Текст книги "История и легенды древнего Рима"

Автор книги: Марианна Алферова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

Глава 11
Агония, или найдите 10 отличий
(364–476 гг.)

Валентиан был провозглашен императором в 364 г. Он отдал своему брату Валенту Восточную часть империи, а себе оставил Западную. 9 августа 378 г. вестготы нанесли сокрушительное поражение Валенту в битве при Адрианополе. Кавалерия бежала, пехота была уничтожена, Валент погиб. Новый правитель Востока Феодосий вновь объединил империю, но лишь на пять месяцев. Восток достался старшему сыну Феодосия Аркадию, а младший, Гонорий, получил Запад. Окончательный раздел римской империи на Западную и Восточную произошел в 395 г.

Подлинным правителем Западной империи стал военачальник Стилихон. Отныне умирающей империей будут править военные уже напрямую – титулы императоров доставались марионеткам, хотя эти марионетки и пытались время от времени корчить из себя правителей. Стилихон воевал с королем вестготов Аларихом, но каждый раз не мог или не хотел добить предводителя готов до конца. Ускользнув один раз, Аларих возвращался. 31 декабря 406 г. новый поток различных племен – вандалы, свевы, аланы, бургунды – перешли по льду замерзший Рейн. Разграблены были многие города, в том числе Могунтиак (Майнц), Тревери (Трир) и другие. Вся Галлия была опустошена, лишь немногие города пытались оказать сопротивление, среди них – Толоса (Тулуза).

Страны за Альпами были фактически утрачены империей.

_{1. Марк Аврелий. С античного портрета. II в. н. э.}

_{2. Марк Аврелий. Конная статуя, II в. н. э.}

Аларих потребовал от Рима 4 000 фунтов золота, и Стилихон уговорил сенат согласиться. Однако после этого он был обвинен в измене и казнен императором Гонорием в 408 г. Поднялась волна антигерманских настроений (Сти-лихон был наполовину вандалом) и 30 000 германцев, служивших прежде Риму, бежали к Алариху. Аларих двинулся на Рим. Один святой отшельник отправился навстречу Алариху и попытался выступить миротворцем. Аларих и его готы были христианами, но остановиться они не могли. Аларих заявил, что «непонятная сверхъестественная сила заставляет его идти на Рим», после чего все доводы христианского миролюбца были исчерпаны. Бесхитростный ум отшельника не мог предположить, что сверхъестественная сила, ведущая гота, это ни с чем не сравнимый запах золота и богатства. Аларих явился и осадил Город. Поначалу он потребовал все золото и серебро, всю ценную утварь и всех рабов, которых можно назвать варварами. Потом, в результате переговоров, Аларих немного «смягчился», и готы согласились удовлетвориться выкупом в 5 000 фунтов золота, 30 000 фунтов серебра, 4 000 шелковых одеяний, 3 000 кусков тонкого сукна, окрашенного пурпуром и 3 000 фунтов перца. Чтобы заплатить выкуп, римлянам пришлось забрать сокровища из общественных зданий.

Однако это было далеко не все, чего хотел Аларих. Он требовал звания главного начальника западных армий, зерна, золота – ежегодно, и часть провинций, которые собирался включить в пределы своего царства. Гонорий, который отсиживался в хорошо укрепленной Равенне, пытался что-то возражать. Недовольный Аларих предпринял новый поход на Рим и провозгласил императором Приска Аттала. Сенату ничего не оставалось, как признать этого императора. Городские ворота отворились, и Аттал в сопровождении готской охраны вступил в Город и расположился на Палатине. Он много чего пообещал, ничего не выполнил, разочаровал своего покровителя и был им низложен. Аларих явился под стены Рима в третий раз. Взять Город штурмом он не мог, ворота ему открыли предатели. Небольшой кучке христиан разрешено было укрыться в христианских храмах на Ватиканском холме. Туда же была перенесена драгоценная посуда, объявленная священной. После этого Город грабили в течение трех дней. Тех, кто пытался оказывать сопротивление, убивали, женщин насиловали. Блаженный Августин еще долго будет потом разрабатывать вопрос, потеряла ли невинность девушка, если ее изнасиловали солдаты, и пришел к выводу, что есть девственность физическая и духовная. Солдаты Алариха тащили все добро, которое только могли найти, и складывали на повозки. Людей пытали, подозревая, что они где-то зарыли сокровища. Через три дня Аларих удалился.

Произошло разграбление Рима в 410 г.

«Через 1163 года после основания Рима этот царственный город, подчинивший себе и просветивший значительную часть человеческого рода, сделался жертвой необузданной ярости германских и скифских варваров» (Э. Гиббон).

Агония Рима напоминала избиение старого беспомощного старика. Наемники, которым он позвал себя охранять, накинулись на него с железными прутьями. Одни бандиты уходят, являются другие, старик слишком богат и слишком беспомощен, его избивают и грабят в течение многих лет. Возьмите в руки тома Эдуарда Гиббона. Их пурпурные обложки не символ власти Великого Рима, а цвет крови, которая капает буквально с каждой страницы.

Все в государстве трещало по швам.

Кроме того, что у власти находились большей частью бездарные, безынициативные люди, были и другие причины падения Рима.

1. Службу в армии рассматривали как некую форму рабства. В V веке никто не хотел служить. Молодые люди занимались членовредительством, лишь бы не попасть в армию. Их все равно забирали – даже увечных. Многие дезертировали. Дезертиры и уклонисты прятались у могущественных покровителей. Многие откупались, чтобы не идти в армию, можно было заплатить 25 золотых. Рим нанимал германцев, чтобы те защищали его границы от своих собратьев-германцев. Победоносные римские легионы исчезли. За Рим сражались готы и гунны против готов и гуннов. Офицеры крали у солдат часть довольствия и жалованья, взамен смотрели сквозь пальцы на нарушение дисциплины и грабеж местного населения. Ни дисциплины не осталось, ни доблести.

2. Сокращение населения из-за войн, из-за невиданных прежде эпидемий, из-за неуверенности в завтрашнем дне. Большое число земель оказались запущенными. На опустевших землях селились переходившие границы варварские племена. Иммиграция все возрастала – только таким путем удавалось восполнить недостаток рабочих рук.

3. Огромные налоги собирались на содержание армии, которая не защищала население. Рост налогов привел к тому, что их просто не могли собрать: богатые игнорировали власти и не платили, с бедных нечего было взять.

4. Инфляция. За 100 лет (с 300 года до 400) медные деньги по отношению к золоту обесценились в 45 раз. Следствием был фантастический рост цен. При том что налоги надо было платить золотом.

5. Коррупция чиновников. Поздняя империя стала полностью бюрократическим государством, чего никогда не было в том, давнем, подлинном Риме. И без того обедневшее население вынуждено было кормить армию чиновников.

6. Богачи строили дома-крепости, жили в окружении преданных работников, слуг, рабов и вооруженной охраны. Многие свои накопления старались перевести в более защищенные земли Восточной империи. Собственность богачей возрастала во время катастроф. Богачи защищали только собственные интересы и собственное богатство.

7. Рост бандитизма. Дезертиры и разоренные беглые крестьяне объединялись в шайки, чтобы грабить всех, кто попадется.

8. Упадок науки и искусства. Римское государство – прежде всего государство урбанистическое. С III века из-за смут и гражданских войн происходит разорение и упадок городов. Наукой и философией больше никто не занимался. Всех интересовала только астрология. Люди не отправлялись даже в бани, пока не узнавали «в каком созвездии находится… Меркурий, или какую часть созвездия Рака занимает Луна» (Аммиан Марцеллин).

9. Отсутствие инициативных и ярких личностей-организаторов.

10. Роскошный двор со сложными церемониями. Огромные расходы на его содержание.

И это далеко не все причины. Большие надежды возлагали на введение единой монотеистической религии – христианства. Однако христианская религия не принесла Риму ни мира, ни единства, ни гражданского возрождения. В период длительного кризиса были потеряны культурные традиции, секреты ремесла и строительства.

Экономика не развивалась, а, напротив, деградировала. В последние годы города империи не строили, но лишь ремонтировали свои постройки. Император Диоклетиан для того, чтобы проще было собирать налоги, велел прикрепить свободных сельских тружеников к земле. Носители прежде гордого звания римского гражданина превратились фактически в крепостных. Сражаться за право быть крепостным ни у кого не было охоты. Попытки организовать отряды самообороны против варваров терпели фиаско.

Рим еще пытался заключать союзы то с одним варварским племенем, то с другим. Бесполезно! Если ты сам не можешь защитить себя, то тебя не защитит никто. Вождь вандалов Гейзерих завладел африканскими владениями Рима и занял Карфаген. Весной каждого года его флот выходил из карфагенской гавани и отправлялся грабить берега Испании, Италии, Греции или Сицилии. Собираясь в очередной грабительский рейд, Гейзерих заявлял, что отправится к тому берегу, «жители которого провинились перед божеским правосудием». Вандалы в те годы были уже христианами (арианами). Фактический правитель Западной империи Аэций – главнокомандующий Валентиана III – опирался на армию, набранную из гуннов.

Предводитель гуннов Аттила, пограбив Восточную империю, двинулся в поход на Западную, но был разбит Аэцием в 451 г. в грандиозной битве на Каталаунских полях. В этом сражении погиб король вестготов Теодорих I, бывший союзником Аэция. На самом деле это было не сражение римлян с гуннами. Шла битва одних варваров с другими.

На следующий год Аттила вновь вторгся в Италию, но Аэций уже не смог дать ему должный отпор. После трехмесячной осады Аквилея, один из самых богатых и многолюдных городов Адриатического побережья, была полностью разрушена.

В 453 г. Аттила умер. Его сыновья начали драку между собой за власть, и вскоре племя гуннов утратило прежнюю мощь.

Состоялась помолвка сына Аэция с дочерью Валентиана. Но император вообразил, что его военачальник приобрел слишком большую власть и вот-вот свергнет императора. В 454 г. Валентиан лично убил Аэция: можно сказать, что левой рукой он отрубил себе правую руку. Его самого через полгода прикончили на Марсовом поле. А вскоре флот вандалов высадился в Остии и вандалы кинулись грабить беззащитный Город.

Потом еще несколько лет главнокомандующий Рици-мер возводил на трон одного своего ставленника за другим и свергал по своему усмотрению. В 472 г. вспыхнула еще одна Гражданская война – явление почти заурядное. Африка отпала, Испания осталась у вестготов, Британию без боя отдали саксам.

Наконец в 475 г. императором стал Ромул Август, (презрительно именуемый Августулом), сын военачальника Ореста. Германец Одоакр захватил Равенну, где теперь проживали правители Западной империи, и сверг мальчика-императора.

В 476 г. был низложен последний император Западной Римской империи.

Его императорские знаки отличия были отосланы императору Восточной империи Зенону.

Мог ли устоять Рим – вот в чем вопрос

Итак, под ударами многочисленных варварских племен Западная империя пала. Причин ее падения так много, что невольно удивишься – да как же стоял Рим в течение стольких лет, почему не пал в три года, не разрушился в три дня?

А если предположить, что главная причина падения Рима (ко всем прочим, которые являются лишь неприятными дополнениями) – это смена менталитета, слом станового хребта республики. Сотни лет – не десятки, а именно сотни – Рим был республикой. Не говорите об общине и полисном типе государства. Вспомните лучше о психологии. О том, что народ Рима находился «во власти свободы», о том что не из рук царя получали римляне милости, а консул получал империй из рук народа. При этом высшей ценностью являлось само государство. Ему служат, его нельзя предать, против него нельзя восстать с оружием в руках – плебеи удаляются на Авентин, но не берутся за оружие. Государство– не «я», Цезарь, но мы – граждане. Внутрь священного померил нельзя войти с оружием. Будущие магистраты обращаются к народу, просят голоса на выборах (средневековому человеку это кажется унизительным, выпрашивать что-то у народа, вместо того, чтобы угостить его плетью), казнить римского гражданина без суда – тяжкое преступление. Любой приговоренный к смерти имеет право апеллировать к народу. Даже обиженный, несправедливо обвиненный, великий римский полководец Сципион Африканский и подумать не мог, чтобы двинуть легионы на Рим. Уж лучше ему удалиться в изгнание, чем нанести вред родине.

И вот все это меняется на 180 градусов. Никто больше не спрашивает мнения Марка, Публия или Гая ни о вводимых налогах, ни о начале войны. Все решается без него. Напротив, в любой момент его могут казнить, сослать, отнять имущество. У Марка, Публия и Гая нет уже никакого желания служить этому новому отечеству, думать о стране, ее бедах и проблемах. От Марка, Публия, Гая уже ничто не зависит. И потому надо заботиться лишь о своей маленькой семье – жене, родителях, детях, нехитром пекулии (имуществе), на который зарится богатый сосед, и не думать, ни в коем случае не думать, что же происходит в Риме, – все равно поделать ничего нельзя. Надо постараться не попасть в армию и уберечь единственного сына от этой участи, постараться не заводить слишком много детей – их не прокормить. А на досуге можно посмеяться, читая сатиры Ювенала или веселые диалоги Лукиана. У каждого теперь свои интересы: у крестьянина – одни, у солдата – другие, у торговца – третьи. Если жизнь не слишком тяжела, можно восславить принцепса, если беды сыплются, как из рога изобилия, шепотом поругать. Память о прежнем государстве не позволяет поднять руку на тирана – теперь государство слилось с личиной императора. Законопослушность у римлянина в крови. Так что порой легче перерезать собственное горло.

Вся история принципата – это история гражданских войн. Сначала эпизоды кровавых вакханалий перемежаются длительными периодами мира. Но начиная с правления Коммода, то есть с конца II века, Рим фактически находится в состоянии перманентной гражданской войны. Ни одно государство не вынесет столько лет анархии.

Борьба за власть существует и будет существовать всегда. Но при республиканской системе эта борьба легализована и правила оговорены. Монархия тоже имеет свои правила: выигрывает всегда одна сторона, ибо ее права признаны священными и неприкосновенными. Разумеется, рано или поздно кто-то в этих правилах усомнится, но вряд ли это будет происходить каждый год. Но в Римской империи никаких правил не было.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Промыслом Провидения, которое возвеличило Рим от самой его колыбели и обещало ему вечность…

Аммиан Марцеллин

Далекое будущее нашей планеты принято представлять как содружество равноправных государств. Некий центр, прямой наследник современной ООН с неясными полномочиями добродушного опекуна, руководит самостоятельными странами. Но так ли однозначно гарантирована именно такая форма правления в будущем? Каждому поклоннику демократии она кажется не столько логичной, сколько желаемой, где термины «равноправный» и «демократический» снимают все противоречия. Схема идеальная, которая, скорее всего, и останется схемой.

Эдуард Гиббон, начиная свой труд, пытался доказать, что Римская империя могла бы существовать, а в процессе работы пришел к выводу, что гибель была неизбежна. Так и мне хотелось бы видеть будущее мировое сообщество как конфедерацию равноправных членов. Хотелось бы, но…

Самый поверхностный историк, самый невнимательный читатель обратит внимание на постоянное возникновение в мировой истории империй, которые пытались покорить весь мир. Не обращая внимания на трудности, не подсчитывая людские и экономические ресурсы, раз за разом, набирая силу, одна страна за другой пытались встать во главе известного им мира. Империи возникают на поверхности нашей истории, как мимоиды на поверхности разумного Океана планеты Солярис. Возникают, чтобы быть поглощенными океаном цивилизации. Александр Македонский мечтал о единой державе, где нет ни победителей, ни побежденных, а есть одна культура и один народ. Александр вслед за своим учителем Аристотелем полагал, что им движет некая сила арете – чувство долга; сила, ведущая героя к цели. То, что не удалось Александру, попытался повторить Рим. Его восхождение было долгим и упорным. Столетиями строил он то, что Александру удалось за несколько лет. Складывал кирпич за кирпичом, громоздил одну триумфальную арку за другой. Но, поднимаясь все выше, здание трещало под напором ударов снаружи и изнутри. И когда уже не было ни сил, ни выгоды расширять границы, все равно империя не могла отказаться от своих завоеваний; находясь в кризисе, создавала новые провинции. Что двигало Римом? Быть может, то же неистребимое стремление, которое влекло Александра Великого к его державе, но уже принадлежащее не отдельному человеку, а целой стране? Если так, то назовем это стремление по аналогии со стремлением одного человека арете.

Быть может, введение этого термина поможет ответить на вопрос, было ли неизбежно падение Карфагена, и почему именно Рим, а не Карфаген встал во главе громадной державы.

Предположим, что цель государственного развития – не содружество равноправных государств, а именно Мировая империя, включающая в себя различные страны с различными народами – одних на правах провинций, других как союзников, но никогда – как равноправных партнеров. Появление этой Мировой державы есть необходимое (хотя и не достаточное) условие выхода развития человечества на новую ступень.

Итак, с чего же начинается процесс? Прежде всего с появления страны, обладающей арете, то есть волей и желанием стать именно Мировой империей. Желание грабить всех подряд и издеваться над собственным населением в зависимости от вкусов и фантазии правителей – еще не есть признак арете. Арете – это желание целой страны возводить сложное здание, гасить конфликты, сглаживать противоречия, становясь все более и более привлекательной для тех, кто в империю пока не входит. Римская империя сумела включить в свой состав совершенно различные народы, многие из которых не только не порывались в конце концов выйти из ее состава, но, напротив, были против ухода римских легионов, когда Римское государство уже трещало по швам. Оговоримся сразу: арете – это не пассионарность, о которой писал Лев Гумилев. Пассионарность не предполагает обязательное наличие арете. Так же как утеря пассионарности не означает автоматическую утрату арете. Пассионарии викинги не имели арете построения Мировой державы. Лишенная пассионарности Римская империя периода заката не утратила своего арете. В зороастрийской мифологии существует термин хварна – державная сила. Утративший хварну правитель теряет власть. Но мне кажется более подходящим термин арете – ибо строитель Мировой державы должен обладать не столько желанием доказать свое превосходство, сколько чувством долга и талантом организатора.

Освальд Шпенглер считает империю «типической заключительной стадией» развития. Но что если рассмотреть создание империи, как попытку совершить грандиозный прыжок. Причем попытка дается только одна. И в том случае, если прыжок закончился неудачей, прыгуна ожидает смерть – почти мгновенная или длительная – смотря по степени полученных травм и живучести претендента. Но неудача предшественника не остановит других. Новая империя готовится к новому прыжку.

Трудно распознать будущую Империю в начале пути. Кто мог предположить, что маленький городок на берегу Тибра станет в будущем центром мира. Превосходство науки, культуры, экономики еще не означает наличие арете. Развитая торговля может доставить богатство. Но не обязательно богатство выдвинет страну на роль Мировой империи.

Постепенно, шаг за шагом Рим занимал главенствующую роль. Сначала – в Италии, потом во всем Средиземноморье. Завоевания, подчинение более слабых соседей, вмешательство в дела других стран, навязывание своей политики и своего видения мира, – все это было, как и огромные потери в войнах, разграбление городов и целых государств, продажа в рабство тысяч людей. Но Рим всегда утверждал, что он – не господин, но патрон, города и страны – его клиенты и союзники, «друзья римского народа». Всем уже видна его растущая мощь, Рим «подает заявку» на статус Мировой империи. Одновременно на этом этапе происходит «атака на империю». Страны, обеспокоенные усилением соседа, начинают вести массированное наступление на государство, претендующее на роль Мировой державы. Именно такая «атака» – Вторая Пуническая война, клятва Ганнибала в вечной ненависти. Империя оказывается в положении отнюдь не захватчика, а стороны обороняющейся. «Ганнибал у ворот!» – этот возглас станет для Рима на многие годы призывом к оружию. (Именно такую атаку на Империю провела Германия, нанося руками большевиков нокаутирующий удар России – в тот момент несомненному претенденту на роль Мировой империи. 11 сентября 2001 г. весь мир в прямом эфире видел атаку на нового претендента).

Итак, атака Ганнибала была отбита, империя начала бурно расти, подчинять соседние государства. В зависимости от традиций, религии, национального характера это подчинение сопровождается кровавыми войнами или более или менее тихой аннексией. Вырабатывается имперское мировоззрение, оправдывающее включение других государств в состав Империи. И тут происходит сбой. Для дальнейшего развития Римская империя должна была стать достаточно привлекательной и гибкой организацией, готовой к включению различных структур и субструктур, умеющей максимально использовать потенциал входящих в нее народов, с отлаженной и уравновешенной системой управления, основанной на демократических принципах, сознающая необходимость равномерного развития составляющих Империи с непременным лидированием в ее развитии Италии. Что-то в реальной Римской империи присутствовало, чего-то катастрофически не хватало. Этим можно объяснить одновременное блестящее развитие и перманентные гражданские войны, блестящие внешние победы и кризис экономики, одновременный рост и загнивание, а в результате – фатальное разрушение.

Если принять гипотезу создания мирового государства в форме Мировой империи, то меняется весь взгляд на историю. С этой точки зрения отпадает вопрос, мучающий потомков: справедливые или несправедливые войны вела страна, имел право Рим разрушать Карфаген или нет? Рассматривая гипотезу о неизбежности создания Мировой империи, завоевание Карфагена Римом было предрешено. Попытка создание Мировой державы – это следование своего рода инстинкту, арете, заложенная изначально программа развития. При создании Мировой империи мы можем говорить лишь о выбранных средствах – они бывают более или менее гуманными или неоправданно жестокими.

Толерантность по отношению к различным обычаям и религиям, несомненная привлекательность Римской империи в глазах других народов, предоставление ограниченного самоуправления в сочетании с централизованным руководством – все это были элементы той сложной структуры, которая претендовала стать именно Мировой империей.

 
Смогут другие создать изваянья живые из бронзы,
Или обличье мужей повторять во мраморе лучше,
Тяжбы лучше вести и движения неба искусней
Вычислят иль назовут восходящие звезды —
не спорю…
Римлянин! Ты научись народами править державно —
В этом искусство твое!
 

Эти слова Вергилия могут служить руководством для Мировой державы и по сей день.

То, что рассматривалось историками как безумие, пример неуемности людского честолюбия – всего лишь своего рода «проба пера», пренебрежение объективными факторами ради одного – арете, ради осуществления предназначения.

Вопрос о коммунизме и фашизме с этой точки зрения приобретает также иное звучание. И фашизм, и коммунизм (сталинизм) призваны обеспечить создание Мировой империи. Поскольку Мировая империя исключает тоталитарную форму правления (диктатура автоматически приведет к застою и деградации) и требует совершенной системы управления с многочисленными отрицательными обратными связями, то мы увидим коммунизм и фашизм как некую агонию империй, упустивших свой шанс стать Мировой державой, но не утративших своего арете. Возрождение идеологии «державности» в переживающей глубокий кризис России – это закономерное явление для страны, утратившей внезапно, причем явно на подъеме (имеется в виду экономический накануне Первой мировой войны) свои перспективы, но не утратившей арете. Но послевкусие арете еще долго может вводить в заблуждение.

В этой главе не ставится задача доказать преимущества империи над федерацией. Речь идет лишь о том: если появление одного государства во главе мирового сообщества неизбежно, то каковы должны быть взаимоотношения такого лидера и остальных стран, как примирить первую статью Декларации прав человека о том, что все люди равны в своем достоинстве и правах с доминированием могущественного лидера. И как заставить этого лидера считаться с правами и приоритетами других народов? Пока на этот вопрос нет ответа. Попытки доказать, что тот или иной народ лучше справится с ролью мирового лидера и сумеет осчастливить остальных плодами своей культуры, выглядят достаточно спекулятивно. Пока что мы можем достаточно уверенно утверждать лишь одно: имперская политика и права человека постоянно входят в противоречие.

История Рима представляет собой сплошное искушение. Она столь многообразна, столь выпукла, столь ярка, изобилует таким обилием примеров, что непременно провоцирует на создание какой-нибудь исторической концепции. Многим покажется эта глава неожиданной и странной. Казалось бы, вся книга посвящена прославлению республики, а в итоге автор начинает доказывать, что цель исторического процесса – создание Мировой империи. Но тут нет противоречия. Мировая империя должна непременно иметь демократический фундамент, иначе ее ждет судьба Рима.

ЭПИТАФИЯ

«Рим был взят и разграблен варварами; его улицы заросли травой, на его форумах паслись коровы; храмы и дворцы превратились в развалины, но в мучительном грохоте средневековой военной возни, среди бестолковой раздробленности феодального мира глаза людей неизменно обращались к этому былому средоточию земного могущества. Даль веков скрыла темные и страшные стороны античного Рима: он казался символом государственной мощи, обеспечившей мир и благоденствие своим подданным; для людей, только накануне узнавших, что такое азбука, он был обителью, откуда лился свет просвещения и разума» (М. Сергеенко).