Текст книги "История и легенды древнего Рима"

Автор книги: Марианна Алферова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

И это будет уже не закат, но агония.

Глава 4
Клавдий. Ученый принцепс, прослывший глупцом
Император Тиберий Клавдий
(10 г. до н. э. – 54 г., годы правления 41–54 гг.)

Сын Друза Старшего и Антонии, младший брат Германика, страдавший с детства каким-то видом паралича (возможно, детским церебральным параличом), с уродливыми слабыми ногами, неуклюжий и болезненный, выглядел он далеко не красавцем: из носа у него постоянно текло, глаза были странной формы, в уголках рта при разговоре собиралась пена. Да к тому же Клавдий был заикой. Каким несчастным должен он был себя чувствовать рядом со своим блестящим старшим братом Германиком! Особенно в тот день, когда на гладиаторских играх в память отца Клавдий из-за болезни должен был надеть смешную шапку с наушниками – и это при том, что римляне обычно не носили шляп, ходили с непокрытой головой. В день своего совершеннолетия его, дабы не давать черни повода для насмешек, доставили на Капитолий в носилках без всякой торжественности. Вообще тень Германика как бы витала над всем императорским домом – его сын и дочь и брат один за другим становились фигурами первой величины, тогда как самого Германика стерла длань рока.

Карьера политика и военного для Клавдия была закрыта. Юношу отстранили от всех должностей, кроме авгурской. Октавиан не хотел, чтобы на его родственника обращали внимание, и, потешаясь над нелепым видом Клавдия, принижали величие Августа. Что было делать болезненному неудачнику? Оставались только науки: занятие в Риме не слишком почетное, считалось, что наукой и искусством можно заниматься лишь в часы досуга. Клавдий написал книгу о правлении Октавиана Августа, а также труд по истории этрусков в двадцати томах на греческом языке (об утрате этой работы более всего сожалеют историки, ибо Клавдий был одним из последних римлян, кто знал этрусский язык) и книгу по истории Карфагена – в восьми томах, также на греческом. Кроме того, Клавдий написал автобиографию в восьми томах. Сочинил он и книгу об игре в кости – своем любимом развлечении. Надо сказать, что, придя к власти, он не оставил литературные труды. Зато воспользовался новым положением, чтобы внедрить в латинский алфавит три дополнительные буквы. Но эти новые буквы не прижились и просуществовали не дольше своего изобретателя: после смерти Клавдия ими перестали пользоваться.

Никто из правящего дома Юлиев-Клавдиев не рассматривал Клавдия всерьез как политика и возможного преемника. Калигула, правда, назначил своего дядю сразу после прихода к власти сотоварищем по консульству (37 г.). Но вышло так, что после убийства Калигулы другого кандидата в принцепсы не оказалось.

Клавдия сделала повелителем Рима преторианская гвардия, не обращая внимания на сенат. Сенаторы размышляли, не реставрировать ли республику, но это были чисто умозрительные рассуждения. Отныне всё в Риме решала армия. А солдаты – прежде всего в силу специфики своей службы – не помышляли о демократии. Так что пока сенаторы мечтали о невозможном, Клавдий был найден во дворце за занавеской, доставлен в преторианский лагерь и провозглашен новым правителем Рима.

Сенаторов, которые ратовали за возвращение республики, Клавдий не тронул. А вот Кассию Херее велено было покончить с собой. Казнь эта была вызвана трусостью Клавдия: а что если смелый трибун преторианцев устроит заговор и против нового принцепса? Во всяком случае, страх как причину этой расправы называет Дион Кассий.

Ссыльных Клавдий возвратил с согласия сената. Была прощена и Агриппина Младшая, ей вернули все конфискованное имущество.

Младший брат Германика оказался не самым худшим правителем, хотя и не самым лучшим. Его болезнь сказалась прежде всего на его облике и манере говорить. Но такие историки как Аврелий Виктор, писавший в IV веке, изображали Клавдия полным идиотом.

Действительно, он был рассеянным человеком, мог забыть, что казнил кого-то из приближенных, звал казненного на обед, а когда тот не приходил, сердился. Говорил он невпопад и делал многое невпопад. В намерениях и поступках его проскальзывает «непостоянство и неустойчивость» (Светоний). Разбирая судебные дела, «иногда он поступал осмотрительно и умно, иногда безрассудно и опрометчиво, а порой нелепо до безумия» (Светоний). Новый принцепс заботился о снабжении и благоустройстве столицы и обожал кровавые травли и гладиаторские игры.

Такая неровность была во всем. Как-то в один день он издал 20 эдиктов, и среди них два особенно замечательные: в одном предлагалось получше смолить бочки для обильного сбора винограда, а в другом сообщалось, что против змеиного укуса лучше всего пользоваться тисовым соком.

В этом нелепом эпизоде, как в кривом зеркале, отразился главный порок единоличной власти: эта власть считает нужным вмешиваться во все, даже в такие дела, до которой ей, власти, не должно быть никакого дела.

В деяниях Клавдия мы можем найти вполне гуманный эдикт о рабах на острове Эскулапа. Дело в том, что хозяева, не желая тратиться на лечение больных и истощенных рабов, отвозили их на остров Эскулапа, где находился храм этого божества. Клавдий велел считать этих оставленных на острове рабов свободными. Если хозяин убивал больного раба, согласно новому эдикту это считалось убийством.

И в то же время через год после прихода Клавдия к власти бывший консул Аппий Юний Силан был казнен на основании снов, которые поведали Клавдию его жена Мессалина и вольноотпущенник Нарцисс, – им обоим якобы снился один и тот же кошмар, в котором Аппий нападал на Клавдия. На следующий день после казни принцепс без смущения рассказал сенату об учиненной расправе и похвалил Нарцисса за то, что тот заботится о своем повелителе даже во сне.

Во времена Клавдия набрали власть вольноотпущенники и писцы, то есть постепенно зародилась бюрократия. Эту многоголовую гидру надо держать в узде, иначе она заполонит все и вся, прорастет сквозь общество раковой опухолью. Но Клавдий был не тем человеком, который мог контролировать ситуацию.

Имена могущественных вольноотпущенников Клавдия вошли в историю, как прежде входили представители знатных римских родов.

Нарцисс – помощник Клавдия по переписке, скопивший приличное состояние. Нарцисс помогал принцепсу вести переписку с наместниками и другими должностными лицами.

Паллант – «министр финансов», составивший огромное состояние. Он был так надменен, что считал ниже своего достоинства с кем-либо разговаривать и писал приказы на табличках. Сенаторы заискивали перед ним – перед бывшим рабом!

Каллист – писец при Калигуле, при Клавдии он занял должность секретаря.

Посид – евнух, которого при Британском триумфе пожаловали почетным копьем, будто воина.

Феликс – начальник когорт и конных отрядов в Иудее.

Полибий (не путать с историком) – советник императора по научным занятиям.

Возвышение именно вольноотпущенников в эту эпоху вполне закономерно: эти люди всем были обязаны только принцепсу и служили только ему.

Чем больше входили в силу вольноотпущенники и рабы, тем сильнее росло недоверие Клавдия к знати. 35 сенаторов и более 300 римских всадников были казнены за годы его правления. Клавдий не отягчал совесть сенаторов кровью собратьев и не заставлял сенат выносить смертные приговоры – дела слушались во дворце. Тацит рассказывает, что Мессалине очень захотелось иметь сады Лукулла, которые теперь принадлежали Азиатику. Хозяина великолепных садов обвинили в измене, и он покончил с собой.

Клавдий не хотел вести войну с германскими племенами и приказал отвести войска на римскую сторону Рейна. Чтобы чем-то занять солдат, полководцы заставляли их рыть каналы или строить рудники. За это принцепс раздавал военачальникам-строителям триумфальные отличия. Солдаты тайком отправили принцепсу письмо с просьбой, чтобы Клавдий, назначая полководца, тут же давал бы тому эти вожделенные отличия. Тогда легионеров перестанут мучить на земляных работах.

Во времена Клавдия к Риму была присоединена Британия. И хотя Клавдий непосредственно принял участие в походе, сам он, разумеется, военными действиями не руководил. Расширение границ римской державы дало принцепсу право расширить и границы Города.

Главная слабость этого принцепса– женщины. Уж неведомо, по какому принципу он выбирал своих жен. Но вышло так, что супругами его оказались Мессалина и Агриппина Младшая, мать Нерона – пожалуй, две самых знаменитых римских женщины, обе – воплощение порока.

Впрочем, до этих «звезд» он был женат на Плавтии Ургуланилле, а затем на Элии Петине. С обеими Клавдий развелся. На Мессалине он женился еще до того, как сделался принцепсом. Неожиданный и головокружительный взлет неперспективного и больного мужа вскружил молодой женщине голову. Она решила, что может получить все – самые лучшие сады, самые дорогие украшения, самые блестящие почести, любовь самых красивых мужчин Рима. Если верить сатире Ювенала, по ночам она спешила в «теплый лупанар» (то есть публичный дом) и там отдавалась всем без разбору.

Потом она, видимо, решила, что больной и уродливый муж ей ни к чему. Она влюбилась в Гая Силия, богатого и красивого аристократа. Гай Силий прекрасно понимал, на что идет. Отвергнуть Мессалину было смертельно опасно. Но если вступить с нею в связь, то можно выжить. А Мессалина, не скрываясь, отправлялась домой к любовнику, одаривала красавца подарками, потихоньку рабы и утварь из дома принцепса перекочевали в дом Силия. В 48 г., когда Клавдий уехал в Остию, Мессалина заключила тайный брачный договор с Гаем Силием, который был избран консулом на следующий год. Всемогущие вольноотпущенники медлили, не зная, как сообщить принцепсу о «браке» его супруги. Наконец Нарцисс решил действовать. Он созвал приближенных, в том числе префекта преторианцев Луция Гету, и предложил принцепсу для безопасности отправиться в лагерь преторианцев. Клавдий был поражен и растерян.

«Я все еще принцепс?» – спрашивал он у присутствующих.

А Мессалина тем временем веселилась во дворце, новобрачные нарядились в звериные шкуры, украсили себя плющом и устроили настоящую вакханалию. Но веселье длилось недолго. По приказу принцепса Силия и приближенных Мессалины арестовали. Сама она кинулась навстречу Клавдию вымаливать прощение, пыталась оправдаться, но ей не дали говорить. Принцепс прибыл в преторианский лагерь и здесь учинил расправу над Гаем Силием и другими любовниками Мессалины, которых набралось немало. Мессалина тем временем в садах Лукулла сочиняла слезное послание к супругу. А Клавдий, плотно пообедав, уже был готов простить «несчастную». Встревоженный таким оборотом дела, Нарцисс, сознававший, что не сносить ему головы, если Мессалина оправдается, направил к ней центуриона и трибуна с приказом умертвить ее. Известие о смерти жены Клавдий встретил равнодушно.

Неравнодушному к женскому полу Клавдию срочно нужна была новая жена. Самые богатые и знатные женщины Рима предлагали себя в супруги принцепсу. У каждой были свои сторонники и противники. Среди прочих кандидатур была и Агриппина Младшая, племянница Клавдия и сестра Калигулы.

Она вернулась из ссылки в Рим, но вдова в римском обществе практически не имела влияния: пример ее матери более чем показателен, а сын Домиций в отсутствие покровителя также мало чего мог добиться. Агриппина спешно принялась искать мужа. Поначалу она пыталась завлечь Гальбу, но тому амбициозная вдовушка явно не нравилась, и полководец счастливо избег ее сетей. Тогда она положила глаз на Гая Саллюстия Пассиена Криспа, развела того с женой и вышла замуж за Криспа. Дата его смерти неизвестна. Если он скончался в 47 г., то, скорее всего, это была естественная смерть. Если же Криспу не повезло и он дожил до того момента, когда Клавдий овдовел, то не исключено, что Агриппина отравила супруга, чтобы заключить более выгодный брак. Вряд ли этот факт мог погубить репутацию сестры Калигулы.

Агриппину поддерживает Паллант, и она победила. Уже любовница, но еще не жена, энергичная женщина начала действовать. Своими интригами она затмила Ливию, которая так удачно вывела в принцепсы сына Тиберия. Первым делом Агриппина устроила помолвку дочери

Клавдия Октавии со своим единственным сыном. Правда, Октавия была уже помолвлена с молодым человеком Луцием Юнием Силаном. Луций – потомок Августа через его дочь Юлию. Но ненужного более жениха легко устранили. Сговорившись с Агриппиной, цензор Луций Вителлий обвинил Луция в любовной связи с родной сестрой и исключил Силана из состава сената, а потом лишил должности претора.

Но на брак Клавдия с племянницей требовалось разрешение сената. Это устроил безотказный Вителлий, добившись от сената нужного постановления.

В день свадьбы Клавдия и Агриппины Младшей Луций Силан покончил жизнь самоубийством, понимая, что больше никаких шансов уцелеть у него нет. Его опозоренная сестра была изгнана из Италии.

Тут же последовала помолвка дочери Клавдия Октавии и сына Агриппины Домиция (будущего императора Нерона). Агриппина всячески стремится упрочить свое положение. Она добилась изгнания Лоллии, чью кандидатуру в невесты поддерживал могущественный вольноотпущенник Каллист, и конфискации ее огромного состояния. Другую женщину осудили лишь за то, что Клавдий имел неосторожность похвалить ее красоту. По настоянию Агриппины из ссылки возвратили известного оратора и философа Аннея Сенеку – о его отправке на остров Корсику порадела предыдущая жена принцепса Мессалина в 41 г. Вернувшись, Сенека получил должность претора и сделался воспитателем сына Агриппины.

Клавдий совершенно терял голову из-за женщин. Поддавшись на уговоры молодой супруги и вольноотпущенника Палланта, Клавдий зачем-то усыновил сына Агриппины от первого брака с Агенобарбом, хотя его собственный сын Британник был лишь на три года младше пасынка. 25 февраля 50 г. Луций Домиций Агенобарб получил имя Тиберий Клавдий Нерон Цезарь. Нерон! Тем самым Клавдий подписал себе смертный приговор.

В 51 г. Нерон был досрочно облачен в мужскую тогу, то есть признан совершеннолетним. Его избрали консулом: правда, в должность он должен был вступить только через шесть лет, когда ему исполнится 19, а пока его облекли проконсульской властью за пределами Города и дали титул Главы молодежи. Британник в своей детской тоге отошел на задний план. Тем временем мачеха не уставала жаловаться отцу на Британника и постепенно удалила из дворца прежних приближенных юноши, окружая пасынка своими людьми. И, наконец, еще один сильный ход: Агриппина добилась смещения обоих префектов претория и назначения одного-единственного, ее ставленника, Афрания Бурра. В 53 г. Нерон женился на Октавии. Отныне Клавдий был Агриппине больше не нужен.

В следующем году принцепс был отравлен. Яд подмешали в грибное блюдо. Когда принцепсу стало плохо, для надежности подкупленный Агриппиной врач ввел дополнительную дозу отравы Клавдию прямо в горло в тот момент, когда, якобы, хотел вызвать рвоту.

При Клавдии

Уничтоженной пожаром Бононской колонии оказана помощь в 10 миллионов сестерциев, а с Илиона (Трои) были сняты государственные повинности.

Апамея, город во Фригии, разрушенная землетрясением, на 5 лет освобождена от податей.

Византий также освободили от податей, поскольку Византий был истощен войнами с фракийцами и Боспорским царством.

Глава 5
Нерон. Чудовище, воспитанное философом
Император Нерон Клавдий Цезарь Август
(37–68 гг.; годы правления 54–68 гг.)

Помните: ничто, кроме души, не достойно восхищения, а для великой души все меньше ее.

Сенека

Род Домициев – старинный род, многие Домиции были консулами, почти все мужчины этого рода славились как военными подвигами, так и высокомерием и жестокостью. Отец будущего императора имел репутацию мелочного сварливого скупца. За 10 лет брака его жена Агриппина Младшая родила ему единственного сына – как считают, беременность была запланированной: многие богатые семьи, дабы не дробить состояние, старались иметь лишь одного сына, прерывая нежелательные беременности. Луций Домиций (будущий император Нерон) родился 15 декабря 37 г. Матери во время родов сделали кесарево сечение.

После смерти отца и ссылки Агриппины маленького Луция Домиция отправили жить к его тетке. Но эта детская полуссылка длилась недолго: после убийства Калигулы Агриппина была прощена, а Клавдий вернул ее маленькому сыну его наследство.

Несомненно, к тому времени, как известный оратор и философ Луций Анней Сенека сделался воспитателем Нерона, характер будущего тирана уже сложился. Но наверняка философ лелеял тщеславную мечту своим влиянием обуздать страсти и вырастить из зверя примерного (или хотя бы приемлемого) правителя. Оратор в Риме, это физик в XX веке, это программист в наши дни. Кажется, что он может все или почти все. Известному философу нетрудно покорить воображение юноши, ученику захочется следовать поучениям учителя. Но философ не может изменить душу воспитанника. Очень скоро желание подражать учителю исчезнет.

Несомненно, Агриппина расчищала дорогу к власти не только для своего сына, но и для себя. Возможно, ей казалось, что юный Нерон будет более легок в управлении, чем Клавдий. Странная иллюзия. Однако Агриппина совершила ошибку, пытаясь заниматься не только политическими вопросами, но и вмешиваясь в личную жизнь сына. Она была против его увлечений сценой, против новой любовницы Акте. 17-летний юноша редко находит общий язык с родителями. Особенно, если сын упрям, а у матери такой властолюбивый непреклонный характер, как у Агриппины. Обычно в Риме родительская власть заставляла подчиниться любого. Но в данном случае Нерон стоял выше матери. Он – принцепс. Нерон не собирался играть вторую роль. Ссоры следовали одна за другой. Агриппина решила припугнуть сына и стала поддерживать Британника в его притязаниях на престол, решив, что после такого демарша Нерон окажется более уступчивым и покорным. Результаты превзошли все ожидания. Накануне своего совершеннолетия Британник был отравлен. Официально объявили, что сын Клавдия умер от эпилептического припадка. Бурр и Сенека не знали о готовящемся убийстве. Какое разочарование! Сенека так старательно лепил из ученика мудрого правителя. И вдруг этот правитель (прошло лишь несколько месяцев со дня его прихода к власти) показывает звериные клыки. Неужели ничего не получилось? Но ведь столько сил было положено! Что же в такой ситуации делать философу: повернуться и уйти? Но, если постараться, смерть Британника можно оправдать. Одна держава, один правитель, двусмысленности быть не должно. Надо только забыть о таком понятии, как добродетель. Всего лишь добродетель, выше которой нет ничего, как считали стоики. Так или не так рассуждал Сенека – неведомо. Но он остался подле Нерона.

Агриппина не смирилась, продолжала упрекать сына, продолжала интриговать. Нерон лишил ее охраны и выселил из дворца. Уже тогда он подумывал об убийстве матери. Но Бурр и Сенека воспротивились и даже постарались примирить Нерона с Агриппиной.

Как бы ни был ничтожен и порочен Нерон, несомненно, влияние учителя не прошло бесследно. Он желал следовать советам, которые давал ему философ, он хотел быть добродетельным, ибо «истинное счастье заключается в добродетели», «высшее благо в совершенстве духа» (Сенека). И пусть порыв этот чисто внешний, похожий на наведенный магнетизм, но Нерон поступал так, как учил учитель, и, услышав в театре жалобы народа, тут же захотел отменить все непрямые налоги. Сенека возражал: «А как же финансы и доходы государства?» «А как же добродетель!» – воскликнул наверняка прилежный ученик. Но ведь учитель, произнося свои сентенции, всегда держал в уме поправку на обстоятельства. Значит, все – вранье? И нет ни добродетели, ни совершенства духа, и отныне все позволено! Все выученные уроки про добродетель – в мусорную корзину, и можно делать, что душа пожелает?! А душа жаждет отнюдь не добродетели. Впрочем, учитель может говорить все, что хочет – он уже изрядно надоел властительному ученику.

Но пока философ пусть еще занимается делами государства, продолжая рассуждать о пределах добра и зла, – тем больше времени для забав останется Нерону.

В 58 г. Нерон завел роман с Поппеей Сабиной, женщиной необыкновенной красоты, женой его приятеля Отона. Поппея – не вольноотпущенница Акте, она желала быть супругой императора. Но Агриппина резко выступила против развода с Октавией. Тогда Нерон решил избавиться от матери самым простым способом, то есть убить. Сенека и Бурр ему в этом деле не помощники. И Нерон обратился к Аникету, который занимал должность префекта флота. Аникет предложил построить саморазрушающийся корабль и утопить Агриппину. Спору нет, план оригинальный, но подвела техника. Нерон отмечал Большие Квинкватрии [54]54
  Большие Квинкватрии – праздник в честь богини Минервы


[Закрыть]в Байях. Агриппина, попрощавшись с сыном, села на корабль. Как было задумано, корабль разрушился, но не до конца. Агриппина сумела выплыть и укрылась на своей вилле.

Нерон был в ужасе. Он призвал Сенеку и Бурра и стал просить у них совета: что делать. Положение в самом деле было критическое. За матереубийство в Риме полагалась смерть. Но вряд ли при новом правителе воспитателя убийцы и начальника его гвардии ждало блестящее будущее. Бурр, однако, отказался пустить в ход преторианскую гвардию. Пусть Аникет сам доделывает грязное дело, которое так успешно провалил. И вот уже почти не скрываясь, на глазах у толпы зевак, прослышавших о ночном кораблекрушении, убийцы отправились на виллу Агриппины. Встретив убийц, мать Нерона якобы предложила пронзить ее чрево, породившее чудовище, – одна из тех красивых фраз, которыми так любили украшать свои анналы римляне.

После убийства наскоро придумали оправдания: якобы Агриппина пыталась убить сына, а когда ничего не получилось, покончила с собой. Сенека составил оправдательное письмо, которое Нерон отправил из Неаполя в сенат. После погребения Бурр велел центурионам и трибунам преторианской гвардии поздравить императора с тем, что он так счастливо избежал покушения.

Вскоре смерть Бурра нарушила альянс Бурр-Сенека. Тигеллин стал одним из двух префектов претория. Вторую должность занял Фений Руф. Два процесса об оскорблении величия пришлись на начало 62 г. Правда, Нерон собирался проявить милосердие, заменив осужденному сенатору Антистию Сосиану казнь на изгнание с конфискацией имущества. Но сенат по настоянию Тразеи Пета и сам принял решение о смягчении приговора и замене смертного приговора изгнанием. Нерон рассердился: его лишили возможности проявить милосердие.

Однако не наказывать вовсе человека за то, что он всего лишь в кругу друзей прочел дерзкие стишки про императора, на это милосердия Нерона не хватило. Сенека просил об отставке, но ему было отказано. Он хотел возвратить подарки императора – Нерон их не принял. Еще два года Сенека будет якобы рядом со своим воспитанником, но потом удалится от двора (ибо теперь это двор истинного монарха) и будет жить как затворник, пока ученик не прикажет учителю умереть.

Отныне места Бурра и Сенеки в сердце императора заняли Тигеллин и Поппея. Эти двое своим возвышением были обязаны исключительно Нерону. Особенно это касается Тигеллина. Человек самого низкого происхождения, благодаря приятной наружности он втерся в доверие и стал вхож в дома Агриппины и Ливиллы (сестер Калигулы), жил с ними, не забывая ублажать и их мужей, был выслан, вернулся, занялся разведением скаковых лошадей, что помогло ему снискать дружбу юного Нерона. Карьера, весьма странная для префекта претория, начальника преторианской гвардии.

Поппея, женщина удивительной красоты, янтарные волосы которой казались необыкновенными (обычно римляне были темноволосы), она была как минимум на шесть лет старше Нерона, имела от первого мужа Криспа сына (его потом Нерон велел утопить). С Криспом Поппея развелась и вышла замуж за Отона. Чтобы Отон не мешал любовникам, принцепс отправил второго супруга Поппеи управлять Лузитанией.

Наконец в 62 г. Нерон решил развестись с Октавией, чтобы жениться на Поппее. Решение это произвело неожиданный эффект: возмущенная толпа ворвалась во дворец, потребовала устранения Поппеи и протестовала против развода Нерона с Октавией. Однако Поппея не собиралась уступать: она убедила Нерона, что этот бунт затеян клиентами и рабами Октавии. Нелюбимую супругу, женщину скромную и тихую, обвинили в любовной связи с Аникетом и измене, отправили на остров Пандатерию, где ей насильно вскрыли вены, пытаясь представить ее смерть как самоубийство.

Удивительная вещь: Нерон как человек не был кровожаден. Светоний рассказывает такой случай: когда императору принесли на подпись указ о казни преступника, Нерон воскликнул: «О, если бы я не умел писать!» На Марсовом поле он выстроил амфитеатр с каменным цоколем, отделанным мрамором. На деревянном каркасе сверху был натянут тент голубого цвета, усыпанный звездами. В этом амфитеатре он устроил игры, однако не позволил убить ни одного гладиатора, даже из преступников. Но как только речь заходила о собственной шкуре, Нерон терял голову от страха и превращался в кровожадное чудовище.

Одним из самых загадочных событий правления Нерона является большой пожар Рима в 64 г. Уже неоднократно современные историки пытаются опровергнуть слухи, что Город был подожжен по приказу Нерона, а сам он, стоя на возвышении, распевал песнь собственного сочинения «Крушение Трои», глядя на пожар (акведук, на котором он стоял, пришлось изъять из легенды, потому что с него пожара не было видно). Вообще забава с поджогом Города больше подошла бы Калигуле с его страстью к неожиданным выходкам и садистским шуточкам. Однако всем были известны мечты Нерона перестроить грязную и хаотично застроенную столицу. К тому же Нерону не хватало места для возведения нового дворца. И хотя пожар начался и возобновился совсем не в том месте, где потом был сооружен Золотой дом, хотя от огня пострадали в первую очередь собственные постройки принцепса, все равно слухи о поджоге возникли сразу после пожара, ибо кого-то надо было обвинить в таком ужасном несчастье. После начала строительства грандиозного Золотого дома слухи лишь усилились. Вспомним Тиберия: он раздал огромные суммы пострадавшим, когда выгорел один Авентинский холм. Известным политическим деятелям, а затем императорам положено было строить в Риме общественные здания, возведение собственных покоев не добавляло им популярности. Нерон же, затеяв грандиозное строительство личной резиденции, а не общественного здания, вызвал у римлян ненависть. Так что ему пришлось срочно искать кого-нибудь, на кого можно было свалить свою вину. Нашлась подходящая секта, которая жила обособленно и не признавала римских богов и римских обычаев. Тацит утверждает, что это были христиане. Немногочисленных членов секты казнили самым изощренным способом. Но зверства не прибавили принцепсу любви, а вызвали лишь сочувствие к казнимым.

У Нерона была одна страсть – страсть к искусству. Ему хотелось петь и выступать на сцене. Если бы он родился в бедной незнатной семье, то прожил бы жизнь счастливого человека, став актером. Срывал бы аплодисменты, получал бы от покровителей подарки и тайком пробирался в спальни знатных матрон. Но мать сделала его принцепсом. Для знатного римлянина выступление на сцене считалось позором. То, что их император поет на сцене, приводило римлян в ужас. Напрасно Нерон старался изменить отношение римлян к искусству – слава певца не могла равняться в глазах жителей Вечного города со славой политического деятеля или полководца.

Поначалу Нерон, уступая старым обычаям и традициям, не отваживался появляться перед публикой и выступал только в своем частном цирке и на сцене частного театра. Но ему было этого мало. Избавившись от опеки Сенеки и Бура в 64 г., Нерон решил выйти и на сцену. Для первых выступлений был выбран Неаполь – греческий город на италийской земле, где римляне обычно ходили в греческом платье и где допускалось многое, чего нельзя было сделать в Риме. Здесь, в Неаполе, проводились священные греческие игры.

Зрителями первого выступления Нерона стали жители Неаполя и окрестных городков, приехавшие в город александрийцы и преторианцы императора. И хотя театр рухнул после того, как его покинули актеры и зрители, Нерон был в восторге от своего дебюта.

В 65 г. возник первый серьезный заговор против Нерона. Императора должны были убить во время состязаний колесниц в Большом цирке 19 апреля 65 г. Принцепсом заговорщики планировали сделать Гая Кальпурния Пизона, происходившего из знатной семьи и пользовавшегося большой популярностью. В заговоре принимали участие сенаторы, всадники, трибуны и центурионы преторианской гвардии и один их префектов претория Фений Руф. Однако никакой поддержки в легионах, стоящих в провинциях, у заговорщиков не было. Считается, что одной из причин заговора было желание императора выступить на римской сцене во время Нероний – игр, учрежденных принцепсом в честь самого себя.

Однако в заговоре участвовало слишком много народа. Вольноотпущенник одного из сенаторов донес на своего хозяина. Заговорщики, уже зная, что об их замыслах стало известно принцепсу, не отважились на активные действия и принялись закладывать друг друга. Вместе с заговорщиками казнили и невиновных. Вернее, их вина была лишь в том, что Нерон их ненавидел. Согласитесь, это огромное преступление – заслужить ненависть тирана. Неизвестно, принимал ли Сенека участие в заговоре, но он был вынужден по приказу принцепса покончить с собой.

Итак, заговор Пизона провалился, а Нерон готовился выступать на сцене. Сенат был в ужасе. Император на сцене! Желая избежать позора, сенаторы хотели заранее предоставить Нерону все возможные награды. Но император отказался. Ему хотелось выступить лично, услышать гром аплодисментов и насладиться восторгом зрителей. И он выступил. Префекты преторианцев несли его лиру, а солдаты приказывали зрителям аплодировать. После этого Нерон стал появляться перед зрителями куда чаще, выступал он и как возница на арене Большого цирка.

Нерон был на вершине блаженства. Но тут умерла красавица Поппея. Она была беременна, и на ее нерожденного ребенка Нерон возлагал большие надежды. Которым не суждено было сбыться. Нерон устроил любимой супруге пышные похороны, ее тело не сожгли, а забальзамировали по восточному обычаю. После этого Нерон возобновил преследования «участников заговора». Ну а для того, чтобы заглушать тоску по любимой жене, он сделал евнухом юного вольноотпущенника и жил с ним.

Но разве римляне могли оценить по достоинству таланты императора? Только греки умеют слушать, только жители Эллады понимают толк в музыке и пении, только греки достойны Нероновых стараний.