Текст книги "Перезагрузка (СИ)"

Автор книги: Марик (Ма Н Лернер) Лернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

– А то ты не в курсе что половина на юг ушла. Мне с девчонками подставляться, за кого? Хотели самостоятельно жить, так чего теперь?

– Знайка, ты?

– Я.

– Нас побьют, за вас возьмутся.

– Моих постреляют, вы нам спасибо большое скажете.

– Чего ты хочешь? – после длинной паузы, устало спросил Равиль.

– Совместных действий и не когда вас прижмет. Вы даете людей по нашим требованиям. И имущество тоже не по отдельности.

– Допустим организуем свои сотни с прямым подчинением и представителями при вашем штабе, подробности обсудим позже, идет?

– А что скажет Мирон?

Это был их основной лидер. Уже пожилой дядечка, всю жизнь проведший на речном флоте и не так давно вышедший на пенсию. Именно он и организовывал в первые дни соседей.

– Ничего уже не скажет. Застрелили. Так что я за начальника и за слова отвечаю. Пойдем под вас, если поможете.

– Договорились. Куда двигать, толком объясни.

– На пристань направление.

Семеныч яростно жестикулировал, нечто пытаясь подсказать. Не так сложно догадаться. Городская пристань представляла из себя старую баржу, переделанную в дебаркадер. И рядом замечательный пустой пляж. Немалый кусок насквозь просматриваемого пространства. Выскочить под пулеметы – изумительный стратегический маневр.

– По улице осторожней, в домах могут быть. Зато сразу в тыл выйдешь и через мост они назад не смогут.

– Хорошо, – сказал Мишка. – Мы идем.

В кабинете разом заговорили присутствующие, перебивая друг друга и требуя именно его услышать.

Игнорируя бардак нажал с заминкой, вспоминая, нужную кнопку, переходя на другую волну.

Меньше всего ему хотелось сейчас принимать решение и посылать людей под пули. Но девять пацанов при трех ручных пулеметах гораздо выгоднее девяти девчонок. Может они и не хуже, но те элементарно здоровее. В охрану при тревоге загнал наиболее подготовленных и соответствующего возраста.

– Патрули! Первый, третий, четвертый.

Второй караул решил не трогать. Вертолеты надо прикрыть.

– Как слышите?

– Слышим.

– Есть.

– Здесь, – ответили вразнобой почти сразу.

– По машинам и мухой к штабу. Вы мне нужны срочно. Выступаем. Ну, хоть испытаем бронетранспортер, – сказал уже для своих. – Пошли, – вешая на плечо автомат, приказал.

– Смирно, – зарычал на выходе Семеныч, демонстрируя военное воспитание.

– Мы идем на помощь соседям, – сказал Мишка, дождавшись пока выстроятся. – Ты, ты, ты, – показывая пальцем на наиболее маленьких девчонок, – смените первый патруль. Они сейчас придут. Ты, ты...

– Почему это я? – возмутилась выбранная. Чем я хуже остальных?

– Фамилия?

– Саржакова Дарья.

– За обсуждение приказов, будешь с завтрашнего дня мыть туалеты во всех казармах. И я еще проверю. Это не игра! – заорал в лицо, побледневшей. – Там убивают! Не глядя на пол и возраст. И мне плевать на феминизм, равноправие и прочие глупости. Кто не может таскать пулемет, будет сидеть здесь! Ты, – показывая на очередную, – по маршруту третьего. И не спать! Война ... можно проснуться без головы. Кого поймаю, унитазами не отделается.

– Миша! – закричала от дверей Зубарева, выскакивая наружу.

– Что?

– Равиль снова на связь вышел. Они уходят и пленных забирают.

– Ну может и к лучшему, – сказал Семеныч. – Целее будем.

– А потом они вернутся, – пробурчал недовольный летчик.

– Просит спешить и попробовать перехватить.

Черт, подумал Мишка и что теперь? Скакать вдогонку? Не успеем.

– На Автовокзал надо, – сказал негромко Слава, – есть шанс подловить.

– Вот ты и пойдешь, – решившись приказал. – Садись за водилу в бронетранспортер, всяко лучше пацана сумеешь. Травкин, возьмешь на себя остальных?

– Без вопросов, – согласился тот.

В прошлой жизни он был сварщик и побывал на последней чеченской. Правда ни к каким спецназам и десантам отношения не имел. Обычный мотострелок, даже не сержант, но хоть какое-то представление о правильном поведении при боестолкновении имел.

– Патрули с тобой и кто останется из этих, в грузовики. Идете за броней без героизма. Если не сумеешь перерезать дорогу, – снова Славке, – гони вдогон. Уже сам. Давай Сердюков, – повернулся к летчику, – пришел твой час. Покажи класс. Поднимай в воздух двадцать четвертый.

Тот встрепенулся, как застоявшийся конь и широко улыбнулся.

– Если что, прямо сверху на трассе расстреляем, чтоб вторично не заглянули в гости без приглашения. И да, Ирину кто-нибудь с медикаментами забросьте на Заводскую. Семеныч – займись.

У того на лице была написана смесь обиды и одновременно радость. Бежать под пули ему явно не хотелось, при этом отстранение выглядело не очень хорошо. Вроде не доверяет какой-то молокосос.

– Будешь налаживать контакты, – объяснил Мишка, давая сохранить лицо. – Заодно посмотришь, в чем они нуждаются. Если что, будет кому смотаться на склад и за лекарствами. Ты, ты, ты, – принялся опять показывать пальцем, определяя в охрану.

Мысленно от выбирал будущий десант. Та еще задача. Выбор лучших из худших, выделив сначала группу для автовокзала, причем перекрыть дорогу парни важнее.

Он натянул шлем, поправив сбившейся наушник.

– Ничего не слышно, – сказал с недоумением.

– Пока питание не включено, – ответил Сердюков, продолжая сдвигать на панели какие-то предохранители и изучать циферблаты. – Радиостанция работает, – сообщил вслух, скорее всего по привычке, чем необходимости. Запрашивать разрешение в диспетчерской не требовалось, за полным отсутствием руководителей полета. Парочка наблюдательниц присутствовала, но они тут для охраны, а не контроля. – Все, мы готовы. Не торчи за спиной. Давай на стул.

Для бортмеханика предусматривался специальный. Там даже ремни безопасности имелись. Где-то в недрах вертолета нечто завыло и задвигались лопасти. Потом зарычал двигатель во все нарастающем тоне. Остальные семеро посмотрели на него. Изначально в десант пошло шестеро при трех ручных пулеметах, благо этого добра хватало, как и патронов. Уже при погрузке в машину нарисовался Серый, посланный соседями за помощью с той стороны еще до беседы по рации. Стас его хорошо знал, он чисто через брата, но раз просится, почему не прихватить дополнительный ствол. Конечно считалось что в данной модели шестеро в штурмовой группе перевозятся, но у них габариты несколько меньше и вес.

Неизвестно насколько боялись, но показал на всякий случай большой палец. Неожиданно остро почувствовал, как тот же Семеныч глядит на него или остальных. Ведь любому нормальному человеку, эти четырнадцати-пятнадцатилетние девчонки и мальчишки должны представлять натуральными детьми. Если уж он с высоты своих почти семнадцати не способен всерьез воспринимать увешанных оружием подростков. И самое страшное, что они идут не баловаться на стрельбище по тарелочкам, а участвовать в реальных боевых действиях.

Вертолет явно превратился в миксер, трясясь и завывая. Поэтому, когда сердце провалилось куда-то в желудок, а в иллюминаторе мелькнули уходящие вниз строения, даже полегчало. Как бы странно это не звучало, но летать на вертолете намного безопасней, чем ездить на машине. Тяжелее всего взлет и посадка. В воздухе нет ни встречного движения, ни пьяных водителей. При определенной сноровке не так уж тяжко гнать транспортник по прямой. Крейсерская скорость 250-270км в час и можно не сомневаться, какими бы не были лихими шофера из налетчиков, обогнать их удастся без особых проблем. Горючего хватит часа на два, с учетом возвращения. При желании можно махнуть и за Волгоград, но сейчас не требуется.

– Железняк, – называя позывной Славы, сообщил голос летчика в наушнике, – на связь вышел. Волгоградские по улице Ленина двинули. Обошли засаду.

– Один черт, на трассу выйдут. Другой дороги нет, разве по степи и оврагам. Как договаривались, перед Печеневкой сажай.

Вертолет заложил вираж, так что Мишку вдавило в борт и автомат чуть не ускакал. Ящики, набитые заранее приготовленными магазинами для пулеметов и автоматов (этим занимались в детдоме, лучшие набивальщики получали право отстрелять пару) поехали по полу, останавливаемые ногами под ругань. Практически не слышно, но по губам почитать не сложно. Народ недоволен таким поведением пилота. В принципе Сердюков прав. Пройти над дорогой, означает предупредить, показав главный козырь. Можно и пренебречь парочкой синяков у пассажиров.

– Садимся, – прозвучало в наушниках через несколько минут.

Он показал остальным рукой. Когда достаточно мягко приземлились, половина дружно полезла наружу под летающий мусор и пыль, пригибая головы от вращающихся лопастей. Остальные передавали уже спрыгнувшим груз. Все заранее знали, что делать. Перед взлетом подробно обсудили, распределив роли. Место оказалось то самое, хорошо знакомое местным. Дорога идет практически прямо, здесь подъем и снизу не видно кто стоит за пригорком. Дорожная полиция обожала ловить сильно разгоняющихся, подстерегая сбоку с радаром.

Двое побежали к дороге, волоча за собой разворачивающуюся на ходу ленту с набитыми гвоздями. Готовили сюрприз для соседей, на случай осложнений, стыренный из какого-то фильма про ловлю преступника. Любой наехавший на эту гадость останется без колес и вынуждено остановится. Вторую они положат чуть дальше. Потом залягут на той самой площадке. Стоять на дороге – напрашиваться быть раздавленным. Если не удастся остановить, вертолет займется уцелевшими.

Обе пулеметные команды поспешно располагались на противоположных склонах. Нарочно не напротив, чтоб товарищей огнем по случайности не посечь. Времени было в обрез, но Мишка заставил всех махать лопатами, окапываясь и тащить камни для бруствера. Хоть минимальная, но защита. Ничего толком не успели. Хорошо уже рассвело и все далеко видно.

– Едут, – сообщил по рации Серый, сидящий на пригорке в качестве наблюдателя в обнимку с винтовкой с оптическим прицелом. Требовать от него не хотелось, к чему зря устраивать скандал. Сам вызвался, пусть головой и думает нужно ли ему укрытие.

– Три открытых грузовика, – доложил. – Там вооруженные люди. Две фуры закрытые. Одна здоровый сарай, другая поменьше. Должно быть пленные в них. Закрыл на замок и пипец, не сдернешь.

– Сердюк, слышал?

– Так точно.

– Сможешь?

– Это к Митьке.

– Я постараюсь, – без особой уверенности сказал еще один голос.

– Уж будь любезен, попади куда надо. А то уволю с полетов.

– Ну я пошел, – сообщила рация голосом Сердюкова, так и не выключившего двигатель.

Вертолет поднялся, разворачиваясь хищной мордой к трассе. Гул накрыл лежащих у дороги и пошел дальше. Не трудно было представить, как это выглядело для мчащихся по дороге. Не хватало только мрачной музыки для сопровождения, а возмездие – уже прибыло. С этой стороны стреляющей пушки видно не было, зато результат очень хорошо. От переднего Камаза полетели куски, а сам он совсем не красиво полетел в кювет, переворачиваясь. Затем вертолет проскочил обе фуры, причем вторая остановилась поперек шоссе и в нее едва не впилился второй Камаз. Из рации донесся азартный вопль и воздушный танк ударил 30мм пушкой по налетчикам, разнося в клочья машину. Такими снарядами броню прошибают, а что они делают с обычным деревом и жестью, тем более человеческим телом представить страшно. Любое попадание смертельно. Часть людей с третьего Камаза прыснула в разные стороны, другие пытались стрелять по вертолету. Даже искорки блеснули на броне. Пользы от их действия было мало. Сердюков развернулся и налетел вторично. В считанные мгновения стрелков перемололо в фарш. Потом вертолет принялся кружиться над полем, изредка постреливая.

– Этого я беру на себя, – совершенно спокойно заявил Серый, имея в виду первый тяжелый фургон, несущийся на них. – Если он на такой скорости налетит на гвозди, запросто перевернется.

Водитель явно выжимал из двигателя все возможное, то ли надеясь уйти пока враги заняты остальными, то ли рассчитывая, что в него стрелять не станут из-за живого груза за спиной.

Мишка еще колебался, запретить или позволить и что опаснее, когда щелкнул выстрел и в лобовом стекле фуры появилась трещина. Похоже Ким попал, потому что машина вильнула и стала замедлять бешеный бег, причем пошла под углом к дороге, втыкаясь мордой в глубокую канаву. Грузовик очень медленно и вяло дернулся, опрокидываясь. Еще одна пуля, дверь слева отворяется и наружу выскакивает человек, падая под звук третьего выстрела.

– Всем сидеть по местам и внимательно смотреть по сторонам, – приказал Мишка, вставая в переговорник. – Могли уцелеть и сейчас драпают. Хорошо если стороной обойдут, а вдруг отыграться на радостных победителях захотят. Всем понятно?

– Принято.

– Так точно.

– Есть.

Пора что ли устав учить или и так сойдет?

– Скоро подъедут наши на БТР, – направляясь к фуре вслед за Серым, утешил. – Тогда займемся прочесыванием.

– А мы уже здесь, – влез бесцеремонно голос Славы в разговор. – Видим вертушку. Пять минут и присоединимся к веселью.

Ким сосредоточено пинал у грузовика окровавленного парня, свернувшемуся клубком, спасаясь от ударов ног. Мишка равнодушно прошел мимо к лежащему на боку прицепу. С силой долбанул прикладом по замку. Еще раз. Результат нулевой. Повесили почти амбарный, так просто не взять.

– Эй! – крикнул, – я Поздняков с базы. Вы там как вообще, живы?

Внутри стен взорвалось многочисленными воплями. Ничего толком не разобрав, решил успокоить.

– Мы сейчас с Серым освобождать будем, только инструмент подходящий надо. Подождите немного.

Отошел назад, с интересом глядя на запыхавшегося корейца.

– Шустрый какой, – зло сказал тот. – И от пули удрал, и от пинков закрывается.

– Да я не причем, – гнусаво заявил побитый.

Со стороны поля ветром донесло: 'Сдавайтесь или всех постреляем!'. Громкоговоритель, установленный на вертолете для применения в спасательных операциях оказался исключительно мощным.

– Случайно рядом оказался, – понятливо согласился Мишка. – все пошли и ты тоже.

– А что я мог? Карп решил перед Соколом выставиться и приволочь полону побольше. В Волгограде их уже знают и разбегаются. Либо с ними, либо в рабы.

– Ты предпочел быть работорговцем, – с ненавистью сказал Серый, врезав носком ботинка по ноге.

Тот демонстративно взвыл. Может и больно, но вряд ли настолько, понял Мишка. На жалость давит.

– Ключи где?

– У Трехи.

– У кого?

– У водителя.

– Не в службу, – попросил Мишка, – достань, Серый. А я пока побеседую с этим типом.

– ...! – произнес эмоционально Ким и пнув еще раз на прощанье, полез в кабину.

– На колени встал, – приказал Мишка.

– Я ранен, – плаксиво сказал побитый, убедившись в отсутствии своего врага и подчиняясь с видимой натугой. На плече у него, действительно, имело большое кровавое пятно и рукой двигать не получалось. Все ж достал его доморощенный снайпер. Хотя с такого расстояния и с оптическим прицелом, если стекло не бликовало, не великое достижение.

– Предлагаешь вызвать скорую помощь или заявить в полицию про использование незарегистрированного оружия?

Кажется, до того дошел сарказм, посмотрел исподлобья с опаской. Мишка на мгновенье отвлекся, услышав новые звуки. Оказывается бронетранспортер подъехал в сопровождении остальной команды. Теперь они присоединились к обстрелу поля, увлеченно поливая из КПВТ нечто невидимо отсюда. К счастью строений здесь не имеется и трава не высокая. Прятаться особо негде.

– Есть! – крикнул Ким, выбираясь через разбитое стекло из кабины.

– Выпусти девчонок. Мы с ним не добрый со злым следователи, – сказал пленному, – нафиг нам твои явки с малинами. Откуда приехали и так понятно. Да и не один ты такой красивый. Наверняка сейчас еще кого отловят. Полезное что сказать можешь, чтоб еще пожить?

– То есть как?

– А ты думал медаль дадим или пряниками накормим. Приехал с бандой, выходит и сам такой.

– Не... Нет!

– Сейчас закон тайга, прокурор, – похлопал по калашу. – Ладно бы еще чистили пустые дома. Вы ж суки натуральные не просто воровать пришли или отнимать ценности. Вы убивали. Как думаешь, что в награду полагается?

– Я не стрелял! Я только машину вел!

– А мы сейчас проверим. Девочки, – крикнул, выбирающимся из опрокинутой машины, – сюда идите! Э... да у тебя глазки забегали. Кто-то его помнит? – спросил, когда начали подтягиваться.

– Как ж, забудешь эту гниду, – сказала черноглазая с коротко стрижеными волосами, смутно знакомая, пиная носком туфли в спину взвывшего пленного. Руку она держала на отлете и старалась не двигать. Похоже перелом. – Прикладом внутрь утрамбовывал.

Народу было на удивление много. Достаточно скоро целая толпа, возбужденно переговаривающаяся собралась. Многие побитые, с синяками, в разорванной одежде, а то и вовсе полуголые. Ловили чуть не в постели или выскакивающих с перепуга. Кстати, не одни девки. Было и несколько пацанов, на вид лет четырнадцати, не больше. Совсем маленьких и старших ни одного, включая женский пол.

– Он Тимку убил, – взвизгнула еще одна в трусиках и ватнике и двинула неизвестно откуда взявшимся камнем по голове. Неведомый Тимка с одинаковым успехом мог оказаться ее парнем или боровом в хлеву.

Тот только вякнул, опрокидываясь. Толпа взревела, надвигаясь. Заработали ногами. Мишка поспешно выстрелил в воздух.

– Не надо в зверей превращаться, ладно? – попросил.

Он уже сам был не рад, что позвал компанию посмотреть. Ну не драться же с ними, да и не сможет порядок навести в одиночку при всем желании.

– Может еще и отпустить гниду? – крикнули под одобрительные возгласы.

– Просто прикончить, без мучений.

– А что, девки, – вскричал задорный голос, – Поздняк дело говорит. Вздернем на дереве! Как раз подходящее имеется.

Вроде бы никто не отдавал приказа и не распределял роли, но дальше все произошло очень по-деловому. Одни волокли парня с выпученными глазами, старательно цепляющегося за что попало и в ужасе мычащего к чахлому деревцу у обочины. Попытки дергаться пресекались ногами по пальцам и телу. Другие торопливо скручивали из обрывков вещей веревку. Кто-то разодрал собственную юбку. Та что кричала про Тимку, взлетела до торчащего сука и уверено закрепила там петлю. Через мгновенье бьющееся тело с мокрыми штанами повисло в воздухе, суча ногами. Новый мир с его законами и справедливостью мести вступал в свои права не на словах, а на деле.

– Бабы и дети, – глубокомысленно сказал Серый из-за спины, – жестокие до безобразия, дай им волю.

– Погибших в фуре не было? – отворачиваясь от радостно орущих девок, спросил Мишка.

– Слава богу мягко на бок легла. Ушибы есть, пара, возможно с переломами и все. А что, – с вызовом, – можно было иначе?

– Я тоже не специалист по освобождению заложников. Будем учиться. Боюсь не последняя наше стычка с чужаками.

Глава 10. День шестнадцатый.

Стас галантно подал руку, помогая спуститься. Мария Тариеловна не смущаясь приняла помощь.

– До завтра, – сказала устало.

– До свиданья, – благовоспитанно ответил он и полез в кабину.

До Стаса так и не дошло какой смысл собирать вещи, чтоб переехать. Комбинезоном, зубной щеткой и прочей лабудой вплоть до женских прокладок можно себя обеспечить в любом месте. Дал бы команду и не найдись прямо в багаже нечто, моментально бы притаранили. Но женщин в иных отношениях ему не понять. Эта страстная привязанность к каким-то дорогим сердцу мелочам. В наступившие времена полезнее иметь под рукой если не карабин, так хотя бы пистолет, чем красивое нижнее белье или сумочку. Вон, уже и банды набегают. Отбились, слава богу. А могло кончится гораздо хуже.

– Поехали, – приказал, захлопывая дверь.

– Начальству неплохо бы иметь нечто более удобное, – провозгласил Валера, трогаясь. Он уже почти не дергал. Опыт – великая вещь. Еще бы самостоятельно менял пробитое колесо и цены бы не было 'племяшу'. Силенок не хватало поднять и удержать.

– А мешки и людей на своем горбу таскать станешь? – глядя на шлагбаум и пулеметную точку за ним, без особого интереса спросил.

Проехать здесь было всего ничего. Прямо через дорогу от корпусов университета несколько домов составляли почти замкнутый прямоугольник. Суд, детская поликлиника, НИИ рыбного хозяйства, еще что-то служебное. В судный день внутри никого не оказалось, все сидели по домам, включая охрану, если она и должна была торчать. Так что не воняло, что было немалым облегчением.

Тут теперь располагалась их опорная база. Здесь жили, собирали готовых переселиться, полезные вещи, притащенные из города. Достаточно еще мест никем не разграбленных и не принадлежащих, особенно по окраинам и соседним поселкам.

Снаружи здания смотрелись странно. С забитыми намертво парадными входами и окнами нижних этажей, где отсутствовали изначально решетки. Зато выше, на крыше и у въезда постоянно дежурили люди с оружием. Сверху пулеметы, во двое минометы и АГС. Из последних палили разве в поле, но общие принципы усвоили. Неизвестно насколько это было важно, но Трофим страховался на всякий случай. Может он и прав. Береженного бог бережет. Глупо было вернуться и обнаружить, что старательно собираемое оборудование вынесли неизвестные граждане.

– Все нормально? – спросил часовой. Он был из его взвода и любопытство не зряшное. В очередную поездку ушла его подружка, а назад не вернулась.

– И даже прекрасно, – подтвердил Стас. – Оставил отделение для охраны. Давно столько полезного не видел.

Фактически здешние хозяева района выделили блок не просто так. Позволяя с комфортом расположиться, получили почти сотню бойцов рядом. В случае заварушки любому врагу придется учитывать противника еще и за спиной. Да и университетским в счет будущих приятных отношений с базы привезли достаточно много оружия и боеприпасов. То есть кое-что имелось и раньше, но в основном из полицейских участков. На казармы и армейские склады Мессия моментально наложил руку и это было не очень здорово. Зато теперь наступило шаткое равновесие, если не учитывать добрых два десятка достаточно крупных групп вне Ленинского района, где засели 'университетские' и Кировского с солидной частью Советского, контролируемого 'христосиками', как их упорно называли с подачи Трофима.

Оставив 'Урал' на стоянке, в ряду разнообразных грузовиков и кстати нескольких навороченных джипов (нашлись и помимо Валеры желающие покататься), а также мотоциклов и велосипедов, он отправил помощника в столовую за пайкой. Как и в каждой точке, где они становились надолго, стандартно организовывался пункт питания. Желающие могли готовить себе сами или трескать консервы сколько угодно. Армейские пайки придерживали на всякий случай. Они хранится могут долго. Обычно дураков не находилось всухомятку жрать. Достаточно скоро можно понять на что способен тот или иной дежурный помимо варки макарон или пельменей. Обычно на кухню ставили уже проверенных кадров, способных не пересолить и выдать нечто съедобное. Расслоение со специализацией шло стремительно. Кто за руль, кому поварешка в руки, нашлись даже любители трудиться на буровой и осваивать технику, а иной не прочь дома сидеть и благоустраивать его. А что заодно доить корову приходится, так это практически везде. Хочешь свежего молочка и яиц, давай – вкалывай.

Бежавший с деловым видом впереди Шарыч остановился и гавкнул. Из кабинета ответили очень похожим лаем. То есть звучало однократно и очень внушительно. Хозяину доклад о приходе гостей, а не пустой брех. На дверях с поломанной табличкой 'юстиции 2-го класса' было написано краской 'Штаб'. Стас постучал и не дожидаясь ответа толкнул дверь, пропуская псину, радостно рванувшуюся обнюхиваться с родичем, выскочившим из-под стола. Трофим поднял голову от рации, показал рукой – садись и опять принялся слушать бубнение.

– Сто семнадцать человек в трех поселках, четверо взрослых. Диспетчер товарной станции, две продавщицы из магазинов и бухгалтер, настолько старый, что с него песок сыпется. Удивительно, но нормально соображает. А вот бабы крепко прибабахнутые. По мозгам сильно проехала Перезагрузка. Ну собственно все.

– Молодец Серый. Отбой. Баскунчак тоже взяли, – довольно сообщил. – Кроме бензина с газом будем солью торговать. Самые нужные вещи из возможных, после оружия.

– А не слишком размахнулись?

– Теперь нет. И похоже придется идти до Волги, чтоб себя обезопасить.

– Так проще мосты взорвать.

Трофим кивнул. До Стаса дошло, что шутка получилась пророческая. Кажется, начальник всерьез обдумывал возможность. Может и правильно, но душа к таким штукам не лежала. Даже в Астрахани, чтоб отгородиться от сомнительного соседа. Не при их умениях и количестве восстанавливать столь мощные сооружения. Любое разрушение если не навсегда, так при их жизни с гарантией. И без посторонней помощи скоро в высотные здания входить станет опасно. А приложи человек руку...

– Ну, чего выездил? – потребовал начальник, с ухмылкой глядя как щенки носятся по кабинету, напрыгивая друг на друга. С другими собаками они себя так не вели. Исключительно сохраняя достоинство смотрели со стороны. Было подозрение, что когда подрастут поведение кардинально изменится. Алабаи крупные собаки и наверняка продемонстрируют силу.

– В четырнадцати километрах от Астрахани есть опытно-селекционное хозяйство, – начал доклад Стас. В качестве разведчика он получал в основном достаточно общие указания и в данном случае не спрашивал совета, решив проверить очередную информацию. Правда стабильно ставил в известность о передвижениях и итогах деятельности. – Еще одно в Волгоградской области, кстати. Мы с тобой идиоты, а Мишка еще и кретин, раз не имели понятия. Там выращивают кучу овощных, бахчевых культур, бобовые. Не надо выковыривать с грядок и точно на второй год взойдут. Еще специально сорта кормовых трав сажают для нашего района. Это все не завозное и не иностранное. Но гораздо интереснее, что шляясь за консультаншей по полям я выяснил изумительную вещь. При здешнем институте имеется немалая коллекция семян растений на длительном хранении. При определенной температуре и влажности он могут храниться десятки лет. Потом часть проращивают и снова в холодильники. Включая старые сорта ржи, приспособленные к нашему климату, хлопчатник и огромный список самых разнообразных культур. Она пообещала выдать точные названия и выделить часть для посадки. Понимаешь, что это значит? Мы не только выживем, но и сможем делать порох. Конечно не прямо завтра, но в перспективе. А то ведь и закрытые цинки вечно не живут. Если я правильно помню максимум лет сорок при герметичном содержании в заводской упаковке патроны не портятся.

– Мадам Петросова золотая женщина в платиновой упаковке, – сказал без малейшей иронии Трофим. – Ищи срочно ей мужика, чтоб переманить. Не хочешь заняться?

– Я ваще понимаю, о чем мечтает любой задрот, но ты хоть иногда думай, что говоришь. У нее двое детей померли и муж на днях. Хорошо в истерике регулярно не бьется. А таблетки какие-то пьет. Я даже не хочу выяснять название.

– Согласен, глупо пошутил. И все-таки идея не так плоха. Ты посмотри, кто с кем-то живет, гораздо легче перенес, как многие говорят, Перезагрузку. Тебя, кстати, благодарить надо за определение.

Стас пожал плечами. Ничего такого он не планировал и вырвалось тогда случайно. Подхватили без спросу.

– Даже не обязательно особа противоположного пола рядом. Для детских садов достаточно воспитательницы-мамочки. Появляется необходимость о ком-то заботиться. Это и есть причина жить!

– Ты меня что ли воспитывать решил, великий психолог? Хватит пока Валеры, раз уж сам заговорил о заботе.

– Не такая уж дурная идея была с 'племяшами', – удовлетворено заявил Трофим, откидываясь на спинку стула.

Стасу очень захотелось плюнуть и сдержался исключительно силой воли. Тоже мне великий психиатр. Осталось на кушетку положить и попросить рассказать о детстве и проблемах с родителями. Козел. Демонстративно поднялся, собираясь прощаться. О выполненном задании доложил, а выслушивать глупости не обязан.

– Судья, – ожила рация. – Судья! Я ОСС. Тьфу. Визит-2.

Это вызывали Стаса, но почему-то не на ротной волне. Практически все уже обзавелись кличками, превратившимися в позывной. У части сохранились от прежних времен, некоторые успели получить новые. Лично ему прилетела из 'Судьи Дредда'. Сам задержал, вынес приговор и привел в исполнение. Все лучше, чем Псом Атамана. Того, кстати, именовали 'Порядок', при необходимости. 'Хаос' тоже был, в лице Семеныча, которого позывной страшно раздражал. Он его поимел в результате криков про устроенный на вещевом складе хаосе. Там вынесли много и бессистемно. А потом приволокли еще больше, свалив в кучу.

– Не понял, – озадаченно сказал Трофим. – Это кто?

– Та самая опытная селекционная станция, – прошипел Стас, невольно задергавшись. – Где я сегодня был и отделение оставил. – Ему крайне не понравился вызов, причем не на общей волне. А что позывные забыла, так бывает. Не привыкла еще.

– Штаб-два. Слушаю, – сказал, нажимая кнопку Трофим. – Сеида?

– Да! Я Поздняка вызываю, не отвечает. Приехал?

– Здесь он. Прямо тут. Слушает.

В динамике послышался вздох.

– Может и к лучшему, – сказала, – что оба присутствуете. Второй раз объяснять не придется. Пару часов назад заезжал Малик, как раз Стас отбыл и не пересекся. Специально приехал поговорить. Ну он много чего сказал, про прошлое, родителей вспоминал, каялся на тогдашнее поведение. Я вобщем ничего не поняла. Не ругается и замечательно. А потом как пробило. Он прощение попросил за все, будто помирать собрался. Вызвала Яр, где его пост, он уехал без разрешения и еще двое из уммы с ним. Чё то мне нехорошо на душе. Куда мог податься, ума не приложу, но не нравится мне это! – она почти крикнула. – Он что-то про Астрахань говорил, я не обратила внимание. Да и без конкретики.

– Спокойно, – сказал Стас, отстраняя начальника. – Куда он денется. Сейчас посты предупредим. Ты правильно сделала. Спасибо.

Перекрыть город полностью все равно невозможно. Не великая проблема заехать со стороны аэропорта или через другой район. Посты только в Ленинском есть. Да и неизвестно куда подался. Может к казахам в степь, проповедовать. Все ж единоверцы. На самом деле лучший из вариантов. Подальше от общины и очень вероятной будущей конфронтации.

Через пол часа, занятых переговорами с постами и отдельными разъездными группами, в дверь постучали и внутрь завалился крайне недовольный Валера с судками. Ему надоело ждать начальство в столовой и приволок обед в кабинет. Трофим немедленно погнал того за своей порцией, окончательно превратив физиономию 'племяша' в кислую харю.

– Ты б завел собственного вестового, – вмешался Стас. – В конце концов, где Лена?

– Она там, где надо, – прозвучал глубокомысленый ответ, – а от твоего не убудет.

– ...ей занимаетесь, – произнес уже из-за порога злорадно Валера, поймавший вечно настороженным ухом переговоры по рации. – Это ж Малик.