Текст книги "Тень Нерона"

Автор книги: Марианна Алферова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Глава 7
Гость с Колесницы

Отыскать каюту сержанта Лонга оказалось не так уж и трудно. Номер был выбит на ободе ключа. Но надо было еще разобраться, в какой из спиралей располагается нужный номер. Каюты пятого подразделения были помечены римской цифрой V. Знак Виктории – добрый знак. Петрийские наемники наверняка суеверны. Марк прикинул, что нора сержанта должна быть крайней в секторе. Так и есть. Вот он, нужный номер. Корвин вставил ключ в отверстие, повернул, дверь открылась, и “сержант Лонг” вошел.

Это помещение оказалось куда удобнее клетушки, в которой обитала Ви. Правда, тут была только одна койка, зато имелся объемистый шкаф, складной стол, пара откидных стульев. Компьютер с выходом в галанет (наверняка под контролем), плюс небольшой холодильник на стене, где покойный Лонг хранил бутылки с водой, водкой и пивом.

Марк нашел для колесничего в шкафу защитный комбинезон, на всякий случай приготовил кислородную маску. Сейчас на станции подобный наряд никого смутить не мог. Идентификаторов наемники не имели. Так что никто не сможет обнаружить, что наемник Игнатьев – фигура фальшивая.

“Экономия средств всегда идет на пользу врагу”, – усмехнулся про себя Марк.

Впрочем, у себя на планете многие неры так же не имели идентификаторов – считалось, что это ущемляет права граждан.

“Лучше мы построим пять оборонительных станций, чем превратимся в собачек на поводках”, – заявляли неронейцы. Любое покушение на индивидуальность казалось им тяжким оскорблением.

“Интересно, что они будут делать, когда узнают, что на их боевую станцию под боком метрополии есть выход нуль-канала? Что тогда? По-прежнему будут отказываться от систем слежения? Или очень быстро позабудут прежние высказывания? – размышлял Марк, наблюдая, как колесничий обливает себя дезраствором, и грязная пена, стекая, ложится на пол серыми пятнами. – Что лучше: остаться верным своим принципам и идеалам и умереть, или измениться и выжить?"

– Послушай, один вопрос, приятель. Как ты должен сделать кольцо нуль-портала стабильным? Ну, чтоб луч не гулял туда-сюда? – как о чем-то само собой разумеющемся спросил Корвин.

– Мне сказали, что ты достанешь все инструменты.

“Интересно, а где на самом деле сейчас агент колесничих. И кто это?” – задал довольно интересный вопрос голос предков.

“Я бы тоже хотел это знать”, – последовала беззвучная реплика Марка.

– Честно говоря, не успел, – оправдание для агента не слишком убедительное.

– За столько времени? Что же мы будем делать? – растерялся колесничий.

– Отправимся в мастерские на первый уровень, там возьмешь все, что тебе нужно.

– Нет, это невозможно, нам не хватит времени. Я должен был появиться здесь еще вчера. Что случилось? Кто-то переориентировал портал? Ну конечно! Эти идиоты-блаженные решили порезвиться. Говорили же: нельзя включать эту чертову Пирамиду блаженных. Так нет же…

– Послушай, успокойся, – оборвал его возгласы Марк. – Я сейчас запру тебя в своей каюте и отправлюсь поглядеть, сможем ли беспрепятственно добраться до мастерских.

– Но…

Однако Марк не стал слушать возражения и спешно закрыл дверь.

Гость с Колесницы оказался запертым в каюте, как в мышеловке.

Итак, надо срочно решить, что делать. Пропускать колесничих на Неронию не входило в планы патриция Лация. Его цель: разобраться, кто и как получил доступ в незарегистрированному нуль-каналу, и вернуться на Лаций, выдав противнику минимум информации. Ну, с целью все ясно. А как быть со средствами ее достижения?

Посвятить в происходящее неров? То есть сделать их временными союзниками? Это – на крайний случай. Самое неудачное решение из всех возможных. Корвин выдал тайну портала лейтенанту Вину, надеясь на кратковременное сотрудничество. Сотрудничество оказалось, в самом деле, не слишком долгим – всего несколько стандартных минут, если быть точным. Марку срочно нужен союзник – один он просто не справится. Закономерно встает вопрос: кого призвать под свои знамена? Виолу? Соблазнительно открыться девушке, спору нет. Но кто поручится, что она будет на его стороне. Кто? Может быть, она просто возьмет молекулярный резак и разрежет нового приятеля на части? Недаром ее прозвали Ви-псих. Рудгер? Он точно не подходит.

Но что-то надо было срочно предпринимать.

Марк помчался в каюту Виолы. Девушка еще спала. Корвин растолкал ее довольно бесцеремонно:

– Лейтенант Вин велел предупредить полковника: новая атака колесничих через два часа. Боевая тревога.

Виола проснулась мгновенно:

– Вот дерьмо! – Она спешно начала одеваться. – Как они будут прорываться?

– Ничего не знаю. Вин назвал только время атаки. Скорее! Или мы проспим удар. К полковнику! Бегом!

Ви-псих выскочила из каюты. Остановилась.

– А ты куда? Сразу в док?

– Нет. Мне надо заглянуть к себе. Еще не был в своей норе после боя.

– Тогда поторопись! – она махнула рукой и помчалась выполнять задание погибшего лейтенанта.

На счастье, ей не пришло в голову спросить, откуда лейтенант получил такую информацию.

Корвин отправился вниз, в мастерские. Что понадобится присланному человеку для того, чтобы “окольцевать” нестабильный канал, он представлял весьма смутно. Да и не собирался Корвин искать нужные инструменты. Главная задача сейчас была в другом: проверить, насколько трудно будет пробраться вниз вместе с колесничим, и с кем там придется встретиться.

Оказалось, что проникнуть в мастерские – проще простого. После прибытия новичков ремонтом занимались все, кому не лень. Охрана здесь была, как и на всех уровнях. Но охранник даже не интересовался, кто ты и откуда, просто спрашивал, зачем пришел, и указывал нужную секцию. Или не указывал и бросал краткое: “Сам ищи”.

Марк соврал, что ему нужен автономный сварщик. С этим проблем не было, тут же назвали номер ячейки, откуда он и извлек коробку с новеньким роботом, после чего беспрепятственно удалился.

Сложность была в другом: Марк так и не мог решить, что делать, – позволить колесничему стабилизировать канал, или, напротив, воспрепятствовать. С одной стороны, если канал станет стабильным, Корвин вернется на Острова Блаженных. Он останется цел и невредим, а заодно сможет сообщить своим очень важные сведения. С другой стороны, даже патриций Лация пока не мог оценить, чем грозит Неронии, а заодно всей системе Звездного экспресса, подобное преимущество колесничих.

Марк поставил коробку со сварщиком-автоматом на пол и открыл дверь в каюту сержанта Лонга ключом.

Посреди каюты на стуле сидел раздетый до пояса человек с изуродованным безумным лицом, губы его распухли, глаза были выпучены, на грудь изо рта текла розовая слюна. Он дрожал и бормотал что-то невнятное. Рядом с пленником стояли двое: невысокий бледный офицер в черно-серой форме спецформирования Неронии (почему-то прежде всего в нем привлекал внимание очень длинный тонкогубый лягушачий рот), и широкоплечий атлет в черном трикотажном костюме, видимо, штатный палач.

– В чем дело? – повернулся к Марку тонкогубый человек в сером. – Кто вам позволил? Кто вы?

– Сержант Лонг, – представился лациец, понимая, что совершает ошибку, но другого подходящего имени у него не было в запасе.

– Сержант Лонг погиб! – прошипел лягушачий рот.

Он еще не закончил свою фразу, еще слово “погиб” не прозвучало, а Марк левой рукой выхватил из кобуры бластер и нажал на разрядник. Офицер попытался уйти с линии огня. Он мог бы… он успел бы… если бы в руках стрелка был огнестрельный пистолет. Но Корвин полоснул наискось лучом, плавя обшивку каюты, стойки кровати, сложенные на полках вещи и тело офицера в серо-черной форме. Марк видел, как палач в черном в свою очередь тянется к кобуре, но скользкие от крови пальцы не успевают выхватить оружие. В правой руке фальшивый сержант Лонг все еще сжимал ключ – массивный кругляк, открывающий все станционные двери. Корвин швырнул его. Удар оказался точен. Кругляк угодил палачу точно в лоб. Не убил, даже не лишил сознания. Но заставил пошатнуться и вскинуть руки, удерживая равновесие. Пару секунд Марк выиграл. Вполне достаточно, чтобы выстрелить из бластера в упор.

* * *

Марк разрезал молекулярным резаком путы на теле колесничего.

– Я д-думал, ты с-сдал меня эт-тим… – освобожденного пленника била крупная дрожь, он вытирал ладонями лицо и сплевывал кровавую слюну на пол.

Физиономия у него была жуткая. Неясно, как можно вывести этого человека из каюты – разве что залить все лицо, кроме глаз и отверстий для носа и рта герметиком. Кое-какие сведения по медицине у Марка имелись: его прапрадед, прежде чем согласиться пойти по торной дороге рода Корвинов, учился на медицинском факультете и даже практиковал около года. Однако полученные сведения были глубоко заархивированы в мозгу потомка, и чтобы их извлечь, требовалось изрядно напрячь память, к тому же с тех пор медицинские знания изрядно устарели.

– Этот тип как-то выяснил, что настоящий Лонг погиб, и заявился к нам в каюту, – объяснил Корвин. Неясно было, понимает колесничий, что ему говорят, или нет. – И натолкнулись на тебя. О чем они спрашивали?

– С-с кем я работаю, – несчастный специалист по порталам с трудом двигал разбитыми губами.

– Что ты сказал им?

– Извини… правду. Твое имя – Габриель Лами.

“Всегда приятно узнать настоящее имя”, – усмехнулся голос предков.

– А еще?

– Пароль.

– Назвал пароль? Маренго? – колесничий кивнул. – Плохо. А, впрочем, неважно! – прервал сам себя Корвин. – Теперь они ничего никому не расскажут. Ты можешь хотя бы подняться? – Марк протянул колесничему бутылку с водой, тот сделал глоток и сморщился, проглотил меньше половины, остальное розовой пеной стекло по подбородку.

– Не знаю… дышать тяжело, – признался колесничий.

– Тогда вот что. Напиши-ка мне список, чего и сколько тебе надо – я все принесу со склада. Теперь там такой хаос, что по частям можно вытащить даже запасной гравигенератор.

– Генератор не нужен, – отозвался колесничий, явно не понявший шутки.

Не до юмора ему было.

Корвин нашел в индивидуальной аптечке несколько пластырей с анальгетиками. Облепил парню руки. Потом вспомнил про наладонник сержанта Лонга, конфискованный у мертвеца. Пускай парень внесет все нужные детали в память мини-компа. Марк включил наладонник.

“Пароль”, – тут же потребовала проклятая игрушка.

Ну, надо же! Оказывается, у сержанта были важные секреты. Корвин попробовал несколько самых примитивных слов, какие могли быть на слуху у петрийцев. Ничего подходящего. И тут в мозгу что-то щелкнуло. Пальцы сами набрали: “Маренго”.

Компьютер включился. Замелькали какие-то значки и цифры, похоже, покойный сержант пользовался специальным кодом. Догадка буквально ошеломила Марка. Убитый сержант Лонг и был тем агентом колесничих на станции, который должен был встретить специалиста по порталам и все подготовить. Внедрить своего человека в среду петрийских наемников оказалось не так уж и трудно. Одного разработчики операции не учли: смертность среди наемников очень высока. Что заставило Корвина выбрать личину именно Габриеля Лами (то бишь сержанта Лонга). Чутье патриция? Или двенадцать лет, проведенные на Колеснице? Совпадения высшего порядка встречаются в нашей жизни куда чаще, чем мы можем себе объяснить.

Марк выключил наладонник и спрятал в карман.

– В чем дело? – спросил колесничий.

– Сломался. Видимо, во время боя.

Корвин порылся в столе у сержанта, нашел пентаценовую планшетку и протянул “товарищу”. Колесничий задумался на миг, потом принялся составлять список. При этом он постанывал, а то и вовсе подвывал от боли. Похоже, ему сломали палец. Ничего, скоро обезболивающее начнет действовать.

– Сейчас я проверю, какие повреждения понесла станция, – сказал Марк, включая стационарный компьютер сержанта. – Чтобы наши требования выглядели более правдоподобными.

Однако для сержантского состава сведения были весьма ограниченными:

“Девятый уровень уничтожен полностью. Седьмой и восьмой уровни сильно разрушены. Шестой пострадал частично. Экватор (пятый уровень) практически цел, разгерметизация устранена. Четвертый уровень полностью восстановлен. Незначительные повреждения на третьем уровне. Не рекомендуется без наружного оборудования поднимается на уровни выше пятого. Для всего состава готовность номер один. Грузовыми лифтами не пользоваться”.

Так, не слишком густо. Во всяком случае, точно понадобятся детали для ремонта шлюзов и обшивки.

Тут послышались странное хрюканье. Марк обернулся: колесничий блевал прямо на пол. Тем лучше: не заметит, чем занят фальшивый Габриель Лами. Корвин включил галанет в текстовом режиме: ему не хотелось, чтобы колесничий слышал, ответы на какие вопросы его “сообщник” пытается отыскать в сети.

“Выход в незащищенную сеть, – сообщила программа. – Ваш запрос”.

“Большие пирамиды на данный момент существуют на планетах…” – набрал Корвин и, затаив дыхание, ждал продолжения.

Колесничий тем временем корчился, исторгая из себя сгустки желчи.

“Старая Земля, – продолжил компьютер, – Пирамиды в Гизе, самая известная – пирамида Хеопса; Острова Блаженных, где выстроена точная копия пирамиды Хеопса; Колесница Фаэтона, где во время реконструкции Египетской кампании Наполеона были воссозданы пирамиды Гизы, в том числе пирамида Хеопса”.

Теперь колесничий полоскал рот, пытаясь избавиться от горького привкуса.

– Станция выше пятого уровня практически разрушена, – сказал Марк, отключаясь от галанета и стирая полученный запрос о пирамидах. – Давай-ка я переведу тебя в другую каюту, к тому же на второй уровень, – предложил он и снял с пояса убитого особиста его ключ. – Список составлен? Времени у нас очень мало.

Колесничий молча протянул “помощнику” планшетку.

– Тогда пошли, – сказал Марк.

После убийства особиста и его подручного у Корвина практически не осталось выбора: надо было срочно включить портал и вернуться на Острова Блаженных. Теперь никто из неров не поверит в благие намерения незваного гостя.

“Судьба играет мной”, – процитировал Корвин строку из Шекспира. Его дед любил Шекспира и знал немало текстов наизусть. Порой цитаты сами всплывали в мозгу. Получалось, что даже в своих литературных пристрастиях Марк был не волен.

Глава 8
Верджиния Лиск

Главк высадил своих помощников из флайера, помог Грации расположиться в кресле пассажира, сам занял место пилота, закрыл дверцы, включил внешнюю защиту. Но они никуда не улетели.

– Итак, я слушаю, – сказал префект.

Грация начала говорить бесстрастно и четко, как будто не о себе рассказывала, а о ком-то другом:

– Я прилетела на Острова Блаженных с целью уговорить профессора Лучано перебраться к нам на Лаций. Такой специалист-эмигрант – бесценная находка. Но его убили за несколько минут до нашей встречи.

– Браво?

Грация кивнула:

– Убийцу прислали с Неронии. Но это скорее не убийство в нашем смысле слова, а приведение в исполнение приговора за совершенное преступление. Могу вас заверить, мы практически не представляем роль этих людей в реконструкции Неронии.

– Что же такого ужасного совершил Лучано? – Следователь сделал вид, что не слышал последней реплики Грации, однако про себя ее фразу отметил.

– Я не в курсе. Да это теперь уже не имеет значения. Наших физиков интересовали последние разработки профессора, но мы ничего не успели от него получить. В его номере я столкнулась с браво.

– Браво держал вас в заложниках как свидетеля, – сделал вывод из сказанного Главк. – Но вы зря скрывали от меня и от префекта Корвина истину. Если вы убили киллера Неронии, то вам нечего опасаться, Грация: чтобы вырваться из лап похитителя, вы имели полное право прибегнуть к крайним мерам.

– Я его не убивала! – с жаром заявила девушка. – Это сделали другие. Кто – не знаю. Но они устранили браво. Хотели представить события таким образом, будто это дело моих рук. Любой следователь обвинил бы меня в убийстве. На счастье, в “Колизее” я встретилась с Гостилием, и он тут же согласился мне помочь. Мы познакомились на Лации, виделись несколько раз. На Островах столкнулись снова. Иногда подобное совпадение называют подсказкой судьбы.

– Патриции привыкли к подсказкам, – Главк не удержался и съязвил.

– Возможно, стереотип мышления сказывается, не спорю, – охотно (даже слишком охотно) согласилась Грация. – Но это очень важно, когда есть человек, на которого можно положиться в любых обстоятельствах. Мы решили бросить тело убитого в контейнере на рынке.

– Не самое умное решение, – заметил Главк.

– У нас не было времени придумать что-нибудь оригинальное.

У следователя на языке вертелся вопрос: что делали Грация и браво в течение нескольких суток, прошедших со времени убийства Лучано и до смерти самого браво. Но префект сознавал, что подобный вопрос задавать не стоит. Если Грация Фабия захочет что-нибудь сказать по этому поводу, он внимательно ее выслушает, если же умолчит – эта тайна останется в патрицианской памяти Фабиев – навсегда. В этот момент Главк подумал, что благодарит Фортуну Первородную за то, что появился на свет плебеем, и не оставит в наследство своим потомкам список гнусных преступлений, которые ему удалось раскрыть.

Вместо сомнительного вопроса он задал другой, вполне резонный.

– Префект Корвин утверждает, что накануне того дня, когда браво был убит, утром, около 11 часов по местному времени этот человек совершил на него покушение. Вы случайно не знаете, где в это время был ваш браво?

– Утром? Накануне? В одиннадцать часов? – Грация задумалась. – Да, точно. Он отлучался. Что же получается? Его задача была – убивать патрициев? – удивилась она.

– Благодарю вас за вашу откровенность, домна Фабия. Понимаю, вы кое о чем умолчали, но, надеюсь, ничего не исказили.

В этот момент их флайеру подбежал Адриан и постучал в стекло.

Главк открыл дверцу.

– Нам удалось установить личность убитого в Пирамиде, – сообщил полицейский. – Это действительно Жюльен Канар.

* * *

Жюльен Канар, колесничий, уехавший с родной планеты три года назад, был личностью весьма известной. В галанете он выступал с нападками на нынешнюю политику империи Колесницы и предлагал планетам, входящим в систему Звездного экспресса, выработать декларацию реконструкций. Заявления Канара не воспринимали всерьез. Порой он говорил умно и очень тонко анализировал ситуацию, но нередко фантазия заводила его в такие дебри, что слушатели начинали безудержно хохотать. Однако главный тезис Канара звучал вполне здраво: три главных планеты кольца – Колесница Фаэтона, Лаций и Нерония – должны заключить что-то вроде пакта о ненападении и отказаться от военного соперничества, бросив силы на освоение уже основанных колоний и новых миров. Все три сильных игрока Звездного экспресса соглашались с этим тезисом, но пока не делали никаких значительных шагов в предложенном направлении. Канар, видя, что его призывы пропадают втуне, а интерес к его личности день ото дня падает, кинулся сочинять новые опусы, в которых его проекты выглядели куда менее реалистично. Путано и невнятно Канар вдруг заговорил о грядущем (и почти неминуемом) столкновении с другой, не имеющей земного происхождения, цивилизацией. Он приводил расчеты, по которым наличие иной разумной жизни обязательно, и лишь неимоверные расстояния космоса пока оберегают Старую Землю и ее молодые колонии от ударов чужой, недружественной расы. Все эти навязшие в зубах сказки о злобных пришельцах вызывали иронические улыбки и вместо того, чтобы повысить интерес с личности Канара, низвели его образ до уровня комментатора желтых порталов.

В свете последних событий (прежде всего, нападения на базу “Тразея Пет”), гибель Канара приобретала особое значение.

Главк еще раз просмотрел текстовую информацию на погибшего, пытаясь определить, что же важное он упустил, и даже прикинул, что именно мог бы отфильтровать в имевшихся данных Корвин, если бы сидел сейчас в этом кресле и копался в галанете. Однако Главк почти сразу отказался от этой игры в “прозрение патриция” и решил действовать на обычный, плебейский манер: то есть приказал местным копам (число его непосредственных починенных уже выросло до двенадцати человек) проверить все связи Канара, а сам отправился в отель: было уже далеко за полночь по местному времени, надо было отдохнуть хотя бы четыре или пять часов, чтобы завтра со свежими силами взяться за расследование нового убийства.

“Да что же это такое! – мысленно воскликнул Главк. – Что ни день, то новая смерть, как будто дело происходит не на курорте, а на войне”.

Война! Вот именно. Война между Неронией и Колесницей Фаэтона, которая грозила вот-вот разразиться, вылупиться из локального конфликта, была причиной всех событий. Не надо обладать прозрением патриция, чтобы догадаться о такой простой вещи. И кто-то очень хотел, чтобы Лаций ввязался в войну. Участие в этом деле Канара только все запутывало. Можно было предположить, что беглец-колесничий мечтал натравить на Колесницу одновременно Лаций и Неронию, что, несомненно, привело бы к поражению Колесницы. Версия вполне правдоподобная.

Только не ясно пока, как планировал это сделать Канар.

“На все решился…” – вертелся в мозгу обрывок фразы.

Кто решился? На что? Ответов не было.

Главку казалось, что он сходит с ума.

* * *

Главк отпер дверь в свой номер, зажег свет, сбросил рубашку и уже собрался пройти в ванную, когда увидел, что кровать, которая должна быть тщательно заправлена, в беспорядке. Более того, на кровати кто-то лежал.

Префект вынул парализатор из кобуры и медленно, неслышно ступая, приблизился. На белом покрывале ничком лежала женщина, черноволосая, загорелая в длинном вечернем платье из белого псевдотрикотажа. В первый момент Главку показалось, что девушка спит, потом заметил алое пятно на белой ткани. Одно, второе…

Резким движением он перевернул девушку. Покрывало под ней было в крови. Как и платье на груди и животе. Девушка еще дышала, но жить ей оставалось несколько минут – если немедленно не будет оказана помощь.

– Медиков! Экстренный вызов! – гаркнул Главк, сдавливая узор комбраслета. – Ранение в грудь или живот. Большая кровопотеря.

На взгляд он не мог определить, куда она ранена: все платье спереди до самых бедер было в крови.

– Будем через пять минут, – отозвался женский голос. – Продержитесь.

Главк кинулся к шкафу: префект возил с собой всюду аптечку с таблетками стимуляторов, нехитрым набором лекарств, бутылкой герметика и – что сейчас было особенно важно – набором браслетов с голубой кровью и физраствором.

Через несколько секунд на каждой руке девушки было по манжете с голубой кровью.

Ну вот, теперь она должна продержаться необходимые пять минут до прибытия медиков. Следователь вздохнул с облегчением и только теперь задумался: как попала девушка в его закрытый номер. И что вообще означает ее присутствие здесь? Попытка подставить префекта или что-то иное?

У него было пять минут (нет, уже гораздо меньше), чтобы выяснить это.

Главк достал из коробки сканирующий браслет и надел поверх комбраслета девушки.

“Верджиния Лиск, девятнадцать лет, временный вид на жительство на Островах Блаженных сроком на пять лет, работает гидом в отеле “Жемчужина”.

Орк! Так ведь эта девчонка – гид Корвина.

Вот это да! Что же получается? Пока ничего.

Тут Главк вспомнил, что он просил подготовить помощника из местных копов досье на Верджи, но ему ничего пока не прислали.

– Так-так-так, – пробормотал Главк вслух. – Корвин исчез, а его гид умирает у меня койке. И что это значит?

И будто в ответ девушка открыла глаза:

– Пирамида, – выдохнула она и тут же вновь потеряла сознание.

В этот момент, наконец, явились медики.