде, чем сознание. Быстрота реакции не раз спасала его. Он мгновенно вытянул руку, и из неё вылетел тонкий, как лезвие, луч. Но сон, этот проклятый сон, подвёл Габриэла. Во сне он снова видел, как лазерный меч Маргианы лишает Синкрета ног. Это было во дворце на Рорсеваане, и зрелище впечаталось в память. Если бы не это воспоминание, рука Морриса не дрогнула бы – Сила должна была снести Синкрету голову. Но вместо этого она отрезала ему ноги.

Фортисс с грохотом упал на пол, а не завис в воздухе, как тогда, во дворце. Как в тот раз, из его отрубленных конечностей потекла белая густая кровь. Синкрет с размаху вонзил в пол свои чёрные алмазные когти и пропорол в твёрдом материале четыре полосы. Он молча вскочил на свои обрубки и, словно не ощущая боли, шагнул вперёд, к врагам. Его глаза сияли мрачным красным светом.

Два человека, словно действуя по сговору, моментально прыгнули в разные стороны, так что синий гигант на мгновение заколебался – за кем идти. Он выбрал Морриса. Синкрет сделал шаг вперёд, но обрубки заскользили в белой луже, и Фортисс грохнулся на пол. Он не успел подняться, как Инга бесшумно обошла его и твёрдо нанесла сзади удар – кинжалом она пробила его правый глаз.

Рука Синкрета махнула в пустоту – он не успел зацепить девушку. Её кинжал остался торчать в глазнице чудовища. Он должен был пробить мозг, но на движениях Фортисса это не сказалось, просто теперь он видел одним глазом. Не обращая внимания на рукоять, торчащую из глазницы, он пополз на коленях за Моррисом.

– Сдавайся. – кратко сказал Синкрет. За ним тянулась белая полоса – кровь вытекала быстро.

Моррис чувствовал стук в висках, в глазах плавали круги – ему не хватало кислорода. Ноги тяжелели. Он посмотрел на Ингу и увидел, что она стоит, опершись руками о колени и тяжело дышит.

– Уходи от него, Инга. – сипло проговорил Моррис. – Он умирает.

Она тяжело помотала головой, но всё же с усилием двинулась, когда Синкрет пополз вокруг дыры от шара. Он преследовал Морриса с упорством машины, не боящейся смерти.

Моррис, шатаясь, двинул от него. Убегать было некуда, и они кружили вокруг места, где ранее торчал экран. Подхватив девушку, Габриэл почти понёс её, а следом волочился Синкрет, распарывая пол своими чудовищными когтями. Ему только дотянуться до них, только одним когтем – и он обоих наколет на острия.

Сердце бешено скакало, в глазах темнело, лёгкие рвались от боли.

– Сдавайся, Моррис. – сказал Синкрет, не сводя с него единственного глаза, который горел всё тем же страшным огнём. Он вдруг упал и некоторое время лежал неподвижно, уткнувшись в пол уродливым лицом. Он не дышал – ему не требовалось, основа жизни Синкрета заключалась в этой белой субстанции, которой теперь был залит пол.

Моррис уже не мог стоять, он сидел у стены с Ингой на руках и, тяжело дыша, смотрел на врага. Он надеялся, что киборг умер. У Морриса была ещё капля Силы и он дробил её, вливая микроскопическими порциями в себя и в Ингу. Этого было слишком мало, но это раз за разом продлевало им жизнь, заставляя биться сердце. Капля, последняя капля – она могла решить всё. Он видел, что Синкрет находится на грани – его жизнь утекала с этой белой жидкостью.

– Моррис… – киборг поднял голову и посмотрел на него одним глазом, который всё так же горел ненавистью. – Моррис, не надо.

Моррис не отвечал, экономя силы.

– Я не могу проиграть. – сказал Фортисс, на его голосе никак не отражалась его слабость – он был всё так же ровен, и только тело отказывалось служить Синкрету.

– Ты был великолепен. – продолжал он. – Я восхищён тобой и твоим умом.

Киборг помолчал.

– Пойми, Моррис, я не могу уступить. У меня нет права на поражение.

Он выбросил вперёд руку, вцепился в пол когтями и подтянулся ближе.

Синкрет никак не издыхал, своей живучестью он отнимал жизнь у Морриса и Инги. Счёт шёл уже не на минуты, а на секунды. Увидев, что враг снова пополз к нему, Моррис с усилием двинулся дальше. Он оттаскивал бесчувственное тело девушки. Силы покидали его, и смерть была так близка. Он не понимал, что заставляет его двигаться, что за упрямство боролось в нём за каждое мгновение жизни. Ничто не могло спасти их, и последние капли жизни оставляли их.

Он остановился, видя, что Синкрет бессильно царапает когтями пол – всего в метре от них. Если киборг преодолеет этот метр, Моррис уже не сможет избежать этих смертоносных алмазных кинжалов. Всё, что нужно врагу – только дотянуться.

Синяя рука с когтями шевелилась близко, и Моррис не мог оторвать от неё глаз. Инга без чувств лежала у него на груди, мешая дышать. А Синкрет говорил и говорил, добивая врага своим монотонным голосом:

– У тебя чуть-чуть, у меня чуть-чуть. Всё решает последняя кроха. Это лотерея. Ты хочешь умереть непобеждённым? Сдайся и живи. Одно лишь слово, и тебя спасут. Но, если ты умрёшь, ты проиграешь.

Моррис ничего не отвечал, глядя на синюю руку, протянутую к нему, словно эта рука – весь его враг.

Синкрет попытался ползти, но не смог сдвинуться с места. Он вытянул шею и, опираясь подбородком о пол, посмотрел на своего врага одним глазом, из второго что-то текло.

– Твоя смерть, Моррис, будет лишь смертью одной человеческой единицы, ошибкой игрока. Один из многих, из триллионов триллионов, из бесчисленного множества краткоживущих существ. Моя же гибель будет необратимым крахом всего того, о чём ты никогда не знал. Я уникален, Моррис. Я не имею права умирать и не имею права на поражение. Я должен взять эти Силы. Мы не можем проиграть. Зачем ты тянешь неизбежность? Сдайся, Моррис, и ты останешься жив. Ты можешь спасти своего Спутника. Я не могу допустить ничьей. Сдайся, Моррис. Всего одно слово, и ты свободен.

Молчание в ответ. Лишь только слабый хрип Инги и тяжёлое дыхание Морриса.

Синкрет застонал, как человек.

– Одно слово, Моррис. Одно слово.

Сознание меркло. Все мысли испарились. Осталось только что-то глубоко животное, безмолвное, но требующее: сдайся, Моррис!! Он вдруг ощутил, что сердце Инги замолчало, и беззвучно заплакал – на большее не было сил. Никогда в жизни он не испытывал таких страданий!

Синкрет смотрел на врага, и его единственный глаз угасал, становился тусклым, терял выражение. Но рука вдруг дрогнула, когти сжались и разжались, как в конвульсии. Алмазные острия впились в пол, и Фортисс подтянулся. Его страшное лицо оказалось совсем близко от лица Морриса. Синкрет с усилием выбросил руку вперёд и она тяжело упала на грудь Морриса, придавив её с левой стороны, а на правой лежала Инга Марушевич.

– Пойми, я должен победить. – прошептал Синкрет и стал перебирать когтями по телу Габриэла, продвигая свою лапу дальше и нанося ему уколы. Последним движением он дотянулся до руки девушки.

Моррис хрипел, в ужасе глядя на чёрные алмазные серпы, добравшиеся до него и Инги.

– Ты не ошибся. – прошептал Синкрет. – Я программа.

На плотной, глянцевито-синей коже его среднего пальца выделился крошечный, слабый огонёк. Он неуверенно потёк по сияющему твёрдым блеском когтю, соскользнул на руку Инги и растворился в её коже. В тот же миг девушка судорожно вздохнула, и Моррис ощутил удар её сердца. Оно заколотилось, а с её губ сорвался стон.

Синкрет лежал неподвижно, уткнувшись безобразной мордой в плечо Морриса.

Рассудок молчал, но интуиция вдруг взяла голос. Интуиция Морриса, которая никогда его не обманывала. Она ему сказала: сдавайся, Моррис. И он вдруг понял, что это единственно правильный выход. Никакой логики в этом не было, но интуиции логика была ни к чему. Всё противоречило её решению, но она неумолимо приказала: сдайся, Моррис.

– Я сдаюсь. – едва слышно прошептали распухшие губы. Кто мог услышать этот тихий звук? Но в следующий миг два человека исчезли из полусферического помещения, а на полу осталось лежать только неподвижное синее тело без ступней.

Спустя секунду в полусфере возникла новая фигура. Некто в тёмной одежде бросился к Синкрету, перевернул его тяжёлое тело на спину и с рук пришельца слетела быстрая молния, пронзившая грудь Фортисса. Тот открыл глаз, который тут же налился красным светом.

– Кто победил? – первое, что спросил Синкрет, вновь обретя жизнь.

– Ты, Фортисс. Ты победил. – срывающимся голосом ответил ему Рушер. – Видишь, их больше нет.

Он бледно улыбался и смотрел в единственный глаз своего верного слуги.

– Ахаллор выиграл схватку? – настойчиво продолжал Синкрет, всё ещё распластанный на полу.

– Он выиграл. – с едва заметной печалью признался Рушер.

– Здесь, в этой сфере… – ещё довольно слабо сказал Фортисс. – Тут скрыта Сила. Я хотел забрать, но не сумел – энергии не хватило.

– Да, это нам не помешает. – кивнул в ответ Калвин. – Но прежде я позабочусь о тебе.

Владыка подобрал отрезанные ноги Синкрета, приставил их на место и заживил раны своего слуги. Потом вытащил кинжал из его глазницы и восстановил зрение Фортисса.

Оба – синкрет и его хозяин подошли к сиротливо лежащей у стены матовой сфере, по поверхности которой бессмысленно блуждали огоньки – эта странная додонская машина всё ещё работала, только некому было пользоваться её услугами.

Рушер мгновение смотрел на шар, словно примеривался. Потом без всякого сопротивления его рука пронзила матовую белую поверхность шара. Внутри что-то слабо треснуло, словно произошёл маленький разряд, и шар погас. Рушер вытащил руку, слегка потряс пальцами и обернулся к своему Синкрету:

– Ну вот и всё, Фортисс. Нам пора.

Затем обхватил киборга руками и в следующий момент оба исчезли из сферы Фокуса.

Небольшой катер серебряного цвета отчалил от зеркального шара, расположенного между двух солнц. Профиль судна напоминал голову хищной птицы, а на борту имелась надпись «Беовульф» и номерной знак. Это была боевая машина, оставшаяся от уничтоженного крейсера Аргентора. Рушер, умеющий пользоваться имуществом противника лучше него самого, не тратил зря Силы, а предпочитал экономно расходовать то, что есть. Катер был отличной машиной, со всеми возможностями, нужными в этой войне. Так что он набрал скорость, удаляясь от опустевшего Фокуса, и испарился в прыжке через пространство.

Через некоторое время в Фокусе произошли некоторые перемены. Его обшивка треснула, и между гранями образовались узкие щели, из которых мгновенно выпорхнули слабые белые дымки и тут же растворились. Щиты продолжали расходиться, щели становились шире, скорлупки таинственной космической станции медленно расплывались, и тогда из зеркальных недр станции показалось круглое ядро. Оно медленно вращалось, утекая в глубокую тьму Космоса, сопровождаемое шлейфом из щитов, как король в изгнании – своей нищей свитой. За ними потащилась круглая тонкая платформа с дырой посередине, а больше на месте Фокуса не было ничего.

Озаряемые ослепительным светом Джарвуса-1, обломки пустились в долгий путь по орбите гигантского светила. Если бы здесь был наблюдатель, он мог бы удивиться: а где же вторая звезда системы? Где старый, добрый жёлтый Джарвус-2? Но это были бы напрасные расспросы: никто не скажет, куда девалось второе солнце. Белая звезда осталась в одиночестве. Двойная система перестала существовать.

***

– Тогда мы стали против них стеной, а они стояли против нас и молчали. А в следующий миг мы пошли в атаку. Это была страшная битва, и много наших полегло в ней. Земля горела под ногами, и адское пламя дышало нам в лица. Но мы шли вперёд и говорили: за Скарсиду, за наш народ, за право жить, за наших детей!

Ночная мгла уже окутала холмы, и долины исчезли во влажном сумраке. Где-то далеко мычали во сне кукумачи и тонко пели ворукачи. Шастали в полночной тьме неугомонные лильмоблы, шелестя ветвями люлярвы, и молча топали гудноглы. Чудесно пахло цветами мумуровы, и созревшие хлебные зайцы, падая, глухо стукались в почву.

– Дядя Валёк, а глаз ты потерял в той битве? – спросил один полосатый котёнок, и прочие котята завозились, привставая с места и навостряя уши.

– Нет. – покачал головой Валёк. – Это было потом, когда мы бросились к Моррису. Земля проваливалась со всех сторон, и не было клочка, на котором было можно удержаться. Тогда мне нечаянно кто-то и махнул когтем, только я сразу не заметил – не до того было.

– Почему он не спас всех? – спросил другой котёнок.

– Понимаешь, парень. – задумался квази-кот. – Это была битва не на жизнь, а насмерть, и многие полегли в те дни, чтобы навсегда прекратить войну. Зачем же было нас перебрасывать обратно, когда мы сами полетели на Псякерню? Моррис не мог потратить Силы на переброску, иначе бы он проиграл. Он перебросил последних двести квази, вот почему я сижу с вами и рассказываю о том, что было. Мы выиграли и мы живы. Нам теперь принадлежит добрый Джарвус-2, а бешеного Джарвуса-1 больше нет. Мы будем жить и размножаться, больше мы не будем столько сил и средств вкладывать в войну, а будем развивать науки и ремёсла. Однажды наша раса выйдет в космос. Возможно, как раз на тех же алахоховых кораблях, что растут на нашей планете по воле Максюты Мудрого. Будущее с нами. А теперь идите спать, потому что теперь мы не шастаем ночами по лесам.

– И всё-таки мы не выиграли эту войну. – сказал Вальку один из ветеранов, из тех двухсот, что вернулись, благодаря Моррису, обратно на Скарсиду.

– Конечно, нет. – согласился бывший разведчик. – Только ребятам пока не надо знать этого. Однажды они прочитают это в хрониках, в которых я всё изложу. Те, что погибли, достойны славы. Все до единого.

Они посидели ещё немного, поглядели в небо, в котором каждую ночь всходила новая звезда. Потом отправились на боковую.

***

Над ночной стороной планеты плыл высоко в космосе астероид странной формы. С одной стороны он был сложен из обтёсанных камней, скреплённых раствором, а с другой представлял собой неровную скалу. В куполе имелся наглухо закупоренный вход, и ещё длинная щель, в которую смотрел круглый стеклянный глаз.

Астероид медленно вращался. Вот он миновал ночную сторону Скарсиды и выплыл в свет солнца. Лучи светила проникли сквозь узкую щель и осветили удивительную картину.

На широком ложе, устеленном пышными белыми одеялами, заиндевевшими от холода, лежала маленькая фигурка, одной худенькой лапкой она прижимала к себе некий цилиндрический предмет, а под второй держала книгу. Это покоился вечным сном старичок-архивариус, квази-кот Культяпкин.

Когда-нибудь молодые коты выйдут в космос с познавательной целью, тогда они и обнаружат эту необычную гробницу. Они откроют книгу, которую для них бережно сохранил космический холод, и прочитают удивительную историю, которую много лет писали вместе кот-архивариус Культяпкин и собакоид-астроном Тобик. Они узнают о космогонии распавшейся двойной системы, прочитают гениальные догадки двух друзей относительно подлинного местонахождения двух солнц и о роли Фокуса в этой запутанной истории. Они прочитают историю долгой борьбы Псякерни за выживание под светом жестокого Джарвуса-1 и поймут, что за мужественный и талантливый народ были эти собакоиды. И наконец они прочтут страницы, где два старых друга мечтали о том дне, когда закончится эта ненужная никому война, и жители двух планет будут дружить, чтобы вместе осваивать космическое пространство, потому что очень глупо использовать в целях войны это уникальное явление – мост меж двух галактик.

21 февраля 2009 г.