Текст книги "Найденыш. Дракоша в академии (СИ)"

Автор книги: Марго Арнелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Глава 21. Буп 

Мою патетичную речь и переход к активным действиям со стороны Рафаэля прервало появление наистраннейшего существа. Оно было черным, круглым и невероятно пушистым, с мордочкой, лишь отдаленно напоминающей мордашку щенка. Большие круглые глаза, черный нос без усов, и все это – прямо посередине круглого тела. Ходило создание, смешно переваливаясь с одной крошечной лапы на другую.

С явным трудом преодолев последние ступени, оно практически вкатилось в алхимическую комнату и веско сказало:

– Буп.

– Это еще кто? – восторженно спросила я.

– Он же сказал, Буп, – улыбнулся Рафаэль. – Я нашел его в одном из миров, по которому путешествовал вместе с отцом. Не знаю, что с ним случилось, но он погибал от голода. Это сейчас он милый пухляш, а тогда…

И как по кому-то определить, что он оголодал, если форма этого кого-то – идеальный круг?! Но спорить я не стала.

Тем более, создание сказало: “Буп”, словно подтверждая слова Рафаэля, и теперь смотрело на него глазами, полными обожания.

– В общем, я накормил его и забрал с собой – раз в родном мире он оказался никому не нужен. Ну и… Однажды я нажал ему на нос и сказал: “Буп”. И теперь он считает это и своим именем… и, кажется, вообще единственным словом в мире. С лексиконом у их вида явно какие-то проблемы.

Я расхохоталась в голос.

– Не представляю Рафаэля Торреса, делающего кому-то “буп”.

Он попытался по привычке придать себе невозмутимый вид, но в итоге сам не удержался от улыбки.

Буп прохаживался вдоль стены, с подозрением и любопытством поглядывая на меня.

– На чем мы там закончили? – подмигнув ему, спросила я Рафаэля.

– На пролитии твоей крови, – насмешливо подсказал он. – Садись за стул, так будет удобнее нам обоим. Руку на стол.

– Ты чего раскомандовался? – возмутилась я. – Я добровольно согласилась быть подопытным кроликом. Думаешь, мне, наполовину дракону, это так легко? Нет бы проявить хоть каплю уважения…

Рафаэль только хмыкнул.

– Жаль, я не принц, а то как было бы забавно – принц, которому приносят в жертву драконессу.

– Ничего забавного, – запротестовала я.

Но на стул я, конечно, села. И руку положила на стол.

Рафаэль приблизился к нему, держа в одной руке стеклянную пипетку, а в другой – скальпель с очень острым на вид лезвием.

– Мне насторожиться, что у тебя все приготовлено для того, чтобы брать у людей кровь?

Нервничая, я всегда становилась немного болтливой.

– Назад дороги нет, – пожал плечами Рафаэль. – Да, Буп?

– Буп! – подтвердил тот.

– Ну спасибо, – проворчала я. – У тебя еще и сообщник есть. Так и знала, что не стоило идти в твое логово.

Я осеклась, когда Рафаэль осторожно взял мою руку в свою.

Меня будто крохотной молнией пронзило – с пяток до макушки. Я с трудом удержалась от того, чтобы нервно сглотнуть. Не хотела лишний раз выдавать свое волнение. Не хотело, чтобы Рафаэль понял его истинную причину.

Его близость. Его касания. Его направленный на меня взгляд.

– Я постараюсь аккуратнее, – негромко сказал Рафаэль.

– Не страшно. Я умею терпеть боль. Я метаморф, помнишь?

Он застыл со скальпелем в руках, к моему удовольствию, не выпуская моей ладони.

– Обращение для тебя болезненно?

– А ты как думал? – фыркнула я. – Представь, что твои кости и мышцы увеличиваются в два раза, кожа лопается, потому что сквозь нее прорывается жесткая драконья чешуя?

Молодец, Дэйзи. Теперь вместо приятных грез о тебе Рафаэль будет видеть твой процесс обращения в кошмарах.

Стоп, о чем это вообще я? Какие грезы?!

Однако Рафаэль был явно впечатлен. Я даже заметила в его глазах искорку уважения в мою сторону. И ведь на то была причина! На мой скромный взгляд, даже не одна.

Рафаэль ловко проколол кончиком скальпеля мой указательный палец. Собрал немного крови в пипетку и вылил ее в крохотный флакончик, который тут же заткнул деревянной пробкой.

– Сколько ты готова пожертвовать крови на благо науки? – с улыбкой спросил он.

Словно опьяненная его близостью, я великодушно махнула рукой.

– Бери всю.

– А?

– Я хотела сказать, бери, сколько нужно. Я все равно быстро восстанавливаюсь.

Рафаэль вздохнул.

– Хорошо быть драконом.

– Думаешь? – фыркнула я. – А как насчет неконтролируемых вспышек гнева, во время которых я нечаянно отращиваю когти и призываю огонь?

Рафаэль застыл с открытым от изумления ртом.

– Серьезно?

– Более чем.

Главно, держать при себе, что памятная вспышка гнева, во время которого я едва не обратилась драконом на глазах сокурсников и госпожи Лаорэль, случилось по его вине. Вот надо было ему целовать Эмбер прямо под моим окном!

– Представляю тебя во время какой-нибудь пары с отросшим невзначай хвостом! – расхохотался Рафаэль, к счастью, не подозревающий о моих мыслях.

Я не сумела сдержать улыбки. Она замерла на моих губах, когда Рафаэль вернулся к сбору моей крови. И не потому, что мне было больно – я даже не заметила сам укол. Но он так бережно держал в руке мою ладонь…

Мысли путались, их словно окутало приятным дурманом. Но куда больше невинной физической близости я ценила душевную. То, что Рафаэль еще немного открылся мне. И все же этого мне было мало. Я хотела узнать его еще ближе…

– Почему твой отец не одобряет твоего увлечения? – осторожно поинтересовалась я. – Просто потому, что хочет, чтобы ты пошел по его стопам?

– И это тоже. – Рафаэль покачал головой. Снова застыл, ожесточаясь. Уходя в собственные мысли. – Наши с Эмбер семьи нашли друг друга. Оба наших рода помешаны на славе, власти и престиже.

Горечь, прозвучавшая в его голосе, меня отрезвило. Имя Эмбер, к слову, тоже.

– Пойми меня правильно, я не против быть богатым и знаменитым, – дернув уголком губ, сказал Рафаэль. – Да, я никогда не отказывался от тех привилегий, которые достаются нашей семье только лишь благодаря отцу. Но когда я открыл для себя алхимию, желание добиться какого-то высокого статуса – моя мечта с моих очень юных лет… Она как будто померкла. Я не знаю, как объяснить. Алхимия – это абсолютная свобода. Творчество, пусть и в очень необычной форме. Ты исследуешь свойства самых разных вещей, от растений до животных, и они открываются тебе с новых сторон. Смешиваешь разные ингредиенты и получаешь волшебство во флаконе. Исследуешь древние рецепты и изобретаешь свои…

Он смущенно рассмеялся. Впрыснул в очередной узкий флакон моей крови и, заткнув его пробкой, взглянул на меня.

– Я понимаю, как скучно это звучит. Как может кто-то по собственной воле захотеть торчать целыми днями в подвале, чтобы, как древняя ведьма, помешивать зелья в котле, если ему уготована участь мироходца, исследователя новых миров, и королевского защитника?

– Каждый понимает свободу по-разному, – пожав плечами, заметила я. – Кто-то видит ее в том, чтобы день ото дня исследовать новые города и страны, а если повезет – и новые миры. Кто-то – в том, чтобы об этих мирах писать, целыми днями просиживая над блокнотом и не видя реального мира вовсе. Кто-то – в том, чтобы создавать новые творения, от прекрасных картин и скульптур до полезнейших или просто диковинных зелий. А уж счастье и вовсе для каждого свое. Глупо пытаться мерить его какими-то общими шаблонами.

Я осеклась, заметив, как Рафаэль смотрит на меня. Без тени улыбки, почти завороженно. Так, словно по-настоящему увидел меня лишь сейчас.

Я позволила себе насладиться этим мгновением, вдоволь посмаковать его. Мне даже не помешало раздающееся рядом ворчливое “Буп, буп, буп”.

А потом нас с Рафаэлем накрыло волной неловкости. Он резко отвел глаза, вероятно, вспомнив, что все-таки немного занят. И я сейчас не про сбор моей крови. А про, будь она неладна, Эмбер.

Желая замаскировать свое смущение, я преувеличенно бодрым голосом сказала:

– А по-моему, то, чем ты занимаешь, здорово?

– Серьезно? И почему же ты, дракон-метаморф и будущая менталистка, так считаешь? – с дерзкой улыбкой поинтересовался Рафаэль.

– Думаешь, что я говорю это только для того, чтобы успокоить тебя? – фыркнула я. – Вот только я не думаю, что ты нуждаешься в успокоении. Просто… Ты даришь людям, лишенным магии – а таких в Ордалоне не так уж мало – призвать эту магию извне. С помощью зелий.

– Спасибо, – улыбнувшись, сказал Рафаэль.

Я снова качнула головой.

– Ты уже второй раз благодаришь меня за мои мысли. Судя по всему, в твоем окружении они не слишком популярны. Так может, стоит поменять окружение?

Рафаэль тихо рассмеялся.

– Я подумаю об этом.

Как ни растягивай приятные моменты, а они все равно когда-нибудь закончатся. Закон жизни, притом один из самых моих нелюбимых.

Но все же, покидая дом Рафаэля, я улыбалась. Пусть я потеряла немного крови, взамен я приобрела кое-что важное. Рафаэль не открыл полностью, но приоткрыл мне свою душу.

И мне понравилось то, что я увидела. А если верить исходящим от него ментальным импульсам (чтобы считать их, мне не нужно проникать в чужое сознание)…

Как бы Рафаэль ни прятался за своими усмешками, “мелкой” и как бы ни был порой невыносим… Я совершенно точно нравилась ему.

Глава 22. Секрет Тали 

Тали так и не объяснила свой жгучий интерес к некромантам, но и больше не просила наведаться к ним. Может, я зря углядела в ее действиях какой-то скрытый смысл? Может, о некромантах Тали попросил узнать кто-то другой? Тот же ее загадочный дядя? Но зачем?

Впрочем, совсем скоро у меня появился столь серьезный повод для беспокойства, что все прочие мысли вылетели из головы.

Это случилось на занятиях с Валакири. Как я и ожидала, о моем достижении он словно забыл напрочь, в комплиментах моему дару рассыпаться перестал, а вот требовать с меня втрое больше, чем с других, охотно продолжил. И за каждую оплошность я получала строжайший выговор. И неважно, что задание, которое он мне давал, проходили уже на втором курсе, а то и на третьем.

Получила ошибку, затянула с выполнением задания, не справилась – получай.

Но больше всех на занятиях по ментализму страдала все же не я.

Тали продолжала проявлять очень странную избирательность в заданиях, которые поручал ей Валакири. Одни она делала без лишних слов, от других отказывалась, ссылаясь на усталость, даже если с начала занятий прошло минут десять.

Концепция обучения Валакири была построена на постоянном обмене опытом и изменении условий и обстоятельств (вероятно, чтобы каждый раз выводить нас из зоны комфорта и не давать нам заскучать). А может, он просто был садистом, которому нравилось мучить других, я не знаю. Как бы то ни было, одни и те же задания мы постоянно отрабатывали с разными людьми, а не в постоянных группах или парах, как на других дисциплинах.

И я заметила, что одно задание с кем-то Тали может сделать спокойно, а с другим просто откажется его выполнять. Наверняка это заметил и Валакири, но свои соображения он оставил при себе.

Тем самым Тали успела заработать и ярлык странной девушки… и кучу плохих отметок. Валакири ко всем был одинаково строг.

Я попыталась мягко намекнуть подруге, что дальше так продолжаться не может, ведь уже через пару месяцев у нас будет первый зачет. Но не преуспела.

Лучше бы Тали и дальше осторожничала.

На одной из ежедневных пар по ментализму Валакири раздал нам карточки с длинным текстом из какой-то научной книги. У каждого отрывок был свой. Мы разбились на пары. Я снова оказалась с Тали, а Эйб, к ее огорчению, – с Блэр. Та тут же принялась ласково ворковать с Эйбом, не забывая время от времени невзначай касаться его руки или плеча. Тот густо краснел и немного даже заикался от волнения.

Я бы пожалела его, но куда жальче мне было Тали. Лицо ее, с самого утра особенно бледное, разочарованно вытянулось и пошло красными пятнами.

Как же мне хотелось ее приободрить! Вот только задание было невыносимо скучным – Валакири намеренно выбрал самый зубодробительный текст из всех возможных. Мне нужно было произносить его в голове, защищая мысли ментальными щитами (их Валакири с особой тщательностью проверял). Тали, в свою очередь, должна была сначала снять щиты, зачем прочитать мои мысли в виде текста и повторить.

В обычной жизни мысли людей, разумеется, читать было запрещено. Такие задания давались исключительно в тренировочных целях. Да и человек, в чье сознание пытается проникнуть кто-то другой, не может этого не почувствовать.

Сделав Тали, с несчастным видом глядящей на Эйба, знак подождать, я подошла к Валакири. Остановившись у его стола, взглянула на список и улыбнулась, невзначай напоминая, что я до сих пор красуюсь на самых первых строчках. Не то чтобы я просила особого ко мне отношения… Ну только если на половину этой пары.

– Скажите, а ведь обязательно, чтобы текст был научным?

– Да. Чтобы вы не передали его мыслительными образами, как рядовую речь, а заставили вашего оппонента именно прочесть ваши мысли. Это более сложная задача, но более эффективная тренировка ваших навыков.

– А могу я попросить вас заменить текст?

Валакири фыркнул, с сомнением глядя на меня.

– Хотите сказать, вы помните наизусть отрывок из научного текста?

– Помню, – заверила его я, старательно пряча ухмылку.

Этому “научному тексту” научил меня дедушка. Точнее, когда мы праздновали мое поступление в Академию Мироходцев, он поделился шуточкой, которая была в ходу во времена его студенчества. А я, любящая такого рода шутки, с удовольствием заучила фразу, которую цитировала потом к месту и не к месту.

Я просто хотела отвлечь Тали от мыслей об Эйбе (а ее непременно отвлекут отчаянные попытки произнести всю эту заумь), а после повторения ею фразы рассказать Тали, в чем суть, и немного посмеяться над доверчивостью Валакири, который примет все за чистую монету.

Первая часть моего плана прошла с блеском. Выслушав мою фразу, которую я вполголоса, но без единой запинки произнесла, Валакири с уважением покивал.

– Никогда ничего подобного не слышал, – признался он.

И половину фразы не понял наверняка. Потому что звучала она так: “С точки зрения банальной эрудиции, далеко не каждый индивидуум способен игнорировать тенденции парадоксальных абстракций”.

– Это отрывок из философского труда одного из авторов Земли, – деловито сообщила я.

Валакири снова с задумчивым видом покивал, а мой личный рейтинг, кажется, только что возрос еще на парочку пунктов.

Довольная собой, я вернулась к Тали. Уже мысленно потирала руки, предвкушая, что ей придется все это распознавать и повторять.

Но что-то пошло не так. Еще на этапе снятия ментальных щитов в моей голове лицо Тали посерело. Я почувствовала ее вмешательство в мой разум, но только лишь на миг.

А потом из ее носа стекла струйка алой крови, глаза Тали закатились… и она рухнула в обморок.

Поднялся переполох. Пока вызывали местную лекарку, я чуть ногти себе все не искусала. Это что, из-за меня? Из-за моей глупой шутки? Может, она так старалась прочитать эту мудреную муть, что… перестаралась и чуть не взорвала себе мозг?

И ведь в прошлый раз у Тали началось кровотечение из носа тоже во время занятий со мной! Неужели в моем драконьем разуме что-то не то? Неужели оно сильно отличается от людского? Может, я какими-нибудь ментальными щитами ощетиниваюсь, которые приносят Тали боль?

Если так, то я никогда себе в жизни этого не прощу.

Мадам Райц – крупная, но вместе с тем миловидная женщина с пухлыми руками склонилась над Тали. Провела над ней рукой, которую охватило голубоватое сияние. Если бы оно было целительным, сияло бы золотым, я это знала. Призрачной зачастую была энергия тех чар, что ставили своей целью некое исследование, изучение. Вероятно, мадам Райц “сканировала” организм Тали.

– Я не буду приводить ее в сознание, – хмурясь, сказала она. – Наоборот, погружу ее в магическую дрему, чтобы организм начал сам себя исцелять.

– Что с ней? – задыхаясь от волнения, спросила я.

– Что-то не так с ее разумом. Большего сказать не могу. Мальчики, помогите мне перенести ее в лазарет.

Эйб ринулся вперед, оставив Блэр разочарованно кривить губы. Да уж… Я хотела, чтобы Тали получила свою долю внимания от Эйба, правда, не думала, что она окажется на его руках.

Но не такой же ценой…

Хоть пара не закончилась, а мадам Райц сказала, что к Тали никого не пустит, я шла за ними с Эйбом по пятам. Если особое расположение от Валакири не поможет, то и черт с ним. Переживу и строгий выговор, и даже двойку, теснящуюся в череде пятерок.

Возле лазарета нам с Эйбом пришлось проторчать два часа. Ни он, ни я не хотели уходить, не узнав, что случилось с Тали. И если для него пропустить пары было в порядке вещей (особенно когда на то был весомый повод), то я, намеревающаяся стать лучшей студенткой Академии Мироходцев, делала это впервые.

Но оставить Тали сейчас я никак не могла.

Она была моей единственной подругой. И просто очень хорошим человеком.

Эйб вдруг ойкнул. Проследив за его взглядом, я увидела… Валакири. Тот, однако, как будто не заметил нас. Скользнул равнодушным взглядом и скрылся в лазарете. Вероятно, его вызвала мадам Райц.

Не знаю, что там происходило (подслушать мне никак не удалось), но это затянулось еще на полчаса. Валакири вышел из лазарета, хмурый как туча. После выглянула и мадам Райц. Увидев нас, тихонько фыркнула, словно упитанная кошка.

– Идите уж. Но ведите себя тихо и будьте к вашей подруге мягче. Не давите на нее, не грузите сложными вопросами. Ей и без того пришлось нелегко.

– Вы узнали, что с ней?

Мадам Райц покачала головой.

– Господин Валакири точно что-то узнал, но мне, признаться, его диагноз непонятен. Болезни разума или проблемы, связанные с ним, вне моей компетенции. Если хотите узнать, что с вашей подругой, спросите господина Валакири.

Переглянувшись с Эйбом, мы вошли внутрь.

Тали лежала в отдельной палате – крохотной комнатушке, в которой мы едва помещались втроем. Эйб, вошедший первым, опустился на койку, на которой лежала Тали, мне же пришлось остаться стоять. Однако я не имела ничего против. Будем надеяться, его близость благотворно повлияет на Тали.

Та и впрямь порозовела, когда Эйб к ней подсел. Как бы она ни придвигалась к стене, койка была слишком узкой, так что ее ноги соприкасались с его… м-м-м… спиной. Могу представить, как сильно она сейчас смущена и взволнована. А ведь мадам Райц попросила нас лишний раз Тали не тревожить…

Впрочем, отличился не только Эйб, но и я. На мой вопрос о ее самочувствии Тали ответила, что с ней уже все хорошо. Ну я и выпалила:

– Что с тобой вообще произошло?

Эйб покачал головой, глядя на меня.

– Не давить, помнишь? – буркнул он.

– Все нормально, – тихонько рассмеялась Тали. – Я только не знаю, с чего начать… В общем, с самого детства ментальная магия давалась мне не очень легко. Эти способности проснулись во мне очень рано, но после всплесков дара у меня каждый раз раскалывалась голова.

Я нахмурилась.

– Но ты все равно поступила на факультет ментализма? Почему? У тебя вон бытовая магия прекрасно получается, стихийной ты владеешь неплохо…

– Моя мама очень хотела, чтобы я стала ментальным магом, – смущенно призналась подруга.

– Тали, ты должна следовать своим желаниям, а не чьим-то еще! – воскликнула я. – Даже если этот кто-то – твоя собственная мама! Я вижу, какой ты человек. Ты добрая, ранимая и готова на все ради счастья других. Я понимаю, как важна для тебя семья…

– Очень важна, – прошелестела Тали.

– Но тебе жить эту жизнь, тебе иметь дело с последствиями своих поступков и решений! Тебе, не родителям. А любящие тебя люди примут твой выбор, каким бы он ни был. Может, не сразу, но… Ты вообще говорила матери, чем для тебя оборачивается ментализм?

Тали сокрушенно покачала головой.

– Я боялась ее разочаровать. Она так радовалась, когда у меня начало получаться! Сама мама всегда про себя говорила, что она посредственный маг. И когда я начала делать первые успехи в ментальной магии, она так радовалась!

– Это ее мечта, не твоя, – сжав руку Тали, горячо сказала я. – Но так ведь нельзя… Не просто заниматься годами тем, к чему не лежит душа. Но делать то, что причиняет тебе самую настоящую боль…

– Я надеялась, это пройдет. Мне ведь и раньше иногда было плохо. Я не показывала это маме, но… – Тали взглянула на меня большими глазами, в которых плескалась печаль. – Я не хочу быть менталистом. И дело не только в боли. Ты же наверняка слышала про людей, которые не выносят прикосновений?

– Да-а, – протянула я, медленно отпуская ее ладонь.

Тали рассмеялась.

– Нет-нет, это я не про себя. Но когда я пыталась разобраться в себе, я прочитала несколько историй о таких людях. И один говорил, что чужие касания, даже мимолетные, он ощущает так, будто по его руке или плечу бегают жучки. Или кто похуже.

– Ужас, – с широко раскрытыми глазами выдавила я.

Подруга с усилием кивнула.

– Так вот я похожим образом ощущаю чужие мысли в своей голове.

– Вот почему ты отказывалась от некоторых заданий!

– И не только. – Тали прикрыла глаза. – Господин Валакири сказал мне, что, вероятно, я настолько возненавидела ментальную магию, что подсознательно установила в своем разуме некий… блок. Иногда, когда я расслаблена и спокойна, я его не ощущаю. И тогда задания получаются легко. Но стоит мне занервничать… а случается это часто… Тогда, применяя ментальные чары, я словно с размаху налетаю на стену. Отсюда головные боли, кровь и обморок…

– Тали, ты не должна так себя мучить! – воскликнул Эйб.

Подавшись вперед, порывисто сжал ее руку. Тали часто-часто заморгала, изумленно приоткрыв рот.

Я дала ей время насладиться близостью Эйба. Вот только не могла позволить подруге и дальше продолжать истязать себя.

– Тали… А чего хочешь ты? – проникновенно спросила я.

Она прикрыла глаза.

– Не слышать голоса других людей в своей голове. Я хочу покоя.

– Покой… – эхом отозвалась я. – Ты поэтому просила меня сходить с тобой к некромантам?

– Ты – что? – вытаращил глаза Эйб, глядя на Тали.

Распахнув глаза, она улыбнулась.

– Странно, да? Но когда я думала, чем бы хотела заняться, я вдруг подумала о том, что сказала Алисия. Представила себе полутемные коридоры и… тишину. Я ведь иногда случайно вторгаюсь в чужой разум – во время очередного всплеска дара. И тут же расплачиваюсь за это. Те, кого пробуждают некроманты, не думают.

Тали вдруг порывисто приподнялась. Эйб подорвался и с умилительной нежностью подложил ей под спину подушку. Подруга снова порозовела. Улыбнулась ему, но уже мгновение спустя ее лицо вновь стало серьезным. И очень решительным.

– Вы правы, – по обыкновению негромко, но твердо произнесла она. – Так дальше продолжаться не может. Я хочу, чтобы мама мной гордилась… но добьюсь этого другим путем.

Тали вскинула на меня сияющие глаза.

– Я стану некромантом.