Текст книги "Подходящая пара"
Автор книги: Мари Соул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
5
По лаю Мопси Эффи догадалась, что приехала Бернадетта и, значит, время подошло к полудню. Эффи не удивили ни точность Берн, ни ее вид – как всегда она выглядела так, точно сошла с обложки журнала мод. Волосы собраны на затылке в безукоризненный пучок, лицо – с идеально наложенным макияжем, летний костюм – модный и дорогой. Все это только подчеркивало разницу в их внешнем виде. Люди, видевшие их впервые, с трудом верили, что они были сестрами. Лишь те, кто знали их мать, не сомневались в этом.
Бернадетта Сандерс была точной копией Кэролайн Дейвс Сандерс, тогда как Эффи унаследовала черты, характерные для родни по отцовской линии, особенно бабушки. Фотографии, которые она взялась разбирать сразу по приезде на озеро, подтверждали это. С годами красноватый оттенок волос бабушки уступил место седине, но когда-то ее волосы были рыжими и кудрявыми, как у Эффи. И глаза у бабушки тоже были зелеными. Эффи ничуть не жалела, что походила на бабушку, но было время, когда ей очень хотелось, чтобы она унаследовала рост матери и цвет ее волос.
Бернадетта стремительно вошла в коттедж, взяла Мопси на руки и заворковала над ней, как тетушка над любимой племянницей. Мопси радостно повизгивала, виляла хвостом, терлась мордочкой о ладонь Берн.
– Как поживаешь, лапуля? – спросила Берн, склоняя лицо к собаке.
Эффи усмехнулась, когда Мопси лизнула нос сестры. Состроив недовольную гримасу, Берн тотчас прекратила возню с собачкой и опустила ее на пол. Мопси начала приплясывать у ее ног, требуя к себе внимания, но Берн даже не взглянула на нее.
– А как у тебя дела? – обратилась она к Эффи.
От простого, казалось бы, вопроса глаза Эффи наполнились слезами. Переполнявшие ее чувства вырвались наружу. Берн подошла к ней и обняла, обдав ароматом дорогих духов. Легкий шелковый шарфик защекотал нос Эффи, и она чихнула.
В последний раз Эффи видела сестру несколько месяцев назад. Тогда они плакали в объятиях друг друга, тяжело переживая смерть бабушки. Почти всю жизнь они держались вместе и, несмотря на различия между ними, одинаково делили утрату матери и разлуку с отцом. Эффи, сама того не сознавая, очень скучала по сестре.
– Рада, что ты приехала.
– Я тоже. – Бернадетта отошла и огляделась. – Давно я здесь не была. Смешно, но я совсем забыла, какой маленький у нас коттедж. Не намного больше моей квартиры.
– Надеюсь, в квартире у тебя не так много вещей, как здесь. – Эффи вытерла слезы и улыбнулась. – Могу поклясться, что бабушка никогда ничего не выбрасывала.
– Из-за моего опоздания мы потеряли целый день. – Берн направилась к двери. – Принесу свои вещи.
– Паркер здесь.
Бернадетта остановилась и обернулась.
– Неужели?
– Месяца два назад у него был нервный срыв. Думали, что это сердечный приступ, и врачи посоветовали ему отдохнуть.
– И он приехал сюда, на озеро?
Эффи утвердительно кивнула.
– Вчера я обедала с ним.
Бернадетта поджала губы и удивленно подняла идеально выщипанные брови.
– Вот это уже интересно.
– Не я, а ты должна была обедать с ним. – Эффи хотелось, чтобы Берн поняла, что все получилось случайно. – Все подстроили мы с Синди.
– Синди? Синди Нельсон? Она здесь?
– Она вернулась жить к своим родителям, – сказала Эффи, торопясь поделиться с сестрой новостями. – Ее дочь тяжело больна. Нужна операция. Но девочка в депрессии, и…
Берн подняла руку, останавливая ее.
– Расскажешь обо всем позже, хорошо? А сейчас я хочу принести чемодан, освежиться и… – Через открытую дверь она посмотрела в сторону коттеджа Паркера. – Он дома?
– Не думаю. – Эффи не видела его со времени урока тай чи. – Вероятно, он играет в гольф.
– И давно он тут?
– Недели две.
Улыбка Берн развеяла все надежды Эффи на то, что сестра утратила интерес к Паркеру.
– Две недели, – повторила Берн, и Эффи поняла, что в голове сестры зародился план.
– Он сказал, что зайдет во второй половине дня узнать, нужна ли нам помощь.
– Конечно, нужна. – На пороге Берн замешкалась и, обернувшись, улыбнулась Эффи. – Поверить не могу, как все удачно складывается. Ты просто прелесть, что предложила приехать сюда именно на этой неделе.
Паркер знал, что Бернадетта уже приехала и находилась в коттедже. Он узнал ее машину – белую спортивную «Акуру», припаркованную рядом с «Фордом» Эффи. Он ездил на этой машине шесть месяцев назад, когда провел вечер с Бернадеттой. Машина была классная, как и все в Берн, о чем всегда говорила его мать. Его родителям Бернадетта нравилась. «Она именно та женщина, на которой тебе следует жениться, – не раз говорил ему отец. – Она молода, да и по внешности и уму лучшей жены для тебя не найти».
Паркер готов был согласиться с этим, но все изменилось, когда Берн начала подталкивать его к женитьбе.
Неожиданно он припомнил слова Эффи: «Она все еще ждет тебя, а ты ждешь ее».
Правда ли это?
Если да, то почему он не понял этого в тот день, когда встретил Берн в Чикаго? Во время их свидания у него не возникло желания быть с ней. В то время, как влечение к Эффи не проходило даже после нескольких часов разлуки.
Игра в гольф не сняла напряжения, которое возникало, когда он видел Эффи. Она показала ему начальные движения тай чи. Ему же хотелось показать ей иные движения, движения любви.
Остановив машину у своего коттеджа, он не решался выйти, хотя понимал, что ведет себя глупо. Он снова, как в юности, чувствовал бурную игру гормонов в крови. Перестать думать об этой женщине, о ее теле – было единственным выходом.
Его внимание привлекло лицо, промелькнувшее в окне коттеджа Сандерсов. Он понял, что там стоит Бернадетта и смотрит прямо на него. В ее приветственном жесте и улыбке чувствовалась наигранность. В Берн никогда не было той непосредственности, которая являлась основной чертой характера Эффи.
Берн отошла от окна. Он нисколько не сомневался, что через минуту она выйдет из дома. Глубоко вдохнув, он напряг живот и сразу вспомнил наставления Эффи: «Дыши глубоко. Сосредоточься».
Сосредоточенности-то ему и не хватало. Он чувствовал себя совершенно выбитым из колеи.
Эффи слышала, как захлопнулась дверь. Встав с пола, она потерла затекшие от сидения ноги и выглянула в окно. Мимо прошла Бернадетта, направлявшаяся к коттеджу Морганов. Через минуту она увидела Паркера.
Как зачарованная, она наблюдала за ними, несмотря на то, что ревность переполнила ее душу, а инстинкт самосохранения подсказывал отвернуться от окна. Бернадетта отлично исполняла свою роль: хорошо отрепетированные жесты и мимика казались естественными и непринужденными. Улыбка, объятие, легкий поцелуй в щеку. До Эффи доносились лишь обрывки фраз, потому что Берн говорила тихо, пользуясь голосом, как инструментом для привлечения внимания, и она добилась своего: Паркер встал ближе к ней и склонил голову, чтобы разобрать ее слова. Его тело, его чувства и поведение попали под ее контроль.
Он похлопал себя по животу, демонстрируя крепость мышц, затем утвердительно закивал в ответ на ее вопрос и расплылся в довольной улыбке. Эффи невольно припомнила ощущение упругости его напряженных мышц под своей ладонью.
Еще утром он хотел ее. Теперь его желание было связано с Берн.
Могло показаться, что не было тринадцати прошедших лет, что чувства Паркера и Берн друг к другу не изменились. Эффи отвернулась от окна. Зачем было наблюдать? Выступая на вечеринках по случаю чьего-либо дня рождения, Эффи привыкла к тому, что о клоуне забывали, когда дело доходило до подарков. Бернадетта была прекрасным подарком, красиво упакованным и обещающим удовольствие.
Вот и Паркер забыл об Эффи, забыл о клоуне.
Вскоре вернулась Бернадетта, сияя победной улыбкой.
– Я ненадолго отлучусь. Мне нужен аспирин, и Паркер предложил свозить меня в магазин.
Она прошла в спальню. У Эффи, подавленной увиденным, не было ни желания, ни сил съязвить по поводу того, что аспирин был в аптечке на кухне. Было и так понятно, что аспирин – лишь предлог для поездки. Берн хотелось остаться с Паркером наедине.
– Мы ненадолго, – прозвучал его голос где-то рядом, и Эффи, обернувшись, увидела Паркера, стоявшего в дверях. – Я обязательно вернусь, чтобы выполнить свою часть договора.
Мопси тут же подбежала к нему, виляя хвостом, но не залаяла. Эффи замерла на месте.
– Договора?
– Помочь тебе в обмен на урок тай чи.
– Едва ли это можно назвать уроком, – сказала она, покачав головой.
– Скорее началом? – Его улыбка намекала, что он ждал продолжения. Но о продолжении не могло быть и речи.
– Не можешь ли ты достать еще коробок, пока будешь в магазине? – спросила она, давая понять, что ее не волнует их поездка. – Думала, мне хватит тех, что у меня есть, но вещей оказалось намного больше, чем я предполагала.
– Конечно. – Он посмотрел куда-то поверх ее головы, и Эффи поняла, что Берн появилась из спальни. Он улыбнулся, но не Эффи, а Берн.
– Мы ненадолго, – пообещала Берн, эхом вторя Паркеру.
Эффи ничего не сказала, но, услышав шум отъезжавшей машины, посмотрела на часы. Было без десяти три.
Бернадетта вернулась в четыре часа, неся три пустых коробки.
– Это все, что у них было, но в понедельник обещали дать еще.
Она взглянула на изящные часики на руке.
– Паркер попросил меня пообедать с ним. Я поработаю с тобой два часа, а затем мне надо будет переодеться. Да, кстати, я сказала ему, что сегодня его помощь нам не понадобится, и попросила зайти завтра.
Эффи посмотрела на книги, которые она оставила на верхних полках стеллажа в гостиной. Охватившее ее разочарование, конечно, не было вызвано мыслями о том, как и когда она их достанет, рассортирует и упакует в коробки. Как ни тяжело было это признавать, но разочарование было вызвано несбывшейся надеждой еще раз увидеть Паркера, услышать его приятный, низкий голос.
«Что ж, включи телевизор, может, увидишь его в рекламе», – мысленно сказала она себе, хотя от досады готова была биться головой об стену. Итак, Берн поймала его на крючок. Паркер снова принадлежал ей.
– Да, нелегкое испытание перенес он два месяца назад, – сказала Берн, посмотрев в окно, выходившее на коттедж Паркера.
– Со мной он мало говорил об этом, – заметила Эффи с обидой.
Берн взглянула на нее.
– Это просто потрясло его.
– Вы хорошо поладили, как я понимаю?
Бернадетта улыбнулась, и глаза ее засияли.
– Скажем так: он заинтересовался тем, что я хочу ему предложить. Как вовремя мы с ним встретились! Все складывается очень удачно и для него, и для меня.
– Видно, тут не обошлось без провидения.
Берн пожала плечами.
– Я не верю в подобную чепуху. Скорее, это удобный случай, и я непременно воспользуюсь им.
– Что ты имеешь в виду?
– Человек пережил страх, думал, что умрет. Полгода назад, когда я виделась с ним в Чикаго, он ни о чем другом не мог говорить, кроме своих магазинов. Но теперь… – Берн улыбнулась и вопросительно подняла одну бровь. – Он сказал, что утром ты давала ему урок тай чи.
– Сам напросился, – сказала Эффи, не желая вызвать ревность у сестры. – Вчера утром он видел, как я делала упражнения, и я посоветовала ему попробовать заняться тай чи, чтобы расслабиться. Я-то имела в виду, что он будет брать уроки у специалиста, а не у меня.
– Он сказал, что ему понравилось то, что ты ему показала, – Берн продолжала улыбаться, но Эффи почувствовала, что сестра неспроста расспрашивает ее.
– Не так много я ему и показала. Только первое упражнение.
– Он также сказал, что ты миленькая.
Эффи сомневалась, что это можно было принять за комплимент. Ей хотелось, чтобы ее называли красивой, привлекательной, утонченной.
– Он всегда считал меня миленькой… Как щенка.
Берн рассмеялась и посмотрела на Мопси.
– Кстати, он сказал, что и собака у тебя миленькая.
– Понятно. Можешь не ревновать. Ты единственная, кто его привлекает.
– Я не ревную, но ты зря такого низкого о себе мнения, сестренка.
Берн окинула ее оценивающим взглядом, и Эффи засмеялась.
– Если бы я вздумала продать себя, то цена действительно была бы невысока. Кто даст высокую цену за особу пяти футов ростом?
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Подкрась ты себе лицо, оденься поприличнее и…
Эффи махнула рукой и продолжала метить коробки.
– Ты знаешь, это не по мне.
– Но ведь ты умеешь пользоваться гримом. Ты гримируешься для роли клоуна.
– Больше я этим не занимаюсь. – Эффи посмотрела на сестру. – Мужчины вроде Паркера, если и влюбляются, то в женщин такого типа, как ты. Вот увидишь, к концу вечера ты сделаешь его совсем ручным.
Берн усмехнулась.
– Что ж, надеюсь, в данном случае ты права.
Ровно в семь часов Паркер вышел из дома и направился к коттеджу Сандерсов. Едва он постучал в дверь, как Мопси с лаем выбежала из кухни и бросилась к нему, но, узнав, завиляла хвостом и приветливо тявкнула. Эффи выглянула из кухни, услышав повизгивания Мопси.
– Паркер пришел, – крикнула она в сторону спальни.
– Скажи ему, что я буду готова через минуту, – попросила ее Берн.
– По-твоему, это надолго? – спросил Паркер Эффи, постучав пальцем по циферблату часов.
– Намного дольше минуты. Входи и присаживайся.
– Именно этими словами меня всегда встречал твой дедушка. – Он хорошо помнил старика и его добродушно-веселую манеру общения. – Чего при этом не хватает, так это включенного телевизора. – Паркер вошел в гостиную и огляделся. Альбомы и фотографии лежали теперь на столике, ряды коробок с прикрепленными к ним листками описи содержимого заполняли комнату. – Ты много сделала со вчерашнего вечера. Извини, что не помог тебе сегодня. Берн сказала, что моя помощь потребуется только завтра.
– Все в порядке, – сказала Эффи, пожав плечами. – Да я тебя и не ждала.
– Но я обещал помочь.
Она засмеялась, но глаза смотрели грустно.
– Обещания, обещания…
– Обещания не всегда нарушаются. – Сам он гордился умением держать данное им слово. – Я обязательно приду завтра.
– Как хочешь. – Она повернулась и пошла на кухню. – Надо проверить, сварились ли макароны.
Паркер посмотрел ей вслед. Она была с ним вежливой и дружелюбной, но живость и веселость куда-то пропали. «Ты же пригласил пообедать ее сестру», – напомнил он себе, сознавая, что поступил неумно, назначая встречу одной женщине и одновременно пытаясь привлечь внимание другой, особенно, когда эти женщины – сестры.
Ему хотелось верить, что Эффи вела себя так непривычно именно из-за него. Если бы она была, как всегда, оживленной, смеялась и шутила, то он бы подумал, что безразличен ей. В ее поведении сквозила ревность, вернее, чувство обеспокоенности, недовольства, и это казалось ему хорошим признаком. Немного ревности ей не помешает.
Ему хотелось глубже затронуть ее чувства, заставить волноваться. Ведь она вызывала в нем волнение.
Он прошел на кухню, встал, прислонившись к дверному косяку, и стал наблюдать, как она сливала воду из кастрюли с макаронами. Он молчал, но видел, что она догадалась о его присутствии. Она не взглянула на него и продолжала возиться с макаронами, переложив их в дуршлаг и подставив под струю холодной воды. Он с интересом наблюдал за ее движениями и заметил, как часто она облизывает губы. Скользящий по губам кончик языка вызывал в нем мысли, которых он старался избегать. Он чувствовал, что напряженность, возникшая между ними, усиливается и решил прервать молчание.
– Берн сказала, что хочет поговорить со мной о деле, поэтому я и не стал просить тебя присоединиться к нам.
– Все в порядке, – ответила Эффи, даже не взглянув на него.
– Она сказала, что у нее есть кое-какие идеи насчет того, как помочь мне проводить меньше времени в магазине.
– Прекрасно. – Эффи выложила макароны в стеклянную миску с нарезанными овощами.
– У меня и в мыслях нет натравливать одну сестру на другую.
– Никогда не думала… – Она посмотрела на него, но тут же опустила взгляд на салат, который готовила. – Не надо ничего объяснять.
– Нет, надо. – К этому решению его подтолкнули короткие невразумительные ответы, которые совершенно не были характерны для Эффи Сандерс. – Ведь вчера я целовал тебя.
Она подняла голову, посмотрела на него, затем в сторону спальни.
– Что случилось вчера… То случилось, – сказала она почти шепотом. – Лучше забыть об этом.
– Ты сможешь?
По ее дрогнувшим губам он понял, что она боролась с желанием сказать правду. Наконец, резко отвернувшись, она бросила:
– Да.
– А я не забуду. Как не забыл, что целовал тебя на причале тринадцать…
– Паркер, замолчи. – Нахмурившись, Эффи подошла к нему. – Берн услышит.
– Ну и что? – Хотелось бы ему знать, о чем сейчас думала Эффи.
Она остановилась в нескольких шагах от него, чтобы он не мог дотронуться до нее, и чуть слышно сказала:
– Берн любит тебя.
– И я люблю ее. – Он тоже старался говорить как можно тише. – И тебя люблю.
– Да, но ты же не хочешь, чтобы Берн думала, будто между нами что-то есть, когда на самом деле ничего нет.
– Неужели ничего?
Она пристально смотрела на него, и он улыбнулся. Он сам не мог точно сказать, что между ними происходило. Логически рассуждая, ничего не было, но рассуждать, да еще логически, он был не в состоянии с того момента, как увидел ее.
– Просто это было… – начала она, но замолчала, как только ее взгляд коснулся его губ.
Вспыхнувший на ее щеках румянец и то, как она облизнула губы, выдали ее мысли. Когда же их взгляды встретились, он понял, что вопреки всему с ними обоими происходило что-то, нечто сложное и серьезное, а желание повторить вчерашний поцелуй было обоюдным.
– Я… – продолжала она дрожащим от волнения голосом, но ее перебил голос Бернадетты.
– Я готова, – объявила она, появившись в коридорчике, ведущем на кухню.
Эффи бросилась к столу и к тому времени, когда Берн вошла в кухню, с усердием перемешивала салат. Бернадетта явно не придала значения тому, что Паркер стоял рядом с Эффи. Ей могло показаться, что он просто болтал с сестрой, как бывало и раньше, когда он ждал ее, а Эффи развлекала его. Но Паркер-то знал, что теперь все было по-другому. Теперь ему не хотелось покидать Эффи.
– Почему бы тебе не пойти с нами? – спросил он ее.
Она посмотрела на него, не скрывая удивления, затем перевела взгляд на Берн и покачала головой.
– Вдвоем вы прекрасно проведете время.
– Не сомневаюсь, – сладким голосом сказала Берн и взяла Паркера под руку. – Не дожидайся меня, дорогая, ложись спать.
Эффи и не собиралась дожидаться Берн. В половине десятого она уже была в постели. День выдался трудным, прошлой ночью она плохо спала, поэтому решила лечь пораньше. Наутро голова будет свежей, и ей легче будет справиться с безумными мыслями, которые одолевали ее каждый раз, когда она видела Паркера.
В половине одиннадцатого Эффи поняла, что не заснет. Она металась и вертелась в кровати, не давая покоя Мопси, которая в конце концов спрыгнула вниз и свернулась клубочком на ковре. К одиннадцати часам Эффи готова была взвыть. Она пробовала считать, строила планы, как поскорее закончить разборку и упаковку вещей, обдумывала предстоящий разговор со своей партнершей о том, что не будет больше выступать в клоунаде. Она приводила сотни доводов, почему ей не следует думать о Паркере и почему глупо было надеяться, что сказанное им на кухне могло что-то значить.
Без десяти двенадцать Эффи встала. Избавиться от мыслей ей могла помочь только книга, и она решила поискать подходящую среди тех, что сложила в коробки днем. Босая, в одной ночной сорочке она прошла в темную гостиную. Следом за ней брела сонная Мопси. Перед тем, как зажечь свет, она машинально посмотрела в окно и увидела Бернадетту и Паркера. Они сидели на краю причала на том самом месте, где Паркер поцеловал ее тринадцать лет назад. Сама того не желая, Эффи стала наблюдать за ними.
При ярком свете луны было видно, как Берн повернулась к Паркеру, обвила его шею рукой, притянула к себе и поцеловала. У Эффи больно сжалось сердце, в голове помутилось. Она едва дышала, словно ей не хватало воздуха. Все доводы о необходимости не принимать всерьез свои чувства к Паркеру развеялись в прах. Она страдала, страдала от невозможности получить то, чего хотела.
Зажмурив глаза, она отвернулась от окна и пошла в спальню. О чтении не могло быть и речи. Боль и отчаяние наполнили ее душу. Казалось, она не в силах была даже плакать, но слезы помимо ее воли подступили к глазам и покатились по щекам.
Мопси прыгнула на кровать, и Эффи крепко прижала ее к себе. Собака начала слизывать ее слезы, жалобно поскуливая. Сочувствие, проявленное Мопси, немного успокоило Эффи. Вскоре послышался скрип открываемой двери, Мопси громко залаяла и, вырвавшись из рук Эффи, спрыгнула с кровати.
Эффи не стала окликать ее. Она тихо лежала и прислушивалась.
– Ш-ш-ш, – шепнула Бернадетта собаке. – Это я.
– Увидимся завтра, – сказал Паркер шепотом.
– Буду ждать.
По воцарившейся тишине Эффи поняла, что происходило в этот момент там у двери. Она представила Паркера, держащего Берн в объятиях, ласкающего и целующего ее. Эффи крепко закрыла глаза, пытаясь избавиться от воспоминаний о его нежных губах, его настойчивом языке, его руках, таких больших и горячих, скользящих по ее телу…
Тряхнув головой, она зарылась лицом в подушку, заглушая рыдания, которые столько времени сдерживала. Когда Мопси прыгнула на кровать и улеглась прямо ей на спину, Эффи застонала.
– Ты не спишь? – спросила Берн, заглянув в дверь.
Эффи с трудом оторвала лицо от подушки и ответила как можно спокойнее:
– Дремлю.
– Все складывается как нельзя лучше, детка, – сказала Берн удовлетворенно вздохнув. – Думаю, у меня все получится.
– Надеюсь, – с трудом выдавила Эффи.
Хотя в комнате было темно, Эффи показалось, что она видела улыбку на лице сестры.
– Как человек может измениться за тринадцать лет! Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, какими молодыми мы были. Теперь… – Берн снова мечтательно вздохнула, затем засмеялась. – Все складывается просто отлично.
Эффи молчала, боясь, что может голосом выдать обуревавшие ее чувства. Закусив губу и с трудом дыша, она неподвижно лежала в темноте.
– Ну, спокойной ночи, – сказала ласково Берн, и Эффи по звуку шагов поняла, что сестра направилась в соседнюю спальню.
Решение Берн воспользоваться спальней бабушки было настоящим спасением для Эффи. Ей наверняка не удалось бы скрыть своих переживаний от сестры. Если бы той захотелось лечь спать вместе с ней, как это бывало в детстве, Берн сразу бы догадалась, что с Эффи происходит что-то неладное.
Эффи лежала, поглаживая мягкую шерстку Мопси и прижимая к себе ее теплое тельце. Слезы напрасны, так же как и ревность. Разве могла она винить Берн в том, что Паркер поцеловал ее младшую сестру и вселил в нее надежду? Возможно, не было в этом и вины Паркера. Напуганный сердечным приступом, он до сих пор был сам не свой и, наверное, запутался в своих чувствах.
Он был мужчиной, а Эффи научилась не доверять тому, что говорили мужчины. То, к чему они стремились, чего они сегодня хотели, завтра переставало их интересовать. На мужчин нельзя было надеяться. Подтверждением тому был ее отец. Она обретет счастье, только полагаясь на себя, и ни на кого другого.
– Для тебя же лучше держаться как можно дальше от Паркера, – пробормотала она, глядя в темноту широко открытыми глазами.
