Текст книги "С чистого листа"

Автор книги: Мари Хермансон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Глава 12

Рейне проснулся на рассвете. Спальня была залита мягким розоватым светом. Он не понял, почему проснулся так рано, но голова была совершенно ясная. Засыпал он беспокойно, мысли его кружились, как человек, заблудившийся в густом лесу.

Но ночью, во сне, с ним произошло нечто очень странное. Ему снилось, что он вышел из густого темного леса, взошел на высокую горную вершину и проснулся, купаясь в чистом прохладном воздухе.

Как же хорошо сейчас в спальне! Белое вязаное покрывало, аккуратно сложенное, висит на спинке стула. Юбка Ангелы лежит на стуле, складки тяжелой ткани касаются пола. На стене матово блестит зеркало. Красиво, необычно, тихо.

Ангела спит рядом, лежа на спине. Одеяло сбилось в сторону, ночная рубашка прилипла к телу, могучие округлости огромного тела плавно поднимаются и опускаются в такт дыханию.

Его охватило безумное желание. Он сбросил с себя пижамные штаны и приник к жене. Он вспомнил, как это было в первый раз, когда его тело жадно впитывало влагу ее кожи.

Рейне услышал ее сонный рык. Рукой она попыталась его оттолкнуть и больно при этом ударила.

Но это его не остановило. Он вцепился в нее, как зверь в добычу, но Ангела продолжала рычать и толкаться.

Внезапно он ощутил, как напряглись мышцы ее большого тела, и в следующий момент оно было уже не под ним, а над ним. Ангела схватила его за плечи, приподняла и сбросила с кровати на пол.

Казалось, Рейне разбудил мирно спавшего свирепого и страшного великана. Рейне пытался защищаться. Он заслонился рукой и постарался освободиться, но был бессилен перед этим бессмысленным гневом.

Схватив за плечо и за волосы, Ангела сильно тряхнула мужа. Он ударился затылком об пол и почувствовал во рту вкус крови. Потом она снова приподняла его, но, очевидно, это избиение ей наскучило, и она выпустила Рейне из рук. Он и не предполагал, что она так сильна.

– Вот так, – пробурчала она зло. – Теперь можно спокойно поспать.

Он услышал, как заскрипела кровать. Жена перевернулась на другой бок, потом снова улеглась, коротко всхрапнув, на спину. Через некоторое время послышалось ее ровное тяжелое дыхание. Ангела снова заснула.

Рейне так и остался лежать на полу. От удара сильно болела голова. Он замерз – пол был страшно холодный, а Рейне был без штанов. Но он не мог заставить себя встать. Ничего, скоро взойдет солнце и в спальне станет теплее.

Где-то наверху, в теплой кровати спала Ангела. Дыхание ее постепенно перешло в храп. Рейне лежал на полу и старался стонать как можно тише, чтобы не разбудить жену.

Зимой Бьярне стало хуже. Они уже не могли забирать его домой, и настоящим домом малыша действительно стала больница.

Таким же родным домом стала она и для Ангелы. Каждый день она ездила в больницу и часто оставалась там до утра. Возвращаясь домой, она садилась к телевизору. С мужем она больше не разговаривала.

По натуре они оба были немногословны, и их совместное существование не изобиловало беседами. Но теперь неразговорчивость превратилась в молчание. Все было хорошо, а когда все хорошо, то о чем можно говорить? Но им-то как раз было о чем говорить, но проблема была так тяжела, что выразить ее словами было невозможно. Рейне с радостью поговорил бы с Ангелой, когда она возвращалась из больницы, но она сразу усаживалась к телевизору и принималась поедать жир и сахар. В лучшем случае она пересказывала то, что говорили ей врачи, или просто пожимала плечами.

В ее молчании не было ни злобы, ни упрека. После той утренней вспышки ярости в спальне она больше не проявляла никакой агрессивности. Казалось, она даже не помнила, что произошло. Наверное, она сбросила его с кровати во сне. Обнаружив на голове Рейне шишку, Ангела сочувственно спросила, где он ударился. (Он тогда пробурчал в ответ что-то нечленораздельное.) Когда на следующий вечер он взял свое одеяло и подушку и собрался лечь на диване, она так удивилась и обиделась, что Рейне пришлось лечь спать на прежнее место. Правда, он всю ночь держался ближе к своему краю, не делая попыток даже просто прикоснуться к жене.

Свой первый день рождения Бьярне встретил в больнице с отверстием в животе. Через это отверстие в желудок был вставлен зонд, через который кормили малыша. Кожа ребенка была сероватой, ручки и ножки невероятно тонкими, и вообще он производил впечатление не ребенка, а маленького привидения.

Ангела купила для персонала огромный торт, а другой – поменьше – для себя и Рейне. У него не было ни малейшего аппетита, и Ангела съела торт одна. С тортом на коленях она сидела возле кроватки Бьярне и пластиковой ложкой запихивала себе в рот зеленые марципаны и сливки.

Они пока еще снимали дачу, но практически перестали там бывать. Летом Рейне ездил туда пару раз – скосил траву и по договору кое-что починил в доме. Ангела с ним не ездила. Рейне с радостью остался бы на даче и дольше, но без Ангелы он не получал от дачи никакого удовольствия. Впрочем, он и в городе теперь не получал никакого удовольствия. Общество Ангелы не располагало к веселью.

Когда было тепло, Рейне гулял в парке. Там можно было побыть немного на людях, посидеть на скамейке возле детской площадки. Играющие дети притягивали его, словно магнит. Их загорелые личики, проворные тела, их громкие крики и смех бередили душу Рейне, как яд. Но ему нужен был этот яд, как лекарство против болезни, одиночества и ледяного молчания.

Глава 13

Когда Рейне вернулся домой, там никого не было. Ангела, как всегда, ушла в больницу.

Он приготовил себе поесть – фасоль с томатным соусом и глазунью. За едой он принялся листать лежавшие на столе журналы Ангелы. Статьи рассказывали о случаях из жизни, что вообще характерно для такого рода изданий. Брались случаи не из жизни знаменитостей. Журналы рассказывали об обычных людях, которые преодолевали встречавшиеся на их пути трудности либо упорством, либо с помощью друзей, либо в результате счастливой случайности. Иногда истории были совершенно банальными: познакомились двое одиноких людей, поженились и стали счастливы вместе. Или вдруг обнаруживается пропавший член семьи, который спустя много лет после долгих скитаний воссоединяется с родными. Рассказывали в журналах и о людях, страдавших смертельными недугами, но выздоровевших в результате какого-то необъяснимого чуда, или о нищих обитателях домов призрения, выигравших многомиллионные суммы.

Ангела любила такие истории о крайней нужде и сказочном благополучии, вероятно, потому, что при чтении вспоминала свою собственную историю. Правда, разница заключалась в том, что журнальные истории всегда имели счастливый конец.

Обычно Рейне за едой бесцельно листал что-нибудь – газеты или журналы. В газетах были кроссворды, которые он с удовольствием разгадывал, так как все они были до смешного легкими. Вот и на этот раз он обнаружил в каком-то журнале кроссворд. Но тут его внимание привлекло одно слово, и он сразу забыл и о кроссворде, и о еде.

Он прочитал название болезни Бьярне. Это было редкое заболевание, названное по имени его открывателя. Фамилия была иностранной и очень трудной. Странно, он никогда прежде не встречал это название и вдруг обнаружил его в журнале Ангелы.

Речь в статье шла о мальчике, который страдал этой болезнью. Мальчик был не из Швеции – из Англии или из Америки. Болезнь его по описанию была очень знакома Рейне. В возрасте пяти месяцев у мальчика появились боли в животе и понос. Потом он утратил способность принимать пищу.

Но мальчик выздоровел! Бразильский врач вылечил его лекарством, добытым из корня какого-то тропического растения. Это лекарство восстановило равновесие в организме ребенка, и ему постепенно стало лучше, он начал самостоятельно питаться. Сейчас мальчику четыре года, и он совершенно здоров.

В журнале была и фотография – мальчик во время болезни: тощее тельце, подсоединенное к многочисленным трубкам. Вторая фотография: ребенок в настоящее время. Улыбающийся здоровый карапуз едет на трехколесном велосипеде с кошкой на багажнике.

Там же была и фотография бразильского врача, обнимающего малыша и его мать, а также фотография того чудодейственного тропического растения.

Рейне несколько раз перевел взгляд с текста на фотографии и обратно. Он несколько раз перечитал название болезни, чтобы удостовериться, что правильно понял написанное.

В конце было сказано, что лечение очень дорогое и деньги на него были собраны по подписке.

Это была возможность. Это была надежда.

Почему лечащий врач Бьярне ни разу не упомянула о такой возможности? Может быть, она просто не знает обо всех исследованиях в этой области? Но она же специалист. Впрочем, Бразилия далеко, и, может быть, это лечение было предложено совсем недавно. Рейне решил как можно скорее поговорить с врачом.

Конечно, об этом надо рассказать Ангеле. Наверное, она не читала этот номер журнала или пропустила статью.

Вернувшись домой и выслушав мужа, Ангела сначала ему не поверила. Пришлось открыть журнал, показать ей заголовок с названием болезни и фантастические фотографии больного и здорового ребенка. Ангела пристально рассмотрела фотографии и бессильно опустилась на стул.

– Мы не можем питать иллюзий, Ангела. В конце концов, это всего лишь один случай. Но, безусловно, нам надо поговорить с врачом, не так ли?

Она молча кивнула, и он ласково погладил ее по щеке.

* * *

Рейне добился встречи с врачом на следующий день. Собственно, у нее не было времени на эту беседу, но Рейне был так настойчив, что в конце концов доктор согласилась встретиться с ним в конце рабочего дня.

Рейне и Ангеле пришлось ждать почти полчаса, прежде чем доктор освободилась. У нее были дела, она извинилась за опоздание и открыла дверь своего кабинета. Вид у врача был утомленный. Губная помада стерлась, а черные, обычно тщательно причесанные волосы висели небрежными прядями.

Она терпеливо выслушала Рейне и взяла журнал, который он принес с собой. Ангела молчала, сидела неподвижно и пожирала врача светло-серыми глазами.

Доктор прочитала статью и вернула журнал Рейне.

– Что вы об этом думаете? – спросил Рейне. – Вы не считаете, что болезнь Бьярне…

– Нет, – решительно ответила врач. – Это генетически обусловленное заболевание. В будущем эту проблему, возможно, удастся решить с помощью генной терапии. Но чудодейственный корень… Нет, нет. Мне очень жаль разрушать вашу надежду, но об этой статье вы можете забыть.

– Но ведь мальчик, о котором пишут в статье, выздоровел, – возразил Рейне.

– Чудеса происходят. Они случаются очень редко, но случаются. Альтернативные методы лечения существовали всегда, и каждый может его испытать. Но шведское здравоохранение не занимается чудесами.

– Но ведь можно туда поехать, в Бразилию? Тот мальчик был смертельно болен, когда его отвезли в Бразилию.

– В любом случае я не советую вам этого делать.

– Как вы думаете, сколько это может стоить?

– Лечение в частной бразильской клинике? Плюс переезд и пребывание для вас троих? Не имею представления, но это не меньше чем несколько сотен тысяч шведских крон.

– Нам никто не может помочь? Ну, например, больничная касса или…

Доктор покачала головой и печально улыбнулась.

Вечерело, когда они вернулись домой из больницы. Весь день шел дождь, но теперь тучи рассеялись и выглянуло заходящее солнце, отражаясь в лужах своим красноватым диском. На улицах было тихо и почти безлюдно.

– Мы можем продать машину. Но этого будет мало, – сказал Рейне.

Ангела не ответила. Он посмотрел на нее и только сейчас заметил, как она поседела. Раньше это не бросалось ему в глаза. Это была не красивая стальная седина темноволосых, а желтоватая, восковая седина блондинок.

И дело было не только в волосах. Кожа, голос, движения – все существо Ангелы стало бледным и выцветшим, потеряло контуры и очертания. Словно неудачная акварель, расплывающаяся и теряющая форму и цвет.

Рейне охватила паника. Он вдруг испугался, что Ангела истает и растворится, исчезнет, пропадет. Ему вдруг стало ясно: если он потеряет мальчика, то потеряет и жену.

Часть вторая
СПЯЩИЙ ЗВЕРЬ

Глава 1

Одна из воспитательниц, молодая женщина с буйной копной рыжих волос, села на скамейку радом с Рейне. Он уже давно знал, что ее зовут Беттина, потому что дети то и дело выкрикивали это имя. Дети обожали свою воспитательницу. Она много играла с ними, бегала с ними наперегонки, ловила их и подбрасывала в воздух. Раскачивая качели, она строила уморительно жуткие гримасы.

Рейне очень нравилась Беттина. Когда ей хотелось отдохнуть от качелей и беготни, она присаживалась на скамейку рядом с Рейне, закуривала сигарету и болтала с ним о всякой всячине. Это была открытая, искренняя и веселая женщина. А как она смеялась!

На самом деле Беттина была не воспитательница. Она сама рассказала Рейне об этом. В детский сад ее направила биржа труда, и место это она считала временным. Рейне убеждал ее остаться в детском саду – она так хорошо ладит с детьми, но Беттина в ответ поднимала Рейне на смех.

– Получить такое место? Да об этом можно только мечтать, – сказала она.

Она рассказала Рейне, что ездила в Англию, где жила в одной семье, работая там по дому, чтобы выучить язык.

– Ты говоришь по-английски? – спросил Рейне.

– Да, говорю, – ответила она.

– Я хотел бы попросить тебя об одном одолжении, Беттина. У меня есть сын. Он очень тяжело болен. Я написал письмо одному бразильскому врачу, который, возможно, сможет его вылечить. Письмо я написал по-шведски, хотя, конечно, его следовало бы написать по-английски. Ты не могла бы мне помочь?

– Я попытаюсь.

Рейне достал из кармана письмо. Последние дни он все время носил его с собой, раздумывая, кто бы мог ему помочь.

Беттина взяла порядком измятый лист бумаги и пробежала глазами текст.

– Здесь есть пара незнакомых слов, но я посмотрю их в словаре. Сделаю все, что смогу.

С этими словами Беттина сунула письмо в свой рюкзачок.

– Ты не представляешь, как я тебе благодарен. Я так долго искал, кто смог бы мне помочь. Спасибо.

Рейне хотелось пожать ей руку, но она держала между пальцами сигарету, и он лишь неуклюже коснулся ее рук. Она улыбнулась, взяла сигарету в левую руку и сама пожала его ладонь.

– Это же само собой разумеется, что я постараюсь тебе помочь, – сказала Беттина. – Так, значит, твой сын болен?

– Да, он болен, и очень тяжело.

К ним подбежал мальчик со светлыми кудряшками и, громко смеясь, схватил Беттину за руку.

– Чему ты так радуешься, Себастьян?

Она подняла его, и он, состроив забавную гримасу, рассмеялся еще задорнее.

Тем временем родители забрали почти всех детей. На площадке оставались только Себастьян и еще пара малышей.

– Себастьян! – крикнул кто-то.

У красного домика Рейне увидел молоденькую девушку. Мальчик снял красную курточку, отдал ее Беттине.

– Спасибо и пока, – сказала она.

– Пока, Беттина, – ответил мальчик и протянул к ней руки.

Она наклонилась и обняла его.

Девушка взяла Себастьяна за руку, и они ушли с площадки.

– Неужели это его мать? – спросил Рейне. – Она так молодо выглядит.

– Нет, нет, – сказала Беттина, – это одна из его нянек.

– Одна? У него их много?

Беттина кивнула:

– Да, много. Его родители очень заняты на работе, и им некогда забирать сына из садика. К тому же они часто ездят за границу, и тогда с мальчиком остается какая-нибудь девушка. У Катрин, матери Себастьяна, есть список безработных женщин, которым она может в любой момент позвонить. Если одна женщина не может, то Катрин звонит следующей по списку. Но в большинстве случаев женщины соглашаются, потому что Катрин очень хорошо платит. Если же им надо сходить на работу, или к врачу, или по другим делам, то они просят посидеть с мальчиком матерей, сестер или подруг. Они так делают, чтобы не отказать Катрин, которая, чего доброго, больше и не позвонит. У нескольких девушек есть свои списки – кому звонить в случае, если она не может сидеть с ребенком. Потом такая женщина получает от Катрин деньги и рассчитывается с теми, кто ей помогал. Платят так хорошо, что хватает на всех.

Рейне смотрел на Беттину во все глаза.

– Откуда ты это знаешь? – спросил Рейне.

– Я сама была в списке Катрин, – ответила девушка.

– И мать соглашается на то, чтобы о ее ребенке заботились совершенно незнакомые женщины?

– Едва ли она вообще в курсе, кто забирает Себастьяна. Знаешь, она, например, звонит из аэропорта и говорит: «Алло, я сейчас улетаю в Лондон, не могла бы ты сегодня вечером побыть с Себастьяном?» Делаешь это сама или просишь подругу. Работа-то не тяжелая. Забираешь Себастьяна из сада, приводишь домой и ночуешь с ним. Мальчишка просто прелесть. С ним очень легко. На следующий день отводишь его в детский сад.

– То есть девушки остаются в квартире ночевать?

– Да, конечно. – Беттина глубоко затянулась. – Многим это очень нравится. Представляешь, провести вечер в центре. Многие приглашают на вечер подруг или друзей. Прислуге отведена комната рядом со спальней Себастьяна. В комнате есть компьютер с выходом в Интернет с массой игр. Есть телевизор и видео. Можно позвонить в пиццерию и заказать пиццу. В общем, там нормально. Но в другие комнаты заходить нельзя. Впрочем, это и невозможно, потому что двери заперты и есть охранная сигнализация. Это и неудивительно. Я однажды была с Катрин в ее доме. Там полно старинных картин и всякого антиквариата.

– Значит, ты в свободное время тоже иногда забираешь Себастьяна? – спросил Рейне.

Беттина покачала головой:

– Нет, теперь больше не забираю.

Она стряхнула на землю огонек сигареты, растоптала его ногой, потом встала и бросила окурок в пластиковую урну.

Когда она вернулась к скамейке, Рейне сказал:

– Мать знает, что девушки часто перепоручают свою работу другим? Для мальчика не очень хорошо, что няни все время меняются.

Рейне был возмущен до глубины души.

– Катрин не волнует, кто именно заберет Себастьяна до закрытия сада. Лишь бы забрали, до остального ей нет дела. Однажды случилось так, что его не забрал никто. Я сидела с ним в саду до семи часов, а потом мне стало ясно: что-то не сложилось. Никто не подходил к телефону и не отвечал по мобильному. Я оставила сообщение на голосовой почте и забрала Себастьяна домой. Около двенадцати позвонил Юхан, его отец, сказал, что у них что-то случилось, и попросил оставить Себастьяна на ночь, а утром отвести его в садик. Естественно, я согласилась. Себастьян чудный мальчишка. Храбрее его нет никого в нашем детском саду. Я вообще никогда не встречала такого отважного ребенка. Катрин и Юхан были мне очень благодарны. На следующий день они пришли за сыном вдвоем, а я получила изрядную сумму за труды. Они спросили, не могла бы я иногда забирать Себастьяна и отводить его к ним домой. Так я попала в список Катрин.

– Но ты говоришь, что больше его не забираешь?

– Нет. Когда я забрала его во второй раз, пришли две другие няни со своими друзьями. Им очень не понравилось, что я тоже была в списке, так как они считали, что это их работа. Они остались, уселись перед телевизором и включили компьютер, словно были у себя дома. Они ели и пили, оставили в комнате пустые пивные бутылки и коробки из-под пиццы. Я с Себастьяном заперлась в его спальне, так как отвечала за него перед матерью. Утром мне пришлось убрать комнату, чтобы Катрин ничего не заметила, но она, скорее всего, ничего не заметила бы, так как в ту комнату заходит только уборщица. Эти ребята нацарапали свастики и всякое такое на компьютерном столике, и я поставила сверху клавиатуру. Прежде чем уйти, одна из девушек сказала, что я могу записаться в их список и тогда буду получать половину платы, а остальное отдавать им. Но когда Катрин спросила меня, не был ли в квартире кто-нибудь, помимо меня, я ответила, что нет. Эти типы были не очень-то симпатичны, понимаешь? Бритоголовые, в кованых сапогах. Когда Катрин позвонила в следующий раз, я сказала, что у меня нет времени.

Рейне не хотел верить своим ушам. Беттина описывала ему настоящую мафию нянек. Рассказала она родителям Себастьяна о той компании?

Беттина сжала губы и пожала плечами:

– Я намекнула Катрин, когда отказывалась. Но думаю, что она ничего не поняла. Она просто ничего не хочет слушать. Она не слышит, даже когда ей все четко рассказывают.

– А отец? Ему что, безразличен собственный сын?

Беттина снова пожала плечами:

– У них, понимаешь, такая работа… наверное, в такой жизни детям просто не остается места.

– Значит, им вообще нельзя было заводить ребенка! Она плохие родители!

Рейне заговорил громче, чем допускали приличия, и, так как Беттина ничего ему не ответила, взял себя в руки и успокоился.

– Меня это, конечно, не касается. Но очень жалко такого милого мальчишку.

– Мне кажется, он от этого не страдает, – возразила Беттина. – Он всегда очень веселый и приветливый. Иногда мне, правда, кажется, что он чересчур мил. Например, он всех обнимает. Мне кажется, что это ненормально. Все-таки дети обычно сдержанно относятся к незнакомым людям.

Тем временем родители забрали всех детей. Три воспитательницы складывали трехколесные велосипеды и другие принадлежности в красный домик. Беттина встала, чтобы пойти и помочь им.

– Мне пора идти, – сказала она и надела рюкзачок. – Я постараюсь перевести твое письмо. Но не обещаю, что сделаю это к завтрашнему утру. Наверное, мне понадобится пара дней. Я бываю здесь каждый день, если нет дождя.