Текст книги "Нестандартная ситуация (СИ)"

Автор книги: Марика Крамор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Глава 37

КИРА

Нажимаю на кнопку звонка и слышу родной сердцу стрёкот.

За распахнувшейся дверью показалось удивленное лицо, увядающее и с очень глубокими морщинами. Я только сейчас это осознала. Как же раньше не замечала, что мама так сильно постарела.

– Дочка? – она опустила взгляд, и глаза её озарились яркой радостью. – Машенька! Моя ж ты маленькая! Как бабушка по тебе соскучилась!

Ребёнок прямо с порога бросился в тёплые объятия.

Смотрю на них и никак не могу в толк взять, почему я отдалилась от родного человека.

«А везти её к маме, с которой сама и испортила отношения, у тебя просто нет никакого желания». Как же он оказался прав. Я сама всё сломала.

Какими бы резкими не оказались произнесённые слова, сейчас особенно остро чувствую их категоричность. Слава своим монологом будто зацепил обрывок давно потерявшейся ниточки и потянул на себя, обнажая и вытаскивая на свет такие неприятные для меня факты.

Я ведь и правда сама отдалилась. Построила стену. Не хотела открыться, поговорить по душам, выплакаться у неё на плече, спросить совета, прислушаться. Возможно, если бы я повела себя по-другому, а не играла бы в обиженного на жизнь ребёнка, наши с мамой отношения сейчас были бы совсем иными.

Она, конечно, пыталась вести меня не в ту сторону, высказывалась излишне грубо, хотела для меня чего-то другого, но она пыталась хоть как-то поучаствовать. Пусть не очень удачно, но как могла. И она моя МАМА.

– Что ж ты не сказала, что вернёшься сегодня, доченька? Ой! Время уже какое позднее, – вмиг погрустневшие глаза добавили каплю в море моего теперешнего отчаяния. – Вы, наверное, ненадолго, да? Скоро уедете?

– Нет, мам, – я подошла и крепко обняла её за плечи. – Если захочешь, мы останемся сегодня у тебя. А я позвоню в сад и скажу, что весь завтрашний день Маша проведёт с бабушкой.

– Правда? Ты оставишь её на весь день?

Лицо мамы осветилось ясным внутренним светом, и мне пришлось задуматься. Когда же я успела стать такой эгоисткой? Почему так редко позволяю им видеться? Нельзя ведь всё списывать на постоянную занятость, потому что я намеренно ограничивала их общение.

– Ну, а почему нет? Она тоже по тебе очень скучает.

– Нужно же ужин скорее готовить! Что ж ты не предупредила, Кира! Сама-то я уже не ем по вечерам. Совсем старая стала. Неохота.

Да. Я была поздним ребёнком у них с папой.

– Не обижайся, просто батарея на телефоне села. Я завтра днём в группе веду занятия. Заодно и куплю зарядку новую, чтоб домой не заезжать. И не переживай насчёт ужина. Я всё сделаю сама.

Ну, что-нибудь на скорую руку ведь смогу приготовить!

– Какое счастье! Проходите, девочки мои! Машенька, пойдём, я тебе куколку новую связала, такая красивая! Пойдём-пойдём!

После ужина, пока бабушка играет с внучкой, я, устроившись на старомодном стуле и подтянув колени к подбородку, уставилась в окно. Рядом на столе стоит кружка полуостывшего чая. Кофе мама на дух не переносит, поэтому его здесь не бывает.

– Доченька, у тебя что-то случилось? Ты очень грустная, – прихрамывая, мой родной человечек приблизился со спины. Я повернулась на голос.

– Всё в порядке. Устала, наверное. Как твои ноги? Болят?

– А как же? Конечно, болят, но я привыкла.

– Давай к врачу съездим? Может, выпишет что-то.

– Да что там твои врачи сделают? Старость-то не лечится, дочка. Хожу, дошаркиваю своё время потихоньку.

– Не говори так.

– Ты совсем сегодня невесёлая. Мне даже и самой печально становится, когда смотрю на твоё состояние.

Тут в комнату вбежала Маша, где-то откопав картинку мультяшного белого медведя, удивительно похожего на зверя, который сейчас далеко от нас занимает половину моей квартиры. Потыкав на косолапого, дочка с энтузиазмом произнесла:

– Сьява! – мама приняла из её рук картинку и проницательно на меня взглянула. Я раньше не замечала, как много у неё детских книг, игрушек, карточек и даже одежды.

– Слава, значит…

Интересно, чем он сейчас занят? Ищет себе новую игрушку? Едет с поздней встречи от клиента? Возможно, командует в своём новом ресторане? А может, проводит время в спортзале. Как бы ни старалась, какие бы усилия не прилагала, я не могу о нём не думать. Он словно игла, наносящая контур выбранной мною же татуировки, краской впивается в кожу, оставляя нерастворимые следы, которые вижу только я. Когда-нибудь у меня получится вспоминать о нём без надрывной раны в душе. Не могу его винить. Вообще ни в чем. Он великодушно предложил то, что ему кажется достаточным. А мне нет. Просто мы с ним разные. У нас разные взгляды на жизнь, семью, детей. Для него всё это просто ненужная галочка. Для него не существует эмоций между мужчиной и женщиной, ничего такого, что выходит за рамки ночных утех. А я свои чувства и желания не смогу запереть в дальний ящик и каждый новый день гадать, наигрался он уже со мной на сегодня или нет. Или впереди у меня ещё есть какое-то количество времени побыть с ним рядом. И я рада, что у меня села батарея, иначе весь вечер обречённо бы перечитывала нашу с ним переписку, глупо надеясь на то, что он тоже думает обо мне.

– Так зовут нашего нового белого медведя.

Мама тяжело вздохнула и склонила голову на бок.

– Совсем не хочешь поделиться?

Я знаю, что опять совершаю ту же самую ошибку, но нет. Не хочу.

– Пожалуйста, мам, только не сейчас. Не надо.

– Ты ещё с мужем не развелась, а уже в твоей жизни появился другой мужчина. На мой взгляд, это очень нехорошо дочка.

– На мой тоже. Но так получилось. И уже ничего не исправить, – специально стараюсь перевести тему на нейтральные бытовые вопросы. – Я схожу в душ ненадолго.

Выбрала своё старенькое синее банное полотенце, которое мама до сих пор не трогает. Хранит на полке на вот такой неожиданный случай, ждёт, что оно мне снова когда-нибудь понадобится.

Встав под душ, покрутила кран. Обычно я предпочитаю прохладные струи, но сейчас на сердце так холодно и морозно, как пасмурным зимним утром. Поэтому, сделав посильнее напор обжигающей горячей воды, почувствовала, как тепло, наконец-то, обволакивает моё ослабшее от непролитых слёз тело, всё ещё горящее отпечатками смелых уверенных прикосновений шершавых мужских ладоней.

Очень надеюсь, мой глухой надрывный плач не слышен с той стороны двери.

На следующий день самым страшным для меня было поставить телефон на зарядку. Опасалась увидеть кучу сообщений с указанием, что мне звонили. Одновременно боялась их не увидеть. И понять, что ему действительно всё равно. Но так, наверное, даже лучше. Если не прилетит ни одной смс.

Через час после того, как мобильник, наконец, включился, раздалась привычная мелодия вызова.

Это Слава.

Дрожащими руками нажимаю зелёную кнопочку на экране, потому что игнорировать его не самая здравая идея. Как, возможно, и отказывать.

– Я, между прочим, волновался.

Как всегда, он в своём репертуаре. Властный, суровый командир, привыкший всё и всех держать под жёстким контролем.

– Ты вернулась домой?

Откуда он знает, что мы уехали? Неужели он приезжал?

– Ещё нет.

– Диктуй адрес, я вас сам заберу.

– Мы ещё не собираемся возвращаться.

В трубке повисло гнетущее молчание.

– Что значит, не собираетесь? Где вы?

– У мамы. Несколько дней погостим здесь.

– Вы можете проводить с ней вечера. Зачем там ночевать?

Потому что дома воспоминания о твоих смелых ласках будут терзать меня ещё больше! Потому что в своей квартире я с ума сойду от того, что тебя нет рядом! Горестно прикрыла глаза.

– Кира, хорош уже! Погуляла и хватит. Я жду вас дома.

– Не жди. Я так не могу.

– Да как «так»? К чему весь этот бред? Ты ведёшь себя словно обиженный ребёнок. Я приеду за вами, и мы все обговорим. Идёт?

– Нет. Ты уже итак всё сказал. Извини.

Усилием воли заставила себя нажать на кнопку отбоя. Вот и всё. Это конец.

Теперь осталось ещё одно незавершённое дело.

Скрипя зубами, набираю ненавистный номер и слушаю длинные гудки.

– Ну, что? Одумалась?

– Ты зачем мне звонил?

– Пообщаться хотел.

– Кроме развода нам с тобой обсуждать нечего.

– Так ты серьёзно тогда говорила? Забыла мои слова? Подашь на развод – хуже будет.

– Серьёзней некуда. Что ты за человек? Сам нормально жить не хочешь и мне не даёшь. Олег, я предупреждаю, – крепко зажмуриваю глаза и добавляю в голос уверенные ледяные нотки, – не смей к нам больше приближаться. Поверь на слово, теперь есть, кому нас защищать.

– Ах ты, маленькая д…

Отвожу телефон в сторону и уверенно отключаюсь.

Через несколько дней мы вернулись домой. Вещи привычно остались лежать на своих местах. Точнее сказать, где до отъезда валялись, сейчас там же и находятся.

Маша, как только влетела в квартиру, сразу же побежала проверять белого медведя. Видимо, теперь он претендует на звание самой любимой игрушки. Спасибо Славе.

А я, скинув не такие уже и белые кроссовки, не торопясь прошла в квартиру. Огляделась. Всего за несколько дней эта жилплощадь стала для меня совершенно чужой и посторонней.

Прекрасно.

Я хочу побыть одна. Как тошно на протяжении вот уже нескольких дней, почти целой недели, постоянно через силу улыбаться и натягивать на себя различные маски! Счастливой мамы, радостной дочери, воодушевлённого наставника современных танцевальных направлений, таких как джаз-фанк, хип-хоп, беби-дэнс. Просто всё в один момент стало меня тяготить. Особенно стыдно за свои мысли перед Машей.

Когда дочка уснула, у меня, наконец-то, появилась возможность погрузиться полностью в свои раздумья.

Если я уже по уши в него влюбилась, есть ли смысл сейчас всё заканчивать? Да уж, Кира. Очень умно с твоей стороны. Сначала делать, а потом только думать. Однако, сердце советует: «Конечно, нет! Нельзя сейчас останавливаться! Иди дальше! Не слушай ты доводов рассудка! Вспомни томный взгляд, смелые касания, безудержную страсть».

Разум твердит: «Остановись! Или снова потеряешь своё сердце. На взгляде далеко не уедешь, а быть зависимой от человека, который ради страсти ставит определённые условия и ограничения на ваши неофициальные отношения, далеко не то, что тебе уже от него нужно».

И ещё он меня обманул. Он сказал, что между ним и Марго ничего не было. Во всяком случае, попытался заставить меня так думать. Но в её победном насмешливом взгляде я совершенно точно прочитала абсолютно противоположный ответ. И я бы смогла его принять, ведь Слава не святой, а взрослый здоровый мужчина с жизненным багажом за плечами. Зачем же врать, глядя в глаза?

Видимо, он считает, что не обязан передо мной отчитываться и правдиво отвечать на мои вопросы. Ну что ж. Нет, так нет. Я смогу принять и это. Конечно, смогу.

И не буду обращать внимание на щемящее чувство в душе. Говорят, когда женщина влюбляется, начинает вести себя как полная идиотка. У меня, к сожалению, нет подобной возможности. Я должна быть собрана, хладнокровна и рассудительна. Несмотря ни на какие обстоятельства. А то, что слёзы застилают глаза, так это пустяки. И то, что горло периодически сводит от едва сдерживаемых спазмов – тоже. Подумаешь. Со временем я научусь заново дышать полной грудью, вновь доверять зову сердца. Я смогу. Ничего в этом сложного нет. Наверное. Главное, чтобы Слава не…

Неожиданно раздался звонок в дверь. Опустила взгляд на часы. Десять – пятнадцать вечера. Я догадываюсь, кто это. Ну, зачем он приехал? Решил Машу разбудить?

Глава 38

ВЯЧЕСЛАВ

Из всех окон, безошибочно выбрал её. Я уже привык в течение прошедшей недели делать небольшой круг с ресторана мимо её дома. Идиотизм полный, но мне это сделать проще, чем снова позвонить и спросить, вернулась ли она. И самое главное, с кем она. Эти тайные лишние километры давались мне намного легче, чем открытое проявление слабости и обозначение моего собственного бессилия. Я не могу заставить женщину быть со мной. Я не могу получить от неё то, чего хочу, добровольно. Я совершенно не горю желанием сталкиваться с очередной истерикой. Но я всё равно приехал. И неизменно делал это предыдущие несколько дней. Бестолково. Абсолютно бессмысленно и нелогично. Но делал.

И именно сегодня мне повезло. На кухне вижу слабое мерцание, обозначающее, что, скорее всего, в темноте работает телевизор.

Спустя какое-то время, уверенно нажимаю на кнопку звонка. Даже если ребенок проснётся, меня это не беспокоит. Всё равно мелочь придётся будить, потому что с пустыми руками я отсюда уезжать не намерен.

Вопреки моим ожиданиям, Кира смело распахнула дверь и вышла на лестничную площадку. Будем общаться прямо здесь? Я ей что, пятнадцатилетний пацан, мурыжить меня в подъезде?

– Привет.

– Здравствуй, Слава.

– Как официально. Так и будем стоять перед дверью?

– Внутрь не приглашаю.

Если он там, то я не знаю, как смогу сдержать поднимающиеся с низов отрицательные эмоции. Убью гада!

– Ты не одна?

– Конечно, нет.

Я, наверное, слишком сильно изменился в лице, раз она решила так быстро пояснить.

– Маша спит, ты ведь знаешь. Решил её разбудить?

– Разумеется. Я приехал за вами. Иди, собирайся.

– Мы никуда не поедем.

– Кира, – мягко придержал её за талию, желая притянуть к себе, но она резко высвободилась из объятий. – Да что с тобой такое?!

– Не трогай меня. Я в порядке.

«Не трогай»? Ещё как трону. И сегодня. И завтра. И в дальнейшем.

– Ты что не слышишь? Я здесь, чтобы вас забрать.

– Слава, мы уже договорились неделю назад, что ты к нам не приближаешься.

Она, кажется, говорит на полном серьёзе. С ума сошла что ли? Волна ярости снова начинает поднимать бурю в моей душе. Как же легко я теряю с ней трезвую голову. Во всех смыслах.

Ощутимо схватил тонкое запястье, заставил Киру приблизиться на шаг и почти коснуться грудью пуговиц на моей рубашке. Слабак. Применяю силу к женщине. Но её безразличие и отстранённость просто выводят!

– Ты на мне синяки оставишь, – что у неё с голосом, твою мать! Абсолютно безжизненное, пустое, безэмоциональное сосредоточение полусдохших звуков!

– Кира, я здесь не для того, чтобы терпеть твои глупые истерики. Иди, буди дочь. Вы возвращаетесь ко мне.

– Нет.

Резкий уверенный ответ ввёл меня в откровеннейший ступор. Она не хочет подчиняться. Не силой же их в машину запихивать! А если серьёзно, я, кажется, действительно не знаю, что делать дальше.

– Что происходит? Почему ты не можешь впустить меня и выслушать?

Да что выслушать, придурок? Как будто ты какую-то сопливую речь репетировал! Не позорься перед женщиной, итак она себе уже что-то накрутила! Нет, всё-таки надо было не ждать, а найти её в первый же день, привезти домой и запереть там! И хрен бы она у меня шаг наружу сделала!

– Зачем ты прячешься? Тебе что, так легче? Давай просто попробуем. Я хочу пройти и поговорить.

В её глазах ни капли сомнения и былой нежности. Про отсутствие вечного слепого обожания я вообще молчу.

– Впусти меня, – что бы я себе не думал, для меня очень важно, чтобы она сделала шаг навстречу сама. Добровольно. Но, кажется, у меня ничего не выходит. Совсем ничего! Почему у неё такой безжизненный взгляд? Ведь ничего ужасного не случилось.

Она снова отрицательно качает головой. И тогда я, сам не понимая, что происходит и как я на это осмелился, опустился до просьбы. И действительно произнёс:

– Пожалуйста.

Слово, которое от меня вот уже несколько лет никто не слышал. Но и оно оказалось бесполезным в море её необдуманного отстранения.

– Нет.

Тогда я решил крепко схватиться за ручку двери, намереваясь распахнуть её силой. Но Кира отдёрнула пальцы и упрямо встала у меня на пути.

– Слава, не надо. Просто не надо.

– Почему?

– Я не хочу, – фраза ударила меня под дых. Да твою ж мать! Что значит, она не хочет? Не бывает со мной такого!

– Но ты ведь хотела раньше. Что изменилось? Ведь я остался таким же, как и несколько дней назад.

– Вот именно. Всё, – она странно выделила это слово эмоциональной интонацией, – изменилось. А ты остался прежним. Холостяком, который всегда делает то, что хочет. У которого на всё есть своё резкое нелицеприятное мнение. Ну а каково же оно касательно меня, я уже услышала.

– Ты что действительно хочешь просто так сейчас взять и всё закончить?

– Да.

С подобным решением в своей осознанной жизни я сталкиваюсь впервые. Ни одна женщина ещё не отказывалась от моих предложений. Как так?

– Кира, но это глупо. Мы ведь взрослые люди и можем попробовать просто жить сегодняшним днём. Не оборачиваясь на прошлое.

– И не задумываясь о будущем? Это, по-твоему, значит быть взрослыми людьми? Хорошо. Пробуй. Пробуй… Только без меня. Ладно? – нет, не ладно! Совсем не ладно! Как я смогу попробовать без неё?

– Что, так плохо тебе со мной? – из последних сил пытаюсь сохранять спокойный, размеренный тон в разговоре.

– Хорошо. Но нам с Машей и без тебя было не хуже. А я не готова приходить домой и видеть с порога, как посторонняя женщина на тебя набрасывается. Я не готова осознавать, что ты не способен прекратить отвратительную близость с другой. Я не готова слушать твои обвиняющие, унижающие слова о моей работе, о моём хобби, о моей семье. Слава, я не готова.

– Да, я, возможно, был слишком груб в выражениях. Но, Кира, я ведь просто хочу изменить твою жизнь к лучшему. Вашу жизнь!

– Изменить нашу жизнь? Если хочешь что-нибудь поменять, лучше начни со своей. Потому что в нашей намного больше радостных и красочных моментов.

Она вновь схватилась за ручку двери и неумолимо потянула её на себя.

– И ещё я очень не люблю, когда меня обманывают, – вернула мою же фразу, сказанную, как мне теперь кажется, целый век назад. А я, разумеется, в ту же секунду понял, о чём она. Какую конкретно ложь имеет в виду. Марго. Наверное, стоило всё-таки сказать правду. Находясь в подвешенном состоянии, я, на всякий случай, выставил вперёд носок ботинка, отнимая возможность закрыть дверь перед моим носом.

– Кира, подожди. Зачем совершать ошибку? Позволь мне пройти. Мы сумеем договориться.

– Извините, Вячеслав Александрович, но мне пора. Переговоры ни к чему не приведут. Новый контракт заключить не удастся. И моё время слишком дорого Вам обойдётся.

В полнейшем ступоре я убрал ногу от проёма, и дверь тихонько закрылась. Внутри плещутся сразу две фразы. «Я не готова». «Новый контракт заключить не удастся». Всё. Больше в голове никаких мыслей просто нет.

Словно в тумане спускаюсь к машине. Чувствую себя полностью опустошённым. Вот казалось бы. Ну и чёрт с ней. Один мой звонок и ко мне со всех ног прибежит Марго или другие на всё согласные девицы.

Но ни одна из них никогда не будет выглядеть такой трогательно-миниатюрной. Но у одной нет таких мягких, шелковистых светлых волос. Ни одна никогда не посмотрит на меня со смесью нескрываемого восхищения и лёгкого лукавства. Ни у одной не получится с таким бесценным для меня страстным трепетом и полной самоотдачей отвечать на мои движения внутри себя. Ни одна из них никогда не сможет стать моей маленькой желанной Зеленоглазкой.

Но она ведь не может просто так с лёгкостью отказаться от всего, что я впервые в жизни готов дать женщине? Отказаться от меня.

Во рту откуда-то появился горький привкус отчаяния. Хочется перебить этот оттенок, смазать его чем-то другим. Более нейтральным.

Боясь передумать, пошарил рукой по карманам. Достал телефон и набрал давно позабытый номер. Только после этого опустил взгляд на часы.

В трубке послышался недоумённый голос. Не тратя времени на лишние приветствия, перехожу к делу.

– Ты ещё на работе?

– Да.

– Во сколько заканчиваешь?

– Минут через тридцать, как обычно. А что такое?

– Успеваю. Сейчас приеду.

Не дожидаясь ответа, отбил звонок, переключил коробку передач и сорвался с места.

Глава 39

– Ты чего это так поздно сорвался? Адреналинчика не хватает?

– Да. Состояние нестояния. Я тебя не сильно задерживаю?

– Неа. Меня всё равно дома никто не ждёт, в отличие от некоторых. Как там твои девчонки?

Грустно посмотрел на человека, с которым мы когда-то были довольно дружны. Объединяли совместные интересы. Видимо, взгляд мой вышел очень затравленным, потому что мужчина нахмурился.

А я тяжело вздохнул.

– Дём, пошли защиту одевать?

Подойдя к картам и скользнув взглядом по ним всем, обратился к другу.

– Дай какой-нибудь побыстрее. Где точно недавно проверяли давление в шинах.

– Вон тот бери, первоклассная штучка.

Проследил взглядом по направлению мужской руки и увидел красно-чёрного зверя. Этот, значит этот. Натянул шлем.

Занял своё место. Выполнил все необходимые меры безопасности. Дементий по этим трассам каждый день гоняет, а мне приходится надеяться на свою память. И концентрировать всё своё внимание. Согласен на что угодно, только бы заткнуть огромную чёрную дыру где-то под рёбрами.

Никогда не понимал, как кому-то может не нравится ездить на карте. Это ведь ни с чем не сравнимое чувство свободы, бешеный зашкаливающий адреналин, высочайший накал борьбы, безумное ликование от победы, тренировка просчёта ходов наперёд и полный контроль ситуации. Потрясающие ощущения!

Итак, на старт. Внимание. Марш!

Визг шин, запах резины. Машина откликается на каждое движение. Пора перебрать в памяти всё, чему я уже давным-давно научился. Вспомнить технику пилотирования.

Дёма, конечно же, вырвался вперёд. Ну-ну. Не быть ему сегодня победителем.

Единственно верное положение тела. Это аксиома, закон. Нужно правильно загрузить внешние колёса, чтобы избежать большего скольжения, которого лучше вообще не допускать, и не снижать оборотов двигателя. И пусть скольжение само по себе невероятно эффектно, но мне-то понтоваться не перед кем. Тем более что это вечный тормоз и потеря времени.

От торможений зависит время прохождения круга в целом и отдельно каждого поворота. И если ежедневно я стараюсь как можно более плавно вести своего Патрола вперёд, то здесь данное правило совсем не работает. Это не повседневная жизнь. Здесь до последней доли секунды нужно держать газ под контролем и педалью в пол, а затем как можно более жёстко тормозить, вплоть до частичной блокировки колёс. Главное, не блокировать их полностью. Я, наверное, и сам бы уже мог с лёгкостью работать инструктором.

Пара крутых поворотов осталась позади. Держусь на полкорпуса отставшим от оппонента, мне всегда нравилась эта позиция. Так намного удобнее: не нужно оглядываться назад и смотреть где именно находится соперник. Полный контроль ситуации. Вой колес вселяет в меня ощущение уверенности. За этим я сюда и приехал.

Чёрт! Допустил размашистое скольжение, потерял драгоценные секунды. Ничего, наверстаю. Я должен. Я должен хоть где-то сегодня одержать победу!

Остальные повороты прохожу идеально. Самому к себе не придраться. Противник не сдаёт позиции, всё также лидирует.

Впереди поворот на 180 градусов. Или попросту разворот. Искусно проходил тысячи подобных. Каждый раз как по маслу.

И только я настроился на переключение педалей, чтобы совершить резкий и агрессивный мужской манёвр, с ужасом почувствовал, что машина перестала меня слушаться. Настройки руля подвели.

Всё произошло молниеносно. Пространство вдруг резко спрессовалось, те доли секунды и сантиметры трассы, за которые я безуспешно боролся, оказались навсегда потеряны. С изумлением осознал, что машину заносит в сторону, и вместе мы летим прямо в тяжёлые и жёсткие заграждения.

Ожидаемо произошёл сильный удар. Почувствовал резкую боль со стороны затылка, в левой его части. Мысли пронеслись в голове за какие-то доли секунды. Видать, откинуло меня неслабо. Но, судя по ощущениям, я всё ещё в машине. Как же я мог вовремя не сгруппироваться… За мгновение до наступления ярко-белой вспышки, которую, уверен, заметил только я, перед глазами снова встала Кира с распущенными волосами, в зелёном наряде, отпивающая обжигающий сладкий кофе с карамелью и маршмеллоу, который я самолично для неё тогда приготовил прямо перед выходом, чтобы напиток не остыл…

Не знаю, сколько прошло времени, но очнулся я от того, что кто-то вслух грубо ругается и пытается очень аккуратно вытянуть меня из машины.

Пошевелиться могу легко, но тело очень ослабло и как будто затекло, а тысячи маленьких иголочек вонзаются в кожу. Медленно махнул рукой другу.

– Ты потерял сознание. Слава, тебе надо к врачу, у тебя, скорее всего, сотрясение.

Воспоминания мигом нахлынули.

Дементий всё-таки вытащил меня из восставшего против моего управления сумасшедшего карта. Даже машина отказалась мне подчиняться.

После того, как товарищ уложил меня на трассу, аккуратно начал расстёгивать амуницию.

– Ты как?

– Лучшее не бывает. Ты специально мне его подсунул, чтобы не опозориться и не проиграть?

– А, ну если ты уже шутишь, то всё в порядке. Но меня смущает то, что ты вырубился. Надо к доктору.

– Разбежался.

– Пошёл, говорю! – я поморщился от громкости его голоса. Потише нельзя сказать?

Пытаюсь встать и выпрямиться во весь рост, но удаётся это с трудом. Еле-еле пытаюсь не растянуться. Ноги не держат от слабости. Первая здравая мысль о том, что ничего страшного не произошло, и в картинге очень редко бывают аварии с серьёзными травмами, сменилась странным удивлением и осознанием, что ещё чуть-чуть, и я совершенно неконтролируемо содрогнусь от непривычного чувства, когда внутренности скручивает невидимая жёсткая рука. Кажется, меня действительно тошнит по-настоящему.