Текст книги "Журнал «Если», 2004 № 04"

Автор книги: Марина и Сергей Дяченко

Соавторы: Терри Дэвид Джон Пратчетт,Роберт Шекли,Майкл Джон Муркок,Дмитрий Володихин,Мария Галина,Александр Тюрин,Игорь Черный,Дейл Бейли,Владимир Тарасов,Сергей Кудрявцев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

Экспертиза темы

Как вы знаете, в этой рубрике выступают писатели-фантасты. Однако на этот раз мы предложили роль экспертов нашим читателям, участникам Форума журнала «Если» в интернете. Нам показалось, что нынешний вопрос затрагивает прежде всего читательские интересы. Мы попросили читателей высказать свое мнение о книжных сериалах: в чем же заключается притягательная сила сериала? Если же они вызывают отторжение, то чем именно? В результате на Форуме разгорелась жаркая дискуссия – на взгляд редакции, весьма содержательная. Мы предлагаем вашему вниманию фрагменты выступлений новых экспертов журнала.

ЛЕТУМ:

Если посмотреть на историю вопроса, то можно увидеть, что «сериалы» (которые зачастую смешиваются с циклами, а порой и неотличимы от них) существуют в литературе любого народа (этноса). Наши былинные богатыри являются типичными сериальными героями (Илья Муромец с его тремя поездками и прочими сюжетами, перешедшими потом в сказки – ну чем не сэр Макс?). Миф тяготеет к циклизации, порой впадая в сериальность. А потом миф приходит в литературу.

Рабле – типичный сериальщик. Чосер с Боккаччо недалеко ушли. А уж ближе к XX веку – «Человеческая комедия», «Ругон-Маккары», «Сага о Форсайтах», «Люди доброй воли»!

Марсианский сериал Берроуза с огромным количеством однотипных романов чуть ли не рождает (наряду с Конаном-варваром Говарда и его благодарных последователей) современную массовую фантастическую литературу. Упомянем еще Лавкрафта и Кэйбелла, как стоявших у истоков фэнтези – литературы куда как более склонной к сериальности, нежели НФ. И это вполне объяснимо. Фэнтези (качественная, во всяком случае) всегда стремится к миростроительству, созданию новой реальности, максимально достоверной, так сказать «весомой-грубой-зримой». Поэтому авторы этого типа литературы и вынуждены создавать оригинальный фольклор, прорабатывать историю мира «ab ovo» и т. п. Понятно, что такого рода работу крайне трудно уместить на трехстах-четырехстах страницах. Отсюда и возникают те самые знаменитые сериалы, которые сами приходят в голову: истории о Земноморье, Средиземье, Амбере…

Вот тут-то и можно глубоко и по-философски задуматься: а зачем авторы ставят перед собой подобного рода цель? Ответов, естественно, несколько. С одной стороны, «исходное» общество уже досконально описано (хотя бы тем же Бальзаком, пусть, по мнению Белинского, и неудачно). Это раз. Прошел уже, успешно свалившись в могилу, по миру модернизм, который, как известно, это самое «общество» объявил суммой индивидуальных представлений, доказал невозможность его объективного познания (хаос и случай, господа!), да и похоронить его активно постарался. Это «два-три-четыре-пять». Теперь выходит погулять зайчик, то есть фэнтези. Нет общества как такового – и не надо. Познать мир невозможно? И Бог с ним! Примем из ослабевшей длани модернизма меч под названием «миф» – и начнем творить свою реальность с помощью его законов. Ведь фэнтези в процессе своего становления сначала опирается на мифы традиционные (трансформируя их в большей или меньшей степени) и лишь потом создает, так сказать, авторские.

Вот, на наш взгляд, причины сериальности в фэнтези. И естественно, что жанр, появившись на русской почве, воспользовался уже проверенными рецептами (забудем снова о чисто коммерческих выгодах сериала – это так банально!). Любопытно, кстати, что в процессе эволюции произведения фэнтези могут удаляться от объемов, которым позавидовали бы граф и профессор, вместе взятые. Сериальность уходит, уступая место очаровательной недосказанности, заставляющей самого читателя заполнять пустоты и лакуны (а порой и объяснять откровенные сюжетные неувязки). Вспомним хотя бы «Многорукого бога Далайна» С.Логинова или «Меч и радугу» Е.Хаецкой.

Но «меньше» не означает «лучше». Это просто «на вкус и цвет». Так порой трудно расстаться с тем же сэром Максом – и так порой хочется додумать реалии мира «Рубежа».

Н. АРЗАНОВ:

Интереснее вопрос: чем сериал как форма привлекает писателя?

Первый мотив сериальщика – тот, о котором говорил уважаемый пан Анджей Сапковский. Лень. Лениво писателю придумывать новое. Примем это мнение в качестве экспертного.

Второй мотив гораздо ближе к самому источнику писательской работы. Собственно, вопрос может быть перевернут: а почему не все писатели создают сериалы? Ведь давно замечено, что многие из тех, кто создает исключительно «штучные» произведения, тем не менее воспроизводят одни и те же характеры, ситуации, отношения.

Источник фантазии – дело темное, однако факт остается фактом: большинство писателей в своих фантазиях, выливающихся на бумагу, остаются в рамках определенного круга, более или менее широкого – в зависимости от таланта автора. Так вот, сериал – идеальное воплощение такого круга: фантазирование, позволяющее оставаться «при своем» и в то же время не переходящее в навязчивость.

Наконец, читатель. Парадоксальным образом он совмещает в себе позицию издателя и писателя: с одной стороны, он вкладывает в текст свои деньги, с другой – свое воображение.

Читатель готов отдавать свои деньги за известный ему продукт.

Читатель готов отдавать свое воображение во власть того, кто им уже завладел.

Читатель склонен оставаться в пределах того круга фантазий, который ему знаком и близок. С уже отмеченными различиями в восприятии «того же самого».

Carrykey:

Возможно, привлекательность сериалов в том, что в них, родимых, как в жизни. Есть не только «подвиг» оного героя, но и «до, во время и после». Может, это наличие перспективы нас и утешает.

RVM:

Сериал – синоним стабильности.

Именно сериалы дарят нам оба ингредиента в одном флаконе – приключение с героями книг (при этом сами мы остаемся на диване) и стабильность, свойственную сериалам (если персонаж дошел до края карты, есть гарантия, что в следующем году мы снова купим продолжение, а значит, и наступивший год будет таким же приятным, как и прошедший).

Не зря мудрые китайцы придумали проклятие: чтоб тебе жить во время перемен.

Колямба:

НФ-сериалы подрывают «научную» составляющую фантастики, превращая ее исключительно в развлечение с научно-фантастическим антуражем. Не более. Этим дискредитируется сам жанр научной фантастики, вследствие чего «серьезная» литература, в том числе выдающиеся писатели и критики, старается ее обходить.

Ket:

Бесспорно, сериал издавать выгодно. По ряду причин.

Во-первых, читательский глаз выхватывает из общей массы книг три основных варианта книжной обложки: со знакомой фамилией, со знакомым названием, со знакомым дизайном.

Во-вторых, мы подсознательно стремимся дать своему несчастному мозгу роздых. Это вполне естественно – редко сейчас встретишь человека, у которого легкая, спокойная, беспроблемная жизнь. А сериал – это та самая дверка в сказку, от которой искал ключик Буратино.

В-третьих, сериал выгоден еще и потому, что незамысловатый (в большинстве случаев) сюжетец имеет обыкновение затягивать в себя, как в болото. Не буду трогать мэтров, у меня рука не поднимется, но про средних «коммерческих» авторов можно с уверенностью сказать: не используй они принцип сериала – не продали бы они ни одного своего опуса. По отдельности это не читабельно, а вот кучей – вполне сойдет. Даже интересно постепенно становится: добегут ли Главные Герои туда, куда бежали, и получит ли Главный Злодей по заслугам, а если получит, то когда? И от кого конкретно?!

В-четвертых, немаловажен фактор узнавания. Мы порой не имеем возможности встретиться с друзьями, живущими с нами в одном районе (дети-работа-учеба-родители-магазины… бесконечность), но мы всегда сможем «пересечься» с любимым героем книги. Он – рядом, он – близко, он – с тобой. Утешит, поможет.

Дело в том, что в основе своей сериал целиком и полностью слизан с двух основных правил замечательной науки, которая называется дидактика. Два этих принципа – ЦИКЛИЧНОСТЬ И НЕПРЕРЫВНОСТЬ. В теле текста обязательно встречаются упоминания о том, что было в «предыдущей серии». Это могут быть полунамеки на события, на каких-то героев. Это может быть внезапно всплывший персонаж, про которого в этой книге автор вам не расскажет, а вам уже стало интересно, и вы бежите в книжный – искать тот томик, в котором есть «про дядю».

Сериал бесчестен и тем особенно привлекателен.

Сериал – это ловушка для умов.

Сериал – это спасение для безумных.

Сериал – это страшная и прекрасная сила.

Надо ли издавать и писать сериалы?

Ответ однозначный. Конечно, надо!

Почему? Хотя бы потому, что надо любить ближнего своего. Есть нечто, что может помочь, дать новые силы, волю к жизни, к победе – так что плохого в том, что для многих это сериал?

Рецензии

Кир Булычев
Убежище

Москва: Эгмонт Россия Лтд., 2004. – 480 с. 20 000 экз.

Это последний роман Кира Булычёва. Незадолго до смерти писатель успел внести в него правку, сделать действие энергичней. Роман большой – три части, и каждая наполнена активным действием и множеством необычных придумок. Книга адресована детям и подросткам – главному герою Севе Савину тринадцать с половиной лет. Однако Булычёв обладал уникальной манерой письма, делавшей даже самые детские его произведения интересными и для взрослых. Автор как бы отстраняется от текста, и таким образом повествование приобретает ровно такую степень условности, чтобы превратить чтение в увлекательную литературную игру.

В «Убежище» тесно переплелись темы, как хорошо известные по другим произведениям Кира Булычёва, так и совершенно новые для него… Из трилогии «Непоседа» читатели знают, что между двумя Ледниковыми периодами была Эпоха легенд – время, когда Землю населяли сказочные персонажи. Во времена Алисы Селезнёвой они остались только в «Заповеднике сказок»; Сева Савин живет в наше время, и сказочные персонажи еще существуют в глухих местах. Снежная Королева хочет спасти их от окончательного вытеснения людьми, укрыть под землей, где обнаружилась огромная полость, имеющая даже источник света. Для разведывательной экспедиции в Убежище и потребовался Сева. Однако компания бессовестных предпринимателей имеет свои виды на эту полость – они собираются сливать туда Мертвую воду, которая неминуемо образуется при производстве воды Живой. Как это часто бывает, сказочные интересы вступают в конфликт с интересами практическими. В жизни, конечно, побеждает практика, но на то и сказка…

Да-да, по форме это именно литературная сказка, даже не пытающаяся казаться научной фантастикой. Сказка очень добрая и мудрая, с таким символическим и далеко не сказочным названием, призывающим сохранить все светлое и волшебное, что еще осталось на Земле…

Андрей Щербак-Жуков

Джеймс Грэм Баллард
Фабрика грёз Unlimited

Москва – СПб.: ЭКСМО – Домино, 2004. – 272 с.

Пер. с англ. М.Пчелинцева. (Серия «Игра в классику»). 4000 экз.

Толком не опубликовав знаменитую «апокалиптическую тетралогию» английского фантаста, наши издатели почему-то активно взялись выпускать книги Балларда более позднего периода, менее значимого и интересного для любителей НФ. Вот и данный роман, выпущенный автором в 1979 году, больше приближается к текстам литературного мэйнстрима, нежели к традиционной фантастике (хотя писатель и получил за него Британскую премию по научной фантастике в 1980 году).

В «Фабрике грез unlimited» Баллард выводит на сцену очередного самозванного мессию – бывшего уборщика-неудачника Блейка, угнавшего самолет и разбившегося на нем в окрестностях городка Шеппертона. Вся дальнейшая история – повествование о воскресении Блейка из мертвых, приобретении им чудесных способностей и, в конечном итоге, «освобождении» жителей Шеппертона от «пут» существующей Реальности. Заметно, что книга, изобилующая сюрреалистическими видениями и аллюзиями на постулаты мировых религий, все-таки «проходная» в творчестве Балларда.

Да, писатель попытался здесь свести вместе некие темы, уже прозвучавшие в других произведениях, но это деяние походит не на «подведение итогов», а на «повторение пройденного». Здесь и тема невозможности покинуть какое-то определенное место, столь блистательно обыгранная в «Бетонном острове» четырьмя годами ранее, и странная любовь-отвращение к птицам, возникшая еще в рассказе «Сеющий ветер пожнет бурю»… Даже откровенное использование религиозных мотивов не является чем-то новым для Балларда. В романе «Фабрика грез unlimited» лучше всего заметно буддийское влияние – Блейк предстает этаким бодхисатвой, помогающим всем обитателям Шеппертона достичь нирваны. Но, право слово, у Ричарда Баха в «Иллюзиях» портрет «мессии Нового века» получился и посимпатичней, и поинтересней…

Глеб Елисеев

Майкл Скотт Роэн
Преследуя восход

СПб.: Азбука-классика, 2004. – 448 с.

Пер. с англ. В.Мещева. (Серия «Элита»). 7000 экз.

На русском языке начал выходить уже «отгремевший» на Западе в 90-х цикл одного из известнейших британских авторов фэнтези Майкла Скотта Роэна. Роэн – ученый, занимающийся культурой и фольклором, выпускник Оксфорда. Довольно редко фэнтези порождает у читателя надежду на чтение интеллектуальное. В случае с Роэном эта надежда оправдывается.

По крайней мере, автор сообщает любознательным немало информации «для общего развития». Так, например, читатель узнает, что французское слово lе strige (упырь) имеет точное соответствие в румынском – «стригой», а оба языка восходят к древней латыни; что Шекспира его современники в XVII веке гением не считали («Вот Мидлтон или Деккер…»). И наконец, большое число со вкусом описанных реалий – из истории «загадочного» для многих негритянского культа Вуду, чья родина – Эспаньола, ныне Гаити. Все это подается на фоне захватывающего сюжета, весьма умело закрученного вокруг этого культа, путешествий во времени и духовного «преображения» главного героя.

Фэнтези, написанное с вудуистской точки зрения – это нечто новое, едва ли ожидаемое от подданного Ее Величества. Между тем точка зрения в книге Роэна именно такова. И святой Иаков у него неожиданным (но вполне логичным для вудуиста) образом сливается с африканским громовым божеством. И полу-положительный, полуотрицательный колдун Ле Стриж, противостоя совершенно отрицательному дону Педро, не всегда к месту читает короткие лекции по Вуду другим героям.

Впрочем, дело автора, о чем писать: о католицизме, вудуизме или псевдогаитянской «ликантропичекой каббале» XX века. В данном случае, к сожалению, текст местами неоправданно перегружен. И все равно роман весьма любопытен – хотя бы для тех, кто интересуется духовными исканиями современного западного интеллектуала.

Сергей Алексеев

Евгений Прошкин
Эвакуация

Москва: ЭКСМО, 2003 (по факту 2004). – 416 с. (Серия «Русская фантастика»). 7000 экз.

В новый сборник Евгения Прошкина включены уже печатавшаяся повесть «Эвакуация», несколько рассказов и основное произведение – роман «Твоя половина мира».

Московского фантаста можно поздравить с творческой удачей: роман получился выше уровнем, чем все им ранее опубликованное. Прежде всего, текст существенно прибавил в стилистическом отношении. Прошкин очень внимателен к деталям антуража и весьма точно отражает в диалогах психологическое состояние героев. Кроме того, роман написан емким, лаконичным языком – как работали во времена расцвета нашей Четвертой волны. Собственно, сегодня возвращается интерес к художественной манере, разработанной отечественными фантастами 70-х – 80-х, и «Твоя половина мира» – один из лучших образцов интеллектуального, жесткого, рубленого письма в стиле тех времен.

Действие построено на идее «фронтсайтинга» – паранормальной способности высчитывать ближайшее будущее с невероятной точностью. И вот что необычно: в последнее время так часто встречаешь у фантастов бездумно-восторженное отношение к изменению человеческой натуры. А ведь каждое новое приобретение – ясновидение, сращение с кибернетическими устройствами, способность в огне не гореть и в воде не тонуть – тянет за собой своего рода счет. Получил – оплати! Все это так или иначе означает серьезные изменения в общественном устройстве. Евгений Прошкин видит не только приобретение, но и «счет». Он пропускает через логическую мясорубку все последствия возникновения «форвардов» (мастеров фронтсайтинга) и устами персонажей выносит приговор: нет, такого «подарка» людям не нужно, он ведет лишь к умножению хаоса. Редкое, по нынешним временам, здравомыслие!

И еще одно новшество: традиционный для Прошкина герой – маленький человек – уступил место волевой, умной, активно действующей личности.

Дмитрий Володихин

Брайан Джейкс
Двое с «Летучего Голландца»

СПб.: Азбука-классика, 2004. – 368 с.

Пер. с англ. С. Самостреловой, И. Разумовской. (Серия «Тайны и приключения»). 20 000 экз.

Обычно подростковую или «семейную» фантастику критика благосклонностью не балует. Даже границы этого то ли поджанра, то ли направления размыты. Нечто более «взрослое», чем литературная сказка (нередко просто более объемное). Нечто более фантастичное, чем обычное приключенческое чтение для подростков. В последнее же время на ум чаще всего приходит все более уходящий в коммерчески выгодную бесконечность «Гарри Поттер» Дж. Роулинг. Хотя на волне успеха сериала наши издатели только в 2003 году запустили еще несколько английских подростковых сериалов, самый заметный из которых – «Темные начала» Ф.Пулмана.

Питерская «Азбука» сделала ставку на британца Б.Джейкса. Его творения значительно уступают в размерах пухлым томам удачливой Роулинг. Однако это не значит, что они более детские и менее семейные. «Двое с «Летучего голландца» исключением не являются.

Итак, перед нами история двоих спасшихся с легендарного судна: мальчик Нэб и его пес Ден. Книга адресована, конечно, в первую очередь юным читателям, но и взрослым, вероятно, будет небезынтересна.

Джейкс ровно и вдохновенно, почти что в стиле летописца или хорошего школьного учителя, пересказывает страшную легенду. Не забывает автор, впрочем, ни о новых героях, ни о том, что пишет не научно-популярную историю, а приключенческий роман. Но история Божьего суда над одержимым капитану Вандердеккеном лишь прелюдия к совсем другой истории – о спасенных и вознагражденных за веру, о Нэбе и Дене, которых Ангел посылает в большой мир, сквозь время, на помощь тем, кто нуждается в этом. И с пустошей Огненной Земли XVII века повествование Переносится в сельскую Англию конца XIX-го, страдающую под натиском новых времен, но еще не сдавшуюся (одна из любимейших и отнюдь не исчерпанных тем британской литературы). Однако не стоит пересказывать сюжет, тем более, что «Двое с «Летучего Голландца» – первая книга цикла Джейкса.

Сергей Алексеев

Леонид Смирнов
Враг на орбите

СПб.: Азбука, 2004. – 384 с.

(Серия «Правила боя»). 5000 экз.

В новую книгу Леонида Смирнова вошел роман с титульным названием и повесть «Ламбада».

Элита земной цивилизации поселилась на Луне и деспотически правит метрополией с помощью то ли высоконаучных технологий, то ли магии. Судьба каждого землянина может быть переписана в любой момент, а он, возможно, и не вспомнит о прежнем варианте своей жизни… Такова сюжетная основа романа. Смирнов проявил исключительную фантазию, представляя читателю обожравшуюся, бездумно роскошествующую цивилизацию «селенитов». Цивилизацию, начисто утратившую стимул к развитию, творчеству. Парадоксальный мир обитателей Луны расписан живыми красками и завораживающе правдоподобен. Почти до трагического финала, до разгрома лунного сообщества, автор романа держит читателя в напряжении – сюжет построен по принципу детектива: преступление-расследование-схватка с преступником. На последней полусотне страниц логика действия несколько ослабевает, но это искупается введением под занавес такого Главного Врага, о котором ни герой, ни читатель и подумать не могли. Иными словами, сюжет сработан профессионально.

Любителям неожиданной развязки хочется дать совет: послесловие действительно лучше прочитать после. И ни в коем случае – до.

Насколько серьезной, основательной вещью является роман, настолько «уравновешивает» его легковесная повесть. Как Сталин договорился с галактическим содружеством инопланетян, как морочил им голову и какая пакость из этого вышла – вот содержание текста. Общее впечатление архаичности предлагает непобедимую ассоциацию со старым анекдотом, только перефразированным. Выходит из лесу заросший мужик с гранатой, хватает бабку: «Бабка, где горком?» – «Милок, партейных же в 91-м отменили…» – «Как же так? А я до сих пор поезда под откос пускаю…»

Дмитрий Володихин