Текст книги "Некроманты Поляриса. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Маргарита Блинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)

ГЛАВА 19. Даркины

Север – идиот!

Еще, конечно, на три процента герой, но в оставшиеся девяносто семь – полный идиот. Это я вам как его дражайшая супруга заявляю. Дрожащая от гнева, если кто не понял.

– Повтори, – кипя от гнева, попросила я. – Что‑что он сделал?

Рычай почему‑то попятился. Влад машинально потянулся к оружию, а Эдвард прекратил изображать рыбу‑прилипалу и отступил к стене. И только Спайк оказался душкой.

– Ой, да что тут непонятного? Наш доморощенный герой, на минуточку, твой муж (ох, и не завидую вашей семейной жизни, Кейт), начитался сомнительной литературы (ее Кельвин подкинул, тут и к Решке за советом не ходи) и возомнил себя великим и ужасным некромантом. Даже не так… – Спайк хохотнул и страшным голосом изрек:

– Великим и Ужасным, мать его, Даркином.

Если коротко и без замечаний Спайка, то две недели назад мой муж и по совместительству слабоумный осел (была бы в нем хоть капелька сообразительности, то не стал бы баловаться взрослыми игрушками), решил воспользовался некронавигацией, о которой рассказывалось в найденной книге.

Фокус удался. Мертвые, аки бараны, подчинились воле Севера.

И нет бы всех разом упокоить, и дело с концом, но нет. Наш блохастый на всю белобрысую шевелюру пес решил увести мертвую отару подальше от стены и… пропал.

– Как говорится: хвала и слава павшему герою, ну все, идемте спать! – подытожил лич и сладко‑сладко зевнул.

Какое там спать! Мне срочно захотелось перемолвиться парой слов с местным начальством. Начальство, привыкшее по утрам спать, не особо обрадовалось зарисовке «ты меня на рассвете разбудишь».

Еще сильнее не обрадовались они моему справедливому замечанию «когда Севера искать будем?» и уж совсем в штыки приняли предложение собрать отряд и выйти за стену на поиски.

Мол, чего тревожиться? Сам придет.

А кое‑кто трагичным шепотом добавил: «это он от нее небось и «пропал».

Нормально, да?

– Да ты успокойся, Кейт, – посоветовал Спайк, уже в комнате Севера, куда мы вернулись после неудачных переговоров с начальством. Эдвард и Рычай направили свои стопы спать, а Влад побрел в лазарет.

– Ты пойми, Бешеная, некронавигация – штука серьезная и крайне энергозатратная, – наставлял говорящий дракон. – Ставлю сломанный коготь на то, что наш вояка просто отключился по дороге… Не‑а, лучше на то, что этот неудачник потерял контроль над заклинанием и соединился сознанием с мертвой толпой. Это более правдоподобная версия случившегося.

– Спасибо, утешил, – криво улыбнулась я.

– Всегда пожалуйста.

Лич свернулся клубком на импровизированной подстилке из одеяла и подушек, которые у меня же и прихватизировал, шумно выдохнул и засопел, отходя в царство сна. Я же не находила себе покоя.

Еще раз перевернув комнату вверх дном, я таки нашла ту самую, которая «сомнительная литература». Фолиант в черной обложке с весело скалящимся черепом вместо названия и автора уже давно потерял приличный вид и корешок. Пожелтевшие листы оказались натыканы в хаосе броуновского движения и упорно отказывались давать внятную информацию.

Я с трудом осилила введение и первую главу, повествующую о различиях магии некромантии и даркинов, и единственное, что поняла – я ни хрена не понимаю ни в том, ни в другом.

Еще немного побродив по комнате в сомнениях, я пришла к единственному логическому выводу: надо спросить у знающего в этом вопросе человека, точнее, даркина, и плюхнулась в кровать Севера.

Скрипучая. И пахнет чужим мужчиной. И подушка – кирпич мягче. И одеяло колючее. И вообще, с таким перевозбуждением нервной системы я еще не скоро усну и…

Рез встретил меня улыбкой и объятьями, от которых все внутри запело и заставило очухаться коматозное либидо.

– Кейт, моя огненная птичка, ты вообще спишь? – жарко шепнул он, прежде чем завладеть моими губами, разумом и телом.

Голосую за то, чтобы внести в список «1000 и 1 изощренная пытка» жаркие поцелуи сексуальных красавчиков.

Это же не поцелуй! Это целое преступление против свободы воли. Самый сильный наркотик. Мощнейший афродизиак.

Боги войны, если он ещё вот так нежно укусит и оттянет мою нижнюю губу, я толкну Реза в кресло, сяду сверху и надругаюсь. Над приличиями и институтом брака. Потому что крайне сложно причислить позицию «наездница» к «хранить верность законному супругу».

Кстати, о нем…

– Рез, подожди, – простонала я, невероятным усилием воли разрывая поцелуй. – Дай мне минутку.

Он буркнул нечто одобрительное, переключаясь на исследование и поиск «горячих точек» возле ушка, на шее и ключицах. Тело поддержало инициативу и восторженно затрепетало. Руки сами собой потянулись к голой мужской груди и собственническим жестом поползли на шею. Пальцы зарылись в волосах удивительного оттенка. Ноги готовились капитулировать перед натиском ласк и стать ватными.

Да что ж такое! Не дают девице в разведчицу поиграть.

– Рез! Мне нужно с тобой поговорить. – Подумала и повысила голос. – Срочно!

– Поговорить?

Мужчина прекратил нежную пытку, быстрым движением руки откинул с моего лица темные пряди и глянул своими зелеными глазищами. И там столько было удивления и даже легкого намека на обиду, что даже чуток стыдно стало.

К счастью, я умела держать лицо.

– Звучит так, словно ты не привык к тому, что девушки разговаривают, – подколола его.

– В спальне у меня таких осечек не случалось.

– Обожаю быть первой, – улыбнулась и попыталась выскользнуть из объятий.

Рез с большой неохотой и красноречивым ворчанием отпустил. Он сложил на голой груди руки и облокотился на панорамное окно, за которым плясала ночная тьма. Тьма крайне наплевательски относилась к факту, что в реальном мире уже давно взошло солнце.

– Начнем с простого.

Я начала мерить комнату встревоженными шагами и топтать в длинном ворсе ковра тропинку от окна до кровати.

– Ты – даркин. Сам сказал, так что не отнекивайся. Ты – даркин, поэтому именно ты объяснишь мне, что это значит… и, пожалуйста, не надо так сексуально облизывать губы. Я не отреагирую.

– Думаешь? – хрипло выдохнул Рез и крайне провокационно посмотрел.

Клянусь, просто посмотрел, а я едва не бросилась седлать этого красавчика.

С трудом удержав маску упрямой ослицы, я тоже скрестила руки на груди и приготовилась внимать.

– Ладно, – сдался Рез, и в его руках появилось по черному кубку с вином. – Первоначально нас прибыло трое. Три великих народа, чьей целью было великое служение. Вечным поручили приглядывать за всем живым этого маленького мирка. Ртутям достались души. На даркинов возложили великую ответственность заботы о мертвых.

Он приблизился и передал мне кубок.

Вино сладко обожгло горло и упало в объятья пустого желудка.

Мозг отчаянно отказывался соображать при таком близком контакте и как‑то чересчур подозрительно реагировал на хрипотцу в голосе собеседника. Либидо прорывалось к центру управления сознанием. Метаболизм настойчиво шептал, что мы и так дурные, поэтому от алкоголя лучше воздержаться. Жажда приключений активно выступала за то, что живем лишь раз, поэтому не стоит себе ни в чем отказывать.

– На протяжении многих веков мой народ провожал тела и души за грань, – говорил Рез, даже не подозревая о какофонии желаний внутри меня. – Мы разработали магическую доктрину, давая возможность магам самостоятельно заботиться о своих усопших товарищах.

– Ой, вот только не говори, что некромантия – это ваших рук дело, – сделала большие глаза и сама не заметила, как отхлебнула из кубка.

– Наших, – согласился Рез, – а ещё даркины основали первую магическую академию в Старограде.

– Минуточку! Староградскую Магическую Академию Всеискусств? – ахнула я, допивая.

– Ее самую, моя птичка.

Рез отобрал у меня пустой кубок – когда только успела все вылакать? – и мягко подтолкнул в сторону ванной комнаты.

– Со временем вечных стало меньше, – хрипло шептал соблазнительный даркин, чьи проворные пальцы уже скользили по ткани моего халата. – Они перестали влиять на ход истории живых. Даркины подозревали, что это неспроста, но остатки народа вечных не делились подробностями… Сделай шаг назад.

Я машинально подчинилась и почувствовала влажный холод плитки под босыми ступнями. Ах он, провокатор!

– Эй, – возмущенно глянула в потемневшую зелень чужих глаз, обводя руками душевую кабинку. – Я не планировала купаться.

– Тише, не отвлекайся. Сейчас будет самое интересное, – усмехнулся Рез, отрезая нас двоих от внешнего мира за темным стеклом раздвижных дверей и снимая с держателя душ.

Очень захотелось уточнить: интересное в плане истории давно минувших лет или происходящего в душе, но хозяин снов включил воду и окатил мои плечи водой.

– Через некоторое время человеческие маги стали охотиться и убивать даркинов… Повернись спинкой. Мой народ ушел на север материка, забрав все кланы вампиров, личей, и дал приказ мертвым воздвигнуть стену… Подержи душ, я достану пену. Мы не знали причин, побудивших к этому, пока юная принцесса Августа не пала жертвой обмана.

– Дай угадаю, в историю замешан мужчина.

Горячие ладони легли на мои плечи и, оставляя дорожки мыльных разводов, заскользили вперед. Обогнули грудь, мягко сжали, намылили живот, одумались, вернулись к груди и уже куда требовательнее сжали встревоженные соски.

– Не мужчина. Ртуть.

Я тихо застонала, выпустила душ и оперлась руками о влажную стенку.

Кто‑нибудь! Срочно зовите полицию нравов! Вот прям немедленно, иначе конца этой истории я уже не услышу.

– Ртуть по имени Азра имел наглость проникнуть за стену, на наши территории, и соблазнить наивную принцессу. Он вскружил Августе голову, и та сбежала вместе с ним на большие земли человеческих магов, – продолжил тем временем рассказ и чувственную пытку даркин‑искуситель.

Одна из ладоней Реза осталась волновать грудь, а вторая спустилась по животу вниз и принялась за страстное вторжение в святая святых. И вот странность – неопалимые не восприимчивы к высоким температурам. Однако сейчас все магические законы шли лесом, потому что под властными прикосновениями даркина я горела так жарко и сильно, что не могла контролировать собственные стоны.

– Азра предал Августу, и принцесса погибла, – где‑то совсем далеко‑далеко шептал Рез. – Об этом узнали ее братья и обрушились на материк. И также стало известно, что это ртути уничтожали вечных. Ртутям оказалось мало власти над душами, они хотели править всем. Вечные стали первым препятствием на пути к абсолютной власти, следующими были мы, даркины. Наши воины сломали стены и проложили кровавый путь до Старограда. Именно там, подобно трусливым крысам, прятались ртути. И мы с ними расквитались.

Пальцы Реза умело уводили мысли в сторону и подводили к томному чувству бесконечного оргазма.

Ах ты так, да?

Ладно. Я тоже умею играть в эту игру.

Ну, наверное, умею.

Но точно попробую!

– Даркины основали трех поверенных магов, дав им мощный артефакт, слуг и новое имя – Праймус. Ты знала, что Праймус переводится как «первый»?

Откинувшись назад, я обхватила одной рукой мускулистую шею стоящего сзади мужчины, а вторую сунула за спину и сжала крепкий аргумент в пользу моей невероятной привлекательности.

– Первый некромант‑на‑стене, первый некромант‑в‑башне, первый некромант‑при‑дворе? – невинно уточнила я, дразня коварного соблазнителя.

Чтоб жизнь медом не казалась. Да‑да.

Даркин глухо застонал и уткнулся в мое плечо лбом.

– Коварная птичка, – глухо выдохнул он, разворачивая голову и находя мои губы своими.

– Коварный даркин, – не смолчала я.

На этом мы сошлись во мнениях и сконцентрировались на стонах и взаимном желании быть друг с другом. Ласкать друг друга. Слышать друг друга.

Это было неправильно.

И было идеально.

– Вижу, тебе нравится громить мою комнату, – заявил довольный Рез, заворачивая меня в самое мягкое на свете полотенце. Черное и пушистое.

Я в диком смущении кусала нижнюю губу и старалась не смотреть на черное пятно во всю стену душевой – свидетельство потери контроля и моего позора. Однако даркин считал его показателем своего успеха и на все мои печальные «извини, я не хотела», предлагал повторить для симметрии у другой стены.

– Мне кое‑кого надо найти, – вспомнила я уже в постели, куда Рез отнес меня на руках.

Постель мягко пружинила новым матрасом, который ненавязчиво намекал, что он хороший и вообще молодец, и уже наслышан о судьбе сгоревшего товарища, поэтому большая просьба его не палить. Простыни поддерживали это предложение. Более пессимистичные подушки мысленно отписывали наволочкам все свое имущество.

Даркин лежал на боку, подперев голову рукой, и слушал мою сбивчивую взволнованную речь с таким искренним вниманием, словно мысленно конспектировал каждое слово, а в пятницу планировал сдать материал досрочно.

– Почему тебе так важно найти этого человека, Кейт? – поинтересовался он, когда мой поток иссяк.

– И рада бы не искать, но он мой муж!

Безобидная фраза произвела эффект взлетевшего на воздух склада с боеприпасами. Тьма за окном перестала притворяться ласковой кошечкой и взвыла с яростью надвигающегося торнадо. В комнате сгустились тени и атмосфера.

Даркин нахмурился.

– Мужа?

– А то ты не заметил такой мелочи, как брачный браслет, – фыркнула я, для наглядности потрясая запястьем с тем самым злополучным атрибутом союза двух половинок.

– Даркины не дарят браслетов, – глухо отозвался Рез, протянул руку, видимо, желая коснуться символа брата, дабы быть уверенным в его реальности, но одернул себя на полпути. – Мы обмениваемся силой и чертим на спинах татуировки.

Романтично, ничего не могу сказать, но сейчас не про это.

– Ладно тебе, не ревнуй. Скажу по секрету, меня Север не приводит в восторг и трепет. И вообще у него там есть девушка мечты, но я обязана его найти. Поможешь?

Весь грозный лик Реза стал одной громогласной иллюстрацией к выражению «скрепя сердце». Он поймал мою руку, с нескрываемой злостью дотронулся до браслета, после чего с рокочущим выдохом притянул к себе.

– Только потому, что это важно для тебя, – сообщил он после легкого поцелуя в висок и начал объяснять.

ГЛАВА 20. Страшная импровизация

– Спайк, вставай! – потрясла я лича за переднюю лапу. – Вставай, я знаю, как нам найти моего горе‑супруга.

– Рад за тебя, – проворчал драколич, переворачиваясь. – Буди парней, завтракай, я скоро подойду. Возможно, к вечеру.

Я встала, махнула рукой на этот сонный комок и в самом приподнятом настроении побежала умываться.

Не хочет как хочет! Я его уговаривать не стану, а если повезет, так мы вообще уйдем без него.

Душевые, бани и умывалки располагались на нижних этажах казавшейся бесконечной стены, но Север устроился с комфортом и забрал в исключительное пользование небольшую ванну на львиных ножках, рукомойник и большое зеркало. Все это добро ждало своего звездного мгновенья за небольшой перегородкой и с восторгом встретило растрепанную, но крайне бодрую Кейт Хьюстон.

Напевая себе под нос и не переставая улыбаться, я плеснула в лицо воды, припомнила, как возбуждающе низко звучал голос Реза в кульминации. Увидела свое лыбящееся отражение в зеркале и спохватилась.

Испугавшись, бросилась в комнату и хлопнула дракона по спине.

– Спайк, просыпайся. Спайк, я не шучу, это очень важно.

– А? Что? Где? – вздрогнул тот. – На нас напали?

– Спайк, я, кажется, влюбилась.

Дракон поднял голову. Дракон осмотрел меня цепким взглядом. Дракон принюхался.

– Мать, ты чего, накатила эльфийской бормотухи с утра?

Нет, да как он мог подумать обо мне такое. Свинтус!

– Ты, между прочим, сам говорил, что мне надо открываться и начинать говорить о своих чувствах, – обиженно напомнила я

– Открываться, а не устраивать стриптиз души! – Драконий хвост с возмущением хлестнул воздух. – Ты видела, сколько сейчас времени? Даже не так. Ты вообще видела солнце над горизонтом, нет? Вот и я нет!

– Вообще‑то рассвет был семь часов назад, – ткнула я в сторону окна.

– Ну так закрой шторы и не порть шутку! – огрызнулся ящер, пряча морду под подушкой.

Я села на пол, обхватила руками голову и застонала:

– Спайк, что мне делать?

– Имей совесть, Хьюстон! Я старый больной динозавр.

– Ты мертв!

– Вот именно. И я заслуживаю капельку вечного покоя, гарантированного смертью, поэтому будь добра, потрудись выйти и дать мне хотя бы полчасика.

Я встала, отряхнула черные штаны и с обиженным молчанием покинула комнату. В наступившей тишине послышался долгий облегченный выдох, сменившийся выразительной паузой. Потом мертвый дракон издал страдальческий стон, сменившийся ворчанием.

Бухтя и фыркая, он с трудом выбрался из‑под одеяла и, громко цокая, побежал к двери.

– Бешеная, тормози! Кому сказал, тормози! Природная вредность запрещает мне упускать возможность поглумиться над твоими сердечными ранами. Стой, кому сказал! Стой, язвить буду!

* * *

– Спайк, не ерунди.

Драколич смерил меня взглядом «дорогуша, не учи ученого», поднял лапой черпак и замолотил им по двери.

– Эй, вы там! Да‑да, вы! Не делайте вид, что вас там нет, я же слышу, как вы двое превращаете кислород в углекислый газ, а пищу в го… хм, я отвлекся. – Спайк прокашлялся, кивнул мне и заколотил черпаком с удвоенным энтузиазмом. – Я знаю закон и требую адвоката. Даешь равные права всем жителям Поляриса! И белым, и загорелым, и зеленым. И магам, и смердам, и личам. И живым, и мертвым. И даже идиотам, таким, как вы двое… И не смейте вставлять затычки в уши, когда я так отважно возмущаюсь!

Я не стала уточнять, что именно по вине этого самого равноправия живых и мертвых ящера заперли вместе со мной. Наоборот, показала два больших пальца и вернулась к стене, размахнулась и синхронно с драколичем нанесла сокрушительный удар молотом по старенькой кладке.

Как мы двое оказались запертыми в подсобке со всяким хламом?

Так все очень просто. Кое‑кто из местных вояк забыл повесить на дверь командного центра табличку «все, что вы скажете, будет исковеркано чужим больным разумом и использовано против вас».

В ответ на мое предложение использовать заклинание поиска, которым под пытками (я сказала, под пытками!) поделился Рез, хмурые вояки дружно посмеялись и решили посадить чересчур деятельную «жену Командора» под замок.

Наивные.

Мне потребовалось десять минут на сборы (я‑то уложилась в три, но вредный Спайк не захотел драпать без полной амуниции) и ещё тридцать секунд на взлом, после чего командование сообразило, что хлипкий шпингалет не удержит Кейт Хьюстон в четырех стенах. Меня поймали, когда поисковый отряд (вооруженный Влад, груженный Рычай, Эдвард в кардигане и драколич в кольчуге) уже привязывал веревку к зубцу стены.

Парней отправили на гауптвахту, а нас с личем вернули в комнату и приставили часового.

Жалко парня.

Я сняла его одной левой, лич для верности потоптался сверху, и мы вновь сбежали. Нас поймали. В этот раз зоркие эльфийские лучники приметили толстый драконий зад, соскользнувший с крыши караулки, и понеслась…

На третьей попытке руководство решило не рисковать и заперло меня в камере. Последнюю не использовали по назначению… Да никогда не использовали по назначению! А вот как место для свалки «ненужного, но может (крайне сомнительно, однако все же) еще пригодится» регулярно.

– Драконы не сдаются, – с решительным видом заявил этот самый, который не сдается, запертой двери, поправил сползающий шлем и нырнул в груду хлама.

Оттуда он выудил погнутый бытом черпак и здоровенный молот. Молот подал мне плохонькую, зато идейку для побега. Я присмотрелась к кладке над вентиляцией, методом простукивания определила слабое звено и отобрала у Спайка оружие.

Брямц.

БАМ!

– В последний раз взываю к вашей совести…

Брямц, – звякнул черпак.

БАМ! – практически одновременно с ним обрушился молот.

– …вы не имеете права держать нас, свободных существ, запертыми в четырех стенах!

Брямц.

БАМ!

Спайк тихо рыкнул и развернулся.

– Кейт, ты отстаешь аж на три десятых микросекунды, – возмутился он громким шепотом.

– Хочешь поменяться? – тоже шепотом.

– Что ты, Кейт. Я джентльмен и не позволю тебе брать на себя столь сложное и щекотливое дельце. Ты хоть знаешь, как тяжко качать права, когда тебя игнорируют? А сколько молодых и здоровых ушло в лучший мир, отстаивая свою правоту? Нет‑нет, мы не может рисковать тобой. Ни в коем случае.

Этот оратор недоделанный помотал головой, изображая скорбь, нахмурился и как рявкнет:

– Бери молот, чего застыла?

– Да вот стою и охреневаю от твоей наглости, ящер.

– Охреневай в процессе, – велел тот и вновь превратился из гада обыкновенного в возмутителя спокойствия. – Права и свободы! Нет, вы только вслушайтесь в звучание этих понятий…

Через полчаса протестов и работы по расширению личного пространства (надо отметить, что вопли ящера прекрасно заглушали грохот от работы), мне удалось сбить вентиляционное окошко и расширить отверстие до весьма приличных размеров.

– Спайк, – позвала я, отряхивая руки. – Иди, я тебя подсажу.

Спайк деловито поправил свой миниатюрный шлем, подбежал, сунул ехидную морду в темноту. Темнота дохнула запахом крыс и угрозы.

– Совсем забыл сказать, – драколич сглотнул, – у меня клаустрофобия. И это… как его… боязнь пауков. А ещё вентиляций. Жуууткая боязнь!

– Не выдумывай, трусишка, – приказала я.

– Трусишка? – задохнулся Спайк. – Да ты хоть знаешь, какой я бесстрашный! Да я качели зимой лизал!

– Не сомневаюсь, – пробормотала я.

Подпихнула, подтолкнула, поднатужилась, да и затолкала упирающегося Спайка в дыру. Тот громко чихнул в знак протеста, но все же пополз вперед.

Подтянувшись на руках, я уже собиралась заползти следом, но тут, на нашу беду, в коридоре зазвучала канонада из шагов, голосов и властных приказов.

Я едва успела прикрыть дыру спинкой кровати, когда внутрь камеры шагнул невысокий воин в черной форме плохого (впрочем, как и все на стене) кроя. Лицом мужчина напоминал бульдога, повадками – тиранозавра. За спиной «весельчака» возвышалась худая стерва с таким характерно‑злодейским выражением на лице, словно мысленно уже шила пальто из шкурок далматинцев.

– Кейт Хьюстон, я полистал твое личное дело из Староградской Академии Магических Всеискусств, – «пролаял» коротышка. – Если верить характеристикам и восторженным дифирамбам твоих наставников, ты – превосходный командный игрок.

– Спасибо, – чутка даже растерялась я.

– Это не похвала, – отрезал бульдожка.

А вот теперь все нормально. Картинка сошлась.

– Глава отделения боевой магии пытался поразить меня твоими успехами, – продолжил мужчина. – Сказал, что ты самая сильная неопалимая за три сотни лет. Но вот что я понял из этих записулек…

Дамочка за его спиной молниеносно выкинула руку с зажатой в ней папкой в качестве доказательств, мол, да, читал, все читал, от корки до корки!

– Кейт Хьюстон – это просто маленькая избалованная девчонка, – заключил бульдожка.

Ай, как больно. Сейчас зарыдаю и резко вырасту в большую неприхотливую мамзель.

– Великая несправедливость в том, что природа наградила тебя талантом и силой. Крайне своеобразной силой, – поджал губы вояка. – Влад утверждает, что ты слышала и общалась с призраком. А ещё на тебя не реагировали мертвые. Эдвард подтвердил, что в пути ежедневно добавлял стимулятор из трав, который действует исключительно на некромантов, и они прекрасно работали.

Минуточку! Эд меня травил?!

Хотя чему я, собственно, удивляюсь? Достаточно вспомнить жареную манную кашу, и все встанет на свои места.

– Каждый, кто повстречался… – продолжил воин, но был бестактно перебит диким грохотом отлетевшей в сторону спинки кровати.

– А Рычай специально водил нас кругами, чтобы выйти к деревне с родичами и потихоньку проверить тебя тамошними кристаллами для обнаружения некромантов! – крикнул Спайк, вываливаясь из дыры.

Бульдожка и стерва с интересом глянули на дыру, потом нашли в прицел хмурых взглядов молот, следом метнули красноречивые взгляды на ящера.

– Что? – попятился тот. – Я думал, это момент откровений! Что все плохие, и только я один зеленый и пушистый… Нет? Ну, ладно. Я тогда вот тут, в сторонке постою…

Я спрятала лицо в ладонях и постаралась не ржать.

Спайк, ну ты как всегда… неподражаем!

– Каждый, кто повстречался с тобой здесь, на стене, счел своим долгом предупредить меня о «пристукнутой женушке Командира». Поэтому я бросил все и пришел сюда, чтобы предложить тебе место в моей команде, Кейт.

Убрав руки от лица, я с удивлением воззрилась на собеседника.

Губы мужчины расплылись в широкой улыбке с легким налетом безумия. Стерва тоже демонстрировала эмаль. От вот таких улыбочек деткам снятся кошмары, а у взрослых самопроизвольно седеют волосы.

И точно сама природа решила предостеречь и добавить трагизма, за окном пророкотала гроза и обрушилась стеной ливня. Где‑то вдалеке заворчал гром. Дождь забарабанил по откосам, точно крохотная мышка, бьющая чечетку.

«Нет! Нет! Нет! Нет!!!» – шептали капли.

– Что делать надо? – деловито осведомилась я.