Текст книги "Залетела от Братвы (ЛП)"

Автор книги: Мари Фокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Ее слова задели меня сильнее, чем я ожидал. Я вижу, как она любила свою мать, как дрожит ее голос, когда она говорит о ней. – Она всегда хотела защитить меня, – добавляет Дженнифер, ее глаза блестят. – Даже после того, как я уехала в колледж в восемнадцать лет, она звонила мне после смены, просто чтобы убедиться, что со мной все в порядке.

Дженнифер замолкает, ее рука касается крошечной ножки Тайлера, который крепко спит рядом с нами. – Когда ее убили, – шепчет она, ее голос надламывается, – это сломало меня. Я не могла ясно мыслить. Я была так зла.

Я тянусь к ее руке, мои пальцы касаются ее пальцев, и она не отстраняется. – Я понимаю, – тихо говорю я. – Насилие – это… часть этой жизни.

Дженнифер встречается со мной взглядом, выражение ее лица смягчается, когда она кивает. – Я знаю, – говорит она, сжимая мою руку. – Я просто хочу растить нашего сына в мире. Я хочу, чтобы он был в безопасности. Это все, чего я когда-либо хотела.

Моя грудь сжимается, и на мгновение я не знаю, что сказать. Я знаю одно – я не позволю, чтобы с ними что-то случилось. Больше не позволю.

– Тебе не о чем беспокоиться, – говорю я твердым голосом. – Он будет в безопасности. Вы оба будете в безопасности.

Дженнифер мягко улыбается, и впервые за долгое время я чувствую, что действительно могу сдержать это обещание.

Глава 23 – Дженнифер

Тайлер наконец-то заснул, его маленькая грудь поднимается и опускается в мягком свете ночника. Я улыбаюсь ему, убирая прядь волос с его лба. Он выглядит таким умиротворенным, таким невинным. Иногда я с трудом верю, что он мой. Этот крошечный человечек с пронзительными голубыми глазами Тимура и упрямым выражением лица. Я чувствую, как тепло разливается по мне, когда я наклоняюсь и целую его в лоб.

Сегодня тихо. Тимура нет дома, и на этот раз я одна в этом огромном особняке. Странно – когда я впервые приехала сюда, я ненавидела тишину. Каждый скрип и стон старого дома выводил меня из себя. Но теперь я привыкла к этому, даже нашла чувство комфорта в одиночестве. Это передышка от вихря эмоций, которые приходят с жизнью здесь, с Тимуром.

Я иду на кухню, планируя заварить чай и, может быть, свернуться калачиком с книгой, когда слышу стук в дверь. Мое сердце пропускает удар. Я никого не ждала, и Тимур не упоминал никаких посетителей. Холодок пробегает по моей спине, пока я колеблюсь в коридоре.

Стук раздается снова, на этот раз немного тише. Я сглатываю и иду к двери, заглядывая в глазок. Облегчение наполняет меня, когда я вижу знакомое лицо – Катю, мать Тимура.

Я открываю дверь, слегка улыбаясь ей. – Катя, привет.

Она стоит там с той королевской грацией, которую она всегда имеет, ее взгляд смягчается, когда она смотрит на меня. – Привет, Дженнифер. Надеюсь, я не помешала.

– Нет, совсем нет, – быстро отвечаю я, отступая в сторону, чтобы дать ей войти. – Пожалуйста, входите.

Катя входит в дом с какой-то легкостью, словно она бывала здесь уже бесчисленное количество раз. Она высокая женщина, стройная и элегантная, ее серебристые волосы заколоты сзади в простом, но изысканном стиле. В ее присутствии есть что-то успокаивающее, что-то, что ощущается… подлинным.

– Я пришла посмотреть, как у вас с Тайлером дела, – говорит она, ее взгляд сканирует комнату, прежде чем снова остановиться на мне. – Я знаю, что Тимура нет дома, но я подумала, что было бы неплохо проверить.

Я улыбаюсь, чувствуя, как напряжение немного спадает с моих плеч. – Спасибо. У нас все хорошо. Тайлер только что уснул.

Катя одобрительно кивает. – Чтобы вырастить ребенка, нужна целая деревня, знаешь ли. Я рада, что ты обустраиваешься, но не стесняйся опираться на нас. Семья важна, особенно для малыша.

Я провожу ее в гостиную и предлагаю ей сесть на плюшевый диван. – Хочешь чаю? Я как раз собиралась сделать себе.

– Это было бы замечательно, – отвечает она, усаживаясь на диван с той же грацией, с которой она делает все остальное.

Я направляюсь на кухню, быстро готовлю чай и пытаюсь успокоить нервы. Катя всегда была добра ко мне, но сегодня в ее присутствии есть что-то более интимное, более… личное. Как будто она здесь не просто в гости.

Когда я возвращаюсь, она смотрит на фотографию Тайлера в рамке на прикроватном столике, на ее губах играет мягкая улыбка. – Он красивый мальчик, – говорит она, когда я протягиваю ей чай. – Так похож на Тимура, когда он был младенцем.

Я киваю, садясь напротив нее. – У него определенно отцовские глаза.

Катя задумчиво отпивает чай, затем ставит чашку на стол. – Я рада, что Тимур нашел тебя, Дженнифер. Я вижу, как он смотрит на тебя, и как ты смотришь на него, даже если пытаешься это скрыть.

Я неловко ерзаю, не зная, как реагировать. Катя всегда была проницательной, но все равно странно, что она указывает на то, что я сама едва начинаю понимать.

– Он не всегда был таким, знаешь ли, – говорит она после паузы, ее голос смягчается. – Такой жесткий, такой… брутальный.

Я моргаю, удивленная ее словами. – Что ты имеешь в виду?

Катя смотрит на свои руки, ее выражение лица задумчиво. – Смерть отца изменила его. Тимур был другим человеком до того, как это случилось. Потеря отца… это закалило его, сделало безжалостным. Это часть того, почему он стал тем, кем он является сегодня. В глубине души у него все еще есть часть, которая чувствует, которая заботится.

Ее глаза встречаются с моими, и я чувствую странное трепетание в груди. – Я думаю, эта его часть нашла свой путь обратно благодаря тебе.

Я сглатываю, не зная, как воспринимать то, что она говорит. – Из-за меня?

Катя кивает. – Ты и Тайлер. Он не признается – он слишком упрям для этого. Но я вижу, он защищает тебя так, как я не видела, чтобы он защищал кого-то еще.

Я качаю головой, чувствуя, как комок подступает к горлу. – Не знаю, могу ли я в это поверить. Он… он сделал такое, Катя. Такое, что трудно смотреть на него таким образом.

Катя тянется через стол, беря меня за руку. – Я знаю, но любовь меняет людей. Это может произойти не в одночасье, и это может быть нелегко, но я верю, что Тимур может стать тем мужчиной, который тебе нужен. Для тебя и для Тайлера.

Я сижу там, удерживая ее взгляд, мой разум закручивается всем, что она сказала. Трудно совместить брутального, непреклонного мужчину, которого я знаю, с образом более мягкого, более заботливого Тимура, которого рисует Катя. Когда я думаю о моментах, которые я разделила с ним, о том, как он был с Тайлером… может, она права.

– Спасибо, – шепчу я, и мой голос полон эмоций.

Катя нежно сжимает мою руку. – Просто дай ему время, Дженнифер. Он придет в себя.

Катя откидывается на спинку дивана, на ее лице появляется задумчивое выражение. – Знаешь, – начинает она, ее голос тихий, но с нотками ностальгии, – когда Тимур впервые встретил тебя, он мне об этом рассказал.

Я удивленно моргаю. – Он… он упомянул меня?

Катя кивает, легкая улыбка играет на уголках ее губ. – Да, и это само по себе было необычно. Тимур не говорит о женщинах. Никогда. Ни со мной, ни с кем-либо еще. Он держит свою личную жизнь в строжайшем секрете, даже от семьи. Поэтому, когда он упомянул тебя, я знала, что ты другой.

Я сижу там, впитывая ее слова, пытаясь примирить их с Тимуром, которого я узнала – тем, кто безжалостен, контролирует и часто не поддается прочтению. Мысль о том, что он говорил со своей матерью обо мне, сложна для восприятия, но в этом есть что-то, что заставляет мое сердце болеть так, как я не ожидаю.

Глаза Кати теплеют, когда она продолжает. – Он, конечно, не вдавался в подробности. Тимур никогда не выражал свои чувства открыто. Тот факт, что он вообще заговорил о тебе… ну, я знала, что ты его задела. Он рассказал мне о женщине, с которой познакомился на вечеринке, о том, как она отличалась от других, более сдержанная, но интригующая. Он не сказал многого, но мне было достаточно, чтобы понять, что он что-то чувствует.

Я смотрю на свои руки, чувствуя странную смесь эмоций, закручивающихся во мне. Неужели Тимур действительно был под моим влиянием с самого начала? Я всегда видела в нем эту непоколебимую силу, того, кто берет то, что хочет, не колеблясь, того, кто не уязвим. Услышав это – услышав, что он мог что-то почувствовать с момента нашей встречи, – это смягчает грани моего гнева и страха, совсем немного.

Катя, должно быть, чувствует конфликт во мне, потому что она протягивает руку, нежно кладя свою руку на мою. – Я не говорю, что он идеален, Дженнифер. Он далек от этого. Я знаю своего сына всю его жизнь, конечно, и я могу сказать тебе одно – если Тимур впускает кого-то в свое сердце, то это потому, что этот человек что-то для него значит. Ты сделала это. Ты стала для него важна.

Я смотрю на нее, мое горло сжимается. – Это не всегда так, – тихо признаюсь я. – Иногда кажется, что я просто… в ловушке. Как будто я здесь из-за Тайлера, а не потому, что Тимур хочет меня.

Выражение лица Кати смягчается. – Он может не показывать этого так, как ты ожидаешь, но действия Тимура говорят сами за себя. Он привел вас сюда, в свой дом. Он делает все, чтобы вы с Тайлером были в безопасности. Это не действия человека, которому все равно. Как бы сильно тебе ни казалось, что ты здесь из-за ребенка, на самом деле это нечто большее. Я думаю, Тимур нуждается в тебе такими способами, которые он пока не до конца понимает.

Ее слова повисают в воздухе, и впервые я начинаю сомневаться в собственном восприятии Тимура. Может ли быть так, что под жесткой внешностью он действительно что-то чувствует ко мне? Что-то более глубокое, чем контроль и обладание?

– Не знаю, – бормочу я, мой голос едва громче шепота. – Трудно представить его кем-то иным, кроме как… безжалостным. Особенно после всего, что произошло.

Катя нежно улыбается. – Я знаю, в это трудно поверить, но люди могут меняться, Дженнифер. И иногда любовь – это то, что движет этими переменами. Это не происходит в одночасье, и это никогда не бывает легко. Если кто-то и может вытащить на поверхность более мягкую сторону Тимура, так это ты. Он не признается в этом, но я думаю, ты уже начала.

Я судорожно выдохнула, чувствуя, как тяжесть ее слов давит на меня. – Я не знаю, готова ли я к такой ответственности.

Катя сжимает мою руку. – Тебе не обязательно быть готовой. Просто живи одним днем. И помни, ты не одинока в этом. У тебя есть люди, которые заботятся о тебе, и я один из них.

Чувство тепла разливается по мне, когда я встречаюсь с ее взглядом. Так долго я чувствовал себя изолированной, как будто я была заперта в этом странном, опасном мире, где не на кого опереться. Но в этот момент я понимаю, что, возможно, просто возможно, я не так одинока, как думала.

Катя стоит, разглаживая невидимые складки на своем элегантном платье. – Мне следует оставить тебя, чтобы ты немного отдохнула. Но помни, что я сказала, Дженнифер. Не теряй надежды. Тимур – это нечто большее, чем кажется на первый взгляд.

Я встаю, чтобы проводить ее до двери, ее слова все еще звучат у меня в голове. – Спасибо, Катя.

Она в последний раз мне улыбается, прежде чем выйти на улицу, оставив меня стоять в дверях, а в голове у меня кружится вихрь мыслей.

Закрывая за ней дверь, я не могу не оглянуться на Тайлера, все еще мирно спящего в своей кроватке. Может, она права. Может, в Тимуре есть нечто большее, чем я позволила себе увидеть. Может, несмотря ни на что, для нас есть надежда – что бы это ни значило.

Впервые за долгое время я не чувствую себя задыхающийся от будущего. Оно все еще неопределенно, все еще пугающе в каком-то смысле, но я чувствую проблеск чего-то еще – чего-то, что немного похоже на надежду.

Глава 24 – Тимур

Ночной воздух бодрит, когда мы прибываем на мероприятие, гладкий черный автомобиль подъезжает к главному входу. Я выхожу первым, поправляя пиджак. Прошло много времени с тех пор, как я посещал что-то подобное, и хотя мне не нравятся эти общественные мероприятия, сегодня все по-другому. Сегодня рядом со мной Дженнифер.

Я оглядываюсь на нее, наблюдая, как она выходит из машины, ее рука нежно вложена в мою. В тот момент, когда она ступает на тротуар, у меня перехватывает дыхание. Она ошеломляет. Платье, которое она надела, идеально облегает ее фигуру, темно-красное, которое прекрасно контрастирует с ее бледной кожей. Ее волосы убраны назад свободными волнами, обрамляя ее лицо, а бриллиантовое колье, которое я ей подарил, сверкает под мягким светом. Она совершенно очаровательна.

На секунду я ловлю себя на том, что смотрю на нее, не в силах оторвать глаз. Я знал, что она прекрасна, но видеть ее такой – уверенной, уравновешенной и полностью моей – зажигает во мне что-то первобытное.

– Ты пялишься, – шепчет она, и ее губы изгибаются в дразнящей улыбке.

Я ухмыляюсь, беря ее за руку. – Можно ли меня винить?

Она игриво закатывает глаза, но я вижу, как ее щеки слегка краснеют. Мне нравится видеть ее такой – расслабленной, уверенной и дразнящей. Это та ее сторона, которую я не часто наблюдаю, и я понимаю, что хочу ее больше.

Мы входим в большой бальный зал, гул разговоров и звон бокалов окружают нас. Толпа оборачивается, чтобы посмотреть, как мы входим, шепот следует за нами. Как глава семьи Шаровых, мое присутствие всегда привлекает внимание, но сегодня все по-другому. Все глаза обращены на нее. Они хотят увидеть, кто рядом со мной, кто укротил неукротимого зверя.

Дженнифер еще крепче прижимается ко мне, прижимаясь ко мне. – Готов сыграть идеальную пару? – бормочет она, ее голос низкий и полный озорства.

Я удивленно выгибаю бровь. – Это то, что мы делаем?

Она ухмыляется, глаза ее сверкают. – Разве нет? Дай им шоу.

Я хихикаю себе под нос. Мне нравится эта ее сторона – игривая, смелая. Я привык к ее тихому неповиновению, к ее огню, который всегда горел под поверхностью, но сегодня она показывает мне что-то совсем другое. Она дразнит меня, играет в игру, и я не могу не увлечься ею.

Пока мы движемся по комнате, приветствуя различных деловых партнеров и высокопоставленных чиновников, Дженнифер без усилий играет роль идеальной жены. Она очаровательна, тепло улыбается всем, ее пальцы легко скользят по моей руке, когда она говорит. Ее прикосновение электризует, посылая толчки по моей коже, и я знаю, что она делает это намеренно.

Она наклоняется ближе, слегка касаясь губами моего уха и шепчет: – Все смотрят на нас.

Ее дыхание на моей коже заставляет меня напрягаться, но не в плохом смысле. – Пусть.

Ее пальцы обхватывают мой бицепс, и она слегка наклоняет голову, ее губы почти касаются моих, когда она тихо говорит. – Тебе это нравится так же, как и мне?

Дразнящий тон в ее голосе заставляет мою кровь кипеть. Она играет в опасную игру, которая, как она знает, подтолкнет меня к краю. – Ты даже не представляешь, – тихо рычу я.

Она отстраняется, одаривая меня сладострастной улыбкой, прежде чем снова обратить внимание на толпу. Это одновременно и бесит, и возбуждает. Она точно знает, что делает, и я не могу не восхищаться ею за это.

Вечер продолжается, а она продолжает играть со мной. Каждое прикосновение, каждый кокетливый взгляд – это рассчитанный ход. Она наслаждается властью, которую имеет надо мной сегодня вечером, и я не могу отрицать – я тоже наслаждаюсь ею.

В какой-то момент она снова наклоняется, ее губы касаются моей челюсти, когда она говорит: – Тебе нравится, когда я это делаю? Притворяемся, что мы идеальная пара?

В ее голосе звучит вызов, который я более чем готов принять. Я поворачиваюсь к ней, мои глаза темнеют от желания. – Осторожнее, Дженнифер. Ты можешь заставить меня поверить в это.

Ее улыбка колеблется всего на мгновение, проблеск неуверенности промелькнул в ее глазах, прежде чем она снова взяла себя в руки. Она слегка отстранилась, ее пальцы все еще легко лежали на моей руке. – Может, в этом и суть.

Я прищуриваю глаза, глядя на нее, но не могу сдержать ухмылку, которая расплывается на моем лице. Она играет со мной, и я позволяю ей это. Это опасная игра, но я никогда не был тем, кто отступает перед вызовом.

Я держу Дженнифер рядом, моя рука лежит на ее пояснице, пока мы пробираемся сквозь толпу. Я чувствую ее дразнящий взгляд время от времени, ее игривые ухмылки. Она наслаждается этим, точно зная, как нажимать на мои кнопки, и я даже не пытаюсь скрыть, как мне это нравится.

Она играет роль идеальной жены, как будто она была рядом со мной годами. Я впечатлен тем, как легко она втянулась, как комфортно она себя чувствует. Но я знаю ее лучше. Под ее самообладанием назревает буря, и я не могу не задаться вопросом, когда же она наконец сломается.

По мере того, как мы продвигаемся к концу комнаты, гул разговоров становится тише, сменяясь тихим гулом музыки. Я наклоняюсь, мои губы касаются ее уха, когда я говорю. – Давай выйдем наружу. Я думаю, нам обоим нужно отдохнуть от этого фарса.

Она смотрит на меня, приподняв одну бровь, как будто бросая мне вызов, чтобы я выполнил свое предложение. – Веди, – бормочет она, ее пальцы легко скользят по моей руке, посылая по мне волну тепла.

Не говоря больше ни слова, я провожу ее через толпу, кивая нескольким знакомым лицам по пути, но мое внимание остается на ней. В тот момент, когда мы выходим во двор, прохладный ночной воздух обрушивается на нас. Музыка отходит на второй план, и мир вокруг нас кажется далеким, тише. Более интимным.

Я притягиваю ее к себе, прижимая к каменной стене двора. Ее глаза встречаются с моими, дразнящая улыбка все еще играет на ее губах, но теперь есть что-то большее. Искра предвкушения, тепла.

– Ты слишком развлекаешься сегодня вечером, – рычу я, моя рука скользит к ее бедру, пальцы крепко прижимаются к изгибу ее талии.

Она откидывает голову назад, прохладный ветерок развевает ее волосы. – Может быть. Что ты собираешься с этим делать?

Вызов слышен в ее голосе, и я более чем счастлив его принять. Я захватываю ее губы своими в грубом, голодном поцелуе. Она мгновенно отвечает, ее руки сжимают перед моей куртки, как будто она ждала этого всю ночь. Моя рука сжимает ее талию, притягивая ее еще ближе, чувствуя тепло, исходящее от ее тела.

Я слегка отстраняюсь, наше дыхание смешивается в прохладном ночном воздухе, ее губы приоткрыты и припухли от поцелуя. – Не заходи слишком далеко, Дженнифер. Ты можешь быть не готова к тому, что произойдет дальше.

Она тихо смеется, знойный звук, который только разжигает огонь, горящий между нами. – Может быть, я на это и рассчитываю.

Я снова прижимаю свои губы к ее губам, на этот раз грубее, голоднее. Дразнилки и игры тают, сменяясь чем-то грубым и всепоглощающим. Ее тело прижимается к моему, и я наслаждаюсь тем, как легко она поддается, как она жаждет этого так же сильно, как и я.

Я скольжу рукой в ее волосы, слегка потянув, чтобы обнажить изгиб ее шеи, мои губы пройдутся по ее подбородку. Ее тихий вздох скажет мне все, что мне нужно знать – она моя, хочет она это признавать или нет.

Прежде чем ситуация может обостриться еще больше, я слышу шаги позади себя. Я отступаю, все еще достаточно близко, чтобы наши тела соприкасались, но достаточно далеко, чтобы признать, кто вторгся в этот момент.

– Нравится вечеринка? – спрашивает знакомый голос.

Я оглядываюсь через плечо, замечая Сержа, небрежно прислонившегося к одной из каменных колонн. На его лице та же ухмылка, которая говорит мне, что его забавляет ситуация, в которую он попал. Я отвечаю не сразу, позволяя напряжению в воздухе закипеть, прежде чем обратиться к нему.

– Можно и так сказать, – холодно отвечаю я, не утруждая себя тем, чтобы отстраниться от Дженнифер. Я знаю, что Серж наблюдает, вероятно, забавляясь тем, как легко она сегодня обводит меня вокруг пальца.

Дженнифер слегка двигается рядом со мной, меняя позу, но оставаясь близко. Я вижу, что она пытается вернуть самообладание после нашего жаркого поцелуя, но ее щеки все еще пылают, дыхание неровное.

– Серж, ты помнишь мою жену, – говорю я небрежным голосом, хотя собственнические нотки в моем тоне очевидны. – Дженнифер.

Она поворачивается к Сержу, вежливо улыбаясь ему, хотя я чувствую напряжение в ее плечах. Она пытается сориентироваться в мирее, в который ее втолкнули, и я не могу не гордиться тем, как хорошо она с этим справляется.

Они встретились на свадьбе, но из-за большого количества гостей у нас не было возможности много поговорить.

– Привет, Серж, – тихо говорит она, протягивая руку. – Рада снова тебя видеть.

Серж берет ее за руку и нежно ее пожимает. – Мне очень приятно. Тимур все это время говорил о тебе без остановки.

Я поднимаю бровь на это. Я вообще мало что о ней говорил, но Серж знает, как играть в эту игру. Он проницателен, наблюдателен и умеет манипулировать разговором так же хорошо, как и я.

Прежде чем разговор может продолжиться, Олег подходит, его обычное серьезное выражение лица на месте. Он кивает нам обоим, затем поворачивается ко мне. – Все в порядке, босс. Сделка продвигается.

Я киваю в знак согласия, но мое внимание по-прежнему сосредоточено на Дженнифер. Она переводит взгляд с Сержа на Олега, явно впитывая свою новую реальность – ту, где ее окружают опасные мужчины с еще более опасными секретами. Она не вздрагивает. Больше нет.

Я снова ловлю ее взгляд, ее взгляд мечется между Сержем, Олегом и мной. Теперь она видит все – опасный мир, частью которого она является. Вместо страха в ее глазах решимость. Она сильнее, чем я ожидал, и я не могу не восхищаться этим.

Я наклоняюсь ближе, мой голос тихий, предназначенный только для нее. – Мы уйдем отсюда?

Ее губы изгибаются в легкой улыбке, и она кивает. – Да, пожалуйста.

Когда я отстраняюсь, она сокращает расстояние между нами, прижимаясь губами к моим. Поцелуй быстрый, но жаркий, достаточно, чтобы напомнить мне о страсти, кипящей между нами. Моя рука инстинктивно перемещается к ее затылку, удерживая ее на месте еще на секунду, смакуя ее вкус.

– Пошли, – шепчу я ей в губы, отстраняясь, чтобы не увлечься слишком сильно на глазах у всех.

Мы направляемся к машине, и я чувствую напряжение в воздухе между нами, электрическое и неоспоримое. В тот момент, когда мы внутри, дверь закрывается за нами, я поворачиваюсь к ней, потребность прикоснуться к ней, почувствовать ее, переполняет меня.

Я не колеблюсь. Я притягиваю ее ближе, моя рука скользит по ее бедру, когда я глубоко целую ее. Ее губы раскрываются для меня, и я пользуюсь этим в полной мере, мой язык скользит в ее рот, пробуя ее на вкус. Она немедленно отвечает, ее руки сжимают мои плечи, как будто она не может быть достаточно близко.

Моя рука движется выше, под подол ее платья, пальцы касаются мягкой кожи ее бедра. Она задыхается мне в рот, и этот звук сводит меня с ума. Я прижимаю ее обратно к сиденью, другой рукой обхватываю ее лицо, удерживая ее именно там, где я хочу.

– Тимур…, – шепчет она, задыхаясь, когда я отстраняюсь, ее глаза темнеют от желания.

– Мы еще не закончили, – говорю я, мой голос грубеет, когда я снова целую ее, мои пальцы все еще дразнят ее кожу, скользя опасно близко к тому месту, где, как я знаю, она хочет меня. Она слегка извивается под моим прикосновением, и это только заставляет меня хотеть ее еще больше.

Я отстраняюсь, ровно настолько, чтобы встретиться с ней взглядом, и взгляд в ее глазах почти уничтожает меня. Она хочет этого так же сильно, как и я. Ее дыхание тяжелое, ее губы распухли от поцелуев, и все, о чем я могу сейчас я думать это, как вернуть ее домой, в нашу постель, где я смогу провести с ней время.

Машина трогается, и я наконец отстраняюсь, хотя моя рука остается на ее бедре. Я не думаю, что мне когда-нибудь надоест прикасаться к ней.

Дорога домой кажется вечностью, жар между нами делает пространство внутри машины слишком маленьким, слишком напряженным. Я держу руку на ее ноге, мой большой палец медленно, преднамеренно чертит круги по ее коже. Она шевелится рядом со мной, явно взволнованная, но не говорит ни слова. Ей это и не нужно.

Когда мы наконец приезжаем домой, она с облегчением вздыхает. – Как бы мне ни было приятно сегодня вечером, – говорит она тихим, но полным жара голосом, – я рада, что ты теперь будешь со мной.

Я ухмыляюсь, глядя ей в глаза. – Не так сильно, как я.

Я выхожу из машины, протягивая ей руку. Она берет ее без колебаний, ее пальцы скользят в мои, пока я веду ее к дому. В тот момент, когда мы заходим внутрь, я чувствую, как напряжение снова нарастает, желание висит в воздухе.

Я притягиваю ее к себе, мой рот снова находит ее рот. Ее руки тут же поднимаются, чтобы запутаться в моих волосах, и я чувствую, как ее тело тает на моем. На этот раз я целую ее медленно, смакуя ее вкус, то, как она отвечает на мои прикосновения.

– Пойдем наверх, – шепчу я ей в губы, мои руки уже скользят к ее талии.

Она кивает, ее дыхание перехватывает, когда я отстраняюсь, веду ее вверх по лестнице, моя рука не отпускает ее. Ожидание убивает меня, но я заставляю себя не торопиться. Я хочу, чтобы этот момент длился как можно дольше.

Как только мы доходим до спальни, я закрываю за нами дверь. Больше нет нужды торопиться. Теперь она моя, и сегодня вечером я планирую напомнить ей именно об этом.