Текст книги "Поляна страсти"
Автор книги: Марина Куликова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
Марина Куликова
Поляна страсти
Москва: Гелеос; Клеопатра, 2008. – 160 с.
(Кружева любви).
ISBN 978-5-8189-1255-4
Аннотация
Эта трогательная история любви совсем не похожа на сказку о Золушке, по мановению волшебной палочки ставшей принцессой.
Дарья, дочь горничной и конюха, выписанного богатой помещицей из Испании, всегда мечтательно смотрела на барский дом, в самых ярких красках представляя его роскошь и великолепие. У нее и в мыслях не было, что она имеет такое же право жить в особняке, как и его обитатели.
Поэтому девушка, всем сердцем полюбив хозяйского сына Павла, даже не надеется на ответное чувство. Но будущее манит и пугает своей неизвестностью, а жизнь преподносит свои сюрпризы.
Марина Куликова
Поляна страсти
Деревня Поляна насчитывала сто двадцать дворов. Старожилы рассказывали, как давным-давно старый помещик, живший в ближайшем городе, ссылал непокорных крестьян в непроходимый лес. Здесь, в лесной чащобе, нашли крестьяне поляну, пригодную для строительства домов, да и обосновались на ней. С тех пор так и повелось называть новое поселение Поляной.
Шло время, и деревня разрасталась. А вскоре нашелся и покупатель – некий купец Наумов. Построив в деревне свою усадьбу, он занялся хлебопашеством, и это приносило ему немалый доход. С приходом нового хозяина Поляна преобразилась. При въезде в деревню поставили деревянные ворота – «Большие Наумовские», построили часовенки, и засияли вскоре свежевыкрашенными резными оконными наличниками избы местных крестьян, чьи земельные наделы носили особые прозвища – «штаны», «Воробьевы полосы», «корчевки», «длинные полосы».
Родовое поместье купца Ивана Наумова производило впечатление. Это был великолепный каменный дом с высоким деревянным крыльцом о пяти ступенях и резной деревянной дверью из светлого дерева, которая была настоящим украшением усадьбы. Дом состоял из четырех этажей: трех жилых и одного чердачного, сложенного в виде треугольной крыши, из которой, словно гигантская печная труба, возвышалась круглая башенка. Окружающий усадьбу сад был похож на сказочный лес. Раскидистые кроны лип, яблонь и вишен, пышные кустарники смородины да крыжовника, яркие клумбы цветов, разделенные узкими тропинками, – все это располагалось словно в беспорядке, будто каждое растение существовало само по себе, и беспорядок этот придавал саду особую атмосферу таинственности.
Весна! Дарья особенно любила это время года. С приходом весны дом и его окрестности представляли собой красивейшее из зрелищ. С приходом весны серые камни этого крепкого строения, такие мрачные и угрюмые зимой, под первыми лучами пригревающего солнца начинали светлеть. Садовые деревья в облаке молодой нежно-зеленой листвы, едва пробившаяся мягкая трава, первые цветы – все дышало свежестью, излучая радость и неповторимый аромат.
Отец Дарьи имел испанское происхождение. Следуя царившей среди аристократии моде на иностранную прислугу, Наумовы выписали его из Испании. По обыкновению, горничных да гувернанток выписывали из Франции, однако барыню Наумову всегда отличало стремление к оригинальности, и, дабы ею дивились и восхищались, она решила завести в своем поместье испанского конюха. Педро Пенья, а звали его именно так, был хорошим конюхом, и ему не стоило больших трудов заслужить одобрение хозяев. Здесь, в России, он и встретил свою вторую половинку – Анну Тришкину, служившую у барыни горничной. Она-то и стала матерью Дарьи. Но всего лишь через месяц после сего радостного события случилось несчастье: ослабевшая после родов Анна отошла в мир иной, оставив мужа с новорожденной дочерью на руках.
Детство Дарьи прошло рядом с трудолюбивым отцом, который каждый день брал дочурку с собой в хозяйские конюшни и, не жалея сил, учил ее своему ремеслу да родному, испанскому, языку. Дарья очень полюбила лошадей и с удовольствием помогала родителю, искренне проникшись этим, отнюдь не женским, ремеслом – ремеслом конюха.
Имея чуть бо́льшую свободу, нежели остальная прислуга, Дарья часто наблюдала за прогулкой семейства Наумовых, хозяев «дома ее мечтаний». Величественная мать семейства Екатерина Андреевна, высокая, стройная и даже немного костлявая женщина, всячески стремилась подражать истинной светской даме: говорила с французским акцентом, укладывала волосы в стиле «мадам Помпадур» и презирала всех, кто занимал в обществе положение ниже, чем она сама. Дочь барыни, Полина, была ровесницей Дарьи. Она старалась во всем подражать матери и весьма преуспевала в этом деле. Женскую половину купеческого семейства Дарья видела постоянно. Но был еще и наследник поместья, первенец четы Наумовых по имени Павел, с которым дочь конюха ни разу не встречалась. Уезжая под утро со своим отцом Иваном Григорьевичем Наумовым, он приезжал лишь под вечер, когда девочка, выпив молока, уже лежала под одеялом, пытаясь заснуть. Достигнув совершеннолетия, Павел покинул поместье, дабы получить достойное его персоны образование. В то время Дарье едва исполнилось четырнадцать. Отъезд купеческого сына остался для нее незамеченным, поскольку девочку интересовали не хозяева, а конюшня да манивший своей неприступностью каменный дом. Много раз Дарью посещали смелые мысли тайком пробраться внутрь, но она всячески сдерживала себя и, чтобы отвлечься, погружалась в мысли о матери, стараясь представить себе, как она выглядела.
В день семнадцатилетия дочери Педро сказал ей: «Ты очень похожа на свою мать. У нее были такие же густые темно-рыжие волосы, так же спускающиеся вдоль спины, и большие красивые глаза. Ни у кого, кроме моей Анны, не было таких глаз. Она передала это сокровище тебе. Пусть твои глаза темнее, но они похожи… Взгляни в зеркало – и ты увидишь свою мать».
Через год отец умер. Дарья осталась одна.
– Тебе позволено жить здесь, – высокомерно заявила девушке Екатерина Андреевна и с усмешкой добавила: – из милости. А мне вскоре придется нанять нового конюха.
С тем Наумова и удалилась.
Гневу Дарьи не было предела. Дочь испанца была импульсивна и горяча. Чтобы развеять ярость, царившую в душе, Дарья вскочила на коня и понеслась куда глаза глядят. Час бешеных скачек немного успокоил ее.
Минул год. Наступила весна, а конюха так и не наняли. Несмотря на юный возраст, в конюшне Дарья справлялась успешно и втайне надеялась, что барыня забудет о своем обещании. А однажды барыня пришла к ней в избу и сказала: «Через два дня в поместье прибудет мой сын Павел. Здесь появится новый конюх, а для тебя я, так и быть, подыщу какое-нибудь занятие». Услышав эти слова, Дарья едва сдержалась, чтобы не оскорбить хозяйку. Ведь отречься от конюшни было для девушки подобно смерти.
Екатерина Андреевна подняла брови и пристально взглянула на Дарью. Ее глаза оценивающе скользнули по фигуре девушки, по темно-рыжим волосам, отливающим медным блеском в лучах заходящего солнца… Взгляд невольно задержался на аккуратном молодом личике, покрывшемся легким румянцем, на широко распахнутых в возмущении темных глазах, обрамленных густыми ресницами, и слегка приоткрытых губах, застывших в попытке возразить. От такого пристального взгляда Дарья почувствовала себя неуютно.
Вдруг глаза барыни гневно сверкнули, ноздри ее расширились, губы скривились. Она резко шагнула в сторону девушки. Дарья в страхе отшатнулась, и это остановило Екатерину Андреевну. Барыня резко развернулась и быстрым шагом направилась к двери, но прежде, чем переступить порог, обернулась и, помолчав несколько мгновений, произнесла:
– И не смей попадаться… моему сыну Павлу на глаза. Не смей, тебе ясно?
С этими словами Екатерина Андреевна вышла, оставив дрожащую от страха Дарью одну.
Девушка потеряла покой. «Что же значили слова Екатерины Андреевны? – размышляла она. – Отчего она вела себя так странно?» Юная Дарья и подумать не могла, что барыня просто-напросто… испугалась, разглядев в ее прекрасных чертах горячий испанский темперамент. «Не приметить такую девушку Павел никак не сможет, – думала барыня, торопясь по тропинке в дом. – А случись так, хлопот не избежать. Надо сделать все, чтобы встреча их не состоялась. Как жаль, что я не могу выгнать девчонку прочь! Как жаль!»
Он прибыл через два дня, как и обещала достопочтимая барыня. С вечера, накануне его приезда, в воздухе появился дух суеты и праздничного беспокойства, который, как и любопытство Дарьи, нарастал с каждой минутой.
Но Екатерина Андреевна не дремала.
Рано утром в день приезда Павла Наумова пожаловала к Дарье горничная барыни, старуха с желтым, сморщенным лицом и короткими седыми волосами, торчащими из-под серого, засаленного чепчика. Звали гостью Лизаветой Карповной. Бывшая экономка, была она хитра, как лиса, и командовала, с молчаливого согласия барыни, всей домашней прислугой.
– Ты, говорят, с лошадьми хорошо управляешься? – ехидно щурясь, проскрипела старуха.
– Да, – насторожилась Дарья.
– Ну так барыня дело для тебя нашла. Ты должна взять эти письма и доставить их в соседнюю деревню для помещицы Натальи Ивановны. Ясно тебе?
Девушка вздохнула. Очевидно, Екатерина Андреевна серьезно вознамерилась предотвратить всякую возможность встречи дочери конюха и молодого барского сына.
Павел приехал. Однако событие это обошло Дарью стороной.
На следующий же день в поместье появился новый конюх по имени Федор. Это был высокий, плотного телосложения мужчина, белокожий, с толстыми, лоснящимися губами. Было ему около тридцати лет. Увидев Дарью первый раз, он сразу дал ей понять, что не прочь познакомиться поближе. Однако желание Федора взаимности у девушки не вызвало – одно лишь омерзение.
Горечь разъедала Дарью изнутри. Ей хотелось побыть в одиночестве, и она решила скрыться в кухне.
Открыв массивную деревянную дверь купеческого дома, девушка прошла по небольшому темному коридору с низким потолком и едва не вошла в светлое и просторное помещение кухни, как вдруг услышала за дверью голоса. Разговаривали кухарка Марфа и, видимо, еще одна немолодая служанка.
Дарья прислушалась. Речь шла о ней.
– Ох, не знаю. Но то, что барыня прячет Дашку от глаз молодого хозяина – это в глаза бросается.
– Возможно, и правильно она делает, наша барыня, – ответила Марфа. – Уж если встретятся они, молодой барин да полукровка Дашка, то искры не избежать. Красивая девчонка выросла у испанца. А уж она-то перед барским сыном точно не устоит.
– Да, молодой барин у нас – просто душка. Я его с самого детства помню! Придет, бывало, на кухню и давай всех конфетками угощать. «Кушайте, – говорит, – гости дорогие, только маменьке не говорите». Уж больно мы тогда смеялись.
– Прятки прятками, но они не могут продолжаться вечно. Рано или поздно встретятся.
– Ох, Марфочка, ты же знаешь Екатерину Андревну. Она этого не допустит. И знаешь, почему?
Голос за дверью перешел на шепот, и Дарье пришлось напрячь слух, чтобы ничего не пропустить.
– Барыня боится, что сынок ее на девчонку глаз положит! Она ведь какой красоткой стала, да к тому же грамотная: и читать может, и писать. Отец-то ее обучил в свое время.
– Да уж, где это видано, чтобы такая ученая среди прислуги числилась! Самое время ей в господа переходить! – И собеседницы громко рассмеялись.
Догадки Дарьи подтверждались. Да, Екатерина Андреевна боится, и даже слуги заметили это. «Зря барыня беспокоится», – подумала девушка, но, что скрывать, услышанное ей весьма польстило. Она собралась с духом и открыла дверь.
Кухарка Марфа и ее собеседница с любопытством воззрились на вошедшую.
– Скажи, Марфа, ты видела… молодого барина, Павла? – прямо поинтересовалась девушка.
Пожилые женщины от удивления едва не лишились дара речи.
– П-почему ты спрашиваешь, Дарья? – изумилась кухарка.
– Из любопытства.
– От греха подальше, – пробормотала служанка, быстро поднялась и, крестясь, поспешила из кухни.
Марфа проводила ее сердитым взглядом.
– Ну, так что же? – не отступилась Дарья. – Каков он из себя? Не уйду, пока не ответишь.
– Тебе не следует задавать подобных вопросов, – холодно ответила кухарка.
На дальнейшие расспросы Дарья не решилась. А Марфа, не теряя времени, тут же поручила ей чистку картофеля, и та с энтузиазмом взялась за работу. С появлением в поместье нового конюха, девушка осталась не у дел, потому приветствовала любое занятие, какое было ей по силам.
Вскоре в кухне появилась Лизавета Карповна и попросила Марфу пройти в комнату барыни за указаниями насчет ужина.
Девушка осталась в кухне совершенно одна. Работы оставалось немного, и она решила поторопиться.
Не прошло и четверти часа, как дверь внезапно отворилась и на пороге показался Федор, новый конюх. «Этого еще не хватало!» – подумала Дарья и, нахмурившись, отвернулась. Спустя мгновение она вдруг почувствовала его горячее дыхание на своей шее.
– Приветствую вас, мадам.
Дарья отпрянула и резко встала.
– Нам совершенно не о чем разговаривать с вами, Федор.
– Полагаете-с? – Тон ответа, похоже, ничуть не смутил его, он по-хозяйски обхватил своей лапищей Дарью за талию и прижал к себе.
Возмущенная, она оттолкнула его.
– Что ж ты упрямишься? Будь я богач, небось, была бы не так застенчива?
К счастью, в это мгновение на пороге появилась Марфа, и Федор ослабил хватку.
Пользуясь моментом, Дарья проскользнула в конюшню, чтобы вывести своего коня на водопой к ручью. Конь гнедой масти по кличке Ветерок достался девушке в подарок от отца – конечно, не без согласия барыни. Дарья очень любила Ветерка, ведь в этой суровой действительности теперь только он напоминал ей об отце.
В небе ярко светило солнце, согревая своим мягким теплом молодую листву деревьев и едва проклюнувшуюся травку. Его золотые лучи играли в прозрачной воде мирно журчащих ручейков, а птицы, радуясь весне, беззаботно распевали свои счастливые песни. Но Дарья этого не замечала. Как никогда она чувствовала себя одинокой. Неведомая ранее грусть заполонила сердце, и девушка, не привыкшая проявлять свою природную слабость, все же не смогла удержать внезапно подступившие слезы.
Весна полностью вступила в свои права. Майское солнце припекало все сильнее, а сад погрузился в пышный бело-розовый цвет вишен и яблонь. Жизнь в поместье текла своим чередом, но только не для Дарьи. Время от времени в избу девушки впопыхах прибегала Лизавета Карповна и вручала задание, требующее немедленного ее отъезда. Например, нужно было срочным образом доставить в город личную корреспонденцию барыни. И это означало, что Павел где-то рядом, раз уж барыня так старается исключить вероятность их встречи. Екатерина Андреевна и впрямь была начеку: сама того не подозревая, Дарья постоянно находилась под ее наблюдением. И так прошел целый месяц.
«Судьба – дама своенравная. Она не будет спрашивать, кому как лучше, а распорядится всем по-своему», – сказал однажды Дарье отец, и был прав.
Стояло обычное летнее утро. Прибежала Лизавета Карповна, вручила Дарье письма барыни и велела тотчас собираться.
Девушке эти поездки нравились. Лишь в седле она чувствовала свободу: ощущение полета доставляло ей ни с чем не сравнимое удовольствие.
К удовлетворению Лизаветы Карповны, дочь конюха собралась довольно быстро и покинула поместье, дабы выполнить задание барыни.
Доставив письма барыни по назначению, Дарья решила вернуться обратно через пустошь за сосновым лесом. Скакун стремительно несся через однообразный пейзаж: лишь трава и небольшие кустарники мелькали под его могучими копытами. Ветер развевал длинные рыжие локоны наездницы, и она, жадно упиваясь свободой, представляла себя птицей, высоко парящей над землей.
На какой-то миг Дарья вдруг утратила бдительность, конь ее оступился – и девушка, не удержавшись в седле, рухнула на землю. Все вокруг завертелось перед глазами. Будучи опытной наездницей, девушка при падении не выпустила поводья из рук, и, прежде чем остановиться, конь протащил ее несколько метров по земле.
Кошмар падения остался позади. Дарья отпустила поводья и, не в силах подняться, откинулась всем телом на траву, устало закрыв глаза. Сердце ее учащенно билось, руки и ноги дрожали от навалившейся слабости. Некоторое время Дарья пролежала в забытьи. Открыв глаза, она заметила, что пейзаж вокруг ничуть не изменился: солнце по-прежнему стояло высоко в небе и даже редкие облака не успели уплыть вдаль.
Девушка приподнялась, ища глазами своего коня. Увидев, что Ветерок пасется неподалеку, она успокоилась, но вдруг заметила вдалеке фигуру наездника, на всех парах приближающегося к ней. Дарья притаилась в траве, надеясь, что незнакомец проедет мимо, но топот копыт его скакуна становился все отчетливей, а вскоре послышался громкий мужской голос:
– Лошадь! Одна! Весьма странно!
Не прошло и секунды, как он вдруг заметил и Дарью:
– Э, да здесь еще и барышня!
Девушка устало закрыла глаза. Надежда на то, что всадник проедет мимо, мгновенно испарилась. Спешившись, молодой человек приблизился к Дарье и присел рядом.
– Что с вами? – спросил он, прикоснувшись ладонью к ее щеке.
– Я… я просто отдыхаю! – решительно заявила Дарья и приподнялась, едва держась на дрожащих от слабости руках.
Незнакомец проницательно посмотрел на нее:
– Вы храбритесь и это похвально, однако не думайте обмануть меня.
Дарья сжала губы. Он подхватил ее на руки, прошел несколько шагов и усадил спиной к возвышающемуся из-под земли гладкому серому камню. Всадник был весьма высок и, несмотря на худощавое телосложение, достаточно силен. Убедившись, что девушке удобно, он улыбнулся и произнес:
– Позвольте я угадаю, что с вами стряслось.
Дарья молчаливо опустила глаза.
– Вы… упали с лошади, не так ли?
– Зачем же спрашиваете, если сами обо всем догадались?
– О, вы обижены! Однако вы прекрасная наездница. И знаете, почему я так решил? Вы отделались лишь легким испугом, ничего себе не повредив при падении.
Воцарилось молчание. Случайный путник дергал пальцами траву, посматривая то на пасущихся неподалеку лошадей, то на Дарью. Она же, погрузившись в свои мысли, смотрела куда-то в сторону, но ничего при этом не видела.
– Вы будто не наших кровей? – нарушил молчание незнакомец.
– Угадали. Я испанка по отцу.
– Весьма занятно. А… не Педро ли его звали?
– Д-да, так и есть. Но откуда…
Дарья еще не закончила вопроса, как ее вдруг осенило. Уж не сам ли Павел Наумов предстал перед ней? Возможно ли такое? Забыв о приличиях, Дарья вскинула на незнакомца пронзительный взгляд, стараясь уловить в его чертах мельчайшие детали сходства с барином, Иваном Наумовым. Овальное лицо с волевым подбородком, чуть впалые щеки, оттеняющие высокие скулы, глубоко посаженные серые глаза, серьезно и участливо смотрящие на нее, аккуратные темные брови, прямой нос, четкие линии губ…
– Что с вами? – мужской голос мгновенно вывел Дарью из оцепенения.
– Как ваше имя? – вопрос сам собой сорвался с губ девушки.
Молодой человек замер, словно его застали врасплох:
– Почему бы барышне не представиться первой?
Ох, уж эти изворотливые ответы! Однако Дарья, в отличие от незнакомца, колебаться не умела.
– Меня зовут Дарья, по отцу Пенья. Я живу в поместье Наумовых.
– Так… – незнакомец, казалось, вовсе не удивился.
– Позвольте, я угадаю ваше имя? – осмелела Дарья. – Павел Иванович Наумов, сын барина Наумова, не так ли?
Глаза молодых людей встретились. Его лицо медленно приблизилось к ее лицу. Дарья невольно вжалась спиной в камень, словно пытаясь раствориться в нем.
Дарья тряхнула головой. Ей не понравился этот жест. «Если он думает, что может на правах хозяина развлекаться со мной, то он глубоко ошибается!» – с негодованием подумала она.
Павел отодвинулся. Девушка с облегчением вздохнула и решила не сдаваться:
– Вы не будете отрицать свою принадлежность с семье Наумовых?
– Не буду, – решительно ответил молодой человек.
Дарья возликовала: в этом словесном поединке победа осталась за ней.
– Но почему мы не встречались раньше?
– Когда я была маленькой, вы не интересовались прислугой, как, верно, и сейчас. Вскоре вы уехали, а когда вернулись, ваша матушка, Екатерина Андреевна, вообразила, будто я могу причинить вам вред, и решила прятать меня от вас, – с ироничной улыбкой ответила Дарья.
– До сей поры ей это неплохо удавалось.
– Да уж, – согласилась девушка и предложила вернуться домой.
На границе пустоши молодые люди разъехались. Возвращаться вместе было бы безрассудно, и Павел предложил поехать в поместье поодиночке. Прощаясь, они договорились держать свое знакомство в тайне.
Теплая и ясная погода внезапно поменялась. Серые облака затянули небо плотным покрывалом, и дожди зарядили нескончаемым потоком. Дни стали беспросветными, тусклыми, как горизонт вдали.
Сидя в своей крохотной избушке и глядя на залитый дождем пейзаж, Дарья вновь и вновь воскрешала в памяти события, происшедшие на пустоши неделю назад. С тех пор с Павлом они больше не встречались, но что-то девушке подсказывало, что он помнит о ней.
«Видимо, Павел очень занят, – внушала она своему отражению в зеркале, – ведь у него в поместье столько дел».
Прошло еще несколько дней и дожди прекратились так же внезапно, как и начались.
С установлением солнечной погоды Дарья снова стала ездить в город по поручению барыни. Каждый раз она лелеяла в душе надежду встретить Павла на своем пути, но возвращалась разочарованная от того, что надежды не сбылись.
В один из таких дней Дарья поставила коня в денник и, возвращаясь с грустными мыслями в свою каморку, нашла у порога сложенный вчетверо лист бумаги. Она с нетерпением развернула его и прочитала:
«Дарья!
Осмелюсь попросить вас прийти сегодня в рощу сразу после ужина. Буду ждать вас возле старого дуба.
Павел Наумов».
Павел Наумов!
Дарья прошла в единственную комнатку дома, села на деревянный табурет возле крохотного оконца и вновь перечитала послание. «Правда или ложь? – одолевали ее сомнения. – Павел ли писал эти строчки? В любом случае, вечерняя прогулка в роще пойдет мне на пользу», – решила она, доставая из сундука свое лучшее платье.
Девушка с трудом дождалась вечера. Ровно в назначенное время она вышла из домика, осторожно прикрыла дверь и огляделась. В воздухе стояла тишина, нарушаемая лишь шелестом деревьев да редкими птичьими голосами. Вокруг – ни души.
Подобрав полы платья, Дарья двинулась по сырой траве в глубь леса.
В роще было прохладно. Время от времени с деревьев падали холодные дождевые капли, но Дарья этого даже не замечала. Чем ближе она подходила к месту встречи, тем сильнее колотилось ее сердце, тем короче и медленнее становились шаги.
Вот и старый дуб. Возле него – человеческая фигура. Повинуясь внезапному порыву, Дарья юркнула в пышный кустарник, чтобы разглядеть оттуда, Павел ли это?
Да, это был он. Его фигура, рост, лицо. Даже одежда на нем была та же, что и в день случайной встречи на пустоши.
Внезапно Павел насмешливо спросил:
– И долго ли вы собираетесь сидеть там, Дарья? Не боитесь заболеть?
Девушка в нерешительности вышла из своего укрытия. Но прежде, чем подойти к Павлу, остановилась, разглядывая его. На расстоянии он казался еще выше. Королевская осанка, прямой и уверенный взгляд серых глаз подчеркивали его аристократические черты.
– Вы боитесь? Подойдите, я не кусаюсь, – весело произнес Павел.
Дарья улыбнулась, стараясь скрыть смущение, и медленно приблизилась к нему. Павел галантно взял руку девушки и, склонившись, коснулся губами тыльной стороны ее ладони. Почувствовав, как запылали щеки, Дарья инстинктивно отдернула руку и быстро спросила:
– Для чего я понадобилась вам, барин?
– У меня к вам вполне безобидная просьба, – таинственно улыбаясь, ответил Павел.
– Вы находите меня забавной? – рассердилась девушка.
– В какой-то мере, – рассмеялся юноша, – вы прячетесь по кустам и краснеете, как тринадцатилетняя девчонка. Кстати, как ваше здоровье?
– Все хорошо, благодарствую, – ледяным тоном ответила Дарья. Сравнение с тринадцатилетней девчонкой, прячущейся по кустам, ее не воодушевило. – Какова же ваша просьба, Павел Иванович?
– Вы испанка?
– Да, по отцу.
– Говорите ли вы по-испански?
– Да! – горячо ответила девушка, ибо в тоне молодого барина скользнуло сомнение. – Мы с отцом много говорили на испанском.
Павел прищурился, в его серых глазах появились лукавые огоньки.
– Ну, раз уж вы здесь и к тому же владеете испанским, я бы хотел, чтобы вы дали мне несколько уроков.
Дарья застыла. «Какая честь!» – не без иронии подумала она.
Барин терпеливо ждал ответа.
– Павел Иванович, вы, наверное, меня переоцениваете. Смогу ли я дать вам достаточные знания?
– Я буду примерным учеником, Дарья, – с притворной мольбой в голосе пообещал молодой барин. – К тому же ваш труд… будет оплачиваться.
– А что скажет ваша матушка, услышав, как вы говорите по-испански?
– К чему эти расспросы, Дарья? – нахмурился Павел. – Вы не желаете принять мое предложение? А быть может, вы и не владеете испанским, потому и отнекиваетесь?
От возмущения девушка едва не лишилась дара речи.
– Когда состоится первый урок? – чеканя каждое слово, твердо осведомилась она.
– Я извещу вас, – победно улыбнулся Павел.
Заключая соглашение, молодые люди пожали друг другу руки. Дарья ощутила тепло и мужскую твердость ладони Павла. «Забавно, Павел – мой ученик», – думала она, все еще не в силах поверить в это.
Они шли рядом, трава шелестела под ногами. Павел с интересом поглядывал на Дарью, которая, опустив ресницы, старательно прятала от него свой взгляд.
– Давно вы живете на этой земле? – словно невзначай поинтересовался он.
– С самого рождения.
– А как вы относитесь к моей семье, Дарья?
Неожиданный вопрос заставил девушку остановиться. Она бросила на Павла обжигающий взгляд, и он ответил ей тем же. «Интересно, какой ответ вы хотели бы услышать, Павел Иванович?» – сердито подумала она.
– Вас это интересует?
– Мне интересно ваше мнение.
– Quien dice la verdad cobra odio [1] [1] Правду говорить – никому не угодить (исп.).
[Закрыть], – тихо произнесла Дарья.
– О… Могу я услышать перевод вашей фразы?
– Павел Иванович, я бы советовала вам записать данную фразу, а потом старательно учиться испанскому языку, дабы узнать, что она означает, – решилась на дерзость Дарья.
– А вы вовсе не так просты! – рассмеялся Павел. – Однако… Что вы скажете о моем характере?
«Вы, барин, хороший мастер задавать шокирующие вопросы», – подумала девушка и ответила:
– Я слишком мало знаю вас, чтобы дать ответ.
– Жаль… – многозначительно ответил Павел.
Вскоре в просвете между деревьями и кустами показался барский дом.
– Ну что ж, мы уже почти пришли, – не без грусти в голосе заметил Павел.
Чуть нахмурившись, Дарья устремила взгляд вперед, проверяя, нет ли поблизости чужих глаз. Молодой барин заметил ее беспокойство, нежно обнял за плечи и с теплотой произнес:
– Очень рад был видеть вас, Дарья.
– Да, – смутилась девушка, – взаимно, барин. Мне нужно идти, уже поздно.
– Спокойной ночи, – ответил Павел. – Благодарю вас за прогулку.
Пробормотав слова благодарности и приподняв пальцами юбку, Дарья чуть ли не бегом устремилась к своему скромному жилищу. Едва переступив порог, она прислонилась спиной к захлопнувшейся двери, спешно пытаясь перевести дух. Перед глазами по-прежнему стоял образ Павла. Девушка зажгла свечу, обернулась к зеркалу и застыла. Никогда прежде она не видела себя такой взволнованной.
Нервно расшнуровав платье, Дарья бросила его на табурет и, облачившись в ночную рубашку, юркнула под одеяло. Не прошло и четверти часа, как, утомленная событиями прошедшего дня, она забылась крепким сном.
Даже будучи ребенком, Дарья никогда не боялась темноты. Ночь – тихая, прохладная – всегда была ей союзницей. Но в этот раз она приготовила девушке не самый приятный сюрприз.
Посреди ночной тишины вдруг раздался оглушительный скрип отворившейся двери. Мирный сон улетучился в два счета, и Дарья в страхе вскочила с постели.
– Кто здесь?
На пороге в свете полной луны стоял Федор. Но что он делает здесь, в доме Дарьи, поздней ночью?
– Уходи сейчас же! – громко крикнула перепуганная девушка.
В ответ конюх лишь ухмыльнулся и, затворив за собой дверь, шагнул в ее сторону.
– Сумасшедший!
– Да, я сошел с ума… Невозможно сохранять рассудок, когда такая, как ты, находится прямо под боком, – ответил Федор, который, судя по всему, был мертвецки пьян. – Ты ж, красотка, в рощу ходила, но не просто погулять. Я ж видел, как ты озиралась, будто боялась, что тебя заметят.
Лунный свет, проникающий через окно, освещал фигуру еле стоящего на ногах Федора. Но в какой-то момент луна скрылась среди туч, и в кромешной мгле Дарья даже не заметила, как конюх приблизился к ней. Только звук неуверенных шагов и пьяное дыхание – совсем рядом – выдали его.
Федор схватил Дарью за плечи и бесцеремонно встряхнул:
– Куда ходила? Признавайся!
– Да как ты смеешь! – она с силой оттолкнула наглеца.
Падая, конюх схватился за рукав ее ночной рубашки, и тут же послышался треск рвущейся ткани. С трудом удержавшись на ногах, Федор растерялся от столь яростного сопротивления Дарьи, и оттого серьезно разозлился.
Улучив мгновение, Дарья попыталась спастись бегством, но этот маневр тут же потерпел неудачу: одним рывком конюх перехватил руки девушки и всем своим телом сильно прижал ее к стене.
Когда Федор наклонился к лицу Дарьи, она с ужасом поняла, что тот намерен ее поцеловать. «Нет уж, не позволю!» – зажмурившись, она резко мотала головой из стороны в сторону. Однако напор конюха оказался сильнее ее отчаянного сопротивления – Федор схватился за ворот Дарьиной ночной рубашки и с силой рванул тонкую ткань.
– Ах ты… – рассвирепела она и, не задумываясь, со всей силой ударила конюха коленом в пах. В ту же секунду злостный визитер повалился на пол, проклиная несчастную девушку на чем свет стоит.
Через мгновение дверь широко распахнулась, и послышался спокойный низкий голос:
– Что происходит?
Сердце Дарьи радостно встрепенулось: это был Павел.
Ругательства прервались на полуслове. Мгновенно протрезвев, Федор медленно поднялся, совершенно забыв про боль. Лунный свет, вновь пробившись из-за туч, осветил виновато понурившегося конюха и стоящего во властной позе Павла.
– Барин, я… – чувствуя, что попал в незавидное положение, Федор не знал, как оправдаться.
– Ну? – Павел поднял брови.
– Простите, барин! – конюх бросился перед ним на колени.
– Ты у меня просишь прощения? – нарочито удивился неожиданный спаситель.
С виноватым видом Федор пополз на коленях в сторону девушки, прижимая руки к груди.
– Простите меня, ирода!
– Уходи! – брезгливо бросила Дарья, обхватив себя руками. Только сейчас она поняла, во что превратилась ее ночная рубашка: разорванная надвое почти до пояса, она вряд ли могла что-то скрыть.
Конюх резво вскочил на ноги и бросился к выходу, Павел же направился вслед за ним. Тяжело вздохнув, Дарья прислонилась спиной к стене и медленно осела на пол: слабеющие ноги ее не держали.
