Текст книги "Поцелуй меня, любимый (СИ)"
Автор книги: Марина Леванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
Глава 13
Вот уже третий день Милада со свитой находились в столице Эграна, но до сих пор так и не приблизились к заветной цели ни на шаг; да что тут говорить, они даже не знали, где содержат Невера, а спросить в открытую – нельзя. Слишком велик был риск выдать себя.
Этим вечером правитель для гостей устроил небывалый пир: столы ломились от заморских яств и экзотических фруктов, тончайшие вина, привезённые из разных уголков мира, сменялись одно другим, необычные сладости и немыслимая выпечка всех видов и на любой вкус. А для развлечения гостей были приглашены танцовщицы, актёры, исполняющие незамысловатые сценки, трюкачи и акробаты.
И сегодня Милада-степняк не сидела одна, её окружали самые красивые девушки. Точнее, когда пранадармец явился на празднование и сел на первое попавшееся свободное место, произошло то же самое, что и накануне: все принцы разбежались от него, как от прокажённого. Зато не прошло и получаса, как за освободившимся столом рядом со степняком оказались все девушки на выданье, при этом каждая пришла не одна – кто с нянькой, кто с наставницей, а кто и вовсе со всеми близкими и не очень родственниками перекочевали поближе к потенциальному жениху.
Милада обвела недовольным взглядом своё окружение. Как же ей всё это не нравилось! Вместо того чтобы покорить сердце капризной принцессы, она каким-то непостижимым путём умудрилась влюбить в себя её двоюродную сестру, а также привлекла своей выходкой с цветком внимание всего женского незамужнего населения. Теперь на неё смотрели влюблёнными глазами почти все молоденькие девушки.
“Это просто невыносимо! – со злостью подумала Милада, встречаясь с масляно-томным взглядом полненькой блондинки напротив. – Я ведь степняк. Варвар. Как можно хотеть сблизиться с таким?”
Схватила бокал с вином и отпила несколько глотков. Удивлённо принюхалась. Такой лёгкий травяной напиток варили у неё на родине; губы невольно сложились в улыбку. Подняла взгляд и чуть не подавилась: девушки перестали есть и уставились на неё.
“Ах так? Сейчас я вам покажу, какие на самом деле варвары!”
Милада-степняк с силой грохнула своим бокалом о дубовые доски, заставив вздрогнуть всех сидящих за столом. Подтащила огромное блюдо с гусем к себе, не церемонясь, разорвала птицу руками на несколько кусков.
– Это тебе, – шлёпнула кусман мяса ближайшей от неё девице, у той глаза на лоб полезли. – А это тебе, – запустила гусиной ногой в тарелку блондинки напротив. – А гузку не отдам, сам люблю, – и принялась, как ей казалось, совсем неприлично жевать.
Кое-как проглотила кусок жирного мяса и попыталась рыгнуть, как обычно делали за столом её братья, чтобы показать, что еда им пришлась по сердцу, но вышел какой-то скромный “Бяк” и Милада смущённо потупилась.
“Да уж, плохой из меня варвар получается, – скривила губы в улыбке. – Что бы ещё такого сотворить, чтобы разом всех отвратить от себя? А то вон сидят и томно вздыхают. Тьфу!”
Но в голову ничего неприличного не приходило. Пир превращался в пытку.
– А скажи-ка, Гаруф, – обратился Вахид к своему брату, наблюдая за хмурым пранадрамцем за дальним столом. – Что ты будешь делать, если посол из Серебрянной Завлуди вдруг выиграет турнир.
– А что тут поделаешь? – Правитель недовольно посмотрел на степняка. – Отдам ему свою дочь, как и обещал. Я хозяин своему слову! – Отломил кусочек халвы и поднёс ко рту. – А что?
– Поразил он меня сегодня на скачках, – честно сознался Вахид. – Да и Чанлиф все уши прожужжала: степняк то, степняк это, ах какой замечательный, ах какой великолепный. – Тяжело вздохнул. – А у меня на неё были планы. – Наклонился к брату и тихо проговорил: – Хотел отправить её в Акрон; у Зарифа умерла очередная жена, а ему наследник нужен.
– Бедная моя племянница, – Гаруф печально вздохнул: он знал, о ком идёт речь. Зариф был старше его брата и к тому же садист, каких свет не видывал. – Послушай, а ты совсем не рассматриваешь брак своей дочери с пранадармцем? – Он вспомнил о своём обещании поговорить с братом о степняке.
– А какая мне от этого будет выгода? – Вахид отпил вина и откусил кусочек от дольки ананаса. – Твоя дочь женой станет, а моя – наложницей; тебе подарки и крепкий союз, а мне – спасибо, и то, если вспомнят. А Зариф хороший калым даёт за Чанлиф, но просит не вмешиваться в их семейную жизнь.
– Да не нужны мне ни подарки этого степняка, ни союз сомнительный, – зло проговорил Гаруф, протягивая пустой бокал слуге. – Глаза бы мои его век не видели! Как представлю, что моя кровиночка станет сотой женой в его гареме... – последнее слово он произнёс, словно сплюнув что-то с языка. – Тошно делается.
– Зачем ты тогда его к турниру допустил? – изумился Вахид.
– А как отказать? Он же за данью приехал аж за двенадцать лет! И сразу же с порога потребовал отдать ему в жёны ещё и дочь мою. Я насилу отговорил его. Сказал, что у нас так дела не делаются. Что вон и принцы собрались, чтобы удачу попытать на турнире. – Гаруф бросил ненавидящий взгляд на пранадармца. – Я-то думал, степняк услышит, сколько претендентов на руку моей Сабмилочки, тут же откажется, а он взял и согласился, да ещё с такой радостью говорит мне: “Отчего бы кости не размять? Я с детства люблю бои да скачки”. – Перевёл взгляд на брата. – Посмотрел я сегодня, как он кости разминает: утром морду принцу набил, потом с лёгкостью выиграл забег на скачках и даже не вспотел. А что же дальше будет?
– Постой, я чего-то не понимаю. – Вахид выглядел озадаченным. – В последнюю нашу встречу ты жаловался, что не знаешь, как вернуть долг за двенадцать лет Светлому Утрургу, про Серебряную Завлудь речи ведь не шло.
– Так и есть! – Правитель выглядел расстроенным. – Но степняк забрал суженую Невера себе в жёны, а она и есть наследница этих богатств.
– Да ты что! – Вахид даже привстал со стула. – Того самого Невера, которого ты держишь в своих каменных казематах?
– Аха, того самого, – Гаруф небрежно махнул рукой, предлагая брату вернуться на место. – Этот русич в скором времени сам прибыл за приданым своей суженой, сразу после того, как я его отряд упрятал в подземелье. Мне только потом стало известно, что в том отряде находились его побратимы и наставник, что воспитывал его с детства.
– Ну так отдал бы ему и побратимов, и наставника, и дань за двенадцать лет, и пусть бы катились восвояси.
– Да разве я мог предположить, что так всё получится? – Гаруф, как ни старался, не смог скрыть своего разочарования. – Приехал весь такой самоуверенный, нахальный – ни страха, ни уважения – и давай сразу права качать. В общем, выбесил он меня в тот день. Я его и приговорил к пожизненному в своих казематах. И вот честно скажу тебе, сложись так обстоятельства, что всё вновь повторилось бы, не задумываясь, поступил бы также. Я-то думал, русич со своими людьми сгинет в моей тюрьме и никто никогда не вспомнит об этой злосчастной дани. А оно вон как всё обернулось! В отсутствие Невера на его земли напали пранадармцы, его женщину забрал младший сын Бурмака и сделал своей женой, и теперь, получается, я должен выплатить этот долг Серебряной Завлуди.
– Да уж! – Вахид выглядел удивлённым. – Мой зведочёт сказал бы, что так сложились звёзды, но думаю, здесь, брат, ты сам виноват. Слушай, а Невер ещё живой?
– А что с ним сделается? – в голосе Гаруфа явно слышалось плохо скрытое сожаление. – Грязный, лохматый, голодный, но живой. Мы его держим на цепи прикованным. В тот день, когда мы его схватили, Невер столько моих людей положил! – Помолчал, вспоминая ту страшную бойню. – Без оружия, одними голыми руками он ломал шеи моим воинам, словно хрупким куропаткам. Вот где силища богатырская! Сейчас, конечно, спеси-то у него поубавилось, – довольно хмыкнул. – Мы его пару дней не кормили и воды не давали. Видел бы ты его сейчас: волосы взлохмаченные, борода во все стороны торчит, глазищи безумные, губы растрескались, ни дать ни взять – настоящий медведь из берлоги.
– А что, я бы с удовольствием посмотрел на него, – оживился Вахид. – А давай его на потеху гостям притащим. Будем со своих столов подкармливать его. Чем не развлечение? Наверняка так сильно оголодал, что объедки на лету хватать станет.
– Хорошая идея, – Гаруф поднял руку, призывая к себе командира охраны. – Сейчас прикажу, чтобы привели Невера.
Стража бросилась исполнять приказ правителя, а в зале в этот момент появилась Чанлиф. Девушка была настолько обворожительна, что музыканты сбились с ритма, завидев её. А она остановилась и с недоумением взглянула на музыкантов, отчего те окончательно перестали играть. В зале воцарилась небывалая тишина. Девушка осуждающе покачала головой, и её длинные золотые серёжки отозвались тихим звоном, создавая свою, особенную музыку. Чанлиф же ласково улыбнулась и пошла по проходу. Навстречу ей поднимались один за другим принцы, каждый вежливо приглашал разделить с ним трапезу, но она, скромно потупив взор, качала головой и двигалась дальше. Чанлиф шла к самому прекрасному, единственному… своему будущему мужу, которого она выбрала сама.
***
Милада, привлечённая тишиной в зале, наконец оторвала взгляд от тарелки и чуть не задохнулась от возмущения: к ней направлялась Чанлиф.
“А я так надеялась, что она сегодня не появится”, – Милада удручённо подпёрла щеку, опираясь локтем на дубовые доски.
Проходя мимо стола на возвышении, Чанлиф низко поклонилась правящей чете, по-дружески помахала своей младшей сестрёнке и пошла дальше. Сабмила окатила её ледяным взглядом и разозлилась пуще прежнего, когда увидела, что это не возымело никакого действия: девушка как шла к столу пранадармца, так и продолжила идти.
Чанлиф встретилась взглядом со степняком, смущённо потупила взор.
– Ваше Высочество, составьте мне компанию в танце, посвящённом Богине Плодородия. Давайте возблагодарим нашу покровительницу за удачное открытие турнира, – она подняла свой горящий страстью взор, – и вашу победу.
Милада хотела было грубо отказаться, но передумала, замечая, что правитель Эграна и его брат одобрительно кивают, а капризная принцесса вскочила на ноги и чего-то требует от своей матери.
“Но как я буду танцевать за мужчину? Я ведь исполняла этот танец только будучи девушкой”, – Милада медленно выбиралась из-за стола, пытаясь вспомнить, как двигались её братья, когда танцевали со своими дамами. – В общем, делаю то же самое, что и Чанлиф, только двигаться буду резко и немного невпопад, авось прокатит”.
Пранадармец обошёл стол и остановилась напротив Чанлиф. Их взгляды встретились: в его глазах застыло сомнение, в её – торжество. И в этот момент музыканты ударили по струнам. Принцесса протянула руку степняку, тот подошёл ближе и уверенно сжал узкую кисть девушки, и они закружились в танце.
Разомкнули руки, разошлись, покружились, сошлись снова, соприкоснулись плечами и пошли по кругу, глядя друг другу в глаза. Словно и не было никого больше в этом зале, только они вдвоём. Ладонь к ладони, пальцы, сцепленные между собой, и взгляд… который говорил без слов.
И как Милада-степняк ни старалась, чтобы её движения выходили грубыми и некрасивыми, у неё ничего не получалось. А гости тем временем перестали есть и не отводили своих ошеломлённых взоров от варвара, который двигался рядом с прекрасной девой так уверенно, словно всю жизнь только и делал, что танцевал.
Правда в какой-то момент Милада забылась и чуть не исполнила женскую партию. Вовремя вспомнила, что это не она должна обходить девушку по кругу.
“Чуть не выдала себя, – её бросило в холодный пот. – Что там обычно делают мужчины в таких случаях? А, вспомнила”.
Подняла руки вверх и начала хлопать, часто-часто перебирая на месте ногами и медленно поворачиваясь вслед за принцессей. Девушка сделала круг и остановилась напротив, восхищённо улыбнулась и протянула ему обе руки. Степняк притянул её к себе и легонько приобнял за плечи, а она тут же доверчиво прильнула к его груди, в блаженстве закрывая глаза и прислушиваясь к беспокойному стуку его сердца.
И вдруг музыка оборвалась. Раздался жуткий скрежет металла по мраморному белому полу, такой, что аж уши заложило от этого звука. Гости в полном изумлении поднимались со своих мест и в ужасе взирали куда-то за спину степняка. Милада хотела посмотреть, что происходит на том конце зала, но принцесса сама обняла его за талию и страстно прошептала:
– Я приду сегодня к тебе ночью.
– Что-о-о? – возмущённо протянула Милада-степняк. – Даже не вздумай!
И тут она обратила внимание на лицо Свана. Внутри всё оборвалось. Милада с силой вырвалась из объятий девушки и обернулась.
В зал входил Невер. Спутанный по рукам и ногам тяжелой цепью, он едва передвигал ноги, но при этом не опускал голову и прожигал своих мучителей ненавидящим взглядом.
“О, Боги! Дайте мне мужества!” – взмолилась Милада, изо всех сил заставляя себя оставаться на месте и равнодушно наблюдать за приближением узника.
Глава 14
Чанлиф думала, что степняк обрадуется предложению навестить его сегодня ночью, а он грубо оттолкнул её от себя и повернулся спиной. От обиды на глаза навернулись слёзы.
“Нет, так нельзя! Я открылась перед ним. Доверилась. А он?”
Протянула руку и легонько дотронулась до плеча степняка; тело его от напряжения било мелкой дрожью, а сам он не отводил горящего взора от… Чанлиф проследила за его взглядом и испуганно вскрикнула, привлекая к себе внимание грязного узника, которого притащили на потеху в зал.
Невер равнодушно мазнул взглядом по разряженной полуголой девице, с ненавистью уставился на степняка, за спину которого та спряталась, и только потом обратился к хозяину пирушки.
– Зачем я здесь? – произнёс узник скрипучим голосом и скрестил руки на груди, при этом ему нисколько не помешали цепи, которыми его с двух сторон удерживали сразу несколько воинов.
Милада-степняк до боли сжала руки в кулаки, да так, что побелели костяшки, и вдруг почувствовала, что Чанлиф робко дотронулась до её плеча. Повернула голову и увидела своих воинов, спешащих к ней. Это немного остудило горячую голову и помогло взять себя в руки. Сван встретился взглядом с Миладой и едва заметно кивнул, встал по правое плечо от неё и поднял взгляд на своего соратника и друга.
Глаза у Невера стали огромными. Он не мог поверить в то, что его друг со своей дружиной стоит за спиной степняка и так спокойно смотрит на него. Тряхнул головой в надежде, что страшное видение исчезнет. Но картинка не поменялась. Его близкие люди, которых он знал с детства, сейчас находились здесь, но стояли за спиной проклятого пранадармца.
– Сван, как ты здесь оказался? Почему стоишь рядом с этим..?
Не договорил. Сердце сжалось от дурного предчувствия. Он сделал несколько шагов вперёд, с лёгкостью протащив за собой стражников Гаруфа.
– Сван, что с Миладой? – прокричал Невер другу.
– А на этот вопрос, – Гаруф поднялся из-за стола и остановил воина степняка, который сделал шаг навстречу узнику и хотел уже мило побеседовать с ним, – я, пожалуй, сам смогу тебе ответить. – Усмехнулся, замечая тревогу в глазах русича. – Твоя суженная стала девяносто девятой женой вот этого замечательного молодого челове…
Но договорить правитель не успел, узник рванулся к пранадармцу.
– Убью-у-у, гад, – прорычал русич, с ненавистью глядя на степняка.
Что тут началось! Воины из личной охраны подхватили правителя под белы ручки и увели подальше от опасного узника, гости повскакивали со своих мест и врассыпную бросились кто куда, женщины постарше в ужасе заголосили, а молоденькие девицы, как те опавшие с деревьев пожелтевшие листики, рухнули в обморок тут же, не отходя от своих мест; принцы же решили отличиться и скрутить разбушевавшегося узника.
Чанлиф прильнула к пранадармцу и дрожала всем телом, но степняк с силой разомкнул её руки и подтолкнул к Свану, быстро проговорил:
– Уведи её отсюда. Я сам справлюсь.
– Нет-нет, Илад, не надо! Он покалечит тебя, – в ужасе закричала Чанлиф, изо всех сил вырываясь из рук воинов пранадармца. – Сюда. Ко мне. Стража!
Невер освободил одну руку и раскрутил тяжеленную цепь над головой, слегка присел и с лёгкостью сбил первый ряд смельчаков. Врезал кулаком одному бедолаге-принцу, отправил в полёт другого, в щепки разнёс ближайший к нему стол, и всё это время он прожигал ненавидящим взглядом спину проклятого пранадармца, пока тот вдруг не повернулся к нему лицом. А потом бесстрашно пошёл навстречу.
“Ну, держись, подлый степняк!”
В глазах Невера полыхнула радость, он раскрутил цепь и выбил искры из мраморного пола рядом с ногами пранадармца, но юноша снисходительно усмехнулся и перешёл на бег.
А дальше началось какое-то безумие! Узник размахивал уже двумя цепями, стараясь попасть по юркому пранадармцу, который умудрялся уворачиваться и неумолимо приближался к нему.
Милада-степняк поднырнула под одну цепь, перепрыгнула через другую и бросилась к своему суженому, сбила его с ног, и они вместе покатились по полу.
– Ты забрал мою Миладу, – прорычал Невер в лицо ненавистного степняка, подминая под себя всем весом. – Убью, гад! – И сомкнул свои лапищи на тонкой шее пранадрамца.
В зале наступила пронзительная тишина. Все затаили дыхание, наблюдая за стычкой между степняком и узником.
– Да, забрал! – Милада-степняк едва дышала, изо всех сил вцепившись в руки любимого и не давая ему окончательно задушить себя. – И если хочешь, чтобы она осталась жива, – закашлялась, из глаз потекли слёзы, – немедленно прекрати меня душить! Возьми себя в руки, Невер! – прошептала она, почти теряя сознание.
– Что-о-о? – Невер изумлённо уставился в синие глаза странного степняка, на краткий миг ему показалось, что перед ним его Миладушка, будто кто-то морок навёл; он испуганно отдёрнул руки от шеи пранадармца и отпрянул от него. – Колдовство какое-то, не иначе. – Но сердце так неистово колотилось, словно и правда повстречало родную душу.
Милада изо всех сил держалась, чтобы не броситься на шею любимого.
– Это правильное решение, – скрипучим голосом проговорила она, поднимаясь с пола.
Но в этот момент стражники скопом накинулись на узника, его связали по руками и ногам толстыми верёвками и поволокли из зала, тем более что Невер больше не сопротивлялся. Он не отводил своего горящего взора от лица степняка, ему снова показалось, что перед ним стоит его суженая.
“О, Боги! Что это? Видно, схожу с ума”, – вдруг решил он.
Вахид так и сидел – с открытым ртом и до боли вцепившись в столешницу руками. Он не отводил своего взгляда от грязного узника, которого только что вдесятером вытащили из зала. Перевёл взгляд на пранадармца. Юноша как ни в чём не бывало поправил на себе одежду, прошёл к столу, схватил кувшин с вином и приложился к нему.
Вахид посмотрел в сторону балкона, куда увели правителя. Гаруф недовольно оттолкнул стражника из свиты и, подбоченившись, прошёл к столу.
– Ну и как, развлёкся? – зло спросил он у брата, садясь рядом; у него дрожали руки.
– Так себе вышло развлечение, если честно. – Вахид выглядел ошеломлённым. – Ты же сказал, что он слаб, а он вон чего натворил.
– Я не говорил, что он слаб, – Гаруф притянул к себе кувшин с вином и кубок. – Я сказал, мы его пару дней не кормили и воды не давали. – Наполнил кубок сам, совершенно позабыв, что вокруг стола стоит несколько слуг. – Сколько же может быть силы в одном человеке, – тихо проговорил он вслух, растирая себе виски. Залпом осушил кубок. – И правда – медведь.
– А ты видел, степняк снова отличился? – Вахид не отводил своего взора от пранадармца, вокруг юноши так и вились молоденькие девушки, но юноша сидел за столом, подперев руками голову, и ни на кого не смотрел. – Интересно, что он ему такого сказал, что тот сразу успокоился и дал связать себя?
– Ясное дело что, – недовольно ответил Гаруф, опрокидывая ещё один кубок вина, словно то была вода. – Небось пригрозил, что скрутит шею своей девяносто девятой жёнушке. – Зло усмехнулся: – Знаешь, мне этот пранадармец как кость в горле. Глаза бы мои не видели и этого Невера, и побратимов его, с послом вместе взятым.
Братья уставились на степняка.
В зал вернулся Сван, решительно прошёл к столу и дотронулся до плеча Милады-степняка.
– Ваше Высочество, – тихо позвал он.
– Сван, – тихо прошептала Милада, поднимая голову. – Боюсь, у меня не хватит сил, – и столько боли прозвучало в её голосе, что Сван испуганно вздохнул. – Я ведь только что… – обвела взглядом окружающих: девушки, все как одна, не отводили от неё восхищённых взглядов и многозначительно вздыхали. – Ы-ы-ы…
– Ваше Высочество, пойдёмте в ваши покои, – предложил Сван, понимающе качая головой. – Я вижу, вы выпили, а завтра предстоит трудный день, турнир на мечах как-никак.
– Да, ты прав. – Милада-степняк поднялась из-за стола и пошатнулась. – Нужно хорошенько подумать и выработать страгедию… стратерию… – слово никак не давалось. – В общем, надо придумать, как завтра победить всех этих принцев. Пошли, Сван.
Кто-то из слуг, проходя мимо, случайно услышал последние слова степняка и не преминул тут же разнести их по залу. К концу вечера за столами уже гуляли слухи, что пранадармец собирается завтра на турнире порвать каждого принца. Гости тревожно переговаривались между собой и решали, что бы такого предпринять против удачливого варвара из Серебряной Завлуди.
Милада добрела с понурой головой до своих покоев в Восточной башне, взялась за ручку двери и вдруг вспомнила про обещание Чанлиф.
– Сван, – испуганно схватила командира за руку. – Выставь сегодня двойную охрану, чтобы даже мышка мимо вас не прошмыгнула.
– О, Боги! – забеспокоился Сван. – Что случилось, Ваше Высочество?
– Мне пообещали, что сегодня ночью навестят, – Милада-степняк скептически скривила губы. – Не знаю, насколько это выполнимо, но лучше перестраховаться. Я же это… не знаю, что с ней делать, – взъерошила свои и без того торчащие в разные стороны короткие волосы и совсем по-мужски поскребла двухнедельную щетину на подбородке. – Боюсь, выдам себя… как-нибудь.
– Не беспокойтесь! Всё как положено сделаем. Вы, главное, хорошенько отдохните перед завтрашними испытаниями.
– Хорошо, – как-то неуверенно проговорила принцесса.
Милада вошла в комнату и притворила за собой дверь, скинула верхнюю одежду, оставаясь лишь в широких шароварах, но лучше так, чем голым щеголять; она до сих пор так и не привыкла к своему новому телу. Прошла к кровати и рухнула в кучу подушек, а через какое-то время уснула, видно, сказывалось усталость и проклятие, тянущее из неё силы.
Поздней ночью ей приснилось, что она снова дома, рядом родители, братья, друзья, преданные слуги и множество приглашённых гостей, она стоит возле семейного алтаря, а по проходу, украшенному сверху до низу яркими цветами, к ней идёт счастливая Чанлиф в платье невесты. Милада посмотрела на себя в огромное зеркало: на неё смотрел симпатичный молодой человек, не муж, но уже не юнец; чёрные волосы коротко подстрижены, а возле висков выбриты, смуглая кожа, словно он днями напролёт находился под жарким солнцем, узкие миндалевидные глаза цвета ясного неба.
“Нет-нет”, – в ужасе заметалась Милада на кровати, а на чёрных пушистых ресницах выступили слёзы.
Висевшая на стене картина сдвинулась, и в образовавшуюся щель в комнату проскользнула тень.
Глава 15
Глава 15
Чанлиф сняла свои изящные туфельки и босиком прокралась к кровати, отодвинула занавеску и от восхищения чуть не задохнулась, разглядывая совершенное тело степняка: широкие плечи, мускулистые жилистые руки, накачанная грудь, покрытая лёгкой порослью жёстких чёрных волос, спускающихся тонкой дорожкой к плоскому животу и прячущихся под шароварами. Перевела взгляд на лицо столь желанного мужчины, на его приоткрытые, манящие, чувственные губы и прерывисто вздохнула.
– Чанлиф, – с каким-то надрывом вдруг проговорил степняк сквозь сон и застонал.
– О, Боги! – Чанлиф зажала себе рот, с опаской посмотрела на дверь; она заметила воинов пранадармца в коридоре, когда шла сюда, поэтому и решила воспользоваться потайным входом. Снова взглянула на степняка и решилась. – Я здесь, любимый, – нежно прошептала она и легонько прикоснулась к его губам.
Милада-степняк распахнула глаза, словно и не спала вовсе, в ужасе уставилась на невесту из своего ночного кошмара. Девушка стояла, склонившись над ним, и ласково улыбалась.
– Ты мне снишься? – с сомнением в голосе спросил степняк.
– Нет, я реальная. Я здесь, – страстно прошептала Чанлиф, проводя пальцами по стальным мышцам его живота. – С тобой, – и со страстью припала к губам степняка.
Мгновение – и девушка оказалась подмятой сильным телом пранадармца, а его ладонь с силой зажала ей рот. Он приложил палец к своим губам, а потом показал на дверь, за которой стояли его воины. Чанлиф кивнула, давая понять, что знает об этом. Она готова была отдаться степняку и все эти меры предосторожности были ни к чему: что бы он сейчас ни сделал с ней, это будет ей только в радость.
– Зачем ты пришла? – тихо спросил степняк, убирая руку с лица девушки.
– Я хочу быть твоей, – Чанлиф обвила руками его шею и снова резко притянула к себе.
– Да прекрати же ты! – Степняк попытался вырваться, но не так уж просто было это сделать. – Мы не должны, – категорично заявил он, уворачиваясь от пылких поцелуев ночной гостьи. – Да что же ты творишь? Хватит!
– Ну что ты, милый? – Чанлиф изловчилась и поцеловала степняка в небритую щеку. – Всё в порядке. Иди ко мне! Ты даже не представляешь, как нам будет хорошо вместе. Возьми меня!
– Что-о-о? – возмущённо протянул степняк; он с силой разомкнул руки девушки и крепко сжал, придавливая их к кровати. – Куда возьми? Зачем? – прорычал он прямо в лицо разгорячённой девушки. – О чём ты говоришь?
– Ну как же? – Чанлиф непонимающе уставилась в прекрасное лицо степняка, не зная, как иначе объяснить мужчине, чего она хочет. – Я впервые в жизни так сильно хочу этого. Умоляю, Илад, не отталкивай меня!
– Чанлиф, как ты не понимаешь, само то, что ты сейчас находишься в моих покоях, уже подрывает твою репутацию! Мне-то всё равно, я степняк. Варвар! Я как тот вольный ветер – сегодня здесь, а завтра на другом конце мира, а ты женщина, и тебе ещё жить здесь.
– Никто не узнает, что за девушка была у тебя в комнате, даже твои воины. Ты их просто не впустишь сюда. Я как пришла потайным ходом, так и уйду. Не переживай об этом!
– Ты меня не слышишь. – Степняк отпрянул от неё. – Между нами не может быть ничего общего! Я скоро исчезну. Совсем исчезну. Понимаешь?
– Да, понимаю. Возьми меня с собой, и мы с тобой вместе исчезнем, – Чанлиф потянулась к нему. – Сбежим от всего мира, только ты и я.
Степняк начал подниматься с кровати, но Чанлиф обняла его за талию и прильнула к спине.
– Ну почему? Почему! – застонала она, не в силах сдержать слёзы обиды.
И столько отчаяния было в её голосе, что у Милады вдруг возникла мысль во всём признаться ей. Прямо сейчас. Здесь. Взять и всё рассказать… как есть. И будь что будет!
Милада-степняк с силой разомкнула руки девушки, начала разворачиваться, чтобы видеть лицо собеседницы, но не успела даже рта открыть: Чанлиф как-то изловчилась, повалила её обратно на кровать и уселась на неё сверху.
– Илад, посмотри на меня, – стянула с себя короткую кофточку из тончайшей ткани, расшитую золотыми нитями, и небрежно отбросила в сторону, приподняла волосы, открывая взору нежный изгиб шеи и напряженно отведённые назад плечи. – Разве я тебе не нравлюсь?
– Нет, не нравишься, – твёрдо проговорила Милада-степняк, зло прищуриваясь: иначе вести себя с этой женщиной было невозможно. – Чанлиф, прекрати! У нас с тобой ничего не получится!
– О, Боги! – Чанлиф в ужасе прикрыла рот ладонью, чтобы не закричать от неожиданной страшной догадки. – Тебе нравятся мужчины?
– Да, – не подумав, ответила Милада и испуганно добавила: – То есть нет. Какие мужчины? О чём ты говоришь? У меня девяносто девять женщин, и сейчас я борюсь за то, чтобы Сабмила стала сотой моей женой.
– Фух! – облегчённо выдохнула Чанлиф, пропуская мимо ушей слова о сестре; и с удвоенным усердием продолжила соблазнять степняка.
– Да что же это такое? – пыхтел тот, отбиваясь от пылких поцелуев ночной гостьи.
Между ними завязалась нешуточная борьба, в пылу которой они сбили со стола кувшин с водой; в ночной тишине звук прозвучал оглушительно громко. Дверь распахнулась, и воины во главе с командиром вбежали в комнату. Милада-степняк испуганно вскрикнула, грубо скинула с себя Чанлиф, накрыла её с головой одеялом и придавила рукой, чтобы та не шевелилась.
Сван стоял посередине спальни, его рука лежала на рукояти меча. Достаточно было подозрительного шороха, громкого вздоха, и он, не задумываясь, нанёс бы удар, но в комнате стояла такая пронзительная тишина, что слышно было, как шуршит занавеска, надуваясь парусом от лёгкого ночного ветра. Мужчина подозрительно прищурился и перевёл взгляд на кровать.
– Факелы сюда!
Двое воинов выбежали в коридор, схватили факелы со стен и вернулись обратно. Яркий свет тотчас залил всю комнату. Милада-степняк лежала на кровати, откинувшись на подушки, и испуганно смотрела на Свана широко распахнутыми глазами.
– Ваше Высочество, что происходит? – командир бросился к ней, но принцесса усиленно замотала головой, показывая на подозрительный комок под одеялом рядом с собой. Сван быстро обвёл взглядом комнату, заметил криво висящий портрет на стене, понимающе покачал головой. – Вам нужна помощь? – тихо поинтересовался он.
– Нет, со мной всё в порядке! Оставьте факелы и покиньте мои покои.
Сван перевёл взгляд на нарядную кофточку, лежащую возле кровати, и удивлённо приподнял брови.
– Всё хорошо, – с нажимом в голосе проговорила принцесса, заметив сомнение на лице командира. – Мне не грозит никакая опасность, – и скептически скривила губы, думая про себя: “Если, конечно, не считать покушения на мою честь”. – И, пожалуйста, никого ко мне не впускайте, кто бы там ни был. Выполняйте!
