Текст книги "Одаренная"

Автор книги: Мари Лу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Глава 2

Дэй

ЭЛЕКТОР ПРИМО МЕРТВ.

По-моему, вся эта демонстрация выглядит смешно. Люди представляют себе смерть Электора так: грандиозный похоронный марш, паника на улицах, траур во всей Республике, солдаты, марширующие по улицам и выстреливающие залпы в небо. Званые обеды, белые знамена, висящие над каждым домом и развевающиеся на ветру флаги. Ну или еще что-то с таким же размахом. Но за свою короткую жизнь, я еще не был свидетелем смерти Электора. А вместо всего этого нам просто объявляют о приемнике, которого выбрал сам Электор и о поддельных народных выборах.

Я думаю, что Республика просто сделает вид, что ничего особенного не произошло и передаст власть в руки нового Электора. Теперь я вспоминаю, что читал об этом в одном из учебников в начальном классе. Когда приходит время нового Электора, страна должна сделать так, чтобы люди сосредоточились на положительных эмоциях. Ведь траур может принести только хаос и слабость. Единственный выход – двигаться дальше. Да. Правительство не может показаться слабым перед своим народом.

Но у меня всего секунда, чтобы подумать об этом.

Мы едва закончили проговаривать клятву, когда мою ногу снова пронзило болью, и я падаю на землю, опираясь на здоровое колено. Несколько солдат поворачиваются в нашу сторону. Я смеюсь так громко, насколько хватает сил, притворяясь, что плачу от смеха. Джун притворяется вместе со мной, хотя я и вижу страх в ее глазах.

– Пойдем, – шепчет она мне на ухо. Одной рукой она обхватывает меня за талию, а я стараюсь дотянуться до другой ее руки, которую она протягивает, чтобы помочь мне подняться. Люди вокруг начинают обращать на нас внимание. – Ты должен встать. Давай же.

Я прикладываю все оставшиеся силы, чтобы сохранить улыбку на лице. Концентрируюсь на Джун. Я пытаюсь подняться, но снова падаю. Черт. Боль просто невыносимая. Перед глазами начинают плясать белые пятна. Дыши, говорю я себе. Ты не можешь упасть в обморок посреди главной улицы Вегаса.

– В чем дело, солдат?

Молодой капрал с карими глазами, подходит к нам, скрестив руки на груди. Было видно, что он куда-то спешит, но вероятно не так сильно, раз решает остановиться и проверить нас. Он поднимает одну бровь, глядя на меня.

– Ты в порядке? Парень, ты очень бледный.

Беги, хочется мне крикнуть Джун, чтобы она убиралась отсюда немедленно. Но она лишает меня этой возможности, заговорив первой.

– Вы должны извинить его, сэр, – говорит она. – Я никогда не видела, чтобы кто-то из наших клиентов столько выпивал за один раз.

Она с сожалением качает головой и указывает ему рукой назад.

– Вам лучше отойти, – продолжает она. – Кажется, его тошнит.

В очередной раз, я восхищаюсь ей, насколько быстро она находит выход из ситуации. Так же он одурачила и меня на улицах Озерного сектора.

Капрал бросает на нее хмурый взгляд, затем снова поворачивается ко мне. Он смотрит на мою ногу, хотя под штанами и не видно раны.

– Не уверен, что твоя спутница понимает о чем говорит. Может лучше тебе поехать в больницу.

Он поднимает руку, чтобы махнуть проезжающему мимо медицинскому грузовику.

Я отрицательно качаю головой.

– Нет, сэр, не нужно, – говорю я, со слабым с мешком. – Эта красотка слишком сильно смешит меня. Нужно просто отдышаться – потом еще и отоспаться. Мы...

Но он не обращает внимания на то, что я говорю. Я выкрикиваю проклятье про себя. Если мы попадем в больницу, они снимут наши отпечатки пальцев и поймут, кто мы – беглецы, которых разыскивают по всей Республике. Я пытаюсь не смотреть на Джун, но я уверен, что она пытается найти способ выкрутиться.

А затем кто-то тычет ей в голову пальцем из-за спины капрала.

Мы с Джун сразу же узнаем эту девушку, хотя ни разу и не видели ее одетой в чистую отглаженную униформу Республики. На шее у нее висят очки пилота. Она обходит капрала и встает передо мной, снисходительно улыбаясь.

– Эй! – говорит она. – Так это был ты – я видела, ты как сумасшедший все это время шел по улице!

Капрал наблюдает, как она поднимает меня на ноги и с силой бьет по спине. Я вздрагиваю, но ухмыляюсь ей и произношу самую отрепетированную фразу в своей жизни.

– Скучал по тебе, – говорю я.

Капрал с раздражением указывает на новую девушку.

– Вы знаете его?

Девушку поправляет свои коротко остриженные темные волосы и улыбается ему самой кокетливой улыбкой, которую я когда-либо видел в жизни.

– Знаю ли я его, сэр? Мы были в одной эскадрильи на первом году. – Она подмигивает мне. – Похоже, он снова напился в клубе.

Капрал громко вздыхает, показывая, что ему не интересно и закатывает глаза.

– Воздушные силы? Хорошо, убедитесь, что он не станет больше устраивать сцен на улице. Я уже был готов позвать вашего коммандера.

Затем он делает вид, что вспомнил куда спешил и быстро уходит.

Я выдыхаю. Оказывается, я все это время задерживал дыхание. В этот раз нас почти раскрыли.

После того, как капрал уходит, девушка поворачивается ко мне с ослепляющей улыбкой. Даже под рукавом куртки я могу сказать, что одна рука у нее в гипсе.

– Моя казарма поблизости, – говорит она. По голосу понятно, что она не рада нас видеть. – Как на счет того, чтобы отдохнуть там немного? Можешь даже захватить с собой свою новую игрушку. – Говоря это, девушка кивает в сторону Джун.

Каэде.

Она ничуть не изменилась с того дня, когда я думал, что она всего лишь бармен с татуировкой в виде виноградной лозы. Теперь я знаю, что она одна из Патриотов.

– Показывай дорогу, – отвечаю я.

Каэде помогает Джун довести меня до конца улицы. Она останавливает нас перед деревянной дверью высотного здания казармы, с искусно вырезанным Венецианским орнаментом, затем проводит нас мимо скучающих охранников, через главный холл. Потолок здесь настолько высокий, что у меня кружится голова, на стенах между каменными колоннами висят флаги Республики и портреты Электора. Солдаты уже в спешке меняют портреты на новые. Каэде продолжает вести нас вперед, безостановочно болтая о всякой всячине. Ее волосы теперь подстрижены еще короче, чем раньше, не ниже подбородка, а на веках темно-синие тени. Раньше я не обращал внимания, что мы почти одного роста. Солдаты бегают взад и вперед мимо нас, и каждый раз мне кажется, что вот-вот кто-то из них узнает меня и поднимет тревогу. Они узнают Джун даже с этой маскировкой. Или поймут, что Каэде не настоящий солдат. И все они сбегутся к нам, не оставив шанса спастись.

Но никто не обращает на нас внимание, да и моя хромота не бросается в глаза: здесь много солдат с перевязанными руками и ногами. Каэде заводит нас в лифт – я еще ни разу не поднимался на таком, потому что ни разу не был в здании с полноценной электроэнергией. Мы выходим на восьмом этаже. Здесь меньше солдат. На самом деле мы идем по совершенно пустому коридору.

Здесь с лица у нее наконец-то пропадает приветливая улыбка.

– Вы оба больше похожи на двух сточных крыс, – бормочет Каэде, тихо стуча в одну из дверей. – Что, нога все еще беспокоит, да? А ты упрямый, если прошел весь этот путь только ради того, чтобы найти нас. – Она с насмешкой смотрит на Джун. – Ослепнуть можно от блеска всех этих безвкусных побрякушек.

Джун обменивается со мной взглядом. Я точно знаю, о чем она думает. Каким образом группа преступников оказалась в одной из самых больших казарм в Вегасе?

Что-то щелкает за дверью. Каэде открывает ее и заходит внутрь с вытянутыми вперед руками.

– Добро пожаловать, в нашу скромную обитель, – объявляет она, обводя рукой по кругу. – По крайней мере, на ближайшие несколько дней. Не так уж плохо, правда?

Не знаю точно, чего я ожидал увидеть. Группу подростков, или какую-нибудь мало бюджетную команду.

Вместо этого, мы входим в комнату, где только двое людей ждут нас. Я смотрю вокруг с удивлением. Я раньше никогда не был в казармах Республиканских войск, но этот точно предназначен для чиновников – ни за что они бы не предоставили такие условия для обычных солдат. Во-первых, это не одна из тех длинных комнат с рядами двухъярусных кроватей. Больше похоже на высококлассные апартаменты для одного или двух офицеров. На потолке и стенах электрические лампы. Мраморные плиты серебряного и кремового цветов покрывают пол, стены покрашены в белый с сероватым оттенком и в винный цвета, перед диванами и столами лежат ковры с густым ворсом. На одной из стен висит маленький монитор, на который транслируются новости с Информщитов с улиц.

Я тихо присвистываю.

– Совсем не плохо.

Я ухмыляюсь, но улыбка пропадает, кода я перевожу взгляд на Джун. Под ее татуировкой феникса видно, что она напряжена. Хотя ее взгляд остается спокойным, видно, что она не так сильно впечатлена как я. Да и почему это должно ее удивить? Готов поспорить, что ее собственная квартира выгляди не хуже. Она осматривает комнату, замечая, то, что возможно я упустил. Спокойно и расчетливо, как и любой хороший солдат Республики. Одну руку она держит возле пояса, где спрятан нож.

Мгновение спустя, я обращаю внимание на девушку, стоящую позади дивана. Она, не отрываясь, смотрит на меня, прищуривая глаза, словно пытаясь убедиться, что я настоящий. От неожиданности она даже слегка приоткрыла рот. Ее волосы сейчас слишком короткие, чтобы заплетать их – они доходят ей до шеи, спутанные на концах. Подождите секунду. Я не узнала ее из-за этой прически.

Тесса.

– Ты здесь! – вскрикивает она. И прежде чем я успеваю ответить, Тесса подбегает ко мне и обнимает за шею. Я отвожу больную ногу назад, стараясь удержать равновесие. – Это правда ты – поверить не могу, что ты здесь! С тобой все хорошо!

Какое-то мгновение я не могу ни на чем сосредоточиться. Я даже не чувствую боли в ноге. Все, что я могу делать, это крепче прижимать к себе Тессу, опустив голову ей на плечо и закрыв глаза. Тяжесть ожидания всех этих дней наконец-то оставила меня. Я делаю глубокий вдох, чувствуя комфорт и сладкий запах ее волос. Я видел ее каждый день, с тех пор как мне исполнилось двенадцать – но только после недели разлуки я наконец-то понял, что она больше не тот десяти летний ребенок с темной аллеи. Она выглядит по-другому. Старше. Я чувствую, как что-то сжимается в груди.

– Рад тебя видеть, сестренка, – шепчу я. – Хорошо выглядишь.

Тесса обнимает меня еще крепче. Я чувствую, что она задерживает дыхание, стараясь не расплакаться.

Каэде прерывает наше молчаливое общение.

– Достаточно, – говорит она. – Здесь вам не сопливый водевиль.

Мы отходим друг от друга неловко улыбаясь и Тесса вытирает глаза тыльной стороной ладони. Затем несмело улыбается Джун. Наконец она отворачивается и быстрым шагом возвращается на прежнее место, где стоит незнакомый мужчина.

Каэде открывает рот, собираясь что-то сказать, но мужчина останавливает ее, подняв руку в перчатке. Это удивляет меня. Судя потому, как властно она себя ведет, я думал, что Каэде возглавляет группу. Не могу поверить, что эта девушка выполняет чьи-то приказы. Но вот она стоит, покусывая губы, и плюхается на диван как только мужчина обращается напрямую к нам. Он высокий, широк в плечах, ему не больше сорока лет. Кожа светло-коричневого оттенка, а вьющиеся волосы собраны сзади в тугой хвост. Он носит тонкие очки с затемненными стеклами.

– Так. Должно быть, вы тот самый человек, о котором мы столько слышали, – говорит он. – Рад познакомиться с вами, Дэй.

Я бы хотел сейчас выглядеть получше, а не морщится от боли в ноге.

– Аналогично. Спасибо, что согласились встретиться с нами.

– Простите нас за то, что не смогли сопроводить вас обоих до Вегаса, – говорит он извиняющимся голосом, поправляя очки. – Обстановка спокойна, но я не хочу рисковать своими повстанцами. – Он поворачивается к Джун. – Предположу, что вы и есть та одаренная девочка.

Джун склоняет голову в приветственном жесте, в котором чувствуется, что она воспитана в высшем классе.

– Хотя ваш костюм спутницы выглядит довольно убедительно. Давайте проведем небольшой тест, чтобы убедиться в том, кто вы на самом деле. Пожалуйста, закройте глаза.

Джун мгновение колеблется, но потом делает, как он говорит.

Мужчина указывает рукой в сторону передней части комнаты.

– Попадите в мишень на стене одним из ваших ножей.

Я моргаю, затем пристальнее изучаю стену. Мишень? Я даже не заметил мишень с тремя кольцами, куда нужно попасть, висящую на стене рядом с дверью, через которую мы вошли. Но Джун ничего не упустила. Она вытаскивает нож из-за талии, разворачивается и кидает его в цель, не открывая глаза.

Нож входит глубоко в мишень, всего лишь в нескольких дюймах от центра.

Мужчина хлопает в ладоши. Даже Каэде от удивления округляет глаза.

– Черт подери, – слышу я, как она бормочет себе под нос. Джун поворачивается к нам и ждет, что скажет незнакомец. Я не могу даже пошевелиться от шока. Никогда в своей жизни не видел, чтобы кто-то так управлялся с ножом. И хотя Джун уже не раз удивляла меня, я впервые вижу, как она обращается с оружием. От этого зрелища по всему телу пробегает дрожь, и возвращаются воспоминания, которые я задвинул на задворки памяти, чтобы сконцентрироваться на главном.

– Рад познакомиться с вами, мисс Ипарис, – говорит мужчина, складывая руки за спиной. – А теперь расскажите мне, что привело вас сюда?

Джун кивает мне, поэтому отвечаю я.

– Нам нужна ваша помощь, – говорю я. – Пожалуйста. Я пришел за Тессой, но еще мне нужна помощь, чтобы найти своего брата Идена. Не знаю как Республика использует его или где они его держат. А вы единственные, кроме военных, у кого может быть информация. И, кажется, мою рану на ноге нужно прооперировать. – Я перестаю говорить, так как еще один приступ боли пронзает ногу. Мужчина смотрит вниз на мою ногу; он сводит брови вместе, явно о чем-то задумавшись.

– Внушительный список, – говорит он. – Вам лучше присесть. Кажется, вы не слишком уверенно стоите на ногах. – Он спокойно ждет, когда я сяду, но когда понимает, что я не собираюсь двигаться, прочищает горло. – Что ж, вы представились – теперь будет честно, если я назову себя. Меня зовут Рэйзор и, в настоящее время, я являюсь лидером Патриотов. Я возглавляю нашу организацию уже несколько лет, задолго до того, когда вы начали устраивать диверсии на улицах Озерного.

Он поворачивается к затемненным окнам, которые выходят на пристань в форме пирамиды. Отсюда открывается потрясающий вид. Дирижабли скользят взад и вперед по ночному небу, освещенное тысячами огней, несколько из них пролетают прямо над верхушками этих пирамид, напоминая кусочки пазла. Иногда появляются истребители, по форме они напоминают орлов, взлетающих и приземляющихся на палубы дирижаблей. Все движется в нескончаемом потоке. Я перемещаю взгляд с одного здания на другое: по докам в виде пирамид было бы бегать легче всего, со всеми этими выступами с каждой стороны.

Я понимаю, что Рэйзор ждет моего ответа.

– Я не был хорошо знаком со структурой продвижения по службе в вашей организации, – отвечаю я.

– Но сейчас кажется вы неплохо разбираетесь, – говорит Рэйзор. Его слова больше звучат резко, но голос звучит спокойно и сочувственно, особенно, когда при разговоре он соединяет ладони вместе и прикладывает пальцы к губам. – Потому что мы нужны вам. Верно?

С этим я не могу поспорить.

– Мне жаль, – говорю я. – У нас нет других вариантов. Но поверьте, я пойму, если вы выставите нас. Только прошу вас, не отдавайте нас солдатам Республики, пожалуйста. – Я с силой выдавливаю из себя улыбку.

Он смеется в ответ на мой сарказм. Я замечаю горбинку у него на носу, интересно, он ломал его раньше.

– Сначала я хотел оставить вас двоих, блуждающих по Вегасу, пока вы бы не были схваченными, – продолжает он. Его речь интеллигентна и напоминает по манерам аристократическую. – Я буду с вами откровенен. Ваши навыки не настолько ценны для меня как раньше, Дэй. За эти годы мы завербовали многих Беглецов – и теперь добавить еще одного в нашу команду не является для нас приоритетом. Ваша подруга уже знает, – он делает паузу и кивает в сторону Джун, – что Патриоты – это не благотворительная организация. Вы просите нас о непростой услуге. Что вы можете предложить нам взамен? Навряд ли у вас с собой много денег.

Джун быстро переводит на меня взгляд. Скорее всего, она предупреждала меня об этом, когда мы ехали в поезде, но я не могу сдаваться. Если сейчас Патриоты откажут нам, мы точно останемся одни.

– У нас немного денег, – признаюсь я. – Я не буду говорить за Джун, но если есть что-то, что я могу сделать в обмен на вашу помощь, только скажите.

Рэйзор скрещивает руки перед собой, затем идет к встроенному в стену бару со стеклянными стеллажами заполненными десятками различных бутылок. Он некоторое время наливает себе напиток в стакан; мы ждем. Затем берет стакан в руку и идет обратно к нам.

– Есть кое-что, что вы можете предложить, – начинает он. – К счастью, вы прибыли в очень непростую ночь. – Он делает глоток и садиться на диван. – Как вам, вероятно, стало известно, находясь там, на улице, действующий Электор Примо сегодня умер – хотя многие в верхушке правления предвидели это. Во всяком случае, его сын Андэн – новый Электор Республики. Фактически, он все еще мальчик, и он сильно не нравится сенаторам своего отца. – Он наклоняется вперед, произнося четко каждое слово. – Редко Республика может быть так уязвима как сейчас. Лучше времени, чтобы начать революцию уже не будет. Ваши физические навыки могут быть нам полезны, но у вас есть две вещи, которые не достает нашим Беглецам. Первая: ваша слава, люди считают вас Народным Лидером. И вторая, – он указывает бокалом в сторону Джун, – ваша прекрасная подруга.

Я напрягаюсь, но взгляд Рэйзора кажется теплым и я понимаю, жду, когда он, наконец, скажет свое предложение.

– Я был бы рад принять вас обоих, и мы оказали бы вам необходимую помощь. Дэй, мы покажем тебя лучшему доктору и заплатим за операцию, благодаря которой твоя нога станет даже лучше, чем прежде. Я не знаю, где находится твой брат, но мы можем помочь тебе найти его и даже сможем помочь вам обоим сбежать в Колонии, если это то, чего вы хотите. Взамен мы просим вас помочь нам в новом проекте. Никаких вопросов. Но вы оба должны будете принести клятву верности Патриотам, до того, как я расскажу вам детали плана. Это мои условия. Что скажете?

Джун переводит взгляд с меня на Рэйзора. Затем поднимает подбородок.

– Я в деле. Я приношу клятву верности Патриотам.

В ее словах слышится легкая неуверенность, как будто она только сейчас окончательно поняла, что повернулась спиной к Республике. Я делаю глубокий вдох. Я не ожидал, что она так быстро согласится – я думал, что мне придется убеждать ее прежде, чем она решится примкнуть к группе, которую ненавидела всего несколько недель назад. От осознания того, что она сказала да, у меня с силой сжимается сердце. Ведь если даже Джун согласна примкнуть к Патриотам, значит у нас действительно нет другого выхода. И она делает все это ради меня. Я повышаю голос.

– Я тоже.

Рэйзор улыбается, поднимается с дивана и поднимает стакан, как будто хочет сказать тост. Затем он ставит выпивку на кофейный столик, подходит к нам и жмет нам руки.

– Тогда, все официально. Вы поможете нам убить нового Электора.

Глава 3

Джун

Я НЕ ДОВЕРЯЮ РЭЙЗОРУ.

Я не доверяю ему, потому что не понимаю, как ему удается прятаться в таком месте. В комнате для офицеров и из всех мест, именно в Вегасе. Эти ковры, каждый стоит 29 000 Банкнот, сделаны они из какого-то дорого синтетического меха. В одной комнате десять электрическим ламп – и все горят. У него новая форма, без единого пятнышка. У него на поясе даже висит специализированный пистолет. Нержавеющая сталь, облегченный, ручная работа. У моего брата был такой же. От восемнадцати тысяч Банкнот и выше за один. Более того, Рэйзор скорей всего украл его. Республика бы обязательно обнаружила их по отпечаткам пальцев на таких пистолетах. Тогда где же Патриоты достали деньги и таких специалистов, чтобы украсть такое продвинутое оборудование?

Все это приводит меня к двум выводам:

Первый: возможно, Рэйзор один из командующих в Республиканской армии, двойной агент. Как еще ему удается оставаться в этой казарме не обнаруженным?

Второй: Патриотов финансирует кто-то с глубоким карманом. Колонии? Возможно.

Несмотря на все мои подозрения и догадки, лучше того, что нам предложил Рэйзор, все равно нет. У нас нет денег, чтобы купить помощь на черном рынке, а без чьей-либо помощи, у нас нет шансов найти Идена или добраться до Колоний. К тому же, я не уверена, что у нас есть возможность отклонить предложение Рэйзора. Он, конечно, не угрожал нам, но я сомневаюсь, что он дал бы нам просто так уйти.

Краем глаза я вижу, что Дэй смотрит на меня, ожидая мою реакцию на слова Рэйзора. Губы у него почти белые, на лице гримаса боли и еще десяток признаков того, что он держится из последних сил. В этот момент, я понимаю, что его жизнь зависит от нашей сделки с Рэйзором.

– Убить нового Электора, – говорю я. – Считайте, что уже сделано.

Мои собственные слова кажутся мне чужими и далекими. На мгновение, я вспоминаю, как встретила Андэна и его покойного отца на балу в честь поимки Дэя. При мысли об убийстве Андэна, все внутри у меня переворачивается. Теперь он Электор Республики. После всего, что случилось с моей семьей, я должна быть благодарна за возможность убить его. Но я не рада, и это беспокоит меня.

Если Рэйзор и заметил мою нерешительность, он того не показывает. Вместо этого он одобрительно кивает.

– Я немедленно вызову медиков. Возможно, они не смогут прийти раньше полуночи – это время смены караула. Это все, что мы можем сделать в таких условиях. А пока что, давайте-ка переоденем вас двоих во что-нибудь более презентабельное. – Он поворачивается к Каэде. Она стоит, прислонившись к дивану, ссутулив плечи, с раздраженным взглядом, пожевывая прядь волос. – Покажи им, где душ и выдай чистую униформу. После этого, у нас будет поздний ужин, где мы сможем обговорить детали плана. – Он широко разводит руки в стороны. – Добро пожаловать к Патриотам, мои юные друзья. Мы рады, что вы с нами.

Итак, теперь мы официально связаны с ними. Возможно, все не так уж и плохо и, возможно, мне не следовала спорить с Дэем об этом. Каэде движением руки показывает нам, чтобы мы следовали за ней, в коридор, прилегающий к этой комнате, который ведет в просторную ванную комнату с мраморной плиткой, фарфоровой раковиной, зеркалом, туалетом, ванной и душевой с матовыми стеклянными стенками. Такого богатства не было даже в моей квартире в Рубиновом секторе.

– У вас нет времени мыться всю ночь, – говорит она. – Заходите по очереди или можете залезть в душ вместе, если так будет быстрее. У вас полчаса. Каэде улыбается мне (хотя улыбка и не касается ее глаз), затем поворачивается к Дэю, выставляет два больших пальца вверх, не смотря на то, что он еле держится и с силой опирается на мое плечо. Она отворачивается и исчезает в коридоре до того, как я успеваю ей ответить. Не думаю, что она простила меня за то, что я сломала ей руку.

Дэй сгибается от боли, как только Каэде уходит.

– Можешь помочь мне сесть? – шепчет он.

Я опускаю крышку унитаза и осторожно сажаю его на нее. Он вытягивает здоровую ногу, а затем с силой сжимает челюсть, пытаясь вытянуть больную ногу. У него вырывается стон.

– Должен признать, что у меня бывали дни и получше, – говорит он.

– По крайней мере, Тесса в безопасности, – отвечаю я.

При этих словах он немного расслабляется.

– Да, – отвечает он и делает глубокий вдох. – По крайней мере, Тесса в безопасности. Я чувствую небольшую вину. Тесса выглядит очень хорошенькой. И ведь их разлучили из-за меня.

А я симпатичная? Я и вправду этого не знаю.

Я помогаю Дэю снять куртку и кепку. Его длинные волосы падают мне на руки.

– Дай мне посмотреть твою ногу.

Я встаю на колени и достаю нож из-за пояса. Затем разрезаю его штанину до середины бедра. Мышцы в ноге сильно напряжены и у меня дрожат руки, когда я провожу ими по его коже. Осторожно я отрываю ткань, чтобы перевязать рану на ноге. Мы оба задерживаем дыхание. На ткани появилось большое пятно крови, да и сама рана еще не зажила.

– Медикам лучше поторопиться, – говорю я. – Ты уверен, что сможешь сам принять душ?

Дэй отводит глаза и на щеках появляется румянец.

– Конечно, смогу.

Я удивленно смотрю на него.

– Ты даже не можешь стоять самостоятельно.

– Ладно. – Он какое-то время сомневается, затем снова краснеет. – Не откажусь от небольшой помощи.

Я делаю глубокий вдох.

– Хорошо. Тогда вместо душа, ванная. Давай сделаем то, что нужно.

Я наполняю ванную теплой водой. Затем достаю нож и аккуратно срезаю грязную повязку с раненной ноги Дэя. Мы сидим в тишине, избегая смотреть друг другу в глаза. Рана выглядит так же плохо, как и раньше, нога больше похожа на один большой фиолетовой синяк, на который Дэй старается не смотреть.

– Ты не должна этого делать, – бормочет он, откидывая плечи назад, пытаясь расслабиться.

– Ты прав. – Я ухмыляюсь ему в ответ. – Я подожду за дверью и приду тебе на помощь, как только ты поскользнешься и ударишься обо что-нибудь.

– Нет, – отвечает Дэй. – Я имею в виду, ты не обязана присоединяться к Патриотам.

Моя улыбка тут же пропадает.

– Ну, у нас не такой уж большой выбор, верно? Рэйзор хочет заполучить нас обоих или сделки не будет.

Дэй на секунду дотрагивается до моей руки, от чего я замираю, перестав развязывать его ботинки.

– Что ты думаешь об их плане?

– Убийство нового Электора? – я отворачиваюсь от него, концентрируясь на расшнуровке каждого ботинка, стараясь делать это как можно аккуратнее. Я еще не знаю ответа на этот вопрос, поэтому решаю сменить тему. – А что ты думаешь? Я имею в виду, что ты всегда избегал убийства людей. Наверное, для тебя это трудно.

Я немного шокирована, когда Дэй в ответ всего лишь пожимает плечами.

– Когда-нибудь наступает время и место для всего. – Его голос кажется холоднее и грубее чем обычно. – Я никогда не видел смысла в убийстве солдат Республики. Конечно, я ненавижу их, но ведь они не главный источник зла. Они всего лишь исполняют приказы своего начальства. А на счет Электора? Я не знаю. Избавиться от одного человека, который руководит всей этой системой, кажется небольшой ценой, чтобы начать революцию. Тебе так не кажется?

Я не могу избавиться от чувства восхищения при таком его отношении. В том, что он говорит, есть смысл. Но мне все еще интересно, сказал бы он то же самое еще пару недель назад, до того, как все эти ужасные вещи произошли с его семьей. Я не могу сказать ему том, что встречалась с Андэном на балу. Гораздо труднее принять то, что ты должен убить человека, которого встречал – восхищался им – лично.

– Как я и сказала. У нас нет выбора.

Дэй сжимает губы. Он знает, что я не говорю ему то, о чем на самом деле думаю.

– Это должно быть трудно для тебя, повернуться спиной к Республике, – говорит он.

Не поднимая головы, я продолжаю снимать с него ботинки.

В этот момент Дэй снимает с себя куртку и расстегивает жилет. В это мгновение я вспоминаю тот момент, когда я впервые встретила его на улицах Озерного. Тогда, он каждый вечер снимал жилетку, чтобы подложить ее Тессе под голову, как подушку. На этом заканчивается мое лицезрение тела Дэя. Сейчас он медленно расстегивает пуговицы на рубашке, обнажая часть груди. На шее у него висит кулон, четверть Американского доллара, покрытого с обеих сторон металлом. Во время нашего путешествия в темном вагоне поезда, он рассказал мне, что его отец привез монету с фронта. Расстегнув последнюю пуговицу, он останавливается и закрывает глаза. По его лицу я вижу, как ему больно, и от этого на глаза наворачиваются слезы. Самый опасный преступник Республики на самом деле всего лишь мальчик, который сидит сейчас передо мной, такой уязвимый, доверяя мне всего себя.

Я встаю и помогаю ему снять рубашку, случайно задевая его плечи. Я старательно пытаюсь концентрироваться на дыхании и сохранить здравый смысл. Но в тот момент, когда он до конца снимает рубашку, оголяя руки и грудь, у меня из головы вылетают все мысли. Тело у него стройное и подтянутое, а кожа на удивление мягкая, за исключением небольших грубых рубцов (четыре шрама на груди и животе, еще один в виде диагональной линии от левой ключицы до правого бедра и заживающая рана на руке). Он пристально наблюдает за мной. Трудно описать Дэя тем, кто никогда в жизни его не видел – экзотическая, уникальная внешность, оставляющая неизгладимое впечатление. Сейчас он сидит очень близко, настолько, что я могу различить небольшие разводы в левом глазу, цвета синего океана. Его горячее дыхание обжигает мне щеку, но я не хочу отворачиваться.

– Мы во всем этом вместе, верно? – шепчет он. – Ты и я? Ты ведь хочешь быть здесь, да?

В его голосе слышится вина.

– Да, – отвечаю я. – Я сама сделала выбор.

Дэй притягивает меня к себе так близко, что мы соприкасаемся носами.

– Я люблю тебя.

Мое сердце переворачивается в груди от волнения и желания в его голосе – но в тот же момент, во мне начинает говорить моя рациональная часть. Маловероятно, что он насмехается надо мной. Месяц назад, он даже не подозревал о моем существовании.

– Нет. Не любишь. Пока, – вырывается у меня.

Дэй недовольно хмурит брови, как будто я обидела его чем-то.

– Я имею в виду именно то, что говорю, – говорит он прямо мне в губы.

Я беспомощна против этой боли в его голосе. Но все же. Это все еще слова мальчика, который находится в плену у обстоятельств. Я хочу сказать ему о своих мыслях, но язык уже не слушается меня. Как он может быть в этом так уверен? И я определенно не понимаю своих новых чувств – я здесь, потому что люблю его или потому что должна?

Дэй не стал дожидаться моего ответа. Одной рукой он обнимает меня за талию и притягивает к себе, сажая на здоровую ногу. Я задыхаюсь от неожиданности. А затем он прижимается к моим губам. Другой рукой он прикасается к моему лицу и шее; его пальцы на моей коже кажутся одновременно нежными и немного грубыми. Дэй медленно целует сначала уголок моего рта, щеку, линию подбородка. Моя грудь теперь тесно прижата к его. Я закрываю глаза. Мысли кажутся далекими и приглушенными, скрытыми за пеленой тепла. Хотя где-то в глубине души, голос разума все еще кричит мне остановиться.

– Каэде нет уже восемь минут, – говорю я в перерывах между поцелуями. – Они ждут, что мы вернемся через двадцать две минуты.

Дэй проводит рукой по моим волосам и нежно отводит голову назад, обнажая мою шею.

– Пусть подождут, – бормочет он.

Я чувствую как его нежные губы прикасаются к моей коже, каждый новый поцелуй грубее предыдущего, более страстный. Теперь его губы снова целуют мои, и я понимаю, что он теряет последние капли самоконтроля, заменяя его чем-то диким и инстинктивным. Я люблю тебя, хотят сказать его губы. Мои ноги становятся ватными и, кажется, что я вот вот упаду на пол. В прошлом я целовалась с несколькими мальчиками.... но Дэй заставляет меня чувствовать себя так, как будто я раньше никогда не целовалась. Как будто весь мир уходит у меня из-под ног.