Текст книги "Шуля Мю и потайной мир"

Автор книги: Марина Царева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

   – Так просто, – обрадовалась Мю.

   Она откашлялась и громко сказала необходимую фразу. Кри стал переступать с лапки на лапку, приготовился взмахнуть крыльями... и не полетел.

   – Страшно? – спросила Мю.

   – Страшно... – прошептал крылан. Вид у него был несчастный.

   Шуле стало его очень жалко, больше всего ей сейчас хотелось, чтобы он полетел.

   – Кри, ты сможешь! Мама говорит, что крыланы летают лучше всех, у тебя получится, – волнуясь, заговорила Мю, – ты...

   Она не успела договорить – крылан мягко взмахнул крыльями и стремительно пронёсся над ней. Сделав круг, Кри плавно опустился на ветку, с которой так удачно стартовал.

   – Ну, как? – смущенно спросил он, сияя глазами.

   – Здорово! – сказала Мю, радуясь за крылана и за то, что она ему помогла.

   – Спасибо! Ты меня так поддержала! – сказал Кри, ведь крыланы никогда не забывают говорить «спасибо», даже, когда голова у них кружится от успеха.

   Потом шуля рассказала новому приятелю о том, что они идут в Блестящий посёлок, а крылан обещал часто навещать её во время путешествия.

   – Ведь теперь я могу летать! – сказал он.

   Когда Мю вернулась, все уже были в сборе и обсуждали удивительное явление: повозка была увита плетущимися цветами, которые вырастали и расцветали с волшебной быстротой. Мю тоже стала удивляться, правда, не слишком искренне: чего удивляться, когда вы дружите с цветочным лешим! Мю торжествующе посмотрела на братьев. Бо заговорщицки подмигнул сестрёнке, которая сияла от радости: она была уверена, что именно ей Фико сделал такой подарок!

   Мю очень хотелось узнать о леших побольше, и она решила расспросить о них взрослых:

   – Расскажи мне про леших, – попросила она маму.

   Мама погладила Мю по головке.

   – Давным-давно, когда в лесу ещё не было шулей, лес населяли странные существа... – начала мама «сказочным» голосом.

   – Мамочка, – перебила её Мю, – я спрашиваю не про сказочных, а про настоящих леших.

   – Не бойся, милая, в нашем лесу леших нет, это вымышленные существа, – стала успокаивать мама дочку, неправильно истолковав её интерес.

   Вздохнув, Мю направилась к папе.

   – Папа, а ты когда-нибудь встречал настоящих леших?

   – По преданию лешие – это те, кто оберегает лес, но, к сожалению, в нашем лесу их точно нет, – сказал папа.

   – Почему?

   – Потому что я сейчас набирал воду для трактора – и даже в ручье вода мутная! Я уж не говорю о том, как наш пруд затянуло тиной! Что-то происходит с природой, и мы должны понять, что. Приедем в посёлок, я буду поднимать экологический вопрос...

   Мю поняла, что папа уже говорит сам с собой, и посмотрела в сторону Та. Но Та была погружена в себя, и шуля не решилась беспокоить сестру.

   Наконец, мама громко сказала, что пора отправляться в путь. Все поднялись и посмотрели на Джи. Он с увлечением копошился возле ручья, пуская по воде щепочки и кусочки коры, и делал вид, что мамин призыв его не касается. Мама вздохнула. Папа тихо, чтобы не слышал Джи, сказал:

   – Дорогая, ты знаешь, что я категорически против насилия, но ребёнок должен слушаться взрослых. И если история повторится, пусть братец Го не обижается, я таки выдеру этого шулёнка.

   – Ну, это не выход, – покачала головой мама.

   – Ну, раз моя помощь не нужна, я поехал, – сказал папа и пошёл к трактору.

   Мама направилась к ручью, за ней подошли все остальные.

   – Джи, пора идти, надеюсь, ты хорошо отдохнул, – позвала мама.

   Джи, обычно разговорчивый, в случаях упрямства становился просто немым. Из него нельзя было вытащить ни слова. Сейчас он молчал, и это значило, что он не собирался расставаться со своими щепочками и со своей игрой.

   – Дети, – решительно сказала мама, – попрощайтесь с кузеном. Он хочет жить у ручья, а нам нужно идти. Так что придётся нам расстаться. До свидания, малыш.

   Дети переглянулись, они не верили, что такое возможно. Похоже, Джи тоже в это не верил, потому что никак не отреагировал на мамино заявление. Тем не менее, семейство шулей двинулось вглубь леса, а он остался на берегу ручья. Долго шли молча. Наконец, Та сказала:

   – Давайте идти медленней.

   – Передохнём, – сказала мама, хоть никто, конечно, не устал.

   Они стояли и с тревогой смотрели на дорогу, пока вдали не показался шулёнок, бегущий во всю прыть. Все рассмеялись. Близнецы от хохота повалились на траву, но мама строго прикрикнула на них. Когда запыхавшийся шулёнок сравнялся с ними, уже никто не смеялся. Мама сказала:

   – Ну что же, мы очень рады, что всё-таки ты решил пойти с нами.

   Глава 3. В гостях у крыса.

   Солнце уже клонилось к закату, но путники шли бодро и весело, как вдруг увидели планирующего над ними крылана. Мю с восторгом объяснила, что это её знакомый, и ей было приятно видеть, что все немного удивлены.

   – Добрый вечер, – сказал Криктикуатинус, опустившись на ветку.

   Все поздоровались.

   – Мю, представь меня, пожалуйста, – смущённо попросил Кри после некоторого молчания.

   – Да, познакомь нас со своим другом, – поспешила на помощь мама.

   Знакомились по всем правилам, с расшаркиваниями и обязательными фразами типа: «Очень приятно!», «Очень-очень рад!». Потом Кри сообщил, что прилетел предупредить о надвигающейся туче. И хоть светило солнце, но все поверили, ведь крыланы всегда знают о погоде больше других.

   – Мне жаль огорчать вас, но про плохую погоду лучше знать заранее.

   – Да, да, конечно, большое спасибо! – сказала мама вслед исчезающему из виду крылану. – Ах, какой воспитанный юноша! Как мне хочется, чтобы мои дети были такими же вежливыми! – обратилась она к близнецам.

   – Ужас! – хором откликнулись те.

   Через два часа семейство шулей было готово встретить непогоду. Повозка была тщательно укрыта непромокаемым тентом, а под шатром раскидистого вяза выросла большая красная палатка.

   Снаружи лил ливень. В палатке было сухо и уютно. Дети, устроившись под пушистым пледом, шёпотом рассказывали страшные истории, и даже Та принимала в этом участие. Папа дремал, и в полутьме никто не замечал тревоги на лице мамы. А она была очень сильно встревожена. Всего только час бушевала стихия, а перед крепко зашнурованным выходом из палатки уже образовалась маленькая лужица. С одной стороны палатки, с той, где ветер обрушивал на неё потоки воды, материя, которая считалась непромокаемой, темнела и промокала. Мама тяжело вздохнула, думая, что, конечно, ночь придётся переждать в палатке, даже если они немного подмокнут, а утром, если дождь не прекратится, нужно будет искать другое укрытие. Краем уха она слышала очередную страшную историю, которую рассказывал Бо:

   – И вот, подходит мертвец к окну и тоскливым голосом просит: «Впустите меня, впустите!»

   – Впустите меня, пожалуйста, – раздался громкий голос снаружи.

   После секунды гробового молчания, Джи заорал басом, а малышка Мю повисла на маме, попискивая: «Это он, это он, не открывай ему!» Близнецы уже опомнились от неожиданности и покатились со смеху. А мама строго сказала:

   – В следующий раз я не позволю рассказывать малышам всякие глупости!

   И расшнуровала вход. На пороге возник кто-то большой и ужасно мокрый. Многочисленные ручейки заструились с его шерсти на пол. «Боже мой!» – с ужасом подумала мама и сказала:

   – Добрый вечер. Ну и погодка!

   Незнакомец представился. Это был молодой крыс. У него было совершенно необычное для крыса имя, нежное и красивое, – Ивин. Лесные крысы были дальними родственниками шулей, поэтому в палатке были рады тому, что их гость оказался понятным и простым крысом, а не каким-нибудь трегубником, с которым не знаешь, о чём и говорить. Но ещё больше все обрадовались, когда выяснилось, что Ив (он просил называть его так) пришёл пригласить путешественников переждать непогоду в его доме. Оказывается, его дом был в двух шагах от палатки и не был замечен путниками только потому, что находился под землёй.

   Папа попытался было вежливо отказаться, уверяя, что у них прочная и надёжная палатка, но мама поспешно перебила мужа:

   – Нет-нет, мы с удовольствием принимаем приглашение, – сказала она к радости всех шулят, которые обожали ходить в гости.

   Папа не привыкший, чтобы его перебивали, решил немного поспорить.

   – Не думаю, что это хорошая идея, мы можем Вас стеснить, – сказал он крысу, – у нас большая семья.

   – О, нисколько! У меня просторный дом, в котором я живу совершенно один, – сказал Ив. – Я не женат, – добавил он, взглянув на Та.

   Действительно, дом крыса был рассчитан на большую семью, так что все разместились с комфортом: близнецов и Джи поселили в детской для мальчиков, Мю единолично заняла детскую для девочек, мама и папа расположились в комнате для гостей, а шуле Та досталась особенно красивая спальная комната. Все были очень довольны, но самым довольным был сам хозяин дома. Когда все сидели за уставленным снедью столом в большой уютной гостиной и оживленно беседовали, Ив сиял так, словно был именинником. «Какой приятный!» – подумала мама. А папа подумал: «Что-то этот крыс слишком часто смотрит на Та! Нужно не оставлять их наедине!» Но это оказалось непросто. Весь вечер Ивин не отходил от молодой шули, но это было еще полбеды. Когда, уходя спать, папа сказал дочери, что уже поздно и пора ложиться, Та ответила, что намерена еще немного поиграть с Ивином в шахматы. Мама сказала: «Дорогой, пусть молодежь общается, раз они не хотят спать». Папа не нашел, что возразить и раздражённо подумал: «И зачем я только научил её играть в эти шахматы!»

   Когда Мю проснулась, она долго не могла понять, где находится. Но потом она всё вспомнила и решила выяснить, пришло уже утро или ещё продолжается ночь (в подземном доме всегда было темно). Тут нужно сказать, что шули довольно хорошо видят в темноте, хоть и не так хорошо, как крысы. Мю легко отыскала дверь комнаты, где ночевали родители. В доме было тихо, но за дверью комнаты слышались приглушённые голоса, причём папин шёпот был сердитым. «Ого! – подумала Мю, – папа не станет сердиться по пустякам!» И она решила, что ей просто необходимо знать из-за чего или из-за кого папа сердится, а вдруг из-за неё? Она подошла ближе к двери и прижалась ухом к щелке.

   Мю, конечно, знала, что подслушивать некрасиво! И когда она подслушивала, ей было стыдно. А когда делаешь то, что делать стыдно, то лучше уж этого не делать.

   – Мы не должны этого допускать! – рассерженно сипел папа.

   – Но ведь ничего не происходит, – успокаивала его мама.

   – Молодая девушка полночи не спит в своей постели, это как?!!

   – Вспомни, когда мы встречались, то тоже просиживали все ночи напролет, ты не считал это ужасным, дорогой, – мама тихонько рассмеялась.

   –Я не был КРЫСОМ! – раздраженно отвечал папа. – Или ты мечтаешь, чтобы Та жила в подземелье, а вместо шулят по дому бегали серые крысята!..

   Тут Мю показалось, что папа направляется прямо к двери, и она побежала назад в свою спаленку, решив, что поднялась слишком рано. Но, улёгшись снова в кроватку, она долго не могла уснуть, потому что в голове её вертелись разные вопросы. Вот какие это были вопросы: «Неужели Та влюбилась в крыса Ивина, и почему так сердится папа? И что, крысы хуже, чем шули?» Получалось, что так, хотя сам папа всегда говорил, что «все жители леса равны и достойны уважения». Но больше всего маленькую шулю волновало то, что в их семействе только у неё одной была серая шёрстка. Все шули были рыженькие, а Мю – серая, словно крыска. Правда, ушки у нее были настоящие шулинские, но, может быть, она всё же немного хуже, чем все?

   Когда Мю, наконец, уснула, ей приснился сон. Как будто она была не просто серенькая шуля, а была Мю – серенькая крыска. Она стояла в пустой комнате возле запертой двери, за которой слышались голоса и смех её родных, там было весело и шумно. Мю попыталась открыть дверь, но та была заперта изнутри. Тогда Мю стала стучать в дверь своими кулачками сильно-сильно, но никто не слышал её стука. Тогда она стала кричать громко-громко. Наконец, она услышала шаги.

   – Кто там? – спросили за дверью голосом Джи.

   – Это я, открывай! – чуть не плача от обиды сказала Мю.

   – А, это ты, серая крыса, – сказал Джи. – Уходи, сюда нельзя чужим.

   На этом месте Мю не выдержала и проснулась: кто же захочет смотреть дальше такой ужасный сон!

   Утром она решила выяснить у мамы, почему она не такая, как все шули.

   В комнате с мамой был Джи. Мю по опыту знала, что бесполезно пытаться избавиться от него. Она подошла к маме и спросила тихо-тихо «на ушко»:

   – Мамочка, а я настоящая шуля?

   – Ну, конечно, настоящая, – удивлённо улыбнулась мама, – а почему ты спрашиваешь?

   – А почему тогда я серая? Может, я немного крыса?

   – Нет, ты, конечно, шуля, но только очень редкая – серебристая, среди наших предков были серебристые шули, – сказала мама и поцеловала Мю в носик. – А теперь пойдёмте завтракать!

   Они пошли в столовую, и когда Мю столкнулась с Джи у двери, он сказал очень тихо, так, чтоб только она могла слышать: «Крыса!» – и противно захихикал. Мю собралась ответить тоже что-нибудь обидное, но Джи уже через секунду сидел за общим столом, даже не глядя в её сторону. Ух, как разозлилась Мю! Но не будешь ведь поднимать шум за общим столом, тем более в гостях, и она подумала, что разберётся с противным родственничком после завтрака, а сейчас не будет обращать на него внимания. Но обида не отпускала её, а ещё ей стало казаться, что все вокруг думают: «Бедная Мю, вот кому не повезло – родиться такой серой!» «Конечно, Ивину ещё хуже, – грустно размышляла шуля, – он не только серый, у него и хвост без кисточки, и уши короткие!» Ей стало очень жалко и себя, и Ивина, и она расплакалась.

   На самом деле, конечно, никто не думал про Мю, а каждый думал о своём, и думы эти, в основном, были невесёлые. Больше всех был расстроен Ивин – он видел, что папа недоволен тем, что он, Ив, влюбился в Та. А он ничего не мог поделать с собой, и ему хотелось всё время смотреть в прекрасные глаза молодой шули. Та была расстроена, потому что папа прочитал ей «лекцию» о том, как не должны вести себя порядочные шули. Из этого она поняла, что Ив не нравится папе, а ей деликатный молодой крыс очень нравился. Папа выглядел недовольным всем на свете и не пытался это скрывать. Мама расстраивалась из-за несдержанного поведения мужа, ей было неловко перед гостеприимным хозяином дома. Близнецы сидели притихшие, потому что чувствовали напряжённую атмосферу. А на улице не утихал ливень. Вот так грустно начинался этот день. А тут ещё расплакалась Мю, и все удивились и забеспокоились, что с ней? Только Джи не удивился.

   Джи стоял перед папой и шмыгал носом. Мама сидела рядом, прижав к себе Мю, которая тоже пошмыгивала носом и иногда тихонько всхлипывала. Больше в комнате никого не было.

   – Почему ты обозвал Мю крысой? – строго спрашивал папа.

   – Потому что она серая, – хныкал Джи.

   – Я понимаю, что она серая, я не понимаю, почему это плохо – быть серой, быть даже крысой! Я не понимаю, почему «крыса» – это обзывательство! По-твоему, быть крысой хуже, чем быть шулей? Так что ли?!! – гремел папа.

   – Не знаю, – лепетал испуганный шулёнок. Он никогда не видел дядю таким сердитым.

   – А я знаю! – сказал папа уже более спокойно. – Запомни! Все жители леса равны и одинаково достойны уважения! Повтори!

   – Все жители леса равны и до-до-достойны уважения, – повторил Джи, запинаясь.

   – Вот именно, – сказала мама, – подумай, Джи, ну, чем дядя Ивин хуже нашего папы? Он такой добрый, разве он не достоин уважения? – и она посмотрела на мужа.

   – Да, конечно, – сказал папа, смущённо опустив глаза, – посмотри, какой хороший дядя Ивин, разве плохо быть таким, как он?

   – Хорошо, – согласился шулёнок, мечтая, чтобы его оставили в покое.

   В коридоре Джи сообщил Мю, что она ябеда. «Не нужно было дразниться», – ответила Мю. Хотя сейчас она жалела, что расплакалась при всех за столом, нужно было разобраться с кузеном самой! Теперь она сама не понимала, почему почувствовала себя несчастной! И меньше всех был «бедненьким» дядя Ивин. Шуля сразу почувствовала это, когда увидела смеющегося крыса, играющего с близнецами в какую-то замысловатую игру. Он был таким хорошим, а вовсе не «бедным»!

   День, который начинался грустно, быстро исправился! Вдруг всем стало весело! Нашлось много общих игр, в которые с удовольствием играла молодежь. Потом папа и Ивин играли в шахматы, и папа выиграл. Довольный, он потрепал Ива по плечу и сказал снисходительно: «Неплохо, молодой человек!», чему крыс был страшно рад.

   После обеда взрослые пошли вздремнуть, а Мю притащила игрушки для игры «в дом» в комнату, где сидели Та и Ивин. Ей очень хотелось видеть, как Та и Ивин влюбились. Она была уверена, что Та при Иве не выгонит её.

   Мю тихо шуршала в своем уголке, и скоро влюблённая парочка совсем забыла об её существовании. Они сидели за столиком друг напротив друга и, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза. «Как им не скучно?»,– думала Мю. Самой шуле быстро надоело наблюдать, как Та и Ивин молча вздыхают, и она стала думать о Фико. Она переживала, что он вымокнет в повозке. Или он исчез оттуда? И куда он исчезает? Всё, связанное с ним, было непонятно, и шуля за него тревожилась.

   Глава 4. О том, как Джи стал героем, а Мю узнала ужасную новость.

   Когда, наконец, выглянуло солнце, все вышли на улицу и ахнули: после дождя поляна сплошь покрылась бледными поганками. Они были непривычно огромными, и казалось, всем своим видом говорили: «Мы главные в этом лесу!»

   – Какой кошмар! – ужаснулась мама. – Что происходит?

   – Да, действительно... – расстроено протянул папа, – такого никогда не бывало, налицо нарушение баланса в природе!

   Бо, Ри и Джи тут же стали носиться по поляне, сшибая поганки. Это было очень весёлое занятие, и они не разделяли тревогу взрослых. А Мю почему-то стало неспокойно на душе. Она поскорее отвернулась от «запаганеного» места, но ма-а-ленькая иголочка будто застряла у неё в сердечке. Тревога почему-то касалась Фико, и чтобы отогнать её, малышка прилепилась к маме.

   Солнце жарко грело, и скоро земля подсохла. Шули засобирались в дорогу. Папа проверял, всё ли в порядке с трактором, мама проверяла провизию, Мю путалась у мамы под ногами, считая, что помогает ей. Только Та и Ивин не включались в общую суету, а с растерянными лицами бродили, как неприкаянные. Все смотрели на них с сочувствием.

   – Мама, – спросила Мю, – а почему Та не женится с дядей Ивином?

   – Потому что они слишком мало знают друг друга, нельзя спешить с принятием такого важного решения.

   – А как же они узнают друг друга лучше, если мы уезжаем? – вмешался в разговор Бо.

   – Ну, они будут писать друг другу письма, – ответила мама не очень уверенно. – А сейчас не отвлекайте меня! – отмахнулась она и направилась к кустарникам, на которых просушивала отсыревшие за время ливня грибы.

   – Ну что, Мю, пойдем знакомиться с твоим необыкновенным Фико, – сказал Бо тоном, не терпящим возражений.

   И они пошли знакомиться. Маленькая шуля тревожилась, не простыл ли леший во время дождя, там ли он или исчез и больше не захочет приходить к ней. Он ведь такой непонятный, этот Фико! Как она объяснит ему, что проболталась братьям? Простит ли он её? В общем, Мю ужасно волновалась. Её голосок дрожал, когда она, обращаясь к фикусу на повозке, стала звать своего маленького друга. Но никто не отзывался. Малышка Мю уговаривала, просила, извинялась. Это выглядело очень забавно – шуля, умоляющая цветок. Ри не выдержал и фыркнул от смеха. Но шуле было не до смеха, она расплакалась. Она плакала так горько, что даже Бо не решился ругать ее.

   – Ладно, уж, – сказал он вполне миролюбиво, – признайся, что всё это были выдумки, и забудем об этом.

   Мю вдруг захотелось взять и сказать, что она придумала всю эту историю про таинственного лешего. Тогда братья отстанут от неё. Тихонько от всех она попробует уговорить Фико выйти к ней. Но, с другой стороны, тогда братья будут считать ее выдумщицей. А ведь Мю старалась никого никогда не обманывать, она очень хотела быть хорошей. Она так ничего и не ответила. Шуля стояла, опустив головку, и всхлипывала до тех пор, пока братья не оставили её в покое.

   Между тем взрослые уже всё подготовили к отъезду. И вдруг выяснилось, что Джи куда-то исчез. Рано утром он был, это помнили все. Мама вспомнила, как он просил у неё пуговицу, Ри вспомнил, что видел шулёнка, когда тот искал во дворе щепочки для лодочек (Джи очень любил играть в кораблики), а Мю вспомнила, как они строили друг другу рожицы перед тем, как она пошла помогать маме. А сейчас шулёнка нигде не было.

   Тотчас же были организованы поиски. Все небольшими группками разбрелись по лесу. Мю с мамой и Та пошли вдоль ручья. Мю видела, как волнуются мама и сестра. Постепенно ею тоже овладела тревога. Конечно, она не дружила с Джи и часто хотела, чтобы его не было в их семье. Но она не хотела, чтоб с ним что-то случилось. Просто, чтобы он уехал и всё. А это совсем другое дело. Чем дальше они шли, тем больше Мю хотела увидеть этого несносного, но уже такого родного шуляка.

   Они шли долго, громко аукая и изредка останавливаясь, чтобы поговорить с встречавшимися на пути местными жителями. Те из лесных собратьев, кто не очень спешил, тут же присоединялись к поискам. Особенно много подключилось крыланов. Они носились на своих кожаных крыльях по всему лесу с поразительной скоростью, оглашая окрестности пронзительными криками и оповещая всех о случившемся. И скоро поисковых групп стало так много, что не найти шулёнка было просто невозможно. И его нашли. Он сидел возле большого пичатника (дома пичак, искусно вылепленного из глины и сухой травы). Вокруг Джи суетилось большое множество пичак, которые явно оказывали шуляку всякие почести. Одни пичаки расчесывали ему шерстку, другие кормили сушеными ягодами, третьи, расположившись рядом, плели для него из сухих стеблей травы шляпу с замысловатым узором.

   Я думаю, читателям интересно узнать, какие они, пичаки? Лесная пичака – очень маленькое существо (раз в двадцать меньше шулей), с шестью длинными цепкими лапками и тельцем, похожим на пушистый шарик. Самое замечательное у пичак – их глаза: они как бы подвешены на толстых подвижных и при необходимости растягивающихся трубках. Пичаки могут вращать своими глазами, как им только вздумается. Иногда они закидывают глаза на затылок, чтобы посмотреть, что творится за спиной, тогда кажется, что у пичак и вовсе нет глаз. Живут они огромными семьями и разговаривают между собой знаками и взглядами. Это очень тихие существа, почти беззвучные. Даже в минуты опасности они не кричат и не пищат, а лишь издают звуки, похожие на шелест. Селятся пичаки в уединённых местах, живут незаметно, очень редко общаясь с жителями леса. Поэтому все очень удивились, увидев Джи в такой компании.

   Первым заметил шулёнка один из крыланов. Он указал путь маме (её группа была уже совсем близко от местонахождения пропавшего), а сам полетел оповещать всех остальных о благополучном исходе поисков. Таким образом, мама, Та и Мю первыми увидели эту необычную картину. От удивления они на некоторое время даже потеряли дар речи. Они ожидали увидеть несчастного заблудившегося шулёнка. Но Джи не только не казался несчастным, а, напротив, выглядел счастливым и очень самодовольным. Увидев своих, он не побежал навстречу с радостным криком: «Как хорошо, что вы меня нашли!» Он только еще выше задрал носик, и самодовольства в его лице значительно прибавилось. Наконец мама пришла в себя и, строго нахмурив брови, сказала:

   – Джи, что это значит? Мы все тебя обыскались! Как ты сюда попал?

   При этих словах пичаки зашелестели, как будто ветер тронул кроны деревьев, и стали взволнованно и сосредоточенно заглядывать маме в глаза. Сама не зная как, мама поняла, что «говорили» пичаки: «Джи – Великий Герой, его нельзя ругать, а нужно благодарить и восхищаться им!»

   – Мне дадут орден! – гордо заявил Джи. – За спасение утопающих!

   Было видно, что он совершенно не осознает, что явился причиной беспокойства многих обитателей леса. Он был так занят своей ролью героя, что совсем не обратил внимания на мамин суровый тон. Мю смотрела на своего кузена, которому уже не угрожала опасность, на его довольный вид, и ей было обидно, что он не понимает, как они волновались, как спешили ему на помощь. Ей было так обидно, что она тоже не замечала многого: почему это пичаки так странно себя ведут, она не «услышала», что сказали эти существа маме. Ей очень хотелось, чтобы мама отругала и наказала Джи, и она даже расстроилась, обнаружив, что мама не собирается этого делать. Но мама не могла отчитывать героя на глазах у его поклонников, тем более, не выяснив, что произошло. Поэтому она решила пока отложить «серьёзный разговор» с племянником и выслушать его историю.

   История Джи была проста. Он шёл вдоль ручья, запуская сделанные из коры и щепочек лодочки и кораблики. Он увлекся своей игрой и зашел очень далеко. Вдруг он увидел, что посередине ручья на большом валуне сидят четыре пичаки и умоляюще смотрят на него. Джи, представляющий себя великим капитаном, браво крикнул сам себе: «Эй, пичаки за бортом!» После чего он вошел прямо в воду (воды ему было по пояс) и пересадил бедствующих на самый большой свой корабль. Вообще-то Джи собирался потом запустить корабль вместе с пассажирами в большое плаванье. Но пичаки смотрели на него так умоляюще, были такие мокрые и несчастные, что он решил высадить их на берег. Когда потерпевшие оказались на твердой земле, обнаружилось, что они не в состоянии идти. Они так обессилили, что, сделав два-три неверных шага, валились на землю. Шулёнок казался себе рядом с ними большим и сильным, и что-то было такое во взглядах этих малявок, что он взял пичак в охапку и спросил, в каком направлении их пичатник.

   Всю эту историю Джи рассказал, конечно, несколько иначе, перемежая истинные события с вымыслом и всё еще представляя себя отважным моряком. В конце концов, все поняли, в чём дело. Выходило, что Джи не за что отчитывать, выходило, что им нужно гордиться. Мю смотрела на братца-героя, и ей совсем не хотелось гордиться им. А Джи тем временем заявил, что никуда не пойдет без ордена спасателя и праздничной шляпы. На награждении настаивали и пичаки, которые всё это и затеяли. Орден был уже почти готов, зато шляпа была сплетена только наполовину. В это время к пичатнику подошли Ивин и Ри. Им тоже была рассказана история про спасение пичак. Посовещавшись, взрослые решили, что следует подождать торжественного вручения. Мама расстроено покачала головой. Она очень переживала, что путешествие так затягивается. Зато Ив и Та не могли скрыть счастливых улыбок. Они тут же уселись в сторонке, и было видно, что окружающее перестало их занимать. Мю то и дело посматривала на влюблённую парочку, ей было очень интересно наблюдать за ними. Ещё ей интересно было смотреть, как пичаки плетут шляпу и как забрасывают глаза на затылок. Только смотреть на раздувающегося от важности Джи ей было совсем-совсем неинтересно.

   Торжественное вручение ордена состоялось, когда солнце уже двигалось к закату. Пичаки украсили поляну множеством цветов, предварительно очистив её от поганок, которые здесь, как и везде заполонили собой всё. Были приглашены птицы, которые должны были просвистеть торжественный марш. Для гостей приготовили подносы с сушёными ягодами. Пичаки заметно волновались. Наконец по невидимому знаку грянул марш. Шестеро пичак приставили к груди Джи украшенную лестницу, а еще двое втащили по этой лестнице орден, который переливался в лучах заходящего солнца, так как в него было вшито множество мелких хрусталиков. Орден закрепили на груди шулёнка. Шляпу шуляку вручила мама, потому что пичаки не могли её поднять так высоко. Все захлопали. Неожиданно для себя Мю тоже захлопала в ладошки изо всех сил. Её очень взволновала торжественность церемонии, а еще ей очень нравился орден, он был такой красивый! И Джи с этим орденом перестал быть обыкновенным несносным кузеном. Это был какой-то другой Джи, он будто даже ростом стал выше. Мю подошла к нему поближе и спросила:

   – Можно потрогать?

   – Потрогай, – разрешил тот, выпятив грудь.

   Мю провела ладошкой по поверхности ордена и подумала, что она, пожалуй, готова подружиться с Джи.

   К дому Ивина подходили уже поздно вечером.

   – Завтра выйдем до восхода солнца, – сказала мама, – так что все сразу в кровать и никаких вечерних посиделок.

   В этот момент послышался легкий шум и путников догнал крылан Кри. Он как всегда очень вежливо со всеми поздоровался, выслушал рассказ о подвиге Джи, полюбовался орденом и только после этого сказал, что, вообще-то, он по делу к Мю. При этом Кри извинился за то, что вынужден разговаривать с Мю конфиденциально. Малышка не знала, что означает слово «конфиденциально», но поскольку все сразу оставили их наедине, она поняла, что Кри хочет говорить с ней по секрету. От этого шуля почувствовала себя так, словно и ей дали орден и поэтому не сразу разглядела, что Кри чем-то расстроен.

   – Мю, твой друг просил передать, что он не сможет больше приходить к тебе. Он переживал, что ты будешь обижаться на него за исчезновение. Но он в этом не виноват, – сообщил очень грустно крылан.

   – Какой друг? – удивилась шуля.

   – Может быть, я что-то не так понял, – но Фикотрианыч сказал, что он твой друг и ты ждешь его?

   – Ой! – подпрыгнула шуля, – ты знаешь Фико, ты его видел?

   – Я узнал его совсем недавно, и он не сможет больше ни с кем встречаться, – уклончиво сказал Кри.

   – Почему? – удивилась Мю. – Она не понимала, в чём дело, но на душе у нее стало плохо.

   – Вообще-то, я должен передать тебе только то, что передал. Фико не хотел тебя расстраивать, но я думаю, что ты должна знать, что твой друг в большой беде, вдруг это как-то ему поможет... Но сначала, наверное, стоит тебе немного рассказать о леших?

   Мю серьёзно кивнула. Её давно мучила мысль, что она ничего не знает о мире, в котором живёт Фикотрианыч. И вот что рассказал ей крылан.

   Лешие не общаются с жителями леса. Для крыланов сделано исключение, потому что те лучше всех делают прогноз погоды. Но и крыланы об этих скрытных существах знают мало и стараются не болтать о них, раз те не хотят, чтобы о них знали.

   Но в последнее время лешие стали не только скрытными, но и запуганными. Ходят слухи о потайном мире, в котором те теперь живут. Раньше лешие жили в лесу, хоть и умели мгновенно исчезать из виду. А сейчас они называют себя потаённиками и ведут себя странно. Среди крыланов есть мнение, что лешим-потаённикам строго запрещается общаться с жителями леса. Кем запрещается, он не знает...