Текст книги "Пари с Дьяволом (ЛП)"
Автор книги: Мари Секстон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
Мари Секстон
Пари с Дьяволом
Серия: вне серии
Автор: Мари Секстон
Название на русском: Пари с Дьяволом
Серия: вне серии
Перевод: Lost soul
Редактор: Eva_Ber
Обложка: Роман Градинар
Оформление:
Eva_Ber
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!
Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.
Спасибо.
Глава 1
Дьявол отправляется в Кентукки
Абаддон знал: письмо от Сатаны не за горами. И всё же его сердце пропустило удар, как только почтальон остановился у его кабинки.
– Специальное уведомление лично от босса, – сказал Дэмиен, размахивая напечатанным листом перед носом Абаддона. – Наконец-то кто-то заметил, что ты не завербовал ни души за месяцы.
Абаддон выхватил письмо из рук Дэмиена и отвернулся. Дэмиен надеялся на скорое повышение от почтальона до собирателя душ, так что, разумеется, ему не терпелось увидеть провал Абаддона. Он был алчным, коварным, манипулирующим…
В конце концов, он же дьявол. Никто в Аду точно не бескорыстен.
Прежде чем прочесть письмо, Абаддон дождался, чтобы Дэмиен направился к следующей кабинке.
Кому: Абаддон #325.63.7924.5
От кого: Сатана, Принц Тьмы, Сын Ада, Отец Лжи и т. д.
Тема: Невыполнение нормы душ
Наше внимание привлекло, что Вы не достигли необходимого лимита душ за месяц. Это Ваше третье по счету нарушение. Вас отправляют на испытательный срок. Невыполнение нормы душ в течение следующих двух недель приведет к понижению в должности и немедленной отмене перемещений на Землю.
К тому же: подстригись.
Конечно, оно не подписано, просто механически проштамповано одним из многих секретарей Сатаны.
– Наконец-то пришло, а?
В этот раз, подняв взгляд, Абаддон увидел Бафомета, прислонившегося к стенке кабинки. Он облегченно вздохнул. Бафомет был его единственным другом – настолько близким, насколько вообще возможно в Аду.
– Дали две недели, чтобы всё исправить, или меня понизят.
– Что будешь делать?
Абаддон пожал плечами и окинул взором ряды кабинок, что тянулись вдаль без конца и края. Здесь оказывался любой, кто утратил душу в споре или заключил сделку с дьяволом. Компьютеров не было, зато имелась целая куча старомодных пишущих машинок – всегда с западавшими клавишами и изношенными лентами – и нескончаемый поток форм, что необходимо заполнить в трех экземплярах и отправить в архив. Сбор душ сопровождался горой бумажной работы. А служебные памятки! Они никогда не прекращались, и будто каждая предназначалась для того, чтобы убить малейшее удовольствие, которое можно найти в работе. Не курить. Не жевать жвачку. Никаких растений на столах. Никаких постеров на стенах. Не сплетничать. Никакой дружеской болтовни. Не смеяться.
Никакого веселья.
Здесь не существовало перерывов, отпусков, сверхурочек. И не важно, что оставляли в холодильнике в комнате отдыха, это всегда исчезало к обеду.
– Насколько плохим может оказаться понижение? – спросил Абаддон. – Ну, по крайней мере, будет смена обстановки, и они же оставляют всё противное для тяжких грехов, правда? Убийства, изнасилования, жестокого обращения с ребенком…
– Ты не проведешь вечность, утопая в реке Стикс, – от мысли об утоплении Абаддона всегда трясло, однако Бафомет продолжил будто не заметил, – но тут предостаточно работы хуже, чем сбор душ. Среди них: укладка асфальта вокруг Огненного озера, перевозка камней из Великой пропасти, уборка какашек за адской гончей, продажа фонариков без батареек в Кромешной тьме. И это только работа в преисподней. Они также могут отправить тебя во множество мест наверху. Стричь лужайки в Луизиане в середине августа, убирать комнаты в отелях Вегаса, выносить утки в реабилитационном центре для знаменитостей в Голливуде. А еще розничная торговля, сети фаст-фудов, столовые, уборка территорий…
– Ладно, ладно! – засмеялся Абаддон, подняв руку, чтобы остановить поток слов. Он ненавидел сбор душ даже больше, чем бумажную работу, но выслушивать ворчание Бафомета следующие две недели не хотелось. А отмена его перемещений на Землю стала бы обломом. – Я понял. Лучше найти душу, чем рисковать понижением.
– С твоим тяжелым положением потребуется больше, чем одна.
– Конечно, если я выберу скучную, посредственную душу. Но не если я найду необыкновенную.
Бафомет покачал головой.
– Ты самый паршивый дьявол, которого я встречал.
Это была правда, во многом из-за того, что выманивание обманом душ у смертных чертовски угнетало. Но муки совести – не то, в чем дьявол мог признаться, так что Абаддон лишь ухмыльнулся и сказал:
– Эй, некоторые из нас предпочитают качество количеству.
Он отклонился на стуле и закинул ноги на стол. Как всегда, его входящая почта была переполнена, а вот исходящая – вечно пуста, независимо от того, сколько форм он туда поместил.
– Итак, с чего стоит начать?
Действительно важный вопрос. Это должно быть место с отчаявшимися людьми, но все еще верившими в божественное возмездие по Ветхому Завету. Пригороды исключались – те немногие, что еще верили в Бога, стремились к более либеральному учению, и без разницы насколько плохи оказывались дела у среднего класса, они никогда не желали рисковать своими душами. И некоторые души ценились больше других. Люди, уже направлявшиеся в Ад, были бесполезны. Это должен быть кто-то более хороший, чем плохой, с весомой причиной отказаться от сделки. Конечно, можно обменять несколько сэндвичей на душу бездомного или спасти умиравшего ребенка в обмен на душу его матери, но это дешевые трюки даже для Сатаны. Лучше рассчитывать на жадность, гордыню и ненасытность, чем на бескорыстную любовь или отчаяние нищего.
– Профессиональные атлеты всегда хорошая ставка, – предложил Бафомет.
Абаддон замотал головой.
– Они не в моем вкусе.
– Ты шутишь? Они как чипсы со вкусом барбекю. Так хороши, что ты не можешь остановиться на одном.
– Нет, спасибо.
– Как насчет Нью-Йорка? – Бафомет осмотрелся, убедился, что никто не обращал на них внимания, и присел на край стола Абаддона. Рискованно вести себя слишком дружелюбно. Позже им придется устроить грандиозную перебранку там, где управляющие легко подслушают. Возможно, даже добавить парочку ударов. Иначе одного из них могут перевести в кабинку дальше, намного дальше. – Сейчас неделя моды. Модели всегда легкий выбор.
– Там уже и так будет куча дьяволов. – И модели – такая скукота: настолько же приносили удовольствие, как и безвкусный рисовый пирог. – Что насчет Вашингтона?
– Души политиков не стоят всей бумажной работы. К тому же, они и так все наши.
– Все?
– Девяносто процентов лоббистов, каждый конгрессмен, сенатор и президент, начиная с пятидесятых годов, – Бафомет пожал плечами, – кроме Картера.
– Правда?
– Как думаешь, почему его избрали только на один срок?
– Хмм, – размышляя, Абаддон почесал подбородок. – Окей, Вашингтон отпадает. Как насчет Вегаса?
– Ты ненавидишь пустыню.
– Дубай?
– Пустыня.
Абаддон вздохнул и опустил ноги на пол.
– Что ж, думаю, осталось только одно место.
– Какое?
– Святая Земля.
Бафомет заморгал в замешательстве.
– Израиль?
– Не эта.
– Ох, парк развлечений. Отличная идея.
Теперь в замешательстве оказался Абаддон. Он мог бы подумать, что Бафомет его разыгрывает, но его приятель-дьявол не отличался особым чувством юмора.
– Существует парк аттракционов «Святая Земля»?
– Не сомневайся. Ежедневная повторяющаяся постановка Нагорной проповеди и распятия.
– Безумие.
– Вообще-то, думаю, в воскресенье у них выходной.
– Все равно безумие.
– Это в Орландо.
– Еще бы, – покачал головой Абаддон и поднялся. – Я не собираюсь в Орландо.
– Тогда куда?
– Туда, где мало денег и много веры, – Абаддон похлопал Бафомета по плечу. – В «Библейский пояс»2, мой друг. Куда же еще?
* * *
Как только он определился с местом, не оставалось причин медлить. Абаддон дождался лишь ухода Бафомета – на всякий случай, они перекинулись несколькими ругательствами, – после чего нырнул в бездну, что располагалась между Адом и миром смертных, направившись на юго-восток США.
Миссисипи всегда хорошее место, и Джорджия, как и некоторые части Аппалачей. Он воспользовался своим чутьем душ для поиска особенного аромата. Он любил души верующих. Но не обнаружил унитариев. Да и едва ли вообще кого-то. Он считал мормонов немного солоноватыми, а католиков – чересчур горькими, южные баптисты на вкус как ириска, методисты – как карамель, а пятидесятники – ох, его любимые – их души напоминали сахарную вату, тягучие и приторно-сладкие.
Несовершеннолетние не считались. Кандидаты должны достигать возраста согласия в любой стране или штате, в котором они находились. Молодость ценилась больше зрелости, но неминуемая смерть стоила гораздо дороже, чем долгосрочная перспектива. Дьявол, завербовавший Фиделя Кастро в пятидесятые годы, думал, что сработал хорошо, но шестьдесят лет спустя его ставка не выглядела такой удачной. Хитрость заключалась в том, чтобы найти идеальный баланс невинности, наивности и обреченности. Верующий, умирающий двадцатилетний парень, готовый продать душу за последнюю ночь с девушкой своей мечты? Выигрышная комбинация. Главный приз. Так сказать, Святой Грааль дьявола. За одну подобную душу дьявол мог получить повышение до собственного офиса. И, может быть, даже тепленькое местечко в одном из пригородов Ада. Естественно, ему гарантирован сосед, что косил лужайку на рассвете, или противная домовладелица, но все равно лучше, чем квартира, где жил Абаддон.
«Перестань мечтать и сосредоточься! Сначала выполни норму, а потом беспокойся о пригороде!»
Ему нужен кто-то невинный. Кто-то безупречный. Кто-то особенный. Он устремился дальше своими мысленными щупальцами, продвигаясь через парки, офисные здания и пентхаусы. Прокрадывался в леса, поднимался по склонам и спускался в низины. И затем…
– Черт возьми!
В одном из беднейших округов Кентукки нашлась душа. Не просто какая-то душа, а такая, что сияла подобно солнцу, взывая к нему с земли, как маяк в темноте. От безупречности души рот Абаддона наполнился слюной и пульс ускорился. Ох, такая юная, но законная, слаще меда на его языке.
Он остался скрытым в бездне, но направил свой мысленный взор ближе для лучшего обзора.
Молодой парень сидел один в лесу на пеньке, играя на скрипке. На вид лет двадцати двух, одетый в джинсы и простую белую футболку, с вязанным шарфом на шее. Его глаза были закрыты, пока его пальцы и смычок двигались по струнам.
Совсем один, в лесу.
Слишком идеально, чтобы быть правдой.
Абаддон вздохнул, собираясь с мыслями…
И в мгновение ока он выпрыгнул из пропасти и проявился в физическом теле всего в нескольких метрах от парня. Он мог выбирать в какой форме показаться, что угодно от человека до полноценного внушающего ужас демона, но в этот раз остановился на обыкновенном мужчине лет тридцати. При необходимости рога и хвост всегда могут появиться позже, но Абаддон знал, что большинство смертных не могли вынести, когда он сразу представал перед ними.
Музыкант продолжал играть, не подозревая, что больше не один. Какое-то время Абаддон просто слушал. Это был концерт Моцарта для скрипки № 3. Парень действительно талантлив. Его пальцы ни разу не пропустили аккорд. Идеальная мелодия мощно разносилась по лесу подобно тому, как луч света пробивался сквозь деревья.
Абаддон осмотрелся, пытаясь понять, откуда мог прийти парень. Ближайший город располагался в нескольких километрах. Машины не наблюдалось, но листва была густой. Вполне возможно, что в сотне метров отсюда находилась ферма или тропа. Он снова сосредоточил внимание на юноше, позволил своему чутью душ свободно окутывать его, пробуя и исследуя. Его пульс вновь ускорился. Кончики пальцев покалывало. Неожиданное тепло разлилось в паху – и у Абаддона перехватило дыхание. Это был душевный голод, ни с чем несравнимое удовольствие. Абаддон никогда не пробовал наркотики – или не помнил этого, – но он представлял, что, наверное, подобный пыл чувствовали некоторые наркоманы, аккуратно укладывая кокаин в идеальные белые линии. Удивительное предвкушение, такое схожее с возбуждением, наверное, это испытывали наркоманы, опускаясь лицом к «дорожкам». За все годы сбора душ он не мог припомнить ни одной души, что разожгла бы его голод настолько сильно.
Поддавшись рвению, он сделал шаг вперед.
Смычок резко взвизгнул по струнам, когда парень опустил инструмент.
– Кто здесь? – однако он не оглянулся. Он сидел на пеньке прямо, его голова приподнята. В коротких черных волосах играл солнечный свет. – Здравствуйте?
– Прости, – сказал Абаддон, его сердце колотилось. – Я не хотел тебя беспокоить.
Юноша повернулся к нему, но его взгляд не фокусировался.
– Я вас знаю?
– Нет. Я услышал, как ты играешь.
– Ох, – парень расслабил плечи и улыбнулся. – Мира и любви, брат. Вы на службу? Она не начнется в ближайшие пару часов.
Осенило понимание.
Служба.
Теперь, как музыка затихла, Абаддон смог услышать перекликавшиеся где-то за деревьями голоса. По лесу эхом разносился стук молотков по металлу, а также различимый треск тяжелого холста, хлопавшего на ветру. Вот одна из многих причин почему он любил «Библейский пояс».
– Ты участвуешь в службе?
– Я играю в группе.
– Еще бы. Ты очень талантлив.
– Спасибо.
– Как тебя зовут?
– Сет. А вас?
– Абаддон.
Парень засмеялся.
– Ну, конечно. Вас прислал мой брат?
Даже сейчас, пока они разговаривали, юноша ни разу не глядел прямо на него. Вместо этого он, казалось, смотрел на какую-то далекую точку слева от Абаддона, и Абаддон почувствовал прилив вдохновения.
– Ты слепой?
– Да.
– С рождения?
– Нет. Господь пожелал забрать мое зрение три года назад, в день моего девятнадцатилетия.
Абаддон усмехнулся. Как же он любил набожных.
– И чем же ты это заслужил? Мастурбацией? Развратом?
– Ничего подобного, – Сет даже не покраснел. – Это не было наказанием.
– Серьезно? Я думал, слепота – его любимый способ покарать неверность или безнравственность.
– Не всегда.
– Тогда проверка? Вроде задания?
– Нет. Лишь еще один этап моего пути в Его честь. «И поведу слепых дорогою, которой они не знают, неизвестными путями буду вести их; мрак сделаю светом перед ними, и кривые пути – прямыми: вот что я сделаю для них и оставлю их».
– Бог и его загадки. Что, черт возьми, вообще это значит?
Сет снова улыбнулся, наклонив голову, как игривый щенок.
– Вас правда зовут Абаддон?
– Да.
– «Царем над собою она имела ангела бездны, имя ему по-еврейски Абаддон…»
– «…а по-гречески Аполлион».
– Значит, вы дьявол?
Он мог сказать, что Сет до сих пор думал, что это всего лишь шутка, но со всей серьезностью ответил:
– Да.
– Вы здесь за моей душой?
Сердце Абаддона пропустило удар. Он снова произнес:
– Да.
– Ах, боюсь она не продается. Моя душа принадлежит Богу.
Абаддон никогда не встречал Бога, но предполагал, что Он, в свою очередь, не ценил бы Сета также. Несомненно, такая прекрасная душа понапрасну пропала бы на Небесах.
– Как насчет обмена? Должно же быть что-то, чего бы тебе хотелось.
– Нет. Бог дает мне все необходимое, – Сет поднялся и сунул скрипку под мышку. – Прошу меня простить. Преподобный будет интересоваться, куда я запропастился. Мне нужно…
– Как насчет твоего зрения? Наверняка ты захотел бы снова видеть?
Сет застыл, улыбка стала неуверенной. Он натянул выше шарф на шее, будто тот мог его защитить.
В предвкушении Абаддон медленно приблизился.
– Что скажешь? Твоя душа в обмен на зрение?
Сет выгнул бровь.
– Знаете, вы очень странный. Большинство людей не дразнят меня по поводу слепоты.
– Я не дразню. Это законное предложение.
– Вы вылечите мои глаза в обмен на смертную душу?
– Именно.
Сет покачал головой и, казалось, вновь выглядел более уверенным в себе.
– Господь восстановит мое зрение в Свое время.
– Ты в этом уверен?
– Да.
Даже дьявольским чутьем Абаддон не обнаружил и намека на сомнение. Этот парень был редкостью – истинно верующим. Неудивительно, что из-за него сердце Абаддона забилось быстрее.
– Должно же быть что-то, чего ты желаешь. Может, внимание понравившейся девушки?
Сет снова замотал головой.
– Нет.
– Славу? Богатство? Я могу всё.
– Мне не интересно, но спасибо вам, мистер Абаддон. Я должен идти. Мира и любви…
– Тогда как насчет пари? – отчаянно пытаясь задержать Сета, спросил Абаддон. – Состязания.
Сет заинтересованно обернулся.
– Какого состязания?
Абаддон бросил взгляд на скрипку.
– Музыкального. Одна мелодия для каждого. Побеждает лучший музыкант.
– В смысле на скрипке?
– Да.
Сет по-прежнему улыбался, думая, что это насмешка.
– И если вы выиграете, то получите мою душу?
Не имело значения, что юноша воспринимал всё как шутку. Точных правил не существовало, а душевный голод сделал Абаддона отчаянным. Душа Сета манила сильнее, чем какая-либо раньше. Близость к нему сводила с ума, подобно миражу в пустыне, что дразнил умиравшего от жажды человека. Сет стоил бы сотни супермоделей или тысячи политиков из Вашингтона. Достаточно, чтобы выполнить норму Абаддона на месяцы. А может быть, и на год.
Абаддон должен заполучить его, чего бы это не стоило.
– Именно.
– А если выиграю я?
– Я подарю тебе скрипку из золота.
– Что-о? – запнулся от смеха Сет.
– Золотую скрипку. Называй как хочешь. Сделанную из чистого золота.
– Вы серьезно?
– Конечно я серьезно. – От его ответа Сет лишь сильнее захохотал, а Абаддон впервые за много лет растерялся. – Что такого смешного?
Веселье Сета не затихало.
– Отличная шутка! – он поперхнулся, все еще смеясь. – Золотая скрипка! Что в ней хорошего?
– Ну не знаю. Разве это не обычное предложение в подобных сделках?
Сет заливался смехом. Уже долгие годы Абаддон не чувствовал себя настолько глупо, пока Сет успокаивался.
– О, Боже, как смешно, – произнес Сет, пытаясь отдышаться. Он смахнул слезы с незрячих глаз. – Золотая скрипка. И что же я буду с ней делать?
– Не знаю, сможешь играть на ней или…
– Вы же не серьезно? Знаете что-нибудь о струнных инструментах?
– Ну я…
– Скрипка – произведение искусства. Она вырезана из живого дерева и с точностью отлита, чтобы обеспечивать вибрацию звука через камеру. Золотая скрипка будет звучать ужасно. Не говоря уже о том, что едва я возьму ее, шея согнется. А струны? Тоже золотые? Ведь они сломаются, как только смычок их коснется. Разве что смычок тоже золотой. В таком случае… – размышляя, он снова хихикнул, и Абаддон испугался, что Сет вновь разразится хохотом. – Ох, Боже, это было бы нечто, да?
Абаддон не видел в этом ничего смешного. На самом деле, то, как легко Сет отверг предложение, немного раздражало. Он мог бы пустить в ход рога и хвост, и, возможно, даже чертовы вилы, если бы Сет не был слепым.
– Но… Но это сделка! Обычный обмен…
– Думаю, что я откажусь, мистер Абаддон. Но все равно спасибо. И спасибо, что рассмешили. Мне это было нужно.
Он повернулся уйти, а Абаддон пытался найти решение. Необходимо что-то придумать! Сет не хотел инструмент, но он не против состязания. Вот подсказка.
– Тогда что? – окликнул Сета Абаддон. – Что ты примешь как ставку против твоей души?
Зажав нижнюю губу между зубами, Сет обернулся. Абаддон приблизился, настолько, что уловил аромат сахарной ваты и медовой сладости, от которого его ноги подкосились. Он жаждал дотянуться и прикоснуться к нему хотя бы на минутку.
– Как по мне, – произнес Сет, – единственный честный обмен – одна душа на другую.
За все годы заполнения документов Абаддон ни разу не слышал, чтобы дьявол играл на свою душу. В конце концов, у дьявола ее не имелось.
– Я очень давно лишился души. Я не могу…
– Приходите на службу. Это все, о чем я прошу. Послушайте проповедь моего брата.
«Неужели всё так просто?»
– Если выиграю я, то ты лишишься души. А если ты – я приду на ваше небольшое собрание? Такое твое предложение?
– Именно. «Ибо я знаю намерения, какие имею о вас, говорит Господь, намерения во благо, а не на зло, чтобы дать вам будущность и надежду. Я же уповаю на милость твою; сердце мое возрадуется о спасении твоем».
В этот раз засмеялся Абаддон.
– Твои мысли явно перепутались. Эти стихи даже не из одной главы.
Сет лишь улыбнулся.
– Так что, мы договорились?
– Да, – сказал Абаддон, в предвкушении потирая ладони. – Точно договорились.
Глава 2
Кайф от Иисуса
Пари на скрипке пошло не по плану. Обычно бы Абаддон материализовал собственный инструмент из воздуха. Проявление такой силы, как правило, сбивало его жертв. Но в этот раз, прежде чем Абаддон успел создать вещь, Сет протянул ему свои скрипку и смычок.
– Полагаю, свои вы не захватили.
– Хорошая догадка.
Абаддон их взял. Смычок задрожал в руке. Энергетика парня осталась на ладах3 и струнах – кончики пальцев Абаддона покалывало. А как только он расположил скрипку напротив шеи и уперся подбородком в деку4, аромат души захлестнул его, дыхание сбилось. Колени практически подкосились. Сдерживая стон, он сжал зубы. Странное ощущение, и не совсем наслаждение, и не боль, словно его спину соблазняюще царапали ногтями.
– Мистер Абаддон? – спросил Сет, протягивая руку будто для помощи. – Вы в порядке?
Потребовалось немало сил, чтобы выпрямиться и расправить плечи.
– Да.
Формально он в порядке, но из-за парня в голове творилась полная каша. Одновременно он чувствовал отвращение и заинтересованность. Он годами – может, десятилетиями – не ощущал настоящего возбуждения, но все еще узнавал неожиданное покалывание в яйцах. Понадобится немного времени, чтобы кровь прилила к паху, и тогда рабочие станут не единственными, кто устанавливает палатку в глуши Кентукки.
«Сосредоточься!»
Собираясь с мыслями, он закрыл глаза и сделал несколько медленных глубоких вдохов, пытаясь забыть о Сете и его чертовски идеальной душе.
И заиграл.
Дьявол обладал определенными преимуществами. Не такими, что связаны с медициной, но все дьяволы наделены способностью понимать практически всякий язык и играть на любом музыкальном инструменте, с которым могут столкнуться. Соперничать с гением не сумел бы никто из них, но Абаддону казалось, что он играл неплохо. Обычно во время своей очереди из-за нервов смертные ошибались, и к тому моменту, как Абаддон опустил смычок, его уверенность в себе вернулась.
Хотя всего и на пару секунд. Всё, что потребовалось, чтобы выбить его из колеи, – спокойная улыбка Сета.
– Вы сыграли хорошо, мистер Абаддон.
– Благодарю.
Однако, он мог сказать, что это лишь избитая фраза. Сет похвалил его ввиду хороших манер, но юноша не выглядел напуганным, когда протянул руку за скрипкой. Осторожно, чтобы не коснуться его, Абаддон передал инструмент.
– И завязывай называть меня мистер. Мое имя Абаддон.
– Как пожелаешь.
Он задавался вопросом, мог ли Сет ощущать его на скрипке так же, как он Сета. Если и так, это было незаметно. Абаддон не обнаружил ни следа тревоги или неловкости, когда Сет зажал инструмент под подбородком и поднял смычок. Никаких признаков нервов или беспокойства.
– Сыграть для тебя Паганини? Говорят, он продал душу дьяволу в обмен на свои способности.
– Так и есть.
– Честно говоря, всегда считал его работы слегка негармоничными. Я предпочитаю более классическое звучание.
И после этого Сет закрыл слепые глаза – и заиграл.
На самом деле, никакого состязания не получилось. Зазвучала первая часть сонаты соль минор Тартини для скрипки, более известная как «Дьявольская трель», и это было самое идеальное исполнение, которое когда-либо слышал Абаддон. Пальцы Сета парили на ладах. Его смычок танцевал по струнам. Играя, он держал глаза закрытыми. Музыка практически ожила, чудесная душа Сета создавала волшебные аккорды, пронизывающие и душераздирающие, и Абаддон стоял в восхищении, пока мелодия окутывала его, пробиваясь к его сверхъестественному нутру, подобно волнам к берегу. Дыхание перехватило, казалось, что он разрыдался бы всего через несколько следующих аккордов. Не оставалось сомнений, кто победил в их маленьком соревновании. Душа Сета вообще никогда не была в опасности.
Вежливость не позволяла Сету заявить о собственной победе, так что это досталось Абаддону. Он разрывался между горечью и изумлением.
– Думаю, можно смело говорить, что ты надрал мою музыкальную задницу.
Сет хихикнул.
– Я бы ни за что так не сказал, но Бог решил благословить меня способностями.
– Бог – не тот, кто играл на скрипке.
– Я бы поспорил. Он лишь использовал меня как Его инструмент.
– Ты хоть что-нибудь признаешь своей заслугой?
– Это стало бы тщеславием в глазах Господа. «Всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов…»
– Ага. Знаю, что дальше, – покачал он головой. – У тебя есть библейские цитаты на все случаи, да?
– Ответ на любой вопрос можно найти на страницах Библии.
Абаддон закатил глаза. Хорошо, что парень не мог видеть усмешку на его лице.
– Раз ты так говоришь.
– Придешь вечером, как обещал?
– Да. – В конце концов, сделка есть сделка. Законы обязывали доводить их до конца. А посмотрев на Сета, он не считал это таким уж недостатком. – С нетерпением жду, чтобы вновь услышать твою игру. Может быть, в следующий раз что-то более веселое?
– Я сыграю что-нибудь веселое специально для тебя, – Сет шагнул вперед и протянул правую руку. – Рад знакомству, ми… точнее, брат Абаддон.
Абаддон собрал всю имевшуюся силу воли, чтобы пожать руку Сета. И как только он это сделал – потребовалась вся стойкость, чтобы удержаться на ногах. Его руку прошиб электрический разряд и направился вниз по телу, разжигая огонь желания в паху. Он с силой втянул воздух. Слава Богу, – да, он реально упомянул засранца, – что Сет слеп и не мог увидеть какой эффект произвел.
– Тоже рад знакомству, – прохрипел он, когда Сет отпустил руку. – Увидимся вечером.
– Мира и любви тебе, брат.
– Черт возьми, – проводя дрожавшей рукой по волосам, пробормотал Абаддон. – Как скажешь, парень.
* * *
Шатер в красно-белую полоску располагался в конце длинного поля. Он был не самым большим, среди тех, что раньше встречал Абаддон, но и не самым маленьким. Приблизительно пятнадцать на пятнадцать метров, с огромным плакатом над входом:
«Сегодня вечером Радужная служба Возрождения
при участии преподобного Фаддея Б. Ролинса-младшего
Приглашаем всех верующих!»
Позади шатра полукругом размещались примерно два десятка трейлеров, по-видимому, жилища возрожденцев. За ними Абаддон заметил несколько машин и пару пустых грузовиков, чтобы после окончания шоу упаковать вещи и продолжить путь.
Не сосчитать сколько служб уже посетил Абаддон. За годы он сталкивался с десятками религиозных сект, но не припоминал ничего подобного. Многие другие группы придерживались весьма скромных правил касательно внешнего вида. Мужчины носили рубашки с длинными рукавами, а женщины – темные длинные юбки и никогда не стригли волосы. Но группа Сета, похоже, воспринимала слово «радуга» в названии слишком буквально. На мужчинах надеты вельветовые штаны, тай-дай5 футболки и очки в роговой оправе. Девушки предпочитали дреды и длинную струящуюся одежду ярких цветов. Они выглядели как кучка современных хиппи, но в отличие от большинства представителей «свободной любви», соблюдали целомудрие. Рубашки непременно скромные, а юбки заканчивались ниже колен. Они – сочетание противоположных крайностей: броские, но консервативные; набожные, но стильные.
«Кто бы мог подумать, – промычал себе под нос Абаддон, – хипстер-евангелист».
Возле шатра кипела активная работа. Мужчины обходили его вокруг, проверяя колья и крепления на случай внезапных порывов ветра. В подготовке к вечернему действу женщины сновали туда-сюда, перенося стулья и огромные графины с водой, кофе и холодным чаем. Включившиеся генераторы наполнили шатер светом, так что он стал напоминать гигантского светлячка среди муравьев. Видимо, руководил рабочим процессом высокий широкоплечий чернокожий мужчина, одетый в фиолетовую бубу6 со сложной золотой вышивкой. Его глубокий голос раздавался над землей.
Звездой шоу, судя по плакату, являлся преподобный Фаддей Ролинс. Мужчина лет тридцати, одетый как и другие, за исключением вельветового пиджака с кожаными вставками на рукавах. Он также носил сандалии с шерстяными носками.
Даже их преподобный был хипстером.
Абаддон притаился неподалеку среди деревьев, ожидая начала мероприятия. Никто его не замечал, однако высокий управляющий устремлял взгляд в его сторону чаще, чем хотелось бы.
Сета нигде не было видно, но едва появилась первая машина – зазвучала музыка, очевидно, по сигналу бдительного члена группы. Это был гимн «How Great Thou Art», хотя и в более быстром темпе. Мелодия лилась из шатра, практически излучала свечение для сверхъестественных глаз Абаддона. Плыла к нему по земле через поле и ударяла по ногам, как вода, таким холодом, будто растаявший снег на его неестественной коже. Он уверен, что это влияние Сета. Душа парня звала его, манила ближе. Рот наполнялся слюной от голода, что не имел никакого отношения к еде. Тем не менее он ждал, наблюдал, считал прихожан, не желав оказаться слишком близко к первым рядам или слишком далеко. Наконец он встал позади группы из где-то двадцати новоприбывших, что выстроились у входа в шатер.
Попеременно продолжали звучать классические гимны и современные религиозные песни. Абаддон предполагал, что Сет будет снова играть на скрипке, но ошибся. Он слышал две гитары, бас-гитару, барабаны и клавишные. Сет играл на последних. Абаддон это знал, даже не заглянув внутрь. По тому, как звуки пианино откликались в его груди: мучительно кололи, обжигали там, где когда-то находилась душа.
Очередь на входе продвигалась медленно: частично потому, что несколько представителей преподобного приветствовали новоприбывших, частично из-за того, что смертные – бараны: они всегда переступали порог и останавливались, чтобы осмотреться, не заботившись о толпе ожидавших позади людей. Абаддон сжал зубы. Ему хотелось в шатер.
Однажды он научится быть осторожным в своих желаниях.
Как только он шагнул внутрь, крупный управляющий с силой схватил его за руку.
– Ты должно быть Абаддон.
Абаддон попытался высвободиться, но безуспешно. Как будто он боролся с чернокожей версией Андре Гиганта. Вместо того, чтобы вступить в перебранку с мужчиной, он спокойно произнес:
– Да.
– Сет попросил присмотреть за тобой.
Мужчина ждал ответа, пялясь на Абаддона, словно он особо отвратительный вид таракана.
– Эм… хорошо, – Абаддон приподнял руку, незаметно стремясь вызволиться. И снова неудачно. – Что ж, я здесь. Могу я теперь присесть?
Мужчина наклонился ближе.
– Я должен впустить тебя, ведь таков у нас порядок, но я тебе не рад, брат Абаддон.
Таков порядок? Не возникало сомнений: мужчина слишком уж слепо всему следовал. Абаддон изо всех сил старался не смеяться.
– Приму к сведению.
– Я не позволю тебе навредить мальчишке.
– Успокойся, Капитан Пещерный Человек, – в этот раз Абаддон решительно выдернул руку из хватки. – Я здесь ради музыки.
