Текст книги "Нестандартная ситуация (СИ)"

Автор книги: Марика Крамор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Глава 22

ВЯЧЕСЛАВ

По мере эмоционального повествования я чётко осознавал, что острая неприязнь к мужу Киры превращается в лютую жгучую ненависть. Мне абсолютно безразлично, что должно происходить в голове человека, если он может вот так непорядочно и жестоко относится к своей женщине и своему ребёнку. Не верить Кире у меня нет абсолютно никаких оснований, хоть и странно, как может нормальный адекватный человек так разительно изменить своё отношение к семье. Но в любом случае, я его мужчиной уже не считаю.

Смотрю на зеленоглазку и не понимаю, как же можно на такую малышку не то, что руку поднять, как вообще можно к ней прикасаться с отрицательными эмоциями? У меня даже держаться на расстоянии от неё слабо получается, не говоря уже об отсутствии моего привычного хладнокровия.

Зато сейчас по венам течёт раскалённая лава, плещется на каждом повороте и концентрирует всю свою мощь где-то в районе пряжки от ремня.

В голове ещё гуляет вопрос. Может, лучше не сегодня? Я ведь смогу подождать ещё немного. Откуда я знаю, а вдруг для неё это важно?

– Кроме Олега, я не знаю других мужчин.

После этой фразы мозг просто взорвался с глухим треском, оставляя холодный расчёт на растерзание новым нахлынувшим эмоциям.

Чувствую, как начинаю с силой втягивать воздух, прямо как дикое животное.

Протягиваю руку и, наконец, едва ощутимо прикасаюсь к её нежному овалу лица, провожу большим пальцем по скуле, плавно, просто невозможно медленно, спускаясь ниже и дотрагиваясь до её губ, которые она немного приоткрыла для меня. Стараясь элементарно на неё не наброситься, как какой-то дикарь, не разрывая зрительного контакта с мгновенно потемневшей зеленью её глаз, провожу большим пальцем вдоль её нижней губы.

Малышка прикрыла веки, как будто старается растянуть наслаждение и запомнить мою ласку. Но тут она совершила одновременно самое простое и самое невероятное для меня действие, которое только возможно. Она нежно ухватилась губами за подушечку моего пальца, слабо втягивая в себя, и неуверенно лизнула её языком. Наблюдаю за зрелищем, в мельчайших деталях дорисованным моим мужским воображением. Прищуриваю глаза, в которых уже можно без труда разобрать, какую конкретно часть гардероба я уже мысленно снял со СВОЕЙ женщины. Чувствую, как мышцы начинают постепенно напрягаться и наливаться кровью.

Вот и всё. В жопу все вопросы, я больше ждать не буду, даже если для неё это важно. Ведь то, что она здесь, уже означает её согласие.

Зарываюсь пальцами в её светлые волосы, крепко сжимая пальцы и наслаждаясь ощущением гладкости шёлка в своих руках. Потихоньку притягиваю эту удивительную и такую желанную молодую женщину к себе.

Когда она встала и прижалась вплотную ко мне, я впился в её рот долгожданным изголодавшимся поцелуем, наслаждаясь женской податливостью и смелым отражением своих же собственных ощущений. Заставив себя на секунду оторваться от девушки, ещё раз заглянул в её глаза, последний раз желая убедиться, что ни грамма сомнения там нет, но натолкнулся лишь на уверенный, томный, смелый взгляд.

Чувствую, как она плотно прижимается ко мне грудью, когда поднимает руки вверх и обхватывает меня за шею, твёрдо и уверенно притягивая к себе. Легко касается губами моего заросшего подбородка и произносит, видимо, то, что в этот момент её беспокоит больше всего.

– Ты не изменил своего мнения обо мне?

– Изменил, – отвечаю, даже не задумываясь, потому что оно так и есть. – Ты даже ещё лучше, чем я думал. И запомни. Я никому не позволю вас снова обидеть.

Кира погладила моё лицо и (как же я этого ждал!) опустила руки вниз, медленно скользя вдоль ряда мелких пуговиц на моей груди, смело их расстёгивая.

Потом, вытянув из брюк низ рубашки и просунув руки под неё, обняла меня за талию, нежно прикасаясь губами и языком к моей обнаженной груди.

– Вот же плутовка! А у тебя ведь спина болит?

– Не слушай ты этого сумасшедшего доктора. Для тебя у меня ничего не болит.

Не в силах сдерживать свои желания, я рывком стягиваю с неё яркие тряпки. Ещё одно ловкое привычное движение и уже могу беспрепятственно прикоснуться к её обнажённой груди, с силой сжимая мягкое полушарие, чувствуя, как девушка расслабленно плавится под моими прикосновениями. Волк внутри меня ликует, он, наконец-то, почуял запах своей волчицы. Я снова завладел её ртом, ласково его терзая, а языком поддерживая чёткий ритм. Кира активно прижимается ко мне и (о да!) активно трется об меня своими набухшими от желания твёрдыми сосками.

Подхватываю на руки свою добычу и бережно несу в спальню, где мысленно чего уже только не сделал с этой немного терпкой на вкус девочкой.

Придерживая её одной рукой, стаскиваю с кровати верхнее покрывало и укладываю свою ценную ношу сверху, а сам отстраняюсь, чтобы как можно быстрее сорвать с себя остатки одежды. Но Кира и тут меня удивляет, когда приподнимается на коленях, расстёгивает, а потом и вовсе стягивает свои штаны, не сводя с меня горящего взгляда.

Если моего терпения хватит хотя бы на десять минут, чтобы не завалить её сразу же в горизонтальное положение и не доказать в первую очередь ей, что ни один другой мужик больше прав на неё не имеет, это уже будет верхом моего самообладания.

И снова я впиваюсь в её нежный рот властным чувственным поцелуем и всё-таки опрокидываю мою малышку на спину. Восторженно, неторопливо наслаждаюсь каждым прикосновением, провожу по гладкой коже везде, куда только могу дотянуться. А сам поражаюсь, что голова полностью перестала соображать. Чувствую её сводящий с ума запах, а кровь долбит по мозгам, не оставляя ни единого шанса сохранить отстранённость и трезвость мысли.

Она отвечает на каждое моё движение, продолжает плавиться от каждого касания, сбивчиво хватая ртом воздух, и проводит своими нежными ладошками по моим рукам и спине.

Опускаю руку ей на живот, чувствуя под ним мгновенное напряжение, и медленно скольжу вниз, носом утыкаюсь ей в шею, аккуратно прикусываю дрожащую жилку.

Сам уже дышу неглубоко и прерывисто. Рукой двигаюсь ещё ниже, находя, наконец, уже такие влажные складки, и нежно проникаю внутрь, мягко разрезая её глубину. Она выгнулась мне навстречу, не сдержав тихий стон, сорвавшийся с её губ, и мягко сомкнула ноги вокруг моей руки.

Терпи, Слава, терпи. Ты только-только до неё дотронулся. Чёрт, она сама уже не в силах противиться древним инстинктам, начинает слегка насаживаться на мои пальцы, отвечая на поступательные резкие толчки и быстрые круговые движения внутри себя.

Снова овладеваю её губами, не прекращая возбуждающих движений. Да, ещё немного. Давай, малышка. Не мучай меня!

КИРА

Все чувства обострились. Уже не вспомню тот момент, когда мы оба оказались раздетыми. Я, кажется, вообще позабыла обо всём на свете. Только ласковое скольжение его шершавых ладоней по моей коже. Только сладкое соприкосновение наших тел. Только его затуманенный поволокой взгляд, полный страсти и неудержимого вожделения. Его плавные, уверенные, настойчивые, но мягкие движения. Только его руки, раз за разом перебирающие мои длинные волосы, вновь и вновь пропускающие мягкие пряди между пальцев… Только это сейчас имеет для меня значение.

От каждого прикосновения по телу реально идёт дрожь. Не замечала раньше за собой подобной чувствительности. Ещё мгновение, и я ощущаю его умелые пальцы у себя внутри. Снизу идёт тепло, распаляя меня ещё сильнее.

Неосознанно и неконтролируемо пригибаюсь в спине, двигаюсь ему навстречу и чувствую, как его губы сомкнулись вокруг чувствительного набухшего соска, ощутимо его сдавив. Затем горячим языком Слава прошёлся по ореолу, немного подув сверху. А внизу его пальцы по-прежнему дарят ни с чем несравнимое ощущение, когда нет вообще никаких сил терпеть дальше эту сладкую муку, и хочется уже просто насаживаться ему на руку и стонать во весь голос, периодически выкрикивая его имя в порывах страсти. Через секунду он припал к моему рту, повторяя языком уверенные ритмичные движения своих пальцев. А я уже просто безостановочно пытаюсь сосать его язык, потому что ответить на поцелуй как-то по-другому у меня не получается. Но Слава нашёл в себе силы, на секунду прервался и немного от меня отстранился.

Властным резким движением он перевернул меня на живот, а сам навалился сверху.

– Боишься, что убегу? – свой охрипший голос не узнала бы даже я сама.

– Боюсь, что тебя мне уже всё время мало. Хочу постоянно к тебе прикасаться и чувствовать, как ты плавишься и извиваешься подо мной.

Его слова заводят еще больше. Его руки медленно, Боже, так невыносимо медленно гладят спину, то самое место, куда я не так давно умудрилась посадить синяк, приземлившись после падения с барной стойки. Постепенно его пальцы перемещаются всё ниже. Прикрываю глаза, потому что не в силах терпеть его обманчиво-невинные прикосновения прямо между ног. Непроизвольно сжимаюсь и пытаюсь потереться о его руку. Внутри давно уже горит огонь, а от желания развязки просто нет спасения. Но Славе и этого мало. Горячими губами он мимолётно дотрагивается, казалось бы, уже до предела раскалённой кожи спины, легонько касаясь при этом языком, посылая тысячи электрических сигналов прямо в район до сих пор ноющей поясницы, слабо царапая меня бородой. И тут башню у меня сорвало окончательно. Не от его чувственных поцелуев. Нет. От его прерывистого тяжёлого вдоха, пускающего невыносимую дрожь по всему телу. От его напряжённого, рваного, страстного выдоха, от которого кожу будто бы покалывают тысячи маленьких иголочек. Я вздрагиваю каждый раз, когда чувствую на коже его раскалённое дыхание. Снова и снова.

Когда Слава, не прекращая будоражащие поверхностные поцелуи, большим пальцем вошёл в меня и начал ритмично двигаться внутри, не переставая обжигать кожу горячими дрожащими потоками воздуха, долго сдерживаться я уже не могла. Как получается, стараясь сдержать интимные стоны, начала сама насаживаться на его пальцы. Двигаться ему в такт.

Тело меня уже совершенно не слушается, отвечая на каждую мужскую ласку, каждое нежное прикосновение. Теперь я ещё сильнее придавлена к кровати, но это не мешает мне неосознанно извиваться и вздрагивать от волшебных опытных движений его пальцев у меня внутри, судорожно хватая ртом воздух и с усилием заглушая рвущиеся наружу стоны. Я в полной его власти, не могу даже немного привстать или облокотиться на локти. Поэтому в неконтролируемых порывах страсти уже просто трусь чувствительными твёрдыми сосками о его простынь, пытаясь безуспешно сдерживать рвущиеся наружу вскрики.

– Не молчи, Кира, – его требовательный прерывистый шёпот с силой бьёт по мозгам, но я всё же собираю последнюю волю в кулак для самого важного вопроса.

– Маша, – возражаю, насколько хватает сил, потому что Слава резко двигается во мне уже двумя – указательным и средним – пальцами.

– Ничего не услышит, – на мгновение почувствовала пустоту внутри себя, дающую такое нежеланное время для секундного отдыха.

Но мужчина одним резким толчком тут же проник в меня своим гладким, горячим членом, вырывая тем самым долгожданный для него негромкий крик, и начал сразу ритмично двигаться, одной рукой надавливая и придерживая меня за плечо, а другой – яростно вцепившись сбоку, в области талии.

С каждым толчком он действует все сильнее и сильнее. А у меня не остаётся сил ни на что больше, только чувствовать его яростные, ритмичные, агрессивные движения внутри себя и немного на них же и отвечать, как в одно совершенно неконтролируемое мною мгновение волна экстаза сорвала с губ очередной страстный стон, накрыв меня с головой полностью, заставив всё тело содрогнуться в сладкой долгожданной эйфории.

Тут же снова почувствовала неприятную пустоту внутри себя и одновременно с этим горячие, обжигающие спину потоки нашедшей выход неудержимой мужской страсти.

Замерла от ощущения слабости во всём теле и чувства страха перед тем, что будет дальше. Мне неизвестно, как мужчина поведёт себя в следующее мгновение. Не говоря ни слова, развернётся и уйдет, оставив меня здесь одну. Строго отошлёт в другую комнату. Или ещё что-нибудь в том же духе. Вариантов масса. Главное не расстраиваться, если его нежность вдруг исчезнет без следа. Он ведь по натуре довольно жёсткий человек. Поэтому стараюсь вообще не шевелиться и дождаться от Славы хоть каких-то действий.

Но и здесь я не угадала, потому что мужчина, немного отдышавшись, вопреки всем моим опасениям, ласково чмокнул меня в макушку и прошептал на ухо:

– Пойдем в душ вместе, малышка.

Глава 23

Ванных комнат у Славы оказалось сразу две, но, так как мы уже предпочли принять душ совместно, выбрали ту, что ближе, крадя ненавязчивые мимолетные поцелуи. Есть что-то нежно-интимное в том, как мы жмёмся друг к другу, несмотря на немалых размеров стеклянную душевую кабину в пол. Как с улыбками и брызгами воюем за его мужской гель для душа с горьким цитрусовым ароматом, потому что другого рядом попросту нет. Как одновременно намыливаем вспененными ладонями каждый своего нового сексуального партнёра, ласково и медленно скользя по обнажённой коже, наслаждаясь теплом и близостью наших тел. Что-то невероятно трепетное и волнительное есть в том, чтобы вот так, как сейчас, стоять рядышком, совсем вплотную с босыми ногами, закутавшись в одно на двоих огромное серое полотенце, крепко обнимать его за шею, тянуться вверх и смешно тереться носами. Даже и не вспомню, когда последний раз на душе было так сладко, волнительно и тепло.

Вернувшись в спальню, в которой я всего каких-то двадцать минут назад теряла голову от его страстных прикосновений, начала одеваться, но поняла, что вещи мои разбросаны по всей квартире.

– Ты куда?

– Мы ведь начали раздеваться уже на кухне, пойду одеваться.

– Не торопись, ты итак отлично выглядишь. А если ещё разок нагнёшься за штанами, демонстрируя сразу все свои женские прелести, можешь не сомневаться, без принятия очередного душа мы с тобой точно не обойдёмся.

– Пошляк, – сказала и сама поразилась, насколько не вяжется это слово с мягкой бархатной интонацией, которую я в него вложила.

– Привыкай.

Подошла и чмокнула его на ночь. Как же не хочется уходить…

– Приятных снов. Надеюсь, что они будут с моим участием.

– Я уже несколько дней вижу сны с твоим участием. По этому поводу можешь не беспокоиться. А ты разве не собиралась потом идти обратно в спальню?

– Нет. Мне нужно быть с Машенькой.

– Но ведь ребёнок спит. Лучше вернись ко мне?

– Она во второй половине ночи может ворочаться, проснуться, да и я переживаю, чтоб с дивана не упала.

– Можно ведь что-то придумать?

– Положить её между нами? – не могу сдержаться и не пошутить, видя его расстроенное лицо, параллельно натягивая на себя брюки.

– Ну, это не выход, конечно. Давай ей кровать другую поставим? Красивую. С принцессами, бабочками, котятами и тому подобной хренью. С бортиками. И пусть она привыкает спать без мамы, потому что ты, – Слава незаметно приблизился, не дойдя шага до меня, и обхватил талию, неумолимо притягивая к себе всё ближе, – будешь оставаться по ночам со мной.

– Предполагаешь, что мы довольно часто будем у тебя ночевать?

– Не готов пока это обсуждать, но в целом, да. Часто.

– Скажи, а тебя совсем не смущает чужой ребёнок под твоей крышей? – ну и что, что я озучила самый неуместный и бессмысленный вопрос, который можно задать конкретно этому мужчине! Пускай! Ответ на него мне безумно важен.

– Я, вообще-то, не очень люблю детей, они меня раздражают постоянным нытьём, соплями, беспорядком… Но твой ребёнок, это твой ребёнок. И он должен быть рядом. Да и Мария, она… Не знаю. Другая.

Этот мужчина не перестаёт меня удивлять. Неужели можно, и правда, так думать? И неужели, я действительно ему настолько понравилась, что он готов закрыть глаза на все детские «сопли, нытьё и беспорядок»? В то время, как родной отец… нет, не буду при Славе даже вспоминать о муже.

– Я подумаю над твоим предложением, так уж и быть, – игривые нотки в моем голосе ему определённо понравились, потому что он начал оставлять дорожку поцелуев на моей шее, учитывая, что одета я только наполовину.

Наслаждаюсь прикосновением твёрдых тёплых губ, царапающими ощущениями его колючей бороды. И вдруг чувствую, что очумелые ручки уже начинают расстегивать молнию на только что застегнутых брюках.

– Это констатация факта, а не предложение. Не обольщайся.

– Прекрати, разбойник, – смеясь, вяло его отталкиваю.

– Тебе совершенно точно нужно сейчас уходить?

– Да, я боюсь, что дочка испугается в темноте на новом месте, если вдруг проснётся.

– Ладно. Но только сегодня.

– Один день мы можем ещё побыть с тобой. А потом мне нужно возвращаться домой.

– Зачем?

– Приступать к работе. Я у Глеба только на два дня отпросилась, – по какой-то неведомой мне причине не желаю сообщать, что по средам у меня итак оговоренный выходной.

– Не понял. Тебе врач сказал полторы недели сидеть на больничном.

– Глупости. Я себя прекрасно чувствую. И кстати, никаких неприятных ощущений не было совсем, так что теперь у меня есть все основания не доверять твоему частному кровопийце.

– Позже обсудим. Не хочу портить вечер глупыми спорами, – Слава снова играючи попытался стянуть с меня единственный предмет гардероба, но я уверенно стукнула его по пальцам и увернулась.

– Вообще-то, мне завтра рано вставать.

– Это ещё зачем?

– Машу в сад везти. От дома идти минут пять-десять, а отсюда… кстати, а мы в каком районе находимся?

– Так я тебе и сказал. Нашла дурака. Завтра будете весь день у меня. Считай, что я взял вас в плен, – ммм, снова этот настойчивый, требовательный поцелуй, и снова я теряю от него голову. – И кровать ребёнку выбери. Только нормальную! А вечером съездим за вещами, а то я только сейчас сообразил, что вам даже переодеться не во что.

В принципе, если мы пропустим один день, ничего страшного не случится. И мне правда этого хочется. Особенно, когда я стою наполовину одетая и прижимаюсь напрочь выдающими меня набухшими сосками к его обнажённой груди с уже такой привычной порослью жёстких волос.

– А ты? Во сколько обычно встаёшь?

– Часов в восемь. Я после завтрака в зал.

Ещё немного об него потерлась и снова притянула небритое лицо к себе. Но он, как ни странно, меня придержал. Привык всегда «вести»? Или отталкивает по другой причине?

– Если ты сейчас же не уйдёшь, я просто брошу тебя на кровать и придавлю сверху. Уж больно мне это понравилось. И так быстро, как в первый раз, ты от меня уже не отделаешься, поверь. Потом не жалуйся, что кто-то упал с дивана.

Два раза мне повторять не пришлось. Снова быстро чмокнула его в губы и постаралась поскорее сбежать из спальни, прикрыв за собой дверь поплотнее.

На кухне нашла свою одежду. Мдааа. Хотелось бы уже, конечно, что-нибудь посвежее после валяния на полу. Надо было взять у своего пленителя футболку с горьким апельсиновым запахом. Подготовила стакан с ночной порцией «Мама, пить» и прошла в комнату, где спокойно отдыхает маленький водохлёб. Стянув с себя одежду, с лёгкостью примостилась с сопящему комочку, гоня от себя прочь мысль, что не так далеко есть другое спальное место, намного более привлекательное, чем это.

Глава 24

Чувствуя, как в лицо активно тыкают детские пальчики, открыла сонные глаза и взглянула на часы. Маша разбудила как обычно. Семь утра. Даже будильник можно не ставить.

Повалявшись ещё немного, ведь сегодня решено отменить поход в сад, нехотя поднялась и занялась приведением нас с малышкой в порядок.

Периодически шикая на дочь, чтобы сильно не шумела (как будто это её удержит), отвела проголодавшегося ребёнка на кухню. Вырвала из лежащего на окне толстого блокнота пару листов и вместе с обнаруженной рядом ручкой положила перед Машей. Надеюсь, Повелитель грозовых туч меня из-за своевольства не прибьёт. Теперь главное не проворонить момент, когда дочка начнёт использовать стол вместо бумаги.

И что делать? Слава встаёт только через полчаса, а завтрак надо готовить уже сейчас. Придётся, не спрашивая разрешения, копаться в его продуктах, шаря на полках. Чувствую себя мелкой воришкой.

Мдааа. Вот это порядок. Даже руками трогать страшно.

Оглянулась на Машу. Чиркает на бумаге. Отлично.

Просмотрела то, что нашла. Как он во всем этом многообразии разбирается? Да тут сортов риса только… даже считать не буду. Овсянку я не нашла, поэтому выбрала обычный белый рис, так как с цветными его собратьями даже связываться не хочу.

Достала первый же попавшийся сотейник и принялась за готовку. Надеюсь, не полностью опозорюсь перед Славой, учитывая его отношение к еде.

Спустя минут пятнадцать, каша уже была почти готова. Не фонтан, конечно, но вполне съедобно. Ему-то точно не понравится, главное, сдержаться и не треснуть его ложкой по башке, когда он будет высказывать своё резкое фи.

Тут почувствовала, как мужская рука крепко обхватила меня за талию.

– Доброе утро, малышня, – шею опалило горячим дыханием. Я даже не слышала, как он приблизился. Чувствую, как его пальцы, начинают залезать под пояс брюк. Возмущённо отрываюсь от каши, чуть поворачивая голову.

– Слава! Прекрати!

– Она ничего не видит, – горячий шёпот снова щекотит ухо. – Слишком занята росписью моего стола.

– Что?

Резко разворачиваюсь и понимаю, что момент упущен. На тёмной поверхности уже заметны многочисленные синие линии. В глаза художество не бросается, но всё же…

Упавшим голосом начинаю оправдываться.

– Я всё уберу, правда…

– Не переживай, я, кажется, начинаю привыкать, что вы с удовольствием портите моё имущество.

– Прости, пожалуйста, я опять не досмотрела.

Слава опустил взгляд на плиту, взял ложку и помешал содержимое сотейника. Взгляд его стал таким же колючим, как и борода.

– А это ещё что такое?

– Завтрак, – надеюсь, невинное лицо хоть немного, самую чуточку мне поможет.

– Почему ты выбрала именно эту посуду? – а, нет, не прокатило.

Мужчина недоуменно указал на сотейник. Я ведь не испортила кастрюлю…?

Неопределенно пожала плечами.

– Она просто была ближе других.

– Понятно. А кто тебя учил так рис варить?

– Разве этому нужно учиться? – хотя, мне, пожалуй, действительно стоит.

– А разве, нет?

– Я ведь говорила тебе, что не очень дружна с приготовлением еды. В конце концов, поваром становиться не собираюсь. Ребёнок доволен, – я ведь итак очень стараюсь, чего он завёлся?

– Ни один уважающий себя шеф и близко тебя к своей кухне не подпустит. А ребёнок просто ничего в своей жизни кроме подобной стряпни не пробовал.

Странно. При обычных обстоятельствах я совершенно спокойный человек. Чтобы вывести меня из себя нужно оооой как постараться. А у него это получилось с лёту. Да ещё и с каждым необдуманным словом ситуация только усугубляется. Глубоко вдохнула, медленно выдохнула. Очень медленно.

– Хорошо. Что не так с рисом?

По мере его подробного ответа глаза мои округлялись все больше и больше.

– Перед приготовлением рис нужно как минимум хорошо промыть под проточной водой. Я уж не говорю о предварительном замачивании. Ты его, как следует, передержала. Точнее, как не следует. И готовила на слишком сильном огне. Таким образом, весь низ у тебя прилип к кастрюле и подгорел, а верх превратился в тугой клейкий комок соплей, – он брезгливо поморщился, будто я уже ложку каши ему в рот засунула; кому как, а мне обидно. – Плюс все полезные вещества, которые содержались в сыром продукте, уже давно помахали тебе ручкой. И меня тошнит от одной только мысли, что это месиво можно в рот взять. Назвать это кашей не получится при всем желании. Я ещё молчу, что ты рис выбрала не тот.

Слава взял кастрюлю, включил кран и залил водой всё содержимое. Старания пошли насмарку. Класс.

– В моем доме ребёнок подобным… – мужчина сделал небольшую паузу и, видимо, не найдя подходящего слова, продолжил. – Питаться не будет. Идите, погуляйте двадцать минут. Я нормальный завтрак приготовлю.

Кира, держи себя в руках. Ты здесь в гостях, а не дома.

И всё же!

Да, возможно, рис не самый рассыпчатый, но из-за этого причислять его к разряду отрав я бы не стала. Прекрасно знаю, всё только что произнесенное – издержки его профессии. Но с другой стороны, он ведь разрабатывает концепцию заведения, а не стоит над душой у людей во время приготовления.

– Слава, я всё понимаю, но ты слишком перегибаешь палку. Ты ведь сам не повар.

– Я не повар?! Да ты хоть знаешь, сколько лет я поваром отработал? У меня за плечами такая практика, что тебе и не снилось. С постоянным, между прочим, повышением квалификации! И стажировкой у самых известных шеф-поваров мира!

О, Боже. Кажется, я столкнулась с истинным перфекционистом.

– Спасибо, что так дружелюбно поставил меня в известность о своих достижениях. Я учту на будущее.

– На будущее, в котором ты не успокоишься, пока не испортишь все продукты, которые найдёшь в холодильнике?

– Мне что, весь день терпеть твоё занудство из-за переваренного риса? Ну не умею я готовить. Извини. Я, кстати, сразу предупредила, что со мной ты точно останешься голодным.

– Просто идите и дайте мне двадцать минут, – у него сейчас такое лицо, что мне даже его немного жаль. Наверное, для него продукты, примерно то же самое, что для меня сценические костюмы, каблуки и лак для волос.

Тихонько вытащила Машу из-за стола, и мы поспешили выйти из кухни. Хоть очень хочется посмотреть, как именно работает повар такого высокого уровня, проходивший практику у самых лучших шефов мира. Что-то мне подсказывает, что он немного приукрасил действительность.

Через обещанные двадцать минут наш спаситель сам пришёл и позвал всех к столу.

От такого прекрасного вида у меня тут же потекли слюнки. Тарелки с овсяной кашей (а я эту крупу почему-то не смогла найти самостоятельно) похожи на произведение искусства. Там и кедровые орешки, и кунжутные семечки, и ягоды. Ещё и чем-то сверху сделаны тонкие прямые линии, подозреваю, что это сироп. Всё очень красиво украшено, выложено различными узорами или просто присыпано сверху небрежным взмахом руки мастера. И ещё сырники! Мои любимые сырники со сметаной! Обожаю! А это что? Клубничное варенье? Он его сам что ли делал? Да неееет. Такого просто не может быть! Как я смогла устоять на месте и не броситься на всю эту вкуснятину, для меня осталось загадкой.

– А там что? – указала на заварочный чайник, внутри которого отчетливо вижу кусочки лимона, апельсина и ещё какую-то оранжевую субстанцию.

– Облепиховый чай. Садитесь, остывает всё.

И на это ему понадобилось всего лишь двадцать минут? Да я бы полдня это готовила!

С трудом удержалась, чтобы не потыкать в мужчину пальцем и не уточнить: «Ау! Ты точно настоящий?», потому что такого сюрприза на завтрак я даже ожидать не могла. Но теперь буду знать, что связалась с поваром суперкласса.

Маша сразу потянулась к тарелке и начала выковыривать орешки. Делать ей замечание не стала, всё равно без толку. Ради приличия попробовала овсянку, потому что уже представила, как эти манящие сырнички будут таять у меня во рту, и сама не заметила, что съела всю порцию самой нелюбимой своей каши.

– Ну как? Лучше подгоревшего риса?

– Рядом с тобой я буду чувствовать себя неполноценной хозяйкой, – не то, что раньше я хвасталась своим кулинарными умениями, но теперь у меня есть причина впасть в жуткую депрессию по этому поводу.

– Ну что ты. Наоборот.

– Что наоборот?

– Считай, что ты здесь полноценная хозяйка, потому что до тебя на моей кухне никто раньше хозяйничать не осмеливался.

– Ты обычно сам готовишь?

– Я всегда делаю это с радостью, но чаще всего питаюсь вне дома. Времени нет баловаться. Хоть и минимальный набор продуктов у меня всегда имеется. Всё, – Слава поднялся из-за стола и положил тарелку в раковину. – Вы доедайте. А я занят. У меня час на подготовку к вечерней встрече, потом два часа зала. Должен успеть.

– Хорошо.

– Вечером съездим к тебе на квартиру. И не забудь мне звонить в течение дня и рассказывать, как у вас дела.

– Ладно, – и после этого он будет говорить, что не командир?

– Вы весь день проведёте дома?

– Хотелось бы, конечно, ненадолго выйти на улицу.

– Запасные ключи оставлю на комоде. Возьмёшь.

– Вот так просто?

– Тебе сложностей в жизни мало? Если что, с лёгкостью могу обеспечить их. Всё. Я у себя в кабинете.

О, у него ещё и личный кабинет тут имеется? Хорошо устроился.

– Ну что, пойдём гулять? – перевела взгляд на довольного ребёнка. – Заодно и незнакомую территорию осмотрим.