Текст книги "«Если», 2011 № 04"

Автор книги: Марина и Сергей Дяченко

Соавторы: Святослав Логинов,Дмитрий Казаков,Юрий Бурносов,Наталья Резанова,Аркадий Шушпанов,Мария Галина,Дмитрий Байкалов,Николай Калиниченко,Александр Григоров,Елена Ворон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Зачем, когда можно курить в прохладе кабинета, глядя на лозы, оплетающие каменную ограду палисадника, на наливающиеся под ярким солнцем темно-лиловые кисти винограда? А потом, когда дневная жара спадет, прогуляться до ближайшей харчевни, где так славно готовят жареную баранину с баклажанами – и если хозяин использует для этого какую-то кухонную магию, честь ему и хвала. Это прекрасно, и те, кто упрекает Милича, что он не использует свой талант, хотя мог бы стать государственным магом либо достичь известных высот в Коллегии волхвов, лукавят и лицемерят. Соотечественники его всегда поймут. Даже Кадоган – и тот поймет. Он все-таки достаточно здесь пожил.

Однако это красивые слова, а итог один. Точнее, его нет. Он не смог помочь однокурснику.

Вернувшись, Милич застал помянутого однокурсника в магазине. Тот беседовал, точнее, в старомодном стиле любезничал с Зоряной. Магазин «Все для жертвоприношений» пустовал. Мертвый сезон, будь он неладен.

Милич, поздоровавшись, спросил у продавщицы, как дела. Скорее, для порядка. И так было ясно, что ничего особенного не произошло.

И верно: Зоряна ответила, что с утра заходило несколько человек, но брали по мелочи – мышей в основном.

В кабинете Вук сообщил Кадогану о своих наблюдениях и выводах из них.

– Одно из двух: или контакты происходили на том уровне, который мне недоступен, или у них другие источники. Если ты, конечно, не ошибаешься, и некондиционные жертвоприношения все же происходят. Но это узнавай в Коллегии волхвов. Надеюсь, там к тебе будут благосклонны. Из всех иностранцев у нас особо любят альбионцев, со времен публикации трудов достопочтенного Брайана Шонесси, которые сделали трансбалканской магии, как нынче говорят, грандиозный пиар.

Кадоган поморщился.

– Ну уж, кому как не тебе знать, что Шонесси с настоящей дакийской магией был знаком слабо, а зияющие пробелы в познаниях заполнял собственными домыслами. А поскольку он, к несчастью, обладал явным литературным талантом – в отличие от таланта магика, – эти вымыслы затмили скучные факты. Ему бы романы писать, а не труды по истории магии…

– Тем не менее «Книга теней» обеспечивает шоломонариям приток иностранных студентов, а стало быть, дотации и престиж.

– А вымыслы достопочтенного включаются в самоучители по Искусству и выкладываются на многочисленных сайтах в мировой сети. – Он вздохнул. – Все наши беды – от недоучек. Те несчастные, что возрождали кровавые жертвы на островах, тоже нахватались правил из таких пособий. Ведь почему церемониальная магия вытеснила все иные разновидности Искусства? Она доступна практически всем. Работу исполняет мистическая сущность, приходящая на вызов, от дара вызывающего ничего не зависит, главное – правильно выполнить инструкции. Опытный, обученный маг и какая-нибудь домохозяйка оказываются в равном положении. А точнее, у домохозяйки есть преимущества. Потому что настоящий маг сознает свою ответственность и заведомо не совершит опасных действий, а вот домохозяйка способна натворить что угодно.

– Так ты за то, чтоб ограничить доступ к Искусству? Не замечал в тебе прежде подобного снобизма.

– Это не снобизм. Это закономерный вывод из того, чему я был свидетелем. Да, я считаю, что было бы лучше, если бы профанов не допускали к занятиям магией. Но об этом следовало подумать лет полтораста – двести назад, когда существовала реальная возможность оградить магию. А сейчас любые меры подобного рода будут бесполезны. «Информация должна быть свободной» и все такое прочее.

Милич воздержался от ответа. Возразить однокурснику было нечего… и все же он был не прав. Чародейство – как его ни называй – слишком пропитало повседневную жизнь, лишить людей доступа к нему – все равно что… ну, к примеру, зимой оставить без топлива. Но объяснить это Кадогану трудно. Он официальное лицо, а Милич даже не практикующий шоломонар.

Кадоган первым нарушил паузу.

– Ты не спрашиваешь, каковы были итоги моих изысканий. Ценю твою деликатность. Так вот: я виделся с Жиану.

Еще один соученик. Теперь занимает видный пост в Коллегии волхвов. Н-да, двадцать лет назад Вук Милич считался звездой курса, а Раду Жиану – середнячком… История, впрочем, обычная.

– Так вот, не далее как на этой неделе зафиксировано заметное колебание магической энергии, такой, какая проявляется при вызове сильной сущности. Незапланированное, заметим, колебание.

– А это не конфиденциальная информация?

– О, Коллегия не придала этому значения, так как сведений о том, что кто-то пострадал, не поступало.

– Узнаю родную Коллегию, – проворчал Милич. – Пока гром не грянет, стригой не побеспокоится. Стало быть, по-твоему, это оно?

– С большой вероятностью. Как бы ты ни язвил насчет Коллегии волхвов, Круг не менее консервативен и также не склонен придавать особого значения показаниям техномагических приборов. Но когда случилось… то, что случилось, проверка выявила – происходили подобные всплески. Стало быть, связь имеется. Тот, кого я ищу, уже действует. Просто, как ты и предположил, его контакты вне сферы обычных рыночников.

– Это предполагает закулисные сделки, а стало быть, наличие больших денег. И то, и другое вряд ли можно отнести к нелюбимым тобой домохозяйкам.

– Что ты прицепился к слову? Я ничего не имею против женщин, посвятивших свою жизнь домашнему хозяйству. Напротив, я их всячески одобряю. А это была лишь метафора для дилетантов, которые большими деньгами нередко обладают.

– Пожалуй, – согласился Милич. – Когда на рынке пытались продать тигра, это получило широкую огласку, а вот сколько тех тигров было продано без огласки, никто не знает.

– Это не тигр.

– В смысле?

– Понимаешь, можно скептически относиться к способностям Жиану, но опыта и добросовестности ему не занимать. Так вот, он озадачен. Утверждает, что по колебаниям энергии обычно способен определить, какое животное использовалось при вызове. А тут – нет. Не то что вид, даже размеры. Предполагает, что приборы в их техномагическом отделе дали сбой. Но могут быть и другие варианты. Либо это какое-то неизвестное Жиану животное. Либо церемония была проведена по ритуалу, на восприятие которого стандартные приборы не рассчитаны.

– Как тот же тагайрм?

– Верно. Нынешние магики не думали, что в наше время найдутся желающие трое суток варить кошек в котле с чтением соответственных заклинаний. Однако ж нашлись.

– Значит, ты склонен предпочесть этот вариант?

– Я склонен рассмотреть оба. И не говори мне, что Трансбалкания не славится экзотическими животными. Контрабанда легко решает эту проблему…

Милич не слишком прислушивался к его рассуждениям. Казалось, хозяина магазина осенила новая мысль.

– А что, если это была химера?

– Разведение и содержание химер в домашних условиях запрещено законами стран Азиопского союза, – отчеканил Кадоган.

– Ты меня удивляешь. По-моему, у нас речь идет о не самых законопослушных личностях. Нарушили один, нарушат и другой. Между тем именно жертвоприношение химеры может вызвать подобный эффект.

– …с совершенно непредсказуемым результатом. Поэтому они и запрещены.

– Судя по твоим словам, как раз те результаты и сподвигли Круг на расследование.

– Тебе не кажется, что ты чрезмерно все усложняешь? Чтобы создать химеру, нужна определенная квалификация, какой чтением самоучителей и сайтов в Сети не достигнешь. Плюс профессиональное оборудование.

– Типично альбионское упрямство. Ты отвергаешь то, что не укладывается в рамки твоей теории. А ведь оно как раз укладывается. Смотри! Ты считаешь, что незаконный вызов совершил дилетант, располагающий деньгами. Или дилетанты, если их несколько. Деньги можно потратить на контрабандную доставку экзотической жертвы, верно. Но с тем же успехом на них можно Оборудовать лабораторию. А что до квалификации… в голове у дилетанта творится такая каша, и он может чисто случайно добиться того, что опытный маг получает путем сознательных усилий.

– Слишком много допущений! Неужели, если бы в Светограде кто-то занимался созданием нелицензионных химер, Коллегия могла быть не в курсе?

– А вот это была бы уже вполне конфиденциальная информация, которой старина Раду вряд ли бы с тобой поделился. Или мог не знать сам – это не в сфере интересов его отдела.

– Опять сплошные допущения… предположим, я приму твою версию. Но тогда тебе ее и проверять. А это, друг мой, куда как сложнее, чем отследить контрабанду. Компоненты для создания химер можно закупить вполне легально. В любом жертвенном магазине – хоть в твоем. Или на рынке. Или поймать на улице.

– Это да. Но вот оборудование для лаборатории частному лицу закупить сложнее. А это уж не по моей части… хотя да, ты ведь не хочешь связываться с секуристами.

– А вот тут ты прав – и про оборудование, и про секуристов. Так что придется снова обращаться к Жиану. Если опять произойдет что-то подобное, его приборы это зафиксируют.

– А я проверю по своим каналам.

Вук Милич никогда не думал, что в его воззрениях может найтись нечто общее со взглядами руководства Круга друидов – и вот нашлось. Он тоже не доверял магической технике и недолюбливал ее. Предпочитал пользоваться обычной, да и то самой простой. Мы без этого добра тысячи лет обходились, обойдемся и теперь.

Первые попытки объединить магию и технику, еще бессистемные, предпринимались при пунийском правлении представителями так называемой Александрийской школы магии. Семьсот лет назад они были приведены в систему иберийским магом Моше Леоном, сумевшим просчитать первый алгоритм для магических машин, хотя и чисто теоретически. А опытный образец такой машины создала в позапрошлом веке альбионская чародейка Ада Гордин.

Но все это оставалось лишь игрушками для просвещенных умов, пока не было установлено общее угасание магической энергии. Устройства, сочетающие технологию и магию, разумеется, не доступны всем и каждому. Однако Милич придерживался мнения, что техника отдельно, а магия отдельно и лучше не осложнять процесс их сочетанием.

А Кадоган, выходит, думает по-другому. И так ли уж он не прав? Создание технических устройств, основанных на магических принципах, не более противоестественно, чем создание химер. Просто второе привычнее. Нельзя сказать, что это повседневная практика, ведь дело сложное и трудоемкое, но все же такая традиция существует веками.

В принципе, ее можно назвать, если уж пользоваться современными терминами, магической биоинженерией. Созданием одного живого существа из плоти нескольких других. Разумеется, оживить такое создание можно, лишь вселив в него призванную магическую сущность. В прежние века такие опыты, как правило, проводились по заказу правителей придворными магиками исключительно в военных целях. Но с развитием технологий выяснилось, что дешевле и эффективнее создать поточную линию по производству стрелкового оружия, чем сотворить одну боевую химеру. К тому же бывали случаи, когда созданные сущности в сражении вели себя непредсказуемого, поражали не врагов, а союзников, а то и вовсе покидали оболочку.

Как традиционная магическая дисциплина создание химер изучалось в специализированных учебных заведениях, но не находило практического применения в современной жизни. И уж конечно, химеры в качестве жертвы для вызова не использовались. У мага, знающего, насколько это может быть опасно, сработали бы естественные ограничители, а дилетант («домохозяйка», если воспользоваться излюбленным выражением Кадогана) не обладает достаточными умениями.

И тем не менее Милича такая мысль посетила. Форменное магическое извращение, чтоб не сказать хуже. Не зря Брайс так среагировал.

Брайс рационален – как всякий нормальный маг. Но порой слишком рационален. И хотя Милич никогда не слышал о принесении химер в жертву, но, если таковой запрет, причем выраженный в законодательной форме, существует – значит, прецеденты случались.

Опять же если подумать («снова допущения», сказал бы Кадоган), откуда следует, что это была крупная и особо сложная в исполнении химера? Коли бы в жертву принесли такую, показатели приборов у Жиану просто зашкалили бы. Если же химера создавалась на уровне «морские свинки – кошки – кролики» (тараканы и мыши в этом случае никак не годятся), то Кадоган, к сожалению, прав. Здесь покупателя отследить невозможно.

Если только…

Если только не совершить вызов самому и не направить служебного духа на поиски. Но это сработает, когда химера будет создана вновь.

Брайсу это не понравится.

Совсем не понравится.

Но разве это не его расследование, некурат его побери?

Видимый мир окружен полем магической энергии. Частицы ее, соединяясь, способны создавать сущности, обладающие различной степенью могущества и псевдоразумом. Ранее наделенные даром люди черпали силу непосредственно из поля. Но этот способ был признан слишком опасным и энергозатратным. Все, прибегающие к Искусству, стали действовать через посредников.

Магические сущности. Духи, ангелы, гении, джинны, лилим, сикидзин, данзели, йелес, лоа – в разных культурах их называют по-разному. Способные в зависимости от своей силы хоть подогреть чайник, хоть разнести вражескую армию. Но неизменно требующие жертвы взамен своих услуг. Поэтому существуют система и индустрия жертвоприношений. И все ритуалы, способные призвать сущность из разряда «разнести армию», взяты под контроль высшими магами, состоящими на службе государства. Это, в общем, правильно, иначе мир погрузился бы в хаос, настали бы новые Темные века…

То есть это лишь в идеале считается, что они взяты под контроль. Но желающие всегда найдут лазейку. И если кто-то додумался принести в жертву химеру, это может плохо кончиться. Не только для незадачливого стригоя…

Милич давно уже оставил церемониальную магию, но старые привычки не умирают. Тем более все необходимое есть под рукой. Тараканами тут, конечно, не обойдешься. Но для духа того класса, что Милич собирался вызвать, нет нужды прибегать к услугам виктимариев или торговцев с рынка. Все можно найти в собственном магазине.

Милич вышел из кабинета в зал, обогнул прилавок, за которым Зоряна беседовала с покупателем, и под удивленным взглядом продавщицы направился к вольерам.

* * *

– Запомните, мадам, – жертвенные животные обязательно должны быть молодыми, чистыми и здоровыми, чтобы высвободилось максимальное количество энергии. Это совершенно необходимое условие. На рынке вам ничего подобного гарантировать не могут. Только в специализированных магазинах, с лицензией, да-да…

Так ведь ничего и не купила. Заладила одно: «А на рынке дешевле». Ну, если результат вызова будет некачественный – это не наши проблемы. Так говорит господин Милич.

Звякнул колокольчик на двери. Может, наконец явился? Нет, не он.

– Извините, юная госпожа, – сказал Кадоган, – я бы не стал вас беспокоить, но никак не могу дозвониться до вашего хозяина.

Зоряна махнула рукой.

– Наверняка забыл зарядить телефон. Впрочем, господина Милича все равно нет на месте.

– Забыл? Вроде мой друг еще не так стар, чтобы страдать забывчивостью.

– Вы спросите, господин Кадоган, чего он в последнее время не забывает. Магазин совсем забросил. Накладные из виктимариев ему прислали – не подписывает, кассу не проверяет. Ну, я девушка честная, чужого не возьму, но с банком ему надо рассчитываться, не мне. И если магазин прогорит, не я буду в том виновата, ей-свантевит!

В Альбионе продавщица, сообщающая посетителю, что ее работодатель проявляет профессиональную некомпетентность, долго бы на работе не продержалась. Да и не стала бы она в таком случае жаловаться – корпоративная солидарность помешала бы. Но в Трансбалкании нравы другие…

– И где мне тогда его искать?

В принципе, не найдя Милича на рабочем месте, Кадоган мог бы совершить вызов и отправить на его поиски какого-нибудь мелкого духа. Но этот способ он оставил на крайний случай.

– А что тут гадать? – фыркнула Зоряна. – Когда у господина Милича проблемы, он обычно сидит в «Пастуреле» – это подвальчик такой, на углу Тырговиштенской и Драгомира…

– Благодарю вас, юная дама. Попробую поискать его там.

Наблюдательность продавщицы оказалась ничем не хуже служебного духа. Милич сидел за столиком в углу, далеко от окна. Перед ним стояла бутылка ракии, початая, но далеко не пустая. Так что намеки Зорины на то, что начальник избавляется от проблем с помощью спиртного, не имели под собой оснований.

Кадоган уселся напротив него. Милич, похоже, не был удивлен.

– Коллегия все-таки прикрыла информацию, и Жиану больше не может снабжать тебя сведениями? – мрачно поинтересовался он.

– А твои изыскания, похоже, дали какой-то результат.

Милич знаком приказал толстому служителю принести еще одну рюмку.

– Брайс, я все-таки шоломонар, а не сыщик-любитель в духе ваших альбионских сочинителей…

– То есть ты решил тряхнуть стариной и провести розыск с помощью духа.

– Да. Только моего данзеля съели.

– Погоди, как это – съели?

– В прямом смысле слова. Я находился в прямом контакте с посланным мной служебным духом, но тот был поглощен другой магической сущностью. Я едва успел прервать контакт, иначе бы на всю жизнь остался идиотом.

Кадоган нахмурился.

– Я слышал о том, что подобное возможно. Но такого не случалось очень давно. По крайней мере, в Альбионе.

– В наших краях тоже. Мы слишком хорошо помним, что творилось во времена междоусобных войн, когда страна была буквально растащена на клочки жадными князьями и боярами, которые вели охоту на магические силы противников. Поэтому нынче ни один вражитор не натравит своего данзеля на чужого.

– Ты еще скажи, что это запрещено законом. – Служитель, не торопясь, принес рюмку – они в этой стране отродясь не торопились, Милич разлил ракию, Кадоган поморщился, но выпил. – И вот еще что скажи: ты все же искал химеру?

– Я дал духу задание искать, не создается ли некое существо путем использования жизненных сил других существ. Он вроде бы нашел. И тут его съели.

– Где это было?

– А вот этого он мне сообщить не успел.

– Но прошла всего неделя после прошлого возмущения, а создание химеры – дело длительное…

– Ага! Значит, было новое возмущение энергии.

– Было. И, как ты догадался, Коллегия все же решила заняться этим вопросом. Не уверен, что Жиану дал мне все сведения по данному делу – точнее, уверен, что не все. То есть точных координат, где произошло возмущение, он не сообщил. Возможно, и сам не засек. Сказал, что это было за городской чертой, где-то возле Истрицы. Что довольно странно, если принять во внимание версию о химере. Насколько я помню, там нет населенных пунктов, в которых можно спрятать лабораторию.

– Ну, несколько деревень там имеется… Однако, скорее всего, Коллегия знала бы о подобном. Но никто ведь не утверждает, что химера была изготовлена в том районе. Там, полагаю, ее принесли в жертву. А что? Загрузить в кузов, найти подходящий пустырь и совершить вызов.

– В том случае, если у нашего фигуранта изначально была изготовлена не одна химера, это предположение приобретает смысл. В принципе, исследуя место вызова, можно определить природу жертвы… а может быть, и мистической сущности… Не хочешь съездить и проверить, прав ты или нет?

– У меня нет машины.

Этот довод настолько озадачил альбионца, что он опрокинул в рот стопку ракии. Машинально, надо полагать. Потом хмыкнул.

– Подозреваю, что у тебя и прав нет, и водить со студенческих времен ты не научился. Ничего, это не проблема. Разве только твоя юная сотрудница выразит протест, что ты свалил на нее всю работу в магазине.

– Ничего, ей по молодости полезно набираться опыта. Она меня в последние дни совершенно достала ворчанием про накладные, как старушка, право слово.

– Я так понимаю: ты согласен. Дело за малым – найти это самое место. Если это еще не сделал Жиану со своим счетчиком.

– Ты слишком хорошо думаешь о Коллегии волхвов. Они долго раскачиваются. А что касается счетчика… я за традиционные методы розыска.

– Если ты о вызове, то на сей раз я проведу его сам.

– Не боишься, что твой дух-проводник также будет съеден?

– Это вряд ли. Если бы магическая сущность, способная поглощать другие, по-прежнему находилась на месте вызова, ее обнаружили бы самые ленивые волхвы в Трансбалкании…

* * *

В машине работал кондиционер, но когда они вышли наружу, Милич вспомнил, почему не любит летом выезжать из города (зимой, впрочем, тоже). А Брайсу все нипочем, словно он родом не из туманного Альбиона, а из жаркого Андалуса.

Смотреть, как он работает, было чистое удовольствие. Или чистая тоска – в зависимости от того, каких воззрений придерживаться. Кадоган никогда не позволял себе даже в мелочах отступать от правил церемониала. Его движения, интонации с которыми он произносил заклинания, можно было представлять студентам шоломонарий в качестве учебного пособия. Для жертвоприношения он использовал крысу, взятую в магазине Милича (Зоряна взглянула косо, но ничего не сказала). Судя по тому, как старательно он соизмерялся со своим хронометром, Брайс собирался вызвать сущность, связанную со временем – и отправить ее на поиски. Действительно, традиционная практика. А вот дальше он сумел Милича удивить. Он вызвал гения не текущего часа или даже дня.

А ведь этого следовало ожидать. Конечно же, правильнее всего вызвать гения того времени, когда предположительно произошло возмущение энергии. Если пользоваться терминологией Кадогана. А если терминологией Милича – когда его посланника сожрали. Конечно, такой вызов требует мастерства на порядок большего, чем при вызове гения текущего времени, но при Круге друидов недоучек не держат.

Милич не вмешивался в ритуал – этого ни в коем случае нельзя было делать. Дождался, когда сам Кадоган махнул рукой: мол, садись в машину, поехали. На висках альбионца выступил пот – не от жары, от напряжения. Несомненно, он истратил больше сил, чем намеревался.

А ведь верно… если он направил духа на поиски места, где был поглощен его собрат, это не могло не вызвать противодействия. Выражаясь человеческим языком, дух испугался и уперся. Но Кадоган сумел его заставить. Это и отличает настоящего чародея от дилетанта – не только доскональное знание заклинаний и ритуалов, но сила воли, подчиняющая магические сущности.

Они ехали по трассе № 6 – Милич при всей нелюбви к загородным поездкам достаточно хорошо знал окрестности, и ему не требовалось сверяться с картой. Дорога по трансбалканским меркам вполне приличная, но не самая оживленная. Справа поблескивала полувысохшая в это время года Истрица; впереди, казалось, упорно не желая приближаться, виднелись очертания гор, слишком мрачных, слишком суровых для этой разнеженной под ярким солнцем местности.

А ведь это странно, подумал Милич. Жертвоприношение химеры… да еще, похоже, и под открытым небом… по всем меркам это должно было произойти ночью. А случилось днем. Имеет ли это какое-нибудь значение – преднамеренное нарушение всех сложившихся канонов?

Не доезжая Ежевичного Холма – ближайшего поселка, о котором было известно Миличу, Кадоган внезапно свернул с трассы в сторону платановой рощи, лениво колыхавшей листвой рядом с рекой. Милич ни о чем не стал его спрашивать: ясно, что тот следовал за духом-проводником. Когда машина огибала рощу, Милич заметил то, для чего дух-проводник не был нужен. Рядом с шоссе земля была плотной, каменистой, следов на ней не было видно, а вот здесь на слегка пожухшей траве виднелась колея – несколько дней назад проехала машина, судя по всему, грузовая.

Итак, он не ошибся. Химера была создана где-то в городе, а привезена для жертвоприношения на машине. Но радости от сознания своей правоты Милич не испытывал. Что-то ему не нравилось, он и сам не понимал что, они ведь еще ничего не обнаружили…

За этим дело не стало. За деревьями возник прогал, и когда Кадоган остановился, еще до того как они вышли из машины, стало видно, что здесь устанавливали магический круг. Самый стандартный, ничего особенного. Такой способен сделать даже школьник, замышляющий какую-нибудь шкоду на занятиях. Откуда же это неприятное ощущение?

При ближайшем рассмотрении также не было заметно ничего экстраординарного. Тут разводили огонь – рутинная процедура, и на траве остались следы крови. Костей или других останков, по которым можно установить видовую принадлежность жертвы, не обнаружилось. После ритуала, когда дух, ответивший на вызов, забирал кровь, прочее уничтожалось. Сжигалось, как правило. Но тут в кострище был только древесный пепел и угли. Похоже, неизвестный стригой воспользовался близостью реки и утопил останки там. Такое тоже допускалось. А река хоть и обмелела, но течение у нее по-прежнему быстрое. Здесь они ничего не найдут. Нужно снова воспользоваться услугами духа.

Кадоган был того же мнения, а гения и не думал отпускать с поводка.

Поскольку альбионец находился с духом в непосредственном контакте, на сей раз он не произносил вопроса вслух, но Милич догадывался, о чем тот вопрошает: какого рода жертва была принесена здесь на прошлой неделе и что за магическая сущность ее приняла.

Обычно спокойное лицо Кадогана вдруг исказилось – Миличу не приходилось видеть такого со студенческих времен. Он зашипел сквозь стиснутые зубы формулу подчинения.

Но власть над гением далась ему с большим трудом, тот изо всех сил рвался уйти. Ничего нельзя понять… такие вещи случаются, но чтоб у такого мастера, как Кадоган?

И ведь он все делал правильно.

Нет, Кадоган здесь ни при чем. И правила ритуала тоже. Неделю назад на этом месте была поглощена магическая сущность, гений часа чувствует это, и страх, испытанный им, сильнее законов подчинения магу.

Неизвестно, чем бы закончился этот безмолвный поединок, если бы Милич не услышал шум приближавшегося автомобиля. Это на миг отвлекло Кадогана, и мгновения оказалось достаточно, чтоб дух сумел разорвать ментальную хватку. Кадоган инстинктивно схватился за голову, едва устояв на ногах.

Кто-то шел сюда. Один человек. Но судя по тому, как уверенно он топал, в машине у него осталось прикрытие.

На поляну выбрался плотный, невысокий, лысеющий мужчина в светлом летнем костюме. В руках он держал мигающий приборчик, Милич не помнил в точности, как тот назывался, счетчик Лагарди или вроде того, но сразу опознал в нем творение техномагии. Владельца прибора он, впрочем, тоже узнал.

– Вы все-таки успели, – произнес он фальцетом. – А ведь я вас предупреждал, домнул Брайс, что Коллегия берет это дело под свой контроль…

– Неплохо бы поздороваться, Раду, – заметил Милич.

Тот фыркнул.

– Ну, раз уж ты выбрался из своей норы, значит, дело и впрямь серьезное.

Брайс полностью пришел в себя и повернулся к сотруднику Коллегии.

– По-моему, мы обсуждали то обстоятельство, что по договоренности между Кругом друидов и Коллегией волхвов у меня есть полномочия проводить здесь расследование.

– Да-да, помнится, что-то такое было. Но вот старина Вук таких полномочий не имеет, он частное лицо – (прямо мои слова, с неприязнью отметил Милич), – а потому…

Раздался пронзительный сигнал, Жиану вздрогнул и чуть не выронил прибор, но это был не счетчик – всего лишь мобильник у него в кармане.

Помянув Святую неделю, он отошел в сторону, чтобы выслушать указания начальства, а заодно отчитаться. Воспользовавшись моментом, Кадоган сообщил:

– Гений испугался и удрал.

– Я понял.

– Он не сумел передать, что за прожорливая сущность здесь являлась – хотя прожорливость была основной характеристикой, – но в жертву была принесена тварь многосущностная… Так что ты, вероятно, был прав насчет химеры. Остальное должен показать анализ крови.

Последнюю фразу Раду Жиану услышал.

– Да-да, сейчас сотрудники нашего отдела этим займутся! А вас, домнул Милич, настоятельно прошу проехать в Коллегию волхвов и дать подписку о неразглашении.

Милич оглянулся на Кадогана. Тот кивнул.

– Едем. Ведь они все сейчас затопчут.

* * *

– Это была свинья, – сообщил Кадоган, поджидавший его в машине, когда Милич наконец освободился.

– Что-что?

– Мобильная лаборатория установила, что кровь на траве принадлежала обычной свинье.

– Быстро они… Погоди! А как же «тварь многосущностная»? Они не могли ошибиться?

– В таком вопросе – вряд ли. Ладно, едем.

Магазин оказался закрыт. Милич хотел было выругать Зоряну за нерадивость, потом вспомнил, что сам же велел ей разбираться с поставщиками. Впрочем, он не был сейчас настроен заниматься торговыми делами и оставил главную дверь запертой.

Они сразу прошли в кабинет.

– Погоди, – сказал Милич, – после всех этих приключений мне необходимо перекусить. А ты?

– Обойдусь.

В холодильнике имелся шмат приличной ветчины, но сейчас свинина Милича почему-то не привлекала. Еще обнаружились помидоры и сыр, которые Милич построгал в миску и уснастил уксусом, соорудив подобие салата. С миской вошел в кабинет.

– Так на чем мы остановились?

– На свинье, – сказал непоколебимый Кадоган. – Я сам удивился, когда услышал, но не думаю, чтоб эксперты Коллегии тут что-то напутали.

– Не понимаю. Что за таинственную сущность могло привлечь жертвоприношение свиньи? Почему твой гений часа так испугался? И почему это жертвоприношение дало такой всплеск энергии, что его зафиксировали приборы Коллегии?

– Ты мне лучше ответь вот на какой вопрос: жертвоприношение свиней обычно для Трансбалкании?

– Нет, – Милич задумался, жуя сыр. – Странно. Ведь когда-то это была обычная практика – у александрийцев, в Старой империи. Но у нас отмерло как-то само собой. Морских свинок используют, так ведь к свиньям они никакого отношения не имеют… Не припомню, чтобы в бытовых жертвоприношениях использовались обычные. Может, кто-то из потребителей и заказывает, это не запрещено…

– А в Альбионе для частных лиц запрещено, – сухо информировал его Кадоган, – именно потому, что эта практика также принадлежит к нашей изначальной магии… еще с тех пор, как она считалась религией. Видишь ли, свинья в нашей исконной символике, помимо прочего, обозначает смерть. Поскольку и та, и другая всеядны. Всепожирающи.

– Пожирающи… Думаешь, сработал принцип симпатической магии? Подобное привлекается подобным? – Милич снова на мгновение умолк. – Слушай, а эти твои возрожденцы в Альбионе. – Они этот аспект жертвоприношений обсуждали?

– То-то и оно, что обсуждали. И в печати, и в Сети. Да и у Шонесси жертва свиньи подробно описывается.

В принципе, можно допустить, что свинья была охарактеризована как тварь многосущностная из-за ее всеядности. Конечно, неприятно думать, что красивая теория с химерой вытеснена обыкновенной хрюшкой…

– Жертвоприношение свиней у нас под запретом еще и потому, что органы свиньи по всем показателям ближе всего к человеческим.

– Да. В Старой империи гадание сперва производилось на человеческих внутренностях, потом их заменили на свиные, из-за сходства.