Текст книги "Если душа родилась крылатой"

Автор книги: Марина Цветаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Не напостовцы – стоять над крабом

Выеденным: не краб:

Славы кирпичный крап.

Скромная прихоть:

Камушек. Пемза.

Полый как критик.

Серый как цензор

Над откровеньем.

– Спят цензора! —

Нашей поэме

Цензор – заря.

(Зори – те зорче:

С током Кастальским

В дружбе. На порчу

Перьев – сквозь пальцы...

«Вирши, голубчик?

Ну и черноґ!»

И не взглянувши:

Разрешено!)

Мельня ты мельня, морское коло!

Мамонта, бабочку, – всё смололо

Море. О нем – щепоть

Праха – не нам молоть!

Вот только выговорюсь – и тихо.

Море! Прекрасная мельничиха,

Место, где на мели

Мелочь – и нас смели!

Преподаватели! Пустомели!

Материки, это просто мели

Моря. Родиться (цель —

Множиться!) – сесть на мель.

Благоприятную, с торфом, с нефтью.

Обмелевающее бессмертье —

Жизнь. Невпопад горды!

Жизнь? Недохват воды

Надокеанской. Винюсь заране:

Я нанесла тебе столько дряни,

Столько заморских див:

Всё, что нанес прилив.

Лишь оставляет, а брать не просит...

Странно, что это – отлив приносит,

Убыль, в ладонь, дает.

Не узнаешь ли нот,

Нам остающихся по две, по три

В час, когда бог их принесший – отлил,

Отбыл... Орфей... Арфист...

Отмель – наш нотный лист!

– Только минуту еще на сборы!

Я нанесла тебе столько вздору:

Сколько язык смолол, —

Целый морской подол!

Как у рыбачки, моей соседки.

Но припасла тебе напоследки

Дар, на котором строй.

Море роднит с Москвой,

Советоросґсию с Океаном.

Республиканцу – рукой шуана —

Сам Океан-Велик

Шлет. Нацепи на шлык.

И доложи мужикам в колосьях.

Что на шлыке своем краше носят

Красной – не верь: вражду

Классов! – морей звезду!

Мастеровым же и чужеземцам:

Коли отстали от Вифлеемской,

Клин отхватив – шестой,

Обречены – морской:

Прабогатырской, первобылинной.

(Распространяюсь, но так же длинно

Море – морским пластам...)

Так доложи ж властям,

– Имени-звания не спросила —

Что на корме корабля Россия

Весь корабельный крах:

Вещь о пяти концах.

Голые скалы, слоновьи ребра...

Море устало, устать – быть добрым.

Вечность, махни веслом!

Влечь нас. Давай уснем.

Вплоть, а не тесно,

Огнь, а не дымно.

Ведь не совместный

Сон, а взаимный:

В Боге, друг в друге.

Нос, думал? Мыс!

Брови? Нет, дуги,

Выходы из —

Зримости.

Вандея, St. Gilles-sur-Vie, Май 1926

Попытка комнаты

Стены косности сочтены

До меня. Но – заскок? случайность? —

Я запомнила три стены.

За четвертую не ручаюсь.

Кто же знает, спиной к стене?

Может быть, но ведь может не

Быть. И не было. Дуло. Но

Не стена за спиной, так?.. Всe, что

Не угодно. Депеша «Дно»,

Царь отрекся. Не только с почты

Вести. Срочные провода

Отовсюду и отвсегда.

На рояле играл? Сквозит.

Дует. Парусом ходит. Ватой —

Пальцы. Лист сонатинный взвит.

(Не забудь, что тебе – девятый.)

Для невиданной той стены

Знаю имя: стена спины

За роялем. Еще – столом

Письменным, а еще – прибором

Бритвенным (у стены – прием —

этой – делаться коридором

В зеркале. Перенес – взглянул.

Пустоты переносный стул).

Стул для всех, кому не войти —

Дверью, – чуток порог к подошвам!

Та стена, из которой ты

Вырос – поторопилась с прошлым —

Между нами еще абзац

Целый. Вырастешь как Данзас —

Сзади.

Ибо Данзасом – та,

Званым, избранным, с часом, с весом,

(Знаю имя: стена хребта!)

Входит в комнату – не Дантесом.

Оборот головы. – Готов?

Так и ты через десять строф,

Строк.

Глазная атака в тыл.

Но, оставив разряд заспинный,

Потолок достоверно – был.

Не упорствую: как в гостиной,

Может быть и чуть-чуть косил.

(Штыковая атака в тыл —

Сил.)

И вот уже мозжечка

Сжим. Как глыба спина расселась.

Та сплошная стена Чека,

Та – рассветов, ну та – расстрелов

Светлых: четче, чем на тени

Жестов – в спину из-за спины.

То, чего не пойму: расстрел.

Но, оставив разряд застенный,

Потолок достоверно цел

Был (еще впереди – зачем нам

Он.) К четвертой стене вернусь:

Та, куда, отступая, трус

Оступается.

«Ну, а пол —

Был? На чем-нибудь да ведь надо ж?..»

Был. – Не всем. – На качель, на ствол,

На коня, на канат, на шабаш, —

Выше!..

Всем нам на «тем светуґ»

С пустотою сращать пяту

Тяготенную.

Пол – для ног.

– Как внедрен человек, как вкраплен! —

Чтоб не капало – потолок.

Помнишь, старая казнь – по капле

В час? Трава не росла бы в дом —

Пол, земля не вошла бы в дом —

Всеми – теми – кому и кол

Не препятствие ночью майской!

Три стены, потолок и пол.

Всё, как будто? Теперь – являйся!

Оповестит ли ставнею?

Комната наспех составлена,

Белесоватым поґ серу —

В черновике набросана.

Не штукатур, не кровельщик —

Сон. На путях беспроволочных

Страж. В пропастях под веками

Некий нашедший некую.

Не поставщик, не мебельщик —

Сон, поголее ревельской

Отмели. Пол без блёсткости.

Комната? Просто – плоскости.

Дебаркадер приветливей!

Нечто из геометрии,

Бездны в картонном томике,

Поздно, но полно, понятой.

А фаэтонов тормоз-то —

Стол? Да ведь локтем кормится

Стол. Разлоктись по склонности,

Будет и стол – настольности.

Так же, как деток – аисты:

Будет нужда – и явится

Вещь. Не пекись за триґ версты!

Стул вместе с гостем вырастет.

Всё вырастет,

Не ладь, не строй.

Под вывеской

Сказать – какой?

Взаимности

Лесная глушь

Гостиница

Свиданье Душ.

Дом встречи. Всеґ – разлуки —

Те, хоть южныґм на юг!

Прислуживают – руки?

Нет, то, что тише рук,

И легче рук, и чище

Рук. Подновленный хлам

С услугами? Тощища

Оставленная там!

Да, здесь мы недотроги,

И вправе. Рук – гонцы,

Рук – мысли, рук – итоги,

Рук – самые концы...

Без судорожных «где ж ты?».

Жду. С тишиной в родстве,

Прислуживают – жесты

В Психеином дворце.

Только ветер поэту дорог!

В чем уверена – в коридорах.

Прохожденье – вот армий база.

Должно долго идти, чтоб сразу

Середь комнаты, с видом бога-

Лиродержца...

– Стиха дорога!

Ветер, ветер, над лбом – как стягом

Подымаемый нашим шагом!

Водворенное «и так дале» —

Коридоры: домашнесть дали.

С грачьим профилем иноверки

Тихой скоростью даль, по мерке

Детских ног, в дождеватом пруфе

Рифмы милые: грифель – туфель —

Кафель... в павлиноватом шлейфе

Где-то башня, зовется Эйфель.

Как река для ребенка – галька,

Дали – долька, не даль – а далька,

В детской памяти, струнной, донной —

Даль с ручным багажом, даль – бонной...

Не сболтнувшая нам (даль в модах)

Чтоґ там тащится на подводах...

Доведенная до пенала...

Коридоры: домов каналы.

Свадьбы, судьбы, событья, сроки, —

Коридоры: домов притоки.

В пять утра, с письмецом подметным,

Коридором не только метлы

Ходят. Тмином разит и дерном.

Род занятия? Кор—ри—дорный.

Тоґ лишь требуя, чтоґ смолола —

Коридорами – Карманьола!

Кто коридоры строил

(Рыл), знал, куда загнуть,

Чтобы дать время крови

Заґ угол завернуть

Сердца – за тот за острый

Угол – громов магнит!

Чтобы сердечный остров

Со всех сторон омыт

Был. Коридор сей создан

Мной – не проси ясней! —

Чтобы дать время мозгу

Оповестить по всей

Линии: от «посадки

Нету» до узловой

Сердца: «Идет! Бросаться —

Жмурься! а нет – долой

С рельс!» Коридор сей создан

Мной (не поэт – спроста!),

Чтобы дать время мозгу

Распределить места,

Ибо свиданье – местность,

Роспись – подсчет – чертеж —

Слов, не всегда уместных,

Жестов, погрешных сплошь.

Чтобы любовь в порядке —

Вся, чтоб тебе люба —

Вся, до последней складки —

Губ или платья? Лба.

Платье всеґ оправлять умели!

Коридоры: домов туннели.

Точно старец, ведомый дщерью —

Коридоры: домов ущелья.

Друг, гляди! Как в письме, как в сне том —

Это я на тебя просветом!

В первом сне, когда веки спустишь —

Это я на тебя предчувствьем

Света. В крайнюю точку срока

Это я – световое око.

А потом?

Сон есть: в тон.

Был – подъем,

Был – наклон

Лба – и лба.

Твой – вперед

Лоб. Груба

Рифма: рот.

Оттого ль, что не стало стен —

Потолок достоверно крен

Дал. Лишь звательный цвел падеж

В ртах. А пол – достоверно брешь.

А сквозь брешь, зелена как Нил...

Потолок достоверно плыл.

Пол же – чтоґ, кроме «провались!»

Полу? Чтоґ нам до половиц

Сорных? Мало мела? – Гореґ!

Весь поэт на одном тире

Держится...

Над ничем двух тел

Потолок достоверно пел —

Всеми ангелами.

St. Gilles-sur-Vie,

6 июня 1926

Новогоднее

С Новым годом – светом – краем – кровом!

Первое письмо тебе на новом

– Недоразумение, что злачном —

(Злачном – жвачном) месте зычном, месте звучном

Как Эолова пустая башня.

Первое письмо тебе с вчерашней,

На которой без тебя изноюсь —

Родины, теперь уже – с одной из

Звезд... Закон отхода и отбоя,

По которому любимая – любою

И небывшею – из небывалой...

Рассказать, как про твою узнала?

Не землетрясенье, не лавина.

Человек вошел – любой – (любимый —

Ты.) – Прискорбнейшее из событий.

В Новостях и в Днях. Статью дадите?

– Где? – В горах. (Окно в еловых ветках.

Простыня.) Не видите газет ведь?

Так статью? – Нет. – Но... – Прошу избавить.

Вслух: трудна. Внутрь: не христопродавец.

– В санатории. (В раю наемном.)

– День? – Вчера, позавчера, не помню.

В Альказаре будете? – Не буду.

Вслух: семья. Внутрь: всё, но не Иуда.

С наступающим! (Рождался завтра.)

Рассказать, что сделала узнав про...?

Тсс... Оговорилась. По привычке.

Жизнь и смерть давно беру в кавычки,

Как заведомо-пустые сплёты.

Ничего не сделала, но что-то

Сделалось – без тени и без эха

Делающее!

Теперь – как ехал?

Как рвалось и неґ разорвалось как —

Сердце? Как на рысаках орловских,

От орлов – сказал – не отстающих,

Дух захватывало – или пуще?

Слаще? Ни высот тому, ни спусков

На орлах летал заправских русских —

Кто. Связь – кровная у нас с тем светом:

На Руси бывал – тот свет на этом

Зрел. Налаженная перебежка!

Жизнь и смерть произношу с усмешкой

Скрытою – своей ее коснешься!

Жизнь и смерть произношу со сноской,

Звездочкою (ночь, которой чаю:

Вместо мозгового полушарья —

Звездное!)

Не позабыть бы, друг мой,

Следующего: что если буквы

Русские пошли взамен немецких —

То не потому, что нынче, дескать,

Всё сойдет, что мертвый (нищий) всё съест —

Не сморгнет! – а потому, что тот свет,

Наш – тринадцати, в Новодевичьем

Поняла: не без– а всеґ-язычен.

Вот и спрашиваю не без грусти:

Уж не спрашиваешь, как по-русски

– Nest?

⁹

Единственная, и все гнезда

Покрывающая рифма: звезды.

Отвлекаюсь? Но такой и вещи

Не найдется – от тебя отвлечься.

Каждый помысел, любой, Du Lieber

¹⁰

,

Слог в тебя ведет – о чем бы ни был

Толк (пусть русского родней немецкий

Мне, – всех ангельский родней!) – как места

Несть, где нет тебя, нет есть: могила.

– Всё как не было и всё как было.

– Неужели обо мне ничуть не? —

Окруженье, Райнер, самочувствье?

Настоятельно, всенепременно —

Первое видение вселенной

(Подразумевается, поэта

В оной) и последнее – планеты,

Раз только тебе и данной – в целом.

Не поэта с прахом, духа с телом

(Обосоґбить – оскорбить обоих)

А тебя – с тобой, тебя – с тобою ж,

Гнездо (нем.). Любимый (нем.).

– Быть Зевесовым не значит – лучшим —

Кастора – тебя с тобой —

Поллуксом,

Мрамора – тебя с тобою, травкой —

Не разлуку и не встречу – ставку

Очную: и встречу и разлуку

Первую.

На собственную руку

Как глядел? (на след, на ней, чернильный)

Со своей стоґлько-то (сколько?) мильной

Бесконечной ибо безначальной

Высоты над уровнем хрустальным

Средиземного – и прочих – блюдец.

Все как неґ было и все как будет

И со мною за концом предместья.

Все как неґ было и все как есть уж

– Чтоґ списавшемуся до недельки

Лишней! – и куда ж еще глядеть-то,

Приоблокотясь на обод ложи,

С этого – как не на тот, с того же —

Как не на многострадальный этот...

В Беллевю живу. Из гнезд и веток

Городок. Переглянувшись с гидом:

Беллевю: острог с прекрасным видом

На Париж – чертог химеры галльской —

На Париж – и на немножко дальше...

Приоблокотясь на алый обод,

Как тебе смешны (кому) «должно быть»,

(Мне ж) должны быть, с высоты без меры

Наши Беллевю и Бельведеры!

Перебрасываюсь. Частность. Срочность.

Новый год в дверях. За чтоґ, с кем чокнусь

Через стол? Чем? Вместо пены – ваты

Клок. Зачем? Ну, бьет, – а при чем яґ тут?

Чтоґ мне делать в новогоднем шуме

С этой внутреннею рифмой: Райнер – умер.

Если ты, такое око – смерклось,

Значит, жизнь не жизнь есть, смерть не смерть есть,

Значит – тмится! Допойму при встрече —

Нет ни жизни, нет ни смерти, – третье,

Новое. И за него (соломой

Застелив седьмой – двадцать шестому

Отходящему – какое счастье

Тобой кончиться, тобой начаться!)

Через стол, необозримый оком,

Буду чокаться с тобою тихим чоком —

Сткла о сткло? Нет – не кабацким ихним:

Я о ты, слиясь дающих рифму:

Третье.

Через стол гляжу на крест твой:

Сколько мест – заґгородных, и места

Заґгородом! и кому же машет,

Как не нам – куст? Мест – именно наших

И ничьих других! Весь лист! Вся хвоя!

Мест твоих со мной, твоих – с тобою.

(Что с тобою бы и на массовку —

Говорить?) что – мест! а месяцов-то

А недель! А дождевых предместий

Без людей! А утр! А всего вместе —

И не наґчатого соловьями!

Верно, плохо вижу, ибо в яме,

Верно, лучше видишь, ибо свыше:

Ничего у нас с тобой не вышло,

До того, так чисто и так просто —

Ничего, так по плечу и росту

Нам – что и перечислять не надо.

Ничего, кроме – не жди: из ряду

Выходящего: неправ из такта

Выходящий! – а в какой бы, как бы

Ряд – вошедшего б?

Припев извечный:

Ничего – хоть чем-нибудь на нечто,

Что-нибудь – хоть издали бы – тень хоть

Тени! Ничего, что: час тот, день тот,

Дом тот – даже смертнику в колодках

Памятью дарованное: рот тот!

Или слишком разбирались в средствах?

Из всего того один лишь свет тот

Наш был, как мы сами – только отсвет

Нас – взамен всего сего – весь тот свет.

С незастроґеннейшей из окраин —

С новым местом, Райнер, светом, Райнер!

С доказуемости мысом крайним —

С новым оком, Райнер, слухом, Райнер!

Все тебе помехой

Было – страсть и друг.

С новым звуком, Эхо!

С новым эхом, Звук!

Сколько раз на школьном табурете:

Чтоґ за горы там? Какие реки?

Хороши ландшафты без туристов?

Не ошиблась, Райнер, рай – гористый,

Грозовой? Не – притязаний вдовьих —

Не один ведь рай, над ним – другой ведь

Рай? Террасами? Сужу по Татрам —

Рай не может не амфитеатром

Быть. (А занавес над кем-то спущен...)

Не ошиблась, Райнер, Бог – растущий

Баобаб? Не Золотой Людовик —

Не один ведь Бог? Над ним – другой ведь

Бог?

– Как пишется на новом месте?

Впрочем, есть ты – есть стих: сам и есть ты —

Стих! Как пишется в хорошей жисти —

Без стола для локтя, лба для кисти

(Горсти)?

– Весточку, привычным шифром!

Райнер, радуешься новым рифмам?

Ибо правильно толкуя слово

Рифма – чтоґ – как неґ – целый ряд новых

Рифм – Смерть?

Неґкуда: язык изучен.

Целый ряд значений и созвучий

Новых.

– До свиданья! До знакомства!

Свидимся – не знаю, но – споемся!

С мне-самой неведомой землею —

С целым морем, Райнер, с целой мною!

Не разъехаться – черкни заране.

С новым звуконачертаньем, Райнер!

В небе – лестница, по ней с Дарами...

С новым рукоположеньем, Райнер!

– Чтоб не заґлили держу ладонью —

Поверх Роны и поверх Rarogn’a,

Поверх явной и сплошной разлуки —

Райнеру – Мариа – Рильке – в руки.

Bellevue, 7 февраля 1927

Marina Tsvetaïeva

«Si l'ame est nee avec des ailes...»

Ce sera ainsi

Enfant tranquille, dorloteґ par les teґne`bres,

Une langueur infinie dans un regard perdu,

Tu es la` immobile devant la fene  tre. Un pas

Rapide, dans le corridor – ce n’est pas le mien!

La porte s’ouvre... Un courant d’air glacial...

Une odeur: la fracheur, le bonheur... Finies les angoisses...

Puis un instant de silence et quelqu’un, doucement,

Rit, sur le seuil de la porte – ce n’est pas moi!

Le tramway, son ombre, comme jadis, court sur le mur,

L’orchestre, en bas, se fait plus calme, plus sourd...

Emu, tu chuchotes: – Que nos a mes s’unissent

En silence! – ce n’est pas avec moi!

Que de livres! Et j’ai pense ґ ... Pas de lumie ` re:

C’est mieux!.. Les mots me manquent...

Le tramway, son ombre voit bien que,

Sur le divan, avec toi – ce n’est pas moi!

Mes poe`mes, eґcrits si to  t, – je ne savais

Me  me pas – moi – que j’eґtais poe`te, —

Venus, comme l’eau de la fontaine,

D’un coup, comme les eґclats d’une fuseґe.

Petits diables jaillis d’un seul coup,

Dans le sanctuaire ou` tout est re  ve, encens,

Mes poe`mes, la jeunesse et la mort,

– Ces poe`mes qu’on n’a pas lus! —

Disperseґs dans la poussie`re des librairies

(Ou` personne ne les prenait, ou` personne

Ne les prend!) – mes poe`mes seront

Comme des vins preґcieux: leur tour viendra.

Je ne reґfleґchis pas. Je ne me plains pas.

Je ne discute pas.

Je ne dors pas.

Je n’ai de gou  t ni

Pour le soleil, ni

Pour la lune, ni pour la mer,

Ni pour le bateau.

Je ne sens pas la chaleur entre ces murs,

Ni la fracheur du jardin.

Je n’attends pas le cadeau attendu,

Depuis longtemps deґsireґ.

Le matin ne me plat pas; ni

La marche rythmeґe du tramway.

Je ne vois pas le jour. J’oublie

La date. J’oublie le sie`cle.

La corde s’effiloche, semble-t-il,

Et moi, je ne suis qu’un petit funambule,

Et moi, ombre de l’ombre d’un autre.

Somnambule aux deux lunes sombres.

Grand-mere

L’ovale seґve`re et allongeґ,

La robe noire eґvaseґe... Jeune

Grand-me`re! De qui, les baisers

Sur vos le`vres arrogantes?

Les mains jouaient des valses

De Chopin, dans les salles du palais...

Les boucles en spirales

Entouraient le visage de glace.

Le regard sombre, tendu, exigeant,

Un regard sur la deґfensive.

De jeunes femmes n’ont pas ce regard-la`.

Jeune grand-me`re, qui e  tes-vous?

Jeune polonaise de vingt ans! —

Combien de choses reґaliseґes

Avez-vous emporteґes et combien d’impossibles

Dans le gouffre inassouvi de la terre?

Le vent eґtait frais, le jour innocent,

Les eґtoiles noires venaient de s’eґteindre.

– Grand-me`re! – Cette violente reґvolte

Dans mon cur – est-ce de vous que je la tiens?

Je veux le demander au miroir:

Ou` donc tout n’est-il que brouillard,

Sommeil brumeux —

Ou` votre chemin,

Ou` votre refuge?

Je vois: les mats d’un bateau,

Et vous sur le pont... Vous —

Dans la fumeґe des trains... Des champs

Pris dans la plainte du soir.

Les champs le soir sous la roseґe,

Et au-dessus – des corbeaux...

– Je vous beґnis et vous laisse

Libre comme l’air.

– Il me plat que vous ne soyez pas fou de moi,

Il me plat de ne pas e  tre folle de vous,

Et que jamais le lourd globe terrestre

Ne fuie au-dessous de nos pieds.

Il me plat de pouvoir e  tre ridicule —

Troubleґe – et de ne pas jouer sur les mots,

Et de ne pas souffrir d’une faiblesse eґtouffante

Lorsque nos deux manches se frolent.

Il me plat aussi que devant moi

Tranquillement vous enlaciez une autre,

Et que vous ne me souhaitiez pas les feux

De l’enfer parce que moi j’en embrasse un autre.

Que vous ne prononciez pas mon nom, si tendre,

Vous, mon tendre ami, matin et soir – a` la leґge`re...

Que jamais, dans le silence de l eґglise,

On ne chante, par-dessus nos te  tes: Alleґluia!

Je vous remercie de tout mon cur, et de mes mains

De tant m’aimer – sans le savoir vous-me  me! —

Et pour la tranquilliteґ de mes nuits,

Pour la rareteґ des rencontres aux heures du soir,

Pour les promenades au clair de lune

Que nous n’avons pas faites, et pour le soleil,

Qui ne brille pas au-dessus de nous – et

Je vous remercie de ne pas e  tre – heґlas! – fou de moi,

Et de ne pas e  tre – heґlas! – folle de vous!

Le navire ne naviguera pas toujours

Et le chant du rossignol...

J’ai si souvent voulu vivre

Et si souvent – mourir!

Fatigueґe de la loterie, comme

Dans mon enfance, – je quitterai le jeu,

Heureuse de ne pas croire

Qu’il y a d’autres mondes.

Avec une grande tendresse – car,

Biento  t, je vais tout laisser —

Je pense a` celui qui portera

Cette veste de loup,

A celui – qui se preґlassera sous ce plaid,

Avec cette fine canne a` te  te de leґvrier,

A celui – qui portera mon bracelet

D’argent orneґ de turquoises...

A tous ces papiers, a` toutes ces fleurs

Que je ne peux pas – conserver...

Ma dernie`re rime – et toi,

Ma dernie`re nuit.

Je n’ai pas communieґ, je n’ai pas suivi la Loi.

Jusqu’a` la fin, et la messe dernie`re, je peґcherai —

Comme aujourd’hui je pe`che, comme hier j’ai peґcheґ,

Avec passion! De tous les sens que Dieu m’a donneґs!

Amis! Complices! Vous qui m’exhortez a` la flamme!

Vous, accuseґs comme moi! Vous deґlicats professeurs!

Filles et jeunes gens, arbres, eґtoiles, nueґes, Terre —

Au jugement dernier, tous devant Dieu nous passerons.

Il n’y a pas, dans ce maudit

Volume, de tentation

Pour une femme. – Ars amandi,

Pour une femme – toute la terre.

Le cur – des philtres d’amour,

Le philtre – le plus su  r. – Une femme,

De`s son berceau est un peґcheґ mortel,

Pour l’un ou pour l’autre.

Le ciel est loin! Les le`vres

Sont proches, dans la brume...

– Dieu, ne juge pas! Tu n’eґtais pas

Une femme, sur terre!

Je connais la veґriteґ! Assez des veґriteґs anciennes!

L’homme sur terre ne doit pas contrer l’homme!

Voyez: le soir, voyez: deґja` presque la nuit!

Et quoi encore: des poe`tes, des amants, des capitaines?

Deґja` – le vent s’eґpuise, deґja` – la roseґe sur la terre,

Biento  t – deґja` – la neige durcira dans le ciel eґtoileґ,

Et – biento  t – tous, sous terre nous dormirons: car,

Sur terre, tous, nous nous empe  chions de dormir.

Une fleur eґpingleґe a` la poitrine.

Je ne sais deґja` plus qui l’a eґpingleґe.

Inassouvie, ma soif de passion,

De tristesse et de mort.

Par le violoncelle et par les portes

Qui grincent, par les verres qui tintent

Et le cliquetis des

Des trains du soir,

Par le coup de fusil de chasse

Et par le grelot des troїkas —

Vous m’appelez, vous m’appelez,

Vous – que je n’aime pas!

Mais il est encore une joie:

J’attends celui qui, le premier,

Me comprendra, comme il le faut —

Et tirera a` bout portant.

J’ai ouvert le coffret de meґtal,

J’ai pris ce cadeau – des larmes:

Un anneau avec une perle superbe,

Avec une superbe perle.

Je suis sortie sur le seuil, un vrai chat,

J’ai exposeґ mon visage au vent.

Les vents – qui soufflent, les oiseaux – qui volent,

Les cygnes – a` gauche, a` droite – les corbeaux,

Nos chemins – par des co  teґs diffeґrents.

Tu t’eґloigneras – avec les premiers nuages, avec l’orage,

Et ton chemin – dans l’eґpaisse fore  t, sur les sables bru  lants.

Ton a  me – s’eґpuisera,

Tes yeux – pleureront.

Mais au-dessus de moi – la chouette criera.

Mais au-dessus de moi – l’herbe bruissera.

Nous n’avons jamais eґteґ ensemble: c’est doux

Pour moi. – Personne ainsi n’a rien repris.

Je vous embrasse, par-dela` les centaines

Des verstes qui nous seґparent.

Je sais: nos dons sont dissemblables.

Ma voix, pour la premie`re foix, est basse.

Que vous importe, jeune Derjavine,

Mon vers mal eґleveґ! —

Pour le terrible vol, je te salue:

– Vole, jeune aigle, vole! —

Tu supportes le soleil dans les yeux, —

Mon jeune regard est-il si lourd?

Personne ne vous regardait partir

Plus tendrement, plus deґfinitivement...

Je vous embrasse, par-dela` les centaines

Des verstes qui nous seґparent.

Tu le`ves la te  te trop haut —

Un orgueilleux, un menteur.

C’est, pour moi, en ce feґvrier,

Un joyeux compagnon!

Nous faisons sonner l’argent, nous

Faisons lentement des ronds de fumeґe,

Nous marchons dans notre ville natale

Comme de solennels eґtrangers.

Quelles mains soigneuses ont toucheґ

Tes cils, cette beauteґ, – quand, et

Comment, et qui, celles, nombreuses,

Qui ont embrasseґ ta bouche – ,

Je ne le demande pas. Mon esprit avide

Matrise ce re  ve. En toi,

J’honore un enfant

Divin de dix ans.

Arre  tons-nous pre`s de la rivie`re qui rince

Le collier multicolore des lanternes.

J’irai avec toi jusqu’a` la place

Qui a vu des tzars adolescents...

Siffle pour eґvacuer le mal des jeunes

Garc  ons, et serre ton cur dans ta paume...

– Mon affranchi impassible

Et violent – Pardon.

D’ou` vient cette tendresse?

Ce ne sont pas les premie`res

Boucles – que je lisse – et

J’ai connu des le`vres plus sombres.

Les eґtoiles s’allument et s’eґteignent,

– D’ou` vient cette tendresse? —

Des yeux s’allument et s’eґteignent,

Tout pre`s de mes yeux.

J’ai entendu des chants

Autres, dans la nuit noire,

– D’ou` vient cette tendresse? —

Sur la poitrine me  me du chanteur.

D’ou` vient cette tendresse? —

Et qu’en faire, adolescent

Malicieux, chanteur vagabond,

Aux cils – les plus longs.

Poemes pour Blok

1

Ton nom – un oiseau dans la main,

Un glac  on sur la langue – ton nom,

Un seul mouvement des le`vres,

Ton nom – quatre lettres.

Un petit ballon, saisi au vol,

Un grelot d’argent dans la bouche.

Il jaillit dans un sanglot, ton nom,

Et d’une pierre jeteґe dans un eґtang.

Il brille, il gronde, la nuit, ton nom

Dans un leґger cliquetis de sabots.

Et le claquement sonore du fusil

Le soulignera sur notre tempe.

Ton nom – Ah, l’impossible! —

Un baiser sur les уeux, ton nom,

Sur le gel tendre des paupie`res immobiles.

Ton nom – un baiser sur la neige,

Une glaciale gorgeґe bleue – a` la source...

Avec ton nom, le sommeil est profond.

2

Tendre fanto  me,

Chevalier sans reproches,

Qui t’a appeleґ

Dans ma jeune vie?

Dans la brume bleue,

Debout, en chasuble

De neige.

Ce n’est pas le vent, qui

Me poursuit a` travers la ville,

Cela fait trois soirs, deґja`,

Que je sens l’ennemi.

Il m’a envou  teґe,

Le chantre de neige

Aux yeux bleus.

Et le cygne de neige eґtend

Ses ailes sous mes pieds.

Les plumes s’eґtalent et

S’alte`rent sur la neige.

J’avance sur les plumes,

Ainsi, vers la porte,

Et, au-dela`, la mort.

Par les fene  tres bleues,

Il chante pour moi,

Il chante pour moi,

De ses lointains grelots.

Et son appel:

Un long cri, puis

La voix du cygne.

Tendre fanto  me!

Je sais, je vois tout en re  ves.

Fais-moi cette gra  ce: amen,

Amen, tombe en poussie`re!

Amen.

3

Tu passes a` l’ouest du soleil,

Tu vois la lumie`re du soir,

Tu passes a` l’ouest du soleil,

Et la neige en rafale couvre tes pas.

Devant mes fene  tres, indiffeґrent —

Tu passeras, dans le silence et la neige,

Mon homme de Dieu, juste et magnifique,

Douce lumie`re de mon a  me.

Je ne convoite pas ton a  me!

Ton chemin reste a` l’eґcart.

Et je n’enfoncerai pas mon clou

Dans ta main, pa  le de baisers.

Je ne t’appelerai pas par ton nom,

Je ne te tendrai pas les bras,

Je m’inclinerai, de loin,

Devant la Sainte face de cire

Et sous la neige lente, dans la neige,

Je me mettrai a` genoux, et,

En ton nom sacreґ,

J’embrasserai la neige du soir.

La`, ou`, majestueusement,

Tu es passeґ, dans un silence de mort,

Douce lumie`re, – gloire des saints —

Dans la possession de mon a  me.

4

Pour l’animal – sa tanie`re,

Pour le voyageur – son chemin,

Pour le mort – son corbillard,

Pour chacun – son du  .

Aux femmes – la ruse,

Au tzar – l’eґtat,

A moi – la glorification

De ton nom.

5

Chez moi a` Moscou – brillent les coupoles,

Chez moi a` Moscou – les cloches sonnent,

Et les seґpultures, chez moi, sont aligneґes, —

Y dorment les tzarines et les tzars.

Tu ne sais pas, toi, qu’a` l’aube, au Kremlin,

On respire plus a` l’aise – que partout ailleurs!

Tu ne sais pas, toi, qu’a` l’aube, au Kremlin,

Et jusqu’a` l’aube, je te prie comme un dieu.

Et tu passes au-dessus de la Neva,

Au moment ou`, au-dessus de la Moscova,

Je me tiens te  te baisseґe,

Et les reґverbe`res tombent de sommeil.

De toute mon insomnie je t’aime,

De toute mon insomnie je t’eґcoute —

Lorsque partout dans le Kremlin

S’eґveillent les carillonneurs.

Mais mon fleuve – avec ton fleuve,

Mais ma main – avec ta main

Ne se rencontrent pas, o ma Joie,

Tant que l’aube n’a pas rejoint l’aube nouvelle.

6

On pensait – un homme!

On l’a fait mourir.

Il est mort. A jamais.

– Pleurez sur l’ange mort!

A la fin du jour,

Il chantait la beauteґ du soir.

Trois flammes de cire

Tressaillent, superstitieusement.

Des rayons eґmanaient de lui —

Cordes bru  lantes sur la neige.

Et trois cierges de cire – et

Le tout au soleil! Au porteur de lumie`re!

O, regardez – comment les sombres

Paupie`res se sont enfonceґes!

O, regardez – comment

Ses ailes se sont briseґes!

Le reґcitant noir reґcite,

Les gens oisifs fla  nent...

– Le chantre mort repose

Et ceґle`bre la reґsurrection.

7

Probablement – derrie`re ce petit bois

Le village, ou` je vivais.

Probablement – l’amour est plus simple,

Il est plus facile, que je ne croyais.

Oheґ! – Les diables, crevez donc!

Il s’est souleveґ, il a leveґ – le fouet —

Et, apre`s l’injure – le coup, cinglant,

Et, de nouveau, les grelots chantent.

Au-dessus des bleґs faiblissants, miseґrables,

La perche se dresse – et apre`s elle une autre perche,

Et le fil de fer haut dans le ciel chante,

Et il chante la mort.

8

Et une nueґe de mouches autour de haridelles indiffeґrentes,

Et le cher andrinople de Kalouga gonfleґ par le vent,

Et le cri des cailles, et le grand ciel, et

Le flot des choches par-dessus le flot des bleґs,

Et les parlotes: les Allemands, – c’est assez mais jusqu’ou`! —

Et la croix tre`s jaune derrie`re le petit bois bleu,

Et la douce chaleur, et un tel eґclat en tout,

Et ton nom, qui sonne comme: Ange.

9

Faible rayon dans les teґne`bres noires de l’enfer —

Ta voix dans le grondement et l’explosion des obus.

Et la`, dans le tonnerre, comme un quelconque

Seґraphin, elle annonce, cette voix sourde,

– On ne sait de quels anciens matins brumeux —

Combien il nous a aimeґs, nous, aveugles et anonymes,

Et le manteau bleu, et le peґcheґ – de perfidie... Et

Combien – plus tendrement – plus fortement encore —

Combien il n’a cesseґ de t’aimer, Russie, disparue

A jamais dans la nuit – pour de tristes histoires!

Et ses doigts glissent – le long de ses tempes —

Ils semblent interroger – d’un geste perdu —:

Les jours nous attendent, et la tromperie de Dieu,

Et quel nom a` venir pour un soleil qui ne se le`vera plus...

Ainsi, prisonnier en tete-a`-tete avec lui-meme,

(Ou bien cet enfant qui parle en revant)

Nous est apparu sur toute la vaste plaine —

Le cur sacreґ d’Alexandre Blok.

10

Il regarde, la`, fatigueґ des lointains,

Chef sans partisans,

La` – et l’eau du torrent dans le creux de sa main —

Prince sans terres.

La` – ou`, pourtant, tout: possessions et soldats,

Et pain, et me`re.

Ton hеґritage est beau, – dispose de lui,

Ami sans amis!

12

Vous, ses amis, – ne le deґrangez pas!

Vous, serviteurs, – ne le deґrangez pas!

On le voyait sur son visage:

Mon royaume n’est pas de ce monde.

Fatales, les neiges en rafales au long de ses veines

Et les eґpaules se courbaient sous le poids des ailes,

Et par la bouche et par le chant, dans l’ardeur qui

desse`che,

Il a laisseґ son a  me s’envoler comme un cygne.

Tombez, tombez donc, lourds ornements!

Les ailes connaissaient leur pouvoir: voler!

Et les le`vres, qui reґpeґtaient ce mot: reґponds!

Mourir n’existe pas, je le sais!

Il boit l’aurore, il boit la mer, – a` sa soif,

Il festoie. – Et pas d’offices pour les morts!

Car celui qui pour toujours a dit: il faut e  tre!

Aura du pain assez pour le nourrir.

13

Au-dessus de la plaine —

Le chant du cygne.

Me`re, n’as-tu pas reconnu ton fils?

Lui – de tre`s loin – au-dela` des nuages,

Lui, – et son dernier pardon.