Текст книги "Залетела от Братвы (ЛП)"

Автор книги: Мари Фокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Глава 3 – Дженнифер

Я смотрю на беспорядок на моем платье, мое сердце замирает. Жидкость пропитала его насквозь, и холодная мокрая ткань липнет к моей коже. Мое лицо горит, когда я понимаю, что оно практически прозрачное.

Я чувствую, как нарастает паника, и инстинктивно закрываюсь руками. Мне нужно уйти, найти место, где можно привести себя в порядок. Я даже не замечаю человека, стоящего передо мной, пока не слышу его голос, низкий и ровный.

– Ты в порядке?

Я поднимаю взгляд, и у меня перехватывает дыхание. Он высокий, широкоплечий, с острыми голубыми глазами, которые пристально смотрят на меня. Его черты лица грубые, красивый, почти пугающие. Он не тот парень, с которым я обычно разговариваю – слишком настойчивый, слишком властный. И все же в нем есть что-то притягательное, что заставляет меня на секунду забыть, что мое платье испорчено. Я не могу не заметить, как его взгляд скользит по мне, от моего лица вниз к мокрой ткани, прилипшей к моему телу.

– Ты вся мокрая. С тобой все в порядке?

Я даже не знаю, как ответить. Я снова опускаю взгляд на свое платье, пытаясь скрыть смущение. Прежде чем я успеваю придумать, что делать дальше, он сбрасывает с себя пиджак и накидывает его мне на плечи. Его вес кажется странно комфортным, и я натягиваю его сильнее, благодарная за тепло и защиту. Его запах задерживается на ткани – древесный, мужской – и я чувствую, как мой пульс учащается по причинам, которые я не совсем понимаю.

– Спасибо, – умудряюсь сказать я, поднимая на него глаза. Его глаза встречаются с моими, и на мгновение все вокруг нас меркнет – орущая музыка, мигающие огни, толпа. Только я и он, стоящие слишком близко.

Он изучает меня еще секунду, прежде чем заговорить. – Тебе не следует находиться в этой толпе в таком платье, – говорит он, задерживая взгляд на мокрой ткани под пиджаком.

Я киваю, горло пересохло. Он прав. Мне нужно выбраться отсюда, но я не могу подобрать слов.

– Давайте пойдем куда-нибудь потише, – предлагает он, его голос прорезает шум. – Или еще лучше, мой дом неподалеку. Ты можешь переодеться во что-нибудь сухое.

Мое сердце замирает. Его дом? Я знаю, что это значит – или что это может значить. Мой разум лихорадочно взвешивает варианты. Часть меня знает, что это безумие. Я даже не знаю этого парня. С другой стороны, может быть, это не такое уж безумие. Может быть, это именно то, что мне нужно. Прошло так много времени с тех пор, как я делал что-то импульсивное, что-то только для себя.

Я окидываю взглядом клуб, надеясь увидеть Мейв, но ее нигде не видно. Вот так. Она, наверное, бросила меня, как только появился ее бывший. Я одна, в этой огромной толпе, и идея остаться здесь, промокшей и униженной, меня не прельщает.

Я оглядываюсь на него. В его глазах есть что-то, что кажется… успокаивающим. Безопасным, хотя я знаю, что он совсем не такой. Он явно опасен, силен. Но я его не боюсь. Меня тянет к нему.

– Тебе не обязательно идти, – говорит он, и его голос становится тише. – Если ты пойдешь со мной, я обещаю, ты не пожалеешь об этом.

Мой пульс учащается. Это ужасная идея. Я даже не знаю его имени. Но, может быть, в этом и суть. Может быть, мне нужна ужасная идея прямо сейчас. Что-то, что встряхнет безопасную, предсказуемую жизнь, которую я для себя построила. Стажировки, учеба, бесконечное давление, чтобы быть идеальной – иногда это удушает. Может быть, это единственная ночь, когда я отпущу все это.

Я смотрю на куртку, которую он накинул мне на плечи, затем снова на него. Его глаза все еще прикованы к моим, ожидая.

– Я пойду, – шепчу я, и мой голос едва слышен из-за гулкого баса.

Он удовлетворенно ухмыляется и отходит в сторону, указывая на выход. Мое сердце колотится, когда я следую за ним сквозь толпу, из клуба на прохладный ночной воздух. Теперь куртка кажется тяжелее, как символ решения, которое я только что приняла.

Когда мы выходим наружу, я не могу не чувствовать смесь нервов и волнения, бурлящую внутри меня. Я знаю, что это безрассудно. Я знаю, что вступаю во что-то, что не могу полностью контролировать. Но когда я смотрю на него краем глаза, я понимаю, что сегодня вечером мне не нужен контроль.

Такси подъезжает к обочине, и я сажусь рядом с ним. Пространство между нами кажется напряженным, мой пульс учащается с каждой секундой. Клуб исчезает позади нас, когда мимо проносятся огни города, и я понимаю, что делаю то, чего никогда раньше не делала – что-то импульсивное, непредсказуемое. Я не уверена, что произойдет дальше, но, как ни странно, это меня возбуждает.

– Итак, – начинает он, глядя на меня с легкой улыбкой. – У тебя есть имя?

– Дженнифер, – отвечаю я, чувствуя себя немного спокойнее. – Твое?

– Тимур, – говорит он плавно, его глубокий голос заставляет имя звучать еще более экзотично, чем оно есть на самом деле. Он не смотрит на меня, но я чувствую тяжесть его присутствия рядом со мной, как гравитационное притяжение, которому трудно противиться. Наступает момент тишины, и я пытаюсь что-то сказать.

– Чем ты занимаешься, Тимур?

Он слегка ухмыляется, глядя вперед. – Много чем. – Его ответ расплывчат, оставляя в моей голове больше вопросов, чем ответов. Это только добавляет интриги, которая, кажется, окружает его.

– Я вижу, что ты человек-загадка, – говорю я с поддразниванием, но он лишь приподнимает бровь.

– Думаю, можно так сказать. – Уголки его губ приподнимаются, но он не вдается в подробности. Вместо этого он переводит разговор обратно на меня. – А как насчет тебя, Дженнифер? Что ты делала на той вечеринке?

Я пожимаю плечами, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо. – Праздную, наверное. Я только что устроилась на стажировку в Empire City Estates.

В его глазах мелькает интерес. – Впечатляет.

– Спасибо, – говорю я, слегка улыбаясь. – Меня всегда интересовала недвижимость.

– Хороший выбор, – просто говорит он, но в его голосе слышны нотки знания, заставляющие меня задуматься, насколько глубоки его связи с миром элитной недвижимости.

Такси замедляет ход, когда мы подъезжаем к его дому. Или… особняку, на самом деле.

Мои глаза расширяются, когда я вижу раскинувшееся передо мной поместье. Оно современное, изящное и, несомненно, роскошное. Окна от пола до потолка выстроились по фасаду дома, открывая вид на тщательно продуманный интерьер. Есть ухоженный сад с мягким освещением, освещающим дорожку к главному входу.

– Ух ты, – шепчу я, выходя из такси. – Это место… невероятное.

Тимур тихонько посмеивается рядом со мной, явно забавляясь моей реакцией. – Рад, что ты одобряешь.

Я не могу не восхищаться этим. Каждая деталь, от архитектурного дизайна до первозданного ландшафта, кричит о богатстве и власть. Это такое место, которое я видела только в журналах или мечтала когда-нибудь продать.

– Ты здесь живешь? – спрашиваю я, внезапно чувствуя себя немного не в своей тарелке. Этот дом, этот образ жизни… все это кажется таким далеким от мира, который я знаю.

Он кивает, ведя меня к входу. – Это мой дом.

Я следую за ним внутрь, дверь за нами закрывается с мягким щелчком. Интерьер также впечатляет, как и экстерьер – мраморные полы, величественные лестницы и гостиная открытой планировки, которая, кажется, тянется бесконечно. Я замечаю абстрактное искусство на стенах, а также со вкусом подобранную мебель, которая выглядит дороже всего, что я когда-либо могла себе позволить. Мои туфли слегка постукивают по полированному полу, пока я все это рассматриваю.

– Должно быть, у тебя все хорошо, – говорю я, все еще пребывая в благоговении.

Прежде чем я успела надавить на него еще сильнее, он указал на лестницу. – Пойдем, я покажу тебе комнату, где ты сможешь переодеться.

Он ведет меня наверх, его шаги уверены и верны, пока мы пробираемся по особняку. Я все еще пытаюсь осознать тот факт, что я здесь, в доме этого незнакомца – нет, в его особняке – когда он открывает дверь и отходит в сторону, пропуская меня вперед.

Комната безупречна. Большие окна пропускают мягкий лунный свет, а кровать выглядит так, будто она в пятизвездочном отеле. В номере есть ванная комната, и все пространство кажется безмятежным, как святилище в доме.

– Устраивайтесь поудобнее, – говорит Тимур, его голос становится тише. – В ванной есть полотенца. Я принесу тебе сухую одежду.

Я поднимаю на него взгляд, и на краткий миг наши глаза снова встречаются. В выражении его лица есть что-то нечитаемое – что-то, что заставляет мой пульс немного ускориться.

– Спасибо, – тихо говорю я, не зная, что еще сказать.

Он кивает и, не говоря больше ни слова, выходит из комнаты, дверь за ним тихо закрывается.

Я стою там мгновение, тишина в комнате окутывает меня. Я все еще перевариваю все – ночной вихрь, этого мужчину, который кажется таким… напряженным, и тот факт, что я стою в его доме, собираясь переодеться в одежду, которую он для меня выбирает.

Я должна нервничать больше, но, как ни странно, я не нервничаю. Вместо этого, часть меня чувствует себя… заинтригованной. Даже взволнованной. Что я делаю? Голова кружится, но я здесь и пути назад нет.

Я иду в ванную, мельком вижу себя в зеркале. Мое платье испорчено, оно все еще липнет к коже, но вид накинутой на меня куртки Тимура заставляет меня задуматься. Это больше, чем просто пальто.

Я захожу в ванную, позволяя двери захлопнуться за мной. Пространство безупречно чистое, гладкие мраморные полы и столешницы, которые мерцают под мягким светом. Я снова ловлю свое отражение в зеркале, замечая, что куртка Тимура выглядит почти защитной, как будто она удерживает меня после этой ночной бури. Я снимаю ее, вешаю на крючок и стягиваю с себя испорченное платье. Холодный воздух касается моей кожи, посылая по мне легкую дрожь, и я включаю душ, позволяя горячей воде хлынуть вниз.

Когда я встаю под струю, я пытаюсь прочистить голову. Что я здесь делаю? Эта ночь была такой размытой, и теперь я стою в этой роскошной ванной, в особняке, в котором я никогда не была представила себя в одежде этого незнакомца. Человека, который, несмотря на свое устрашающее поведение, сумел полностью завладеть моим вниманием. Я стряхиваю с себя эту мысль и сосредотачиваюсь на теплой воде, смывающей напряжение.

Когда я выхожу, я заворачиваюсь в мягкое полотенце, чувствуя, как тепло просачивается в мою кожу. Я вижу одежду, которую Тимур оставил для меня на прилавке – простую черную футболку и шорты. Когда я надеваю их, я понимаю, насколько они мне велики. Футболка свисает почти до колен, а шорты кажутся свободными и едва держатся на бедрах. Я снова ловлю свое отражение и не могу не улыбнуться тому, как нелепо я выгляжу, как ребенок, играющий в переодевание в чужую одежду. И все же, в этом есть что-то странно успокаивающее. Что-то… знакомое, хотя я его совсем не знаю.

Я разглаживаю рубашку, пытаясь выглядеть более презентабельно, хотя нет ничего, что могло бы исправить тот факт, что я выгляжу так, будто тону в ткани. Глубоко вздохнув, я открываю дверь и выхожу в коридор. Спускаясь вниз, я замечаю женщину – судя по всему, пожилую горничную – которая проходит мимо меня с холодным взглядом. Ее взгляд на мгновение задерживается на моей одежде большого размера, прежде чем она отворачивается, выражение ее лица безразлично, словно мне здесь не место.

Это заставляет меня снова чувствовать себя маленькой, и я закусываю губу, отгоняя неприятное чувство. Я слышу тихий звон столовых приборов и следую за звуком в столовую, где Тимур уже сидит за столом, ожидая. Комната просторная, тускло освещенная мягким рассеянным светом. Стол красиво сервирован полированными столовыми приборами и хрустальными бокалами, которые мерцают в тусклом свете.

Как только я вхожу, взгляд Тимура останавливается на мне. Сначала он ничего не говорит, просто смотрит на меня своим пристальным взглядом. Это заставляет мое сердце биться быстрее, хотя я и пытаюсь оставаться собранной. Я иду к столу, чувствуя себя неловко в слишком большой одежде, когда он наконец говорит.

– Ты выглядишь лучше без всего этого вычурного макияжа, – говорит он тихим голосом, но в его тоне есть что-то вроде намека на то, что он делает мне комплимент, но при этом сохраняет жесткость.

Я чувствую, как мои щеки горят, немного польщенная, но все еще не знаю, как это воспринимать. – Э-э, спасибо… наверное? – Я нервно улыбаюсь, чувствуя себя немного более смущенной теперь, когда все его внимание сосредоточено на мне.

Он указывает на стул напротив себя. – Садись.

Я делаю, как он говорит, проскальзывая на сиденье напротив него. Стол накрыт на двоих, и я замечаю служанку, которая сидела раньше, на заднем плане, но она ничего не говорит. Она просто стоит там, наблюдая. Странно, когда тебя так обслуживают. Я никогда раньше не была в такой официальной обстановке, и это только добавляет сюрреалистичности этому вечеру.

Еда пахнет восхитительно, и мой живот слегка урчит. Я не осознавала, насколько я голодна, до сих пор. Когда я начинаю есть, Тимур наблюдает за мной, его присутствие невозможно игнорировать. Его взгляд тяжелый, но я не могу понять, любопытство это или что-то еще. Он, конечно, пугает, но между нами есть и странное притяжение – что-то, что не дает мне чувствовать себя совершенно неловко.

– Ты молчишь, – замечает он после нескольких минут молчания.

Я пожимаю плечами, пытаясь обрести голос. – Я просто… не привыкла к этому. – Я обвожу рукой комнату, роскошную обстановку и все, что с ней связано. – Все это.

Он слегка ухмыляется, уголок его рта приподнимается ровно настолько, чтобы показать, что он удивлен. – Ты привыкнешь.

Я моргаю, не уверенная, что он имеет в виду. Что он ожидает от сегодняшнего вечера? Я пытаюсь отогнать эту мысль и сосредоточиться на еде, стараясь не слишком задумываться обо всей ситуации.

После ужина я окидываю взглядом комнату, все еще впитывая ее величие. Каждая деталь безупречна, и, несмотря на странные обстоятельства, я очарована этим местом.

– Хочешь экскурсию? – внезапно спрашивает Тимур, застав меня врасплох.

Я смотрю на него, удивленная предложением. – Правда?

Он откидывается на спинку стула, его глаза слегка прищуриваются. – Кажется, ты увлекаешься такими вещами – архитектурой, дизайном. Подумал, что тебе захочется увидеть и остальное.

Он прав. Меня всегда завораживали роскошные дома, те, что я видела только в журналах или в кино. Находиться в таком месте… это как жить в одном из таких снов.

– С удовольствием, – говорю я, чувствуя искру волнения от этой идеи. Это место похоже на лабиринт тайн, и часть меня не может дождаться, чтобы исследовать его.

Тимур встает, жестом приглашая меня следовать за ним. – Пошли. Посмотрим, смогу ли я произвести на тебя еще большее впечатление.

Выходя за ним из столовой, я не могу не задаться вопросом, станет ли этот вечер еще более неожиданным.

Глава 4 – Тимур

Пока мы идем по дому, я не могу перестать украдкой поглядывать на нее. Она красивая, этого нельзя отрицать. Даже в моей одежде большого размера у нее естественная красота, которой не нужны весь этот броский макияж и платья. Это то, как она двигается, легкая неловкость в ее шагах, когда она пытается не отставать, любопытство в ее глазах, когда она осматривает свое окружение. Она другая – мягкая, в том смысле, что мне хочется протянуть руку и прикоснуться к ней, проверить, насколько она на самом деле нежная.

Я веду ее по коридорам, указывая на комнаты почти как на запоздалую мысль, но мое внимание больше не сосредоточено на экскурсии. Я сосредоточен на ней. Каждый раз, когда она смотрит на меня, в ее глазах появляется легкая нервозность, и я не могу понять, напугана она или заинтригована. Может, и то, и другое.

Когда мы доходим до моей комнаты, я останавливаюсь у двери. Я толкаю ее, захожу внутрь и делаю ей знак следовать за мной. – Это моя комната, – говорю я, внимательно наблюдая за ее реакцией.

Она колеблется мгновение, прежде чем войти, ее глаза сканируют пространство. Большая кровать доминирует в комнате, темные простыни идеально заправлены, слабое освещение бросает теневое свечение на все.

Я закрываю за ней дверь, мягкий щелчок раздается эхом в тихой комнате. Она поворачивается, чтобы посмотреть на меня, и я вижу неуверенность в ее глазах, но есть и что-то еще – что-то, что влечет ее, несмотря на неуверенность.

Не говоря ни слова, я подхожу к ней, мои руки находят ее талию, когда я притягиваю ее к себе. Ее тело напрягается на секунду, прежде чем она расслабляется, ее дыхание сбивается, когда я наклоняюсь, мои губы касаются ее губ. Она сладка на вкус, и я углубляю поцелуй, чувствуя, как она тает в моих объятиях, ее руки сжимают мои руки для поддержки.

Я чувствую, как между нами нарастает жар, и я не колеблясь подталкиваю ее обратно к кровати. Она слегка спотыкается, но я ловлю ее, прижимая к мягкому матрасу. Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, ее грудь поднимается и опускается с каждым тяжелым вздохом, ее губы приоткрыты в предвкушении.

Я опускаюсь над ней, мое тело прижимается к ее, когда я снова захватываю ее губы, на этот раз грубее, голоднее. Она отвечает, ее пальцы запутываются в моих волосах, когда она притягивает меня ближе, как будто она хочет большего, как будто ей нужно больше.

Это именно то, чего я хочу.

Я отстраняюсь от ее губ, ровно настолько, чтобы увидеть ее лицо. Ее дыхание поверхностное, щеки горят от желания, и по тому, как она смотрит на меня, я могу сказать, что она не совсем уверена в том, что происходит, но она не сопротивляется. Если уж на то пошло, она ждет, что будет дальше.

– Ты уверена, что хочешь этого? – Мой голос низкий и хриплый, я провожу большим пальцем по линии ее подбородка, дразня ее, наблюдая, как ее глаза закрываются от легкого прикосновения.

Она кивает, едва шепча да, но в этом есть что-то застенчивое, словно она смущена.

Я наклоняюсь, касаюсь губами ее губ, ровно настолько, чтобы почувствовать тепло ее дыхания. – Не стесняйся. Если ты чего-то хочешь, скажи это, – бормочу я ей в губы. Мои руки скользят вниз по ее телу, ощупывая изгиб ее талии, прежде чем я останавливаюсь на пуговице ее шорт. – Скажи мне, чего ты хочешь.

Ее дыхание прерывается, и она сглатывает, ее глаза встречаются с моими. В этом есть колебание, но не такое, которое говорит мне остановиться – скорее, она пересекает черту, которую никогда не пересекала раньше.

– Я… я хочу этого, – тихо признается она, ее голос еле слышен.

Я ухмыляюсь, мне нравится, как это звучит. – Хорошая девочка, – шепчу я, снова прижимаясь губами к ее губам, на этот раз грубее. Она задыхается у моего рта, когда я работаю пальцами над шортами, с легкостью расстегивая пуговицу. Ткань свободно облегает ее бедра, но я не тороплюсь, стягивая их вниз, звук молнии громкий в тихой комнате. Я чувствую, как ее тело слегка дрожит подо мной, и это заставляет меня хотеть ее еще больше.

Когда я спускаю шорты с ее ног, я позволяю своим рукам скользить по ее бедрам, ее кожа мягкая и гладкая. Она прикусывает губу, явно нервничая, но в ее глазах теперь нет никаких сомнений. Она хочет этого. Я чувствую это.

– Кто-нибудь когда-нибудь прикасался к тебе так? – спрашиваю я хриплым голосом, поднимая руку вверх, прослеживая изгиб ее ноги, талию и, наконец, кладу пальцы чуть выше ее трусиков.

Она качает головой, отводя взгляд, словно ей неловко от правды. – Нет.

Признание что-то делает со мной. Оно зажигает что-то глубоко внутри, собственническое чувство, которого я не ожидал. Осознание того, что я первый, что никто другой не имел ее так, заставляет меня хотеть заявить на нее права еще больше.

Я приподнимаю ее подбородок пальцами, заставляя ее посмотреть на меня. – Не смущайся, – говорю я тихо. – Это только заставляет меня хотеть тебя еще больше.

Ее глаза расширяются, но она не отвечает. Она просто смотрит на меня, ее губы приоткрыты, она ждет.

Я снова небрежно целую ее в губы, наслаждаясь тем, как она вздыхает в них, полностью сдаваясь. Она мягкая под моими руками, податливая, и мне нравится, как она отвечает на мои прикосновения, словно она ждала этого всю свою жизнь.

Я провожу губами вниз по ее шее, нежно покусывая ее кожу, пока мои руки исследуют ее тело, касаясь каждого дюйма. Она такая чувствительная, ее дыхание сбивается с каждым прикосновением, и я не могу не дразнить ее, не торопясь, наслаждаясь каждой секундой.

– Тебе нравится, когда тебе говорят, что делать, не так ли? – бормочу я, скользя рукой по ее внутренней стороне бедра и раздвигая ее ноги.

Она кивает, закусив губу, ее щеки пылают. – Да…, – шепчет она, ее голос дрожит.

Я ухмыляюсь, наслаждаясь ее реакцией на меня. – Тогда слушай внимательно. Ты позволишь мне прикоснуться к каждому дюйму твоего тела. Ты сделаешь все, как я скажу. – Я замолкаю, моя рука зависает прямо над ее трусиками. – Поняла?

У нее перехватывает дыхание, и она снова кивает, на этот раз с большей уверенностью. – Поняла.

– Хорошая девочка.

С этими словами я просовываю руку под пояс ее трусиков, ощущая ее теплую, мягкую кожу. Ее тело напрягается, но она не останавливает меня. Вместо этого она слегка выгибает спину, прижимаясь ко мне ближе, и это все, что мне нужно для ободрения.

Я медленно, намеренно двигаю рукой, наблюдая за ее лицом, когда я прикасаюсь к ней, и тихий стон, срывающийся с ее губ, заставляет мой пульс учащаться. Я целую ее снова, на этот раз сильнее, мой язык скользит в ее рот, пока я продолжаю исследовать ее тело.

Она стонет в поцелуй, ее пальцы сжимают простыни под ней, когда я подталкиваю ее ближе к краю. Она так отзывчива, такая жаждущая, и я могу сказать по тому, как ее тело движется против моего, что она полностью потерялась в этом моменте.

Я слегка отстраняюсь, ровно настолько, чтобы посмотреть ей в глаза. – Ты все еще уверена в этом?

Ее глаза распахиваются, и она смотрит на меня, ее дыхание становится коротким, прерывистым. – Да, – шепчет она, и на этот раз никаких колебаний.

Я ухмыляюсь, удовлетворенный ее ответом, и снова прижимаюсь губами к ее губам. На этот раз я не сдерживаюсь. Я целую ее глубоко, жадно, мои руки двигаются быстрее, грубее, когда я полностью заявляю на нее права. Она задыхается, ее тело дрожит подо мной, но она не отстраняется. Наоборот, она притягивает меня ближе, ее руки пробегают по моим волосам, когда она поддается ощущению.

Теперь она моя, во всех отношениях, которые имеют значение. Я намерен убедиться, что она знает это. Одна только мысль заставляет мой член напрягаться.

Я отстраняюсь от ее губ, сжимая ее бедра, когда переворачиваю ее на живот. Она задыхается, ее руки инстинктивно тянутся к простыням под ней, но она не сопротивляется. Я знаю, что ей это нравится – когда ее трогают, когда ей говорят, что делать, – и эта мысль сводит меня с ума.

Она вся мокрая, когда я вхожу в нее, стенки восхитительно тесные. Она стонет, выгибаясь, и это посылает дрожь по моему позвоночнику. Сначала я работаю с ней медленно, давая ей привыкнуть, но это не продлится долго.

– Лежи смирно, – рычу я, прижимаясь всем весом к ее спине, мои губы касаются раковины ее уха. – Теперь ты моя.

Ее дыхание прерывается, ее тело дрожит подо мной, но я чувствую, как она немного выгибает спину, прижимаясь ко мне еще ближе. Она так чертовски отзывчива, так охотно. Это заставляет меня хотеть разрушить ее наилучшим возможным способом.

Дженнифер извивается подо мной, пока я вбиваюсь в нее, словно не знает, что делать. Ее никогда раньше не брали сзади? Сквозь дымку возбуждения я спрашиваю: – Ты ведь девственница, не так ли?

Она зажмуривает глаза. – Д-да.

Я ухмыляюсь ее ответу, провожу рукой по ее бедру, прежде чем грубо схватить ее за задницу, заставляя ее ахнуть. Я не могу не наслаждаться тем, как она дрожит подо мной, полностью отдаваясь моменту.

Ее стон заполняет комнату, и он вызывает дрожь во мне. – Я хочу, чтобы ты помнила это, – шепчу я, мое дыхание обжигает ее кожу. – Каждый раз, когда ты смотришь на эти синяки, я хочу, чтобы ты думала обо мне. Я хочу, чтобы ты знала, кому ты принадлежишь.

Она снова стонет, ее тело дрожит под моими объятиями. – Я буду, – шепчет она, ее голос задыхается, жаждет.

Я сжимаю ее сильнее, мои пальцы впиваются в ее мягкую кожу, когда я двигаюсь против нее, теперь грубее, требовательнее. Она кричит, но в ее голосе нет боли – только чистое, необузданное желание. Мне нравится, как она реагирует на меня, как она сдается без вопросов. Она как будто создана для этого, для меня.

– Тебе это нравится, не так ли? – спрашиваю я грубым голосом, удерживая ее, моя рука скользит вверх, чтобы схватить ее за шею и удержать на месте. – Тебе нравится, когда с тобой так обращаются. Как будто ты моя.

– Да, – задыхается она, ее голос прерывается. – Мне это нравится. Мне нравится быть твоей.

Я вхожу в нее, член наполняет ее, наслаждаясь тем, как она задыхается подо мной. Ее тело снова выгибается, и я чувствую напряжение в ней, как она сдерживает себя, ожидая, когда я доведу ее до края.

– Теперь ты принадлежишь мне, – рычу я низким и собственническим голосом.

Она стонет в ответ, ее пальцы сжимают простыни под ней, когда она теряет себя в ощущениях. Я чувствую тепло, исходящее от нее, то, как ее тело движется в идеальном ритме с моим. Это опьяняет, как она отдается мне полностью, без колебаний, без страха.

Я отпускаю ее запястья, мои руки снова движутся, чтобы схватить ее за талию, крепко держа ее, пока я двигаюсь сильнее, жестче. Ее тело содрогается подо мной, и я знаю, что она близко, так близко. Я снова опускаю губы к ее уху, мой голос – низкий, опасный шепот.

– Я тебя погублю, – бормочу я, впиваясь пальцами в ее кожу. – Я сделаю так, чтобы ты никогда этого не забыла.

Ее дыхание прерывается, и затем она кричит, ее тело неудержимо дрожит подо мной. Я чувствую, как она разваливается, ее ногти впиваются в простыни, когда она стонет мое имя, громко и задыхаясь.

Я крепко держу ее, прижимая ее к себе, пока я переживаю этот момент, смакуя каждый звук, который она издает, каждое дрожание ее тела. Это все, чего я хотел, все, что мне было нужно.

Оргазм пронзает ее так быстро, что я застигнут врасплох, она издает приглушенный крик, когда ее киска сжимается, посылая мне выстрелы удовольствия. Ее тело напрягается без слов, прежде чем она падает.

Этого достаточно, чтобы отправить меня за край. У меня нет времени вытащить, зрение затуманивается, когда я задыхаюсь и кончаю в нее. Дженнифер бормочет что-то, чего я не могу услышать из-за наплыва, адреналин и возбуждение смешиваются воедино, когда я заполняю ее.

Когда все наконец заканчивается, я падаю рядом с ней, моя грудь вздымается от усилий. Она лежит на животе, ее тело все еще слегка дрожит, ее кожа отмечена синяками и укусами, которые я оставил на ней. Собственническое удовлетворение наполняет меня, когда я смотрю на нее, зная, что она теперь моя, во всех возможных смыслах.

Я обнимаю ее, притягиваю к себе, мои пальцы прослеживают следы, которые я оставил на ее коже. Она тихо вздыхает, ее дыхание выравнивается, когда она прижимается ко мне, ее тело все еще теплое и мягкое после этого.

– Ты молодец, – тихо и удовлетворенно бормочу я, целуя ее в затылок.

Она не отвечает, слишком измученная, чтобы сформулировать слова, но слегка поворачивает голову, ее глаза встречаются с моими на короткое мгновение. В ее взгляде есть что-то – что-то мягкое, уязвимое – что-то шевелится во мне. Я крепче обнимаю ее, притягивая еще ближе.

Она моя. Каждый ее дюйм. Никто больше не прикоснется к ней так. Никто больше не заставит ее чувствовать себя так.