Текст книги "Нестандартная ситуация (СИ)"

Автор книги: Марика Крамор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава 40

КИРА

– До вечера, солнышко. Я тебя люблю.

Дочка обняла меня на прощание, как впрочем, и всегда. Затем, не оглядываясь, побежала в группу готовиться к завтраку.

Я тоже вышла из здания, не оглядываясь. Ни назад, ни на вчерашний вечерний разговор. Я свой выбор сделала. Как бы не было больно и обидно от осознания того, что Слава, несмотря на все свои строгие слова и уговоры, совершенно спокойно развернулся и ушёл. Конечно, это самое адекватное поведение в сложившейся ситуации. А чего я ожидала? Что он будет ломиться в дверь? Орать на весь подъезд, что любит меня? Уговаривать ещё раз обдумать своё решение? Возьмёт обратно всё то, что он мне наговорил в эмоциональном порыве?

И снова разум твердит, что всё правильно. Мужчина просто ушёл, спокойно, гордо, без унижений и оскорблений, не умоляя и полностью принимая мой выбор. А сердце плачет. Ведь я как дурочка до последнего надеялась, что он вернётся и попытается своими криками перебудить всех соседей, но без нас никуда не уедет.

Всё вышло так, как я хотела. Отчего же вместо радости на душе я чувствую только постоянную пульсирующую боль? Внутри себя вижу потерявшуюся маленькую девочку.

Зато, между делом, отыскала себе адвоката и уже записалась к нему на приём, заранее убедившись, что официальное расставание с Олегом влетит мне в копеечку.

В обед приехала в школу. Ежедневно, когда вижу моих напористых и целеустремленных девчонок, их радость от наших встреч и занятий, обычно настроение резко взлетает вверх. Но, конечно же, не сегодня. До вечера дотерпела кое-как, натягивая приветливую милую улыбку, задавая темп работы и периодически делая меткие существенные замечания.

Несмотря на то, что в любых обстоятельствах я всегда стараюсь видеть что-то хорошее и искать позитивные стороны, сегодня вообще ничего не хочется. Только забиться в самый дальний угол и накрыться с головой одеялом.

Перед сном неизменно проверила будильник.

Надо дотерпеть до выходных. А там мы с дочкой съездим куда-нибудь погулять. Видимо, мне сейчас это нужно даже больше, чем ей. Совершенно не вовремя промелькнула дурацкая мысль. Вот бы сейчас забраться на Славкин самокат, нажать кнопку газа и, разогнавшись по максимуму, вновь насладиться обретённой свободой и завыванием ветра, не обращая внимания ни на мелькающих мимо прохожих, ни на хмурое небо над головой и ничем не заполненную пустоту внутри.

А ночью, возможно, получится забыться у Толи в клубе, потому что сделать это в одинокой постели мне совершенно точно не удастся.

Как будто прочитав мои мысли, вдруг завибрировал в кармане телефон. Дрожащими руками принимаю вызов от друга. Я ведь не жду, что это будет кто-то другой?

– Да.

– Кирыч. У нас с тобой новая шоу-программа на носу, а ещё ничего не согласовано. Мы ведь всё месяц назад ещё обговаривали!

Позитивное приветствие. Ничего не скажешь.

– Не волнуйся. Я не забыла. У меня по средам в школе выходной, поэтому мы с девочками договорились завтра провести репетицию.

– Так, а меня почему никто не позвал?

– Зачем тебе быть на тренировке? Нам день-два отрепетировать и всё. Приедешь в пятницу пораньше, оценишь «отчетный концерт». Ты же всегда так делал.

– Ну да. А что у тебя с голосом? – ЗАДОЛБАЛИ УЖЕ, вот что! Какие все внимательные!

– С ним всё в порядке. Ты хотел что-то ещё уточнить? А то мне неудобно сейчас.

– Да нет…

– Ну, тогда пока.

И, взяв пример с одного своего недавнего знакомого, не дожидаясь ответного прощания, нажала на кнопку отбоя. Хорошо, на людей ещё не начала кидаться!

Как же мне избавиться от мыслей, которые целиком и полностью единолично разделяет такой далекий от меня мужчина? Сколько должно пройти времени, чтобы раны хоть немного затянулись? Почему я не чувствовала ничего подобного, когда начались проблемы с Олегом? Когда я сама лично слышала стоны приведённой в наш общий дом женщины, когда муж с силой неё вколачивался… Да, было болезненно, тошно, омерзительно неприятно. Но такого чувства выжженной пустоты и постоянных колющих счастливых воспоминаний не было никогда. Как будто какой-то неловкий художник всё вокруг вдруг случайно залил серой краской одного и того же оттенка. Даже у Машеньки не получается меня взбодрить. Что же я за мать такая, когда позволяю тревожащим душу чувствам брать верх над собой, несмотря на то, что ребёнок всегда очень тонко чувствует моё состояние. И очень остро на него реагирует.

Ощущаю себя унылым куском… не при детях будет сказано чего.

В среду, как и планировали, максимально отрепетировали с девочками программу. Оставили пару моментов на пятницу, чтобы Толя посмотрел и выразил своё мнение. Один раз на моей памяти было такое, что он запорол номер. А обычно его всегда всё устраивает.

Поэтому, когда мы вместе собрались заранее до открытия клуба в пятницу на финальный прогон и утверждение концепции вечеринок следующего месяца, с учетом новой шоу-программы, девчонки уверенно продемонстрировали задуманную мной хореографию.

И вот, звучат последние аккорды, в конце наш традиционный эффектный выход, и затем наступает оглушающая тишина.

Ищу глазами Толю и нахожу его стоящего неподалёку от сцены в компании очень высокого и мощного мужчины. Я точно знаю, кто это. Двоюродный брат директора клуба. Эрнест Армейский. По незнанию можно решить, что это не фамилия, а прозвище. И что женский пол при адекватном рассмотрении и близко не подойдёт к такому гиганту. Но нет. По рассказам Толи, это суровый громила давно уже счастливо женат на девушке с красивым именем Ангелина, и вместе они растят такую же замечательную принцессу, как и у меня. Только намного младше.

По возрасту, кстати говоря, они очень схожи со Славой. Немного за тридцать. Смешно даже представить, как нелепо я буду выглядеть на фоне этого верзилы. Это не Колесников, с которым мы внешне идеально друг другу подходим и с которым наши тела так здорово подстраиваются… Ну вот. Опять мысли завели меня не туда.

Силой заставив себя сконцентрироваться, спустилась со сцены, намереваясь уточнить: есть ли замечания или утверждаем.

Не торопясь, подхожу к мужчинам, чтобы не стать случайным свидетелем их разговора, давая им возможность заметить меня заранее. Как только я приблизилась, руководитель заявил сухим деловым тоном.

– Кира. Меня всё устраивает. Потом продумаешь, как нам это вставить в программу вечера. Планируем начать со следующей субботы. С ди-джеем отработайте, ладно?

– Конечно, Анатолий. Тогда я пойду переодеваться?

– Да, иди, – и заинтересованно повернулся в сторону брата, видимо, продолжая разговор. – Так что ты сказал? Уже несколько дней с сотрясением лежит?

– Да. Я давно ему говорил, что эти гонки до добра не доведут. Сидел бы себе спокойно, орал на своих поваров, как обычно.

Я даже запнулась от услышанного. Страшная мысль закралась в голову. Не может быть! Присела на корточки, старательно делая вид, что поправляю застёжку на босоножках. Дрожащими руками, ага!

– У него там какое-то незначительное, – это слово Армейский произнес с особой саркастической интонацией, – смещение шейных позвонков было. Но уже, слава Богу, всё вправили. Есть вообще не мог. Говорит, тошнило постоянно.

– Я даже не знал. Сегодня позвоню спросить о его самочувствии.

– Лучше не надо. Я к нему заезжал утром. Вообще его не узнал.

– В каком смысле?

– Ты что, Колесникова не знаешь? Ему всегда всё нипочём, – ужас, они действительно говорят о Славе! – Мне кажется, если он тонуть будет, попьёт водички и скажет, что его всё равно жажда мучает. Я помню, когда после армии на гражданку вернулись, он на тренировке неправильно какой-то там элемент отработал. Сломал руку. Гордо ходил с гипсом и хвастался. Говорил, что сам сломает себе вторую, чтобы все видели, какой он крутой, – мужчина невесело рассмеялся. – Унывающий Колесников зрелище нереальное, как та Атлантида, которую никто не видел. Не пойму, что с ним. Чтобы обычное физическое воздействие оказало на него подобный разрушительный эффект? Никогда не поверю. Зачем он только поехал ночью на свой картинг? Как будто не может вечер занять чем-то более приятным!

– Давно он в таком состоянии?

– Со среды.

Это всё я виновата! Если бы я только согласилась вернуться с ним, ничего бы этого не было! Ни сотрясения! Ни смещения позвонков! Ни его такого ужасного состояния! Мы бы провели вместе чудесный вечер! И, скорее всего, ночь!

– И что?

– А то, что лежит весь бледный, расстроенный. Говорил ему, чтоб не раскисал, что через неделю после сотрясения люди уже в соревнованиях участвуют. Ведут обычную жизнь. А ему вообще пофигу. Он половину того, что я ему сказал, просто не услышал. Витает где-то в облаках. В своих мыслях. Странно его таким видеть. Как не от мира сего.

– Может, когда головой стукнулся, он это… того…

Не могу больше слушать. Пусть Толя без меня сегодня разбирается. Если хочет, сам на сцену выходит и дергается под музыку! Сегодня это не мои проблемы!

Встала и уверенно обратилась к Армейскому.

– Я прошу прощения. А в какой больнице сейчас лежит Ваш друг с сотрясением?

Мужчина удивленно посмотрел на меня.

– Дома он, – больше меня никакая информация не интересует. И пусть у его постели будут сидеть десятки, сотни таких же, как и я, женщин на птичьих правах, всё равно к нему приеду! И прямо в лицо выкрикну, что он… он дурак! Просто идиот! Как можно так глупо собой рисковать! А если бы случилось что-то действительно страшное! Вот балбес, а! Мой самый любимый на свете. Обниму покрепче и прижмусь к крепкой груди, чтобы окончательно убедиться, что его каменное сердце, которое никого не хочет впускать к себе внутрь, всё так же размеренно стучит о железную грудную клетку, как и раньше.

Уверенно поворачиваюсь к Толе.

– Я на сегодня беру отгул. За свой счёт.

Реакция друга не заставила себя ждать.

– Не понял. Совсем страх потеряла?

– Что хочешь делай, – равнодушно пожала плечами. – Хочешь – увольняй.

Друг подозрительно на меня взглянул.

– Ты что… Со Славой?

– Не твоего ума дела, Толя!

Отворачиваюсь от поражённых мужчин и, очень-очень быстро перебирая ногами, почти вприпрыжку двигаюсь в сторону раздевалки для танцовщиц, чтобы поскорее стянуть с себя звонкие копытца, блестящий топ с юбкой, которая на своё название может претендовать с очень большой натяжкой. Скорее напоминает широкий тканевый пояс из облегающей, как вторая кожа, ткани.

Наверху быстро влезла в любимые спортивные брюки, угораздило же белые купить! Натягиваю поскорее футболку. Не обращая внимания ни на какие удивлённые вопросы, даю указания:

– Аня за старшую. Ночью работаете без меня. Может, ещё успеете кого-нибудь вызвонить. Если нет – сами распределитесь. Сегодня необычных номеров нет. Всё в текущем режиме. Уверена, Вы справитесь.

– Анатолий уже в курсе?

– Ага. Только что получила от него добро, – немного кривлю душой, потому как наш любимый директор явно против моего бегства.

Ключи от холостяцкой квартиры у меня дома. Как это я про них не вспомнила и не вернула в вечер последней встречи? Что не делается, всё к лучшему. Это точно! Кроме травмы, конечно. Хотя… если бы не она, я бы так и ходила каждый день, занимаясь самобичеванием. А сейчас мне без разницы. Его условия, его правила. Я должна хотя бы попробовать их сломать. Ну, или, как минимум, раздвинуть границы. Пусть думает себе, что хочет. Почему мы всегда начинаем задумываться над ошибками, когда уже произошло что-то непоправимое? Почему нельзя сразу адекватно всё обдумать? Кому нужны все эти принципиальные дурацкие «я не должна» и «это неправильно»? Каждый сам для себя решает, что для него правильно, а что – нет. Если мне без него реально плохо и, что бы он там не говорил, нас тянет друг другу как магнитом, зачем устанавливать нелепые ограничения? Кому нужно это тихое постепенное разрушение, ежедневное самоедство, выжигающее всю душу изнутри? Кому нужны постоянные бессмысленные страхи?

Если вот ОН. Мой мужчина, который приехал и, несмотря на наше взаимное недопонимание, собирался увезти меня к себе обратно! Вместе с Машей! Он появился на пороге моей квартиры, даже вопреки тому, что Слава негативно относится к моей работе, каким-то моментам моей жизни, мыслям и поступкам. И пока ему будет плохо, я хочу находиться рядом.

А его вечно суровый командный тон, слишком категоричное отношение к различным аспектам, его перфекционизм… Ну что ж, я знала, на что иду. Если бы всё это отсутствовало в его характере, он был бы совершенно другим человеком. А я готова принять его таким, какой он есть.

Почему людям проще отказаться от шанса попробовать, а всю оставшуюся жизнь мыслить, что было бы, если бы я тогда… Этих «если бы» в моей голове уже набралось столько, что я даже забыла о намерении погуглить о травме, потому что с подобным я в своей жизни раньше ещё не сталкивалась. Ничто меня не остановит. Даже если я ему не нужна, именно сейчас Слава меня из своей квартиры точно не выгонит. Если понадобится, уйду потом, когда он поправится. Но в ближайшие дни ему придётся потерпеть моё общество… на моих условиях!

Прямо на ходу, пока ещё ускоренным шагом тороплюсь к метро, залезла в интернет и начала читать про сотрясение. Мда. Хорошего, конечно, мало, но если врачи разрешили ему остаться дома, значит всё не так уж и плохо. Меня немного смущает постельный режим и диета для таких больных. А последний пункт обязателен? Судя по всему, не встаёт с кровати он уже два дня. Нуууу… надеюсь, что не встаёт. Но как так? Кто-то ведь должен о нём позаботиться! Он же совсем один. Вот так и понимаешь, что в какой-то момент просто меняются твои приоритеты. Сейчас для меня главное не сохранить остатки гордости, а убедиться, что Слава скоро поправится и с ним всё будет хорошо.

Сразу вспомнились его руки, которые бережно несли меня после собственного падения. Как он заставлял меня глотать обезболивающее… использовать мазь от гематом…

Конечно, я должна быть рядом! А чем занималась то время, что была ему так нужна? Глупостью полнейшей! А даже если не нужна – пусть терпит теперь! Как он любит сам говорить? Не понравится – это будут совсем не мои проблемы! И не дай Бог увижу бежевые туфли на пороге! С одного из двух балконов сброшу! Я сейчас, конечно же, обувь имею в виду…

Глава 41

ВЯЧЕСЛАВ

Второй день нахожусь дома. А чувствую себя, словно в тюрьме. Без привычной активной сверхурочной работы. Без желанной женщины. Без готовности делать что-либо.

С периодически появляющейся головной болью и приступами тошноты. А ещё воспоминаниями последнего с Кирой разговора и призраками её фраз: «Просто не надо… Я не хочу».

А я хочу! Так хочу, что плевал бы на все её дальнейшие отказы. Всего несколько дней назад. А сегодня уже не знаю, как поступить. До сих пор не верю, что из-за резких слов она плавно, но уверенно прикрыла передо мной дверь. А ещё не понимаю, как её уговорить и заставить вернуться в мою жизнь. Не поеду ведь к ним с разбитой башкой. Толку от меня сейчас? Как подстреленная утка.

Хотя тут я не совсем прав. Уже успел договориться о разводе. Быстро, без лишнего шума. Во всяком случае, я на это надеюсь. Вчера, пока весь день сверлил взглядом потолок, связался со знакомым адвокатом.

– Ты по делу или как? У меня сейчас полный абзац. Три телефона разрываются.

– По делу. Помощь нужна. Развод устроишь?

В трубке повисло настороженное молчание.

– Как же я твою женитьбу пропустил?

– Да это не мой брак.

– Аааа. Отягчающие есть?

– Вместе не живут давно, месяцев десять-одиннадцать. Совместный ребёнок. Два с половиной года. Мужик не в адеквате. Алкоголь, рукоприкладство, измены. Участия в воспитании и содержании не принимает.

– Даааа, повезло жене. От меня что нужно?

– Быстрый штамп о разводе. Неразглашение. Минимум беспокойства. Лишение мужа родительских прав. От него ничего. Только чтоб свалил. На имущество насрать, пусть забирает всё.

– Совсем быстро не получится. Это только через суд.

– Я поэтому и позвонил.

– На него, возможно, надавить придётся для скорости. Сможешь?

– Какие проблемы? Я всегда за.

– Принял. У меня со временем сейчас беда. Но я тебе скину образцы, – снова пауза в трубке. – Максимально заполняем и мне их подписанные обратно. Плюс сканы документов. Можно фото. Я укажу в письме, какие именно. Потом сориентирую.

– По рукам. Помимо вознаграждения за мной должок.

– Ой, не смеши. Всё, ушёл.

Через пять минут, пришло письмо, вложение которого я мгновенно отправил по блютузу на печать стоящему в соседнем кабинете принтеру. Пусть бумаги там лежат. Греют мне душу.

Наверное, это единственное, на что я сейчас способен.

За эти два дня у меня было предостаточно времени подумать. О своей жизни. Приоритетах. Целях. Работе. Женщинах. Особенно о последнем. И даже не обо всех. А только об одной.

Я до сих пор отказываюсь понимать, что она с такой лёгкостью развернулась и ушла. Я ведь не слепой. Ни одна женщина никогда ещё так не отзывалась на мои прикосновения. Ни одна на меня так не смотрела. Она не может вообще ничего не чувствовать. Или она просто хорошая актриса. Но этот вариант я отмёл сразу, потому что врать она не умеет.

А мне впервые в жизни захотелось, чтобы кто-то относился ко мне искренне. Испытывал нечто большее, чем все женщины, которые предлагали свои тела взамен на дорогие безделушки.

Как мне теперь жить дальше, будучи совершенно точно уверенным, что описанные в книгах и отображённые мастерской игрой актёров в фильмах – всё это чувства, которые действительно существуют. И которые просто так не найти нигде, если только судьба не решит в качестве самого ценного сюрприза нос к носу столкнуть тебя с «тем самым» человеком.

Если бы я не встретил её, смог ли по-настоящему быть счастливым, не окунаясь в полную гамму эмоций? Или всё так же продолжал играть свою роль холодного, вечно отстранённого кусочка льда, который не чувствует самых простых, но таких настоящих радостей жизни, когда тебя с работы встречает семья. Ребёнок, для которого ты стал целым отдельным миром, забывая о любых своих делах, со всех ног бежит к тебе через всю квартиру в сто двадцать квадратных метров, огибая все препятствия на пути, только чтобы вручить криво приклеенный бумажный цветочек к обложке моего скучного коричневого кухонного блокнота, чтобы хоть немножко его украсить, и затем впиться клещиком детскими ручками в мою шею и повиснуть на ней, пока я не обниму это маленькое чудо в ответ. Ну и что, что в ней течёт не моя кровь? Разве важно только это? Именно меня она целует перед сном, прежде чем убежать в свою комнату. Именно мне она разрешает подержать неприкасаемую любимую чёрную плюшевую игрушку, именно я удостоен чести первым попробовать на вкус клубнику из ее тарелки. Именно у меня она ищет защиты, когда боится проезжающего мимо грохочущего мотоцикла. Именно мне она доверяет находиться рядом с её мамой. И я не предам её доверия.

Я найду способ заставить Киру одуматься и изменить свой выбор. Она, конечно, испугалась моей грубости. Но я уверен, что ещё больше она боится попробовать ещё раз. Страшится чувств, накрывших нас с головой. И я её понимаю и не виню. Я тоже боюсь. Но я мужчина. Я готов сделать шаг назад, чтобы потом вместе идти по жизни, взявшись за руки. Я готов рискнуть.

Потому что как никогда ярко в памяти всплыли слова отца, которые на подсознательном уровне никогда и не забывались. Просто раньше мне казалось, что он ошибается. А теперь вижу, что ошибался… я.

– Мне бы хотелось, чтобы ты повесил на шею этот знак. И носил его, никогда не снимая.

– Это что? Зуб?

– Это волчий клык, сын.

– Ты хочешь, чтобы я носил на себе остатки мертвого животного? Бать, ты чё, совсем? – восемнадцатилетний я брезгливо потыкал нежеланное украшение. Выглядит, конечно, стильно. На толстом кожаном чёрном шнурке. Но по ходу, он ещё и с серебром. Фу, ненавижу этот металл.

– Это очень сильный амулет.

– Бать, да какие амулеты? Сейчас всё решают деньги, а не эти вот побрякушки.

– Ты совсем ещё мальчик. И много в жизни не понимаешь. Я пытаюсь вырастить из тебя настоящего мужчину. А знаешь, именно у такого найдётся много качеств от волка.

– Например, каких?

– Выносливость, внутренняя сила, собранность, целеустремленность. Особая интуиция. Волки не сдаются до последнего. Амулет будет оберегать тебя. Придавать уверенность и возможность справляться с поставленными задачами. Он защитит от недоброжелателей и предательства. Свою жизнь, сын, всегда нужно держать под контролем. Тебе необходимо научиться управлять людьми так, как это удобно тебе. Запомни, неуверенность – не самое лучшее мужское качество. Так же, как и распылённость на многих женщин. Мужчина, как волк, должен выбрать в жизни только одну волчицу. Главное, не ошибиться.

– Ты чё, бать?! Вокруг столько девушек, а ты мне предлагаешь выбрать только одну? Это тебе с мамой когда-то повезло, поэтому ты после её смерти не смог второй раз жениться. А я себя ограничивать не собираюсь.

– Перепробовать можно сколько угодно цветов, но предпочтение всегда отдаёшь одному единственному.

– Ну не знаааааю…

– Ты ещё молод, сын. Гордо и достойно идти по жизни может далеко не каждый человек. Но делать это нужно так, чтобы потом тебе не было стыдно перед своей семьей, которая у тебя обязательно появится в будущем. И запомни. Когда-нибудь ты повстречаешь свою волчицу, и когда это случится, ты всё поймёшь сразу. Поверь мне, на это не нужно много времени. Главное, её не упустить. Потому что жизнь очень редко делает дорогие судьбоносные подарки дважды.

С этими словами отец застегнул свой странный предмет на моей шее. С тех пор я ни разу его не снимал, до конца не веря в его мощь.

Зато сейчас для меня всё изменилось. Давно отца уже нет среди живых, а его поддержка каждый день со мной. Гладким напоминанием висит над сердцем.

Понимаю, что теперь я никогда уже и не расстегну отцовский амулет, возможно, только лишь для того, чтобы позже передать его своему сыну. Потому что я теперь нашёл свою волчицу. Сразу с маленьким волчонком. И свою семью я обещаю беречь до последнего, как настоящий дикий хищник. Жаль, что пришлось как следует головой удариться, чтобы, наконец-то, это осознать.

Так, а это что? Резко напрягся…